Гл. 8 В Германии ч. 11

   В выходной день Сохрутин с Михаилом пошли в Мешеду на встречу с русской девушкой, которая поставляла комитету информацию. Место встречи была больница. Согласно новой обширной информации, Советская армия вела наступление на широком фронте и выходила к Днепру. В Москве были произведены салюты в честь освобождения городов от фашистов и побед в боях. Инициатива была в руках русского солдата.
      Сохрутин написал информацию на польском языке, показывая Михаилу, как работать.
      - А что слышно из лагеря? Выпускают ли кого в город? – спрашивал между делом девушку Сохрутин.
      - Всё по-прежнему. Информации по лагерю нет. Одни слухи и те не подтверждены.
      - Именно сейчас нужна информация. Что же там в лагере случилось? И как сейчас положение?
      Сохрутина осенила мысль. Можно было поискать в больнице тех, кто с лагеря лечится. В палату не пустят, но летом и окна открыты, и больные гуляют. Сохрутин поделился идеей с товарищами. Они согласились. Не медля, все вместе вошли на больничный двор. Прошли сто метров по асфальтированной дорожке и пошли вдоль здания. Вокруг здания были аллейки с лавочками, на которых отдыхали больные немцы. Они не обращали внимание на группку людей с знаком «П» на одежде, которые шли осматриваясь по сторонам. Один из больных, видя что товарищи смотрят по окнам, обратился к ним.
      - Идите за угол, там лежат поляки.
      За углом здания сидели польские ребята.
      - Кого вы ищите? – спросил один больной, когда Сохрутин с товарищами проходил мимо.
      - Русских.
      - Вон там в кустах под деревом есть скамейка. Там они собираются.
      В кустах на лавочке сидели семь человек. Товарищи подошли и стали разговаривать. Двое парней узнали Сохрутина. Но их смутил знак «П», который был пришит на одежде, ведь в лагере у Сохрутина был знак «Ост».
      - Вроде раньше был русским, а теперь поляком переделался, - сказал один парень.
      - Это не мешает нашему знакомству, - ответил Сохрутин – Завтра буду опять русским. Всё зависит от обстоятельств. Меня бы не пустили со знаком «П» в лагерь.
      - Понятно! Теперь хоть всеми знаками облепись, а в лагерь не пускают. Да и назад не выпускают. После того, что случилось в лагере недавно так пошло.
      - Бежали что-ли из лагеря или напроказили? – спросил Сохрутин, не показывая, что кое-что знает.
      - Всё было. Кто бежал, а кого взяли.
      - А чего бегать? За что взяли?
      - За листок, распространяемый в лагере против фашистов, где и сводка была, как наши гвоздят Гитлера по шеям.
      - Ах, так! – удивлённо произнёс Сохрутин – А не знали вы Николая механика?
      - Как же не знать!
      - Он в лагере? – спросил Сохрутин.
      - Его то и нет, ещё его товарища. Они техники по ремонту машин. Что-то произошло серьёзное. Однажды вечером нахлынули полицаи и штатские, видно сыщики. Перетрясли всё, матрасы распороли. Нашли листок на полу с информацией. Взяли четырёх ребят, кто рядом по кроватям спали. Через два дня привезли их побитых. Бумажку нашли на полу, поэтому легко отделались. Ведь могли им подбросить провокаторы. Если бы в кармане нашли, крышка им.
      - Теперь строго стало, - подхватил рассказ другой парень – В больницу под конвоем приводят. Второй забор делают. Хоть колючки мало, но без ножниц не пролезть.
      - А через забор разговаривать можно? – спросил Сохрутин.
      - Нет. Раньше был один немец на проходной, а теперь добавили одного соглядатая. Он обходит территорию вдоль забора, но ночью не знаем. Ночью выходить с бараков запрещено.
      - А если что передать? – продолжал расспрашивать Сохрутин.
      - Этого не знаем. Нам ничего не передают. Вряд ли дадут. Начнут расспрашивать от кого, что, кому. Если что не так, то за хвост и туда, где Макар телят не гонял.
      - Да! Дела плохи. А если мы кое-что через вас передадим? Не побоитесь. Пока вы в больнице что-то в лагерь и передать можно. Вот такая бумажка, которую можно и проглотить в случае чего. Бывает и двойной лист. Тут свежая информация, там обрадуются информации. Почтите сами осторожно. Неизвестно когда вас выпишут. Новичкам передавайте про нас, потом вам передадим листки. В больнице можем наладить постоянную передачу.
      Говорили около часа. Девушка ушла раньше. Сохрутин и Михаил перед уходом отдали русским ребятам бутерброды и яички. Товарищи отправились в Ляры. Там было всё в порядке. Сохрутин решил отложить перепись сводок до Ширена, где активно мог помочь Скиба. Тут Сохрутин решил обсудить с комитетом возможность выпускать листовки на папиросной бумаге. Сидя в Польской тюрьме, политические заключённые еженедельно выпускали свою газету. Шрифт был мелким, но каллиграфическим. Свернув такую газету в трубочку, было легко её прятать. Но труда уходило в четыре раза больше. Каждую букву приходилось выводить тщательно.
      - Достать такую бумагу можно в табачных лавках и канцелярских магазинах. Там её продают с пропиткой из жира или стеарина, - говорил Сохрутин, убеждая комитет в выгодах такого издательства листка.
      Товарищи из комитета поддержали предложение Сохрутина.
      Всю неделю шла молотьба. В середине недели Сохрутин сходил к Петру Скибе и дал ему прочитать последний выпуск новостей. Узнав последние новости, Скиба решил не оставаться в стороне.
      - Вам моя помощь ещё нужна? – спросил Скиба.
      - Да! Теперь ещё больше нужна ваша помощь. Мы начинаем выпускать листок на папиросной бумаге. У вас хороший почерк. Напишите нам для начала три экземпляра. Я лично буду через Ширен переправлять дальше по другим хозяйствам.
      Сохрутин не знал, как далеко расходятся листки комитета по цепочке. Каждому товарищу он передавал по два экземпляра на русском и на польском языке.
      - Старайтесь передавать быстрее дальше и осторожно, - напутствовал товарищей Сохрутин.
      Намного позже, когда территорию этого района заняли американцы, Сохрутин узнал, как далеко расходились послания комитета. Ему показали листки польские работники из Бад-Арользена и других мест. Оказалось, что от места выпуска листков, были десятки километров. На полях горел излишек соломы, горели хозяйства, на заводах шёл брак. Сотни снарядов и мин не разрывались на фронте, многие из тех героев не дожили до победы, сложив за эти дела головы.

Продолжение следует...