Обмен музыкальным опытом

Я пошла на занятия хора по приглашению подружек. Учились мы в третьем классе. И, хотя я уже ходила какое-то время в драматический кружок, я согласилась еще ходить на хор. С детсада я мечтала научиться играть на пианино, а на хоре обещали учить нас этому. С полгода мы занимались только хором, а затем ввели обучение на фортепиано.

Нас поделили по голосам. Одна подружка, моя теска Ленка, пела дискантом. Кстати, очень хорошо пела, часто солировала. Другая подружка, Ира, пела сопрано, тоже отлично пела. А меня поставили к альтам. Но петь у меня получалось не очень чисто. Я очень старалась, ходила регулярно на занятия, и в итоге, научилась сносно петь.

У нас были замечательные педагоги. Аккомпаниаторшей была невысокая милая женщина в очках. Она очень виртуозно играла своими маленькими пальчиками на пианино. Хормейстером  была Алла Николаевна, которая работала преподавателем в пединституте на музыкальном отделении, а с нами занималась в Доме пионеров в свободные часы. Алла Николаевна была для меня примером: она всегда выглядела стильно, модно, уверенно и очень хорошо умела общаться с детьми.

Помню, однажды был курьезный случай. Во время занятия нам сделали перерыв. Все разбежались: кто куда. Так как Дом пионеров был в центре города, на улице было масса магазинов. Но нам запрещали перед концертами, во время занятий хора есть мороженное, пить холодную воду и щелкать семечки. После перерыва один мальчик опоздал на занятие. Во время пения, Алла Николаевна  нас остановила и спросила у мальчика: что у него в кармане? Мы все посмотрели на него, и увидели мокрое пятно на штанах. Смущенный мальчишка достал из кармана... мороженное. Мы все смеялись с его объяснения, что он не успел за перерыв съесть мороженое и спрятал его!
Впервые на хоре Алла Николаевна научила нас петь по знакам дирижера. Это такие символы, обозначающие ноты. Мы распевались по таким знакам: мо-ле-ви-на-зо-ра-ти-мо. Они идентичны нотным знакам: до-ре-ми-фа-соль-ля-си-до. Не знаю, почему мы не пели по обычным названиям нот, но петь по знакам, которые она показывала руками, было очень классно!

После первого года обучения, наших родителей собрали на родительское собрание. Когда мой папа пришел домой, он сказал, что хор планирует ехать в Литву, в гости к подобному детскому хору. Родителям сказали: сколько стоит перелет на самолете, проживание, питание. Мой папа высказал свое согласие, к моей радости. Родители подружек тоже согласились, хотя сумма по тем временам была не маленькая. Планировалась поездка в пределах десяти дней.

Я никогда прежде не летала самолетом. Как оказалось, я имею слабый вестибулярный аппарат.  В общем, меня тошнило при взлетах-посадках. Другим детям тоже было плохо. После посадки, кто-то подсказал мне, что есть специальные таблетки от укачивания: Аэрон, со мной поделились на обратную дорогу.  Из самого центра Украины мы добрались нашей группой до Шяуляя, небольшого городка в Литве, где выпускали знаменитые телевизоры Таурес, у нас такой был дома.

Нас поселили в детском интернате, где мы только ночевали. Кормили нас обедом в школьной столовой. А завтракали и ужинали мы где-то в кафе, куда водили нас за наши сданные деньги руководители. Хор, к которому мы приехали обмениваться опытом, был обычным школьным хором. В Прибалтике было очень сильно развито музыкальное школьное образование. Был специально оборудованный класс, в котором было пианино, на каждой парте были подключены наушники и еще какая-то гарнитура. Руководил хором Йонас. Так просто обращались ученики к хормейстеру. Это был средних лет полноватый милый мужчина, очень добрый и дети его все любили.
Оказалось, что литовский хор давно уже пел по таким знакам, как мы только начали. Поэтому обмениваться опытом мы могли настолько, насколько могли учиться у литовцев. Они очень красиво пели, слаженно и громко. Нас количественно было меньше их, но мы тоже старались.

С первой поездки в Шяуляй остались смутные воспоминания. Помню, что впервые там побывала в магазине самообслуживания. Помню, что кто-то из девчонок по хору рассказал, что когда-то что-то украл из магазина. Мы с подружками, смеясь и смущаясь, тоже попробовали что-то украсть из магазина самообслуживания. Кажется, нам это не удалось...

За давностью лет, в голове смешались воспоминания первой и второй поездки, которая была через два года после первой. События второй поездки остались в памяти сильнее. Между нашими двумя поездками, был визит  литовских друзей к нам. Детский школьный хор из Шяуляя приехал в нам в Украину. Все происходило летом на каникулах. Детей разместили в летнем лагере в городском парке. Там были ужасные условия, поэтому литовские дети были немного в шоке. Мы приглашали детей к себе в гости домой. Каждый выбрал, подружившись, гостя и повел к себе домой с ночлегом.
Я приглашала литовку, которую звали Гита. Она была моя ровесница, плохо знала русский язык, хотя в школе они его учили. Мы два дня провели вместе. Гуляли по городу, нас даже сфотографировал фоторепортер. Это, когда без предупреждения, на ходу тебя фотографируют. Если хочешь, затем можешь заказать шесть фото. Я шла по улице с двумя гостьями-литовками, и нас сфотографировали. Мы шли по городской площади, и Гита рассказывала про то, что она очень любит спать и быстро засыпает. Однажды заснула, когда ехала на велосипеде...

На следующий год мы опять поехали в Шяуляй, когда прошло два года после первой поездки. В этот раз нас поселили опять в интернате, только для больных сколиозом детей. Помню, как мы все просили, чтобы  с наших кроватей убрали деревянные щиты, которые лежали под матрацем, потому что очень твердо лежать. Мы расположились в комнатах на одном этаже, а этажом выше жили дети, которые постоянно там жили. Они выбегали на этаж, что-то кричали на литовском, и как-то смеялись с нас. Наши дети тоже давали отпор, кричали ругательства на русском. Там проявлялась детская национальная неприязнь! Вовремя вмешались воспитатели интерната, которые запретили детям выходить на наш этаж, а нас в ответ попросили не прыгать, как сумасшедшие на пружинных кроватях...

Нас кормили завтраком в кафе. Обычно мы стояли в очереди, пропуская людей, местных жителей, которые по дороге на работу, заходили позавтракать в кафе. Мы были удивлены, что эти люди не завтракают дома. Заметьте, что это был примерно восемьдесят пятый год прошлого столетия. Завтрак был изумительно вкусным: тонкие сосиски, которых еще тогда не продавали в нашем городе, ржаной рижский хлеб, кетчуп, который я тоже впервые попробовала, кофе и булочка. Приходилось очень быстро есть, потому что столиков было мало, а очередь была большая.

Обедали мы в школьной столовой, и не всегда нам нравилась еда. Однажды нам дали цеппелины, хотя мы не знали, как называются скользкие клецки с мясом внутри. Никто из наших детей не ел их, а только расковыривали и ели мясо. Сидящие напротив литовские дети, были очень удивлены и просили нас дать им доесть это блюдо...

Помню, какие были замечательные поездки-экскурсии. Нас возили в Вильнюс, Клайпеду, где по дороге мы посетили Янтарный музей. Там нам рассказали, почему в янтаре иногда остаются букашки. Были выставлены всевозможные изделия из янтаря. Мы были в Риге, гуляли по Старому городу. В Клайпеде мы побывали в дельфинарии и аквариуме. Там я впервые увидела пингвинов под открытым небом. Мы ездили в Тракай, знаменитый своими замками. Через лес мы шли к озеру, дальше по воде шел длинный мост, который приводит к замку. Возле берега сидели бабушки  и продавали в бумажных кулечках землянику... Однажды мы заехали в Палангу, где смогли подойти к Балтийскому морю и попрыгать в его больших волнах у берега. Очень холодное и шумное море, как мне показалось! Мы видели дюны и шалаши из водорослей. Кто-то нашел янтарь на берегу, хотя другим не повезло.

В Шяуляя мы ходили в музей велосипеда, единственный тогда в Советском Союзе. Нам сказали переобуться в войлочные тапочки, что мне не понравилось, т.к. тапочки были просто огромными. В музее был даже велосипед с квадратным колесом, с огромным колесом и вторым маленьким и т.п. Нас несколько раз отпускали в самостоятельные прогулки-шоппинги. Благо, мне тогда родители дали достаточно денег, чтобы я могла что-нибудь купить. Конечно, мы, как дети, покупатели сладости. В Шяуляе  свободно в магазине продавали конфеты в коробках, что было для нас невиданно. Впервые я для себя открыла любимые конфеты: грильяж в шоколаде. Конфеты были расфасованы в маленькие пакеты грамм по двести. Я купила несколько пакетиков, чтобы привезти на гостинец родителям. Но, когда я попробовала разгрызть неимоверно твердые конфеты, то обомлела. Вкуснее ничего я раньше не грызла...  Замечу, что в детстве я сильно любила погрызть морковку, кочан от капусты, и вообще, все, что можно было грызть из съедобного. Домой я привезла только несколько конфет, потому что даже в самолете не могла удержаться и не съесть свои любимые конфеты.

Каким же был обмен музыкальным опытом? В Украине, заранее, мы долго готовили концерт для нашей поездки. Разучивали песни на украинском языке, и одну песню дольше всех учили петь по нотам-знакам. Это была Колыбельная из латвийского кинофильма «Долгая дорога в дюнах». Помните? «За печкою поёт сверчок, угомонись, не плач, сынок...» Оказывается, литовский хор тоже выучил эту песню петь по знакам. После нашего концерта и концерта наших друзей, мы встали в совместный хор. Нас расставили-смешали по голосам. Дирижировал Йонас знаками, которые мы все понимали. Это было незабываемое пение! Конечно, были ошибки, и Йонас с нами работал. Он исправлял тех, кто фальшивил, и мы пели заново. Нам очень понравилось работать с Йонасем. Кстати, это имя на русском означает Иван, как зовут моего отца...

С тех пор эта Колыбельная стала одной из моих любимых песен. Наверное, потому что я ее хорошо выучила, хотя мне нравится больше петь не свою партию-альт, а основную –сопрано. Я пела эту песню своей дочке, когда она еще не родилась. После рождения, в роддоме, при первой моей встрече с дочкой, я тихонько ей напевала мелодию этой песни, и блуждающий до этого взгляд новорожденной, остановился, как будто она услышала что-то очень знакомое и родное. С тех пор, она всегда засыпала под эту колыбельную. Только пришлось заменить слово «сынок» в песне на имя моей дочки Нинок.

Во время второй нашей поездки в Литву, мы были приглашены в гости к детям. Я пошла к Гите, с которой сдружилась за тот год. Мы писали письма друг другу. Хотя она делала много ошибок на русском языке, но я понимала ее. Мы провели вместе два дня, я ночевала у нее дома. Запомнилось, что было очень уютно и красиво в их квартире. Стол был накрыт белоснежной скатертью, были поставлены все приборы: ножи с вилками, стаканы... Гита сказала мне, что мы пойдем с ней в «Концентрейшин» (как-то так звучало название).  Я думала, что это будет концерт. Но когда мы подошли к ресторану с таким названием, я сильно удивилась. Я не могла и подумать, что девочки-подростки могут самостоятельно пойти обедать в ресторан среди бела дня. Вместе с нами была еще одна пара: девочка Оксана из хора и ее литовская подружка, младше всех нас на пару лет. В ресторане не было свободного места, все столы были заняты. Маленькие дети просто играли на полу, ползая под столом...

Нам дали меню, и мы должны были самостоятельно заказать обед. Хотя там был текст на русском, но я не понимала названия блюд, и боялась опять попасть на невкусное национальное блюдо. Поэтому, я заказала то, что наверняка, могла съесть. Это был борщ и омлет. Сначала мне принесли тарелку ярко розового холодного борща, в котором было мало гущи, и он был кисловат. Заедая вкусным ржаным хлебом, я пыталась есть борщ, в душе ругая Литву за ее кухню! Проходящая мимо официантка, недоуменно на  меня взглянула, наклонилась ко мне и произнесла на ухо: «Сейчас я картошку принесу!» Мне принесли холодную вареную картошку, порезанную кубиками. Надо было есть это совместно... Омлет надо было есть ножом и вилкой, что мне было непривычно, но я старалась, что бы не опозориться перед Гитой. 

Гита водила меня в гости к своему дедушке, где у него в частном дворе был небольшой садик и собственноручно сделанный деревянный журавль и имитация колодца. Был небольшой бассейн, возле которого были декоративные лягушки.  Это было так красиво! Она говорила мне, что многие люди, проходя мимо, стараются заглянуть во двор, чтобы рассмотреть его поделки. Во дворе были еще его изделия из дерева, красиво разукрашенные.

Мы переписывались с Гитой не один год. Поздравляли друг друга с праздниками, высылали даже посылки. Однажды она прислала мне к празднику деревянную шкатулку, на внутренней стороне крышке она подписала: «Лене от Гиты». Стояла дата 1984г. Эту шкатулку я до сих пор использую для хранения своих украшений. Очень люблю такие резные натуральные вещицы.
Когда в девяностом году распался Союз нерушимый, я написала Гите письмо, в котором спрашивала ее о состоянии в Литве. Мне было много чего интересно, и хотелось все расспросить. Но ответ я не получила.  Так и потерялись наши отношения.

Когда жизнь поворачивает за очередной десяток лет, обозначая середину жизни, прошлое оценивается совсем по-другому.  Я благодарна родителям, которые разрешали мне дважды съездить в детстве в Литву. Я с теплотой вспоминаю наших руководителей в хоре, которые привили любовь к музыке, пению, возили нас в такие замечательные поездки. Тогда я впервые увидела большую разницу в условиях проживания между Украиной и Прибалтикой. А когда я смотрю фильм «Долгая дорога в дюнах», когда главная героиня поет Колыбельную своему сынишке, то плачу вместе с ней. Не только потому, что песня в одном из драматичных моментов фильма, а потому что с этой песней у меня связано много воспоминаний.