Другая сказка

Я так хорошо помню тот день, так подробно, во всех деталях. Не знаю, почему он так запал мне в душу, может, потому что именно с него всё и началось. Это было 25 июля 2006 года, я даже помню точное время — 19:05. Я часто заставляю себя вспоминать этот день, чтобы память о нём не изгладилась никогда. Я знаю, так надо.
Марина...
Мы зашли в дорогое кафе в центре Москвы, сели в углу небольшого зала и сделали заказ. Мы отмечали её День Рожденья, ей исполнялось 17 лет. Родители оплатили наш поход в кафе и по магазинам. Отмечать Дни Рожденья она не любила, но в тот день, наверно, решила, что без этого в жизни не обойтись и выбрала из всех зол меньшее — пригласила меня тихо посидеть с ней в кафе.
Мы встретились утром у неё дома, она небрежным жестом продемонстрировала мне подарок родителей — они решили обновить ей всю технику: купили новый компьютер, сотовый телефон. Зачем? Ведь она ничего в этом не понимает. Но всё равно, любой бы на её месте обрадовался, а она, казалось, почти не обратила на это внимания. Когда она приняла мой скромный подарок, мы пошли по магазинам, но в первом же попавшемся ей понравилось совершенно обычное длинное чёрное декольтированное платье. Правда, оно ей очень шло — из струящегося шёлка, облегающее её стройную фигуру, открывающее плечи. На улицу она вышла уже в нём.
И вот, мы нашли то кафе и устроились за столиком. Столик был на двоих, она не хотела, чтобы к нам кто-нибудь подсаживался, как это иногда бывало. Ведь с ней часто знакомились и на улицах, и в школе, и в кафе. Но она так спокойно к этому относилась, что все удивлялись — столько поклонников, а она всегда одна. По-моему, она устала от бесконечных поклонников, ей очень хотелось покоя. Сама она никогда не влюблялась, хотя, иногда гуляла с кем-нибудь, а потом приносила домой цветы. Мы всегда были вместе, только учились в разных школах. Мы дружили всю жизнь, познакомились ещё тогда, когда жили в одном доме и играли в одной песочнице. Только спустя несколько лет разъехались по другим адресам.
Раньше, когда она знакомила меня с кем-нибудь из своих дальних родственников или знакомых, все думали, что мы встречаемся. Это неправда — мы были очень привязаны друг к другу, но нам никогда не приходило в голову завязывать роман. Нам было так здорово вместе куда-нибудь ходить, общаться, делиться секретами. Лично нам эта дружба казалась естественной.
Маринка...
Так вот... Да, мы пришли в кафе и стали ждать заказ. Я сидел напротив неё и курил. Она водила длинным белым с блёстками ногтём по скатерти. Глаза смотрели куда-то перед собой, равнодушное выражение лица, тёмные волосы с нагеленными кудрями лежали на её плечах, иногда она поправляла чёлку или заколки-невидимки, державшие её волосы так, чтобы они не мешались. Она неподвижно сидела с полуприкрытыми глазами, на губах блестела розовая помада. Вдруг на столике зазвонил её телефон, она чуть пошевелилась, чтобы прочитать SMS. Она никогда не любила спешки и резких движений. Те, кто её не знал, могли подумать, что она ленивая, скучная, глупая и избалованная девчонка, но на самом деле это было не так — мне ли этого не знать. Она могла производить и другое впечатление, когда хотела.
Сообщение было от очередного поклонника, с которым она имела неосторожность несколько раз погулять: «Марина, если ты сегодня опять не сможешь со мной встретиться, ты меня больше никогда не увидишь!» Она усмехнулась:
-- Боже мой, какая потеря…
-- Он просто тебя не знает, - пояснил я, - что с него взять. Сотри SMS и не мучайся.
-- Разве я когда-нибудь из-за этого мучалась? – она изящно изогнула одну бровь.
Принесли заказ. Конечно, никакого спиртного нам не полагалось, но мы отлично отметили её праздник соком. Она сидела, не меняя позы, наш разговор – обо всём и ни о чём – размеренно тянулся в течение часа. За окном медленно и осторожно начали спускаться сумерки. Марина спокойно смотрела в сторону двери, там были окна, и со своего места она могла рассматривать улицу.
Тут-то это и случилось.
Неожиданно она широко распахнула глаза и сделала непроизвольное движение рукой. От удивления я повернулся узнать, что же её так потрясло.
Сначала я ничего не соображал, а потом понял – в кафе зашёл молодой парень. Черноволосый, светлокожий, невысокого роста, он ловко скользил между столиками в поисках свободного. Наконец, заняв один из них, он с очаровательной улыбкой подозвал официантку, сделал заказ, при этом чем-то развеселив её – девушка ушла, чему-то радостно улыбаясь. Я посмотрел на Марину, она сидела всё также, разглядывая нового посетителя так, как будто до этого не видела ни одного парня. Ну да, было в нём что-то притягательное, только я никак не мог сообразить – что. Может, ловкость и непринуждённость в движениях; может, улыбка; может, внешность, а может – всё сразу.
В общем, этим вечером и в этом кафе Маринка первый раз влюбилась.
Поскольку молодой человек был один и, кажется, никого не ждал, я решил дать ему шанс. Я сделал вид, что мне нужно ненадолго удалиться, и оставил Марину за столиком одну.
Меня не было минут пятнадцать, я подумал, что за это время можно многое успеть. Когда я вернулся в зал, молодой человек уже сидел за нашим столиком и мило беседовал с моей подругой. Я глазам своим не верил – Маринка широко улыбалась, нисколько не сдерживая эмоции.
Я поставил к столику ещё один стул и сел.
-- Это твой молодой человек? – кажется, новый знакомый забеспокоился.
-- Нет, нет, это мой лучший друг! – поспешила прояснить ситуацию Марина. – Кирилл, познакомься, это Миша, он заскочил в кафе после работы.
Я состроил вежливую физиономию. Как ни крути, я всё же парень и немного чувства ревности во мне есть. Ну, Миша, так Миша, посмотрим, кто он такой.
Мы сидели почти до закрытия кафе. За это время мы выяснили, что Мише 20 лет, подрабатывает он системным техником, а учится в колледже. Я долго прикидывал, во сколько лет он закончил школу (и закончил ли?) и поступил в колледж. Так и не понял.
Когда уже почти стемнело, мы вышли на улицу, Миша попросил у Марины номер телефона, как-то смущённо глядя на меня, ну не понимают люди, что мы с ней просто друзья. Я не стал уступать ему честь проводить Марину до дома, поэтому Миша только помахал нам и скрылся за углом, а мы пошли к остановке.
Всю дорогу Марина молчала и слегка улыбалась. Я не стал её ни о чём расспрашивать, и так всё было понятно, к тому же, она была в таком состоянии, что разговаривать с ней было бесполезно. Она уже была где-то далеко.

;;;

С того дня Марина ужасно изменилась. Она сошла с ума.
Я приходил к ней почти каждый день и сидел до вечера, потому что ей было невыносимо скучно – Миша работал до 19:00, и только потом они могли куда-нибудь пойти. Я молча сидел на диване и наблюдал за поведением своей подруги детства, которая на моих глазах теряла последние капли рассудка и своей знаменитой хладнокровности.
Со дня их с Мишей знакомства прошла неделя. На утро после встречи в кафе он позвонил ей и пригласил пройтись по Арбату. В тот момент я её не видел, но догадываюсь, что при этих словах она подпрыгнула и, возможно, даже сшибла люстру.
Вполне вероятно, что её родители тоже замечали изменения в своей единственной дочери, но не решались спрашивать первыми, потому что уже однажды наткнулись на холодное молчание Марины – если она не хотела что-нибудь рассказывать, то ужасно злилась, когда её начинали «допрашивать», как она выражалась. Но родителям было совсем не безразлично её состояние, её отец работал не допоздна и очень любил проводить свободное время со своей семьёй, всегда интересовался делами Марины и всегда находил время для того, чтобы ей в чём-нибудь помочь. Вот такая у них была образцовая семья. Только если бы сама Марина была чуть пооткрытее и доверительнее…
Итак, как только в её жизни появился этот Миша, Марина изменилась до неузнаваемости. Она подпрыгивала от каждого звонка или SMS, с нетерпением ждала, когда Миша освободится, и они смогут встретиться. Постоянно говорила о нём, часто смеялась, волновалась, иногда просто скакала по квартире или что-нибудь напевала. Я с ужасом смотрел на неё и не понимал, что же в этом парне такого, что свело её с ума. Она стала краситься и одеваться ещё тщательнее, мне иногда приходилось днём ходить с ней в магазин и выбирать что-нибудь новое, но она уже не хватала первое попавшееся, а долго примеряла и спрашивала, понравится ли это Мише. Я чувствовал, что скоро буду готов его убить, если Марина окончательно съедет с катушек. Мне было настолько дико осознавать, что это моя Марина, но так быстро меняющаяся, к тому же в такую опасную сторону…
Но был в этом и плюс. У неё появилось больше знакомых и, наверно, даже подруг. К ней стали тянуться люди. Она не обращала на это внимания, а я не стал ей говорить, что это всё из-за того, что она наконец-то стала более «живым» человеком, с которым теперь стало легче общаться. Ведь все привыкли к её замкнутости, сдержанности, холодности и загадочности. Поклонников у неё абсолютно не убавилось, может быть, даже наоборот – в любом случае, я их не считал. А сама Марина чуть ли не с гордостью говорила им, что у неё есть парень. Только я никак не мог понять, почему она не хочет рассказывать о Мише родственникам. Хотя, нет, тут всё понятно – его пришлось бы вести на суд к родителям, выдерживать оценивающие взгляды и кучу ненужных расспросов. И ещё, мне казалось, что она боялась того, что Миша мог им не понравиться. Она просто не хотела портить себе атмосферу счастья. О своих планах на будущее она мне не рассказывала.

;;;

Я, конечно, был рад, что у Марины появился парень, и она наконец-то влюбилась, но всё-таки решил кое-что проверить.
Не нравилась мне эта стремительность в развитии их отношений. У меня самого иногда случались нечто вроде романов, но я никогда не торопился так, как Миша. Всё должно развиваться медленно, постепенно, нужно тщательно узнавать друг друга. А у Марины как крышу сорвало – она вела себя так, будто знает Мишу тысячу лет и уже готова завтра выйти за него замуж. Боюсь, если бы он это предложил, она бы согласилась в тот же день, нисколько не раздумывая.
В общем-то, мне не на что было жаловаться. Марина уделяла мне столько же времени, как и всегда, никогда про меня не забывая. То есть ревность из списка чувств исключилась сразу же. Но тогда что же такое со мной происходило, что я начал проверять все Мишины слова? Я не доверял ему так, как Марина, и всё время к чему-то цеплялся. Ей я ничего не говорил, чтобы она не обижалась.
Но что бы я ни проверял, кому бы ни звонил и кого бы ни расспрашивал, всё было безупречно. Всё, что сказал Миша, было правдой. Но как-то меня это не успокаивало до конца. Все те, через кого я проверял информацию, уверяли, что волноваться тут не о чем. Среди моих «информаторов» была моя знакомая, работавшая по соседству со зданием, где каждое утро появлялся Миша и из которого каждый вечер уходил. Было бы странно после этого думать, что он заходит туда для отвода глаз. При чём в том здании находился компьютерный офис, а Миша работал системным техником – всё сходится. К тому же, он никак не мог ожидать, что кто-то будет за ним следить. А один из моих друзей вообще проехал до дома Миши (адрес-то я знал) и просидел там полдня на лавочке, в то время как я стоял на углу, чтобы не бросаться в глаза, если что. И тут всё было правильным – сначала Миша вышел погулять с собакой, а потом они с отцом вместе куда-то ушли. Вернулись они через пару часов с пакетами. Стало ясно, что они были в магазине, и, может, Миша и правда такой хозяйственный, каким его описывала восторженная Марина.
Да что же это такое, даже придраться не к чему. Ладно, пусть ревность опять вернётся в список, потому что у меня больше нет вариантов.
 
;;;

А Марина тем времени всё порхала и порхала, то по квартире, то по улице. Они с Мишей виделись почти каждый день, и я всё ждал, когда же он ей надоест. Или она ему. Ведь они даже никогда не ссорились, только как-то пару раз поспорили о какой-то ерунде, и то потом она обо всём забыла и снова начала порхать. Я отказывался её понимать, ведь раньше Марина убить могла того, кто решался ей противоречить и доказывать, что она неправа. Или любовь до такой степени меняет человека, или я никогда не влюблялся по-настоящему, или я вообще никогда не знал Марину.
А вот Мише я, похоже, тоже не особо нравился. Или Марина всё-таки кое-что рассказывала обо мне, вспоминая детство или в принципе говоря о себе.
Как-то у Марины сломался компьютер. Ни она, ни я не смогли его включить, она начала паниковать, потому что папа очень трепетно относился к дорогой технике в доме. Поскольку я ничем не смог помочь, а её родители были на работе, она впервые за месяц их встреч решилась позвать Мишу к себе. И дом посмотрит и с компьютером поможет.
Но когда Миша приехал и увидел рядом с Мариной меня, мне показалось, что он сейчас закатит скандал с приступами ревности и выяснением отношений.
Вообще, мы с Мишей разные. Я как-то попроще – и одеваюсь и веду себя. А он всегда ходил в костюмах, такое впечатление, что он вообще не знал, что такое джинсы. А по рассказам Марины я понял, что иногда у него проявлялись что-то вроде «снобизма»… Нет, не так, это я уж слишком загнул. В общем, по нему было видно, что он из очень интеллигентной семьи. Джентльмен короче. Только немного в извращённой форме, не из той породы, которую любят описывать авторы-англичане. Не представляю, как это могло не раздражать Марину. Или она просто этого не замечала? Кажется, любовь надевает не только розовые очки (в них хоть что-то можно увидеть), но ещё и чёрные.
В то время как Марина была из обеспеченной семьи и без каких-то «новых русских замашек», Миша был обычным, но пытался выглядеть на ступеньку выше, чем он был на самом деле. Это проявлялось и в одежде и в поведении. Наверно, все заработанные деньги он тратил на дорогие кафе и модные вещи, интересно, а сколько получают системные техники? В общем, я думаю, он жил с родителями, потому что этих денег ему как раз не хватало на всё остальное, то есть на жизнь. И вообще, если рассуждать логически, то такой жених, как Миша, абсолютно не подходил Марине. Они были не из «одного социального слоя», как сказали бы много лет назад.
Так вот, Миша чуть ли не свирепо уставился на меня, когда прошёл в комнату. Вид у него был комичный – он явно надеялся на романтическую встречу, принёс цветы и что-то в пакете, а тут я. Наверно, в тот момент он хотел убить меня ещё и за то, что я сорвал свидание, а не просто потому что у меня с Мариной могли быть какие-то особенные отношения.
Марина не выдержала этой сцены и рассмеялась, тем самым немного ослабив напряжение. Я тут же сделал вид, что не при чём, и ушёл в другую комнату с телевизором, демонстрируя, что я здесь свой, не то, что некоторые. Конечно, нельзя было бросать подругу одной разбираться с этим пижоном… О, я, кажется, нашёл подходящее слово! А может, опять ошибся, уже не важно. В общем, я должен был остаться и по-мужски всё ему объяснить. Но, во-первых, мне было интересно, как Марина всё это объяснит (хотя, и объяснять-то тут было особо нечего, мы же не… ну да ладно), а во-вторых, я хотел узнать, оставит она меня здесь на правах старого друга или вежливо попросит удалиться. Да, я хотел узнать, кто ей дороже.
Уж не знаю, как там она объяснялась, но из комнаты я то и дело слышал её смех. Ну, хоть в этом Маринка осталась прежней – она никогда виновато не оправдывалась.
В итоге, она привела Мишу в комнату, где я сидел, мы нормально поздоровались, но извиняться он не стал, предпочёл сделать вид, что ничего и не было.
Потом он пошёл разбираться с компьютером. Там была какая-то мелочь, так что Марина снова посмеялась. А вот мне было не очень весело – Миша так на меня покосился, как будто хотел дать понять, что за парня меня не считает, раз я не смог решить такую проблему, которую даже и проблемой-то не назовёшь.
Потом мы, наконец, узнали, что было у Миши в пакете – вино и конфеты. Я же говорю, джентльмен.
Когда Миша разлил вино, мы с Мариной неуверенно переглянулись. Мы не привыкли пить спиртное. Конечно, по праздникам – запросто, но вот так просто… Марина в принципе всегда была против любого алкоголя, она могла немного выпить только по большим праздникам, а я относился к этому спокойней – иногда пил пиво с друзьями, но в небольших количествах. Но тут, к своему ужасу, я увидел как спокойно Марина замахнула почти пол бокала вина. Видимо, она испугалась, что Миша сочтёт её ребёнком, и решила казаться взрослее. Интересно, а если он закурит, она тоже решит это сделать? А он вообще курит? Не помню, чтобы Марина об этом рассказывала. Может, скрывает? Вот мы с Мариной не говорим нашим родителям о том, что я курю. Марина сначала ругалась, ведь сама она всегда была против сигарет, но потом смирилась и даже не стала меня выдавать. А она бы в любом случае не стала этого делать – ведь мы друзья.
То, что Миша налил Марине вино, явно бы не понравилось её родителям. Вообще-то мне тоже не понравилось. Я бы и сам ей не налил, даже на празднике. Это я дворовой мальчик, а не она.
-- Спасибо, мне уже хватит, - голос Марины вырвал меня из мыслей.
Миша пытался налить ей уже третий бокал, говоря, что вино совсем некрепкое и ничего не случится, если она выпьет ещё немного. Это мне окончательно не понравилось, к тому же, я, наконец, нашёл к чему придраться – он спаивает мою подругу детства. Тут я сам налил себе ещё бокал, это был уже четвертый, я решил показать, что я парень и запросто устою на ногах, даже если один выпью всю бутылку. Миша удивлённо изогнул бровь и отстал от Марины. Вдвоём мы лихо допили бутылку, Миша выбросил её в мусорное ведро, и удобно расположился, намереваясь дальше продолжать беседу. А я взял и закурил. Марина спокойно встала и открыла окно, она уже так делала, когда я к ней приходил в отсутствие родителей. Но Миша-то этого не знал. Он, по-моему, вообще обалдел от такого. Марина тут же отвлекла его разговором – она рассказывала о начавшейся учёбе и о планах на осенние каникулы (они с родителями как раз собирались на дачу).
Я тем временем докурил и незаметно от Миши выбросил остатки сигареты за окно. Он посидел ещё некоторое время, а потом Марина тактично дала ему понять, что скоро придут с работы родители. Не знаю, как она до этого объясняла ему, почему не хочет знакомить его с родителями, но он с сожалением встал и откланялся, опять покосившись на меня – я-то не собирался никуда уходить. Марина чмокнула его и ослепительно улыбнулась, ему пришлось немного оттаять.
Когда она закрыла за ним дверь, я облегчённо вздохнул. Он приезжал сюда на отцовской машине, и как только она скрылась за поворотом, я достал бутылку из мусорного ведра и выбросил за окно. Не хватало ещё, чтобы у Марины были проблемы. Тем более, Маринка всегда по-детски восхищалась моими выходками типа этой. Сама-то она и представить себе не могла, как выкидывает бутылки из окна, залезает на гараж, гоняет по двору мяч с ребятами или ещё что-нибудь. Я-то был к этому привычен.
Но как-то раз, несколько лет назад, я научил Марину сбрасывать бомбочки с водой на асфальт. Вот это было веселье! Мы стояли у меня на балконе и неожиданно для прохожих сбросили несколько водяных бомб. Марина бросила первую с ужасом, а потом разошлась, и мы здорово провели время, к тому же, каждую минуту ожидая звонка в дверь от милиции или соседей. Но тогда никто и не узнал, что это были мои – после каждой бомбочки мы тут же приседали, чтобы нас не было видно. В то время мы здорово веселились, это потом она стала серьёзней, но это не означало, что нам стало скучно друг с другом. Просто с возрастом развлечения менялись.
Кухню мы проветрили, улики выбросили, и я со спокойной душой ушёл домой, оставив счастливую Марину ждать следующей встречи с Мишей.
-- Спасибо, друг, - горячо сказала она мне на прощание, и, в общем-то, это было не хуже поцелуя.

;;;

Ещё через месяц я стал по-настоящему волноваться за Марину. Ещё я всерьёз задумался над тем, что Миша старше её на 3 года, вроде, и не много, но как-то всё-таки это было неправильно.
Я знал, что они естественно уже не раз целовались, это было вполне обычное явление. Но что-то мне подсказывало, что Мише в этих вопросах нельзя было доверять. Марина очень чувствительная, если что-то пойдёт не так, это будет для неё огромным потрясением. Хоть она со стороны и выглядела холодной и даже бесчувственной, это было не так. За этой маской она умело скрывала свою ранимость и неподготовленность к ударам.
Пока я думал над отношениями Марины и Миши, она с папой каталась на машине. Иногда он понемногу учил её водить, как-то раз и я к ним присоединялся. Они ездили вечером по пустырю, чтобы милиция не видела, ну и, мало ли, чтобы не врезаться во что-нибудь. Может быть, на следующий год Марина сдаст на права, и родители подарят ей машину.
Как-то вечером Марина на минутку зашла ко мне за решёнными примерами по алгебре, я иногда помогал ей делать уроки. Пока мы стояли в коридоре, ей пришла SMS. Я и не сомневался насчёт её автора. Марина что-то быстро написала в ответ. Следом пришло другое сообщение. Но когда Марина его прочитала, она как-то странно изменилась в лице. Обычно, когда Миша присылал ей сообщения, она прыгала чуть ли не до потолка, а тут застыла.
-- Марин, - я осторожно тронул её за плечо, - можно посмотреть?
Она подала мне телефон. Секретов друг от друга у нас не было. Меня чуть пот не прошиб, когда до меня дошёл смысл сообщения.
«Да ну их, эти уроки, приезжай сейчас ко мне, родители уехали до завтрашнего вечера». На часах было 20:00. Если предположить, что на дорогу уйдёт около часа – туда и обратно, в гостях у Миши меньше часа она никак не пробудет, предположим – два… Нет, как-то поздновато для гостей получается. Я посмотрел на Марину. Она как-то неуверенно мялась. А потом вдруг решила.
-- Я пойду, родителям скажу, что останусь у Тамары, а утром приеду домой.
Тамару родители любили, они бы только обрадовались, если бы Марина осталась у неё. Всё-таки редко она с кем-то общалась, а так – прекрасная атмосфера, чтобы подружиться ещё больше. А можно ещё кого-нибудь позвать и устроить девичник. Хорошо просчитано, родители даже проверять не станут, правда ли Марина у новой школьной подруги. Но я-то знаю, где она действительно будет.
-- Марин, ты понимаешь, что это значит? – я подбросил в руке её телефон.
Она улыбнулась.
-- Да, наверно, а в принципе, что тут такого? – неожиданно спросила она. – Мы уже давно друг друга знаем, давно пора.
Я чуть не подавился. Я не считал, что два месяца достаточный срок для таких отношений.
-- Ты ему доверяешь? – спросил я.
Марина кивнула. Зря. Я бы не доверял. Но не держать же её за руки? Хотя, если я закрою дверь и просто не выпущу её… Нет, тогда мы с ней точно поссоримся.
-- Я пойду, спасибо за примеры, - Марина быстро написала ответ Мише и стала открывать дверь.
Я придержал дверь рукой.
-- Ты точно уверена? – на всякий случай спросил я, надеясь, что она сдастся.
Марина секунду поколебалась, глянула на меня, кивнула и выскочила на лестницу. С тяжёлым сердцем я закрыл за ней дверь. Что-то мне не по себе. Не похож Миша на книжного джентльмена, совсем не похож. А ещё он не похож на надёжного парня. Бросит её и все дела, она для него всего лишь школьница. Ну не могу же я просто так её отпустить?
Около 23:00 я позвонил тому самому другу, с которым караулил Мишу у него во дворе. Мы двинулись по уже знакомому адресу. Родители Марины мне не звонили, так что вывернулась она удачно.
Чем ближе мы подходили к Мишиному дому, тем неспокойнее мне становилось на душе. И тут мой телефон коротко проиграл мелодию звонка и тут же замолк. Я остановился. Звонила Марина, но почему-то сразу же сбросила. Странно, деньги на телефоне у неё всегда есть. Значит… Мы бегом бросились к подъезду, в это время я позвонил Марине. Она взяла трубку и напряжённым голосом спросила всё ли у меня в порядке. Тут я понял, что дело совсем плохо. Я сказал, что уже почти стою у дверей Мишиной квартиры. Она как-то странно выдохнула и отключилась.
Когда Миша открыл нам с другом дверь, Марина, уже обувшаяся и в куртке, выскользнула к нам на площадку. Миша стоял перед нами в расстёгнутой рубашке и домашних брюках и не понимал, откуда мы здесь взялись. Но нам уже было всё равно, Марина живая и мы сейчас отвезём её домой. Тут до Миши дошло, что она уходит.
-- Марина, Марина, подожди, не уходи, я просто… Марина! – он чуть ли не босиком выскочил вслед за нами, но мы уже бежали вниз по лестнице.
В общем, всё было примерно так, как я себе и представлял. Когда до Марины окончательно дошло, что сейчас будет, она тут же передумала насчёт того, на что была согласна час назад и стала яростно протестовать. Миша, видимо, думал, что она с ним играет, и не воспринял это всерьёз. Напрасно. Марина сдаваться не собиралась. Закрывшись в ванной, она позвонила мне. А мы с Артёмом очень кстати оказались рядом. Чувствовал же я, что всё закончится плохо. Точнее, всё нормально закончилось, могло быть хуже, если бы мы опоздали.
Марина притихла и всю дорогу молчала. Мы решили отвезти её ко мне, а утром сделать вид, что она и правда вернулась от Тамары. А ночью мы с ней поговорим и я окончательно её успокою. По-моему, она и правда здорово испугалась.
У меня дома она успокоилась и снова стала прежней.
-- Я не ожидала… – это были её первые слова.
Да как же тут можно было не ожидать, если он чуть ли не прямо ей об этом написал. Ну, попадись он мне…
Полночи мы проговорили, потом легли спать, а утром я проводил её дома. Я был готов убить её Мишу, по-моему, Марина была согласна.
Но как же я был шокирован, когда они с Мишей помирились! Кто бы мог подумать, что он придёт к ней с цветами и чуть ли не упадёт на колени. Надо же, какой «джентльмен»… Три дня он бегал за Мариной, постоянно писал и звонил, встречал после школы и всё время вымаливал прощение. Наконец, она сдалась. Неужели она его так любила? Поверить не могу.
Родители так ни о чём и не догадались. В первый же день после примирения Марина с Мишей пошли в кафе. Убил бы его…

;;;

Ещё месяц Марина продолжала порхать, но уже не так активно. Видимо, с той ночи она перестала так бесконечно доверять Мише. С одной стороны, я был рад, что у неё хоть немного открылись глаза, а с другой – я предпочёл бы, чтобы она вообще его бросила. Я всё больше понимал, что они друг другу не просто не подходят, а ей вообще опасно находиться рядом с ним – мало ли, что ему ещё взбредёт в голову. Потом до меня начало доходить, что не только она не хотела знакомить его с родителями, но и он сам избегал встречи с ними. Что-то тут было не так, но Марина не хотела в этом разбираться, она просто радовалась, что рядом есть любимый человек. Чем он так её привлёк? Ведь даже наши общие знакомые стали высказывать мне, что ей не стоило с ним связываться. Все думали, что я смогу на неё повлиять, но я и сам ничего такого не говорил ей прямо, закидывал пробные камешки – намёки на то, что без него ей было бы гораздо лучше, ведь он просто использует её. Она либо пропускала мои слова мимо ушей, либо делала вид, что не понимает, либо начинала злиться, но до ссоры у нас всё равно не доходило.
Однажды я уже собрался поговорить с Мишей начистоту, я обсуждал это с Артёмом, стоя возле Маринкиной школы после уроков, и когда она спускалась с крыльца, то случайно услышала обрывки разговора и всё поняла. Вот тогда она чуть не закатила мне настоящий скандал.
-- Ты ничего не понимаешь! Ты не знаешь, какой замечательный человек! Ты не слышал, как он извинялся, он действительно понял, что был не прав. Ты не имеешь право приходить к нему и выяснять отношения! Тебя они не касаются. Я сама разберусь.
Тогда она развернулась и ушла. Я долго не мог прийти в себя, ведь мы почти никогда не ругались. Я даже не знал, как с ней помириться, но на следующий день она, видимо, оттаяла и, когда мне пришлось занести ей учебник, она мило пригласила меня на чай. Всё-таки мы не могли друг без друга, к тому же, она была очень благодарна мне за то ночное спасение.
Надо сказать, что в то время моя жизнь никак не клеилась. Учёба шла как-то неровно, то более-менее, то плохо. Мои мысли постоянно крутились вокруг Маринки и её дружка. Одноклассники шутили, говорили, что я наверно влюбился. Что за бред делать такие предположения? Может, у меня проблемы, а не любовь? А может, любовь это и есть проблема? Причём самая большая. В общем, никаких отношений у меня не намечалось, да не очень-то и хотелось.
Так мы и жили: порхающая Марина, опасный Миша и задумчивый я. А потом и Маринкина жизнь перестала клеиться.
Однажды они с Мишей договорились встретиться в кафе, на другом конце города, он сказал, что оно ближе к тому месту, куда его вызвали разобраться с техникой. Марина прождала его час, постоянно звонила на сотовый, но телефон был отключен, уже стемнело, у неё окончательно сдали нервы, она позвонила мне и разревелась в трубку. Она вообще редко плакала, даже в детстве. Я приехал за ней и проводил домой. В тот вечер Миша так и не объявился.
Зато утром он оборвал ей телефон, извиняясь, что не смог прийти, он очень сильно задержался, никак не мог закончить работу, а заказчик ждал, позвонить он оттуда не мог, а его собственный телефон разрядился. Ну, и всё в таком духе. Марина, конечно, поверила и всё простила, а вот я опять надолго задумался.
Потом у них одно за другим начинали срываться свидания. Марина одетая, накрашенная, обувалась в коридоре, когда приходила SMS от Миши с извинениями, что встретиться не получится, потому что у него много работы, заболела мама, нужно было куда-то срочно съездить и т.д. Марина в слезах переодевалась и сидела дома у окна с телефоном в руках – вдруг Миша освободится, и они всё-таки встретятся, или он хотя бы просто позвонит перед сном. Ничего подобного не происходило. Или бывало так: Марина только подходила к месту встречи, как тут же приходило Мишино сообщение, что он либо опаздывает, либо не придёт совсем. Вместо того, чтобы бросить его, Марина бесконечно звонила ему, спрашивала, что происходит, упрашивала и т.д. Он ссылался на занятость, свалившиеся заказы, проблемы в семье и всё прочее. Марина отчаянно цеплялась за него, она почти перестала спать, всё время думала о Мише и писала ему длинные SMS с признаниями в любви. Миша сухо отвечал на них, и она расстраивалась ещё больше.
Мне очень хотелось ей помочь, но я не знал как. Искать Мишу и разговаривать с ним «по-мужски» было бесполезно – узнав об этом, Марина бы меня убила. Я не знал, чего она ждала от этих «отношений». Теперь все вечера она проводила за рулём отцовской машины, родители радовались, что она снова стала уделять им внимание, они думали, что раньше все вечера она проводила с новыми друзьями, а теперь стала просить отца продолжить уроки вождения. Может, так она пыталась отвлечься от мыслей о Мише. Но у неё мало что получалось.
Однажды Миша пропал. До этого у них с Мариной начали налаживаться отношения, он подолгу разговаривали по телефону, пару раз встретились и погуляли. Потом он неожиданно позвал её на родительскую дачу, вдвоём провести выходные. Я мог себе представить, что он задумал, и как выяснилось, Марина тоже. Она нерешительно отказалась, боясь новой ссоры с Мишей, но как ни странно он спокойно отреагировал, и они мило закончили разговор. На следующий день всё было нормально, а потом Миша исчез. Телефон, как и следовало ожидать, был отключен, на работе у него был отпуск, так что мы с Артёмом не могли его там выловить. Марина окончательно унизилась и поехала к нему домой. Там она впервые встретилась с его родителями. Интеллигентные люди искренне удивились, увидев девушку своего сына, к тому же, такого возраста. Они как-то странно переглянулись между собой и очень вежливо объяснили Марине, что Миша на отдыхе. Всё это было сказано каким-то странным тоном и удивлённо-недовольными взглядами. Теперь уже и самой Марине перестала нравиться эта ситуация с непонятными отношениями.
Марина вся издёргалась к тому моменту, как вернулся Миша. Он позвонил ей и холодно разъяснил, что ей не следовало беспокоить его родителей, и доступно объяснил, какие именно девушки так себя ведут. От возмущения Марина сначала задохнулась и не могла сказать ни слова, но потом разразилась таким ворохом оскорблений, что Миша минут десять слушал не перебивая, а потом, когда Марина выдохлась, он спокойно попросил её приехать к тому самому кафе, где они познакомились.
-- Пришло время тебе кое-что рассказать, раз уж всё зашло так далеко, - сказал он и положил трубку.
Одну я её не отпустил, не только потому, что не знал, что у Миши на уме, но ещё и потому, что до меня дошло – ведь это всё из-за меня, если бы я тогда не ушёл, позволив Мише познакомиться с Мариной, ничего бы и не случилось. Потом ко мне ещё не раз будут приходить эти мысли.
Они не стали заходить в кафе, остались разговаривать на улице. Я стоял за углом и всё прекрасно слышал. Сначала Марина держала себя в руках и спокойно поинтересовалась, чем она заслужила такое отношение. Миша в этот раз был холоден как лёд, ни тени улыбки и даже какое-то презрение во взгляде. Он что-то говорил о том, что им с Мариной было весело вместе, но она же должна понимать, что он взрослый человек и жениться на ней не собирался, она маленькая девочка, с которой просто приятно провести время, но жить с ней невозможно.
Сигарета выпала у меня из руки. Я так и знал.
-- Что ты хочешь этим сказать? – Марина пыталась держаться, но голос её начал срываться. – Ты просто со мной поиграл, а теперь бросаешь?
-- Ну, нам ведь было здорово вместе? Тебе всё понравилось? – простодушно поинтересовался  Миша.
У Марины перехватило горло. Я сделал шаг вперёд. Меня всё ещё не было видно из-за угла.
-- Слушай, у меня есть другая, мы уже давно подали заявление и завтра наша свадьба. Я просто хотел красиво закончить наши отношения, там же, где они и начались, в этом кафе. Правда, как в книжках? Кольцевая композиция…
Я выскочил из-за угла и бросился на него, но не успел – Марина стала падать на дорогу, я еле смог её подхватить. Тем временем Миша исчез.
Марина очнулась уже в самом кафе, но когда поняла, где она находится, тут же вскочила и стала искать сумку.
-- Пошли отсюда! Немедленно. Я здесь и секунды не останусь.
Я кое-как уговорил её выпить холодного сока и привести себя в порядок. Потом мы ушли, я проводил, мы немного посидели в её комнате, просто молчали, родители уехали на выходные на дачу, так что, никто бы нам не помешал. Но я почувствовал, что она сейчас не хочет никого видеть, встал и ушёл, сказав, чтобы она мне обязательно позвонила. Она как во сне закрыла за мной дверь.
На сердце у меня было тяжело, сначала я побродил по окрестным дворам, а потом всё-таки пошёл к себе домой. Стало темнеть. Я всё никак не мог уснуть, мне было ужасно плохо, но не так, как Марине. Наконец, я уснул под утро, а потом…
О дальнейшем мне и нашим родителям рассказал один мужчина, он случайно стал свидетелем случившегося. С одной стороны – хорошо, что кто-то увидел, и мы теперь знаем, что произошло, а с другой – я бы предпочёл ничего не знать. Мне казалось, я сплю, потому что такого просто не могло быть, это всё неправда.
Но, кажется, я сам знаю, что случилось до этого.
Марина осталась дома одна, она смотрела в окно и держала в руках телефон, возможно, она и сама ещё не совсем понимала, что происходит. Она сидела в темноте, наверно, без слёз, а потом, как будто в мыслях произошло короткое замыкание, она резко встала, схватила ключи от машины матери (родители уехали на дачу на отцовской) и, не одеваясь, выбежала на улицу. Была поздняя осень, на улице было ужасно холодно, но вода в реке ещё не замёрзла. Она, наверно, просто хотела разогнать тоску, ей нужно было как-то отвлечься, как тогда на отцовских занятиях по вождению Кое-чему он же её всё-таки научил. Она завела машину и выехала на дорогу, постепенно набирая скорость. Тот мужчина, который всё видел, ехал как раз за ней, я вытряс из него все подробности, каждую мелочь. Единственный раз остановившись на светофоре, Марина громко включила магнитолу, и мужчина, наконец, поравнявшись с ней, услышал голос Maxi-M:
                Знаешь ли ты?
                Вдоль ночных дорог
                Шла босиком, не жалея ног…
                Сердце его теперь в твоих руках,
                Не потеряй его и не сломай.
                Чтоб не нести вдоль ночных дорог
                Пепел любви в руках,
                Сбив ноги в кровь…
Потом светофор мигнул, и машина Марины опять набрала скорость, выехала на мост и поехала по кольцу. Машина слишком быстро шла, дорога была не скользкая, а может, дело было и не в этом. Наверно, перед поворотом Марина поняла, что нужно сбавить скорость, но она никогда не ездила по такой трассе. Мужчина высунулся из окна и закричал, чтобы она затормозила. Наверно, она не услышала или не поняла, или уже не успела. Взвизгнули тормоза, она машинально вывернула руль, машину несколько метров протащило по дороге, сбив часть перил, она вылетела с моста и упала в воду.
Среди ночи сложно было найти помощь, но когда машину вытащили на берег, было уже поздно. Случайно кто-то заметил в бардачке размокшие документы на машину, так и нашли родителей Марины.

; ; ;

Похороны решили устроить на одном из центральных кладбищ.
На время мы переехали к родителям Марины, чтобы не оставлять их одних и как-то поддержать друг друга. Они начали звонить родственникам, уточнять время, когда будет проходить прощание.
Именно в этот день раздался звонок в дверь. Открывать пошёл я. На пороге стоял Миша, разгорячённый и в мятой рубашке.
-- Слушай, где Марина? Я всю ночь не спал… Я отменил свадьбу… Я всё понял… Я не могу без неё… Я хочу…
В следующую секунду он уже летел вниз по лестнице. Наконец-то. Жаль, что он ничего себе не сломал. Наверно, с такими как он никогда ничего не случается. За что? Почему невинные люди должны страдать, а они живут себе, как ни в чём не бывало? Почему? Почему им никогда ничего не бывает? Почему у них нет ни души, ни сердца? Почему всё так? За что?
Маринин отец просто выкинул его из подъезда, у него не было сил делать что-то ещё.
-- Марины больше нет. Она умерла.
Мы вернулись в квартиру. Окно было открыто, всем было холодно, но его никто не закрывал. Так мы пытались поддерживать в себе хоть какие-то силы, мы пытались жить, чтобы закончить приготовления к похоронам, устроить всё так, как надо, не сидеть на одном месте и не думать. Если тебе холодно, значит, ты ещё живёшь.
Я не помню похорон, всё было как в тумане, я мало, что помню. Я почти не пил на поминках, я знал, что Марина бы не одобрила. С тех пор я даже ни разу не взялся за сигарету. А может, совсем бросить? Она бы мной гордилась. Что бы ещё сделать, чтобы она радовалась там, наверху?
Я каждый день приходил на её могилу и приносил белые розы. Она очень любила белый цвет. Сначала я приходил туда с родителями, но потом понял, что мне лучше одному – мне никто не мешал, я сидел возле могилы и рассказывал Марине о школе, о её подружках. О нём я никогда не говорил, я даже не знаю, что с ним потом было. Хорошо бы, его переехала машина. Нет, нельзя так говорить. Марине бы не понравилось.
Я её любил как подругу и сестру, может, любил и как девушку. Теперь это уже не имеет значения. А я решил. Я решил, что никогда не полюблю кого-нибудь. Я уже видел, что делает любовь. Она убивает, она опасна, она сводит с ума. Но от неё никуда не убежишь. И от неё нет лекарства. А может быть, всё-таки есть? Я попробую найти. Интересно, что сказала бы на это Марина? Она-то нашла для себя лекарства – она умерла, перестав его любить, все её чувства ушли вместе с ней, больше она не будет мучиться. Чудовищно, но в этом есть плюс – теперь ей хорошо и спокойно.
Я не хочу, чтобы моя или чья-нибудь любовь кого-нибудь убила, никогда ведь не скажешь наверняка, чем закончится даже самая красивая сказка. Что там, за кулисами? Может, после счастливой свадьбы чувства умирают и сказка кончается? Может, сказочным героям уже хочется разойтись и никогда друг друга не встречать, но разводы в волшебной стране не предусмотрены. Так они и живут, ненавидя друг друга и жалея, что когда-то поддались первым эмоциям. Может, не всегда нужно слушать сердце? А может, как раз наоборот? Если бы я послушал своё сердце, я бы никогда не позволил ему и близко подойти к Марине. Это я во всём виноват, всё из-за меня. И жить с этим придётся только мне.
Если бы он тоже слушал своё сердце, он бы не опоздал, он бы не наговорил ей такого в тот вечер. Да нет, что это я, разве у таких как он есть сердце? Конечно, нет. Но он всё равно опоздал.
А всё могло бы быть по-другому, если бы я тогда не ушёл от неё, а остался до последнего. Может быть, утром ей стало бы легче. Нельзя было оставлять её одну. Всё было бы по-другому.
Никогда нельзя медлить. Секунда может стоить чьей-нибудь жизни. И в любви признаваться тоже надо сразу, иначе потом будет поздно. Вот и я не сказал Марине, что она значит для меня. Она была всем: и подругой и сестрой. И я её убил. Вместе с ним. Но началось-то всё с меня.
Я всегда буду приходить к тебе на могилу, Марина. Всегда буду тебя любить, всегда буду тебе верен. Я больше никогда тебя не оставлю. Может быть, тебе тоже там холодно без меня? Ничего, я ещё немного поживу (надо же хоть как-то искупить свою вину перед тобой, может, и лекарство от любви найду, сделаю что-нибудь полезное), а потом отправлюсь к тебе. Мы с тобой встретимся и будем дружить уже там. Нас с тобой никто и ничто не разлучит.

                И в январе пусть бьётся                серый дождь
                К нему в окно.
                Пусть обнимает не меня,
                Но помнит всё равно.
                И пусть случайно моё имя
                Вслух произнесёт.
                И пусть молчит,
                Что всё же помнит.
                А за окном сжигает фонари
                Проклятый дождь.
                Мой нежный мальчик,
                Ты прости меня
                За эту дрожь.
                И пусть сквозь слёзы прошептала
                Тихое - Прощай.
                Не забывай,
                Не забывай…


Рецензии