I want to part23

Глава 23 "Многообещающее начало - часть вторая"
- Леви, вставай! - тормошил оную Жерар, пытаясь вытянуть из кровати. Леви уже второй день не выходит из комнаты, что беспокоило брата. Он боялся, как бы у нее не началась депрессия, что было бы куда хуже, чем типичная хандра. Он хотел серьезно с ней поговорить, наконец-то расставить все точки над "i". Так больше не может продолжаться, пора все выяснять, и он был прав. Пора бы уже. - Надо поговорить.
- Что тебе надо? - сонным голосом прокряхтела МакГарден, закутываясь в большое пуховое одеяло. - Я сплю.
- Да мне плевать. Вставай! - Фернандес начал выходить из себя. Характер сестры всегда мог довести его. Когда ей было пять лет, десять, тринадцать. Но в последнее время особенно активно.
Он резко дернул одеяло на себя, послышался грохот, а после отборная ругань.
Леви сидела на полу, потирая ушибленный копчик и костеря брата на чем свет стоит. Ее вид заставил Жерара улыбнуться, что еще больше выводило синеволосую из себя. Хотя, она выглядела на самом деле забавно. Длинные растрепанные синие волосы торчали во все стороны, а забавная детская пижама с мышками придавала некой сентиментальности ее матерящейся особе. Противоречиво, но в тоже время настолько мило, что Жерар не может себя сдержать и начинает смеяться.
- Что смешного, остолоп?! - чувствуя, как нервно дергается бровь, кричала Леви, подскакивая с пола. В тонких пальчиках тут же оказалась большая подушка, а, казалось, хрупкие руки с внушительной мощью нанесли удар по голове синеволосого. Однако, как бы сильно она его не ударила, желаемой реакции не дождалась. Жерар лишь сильнее засмеялся. - Бесишь...
Пробурчала МакГарден себе под нос, садясь на пол. Где-то под кроватью она нашла резинку, небрежно скинутую пару дней назад, завязала кое-как хвост. В ее глазах читалось явное недовольство.
- Ну, Леви, ты чего так бесишься-то? - подавив смех, спрашивает Фернандес, сползая с кровати на пол. Сел точно так же, скрестив ноги. - Сама же виновата.
- Еще скажи, что я сама с кровати себя уронила, - ядовито шипит, презрительно отворачиваясь. Хотела казаться озлобленной, не получилось. По ней сразу видно - просто не доспала.
- Ну не дуйся ты так, - кладя руку ей на плечо, дружелюбно улыбается Жерар. Он явно не хотел обидеть Леви. - Я же не специально.
Спустя несколько секунд уголки ее губ слегка приподнялись, разбавляя эту непривычную гримасу ярости, за которой Леви пыталась скрыть обычные капризы.
- Ладно, что ты хотел?
- Поговорить.
- Только не говори, что об этом... - болезненно шепчет, опуская глаза в пол, делает вид, что что-то ее заинтересовало в обычном ворсистом ковре. Видимо, не хочет казаться пустой. Нет, опустошенной.
- Прости, но да, - приподнимает ее подбородок, заглядывая в глаза - стеклянные, как никогда. Не хочется ему этого делать, но так будет лучше. Для всех, а для нее в первую очередь. - Пожалуйста, Леви.
В ответ молчание. Гнетущая тишина, давящая на уши. Лишь редкий стук ее сердца говорил, что она еще жива.
- Зачем?
- Пора со всем этим покончить, Леви, - заботливый голос отнюдь не внушал доверия. - Расскажи мне все. Что тебя так гнетет?
В ответ снова молчание. Оно скоро убьет, но Жерар терпеливо ждет. Он просидит молча столько, сколько понадобится. Пока она не расскажет.
- Все началось с самого нашего приезда сюда, - тихо начала МакГарден, сжавшись калачиком, подбородок положила на подогнутые колени, голос дрожал. - Еще с того момента, как мы с тобой ссорились из-за переезда.
Жерар в смятении. Неужели ей было плохо с того самого дня? Да не может такого быть. Тут было нечто иное. Это скорее послужило спусковым механизмом для всей этой суицидально-депрессивной машины. Ему, естественно, хочется задать вопрос, но боится, что снова замкнется. Тогда он точно всего не узнает, лучше молчать, по крайней мере пока.
- Я не придала значения тогдашней истерике, совсем никакого. Но очень зря. Я пришла в школу, казалось, все хорошо. Но тут снова проблемы - попытались унизить. Я, естественно, отбилась, но это еще один плюс в копилку. Да, Люси потом извинилась, но здесь дело не в этом, эмоции-то все равно остались. И так продолжалось несколько недель. Могло произойти что-то совсем незначительное, а становилось уже тяжелее. Потом все резко ухудшилось - Минерва снова появилась на горизонте. Не сказать, что тогда было больно. Скорее обидно и страшно, что все может повториться. И вот отсюда уже все начало конкретно ухудшаться. Избиение, известие о Мистигане, очередное избиение, неосознанное признание Гажилу, два ублюдка в подворотне, кома, истерики, дикий страх. Всего было так много. Все снежным комом накапливалось внутри, балансируя на краю. Не хватало еще какой-нибудь мелочи, чтобы сорваться, послать все к чертям, забыть про всех и сделать что-то, что помогло бы забыться. И это случилось... - Голос Леви сорвался. В глазах стояли слезы. Она на самом деле сожалела о случившемся. Это было видно даже дураку, не сведущему в ситуации. - Я сорвалась, стало плевать на все и всех. Я, честно, даже не думала о смерти. Просто настолько хотела забыться, что даже не задумывалась о действиях. Это потом пришло осознание, что могла умереть из-за этих чертовых таблеток. Что почти нарушила свое обещание, никогда тебя не бросать. Что добровольно пошла на смерть, когда так боролась за жизнь до этого.
По щекам покатились соленые капли, оставляя мокрые дорожки. Большие карие глаза покраснели, ресницы дрожали. Она закусывала губы, до жуткой боли, до крови. Колени уже ныли, пижамные штаны промокли от слез. Тело слегка колотило. Но она все равно продолжила:
- Я так сожалею! Мне так жаль! Я была полной дурой! Эгоистичной дурой! Жерар, он меня никогда не простит! - отчаянно кричит на всю квартиру. Она больше не может держать в себе этот вопль, так часто встававший комом в горле.
- Тише, Леви, успокойся, - Фернандес подрывается с места, присаживаясь рядом с сестрой. Он пытается обнять ее за плечи, она не дается - отползает в сторону, по-прежнему захлебываясь слезами.
- Не надо... Не трогай... Я сама со всем разберусь... - пытается утереть слезы рукавом пижамы. Ничего не выходит, светло-серые мышки на розовой ткани слишком быстро превращаются в крыс, а розовый уже не кажется таким милым и нежным, скорее молочно-кровавым. - Пожалуйста, не трогай меня сегодня.
- Леви... - робко окликает, пытаясь вставить хоть слово, Жерар.
- Пожалуйста!
- Хорошо... - он сдается, пускай будет так, как она хочет. Чувство некого недоверия все еще таилось в нем, но надежда, что все, наконец-то, станет на свои места, было куда сильнее. Он решил дать надежде шанс, так как разум всегда успеет стать на ее место.
Тяжелые шаги, болезненный взгляд, звук закрывающейся двери и... очередной душераздирающий вопль. Хочется вернуться назад, прижать сестру к себе, успокоить, как когда-то в детстве. Но нет, нельзя. И от этого еще противнее.

***

Прошло уже несколько часов, день близился к вечеру, на улице темнело. Однако еще не так поздно, всего пять вечера, разве что зима на дворе, тем и объясняется наступление таких ранних сумерек. Хотя, непривычно как-то этой зимой. Совсем не холодно, снега нет. Не так, как было в Клевере. Нет огромных сугробов, катков в больших дворах, смеющихся детей, играющих в снежки и лепящих снеговиков. Даже новогоднего настроения нет.
Все то время, что Жерар не видел Леви, он провел на первом этаже. Он решил не тревожить сестру, пока та сама не захочет пойти на контакт. Однако, сейчас его беспокоил грохот и скрежет, доносившийся сверху, если учесть, что весь день было мертвенно тихо, словно на кладбище.
- Что она там все воюет? - недоуменно спрашивал сам себя юноша, вслушиваясь в звуки, все четче доносившиеся сверху. Любопытство брало верх - он поднялся по лестнице. Его удивлению не было предела. Вокруг творился полный хаос: дверь в кладовку открыта нараспашку, вещи раскиданы по полу, какие-то коробки удерживают дверь, ковер смещен, словно тащили что-то тяжелое. Только подойдя ближе к кладовке, Жерар смог понять, что здесь творится.
- Да ладно, Леви... - едва слышно прошептал себе под нос, как послышались звуки пианино. - Только не говори, что добралась до его песни...
Его подозрения подтвердились. Леви действительно начала петь. Причем не простую песню, а написанную их братом. Она была не закончена, не было женского вокала, даже гитару не успели наложить на запись. Только и успели, что его голос, Мистигана, записать.
Жерар уселся на пол, упираясь спиной в дверь и счастливо улыбаясь.
- Наконец-то...
Послышались аккорды электро-гитары. Так вот что тащила Леви из кладовки - усилитель.

Evanescence – Bring Me To Life

Тихое вступление пианино и слабый шипящий эффект предвещали скорое начало песни. И правда, вскоре действительно послышался голос. Уверенный и до боли приятный. Леви пела, улыбаясь. Что-то внутри вызывало будоражащую дрожь. Кончики пальцев нервно покалывало, медиатор едва не падал из рук. Давно она не держала в руках гитару брата, свою ведь оставила в школе, где ее удачно разбил Нацу.

How can you see into my eyes like open doors
Как ты можешь смотреть в мои глаза, как в открытые двери,
Leading you down into my core
Ведущие в самую глубину моей души,
Where I’ve become so numb
Которая оцепенела.
Without a soul my spirit sleeping somewhere cold
Опустошённый, мой внутренний мир будет спать где-то мёртвым сном,
Until you find it there and lead it back home
Пока ты не найдёшь мою душу и не приведёшь её обратно.

(Wake me up)
(Разбуди меня)
Wake me up inside
Разбуди меня изнутри.
(I can’t wake up)
(Я не могу проснуться)
Wake me up inside
Разбуди меня изнутри.
(Save me)
(Спаси меня)
Call my name and save me from the dark
Назови меня по имени и выведи из темноты.
(Wake me up)
(Разбуди меня)
Bid my blood to run
Сделай так, чтобы моя кровь снова текла по жилам,
(I can’t wake up)
(Я не могу проснуться)
Before I come undone
Прежде, чем я окончательно погибну.
(Save me)
(Спаси меня)
Save me from the nothing I’ve become
Спаси меня от «ничто», которым я стала.

Уверенная игра Леви, завораживающий голос, смешанный с хриплым голосом брата. Они были бы отличным дуэтом, будь он, конечно, жив.
МакГарден вкладывала в слова всю душу. Все, что было внутри. Не только потому, что песня такая близкая по духу, но и потому, что Мистиган был бы рад слышать ее именно в таком исполнении.

Now that I know what I’m without
Теперь, когда я знаю, чего мне не хватает,
You can’t just leave me
Ты не можешь просто уйти.
Breathe into me and make me real
Вдохни в меня жизнь, верни меня в реальность,
Bring me to life
Верни меня к жизни.

На губах застыла улыбка. Настоящая и искренняя. Впервые за такое долгое время. Прекрасные карие глаза горели огнем, испепеляющим. Девушка словно ожила, как и говорилось в песне. Словно ее и в самом деле воскресили.

(Wake me up)
(Разбуди меня)
Wake me up inside
Разбуди меня изнутри.
(I can’t wake up)
(Я не могу проснуться)
Wake me up inside
Разбуди меня изнутри.
(Save me)
(Спаси меня)
Call my name and save me from the dark
Назови меня по имени и выведи из темноты.
(Wake me up)
(Разбуди меня)
Bid my blood to run
Сделай так, чтобы моя кровь снова текла по жилам,
(I can’t wake up)
(Я не могу проснуться)
Before I come undone
Прежде, чем я окончательно погибну.
(Save me)
(Спаси меня)
Save me from the nothing I’ve become
Спаси меня от «ничто», которым я стала.

За дверью послышалась возня, на которую МакГарден решила не обращать внимания. Ей сейчас слишком хорошо, слишком свободно. Все неприятности, словно птицы запертые в клетке, ее теле, освободились, улетая прочь, в окна, ведущие вон из ее души. Казалось, вот-вот и она начнет сиять.

***
- Гажил? - непонимающе шепчет в трубку Жерар, пытаясь говорить не слишком громко. Почему-то ему не хочется, чтобы Леви застала его в таком виде: по-идиотски улыбающегося, сидящего под дверью. - Чего тебе? Я тут немного занят.
- Да, я. Хотел предупредить, что зайду перед фестивалем, хочу поговорить с Мелкой, - из-за двери снова послышалось пение. - Стоп! Это Мелкая?!
Фернандес хотел было соврать, но совесть не позволила этого сделать.
- Да...
- Все отменяется, я не буду заходить! Просто скажу: ты любой ценой должен притащить Леви сегодня к восьми в школу!
Гудки...

Frozen inside without your touch
Я вся замёрзла изнутри без твоих прикосновений,
Without your love darling
Без твоей любви, дорогой.
Only you are the life among
Только ты для меня являешься источником жизни,
The dead
А всё остальное умерло.

All this time I can’t believe I couldn’t see
Мне трудно поверить, что всё это время я ничего не видела:
Kept in the dark but you were there in front of me
Я была в темноте, а ты был рядом со мной.
I’ve been sleeping a thousand years it seems
Кажется, я спала тысячу лет.
Got to open my eyes to everything
Мне нужно открыть глаза, чтобы увидеть всё.
Without a thought without a voice without a soul
У меня нет мыслей, нет голоса, нет души,
Don’t let me die here
Не дай мне умереть здесь,
There must be something more
Ведь должно быть что-то ещё…
Bring me to life
Верни меня к жизни.

Каждое слово, совершенно осознанно, адресовалось Гажилу. Сейчас ей как никогда хотелось увидеть его холодные алые глаза, надменный оскал, услышать извечное "Мелкая". Ей просто хотелось его обнять, чувствовать его тепло, уткнуться в грудь лицом и вдыхать такой любимый запах его тела. Запах кардамона и фундука. Сейчас она готова на все, лишь бы снова оказаться рядом с ним. Лишь бы снова поговорить и коснуться его. Снова почувствовать тех сумасшедших бабочек внизу живота. Так хотелось...
Больше всего на свете.

(Wake me up)
(Разбуди меня)
Wake me up inside
Разбуди меня изнутри.
(I can’t wake up)
(Я не могу проснуться)
Wake me up inside
Разбуди меня изнутри.
(Save me)
(Спаси меня)
Call my name and save me from the dark
Назови меня по имени и выведи из темноты.
(Wake me up)
(Разбуди меня)
Bid my blood to run
Сделай так, чтобы моя кровь снова текла по жилам,
(I can’t wake up)
(Я не могу проснуться)
Before I come undone
Прежде, чем я окончательно погибну.
(Save me)
(Спаси меня)
Save me from the nothing I’ve become
Спаси меня от «ничто», которым я стала.

(Bring me to life)
(Верни меня к жизни)
I’ve been living a lie, there’s nothing inside
Я всегда жила во лжи, внутри меня ничего не осталось.
(Bring me to life)
(Верни меня к жизни)

Последние слова, наверное, прозвучали слишком печально, хоть и плакать совсем не хотелось. В глазах была только уверенность, ничего более. Разве что в голове мелькала вина за то, что так бесцеремонно требует чего-то от него. Как тогда, когда вынудила остаться с ней. Разве имеет она права еще что-то от него просить? Нет, наверное. Хотя он, вроде как, и не против. Сейчас она по-прежнему хочет, чтобы он был рядом. Чтобы не отпускал. Но пришло и осознание, что так нельзя, что пора прекращать весь этот детский сад. Она уже не ребенок, которого испугала собака, пора и самой разбираться в своих проблемах.
Леви немного отдышалась после столь надрывного пения и, сняв гитару, прислонила ее к стене. Жутко хотелось спать. Возможно, от размышлений, а, может, и от игры на гитаре. Она ведь давно не делала этого. Подходит к кровати, ложится, сон окутывает мгновенно, затягивая в свою сладостную негу. Сквозь дремоту слышатся слова Жерара:
- Леви, звонила Эльза. Просила срочно прийти в школу, там какой-то фестиваль и концерт.
Ответа не последовало, Леви уже успела заснуть.

***

Жужжание телефона заполнило комнату, заставляя приоткрыть сонные карие глаза, скрытые за локонами лазурных волос. На дисплее четко высвечивалось имя и время.
- Люси? - сонно бормочет синевласка, садясь на кровати, держа в руках телефон. - Что тебе надо от меня в восемь вечера?
Палец нажимает на кнопку вызова, чисто из вежливости звучит заезженное "Алло".
- Наконец-то ты соизволила поднять трубку, глухомань! - не сдерживаясь кричала Хартфелия. Почему-то она была зла, хотя нет, больше все-таки недовольна. - Ты почему трубку не поднимаешь?! Я тебе сто раз звонила уже!
- Я спала, - невинным голоском отвечает Леви, что заставило блондинку немного сбавить тон.
- Ладно, неважно, - обреченно выдохнула. - Я не знаю, как ты все успеешь, но через полчаса ты должна быть в школе!
- Зачем? - МакГарден была сейчас в явном недоумении. Для чего ей идти в школу, да еще и в такое позднее время. - Что-то случилось?
- Да так, ничего, всего-то Гажил собрался выступать на фестивале, - саркастично парировала Люси, ожидая реакции подруги.
- ЧТО он собирается делать?!
- Петь! - блондинка снова не сдержалась, срываясь на еще более противный крик. - Твое счастье, что он последний. Так что, руки в ноги и бегом сюда!