Туда, где больше платят

Второй родиной мне стала Якутия, - далекий и загадочный край, который я поехал осваивать после Армии на целых двадцать лет. Кто бы мог подумать?  Сманили меня туда мои родные: мать и сестра, которые проживали там довольно долго и убедили меня в том, что зарабатывать я буду много по северному коэффициенту, включая надбавки, через каждые полгода. К тому времени, я женился и молодая жена, требовала к себе большего внимания. Молодость требовала красиво одеваться, хорошо питаться и жить с нормальным  заработком, не чувствуя особой нужды. Но  такого образа жизни я не мог  позволить: ни себе, ни семье. Работал по две смены, старался, как мог зарабатывать больше, делать жене иногда хорошие подарки, чтобы не обременять  ее острой нуждой в деньгах.    Отучился в «ДОСААФ», на курсах повышения квалификации водителя первого класса, перешел в автобусный парк, где больше платили, но ничего не получалось. Денег не хватало, а наоборот требовалось еще больше. По прежнему, в ход шла  «пушнина», когда в кармане пусто и становилось без денег сиротливо. Звякая бутылками, я шёл в магазин, чтобы получить жалкие гроши и купить на них продукты. Постоянные упреки жены и безысходность такого положения, вынудили меня покинуть этот город, и поехать   за «длинным» рублем в далекий неведомый край. Туда, где зимой трескучие морозы,  другая нация, обычаи и черт знает, что там ещё?  Жена осталась у тещи. Домик свой продал и на вырученные гроши отправился осваивать новые земли, в надежде на лучшую жизнь. Все так жили в те времена - от зарплаты, до зарплаты. И, решил я, что жить так нельзя. С Иркутска, летел первый раз на самолете. Всю дорогу, смотрел вниз в иллюминатор на необъятные просторы якутской земли, с озерами и извилистыми речушками. Было удивительно красиво видеть все это с высоты птичьего полета. Нюрба, куда забросила меня судьба, после городских  улиц моего города, встретила меня убогими постройками, грязными дорогами и узкоглазыми якутами. Коренные жители, про которых я много читал, но, чтобы вот так в натуре увидеть их рядом, было  в диковину. Это, как в зоопарке встретить заморскую и неведомую зверушку, которую  рассматриваешь, и открываешь для себя, что-то новое,  не ведомое. И, вот ты наяву, идешь вместе с ними по грязному дощатому тротуару от аэропорта, слышишь незнакомый их разговор, который чужд твоему восприятию. Поселившись у сестры, где проживали моя мать, внучок и муж якут. Стал я осматриваться и привыкать к новой обстановке, чтобы, как-то адаптироваться и войти в курс дела со своим статусом переселенца. Стал вопрос, куда пойти работать? Обойдя все организации, я не смог устроиться шофером по одной причине, что нет вакансий. Правда, в одной ПМК меня брали, но не водителем, а автокрановщиком, на которого я должен был выучиться в Якутске на трехмесячных курсах за счет организации. Начальник был русский, и он убеждал меня, что эта хорошая специальность, которая даст мне возможность после учебы получить новый автокран и двухкомнатную квартиру в новом двенадцати квартирном доме. Но мне хотелось в рейсы. Молодому парню, поскорее освоиться  к манящим в свою даль дорогам, которые давали возможность хорошо зарабатывать,  увидеть и познать этот край из кабины воочию. На автокране ничего этого не увидишь.  Оседлый образ жизни; - погрузка, разгрузка и день прошёл, все скучно и не серьезно. Но, квартира сыграла решающую роль, и я был вынужден пойти на любые жертвы, чтобы жить с семьей первое время в собственном жилье. Семейный совет одобрил мои рассуждения, и я полетел в якутскую столицу осваивать новую профессию. Город не очень большой для огромной республики, которая по своей площади говорят, вместит две Франции, но в принципе он мне понравился, и что самое главное в нем, есть пивзавод. В Нюрбе пиво не производилось. Его привозили шофера из г. Мирного, за четыреста километров в канистрах, в кабинах своих грузовиков. А, здесь можно походить по пивным барам, попить пива с копченой ряпушкой, которой на «материке» и, в помине не было. Только здесь на Лене реке водится такие деликатесные породы рыб, о которых я никогда не слышал и не видел. В магазинных витринах красовалось рыбное изобилие: осетрина, муксун, нельма.. Могу до сих пор по чешуе, определить какая эта рыбка, и как ее готовить. Моя учеба, была чисто символической на бумаге только. Группу набрали, из семи человек из разных районов, преподаватель не питал к нам желания тратить время на малое количество человека – часов, поэтому он предложил изучать предмет по книгам и плакатам, самостоятельно. Журнала посещаемости не было и мы все через неделю с разрешения учителя посещение прекратили. Какой прок добираться через весь город в училище, в пустой класс, который без преподавателя? Договорились, что мы к экзаменам самостоятельно подготовимся и придем в назначенный срок. Не теряя попусту время, я устроился стропальщиком на базе нашего главка, поближе к автокрану, чтобы изучить все узлы и механизмы в натуре, а не на плакатах. Так было намного удобней и понятней изучать все сложности работы крана на практике, да и крановщик толково все объяснял. Разрешал самостоятельно работать на погрузке – разгрузке легких грузов и я быстро освоил кран. В свободное от работы время, ходили с ребятами на рыбалку, в лес, который был рядом с нашим общежитием жарить шашлыки. Вели активный отдых. Познакомился с девчонками, которые жили этажом выше, даже больше - влюбился в одну и у нас завязался роман на всю катушку. С женой мы жили плохо. Постоянная ругань, укоры из-за разной жизненной круговерти, от которой мне было не избавиться, ни оправиться,  сбежав за тридевять земель в поисках счастья, а найдя его, не уберег.   С женой мы все-таки расстались, прожили и потеряли десять лет. Но это будет только через десять лет, а пока я молод, во мне бушует молодость и  радость жизни.
Накануне первомайских праздников, нашёл я хорошую «халтурку», писать плакаты на демонстрацию от профсоюзной организации. На заработанные деньги закупили на стол все необходимые продукты для празднования праздника.  Оставалось сходить на рынок и прикупить мяса, из которого девчонки настряпают котлет на все общежитие, чтобы все было по-домашнему, и каждый мог  почувствовать тепло и уют покинутого, каждым из нас  дома.               
Пошли с ребятами, втроем на городской рынок, прикупить зелени, свинины, и говядины. Походив, поискав по рядам, но мяса нигде не было. Пришлось воротиться без говядины обратно, утешая себя в невиновности перед поварами.   Идем по улице домой, и вдруг, откуда то за нами увязался упитанный молодой Шарик. В момент пришла молниеносная идея Рашиду, - татарину, который предложил ободрать  собачку и сделать из нее баранину.  Мне жалко было Шарика, и участвовать в убийстве я отказался, забрав их «авоськи» и пошел через лес по тропинке к общежитию торопливой походкой. Они остались и пошли на мокрое дело, чтобы не испортить всем праздник без баранины.  По пути, впереди был лес, который отделял наш район от города и все эти дела у них пройдут в нем незаметно. Придя, домой, я всей честной компании сказал, что ребята пошли покупать баранину к земляку Рашида.  Взяли у комендантши мясорубку, чтобы  перекрутить мясо на общей кухне в большую тарелку вперемешку с чесноком и луком. Крутим.
Через некоторое время, появляются с «бараниной» наши заготовители и кладут на стол пакет с мясом.
 - Вот  вам   баранина, вместо говядины, кое-как нашли. Все дворы обходили, пока не подсказали, номер дома моего земляка, он тоже из моего города, - врал Рашид. Из «баранины» и свинины  получилось целое ведро фарша, из которого девчонки долго лепили и жарили котлеты на общей кухни, открыв окна, выпуская едкий чад из помещения. Все наши похождения пока оставалось в тайне. Как-то неудобно было в этом признаваться и решили не говорить, пока не поели все котлеты за столом, чтобы не испортить праздник.
 Проболтался первым Рашид, выпив видно лишнего, или хотел проследить реакцию гостей слопавших котлеты, но ему никто не поверил, и гулянка продолжалась с танцами и песнями до позднего вечера.   
Ребята, а это правда, что котлеты кончились? - спросил  хриплым простуженным голосом Юра Чепель, - наш электрик, который болел туберкулезом, и его недавно выписали из диспансера.
 - Мне бы парочку выделили, а то свою чахотку не могу вылечить, - слёзно  просил он. Теперь стало понятно, что некоторые поверили  в болтовню Рашида про собачку, которую скушали все очень быстро под картошечку, но реакции пока никакой не последовало. Было все очень вкусно, а после выпитого стакана можно съесть любого зверя. Так и веселились до конца, пока сильно подвыпивший Рашид не пошёл показывать собачью шкуру  Юрику на спор, который, все ещё не верил, что больше мяса нет.  Да и была ли собачка вообще?  И, вся компания последовала за ними, удостоверится в действительности существующей байки. 
Действительно, на стене к доскам была прибита гвоздями растянутая для просушки собачья шкура.  Кто ругался, кто плевался, кто  смеялся, но праздник продолжался до самого утра. Где-нибудь, кто-то меня спросит, ел ли я собачку?  Я, не стыдясь, отвечу положительно.   

 Перегон
Помимо зарплаты стропальщика, мне присылали каждый месяц из Нюрбы стипендию, и в итоге складывалась приличная сумма, от которой я,  чуть-чуть откладывал на поездку за краном. Предстоит не близкая поездка в Амурскую область на ст. Б. Невер, где должен получать его при поступлении.
В конце июня месяца нас пригласили в учебный центр сдавать экзамены. Наконец-то приходит конец учёбе!
Из семи человек, в группе нас осталось только трое. Сидим, - волнуемся, переживаем. Заходит наш преподаватель с солидным мужчиной, который поздоровался с нами и шутливо сказал, что такую группу он встречает впервые за долгую свою практику. Принимать экзамены он не будет, а документы нам выпишет наш преподаватель, попрощался с нами и ушёл.
Ну и дела!?  Сдали экзамены без экзаменов, кому рассказать, не поверят.
 К концу июля, позвонил мне мой шеф. Сказал, что кран уже пришёл на платформе, мне надо лететь самолётом и перегонять его до Якутска, после чего, я должен ждать  баржу, которая придёт в Якутск за грузом и попутно заберёт наш кран. Ну, думаю, дождался,  наконец - то  финишной прямой, теперь меня ждёт настоящая  работа.   
Получив денежный перевод на дорогу, я поехал в аэропорт, купил билет до Тахтамыгды. Время после регистрации, прошло и нас пригласили на посадку. Иду, а сам думаю; - далековато меня,  черти занесли?    Вспомнив песню, про романтику, и запахи тайги. Но, одному не привычно как-то, хотя и на вокзале нахожусь, а, все молчишь и молчишь. Не хватает общения и поддержки на чужбине.
Посадка шла на красивый самолёт, ЯК – 40, который я видел впервые, и было очень интересно полететь на таком красавце. В  Ачинске,  в военном училище я много видел военных самолётов, но там были бомбардировщики, штурмовая авиация.  Они стояли, как наглядное учебное пособие, приписаны на вечную стоянку, а здесь, такой необычный самолётик помчит меня на своих крыльях ввысь под облака.
Летели, часа два до Алдана. Там подзаправившись, полетели дальше, до конца назначения. Потом, пришлось из аэропорта добираться на вокзал, чтобы сесть на поезд и ехать до Большого Невера. Дорогу, длиною, в 1200 км, я преодолел за восемь часов. А, как же ехать одному, да еще на кране, с длинной стрелой  обратно? Я не мог себе представить. Как можно, в первый раз и в такую даль по незнакомой дороге, это настораживало меня, и на душе было неспокойно. Но эта тревога после рассеялась, когда я пришёл на центральный склад получать кран, на базе, а/мобиля, ЗИЛ -130, где меня прошибло холодным потом, когда я, увидев два крана, сиротливо стоявших в сторонке с выбитыми стёклами, прижавшись к забору. Обрадовался. Думал, что разграбленную технику принять невозможно, но я ошибался. Галя Чёрная, так звали  кладовщицу, предложила выбирать любой кран, какой понравится. Пошёл выбирать из двух зол, - одно. Походил вокруг них, приценился, но, особо, выбирать не из чего было. Оба крана были достаточно разграблены; - выбиты лобовые стекла, под капотом на двигателе нет карбюратора, свечей с проводами, транзистора и много чего по мелочи. Но самое главное, это не было «ЗИПа», в котором был инструмент с домкратом. Принимать кран  не стал, сказал кладовщице, что пошёл звонить на почту своему начальнику, выяснять сложившуюся обстановку. В те годы, воровство на железной дороге процветало. С БАМа, бежали сотнями «комсомольцы–добровольцы», которые в поисках пищи, как саранча, опустошали в деревнях все, что попадётся на пути, добираясь до железной дороги, чтобы уехать домой на товарняках. Шеф мой, убедительно просил меня восстановить кран, который он долго «выбивал» в Главке. Я, разумеется, возразить ничего против не мог, поэтому я предложил отправить мне денежный перевод на покупку запчастей.
Ждать перевода денег не стал, тратил свои кровные, покупая у грузчиков запчасти по известным всем ценам, за водку. За один день, я частично восстановил половину недостающих запчастей. На автобазе у директора, не выпросил, а вымолил - лобовое стекло, полдня ходил за ним по пятам, и выпрашивал. Поставил карбюратор, катушку зажигания и все остальное, что удалось раздобыть за целый день, но завести не удалось и мой кран в принудительном порядке вытолкали вон с территории склада, предоставив самому себе решать проблемы за  забором склада. Пришлось идти на воровство от безысходности, курочить машины на проезжающих составах. Выбрал подходящий состав, стоявший на красном семафоре, где на платформе стояли новенькие ЗИЛы, я, на полусогнутых подобрался к машинам, незаметно залез на платформу, залёг под одной машиной и замер, напряжённо стал ждать, когда  отправится состав в ночь? После белых ночей в Якутии, здесь полнейшая темнота, хоть глаз выколи, - ничего не видно. Яркие прожектора освещали границу станции, а дальше полнейший мрак. Наконец, состав дёрнулся и медленно тронулся, набирая ход, все быстрее и быстрее. Когда въехали в темноту, я бросился к кабине, открыл дверь, разбив ветровое окно. Откручивал нужные запчасти на ощупь, остервенело и оперативно. Все это мое воровство заняло минут пятнадцать. Запихав ЗИП и запчасти в мешок, я аккуратно бросил его под набегающий навстречу мне столб и сам спрыгнул с платформы по ходу поезда в темноту, обдирая о щебень свои штаны вместе со шкурой.
 Проводив состав, пошёл к столбу искать в темноте свои трофеи. Найдя свой мешок с драгоценными железяками, я забросил его на плечо, и стал выбираться обратно в кромешной темноте по шпалам, навстречу судьбе, радостно мечтая, что заведу кран и быстро смотаюсь из этого криминального края, за себя не думал.  Поймают, - посадят!      Шёл больше часа до своего крана, и смертельно уставший, лёг спать, закрывшись в кабине с «добычей» до утра.
Утром, чуть рассвело, стал устанавливать запчасти на свои места в движке, чтобы отъехать подальше от дорожной пыли, поднимавшейся от проходящих машин.  Поехал на речку, у которой стояли два новых бортовых КрАЗа, водители, которых перебирали ступицы колёс, набивая солидол в подшипники.   Познакомившись, узнал, что они перегоняют машины в Якутск, и предложили мне ехать с ними, я с радостью согласился, поблагодарил их и стал доделывать оставшиеся неполадки в машине.
Обедать поехали в ближайшую столовую, на одной машине. Перед отъездом хотелось хорошо поесть, да закупить в магазине продуктов на дорогу. Только начали в столовой за столом скидываться, как Толик вдруг спохватился, и побежал на улицу к машине, мы тоже встали и пошли на выход посмотреть, куда он так? Было видно, что кабина в машине открыта, куртку с документами и деньгами украли и обескураженный Толик, стоял растерянный и смотрел ошеломлённый по сторонам.  Кабина открывается специальной ручкой, которую он забрал с собой, но кабину не замкнул, надеясь, что днём при людях никто не станет лезть открывать и воровать,  но, вышло совсем по - другому. Они поехали в милицию, а я пошёл на почту получать перевод от шефа. Получил богатый перевод на 350 рублей, пошёл побродить по магазинам и прикупить что-нибудь  в дорогу погрызть за рулём, помимо общего котла. Долго ребят не было, и я за это время успел тоже перебрать передние ступицы. Уже к вечеру приехали они, гружёные под завязку помидорами, которые находились в ящиках. Поймала у милиции их одна хохлушка, которая попросила попутно взять ее груз из вагона до Якутска за определённую плату. Толику повезло с деньгами, а вот права выписали ему временные. Но хорошо, что так все получилось.  Утром, мы поехали в путь – дорогу дальнюю, для меня не виданную, и по всей вероятности, - опасную, но манящую своей неизвестностью в это путешествие.
Первое, захватывающее впечатление на меня произвела сама матушка природа. Остановившись на перевале Яблонова хребта, перед нами открылась сказочная панорама необъятного таёжного ландшафта. Изумрудная дымка  таёжного массива сливалась с горизонтом и исчезала в далёкие бесконечные дали. Вековые сосны и кедры стояли, как солдаты в строю на подбор, стройные и величавые. Где-то вдалеке впереди трассы, тайга плотно очертила своим ультрамарином безбрежный контур голубичника. Такую красоту не опишешь и не перескажешь словами, ее надо видеть и наслаждаться, впитывая в себя, как губкой.   Тут можно дышать полной грудью насыщенным таёжным воздухом, от которого неожиданно закружится голова.   
 Впереди спуск. Серпантин извилистой дороги, обнимая склоны сопок, уходил за поворот, потом неожиданно появлялся и снова исчезал. Было немного страшновато на поворотах, когда под тобою головокружительная пропасть и очутиться там можно в любую минуту, если откажут тормоза или что ещё? Тогда, все! - романтика закончится!
 Проехали Тынду, - столицу БАМа.  Было видно, что город строится, и люди обживают эти места основательно. По всей дороге был «сухой Закон». В магазинах спиртного нет до самого Алдана. Ребята знали это и запаслись ещё в Невере, купив ящик дорогого коньяка, «Белый аист». Дорога дальняя, непредсказуемая и спиртное просто необходимо в дороге. Любой водитель тебя выручит из беды, а в благодарность за это, и угостить не грех.  Вечером, проехав магистраль, мы остановились на ночлег, заехав в широкий «карман», развели костёр. Хохлушка Вера, - полноватая бабёнка лет сорока шустро собрала на стол неприхотливую закуску, но главным продуктом на столе был, настоящий украинский шмат сала. С шутками – прибаутками она по - хозяйски нарезала сало, и порезала украинский каравай, который испекла ещё дома. Сели за стол, достали коньяк.  Решили отдохнуть, и по чуть – чуть, обмыть машины, а завтра, во второй половине дня, как выспимся, отправимся дальше. Проснулись только ближе к обеду от духоты в кабинах. Вера приготовила нам салат из помидор, сварила суп с тушёнкой, прикрыла стол газетами, а сама отправилась собирать голубику, которая росла прямо у края дороги. Огромная территория из одних ягод распростёрлась по равнине голубым ковром. Такое изобилие даров природы я видел впервые, и не верил своим глазам. Главное удивляет;  - ягоды море, а ягодников нет. У нас в лес не успеешь зайти, а конкурентов уже на каждом шагу.   Вера, - единственная ягодница, которая, может спокойно рвать на выбор крупные ягодки, ее белый платок утопал в этой голубизне и как поплавок маячил вдалеке, наверное, там крупнее ягода? Сидим, обедаем, ведём разговоры разные.
  - В этих диких краях «гаишников» не бывает, одни медведи только водятся, – сказал Толик, наливая по чуть – чуть коньяку для аппетита.
- В прошлом году, мой напарник убил одного, угостил медвежатиной, - вкусное мясо.  Только он закрыл рот, как услышали вопли Веры, которая бежала к нам, со скоростью спринтера не оглядываясь, перепрыгивая препятствия, попадающие на ее пути. 
 – Медведь, там медведь! – кричала она. Мы соскочили с мест и кинулись к ней навстречу, сами не на шутку испугались от одного ее крика.  Она, тяжело дыша, пролетела мимо нас и заскочила в кабину, крепко хлопнув дверкой. Кусты ягодника были высокими и мы не видели медведя. Но видя, как убегала Вера, мы не сговариваясь, ринулись  к своим машинам. Мало  ли что? Долго смеялись, надрывая животы, показывая, пальцем друг на друга,  кто как драпал.
  - Вера, а где ты его увидела? – осторожно спросили ее мы? - сдерживая смех. 
 - У  пэрэди себя за кусточком. Раздвигаю его, а ен сыдит, ягоду жрэ.   Мы укатывались от хохота, глядя на ее округлые от удивления или страха глаза. Она сидит, смотрит на нас, не поймёт,  что тут смешного?    Потом, стала над нами смеяться. Насмеялись до болей в животе. За ведром с ягодой, которое она бросила в кустах, уже не пошла.
 - Пропади  пропадом, шоб болшы я пойшла? Ни, хай пропадае! На этом и закончилась наша смешная история, которая, приключилась с нами в тот раз. Надо ехать дальше. Собрав свои пожитки, мы тронулись в путь.     Где-то, впереди, в вечернем небе отражалось зарево огней Алдана, - золотая жила Якутии, постоянное место обитания, старательских артелей. Городишко небольшой, но, какой-то убогий и неухоженный.  Стоит на золоте, а, городу ничего не перепадает? Почему, так происходит  у нас? Загадка русского характера, или умом Россию не понять?  Что - то не правильно получается? Мы строим БАМ, закупаем за золото крутую технику у Запада, а свои люди потерпят, пока не до них. Пусть все увидят, как мы строим героическую дорогу, во что она обойдется? Не важно. Главное, - с русским размахом и  широтой души.  Стратегия?
 До Якутска доехали за двое суток, не считая стоянок. К вечеру, мы были уже на месте.  Ребята, повезли Веру с ее помидорами на рынок, а я, свернул  к общежитию, которое было недалеко от дороги на въезде в город. Уставшего, но счастливого меня, как блудного сына, встречала вся общественность моей «общаги».    Сарафанное радио сообщило им, которое сообщает точно, кто едет, как едет, и когда приедет.   
Мои друзья давно поджидали меня, приготовив  стол с сюрпризом. Хорошо, когда есть друзья в незнакомом краю. Было приятно, что, кто-то ждёт и помнит о тебе. Дружба, - хорошая черта человеческого общения, которая объединяет души, превращая их в одно целое. Мне были дороги эти люди, которые, как и я очутились на этой земле, - оставив дома, своих родных и близких. Всем хотелось заработать,  избавиться от постоянной нужды, которая преследовала нас на Большой земле. Так было в своё время, так будет всегда, до тех пор, пока человек не избавится от постоянной неустроенности в жизни.
             
 Домой               
Плавание, которое я ожидал, затягивалось на неопределённое время. Лето было засушливым, и Вилюй обмелел. В верховьях, река была перекрыта плотиной Чернышевской ГЭС, которая снабжала электроэнергией весь алмазный край.
Уровень водохранилища не позволял обильный сброс воды, поэтому река подпитывалась притоками рек, которые тоже были с малой водой.  Шеф ничего сделать не смог и приказал ждать, хоть до зимника. Я, не очень переживал. Там, в Нюрбе я никого не знал, кроме своих родных, а здесь уже все стало давно знакомым и родным. Стал подрабатывать на стройках у «шабашников» на кране.  Разгружал машины, подавал на этажи кирпич, шифер и прочий стройматериал, зарабатывая на таких «шабашках», не плохие деньги, пока не наступил август месяц. Ровно полгода прошло, как я осваивался на Севере.
Наконец пошли долгожданные для речников дожди, и моя баржа вышла в Якутск, а через три дня должна подойти к нашему пирсу.  Простившись с друзьями, поехал в речной порт, встречать свой долгожданная баржа, на которой должен пройти Лену, и войти в устье Вилюя.  Против течения нам придется подниматься до Нюрбы, еще несколько суток, останавливаясь на ночлег у берега.    Был конец августа, от дождей по реке плыл белый туман, который не позволял самоходке  идти на полных оборотах и мы тащились медленно, чтобы не налететь, не дай Бог на какое-нибудь судно.
В  кабине спать было холодно, я расположился в тесном кубрике, расстелив на полу кошму из верблюжьего войлока, который получил на складе для утепления кабины. Первая ночь прошла ужасно. Просыпался от того, что по мне, кто - то прыгает и кусается. Включу свет, - никого не вижу. Что за чертовщина? Только выключаю свет и хочу заснуть, как повторяется все сначала.    Пошёл спросить утром у капитана, что такое происходит на его посудине? Он посмеялся надо мной и сказал, что  меня блохи одолели, которые остались жить в кошме. И действительно, как я сам не догадался? Травить их было нечем, да и к чему? Выбросил кошму на палубу, и все дела. Хоть и мерз, за то, последние дни спал уже спокойно, в кабине, и приходилось вставать по ночам заводить двигатель, чтобы включать печку и согреваться от ее тепла. Кабина быстро выстуживалась, и мне не удавалось нормально высыпаться от жуткого холода и постоянного неудобства, которые присутствовали в этом вынужденном плавании. Приходилось досыпать днем, когда становилось тепло, и такими урывками я восстанавливал силы,  незаметно подплывая к долгожданной Нюрбе.
 Наконец, прошли последний фарватер и на высоком берегу из тумана показались серые неприветливые постройки, поселка. Грязь и лужи на дорогах, придавали этому селению самую печальную картину  захолустья, в котором предстояло мне поселиться и жить.  Постепенно,  я втягивался в работу, которая отвлекала от ностальгии, по покинутому Якутску и своим друзьям.    Моя половина, тем временем сообщила, что засобиралась приехать ко мне, посмотреть своё место предстоящего обитания, какие лишения она здесь почувствует и сравнит, чтобы окончательно принять решение. Пришлось срочно снять угол в заброшенном доме, у которого стены светились от пола своими гнилыми боками, которые я затыкал тряпьём, чтобы ни видеть улицу. В спешном порядке привёз машину дров, затопили отремонтированную печь и начали зимовать как полярники, не снимая с себя одежды, ни днём,  ни ночью.  Квартиру  я получил только к весне в новом  доме, который строили белорусы. Бригада их, состояла из одних отборных инженеров, приехавших подзаработать одни, без семей,  -  на неопределенное время. Но, в конечном итоге  оставались, - получив квартиры.  Уж, сильно затягивала зарплата, которую они на материке не получали по 800 рублей, а жили  со своими дипломами на 120 рублей. Правда не каждый сможет в жуткий мороз тюкать топориком мороженые бревна. С провизией, в те годы ситуация была напряжена в каждом городе Якутии, как, и по стране в целом. Составлялись по организациям списки о составе семьи, которые прикреплялись к магазинам,  по ним мы отоваривались по мере поступления продуктов, каждый месяц. Выручал ещё меня мой кран, когда приходилось работать в «Райпотребсоюзе», выгружая зимой машины с продуктами и баржи. Мне постоянно начальник выписывал ящиками - тушёнку, колбасу, сгущёнку, - прикармливал меня к своему  не бедному столу. Львиная доля зарплаты уходила на одежду, поэтому накопить денег, не получалось,  - ни физически, ни практически. Какой–то, замкнутый круг.   Единственные деньги можно увидеть,  когда за три года уходишь в отпуск, только тогда накапливается приличная сумма денег, которую потом,  быстро тратишь на море по путёвке, не задумываясь о возвращении. Единственное, что остаётся от денег, это сделанная «заначка» из двадцати рублей, засунутых под корочку паспорта, чтобы потом, застрявшим в аэропорту от непогоды, они становились для тебя необходимой «палочкой – выручалочкой». Так слаживался у многих северян не простой материальный бюджет, который растрачивался, обычным способом. - Отдохнул по полной программе, и снова три года живёшь воспоминаниями.  Но, были и такие, которые питались только хлебом и рыбными консервами, запивая водой, т. е, - чаем. У таких, довольно быстро накапливалась приличная сумма денег, которой хватало купить машину или заплатить за кооперативную квартиру, но в конечном итоге, они становились больными людьми, не жалея свое здоровье, ради задуманной мечты, которую воплощали таким способом. Люди и судьбы,  все разные. В такое лихое время, каждому хотелось  устроить свою жизнь, ни взирая на все лишения и неудобства, к которым привыкали и смирялись.   
Со временем, я вступил в общество охотников и рыболовов, которое меня увлекло и затянуло, на долгие годы. Азарт удивительной рыбалки и такой же охоты, сделали свое дело, чтобы полюбить окончательно эти дикие, и богатые места.