Ты жди

В одну прекрасную осень. Видишь, как осыпаются листья? Лето кругом? Значит не для тебя. Гусь так оголодал, что понял, пришли его последние дни и решил умереть так, как и полагается гусю. В бою.

Гусь в последний раз обвел взглядом картонную коробку, где жил. Вот истертый почти до прозрачности картон. К нему он прижимался в лихорадке. Истертая пером память. Вот дырки над ним.  Через них полонезом. В горячий, кричащий что-то клюв. Что может кричать гусь, кроме «га-га-га».  Падали капельки дождя и гусю. Вот холодный костельный пол. Вот сам костел над ним. Масла подсолнечного нерафинированного купола. Не все ли равно где молиться? И через серебро и золото быстрее дойдут? Дотрагиваясь сейчас до цепочки на шее, я не думаю об этом.

Казалось и сейчас гусю, что и сейчас стоит он в одиноком костеле, смотрит на раскачивающийся крест.

Вот картина на стене. На мокрый картон нес листья ветер. Разноцветные. Разные. Красные, серебряные, золотые.  Все. Поливал их дождем. Кто? Я сейчас. А тогда сами знаете. Забрасывал грязью. И через истончившийся картон проступали удивительные картины. Те, что изнутри. Только и видишь.  Когда одна стена квартиры истерта болью, на другой всегда картина. Камушки под ногами, ступеньки больницы, то, что еще не для тебя. Бескрайнее небо. Ветер от реки. Например, такая картина.

Все это видел гусь. Неустойчивость стола. Кусочек газеты. Скатерть «Нищета»,  проглядывающая надежда. В рвань.

Пол. Где коврик. Земля.

Все это видел гусь. Качался он от слабости.  И как не жалко было ему покидать дом. Где, на опадающей полочке, коробочка с разноцветной пуговицей, торчит ниточка. Конечно, есть другие богатства. Только этого ниточка для тебя на ветру. А так мимо.

Где на продырявленной веточкой стене висит удивительная шапочка. На самом деле это. Половинка синего овала от бахил. Да, по ***. Укрывает. 

Как не жаль гусю. Он все же идет. Шаг. Уплывающий мир.  Еще. Мир. И все еще в коробке. И нет сил умереть, как  полагается. Асфальтовый тротуар.  Гонящий невесомого гуся по земле ветер. 

Дорога к смерти. И даже нет сил уклониться от чужой ноги. Нет сил. Иду.

Одинокий тротуар. Безлюдность так нужного утра.  Пластиковый пакет на этом же ветру. Едва заметная дырочка. Раскачивающийся пакет. Сыплющиеся макароны-ракушки. Одна, вторая. Три. Припадающий к ним клюв. Бог всегда посылает. Чтобы в последний бой. Уставшее лицо. Грустная улыбка. Оборачивающегося человека. Ажурный крестик. Цепочка темная с одной стороны. Говорят, она впитывает боль. Она же и проделывает дырки. Для гуся. Лужица тротуара. 

Тыкающийся в нее клюв. Размокающие внутри макароны-ракушки. Приобретающий устойчивость мир. Треплющий перья ветер. Ты жди. Иду.