Женщина

                Женщина.



       Ей было всего лишь двадцать шесть лет.
       Нет, ей уже, какой кошмар, двадцать шесть!
     - Я ещё так молода. У меня ещё всё впереди – говорила она себе.
       И тут же начиналась паника. Какой ужас! Я скоро стану старухой. А я так ничего и не успела сделать в этой жизни. Я даже по настоящему влюбиться не смогла.
      Эти терзания души. Эта смена настроения, мучили её весь последний год. С этим надо что-то делать: - сказала она себе. 
    - А что? – тут же снова спросила она себя.

      В свои двадцать шесть лет она, как ей казалось, уже достигла определённых успехов. Закончила один из лучших университетов страны. Сразу устроилась в одну, весьма солидную, крупную фирму и за довольно короткий промежуток времени сделала небольшой карьерный рост. Как она считала, для её возраста вполне значительный и достаточный, чтобы чувствовать себя независимой.

      У неё была семья. Семья в том смысле, что был папа – хороший, опытный юрист, работающий в очень солидной компании. И была мама – обычная, домашняя хозяйка. Но, между прочим, имеющая также хорошее образование. И если бы моя мама в своё время пошла куда-нибудь работать, а не осталась дома, уступив уговорам папы, то неизвестно, что бы было с нашим домом, с папой и со мной. Весь дом и всё что в нём –  было благодаря моей маме, самой лучшей в мире, так считала я. И с этим полностью был согласен мой папа. Потому что я часто слышала, как целуя маму, он говорил: – ты у меня самая лучшая. Таких в мире больше нет. Я знаю это точно. Между прочим, мама познакомилась с папой на одной из студенческих вечеринок. Они сразу понравились друг другу, быстро влюбились и через месяц сыграли свадьбу. И всю жизнь живут счастливо. Я знаю это точно, потому что ни разу не слышала, чтобы они ругались, ссорились и говорили друг другу что-нибудь неприятное. Этого не было никогда. По правде сказать, я поздний ребёнок и, возможно, в молодости что-нибудь и было. И если было что-то, то не очень обидное для обоих. Потому что, когда они вспоминали молодость, листая старые семейные фотоальбомы, я также не слышала, что бы кто-нибудь из них сказал: – а помнишь, ты меня тогда обидела или, а помнишь, ты сказал мне тогда что-то оскорбительное. Значит и юность у них была такая же счастливая.

     Итак, я поздний ребёнок. Я «шагнула» в наш безумный мир из утробы мамы, когда ей было уже сорок лет. Почему «шагнула»?! Да потому что, как говорит моя мама, я родилась легко и быстро. Когда маму привезли в больницу и врачи стали готовиться к моей встрече, как я сама, никого не дожидаясь ( так говорит мама) «вышагнула» из …
     Ну, сами понимаете откуда, зевнула, открыла глаза, икнула и …

     И сказала: – а что вы тут всё делаете? Я хочу домой! И звонко зашлёпала своими босыми ножками по кафельному полу.

     Я-то в свои двадцать шесть лет знаю, что такого не может быть, но папа и мама на каждый мой день рождения повторяют этот рассказ, и я в какое-то мгновение начинаю им верить. И рассказывают они его независимо от того одни мы или в кругу друзей. И всегда, конечно, с новыми подробностями. Всем весело и всем хорошо и все пытаются добавить что-нибудь своё. Ну и пусть, мне не жалко. Пусть всем будет приятно. Пусть для всех это будет весёлой, приятной историей, поднимающей настроение всем и меня нисколько не обижающей.

     Моих родителей любят все. Все кто их знает. Все друзья или просто знакомые. А друзей у моих родителей?! Но, я и сама не знаю, сколько у них друзей и знакомых, потому что их, очень много. Иногда мне кажется, что все жители нашего города, друзья или знакомые моих родителей. Даже владелец папиной фирмы, тоже его друг. И не удивлюсь, если однажды, придя домой, я застану у нас в гостях нашего президента с его милой женой. И они также окажутся друзьями моего папы и, конечно , мамы. Потому что у моих родителей нет разграничений на - это твой друг, а это мой. У них всю  жизнь, всё общее. Всё, что только может быть. И я тоже. Меня любят одинаково и папа и мама. И никто из них меня никогда не баловал и со мной не «сюсюкал». И быть может, поэтому я выросла самостоятельной. Но это так, между прочим.

      Итак, родилась я легко и быстро. В жизнь вступила также без каких-либо препятствий. Быстро оформилась, быстро подросла. Не то что бы очень, но до планки один метр шестьдесят сантиметров дотянулась легко, но так там и остановилась и расти дальше, передумала. Мне исполнилось шестнадцать лет. И тут, вдруг, отчетливо проступили довольно интересные обстоятельства.

      У меня хорошая, изящная фигура, тонкая талия, стройные ноги. Небольшая, но весьма рельефная грудь, которую при всём моём желании, трудно спрятать.И лицо ...
      Моё лицо миловидное, приятное. Я вижу себя в зеркале каждый день: - утром, днём и вечером, и знаю, что из себя представляю. Я самокритична. И говорю то, что  вижу. Я не умею преувеличивать. Но, меня почему-то, часто путают …
      Путают, с мальчиком. С юности, с моих, шестнадцати лет, а может раньше или, возможно, позже. Не это важно, а то, что принимают за мальчика. Может от того, что у меня короткая стрижка. Так это сейчас модно! И с такой стрижкой женщин много, не я одна. Я знаю, что я девушка: - стройная, привлекательная, имею определённый «шарм». Я вижу и чувствую, как смотрят и реагируют на меня мужчины. Я постоянно ловлю их оценивающие взгляды. И …

    - А может все они, тоже думают обо мне: - это мальчик или девочка? - Ой! Простите. Я хотела сказать – юноша или девушка. Я, почему спуталась в возрасте? Да потому, что мне до сих пор  говорят: - мальчик, пожалуйста, или - мальчик, будьте любезны.
      Ну, бёдра у меня не очень рельефные. Ну, стрижка у меня короткая. Ну, платье или юбку я ношу редко. Но у меня серьги в ушах. Правда, они очень маленькие. И я – женщина.
      То есть, прошу прощения, – девушка. Да, я до сих пор девушка. Ну и что?! И мне, почему то не хочется торопиться с переходом в то состояние, которое поясняют так: - А теперь она стала женщиной. И затем-то делают многозначительную паузу. Для чего? Что это означает?

      Почему мне не хочется? Я и сама не знаю. Мне и так хорошо. Так зачем мне лезть в то, что я не знаю и пока не понимаю. Быть может, придёт время и я всё узнаю и почувствую. А может там, в том новом состоянии не всё так хорошо. Я знаю, я вижу, как много женщин мучается и страдает. Как много, просто, несчастных женщин. Так зачем мне туда спешить, где может быть плохо. Мне хорошо здесь, где я остаюсь девушкой. Мне здесь уютно и комфортно. Здесь мне никто не сделает больно. И здесь не может быть плохо. Мне здесь хорошо, и точка. Так вообще, что это вдруг я сегодня  об этом думаю.  … Мальчики! … Девочки!

      Да, потому что сегодня утром, когда я приехала на работу и поднималась в лифте на свой, чуть ли не самый верхний этаж, нашего чуть ли не самого высокого здания, на нашей "авеню", за моей спиной вдруг прозвучало: - молодой человек, будьте любезны. Я та-ак, про себя, возмутилась! Ладно, короткая стрижка. Пусть, не увидел серёжек. Но запах духов, а если опустить глаза вниз, моя юбка, а под ней мои стройные ноги, о которых я точно знаю, так говорят. Наконец, мои красивые туфли на каблуке. Он что, не мужчина?! Он что, тайком не оценил мою фигуру?! А может он плохо видит и с его носом не всё в порядке. А может  у него масса других скрытых дефектов, из-за которых он не понял, что перед ним стоит девушка. Ну, ладно, пусть,  если хочет женщина. Но он-то, хочет молодого человека, то есть, прошу прощения, видит. А может он не мужчина? А если он …
      Но голос-то мужской, уж точно не женский. Да и запахом сигары от него веет так, что у меня в носу защекотало. Может поэтому он и не уловил запах моих духов. Всё это пронеслось в моём сознании мгновенно. И тут у меня появилось желание врезать ему по голове, а ещё лучше, по его, наверно, самодовольному и нахальному лицу, моей дамской сумочкой, имеющей довольно приличные размеры. И я бы это сделала. Сделала совершенно точно. Вот, если бы в ней была  большая и желательно тяжелая книга, а лучше две. Я бы с удовольствием ему «залепила». Я отчётливо представила себе эту сцену и с трудом стала сдерживать смех. Спасло меня то, что лифт остановился, открылись двери и я быстро «выпорхнула» из него и так же  быстро «впорхнула» в свой кабинет, ловя по пути, где то завистливые взгляды женщин, а где то заинтересованные - мужчин.

    - Я девушка! Я девушка! – запела я. – Ля-ля, ля-ля, ля-ля! У меня было превосходное настроение. И как ни странно, случай в лифте не только не расстроил меня, а наоборот, улучшил моё настроение.

      День прошел, как всегда:  суетливо - деловой. Обычной, пусть и преуспевающей, фирмы, в которой я имела возможность работать и где я потихоньку «карабкалась» вверх по служебной лестнице. Я бы отметила, что «карабкалась» без особых на то усилий с моей стороны. Я, просто, добросовестно выполняла свои обязанности, свою работу. Проявляла, когда было нужно (а это нужно было довольно часто) необходимую инициативу - и всё. И совет директоров, а может кто-нибудь другой, это где-то отмечали и, когда появлялась потребность в новом сотруднике на новом более высоком уровне, им или ему на глаза попадалась моя анкета. Она внимательно, я так думаю, изучалась, кто-то утвердительно кивал головой или повелительно и небрежно взмахивал рукой, и моя анкета перемещалась из одного файла в другой. А вслед за анкетой перемещалась и я, ещё на одну ступень выше. Сколько их было впереди, и будут ли ещё, меня не беспокоило. Я просто хорошо работала. Я относилась к этому абсолютно спокойно.

      Что мне было самой интересно, так это то, что, несмотря на то, как поднимаясь вверх по служебной лестнице, и получая в подчинение большее количество людей, я оставалась прежней. У меня не появлялось желание стать другой. Я видела, как в нашей фирме сотрудники, получив, даже самое маленькое, повышении по службе, менялись на глазах. У них появлялась заносчивость к подчинённым, высокомерие. Что только с ними не происходило. Я смотрела на эти метаморфозы и удивлялась.  Мне это было непонятно и даже противно.
    - А почему, я не такая? Может не права я, а не они? Может это они смотрят на меня и смеются.
    - Не знаю. Я не хочу быть такой, как они. Не хочу быть властной, надменной, циничной.

      Так, стоп. Перечислять можно до бесконечности. Мой словарный запас довольно большой. Я так могу и до утра просидеть в своём кабинете, перечисляя, что я могла бы и, спрашивая себя: - а почему, я такой не стала? Не стала, и всё тут. Я, по-прежнему, остаюсь такой, какой пришла в первый день на работу в эту солидную фирму. Я осталась прежней, так мне самой казалось. Возможно, я ошибаюсь. Не знаю, что говорят обо мне вышестоящие, и нижесидящие, и рядом со мной работающие. Если и говорят, а говорят это точно, то мне с высоты моего этажа и моего положения на всё это абсолютно на… 
     Я хотела сказать, что ко всему этому абсолютно равнодушна. А вы что подумали?

     Всё - домой. Я и так, кажется, осталась в нашем здании одна.

     Боже! Я совсем забыла, сегодня мои родители устраивают какую-то вечеринку. Должны быть коллеги папы по работе и, по-моему, какой-то его друг, которого он давно не видел. Кажется, папа мне что-то о нём рассказывал. Что они давно дружат и что он … 
   - Что он? А не важно. Друг и всё. Друг это хорошо, если он есть. У меня, и друзей, и подруг «пруд пруди», если, конечно, пруд не очень большой. Большой пруд я «запрудить» не смогу. О! Ерунда, какая в голову лезет. Точно, пе-ре-ра-бо-та-ла. А друзей у меня действительно много.

      Так, на вечеринку я приеду, как мне кажется, вовремя. Ну, может быть, немного опоздаю. Нет, лучше задержусь, так мне больше нравиться, так весомее. Ага, поймала я себя на мысли: - ты только что утверждала, что ты не изменилась. И тут же, будет приятнее, если задержусь. Но это, домашняя вечеринка, и если даже меня не будет, этого никто не заметит. Нет, папа обидится, это точно. Да и мама будет недовольна. Нет, я должна постараться приехать во время. Мне самой не нравиться, когда кто-то опаздывает, и я  сама, не должна себе этого позволять.

      Я подъехала на своей новой, небольшой, но уютной машине к дому. Во всех окнах первого этажа горел свет. Я не стала заезжать в наш гараж, а оставила машину на площадке возле дома, рядом с машинами гостей. Через гараж прошла в дом и поднялась в свою комнату, минуя гостиную, в которой собрались гости. Да, я живу с родителями. И не собираюсь от них уходить или уезжать. Мне с ними хорошо. Мы каждый вечер собираемся вместе. Ужинаем. Затем, сидя в гостиной, обсуждаем последние события, делимся новостями и просто говорим. Я обожаю наши домашние, семейные вечера. Я не представляю, как бы я смогла жить одна. А с кем общаться? С кем делиться о том, что было интересного за день? За кем ухаживать? От кого принимать ответную заботу и внимание? Кому говорить приятные, добрые слова? И от кого их слышать в ответ? У всех и всегда должна быть семья. Любая. Но главное – дружная, с заботой и вниманием друг о друге! Сейчас моя семья родители и я. Будет другая, а она когда-нибудь будет, я знаю. Я сделаю всё для того, что бы и в моей новой семье было также хорошо, как в семье с моими родителями. Это я так думаю. И я знаю, что если мне понадобиться я так и сделаю. Я сильная. А сейчас пока я с родителями я могу позволить себе немного побыть папиной и маминой дочкой.

    - Ага! Опять лукавишь: – упрекнула я себя. Ты потому и не хочешь отделяться от родителей, потому что за тебя по дому всё делает мама. А она и в самом деле делает всё: – подумала я. Она даже в моей комнате убирает. На что я «бурчу»: - что сама бы могла. А на самом деле мне приятно и у меня после работы не то, что в комнате навести порядок, не всегда хватает сил «доползти» до ванной комнаты.

      В общем, я за мамой как за каменной – нет, как за бронированной толстой дверью или стеной, за которой …
    - Нам не страшен серый волк! Это из моего детства. Мне эту песенку в детстве пела мама, когда укладывала меня спать. Мой дом, подумала я, и мои родители, самые лучшие в нашем городе, а может быть и во всём мире.

      Я взглянула на часы. Сколько времени я стою в своей комнате? Всего пять минут. Готовность одна минута – сказала я себе, подошла к зеркалу, внимательно всмотрелась в своё отражение. Я как всегда выгляжу на пять баллов, ну, если взять поправку на усталость можно и понизить уровень самооценки. Хорошо, уступила я себе, пусть будет пять с минусом, но никак  не меньше. Отражение в зеркале показало мне язык. Это ещё что такое - возмутилась я. Отражение в зеркале возмутилось вместе со мной.
   - Ах, да! Это мой любимый жест. Всегда, когда мне хорошо, я показываю себе язык. Мои родители говорят, что это смотрится очень мило и забавно. И поэтому, когда у меня хорошее настроение, я показываю свой язык и родителям тоже. Пусть любуются и радуются. От этого с моим языком ничего не случится. Он от этого хуже не станет и привлекательности от этого не потеряет. - О чём я думаю? Если бы мои родители, случайно узнали мои мысли. Ой! А если коллеги по работе?
   - Кошмар! Бегом вниз, в гостиную. Нет, я должна войти туда спокойной, уверенной походкой. С гордо поднятой головой. Там, в гостиной коллеги моего папы и этот, как его …
      Кажется - друг.

      Я посмотрела на себя в зеркало ещё раз и уверенно пошла вниз, в гостиную. Гостей было немного. Два папиных сослуживца с женами, сидели в центре гостиной на диванах и о чём-то беседовали, на столе стояли: - возле жен, бокалы с вином, мужчины держали в руках рюмки. Наверно, с виски. Я знала, что всё кто приходит к нам в дом, пьют виски. Исключение всегда делал папа. Мой папа пил – водку. У каждого свои привычки и стоит ли обращать на них внимание. Папины друзья, как я говорила, были хорошие и никто никогда не задавал глупый вопрос: - А почему вы … 
    - А где мама? Наверно, пошла за чем-нибудь, что нужно женщинам для вина, а мужчинам для виски, а папе, естественно, для водки. Ну и где тот, о котором папа говорил последние дни и которого, как мне показалось, расхваливал с перебором. Может он был прав. Он-то знал его давно. А я услышала о нём два или три дня назад.
   - И где этот, папин друг? В гостиной стоял полумрак, хорошо был освещён только центр и стоящие там стол и диваны и где были гости. Я стала внимательно осматривать гостиную.
   - А может он не пришел?

     Он стоял возле камина спиной ко мне и внимательно смотрел на огонь. Он что-то  держал в руке, но что рассмотреть было трудно. Наверно, бокал: - подумала я. Его фигуру оценить, ещё как-то, можно было, а вот лица его, увы, при всём своём желании я не видела, мешал полумрак, то, как он стоит и довольно большое расстояние. Наша гостиная маленькой не была. В нашей гостиной при желании можно разместить …
      Интересно, а что поместиться в нашей гостиной? Я снова начала думать не о том. А о чём мне думать? Зашла в гостиную и как будто не заходила.
    - Люди! А-у! -мысленно прокричала я. И тут папа посмотрел в мою сторону, словно услышал мой крик души. Он сказал что-то гостям, поднялся с дивана и подошел ко мне.
    - Добрый вечер, прелесть моя: – сказал он мне. Как твои дела? Он нежно обнял меня и поцеловал.
    - Хорошо папа: – ответила я. Всё, как обычно. Немного устала и только.
    - Я хочу познакомить тебя с моим другом – продолжил папа. Ты не возражаешь? Я - не возражала. Мне было даже интересно. Папа взял меня под руку и повёл, обходя центр гостиной к камину, возле которого стоял его друг. А почему он стоит один, а не сидит со всеми у стола? – подумала я. Ответа ждать  было не от кого. Дождаться его от себя я тоже не успела.

       Мы подошли к камину.

       Мой папа слегка кашлянул. Наверно, для того, чтобы друг понял, что мы стоим за его спиной, а затем назвал по имени. Плечи его друга чуть заметно дрогнули. Видимо он, о чём-то размышлять и так увлёкся этим, что забыл, где и с кем находиться. Он, медленно и как-то, я даже не сразу смогла подобрать слово. С достоинством, по-моему, подходило более точно, повернулся к нам. Меня окатила волна непонятного мне волнения. Передо мной стоял мужчина. Мужчина в полном понимании этого слова. Мужчина настолько с большой буквы, что размеры её я даже для себя не могла представить. Я почувствовала это сразу, всем сознанием, всей душой, всем телом. Всем тем, чем только можно почувствовать. Передо мной стоял мужчина. Не самец. Не Бог знает кто. Это был настоящий мужчина! Такой, как мой папа, подумала я.

      Папа стал о чём-то тихо с ним говорить. Я старалась не прислушиваться к их разговору и используя паузу, стала его, как мне казалось, незаметно рассматривать и оценивать, раскладывая по полочкам, по коробочкам - одним словом, делать то, чему я так хорошо научилась у себя на работе. Я стала его изучать.

      Чуть выше среднего роста. Фигура? Оценить трудно, мешает костюм, но  подтянут, держится прямо. Явно угадывается, что спорт для него не только в телевизоре или на трибуне стадиона. Бокал - точно бокал, держит в руке уверенно. Предпочитает вино? Интересно! В папином окружении это первый случай. Так, дальше, что ещё можно извлечь из этой ситуации, пока они продолжают о чём-то говорить. Я так увлеклась оценкой папиного друга, что даже забыла о том, что они что-то обсуждают. Мне-то уже стало казаться, что это они терпеливо стоят и ждут, когда я закончу расчленение папиного друга,  распихивание его частей по коробочкам и наклеиванием ярлыков.
 
      Так, теперь серьёзно. На чём я остановилась. У меня мало времени. Они не будут говорить друг с другом весь вечер. Есть другие гости, которых также надо чем-нибудь занят.
   - Вспомнила. Лицо! С него и надо было начинать. Так делают все, и я это изучала, когда получала образование. А то руки, плечи, ноги и многое другое, что за этим следует …

     Его лицо, увы, оказалось, как мне показалось на первый взгляд, заурядным, обыкновенным, простым. Он не был красавцем, он не был даже обаятельным. Но меня что-то, неуловимо для меня, заинтересовало в его лице.
   - Что? Я не могла понять. В общем-то, правильные черты, но их что-то  портило. Может две глубокие складки в углах рта, может его нос. Не понимаю. А вообще, он мне симпатичен и чем больше я его изучаю, там приятнее он мне становиться. Внезапно, я услышала его голос. Возможно, они заговорили громче, а может я «навострила» свои уши, чтобы понять, о чём они говорят. У него был приятный, располагающий, с очень интересными интонациями голос. Странно, но с каждой минутой он притягивал меня всё сильнее и сильнее. Он как бы опутывал меня невидимой нитью, «убаюкивая» моё сознание. Но это невозможно. Я сильная. Я знаю это точно. Ещё никому и никогда не удавалось «заморочить» мне …
     Притупить моё сознание и подавить мою волю. Не выйдет и в этот раз: - сказала я себе решительно.

    - Но почему …
      Почему меня неудержимо тянет к нему? А может он знает какое-то тайное заклятие?
      А когда он успел его произнести? До моего прихода? Тогда бы точно не подействовало. Я читаю иногда книги с сюжетами мистики. Вон, одна такая книга с моего стола не убирается уже в течение последнего месяца. А может он произнёс его сейчас, во время разговора с папой. Но папа тоже иногда читает такую литературу и понял бы, что его дочь хотят «охмурить».
   - А меня?
     Меня всё больше очаровывало его присутствие рядом со мной. Мне хотелось заговорить с ним самой, и я уже с нетерпением ждала, когда папа наконец-то закончит с ним говорить. Мне хотелось ещё что-то от него, но что, я не могла осознать. В это мгновение они закончили говорить и мой папа, повернувшись ко мне, вздрогнул. Он совсем забыл обо мне.

   - Прости меня, прелесть моя – сказал он мне - Я совсем забыл про тебя.
 
   - И ты тоже: - обратился он к другу, я совсем заболтать тебя и забыл представить моей дочери.

     Я, соблюдая правила приличия, протянула ему руку. Он внимательно на неё посмотрел, как будто не понимая, что от него хотят. Медленно и, как мне показалось, как-то осторожно протянул свою руку, его сильные пальцы нежно коснулись моей маленькой ладони. Прикосновение его пальцев к моей ладони, показалось мне таким …
     Он, как бы, передавал своим прикосновением к моей ладони такое … 
   - Что?!
     Я не могла для себя определить. Потому что со мной стало происходить уже совсем что-то странное.
     Моё сердце не громко, но учащенно забилось. Моё сознание стало мне что-то нашептывать, и я расслабилась. Всё моё тело стало, как будто не моим. Всё вокруг меня потеряло форму и очертания. Я явно ощутила, как грудь моя напряглась, легонько, совсем чуть-чуть, завибрировала. В ней родилось какое-то чудесное, завораживающее меня тепло, это тепло стало медленно растекаться по всему моему телу. Оно охватывало меня всю, забираясь в моё сознание. Растекаясь, оно опускалось от груди вниз. Я вся задрожала, тепло опустилось ещё ниже, оно коснулось низа моего живота и … 
    И стало опускаться ещё ниже. Я как в тумане посмотрела в его глаза, и увидела в них то, что мне сразу всё о нём открылось. Теплая волна поглотила меня полностью, его глаза говорили о том, о чём я так долго мечтала и что я так долго ждала.

  - И я сказала себе, растворяясь в его глазах: - я хочу стать женщиной.

  - Его женщиной!

  - И я также хочу, чтобы он стал моим мужчиной!

  - На всю мою жизнь!
               
                Конец.