Старые трикошки

СТАРЫЕ ТРИКОШКИ

Петрова лежала в темноте, придерживая рукой мокрую прохладную салфетку на лбу–голова гудела как трансформаторная подстанция -то ли от вчерашнего выпитого на посиделках с друзьями, то ли от того, что вот уже неделю она просыпалась в час и или два пополуночи и не могла больше сомкнуть глаз до самого утра.
Пора завязывать, вяло подумала она и не стала даже для себя самой уточнять- с чем завязывать- с выпивкой или с любовью. И то, и другое было противно.
Неделю назад она почувствовала такой приступ счастья, что казалось, ещё немного и оно взорвётся в ней как шутиха в новогоднюю ночь и зальёт своим счастливым светом все близлежащие окна. И люди будут улыбаться, озарённые её счастьем- недолгим, но таким ярким.
Два года назад она рассталась с мужем, который заявил, что у неё слишком высокие требования к людям вообще, и к нему в частности.

- Всё время чувство, что ты где-то высоко, а я обыкновенная жалкая тварь. Ни с кем мне не было так интересно, как с тобой -сказал он грустно, но почему-то меня это перестало вдохновлять как мужчину.
Петрова сожрала эти горькие слова, утёрла свою сопливую душу этим « ни с кем не было так интересно..» и пошла жить дальше. Конечно, душа сопливила и болела ещё долго. Но во всём этом был огромный плюс- со злости и от нежелания показать кому бы то ни было свои страдания, она натянула на лицо улыбку и носила её с таким видом, словно была самой счастливой женщиной на свете.
Она выпустила книжку рассказов, записала в студии десять новых песен и решила, что видимо, это судьба -быть интересной, но не быть любимой. Бог щедро наделил Петрову-ум, талант, большие сиськи –согласитесь, что многовато в одни руки! Поэтому нате вам извечную душевную бесприютность. Сначала мужчин привлекают твои большие сиськи, а потом, когда они обнаруживают что за ними бьётся пламенное сердце ,они сначала загораются интересом- никому ведь не хочется выглядеть дураком сразу, а потом пугаются и находят себе других -без ума, без таланта и без сисек. Так спокойнее. Обидно.Тем не менее, Петрова продолжала улыбаться.
Эффект был потрясающий. Люди улыбались ей в ответ и она почувствовала, как потихоньку уходит глухое отчаянье, растворяется боль и просыпается настоящий интерес к людям.
-Слушай, Петрова, чего ты ждёшь,- вопрошала подруга Ленка,- на тебя молодые таращатся - он, смотри -все глаза под очками проглядел бармен Серёжа.
Они сидели с Ленкой в кафе и подводили некоторые неутешительные итоги своей женской жизни над чашками зелёного чая.
Петрова посмотрела в сторону барной стойки и увидела сияющие под очками прекрасные синие глаза и мягкую, робкую улыбку. Серёжа всегда улыбался ей и ей это нравилось. И она улыбнулась в ответ. Только и всего.
-Знаешь, Ленка,- мне в каждом таком мальчике видится мой сын. И вряд ли с этим что-то можно поделать, -ответила Петрова.
-Ну и дурра!- резюмировала Ленка.
-С этим я, пожалуй, соглашусь- кивнула головой Петрова,-А ты, прежде чем советовать мне завести молодого любовника, перечитай-ка «Театр» Моэма и «Римскую весну миссис Стоун» Уильямса. Я слишком уважаю молодость молодых и свою зрелость, чтобы позволить себе такое.
-Оооо,-Ленка закатила глаза,-как надоело- умничаешь, умничаешь! Ну и сиди со своими сиськами в обнимку - Может, Моэм тебе их потискает!-и Ленка заржала на всё кафе.
Бармен Серёжа покраснел и отвернулся к своим бутылкам.
А потом на сайте ПРОЗА ТОЧКА РУ Петрова познакомилась с одним своим читателем. Он оставил восторженный отклик о её рассказах. Слово за слово- возникла личная переписка. Слова , а точнее -то что за ними, способны с нами играть в жестокие игры. Словом, Петрова влюбилась как пятнадцатилетняя -именно в этом возрасте влюбляются в тех,кого никогда не видели. К ней вернулась способность мечтать, смеяться от счастья от одной только мысли, что где-то есть человек, которого тебе хочется прижать к сердцу и не отпускать уже никогда!
-Оставь в своей душе место для сомнения, -просила Ленка,- Я не хочу, чтобы тебе снова было больно.
-Я не сомневаюсь -это любовь! И теперь уж точно на всю оставшуюся жизнь! -глупо улыбаясь во весь рот ,отвечала Петрова
-Оооооо,я ж говорила-дурра!
Петрова не слышала подругу, она летала и во сне и наяву….
И зачем только она рассказала Читателю о себе! Но он просил…И не так уж много и рассказала -про детей, про развод с мужем… Просто Петрова никогда не умела играть. Вот этого таланта ей не было дано. Ей не раз говорили, что искренность-палка о двух концах. Она сперва прельщает, а потом пугает. И потом, один знакомый сказал как-то Петровой, прочтя её рассказ, что она слишком открывается, и промямлил ещё что-то насчёт того, что в женщине должна быть загадка…Но почему этот идиот решил, что когда открываешься для другого, то ты уже полностью разгадан? И как жить, как писать, если не открываться ?
То, что получила она в ответ на свой рассказ за пять минут до того, как положила на голову мокрое полотенце, показалось ей до обидного неравноценным её собственным душевным излияниям. У Петровой от этого ответа осталось горькое чувство, что Читатель прикрыл этими общими фразами что-то, что было за текстом , а вернее-то, чего не было за ним вообще … Петрова с больной головы не могла почувствовать чего. Но и того, что он ПРИКРЫЛ было вполне достаточно, чтобы Петрова коротко всхлипнула, хрюкнула и сматерилась.
Она лежала в темноте, прокручивала тяжёлые жернова в своей дурной башке и слушала ХТК Иоганна Себастьяна Баха, предусмотрительно включив реверс. Под боком лежал любимый томик с пьесами Чехова и острый край обложки чувствительно покалывал кожу. Но выбросить Чехова из постели было свыше её сил.
Она вслушивалась в каждую музыкальную фразу сменяющих друг друга прелюдий и фуг, постепенно чувствуя ,как голова светлеет и проясняется. О гениальности Баха знают все, но немногие знают о том, что он был очень живым человеком, несмотря на всю божественность своих бессмертных произведений. Он отрезвил Петрову тем ,что подкинул в её просыпающийся мозг давно забытую картинку из прошлого. Так у неё иногда с музыкой случалось-возвышенное вдруг вынимало из памяти что-то обыденное, а подчас и откровенно смешное . Может, для того, чтобы напомнить, что жизнь-это вообще-то трагикомедия, а жизнь Петровой- один их примеров того, как человек, изрядно увлекшись возвышенным, привыкший жить с распахнутым чувством и разинутым ртом, вдруг-хрясть и летит мордой на асфальт, поскользнувшись на банальной кожуре банана, не замеченной по причине занятости высоким.
Ей ещё не исполнилось тридцати, когда она по заданию редакции газеты, в которой работала, приехала в областной центр -освещать заседание думы. Коридоры лучшей гостиницы города заполонили мужчины разных мастей и должностей. В первый же вечер Петрова получила три записки с приглашением провести вместе вечер. Все мужчины были из того же города, что и Петрова. Первая была от коллеги по газете Олежки Тяпкина -отпетого кобеля, но человека начитанного и остроумного. Вторая от Василия Ивановича Редькина-заведующего горздравом - симпатичного болтуна ,не отягощённого особым интеллектом. Третья- от руководителя торгового дома « Парадиз» Лёни Сытого- вежливого, смазливого, породистого.
Петровой делать было абсолютно нечего и она решила сходить в гости ко всем по очереди.
С Олежкой пили водку. До пятой рюмки он хвалил её стихи, а после пятой вдруг выдохнул: -« У тебя такая божественная грудь!- и пошёл в атаку. Петрова была к этому готова –благо, не впервой было вести с коллегой разговоры о литературе.
Пошёл ты на хер!- сказала Петрова с улыбкой и подхватив пальтецо, вынырнула за дверь.
Василий Иванович жил этажом ниже , и когда Петрова с победным видом шла по коридору на свидание с очередным страждущим приобщиться к высокой поэзии (читай-груди), он попался ей навстречу с чайником в руке, в голубенькой рубашке, заправленной в старые чёрные трикошки. На ногах у Редькина красовались туфли с острыми носками.
-Лариса Ивановна, -как я рад! Заходите!-он приветливо распахнул дверь своего номера. Поставил чайник на стол, подключил его к розетке. Сел на кровать и начал говорить Петровой ,какая она талантливая и замечательная. Петрова сидела на стуле и начинала закипать ,опережая чайник…
На словах «А вот последняя ваша статья….» Петрова одним движением сдёрнула с себя розовую блузку и явила миру высокую грудь в чёрном лифчике.
-Давайте же поговорим о моей последней статье!-громко выпалила она и расхохоталась.
Бедный Василий Иванович потерял дар речи. Он заёрзал на кровати, не зная что ему делать -либо сдёрнуть с себя старые трикошки, либо указать Петровой на дверь.
-Экая Вы право разносторонняя -пролепетал Редькин,- не пугайте меня так, всё-таки возраст…-и он стыдливо опустил глаза.
Петрова встала, не торопясь надела на себя розовую блузку, подхватила пальтецо и перед тем, как выпорхнуть за дверь произнесла торжественно:
-Вот и сиди в своих трикошках до скончания века, старый пердун!
Она постучалась в номер к Лёне Сытому. Хозяин номера открыл дверь и расплылся в белозубой улыбке. Он был одет в дорогой костюм табачного цвета, на фоне розовой рубашки выгодно играл вишнёвый галстук. "А, так мы ещё и в тон сегодня ! "-подумала Петрова ехидно. В руке Лёня держал бутылку шампанского. Вечер обещал быть ещё более разносторонним. ...
Лёня хотел что-то сказать, но Петрова его опередила:
- Знаешь что, Лёня? Ларису Ивановну все хотят! Но не всем она по зубам! И затопала каблуками по длинному коридору в направлении к своему номеру….
Двадцать лет спустя Петрова лежала в темноте с полотенцем на лбу и думала: вот так всегда!
Бах продолжал беседу с Богом.
Чехов тихо лежал под боком.
Читатель, спрятавшись за свои общие фразы, натянул старые трикошки до самого подбородка и вздохнул с облегчением в своём далёком далеке :так спокойнее.
А писательница Петрова, вспомнила слова поэта Пастернака «…Когда строку диктует чувство, оно на сцену шлёт раба. И здесь кончается искусство и дышат почва и судьба! « и обречённо выдохнула в темноту:
-Судьба, ****ь, когда от тебя за старые трикошки не прячутся только великие мужчины-и те уже покойники!
Бах улыбнулся.
Чехов рассмеялся.
Пастернак приказал достать чернил и плакать, и Петрова поднялась с постели и поплелась к компьютеру писать рассказ.