Записки полуночника Глава 9-11

9

 Перрон вырос за поворотом и поезд сразу же начал сбавлять скорость. К тому времени как стальной змей подполз к выложенному красным кирпичом перрону я уже стоял в коридоре и пользуясь возможностью, спрыгнул на стертый множеством ног пол вокзала. Как оказалось вовремя – сотни людей тут же обступили поезд, пытаясь протиснуться в вагон любой ценой..
 С Трудом сориентировавшись, в море тел, захлестнувших меня я все же сумел выбрать нужное направление и начал пробираться к предполагаемому выходу, не обращая внимания на крики стоны и детский плач.
 Когда я, наконец таки, добрался до арки, сложенной из такого же красного кирпича (меня уже начинает раздражать такое обилие красного цвета), беженцы все еще продолжали атаковать поезд. Когда проводник дал третий свисток и поезд стал набирать ход, люди устремились за ним, стараясь пробраться в переполненные вагоны Некоторые передать сидящим в поезде пожитки, ценности и даже детей.
 Но меня это не касалось. Я развернулся и направился к выходу.

 Первое что поражает в Кондаре – пустынность. Конечно, город, который существует благодаря угольным шахтам и близости к Солону не может быть многолюдным по определению. Но глядя на пустые улицы, усеянные мелким бутылочным мусором, темные дыры домов, распахнутые двери все больше крепло ощущение, что город вымер. Скорее всего пустынны только привокзальные улицы – наверняка обладатели центральных кварталов не успели покинуть город вовремя и сейчас ожидали билетов (ну или выбирались своими средствами – кто побогаче). К моему крайнему облегчению, я все же заметил стоящий возле края дороги автомобиль – железный короб на четырех высоких колесах. 
 Хозяин транспорта, полный мужчина в годах с реденькой бородкой оказался крайне несговорчивым и наотрез отказался ехать в сторону фронта, но заметно приободрился увидев деньги в моих руках. Он разрывался между желанием заработать и боязнью получить лишнюю дырку в теле. Внутренняя борьба отразилась на его лице, и я, на всякий случай, решил уточнить, что нужно мне к самому городу а к старой мельнице в двух километрах к северу. Лицо водителя прояснилось и он мигом вскочил за руль, не забыв выхватить у меня деньги. Через десять минут мы уже выезжали из города, направляясь в сторону Солона, разрываемого пополам двумя армиями.
 Я старался унять волнение, наблюдая за пейзажами, проносящимися мимо, но однообразные поля быстро наскучили и мрачные прогнозы снова возвращались. План был прост: в Солон, почти полностью разрушенный двухмесячными боевыми действиями, должен в скором времени прибыть монарх собственной персоной, «дабы поднять боевой дух отважных воинов». Скорее всего, его величеству просто наскучила повседневная жизнь и захотелось приключений.
 Моя задача сделать эти приключения последними.
 Король предпочитает путешествовать инкогнито, обходясь без слуг, но оставив при себе тайную полицию – справиться с заданием сейчас будет гораздо проще. Естественно, информация совершенно секретна и откуда ее достал человек, назвавшийся Полуночником, я не имею ни малейшего понятия.
 И не хочу иметь.

 Наконец, вдалеке показалась полуразрушенный костяк, вероятно, когда-то бывший мельницей. Планировалось строительство новой мельницы, но дело остановилось на разрушении старой (что не удивительно). Это все, что мог рассказать мне водитель: мужик оказался немногословным (или просто предпочитал не заводить знакомств с безумцами, которых тянет в самое пекло).
 Свежий ветер приятно дохнул в лицо, когда я выбрался из тесной кабины. Хозяин машины мигом развернулся и тут же умчался в обратном направлении, подняв тучу пыли. Ну и ладно.
 Для себя я уже давно решил, что моя первая поездка в автомобиле стала
последней: жаркая железная кабина с застекленными окнами давила на нервы, а запах топлива за время поездки успел намертво впитаться в мою одежду и теперь меня везде сопровождал солоновато-приторный запах бензина. Даже не вериться, что они уже начали вытеснять повозки…
 До города было еще довольно далеко, но уже сейчас можно было разглядеть остроконечные шпили башен и Церковную обитель – монастырь представляющий собой сплошную вертикальную башню, достигающую семи этажей в высоту – одно из пяти чудес королевства. Я неторопливо начал шагать в сторону ориентиров и постепенно город начал вырастать на горизонте.
 Когда-то скромное поселение, раскинувшееся меж двух холмов за почти пол сотни лет своей истории разрослось, заполняя собой все пространство. Зияющие дыры каменоломен скрылись под ровными улицами, каменные хибары сменились богатыми домами, заброшенные подземные коридоры вместили в себя тюрьмы и стоки. Город мог позволить себе расти ввысь, но не в ширь, потому все чаще беднякам предлагалось поменять голубе небо на холодный камень над головой. Гетто сделало город еще богаче на вид и еще более гнилым внутри.
 Всему, что говорил мне полуночник в поезде, приходилось верить на слово. Не перегибаю ли я палку с доверием?
 Глупый вопрос, если учесть, что я обещал прибить монарха в обмен на обещание воскресить человека.
 Посмотрим.

 К слову, город действительно поражал, но назвать его привлекательным мог разве что закоренелый мизантроп: пустынность, поразившая меня в Кондаре не шла не в какое сравнение с тему руинами, вид на которые открылся мне с особенно высокого холма. Тишина, стоящая вокруг была неестественной, даже для скромного городка, не говоря уже о центре богатства целого региона.
 Перед тем, как продолжить путь, я немого помедлил. Перепрятал деньги в потайной карман куртки (рука тут же нащупала толстый бумажный конверт), присыпал пылью и так уже не слишком чистые штаны. Помедлив немного, разорвал левый рукав до локтя и направился к городу, на ходу поправляя прическу под шляпой (к счастью, волосы достигли достаточной длины, что бы прикрывать Метку на ухе).
 Когда я пробрался под аркой, знаменующий вход в город, я понял, что заблуждался – город не был разрушен – большинство строений хоть и не блистали чистотой, но твердо стояли на земле, сохранив большинство стен. С безлюдностью дела обстояли куда хуже – брошенные автомобили были разбросаны по дороге, словно игрушки. Две-три воронки просто уничтожили перекресток, обнажив котлован не меньше десятка метров в глубину, а один из домов по-видимому ушел под землю.
 Живых не наблюдалось. Мертвых, к счастью, тоже.
 Честно сказать, мне не по себе было бродить по абсолютно пустому город, осознавая что он далеко не пустой. В любой момент я мог стать мишенью  затаившегося стрелка, провалить под землю в туннели каменоломен или просто заблудиться и выйти прямиком в лагерь противника.
 А пока меня окружала только тишина. Тишина заполняла собой улицы, пробиралась в щели, забивала нос и рот, мешая дышать. Тишина неохотно расступалась в паре метров впереди и все такой же плотной стеной смыкалась, как только мои шаги затихали позади. Сам того не осознавая, я начал шаркать подошвами о дорогу, стараясь прогнать ощущение забытья.
 Я даже обрадовался, когда, свернув за очередной угол я наткнулся на солдата в темно синем мундире. Правда винтовка, направленная прямо мне в грудь немного смущала. Солдат тоже казался растерянным, но оружие опускать не собирался.
Повисло молчание, солдат явно обдумывал дальнейшие действия. Надо что-то предпринять иначе, это раздумья могут закончиться для меня не самым лучшим образом.
 - Э… привет – голос немного дрожал – не легко вести светскую беседу, под прицелом – Сигнал подал? Если я тебя убью, никто даже не узнает.
 - Можешь попробовать – процедил солдат. Мне показалось или в его голосе скользнуло облегчение?
 - Ну, тогда опусти эту чертову штуку и объясни как добраться до наших!
 - С чего бы это?
 Солдат немного опешил от этой холодной уверенности, а я продолжал стоять на своем:
 - Попробуешь пристрелить капитана?
 - Ты не мой капитан – все так же беспокойно пробормотал служивый.
 Так я ничего не добьюсь, пора менять тактику. Я медленно вытянул, сложенные вместе руки вперед:
 - Если хочешь по правилам, тогда бери пленного и веди к своему начальству.
 Поразмысли с минуту, стрелок сделал шаг в сторону, пропуская меня вперед.
 - Руки за голову – винтовка уперлась мне в спину – Выкинешь что-то – даже крикнуть не успеешь.


 Нет, первоначально у меня был план. Да, в него не входило добираться до огороженного баррикадами двора под прицелом. Но я ведь добрался! Как ни как, первый пункт выполнен.
 За довольно хиленькими на первый взгляд баррикадами, обнаружилась небольшая площадь, окруженная пузатыми домиками в несколько этажей каждый. Не смотря на запустение коснувшееся всего в этом городе, домики могли бы выглядеть достаточно симпатично если бы у них не отсутствовали части стен ведущие на площадь.
 Ближе всего ко мне находилась роскошная гостиница в холле которой стояли около десятка машин, капая маслом на мраморный пол, усеянный осколками стекла. Прямо за гостиницей располагалось приземистое строение из серого камня. Видимых разрушение не наблюдалось, но два гвардейца, застывшие возле кованной двери явно давали понять, что там что-то интересное.
 Площадь между тем изгибалась вокруг бесформенного куска какого-то белого камня, скорее всего бывшего когда-то фонтаном. Три угрожающего вида воронки превратили площадь вокруг фонтана в месиво из камней и земли, обнажив чугунные трубы, с которых даже сейчас продолжала стекать вода. Невдалеке едва прикрытая брезентом стояла артиллерия. Прямо возле пушек десяток солдат разгружали грузовой автомобиль, перетаскивая железные ящики с оранжевой полоской поперек верхней крышки. Ящики медленно и с крайней осторожностью перемещалась под землю, в погреб ближайшего дома.
 Напротив располагался госпиталь, по которому носились санитары, таскающие полотенца, ведра с водой, и связки разной степени жуткости. От вида особенно длинных ножей с острием, загнутым вниз меня передернуло и больше в сторону длинного двухэтажного домика я не смотрел.
 А между тем, меня вели все дальше через площадь, мимо приземистых кирпичных груд, представляющих собой, то ли бараки, то ли столовую, мимо каких-то складов и вышек связи прямиком к трехэтажному дому, пострадавшему меньше всех. Ставни были выбиты, а сами проемы наглухо заколочены, оставляя всего несколько щелей через которые пробивался солнечный свет.
 Возле входа обнаружились двое караульных, окинувшие нашу парочку насмешливыми взглядами. Похоже солдат ведущий на прицеле мальчишку здесь не внушал уважения.
 Внутри оказалось довольно уютно: разорванные подушки пухом наружу украшали пространство платяного шкафа без одной двери, обивка из выпотрошенного подлокотника дивана аккуратной кучкой валялась в уголку, соседствуя с подозрительной кучкой горелого тряпья. Я сделал пару шагов мимо разнесенной на куски лестницы, и хотел было войти в зал, украшенный резными панелями и стеклянной люстрой на полу, но мой провожатый схватил меня за локоть и втолкнул в каморку под лестницей.
 Противоположная двери стена отсутствовала, так что чуланчик больше походил на прихожую. Поперек комнаты расположился массивный деревянный стол, перекрывая путь в комнату, в которой без конца суетились клерки, носясь между столов, картотек и шкафов с огромными пачками бумаг. От какофонии, рожденной только звуком десятка печатных машинок, мне уже стало дурно.
 Получив еще один толчок, я подошел к столу, заваленному сотнями различных бумаг и письменных принадлежностей. За кипами мусора скрывался щуплый клерк, пишущий что-то от руки под светом мощной лампы, заставляющей окружающий предметы отбрасывать неровные тени. Мужчина поднял голову что бы бросить на нас недовольный взгляд и снова вернулся к работе.
 Я понял, что пора брать дело в свои руки. Положив обе руки на стол я произнес, стараясь что бы мой голос звучал как можно более уязвлено:
 - Вы вообще следите за чертовым дорогами?
 Клеркк пробормотал что-то невнятное и продолжил писать, не обращая на меня внимания. Зато я заслужил внимание солдаты, который шагнул ко мне за спину.
 -Прикажете увести пленного?
 Клерк не поднимая глаз махнул рукой и гвардеец с довольным «Есть!» поспешил выполнить приказ. Тут у меня порядком сдали нервы и с натуральной обидой прокричал:
 - Да вы тут рехнулись что ли? Именно для таких случаев и служит военный трибунал. Вы у меня все по плахе пойдете! Я, мотран тебя задери, новый капитан!
 К моему удивлению, эта истерика сработала. Клерк удивленно поднял глаза и ему представилась любопытная картина: гвардеец пытается вытащить из комнаты мальчишку, мертвой хваткой вцепившегося в дверной косяк.
 - Хватит этого цирка, рядовой – произнес клерк и гвардейцу не оставалось ничего иного как ослабить хватку (надо сказать, очень вовремя – секция проема, в которую я вцепился, уже держалась на трех, вытянутых до половины гвоздях).
 – Молодой человек, если вы действительно тот за кого себя выдаете, попрошу представить мне ваше удостоверение и соответствующее направление.
 - Вам стоит хорошенько расспросить командиров патрулей, что они делают вместо того, что бы следить за порядком на дорогах, потому что меня обокрали двое громил прямо на подходе к городу!
 - Да? – протянул мужчина, уперев в меня изучающий взгляд – значит вы можете никаким образом подтвердить свои слова?
 - Мои слова может подтвердить военное управление Аграма. Если вы запросите информацию о направлении капитана Эгерта Боно на линю фронта.
 Мужчина, казалось, задумался. Ой, как мне не понравилась его задумчивость. Надо придумать что-то еще!
 - Разумеется я, с вашего позволения, займусь поисками бандитов, позволивших себе напасть на офицера. Я так же надеюсь на ваше содействие в этом деле.
 Клерк молчал, нетерпеливо топтался сзади гвардеец, а я понимал насколько же идиотский план придумал. Он просто не мог сработать.
 - До следующего сеанса связи четыре дня – тихо начал мужчина, заглядывая в одну из папок на столе – специально для вас защищенный канал организовывать никто не будет. Потому пока что вы можете находиться на территории лагеря только на правах гражданского лица – Он перевел дыхание, вытянул стопку бумаг, перетянутую черным шнуром, пролистал несколько страниц и продолжил, косясь взглядом в бумаги.
 – Согласно дисциплинарному уставу, вы, как гражданское лицо, не имеете права производить поиск, напавших на вас. Но если вы заполните необходимые бланки, и подробно опишете злоумышленников, представители комиссариата смогут вскоре вернуть потерянные вещи. Возможно – он смерил меня недоверчивым взглядом – возможно, ваши пожитки поспеют прямиком к подтверждению вашего назначения. До тех пор вы поступите в распоряжение лейтенанта Мориса, нашего квартирмейстера.
 - Отлично – я старался говорить как можно бодрее – можешь занять десятку и показать ближайший бар? Сегодня был чертовски сложный день – гвардеец смерил меня уничтожающим взглядом..


10

 - Ваша говядина, сер – молодая официантка приветливо улыбнулась молчаливому посетителю.
 Хотя это для всех остальных он был задумчивым парнем, с закатного часа и до полуночи, торчащим в ресторане. С наступление ночи парень удивительным образом преображался – исчезал из изумрудно зеленых глаз стальной блеск, неторопливость движений сменялась молодецким задором. Девушка против воли все чаще задерживалась у столика своего любимого посетителя, просто что бы еще раз встретиться взглядами с молодым офицером (а настолько обходительный молодой человек просто обязан был быть офицером). Поздней ночью, когда посетителей практически не оставалось, парень развлекал девушку историями своего прошлого, представляясь то пиратом, то хитрецом-вором, шутил, расспрашивал о жизни Мирты и ее подруг. Девушка то и дело чувствовала укол ревности, когда ее посетитель одаривал комплиментом ее сестру. 
 Ответив кивком на благодарность, Мирта поспешила на кухню.

 Я проводил официантку взглядом. Все таки они с дядей очень смелые люди (ну или очень жадные) – остаться в разоренном городе это не шутки. Хотя ее дядя тот еще  проныра: не думаю что он с большим сожалением будет принимать у себя вражеские войска вместо наших.
 Я с удовольствием принялся за сочный кусок говядины, политый ягодным соусом. Если честно, мне уже давно осточертел этот ресторан. Смотреть на одинаковые лица и слушать одни и те же сплетни в разных вариациях, сидеть за одним и тем же столиком, в самом углу оказалось дико скучно. Но я не собирался отказываться от своего плана, потому продолжал наблюдать за гостями, иногда балуя себя каким-нибудь блюдом.
 Какие же тут блюда! Каждое казалось просто произведением искусства, заставляло по новому взглянуть на привычный вкус ингредиентов. Что бы хоть как-то отвлечься я начал расспрашивать официанток о местных достопримечательностях. Девушки оказались удивительно милы и разговорчивы, именно благодаря их рассказам я смог набросать примерную карту города на тонком листе бумаги.
 Уже близилась ночь, а я ни на шаг не приблизился к своей цели. Четвертый день утекал сквозь пальцы, до сеанса связи осталось два дня, а я все еще не сдвинулся с отправной точки.
 Сейчас моя задача – раздобыть значок капитана. Достаточно высокий чин, что бы обзавестись собственным знаком отличия из темной бронзы, и достаточно неприметный, что бы не выбивать на овально диске имя обладателя.
 Именно поэтому, описав секретарю двух блондинов в шахтерской одежду и расписавшись под заявлением, я сразу выведал местонахождение этого ресторана. Правда, прежде чем начать его поиски, я заскочил в госпиталь. Найти Семюэля оказалось не легко: трехэтажное здание было плотно заставлено кроватями, снесенными сюда из окрестных домов, что сильно затрудняло передвижение. В добавок ко всему, никто из встречных санитаров никогда не слышал о хирурге по имени Семюэль. Я уже хотел возвращаться, когда проходящий мимо санитар неожиданно схватил меня за локоть и втолкнул в крохотную комнатку, заставленную разнообразными препаратами.
 - Зачем тебе Семюэль? – прошептал мужчина. Я попытался рассмотреть его в полумраке чулана, но лицо незнакомца было скрыто под медицинской маской.
 - У меня конверт для него. От Барни.
 Услышав это имя, мужчина стянул маску и я с удивлением заметил, что он гораздо старше чем выглядит (и дело тут было далеко не в многочисленных морщинах). Не теряя времени санитар выхватил у меня конверт и сразу же вскрыл его. Поднес ближе к лицу, принюхался, закрыл и обернулся ко мне:
 - Мое имя тебя не касается, но для Барни я Семюэль – пояснил он, достал из кармана халата пачку купюр и протянул мне – С Барни у нас свой договор и платить за товар я буду только ему. Это твоя доля за курьерскую работенку – он развернулся и быстрым шагом вышел из чулана – Надеюсь, ты понимаешь, что этого разговора не было и ты не нашел никакого Семюэля? – прозвучало уже из коридора.

 Неужели мои ожидания наконец оправдались?
 Хорошо одетый мужчина сел за столик напротив и заказал себе ужин. Со своего места я мог прекрасно видеть табельный пистолет и бронзовый значок капитана. Неужели наконец наметился прорыв?
 Возможно, это мой шанс, но спешить нельзя. Упустить шанс сейчас, значит упустить его навсегда. Я подозвал официантку:
 - Вы не могли бы передать бутылочку чего-нибудь покрепче вон за тот столик – я протянул девушке полсотни и добавил чуть тише – и, ради Бога, не говорите кто решил его угостить – я подмигнул девушке и та, кивнув, поспешила скрыться в кухне.
 Эх, мне несказанно повезет, если этот кадр действительно выпьет хоть половину бутылки. К счастью, уже через четверть часа к капитану подсел еще один офицер и они начали что-то обсуждать, не прерывая ужин. К этому времени подоспела официантка с моим маленьким подарком ( в глубине души я надеялся, что эта бурда откажется как можно крепче), но капитан отказался.
 Ситуацию исправил офицер, который явно был не прочь выпить за чужой счет. Практику пить в одиночку он не поощрял, потому вяло протестующий капитан, тоже был приобщен к делу. Забавное было зрелище.
 Как оказалось, обрадовался я рановато, так как прежде, чем бурда дошла до середины бутылки изрядно покрасневший офицер заторопился по своим делам. Капитан тоже планировал уходить, но меня это уж никак не устраивало. Я быстро встал из-за своего стола и, сделав пару шагов, плюхнулся в кресло пред капитаном.
Тот почти не обратил нам меня внимания.
 - Привет.
 - Чего тебе – капитан явно был не настроен разговаривать.
 - Просто интересно узнать о делах в лагере.
 - Гражданских это не касается – отрезал он.
 - Я новый капитан – перешел я сразу к делу.
 Похоже это его удивило:
 - Ты? – он поднял бровь – и давно в армию берут из детского сада?
 - Очень смешно – меня уже начали раздражать однообразные шутки – Так или иначе, но нам еще служить вместе.
 - И что ты предлагаешь?
 - Ну, для начала можно выпить – я кивком указал на бутылку.
 - Нет, я не любитель – отмахнулся капитан.
 - Жаль, я уже четыре дня искал с кем бы поболтать, узнать что нового.
 - Так чего здесь сидишь? Мог бы в лагерь податься, если действительно капитан.
 - В том и дело, что в части мне делать нечего. У меня все пожитки сперли вместе с документами. А без документов я даже шага ступить не могу.
 - Должно быть, обидно... – мне показалось или он заинтересовался?
 - Жутко скучно – подтвердил я, наливая нам выпить – Но все любопытно узнать хоть что-нибудь.
 - Разве ты не читал рапорты перед назначением? – снова поднял бровь капитан.
 - Времени было мало, и пришлось захватить бумаги с собой – я опустошил стакан.
 - И здесь их постигла участь документов? – улыбнулся капитан и последовал моему примеру.
 - Именно так. Звучит нелепо, но нет ничего более нелепей чем правда – я снова наполнил стаканы.
 - Так и будем говорить, не представившись? – спросил мой собеседник принимая стакан.
 - Разговор без имен, часто наиболее откровенный.
 - Но далеко не дружеский – усмехнулся мужчина и протянул мне руку – Я– Дейв.
 - Эгерт – в свою очередь, представился я – тогда выпьем за знакомство?
 - От чего же не выпить? – от равнодушия Дейва не осталось и следа.


 - Расскажешь все таки как тебе удалось капитана получить в свои годы? - между делом спросил Дейв.
 Уже было далеко за полночь, а мы продолжали общаться. Я перестал пить еще несколько часов назад, но Дейв этого не замечал, увлекшись беседой он продолжал подливать нам выпивку, не замечая, как я выливаю все сквозь щели в дощатом полу. Вскоре закончилась первая бутылка, за ней последовали еще две, а мы продолжали разговор.
 За это время он успел в двух словах описать расположение основных частей базы и подтвердить большинство моих догадок. От меня требовалось только отвечать на редкие вопросы о себе. Выходило может и не так складно, как хотелось но выпивший Дейв пропускал нестыковки мимо ушей.
 - Чего молчишь, дружище?
 - Да все проще, чем кажется – я выдавил очередную улыбку и откинулся на стул – Как закончил военную академию, отец устроил мне не самую пыльную работенку – помогать в архиве. Так и продвигался по служебной лестнице аж до капитана. Со временем статус канцелярской крысы начал надоедать, захотелось настоящей службы и я подал прошение о переводе сюда.
 - Значит сын богатенького отца? Занятно– он посмотрел на часы – Вот так мы засиделись! Осталось всего-то ничего до рассвета, а мне нужно быть на утреннем построении – Дейв, чуть покачиваясь встал из-за стола – Было приятно поболтать, но мне нудно быть на утреннем построении – он пожал мне руку на прощание и неуверенной направился к выходу, оставив на столе деньги за ужин.
 Подошла официантка, забрала грязную посуду. Я заплатил свою половину и, пожелав спокойной ночи, вышел вслед за Дейвом, старательно изображая вусмерть пьяного. Сей нехитрый спектакль предназначался сонной девушке и, возможно, ее любопытным коллегам. 
 Оказавшись на улице, я ускорил шаг и стараясь передвигаться как можно тише направился вслед за капитаном. К счастью, тот не успел далеко уйти и прямо сейчас поворачивал за угол. Меня он не замечал, больше заботясь о том, как бы удержаться на ногах. Я замедлил шаг и начал, не спешна приближаться к держащемуся за стену офицеру. Вот уже и следующий поворот на узкую улицу, приспособленную исключительно для пешеходов. Если тут когда-то и были фонари сейчас никто не желал брать на себя труд их зажигать каждый вечер.
 Как только темнота скрыла Дейва от моих глаз, я перестал таиться и, сделав два шага, оказался за спиной мужчины. Тот что-то испугано пробормотал и, кажется, попытался оглянуться, но прежде чем он смог что-то сделать я схватил его левой рукой за голову и ударил о поросшую плющом стену дома. Дейв только тихо охнул и сполз по стене – изрядно выпившему офицеру хватило одного удара что бы потерять сознание.

11

 С самого утра мне не давали спать. Вдобавок к больной голове, какой-то придурок колотил в дверь как очумелый. Спешить не стоило – я уже догадывался кого принесла нелегкая.
 Когда я открыл дверь, перед глазами успели мелькнуть две офицерские фуражки, и вот я уже стою уставившись в пол, пока мои руки вяжут грубой бечевкой.
 - Чем обязан столь ранним визитом? – прошипел я (даже не со зла – в горле пересохло и я мог только шипеть).
 - Молчать! – рявкнул кто-то мне на ухо.
 Голова отозвалась звоном.
 - Да тише ты – сейчас я был не настроен на серьезный разговор – лучше бы водички принес… Эй! – ребра заныли от удара.
 Кто-то взял меня за волосы и я оказался нос к носу с краснолицым мужиком.
 - Если не заткнешься – меня передернуло от кисловатого запаха пота – мы доставим тебя в канцелярию и без сознания.

 До канцелярии мы шагали целую вечность. Я жадно ловил ртом прохладный утренний воздух, пока мы шли вдоль широкой улицы. Солдаты, идущие по своим делам, с легким недоумением оглядывались на нас. Наконец, меня втолкнули в тот самый дом с заколоченными окнами (похоже я завел привычку появляться в этом здании исключительно под стражей). Против моих ожиданий, вместо коридора, ведущего к чулану, меня повели через боковую дверь, сквозь разобранную стену до винтовой лестницы из черной стали. Процессия поднялась на второй этаж и началась новая глава блужданий по коридорам, укутанными полумраком.
 Наш путь закончился к черной двери с табличкой в виде золотой книги. Из аккуратных строк, выведенных снизу, я выяснил, что стою перед дверями военного комиссариата. Офицер осторожно постучал, но отворить дверь посмел, только после разрешения с той стороны.
 В комнате было очень светло. После мрачных коридоров, избавленных от такой ненужной вещи как освещение, комната с двумя чуть прикрытыми льняными шторами окна заставляли слезится глаза. Убранство комнаты выделялась лишь чистотой лакированных поверхностей и хрустальным сервантом, доверху забитым макулатурой. В остальном, комната не отличалась от клерковской конторки. Правда, клерки навряд ли решились бы работать рядом с задней стеной – на специальных креплениях, прибитых к ажурным обоям висело самое разнообразное оружие ( это не булава висит возле мушкета? ). Тово и гляди упадет что-то да переломит хиленькую спинку офисного червя. Но я отвлекся.
 В комнате царило необычайное оживление (привет, Дейв, чего такой хмурый?). По-видимому, тут веселились уже с самого утра. Рядом с моим вчерашним собутыльником сидел еще один недавний знакомец – бледный клерк-секретарь. Эти двое явно пытались втолковать что-то сурового вида мужчине с необычно вытянутым и хищным лицом и глубокой бороздой на левой щеке. На накрахмаленных погонах красовалась пирамидка из трех звездочек. Прекратив слушать своих визитером он повернулся в мою строну и лучик солнца из окна, скользнув по отполированному золотому перу на мундире, ударил мне в глаза, заставив зажмуриться. Его примеру последовали и клерк с капитаном.
 Дейв выглядел просто ужасно – ночь проведенная в переулке не пошла ему на пользу. Из фиолетовых глазниц на меня смотрели воспаленные глаза полные обиды и негодования, растрескавшиеся губы искривлялись в нервной улыбке, обнажив белые зубы. Клерк ни чуть не изменился с нашей последней встречи – ну, может, стал еще бледнее. Он лишь смерил меня холодным взглядом и негромко пробормотал, обращаясь к хозяину кабинета.
 - Вот и человек который позволит нам прояснить ситуацию, полковник.
 - Ты – произнес капитан одними губами. Казалось, что он вот-вот набросится на меня.
 - В чем, собственно, дело? – я решил, что пора подать голос.
 Один из солдат чувствительно ткнул меня промеж лопаток, но полковник махнул рукой:
 - Не стоит. Наш гость имеет полное право знать по какому обвинению он предстал перед судом – гвардеец нехотя отступил.
 Клерк молча протянул офицеру военной канцелярии исписанный узким почерком и полковник, чуть прищурившись начал читать:
 - Сегодня ночью между тремя и семью часами утра на капитана Гимсли было совершено нападения с целью грабежа. Его оглушили тяжелым тупым предметом, после чего из карманов его куртки было похищены личные средства, карманные часы и знак капитана королевской армии.
 - И причем тут я? – вопрос был лишним, но эти трое явно ждали от меня каких-то слов. Что ж, прикинусь дурачком.
 - Вас видели, выходящим из заведения «Каргет» после попойки… Простите, распития спиртных напитков в компании офицера Гимсли незадолго до предполагаемого нападения. Что могло помешать вам напасть на собутыльника и похитить его вещи?
 - Это абсурд – я старался держать себя в руках, но колени предательски тряслись – я с трудом помню как добрался до дома, но такое событие как ограбления офицера Гимсли, не могло мне не запомниться.
 - Я так и думал – отозвался полковник – Вывернуть его карманы!
 Мои руки тут же сковало за спиной стальной хваткой. По карманам зашарили чьи-то руки. И вот на столе перед полковником выросла низенькая кучка из пары смятых купюр, несколько грязных салфеток (я надеялся, что никто из присутствующих не разглядит в кривых линиях очертания центральных районов) и блестящий в солнечном свете бронзовый овал.
 - Похоже все начало проясняться – удовлетворенно произнес комиссар, откидываясь на спинку стула – господин Эгерт, откуда у вас удостоверение капитана?
 - Значок принадлежит мне – сердце стучало где-то под горлом, так что говорить было трудно.
 - По данным заявления, написанного вами три дня назад, – встрял в разговор клерк – вы утверждали, что все ваше имущество, включая значок было похищено грабителями.
- Так было до сегодняшнего утра – я хотел пожать плечами, но руки все еще держали стальной хваткой –всего пару часов назад я нашел ублюдков напавших на меня.
- Любопытно – полковник задумчиво почесал подборок – когда вас ограбили в полном вооружении, вы даже сделать ничего не могли. Но вот вы абсолютно безоружный да, к тому же, изрядно выпивший встречаете троих громил и успешно возвращаете свои вещи. Не поведаете нам как у вас это вышло?
 Дело плохо.
- Элемент неожиданности был на моей стороне – я с трудом заставил голос не дрожать и продолжил заготовленную заранее фразу – когда тебя не видят, троих можно убить даже ножем. Вам ли не знать, полковник?
- Каким, к черту ножом? – возмутился Дейв – ты говорил, что работал канцелярской крысой!
- И потому прекрасно владею ножом для бумаг – я заставил себя улыбнуться, глядя в его воспаленные глаза.
- Капитан Гимсли, вы можете рассмотреть значок поближе – Дейв кивнул и комиссар снова обратился ко мне – Вы можете указать дом в котором расправились с грабителями? Может район? – мне показалось или в его голосе скользнула ирония?
- Нет, но это явно был богатый район.
- Возможно, вы захватили еще какие-то вещи, документы или оружие, например?
- Нет, все что осталось от документов – пара огарков а камине. Значок я нашел только под старым матрасом. Табельное оружие они успели куда-то сплавить.
- Значит у вас нет никаких подтверждений этой истории, кроме ваших слов?
- Абсолютно никаких – вторая улыбка далась мне значительно легче: так или иначе через пару минут все решится – ровно столько же сколько у вас.
- Соблюдайте субординацию! – возмутился клерк, но никто не обратил на его внимания – все взгляды были обращены на Дейва, вертевшего в руках медный диск.
- Вы узнаете этот значок? – вкрадчиво спросил полковник.
Капитан Гимсли вздохнул и положил медный овал на стол.
 - Значок похож на мой, но... – я затаил дыхание – ...на моем удостоверении не было и царапины – он покосился на длинную косую борозду, проходящую через весь овал.
 Еще бы не было – я пол ночи пилил эту бляшку, а потом еще столько же тер ее о шершавую стену, что бы скрыть новизну метала под царапиной. Итог – там сточенный краешек, тут – пара царапин и, конечно, глубокая борозда, пролегающая через весь диск.
- Полагаю это все? – показное раздражение далось мне легко.
- Похоже, все – согласился полковник. На его лице не было и тени разочарования. Подозрительно.
- Ну, тогда, с вашего позволения, я заберу свое имущество – я стряхнул хватку, держащего меня сзади и потянулся к значку, но его тут же накрыла бледная рука клерка.
 - Можете не спешить – произнес он бесцветным голосом – у вас все еще нет необходимых документов, что бы носить чин капитана.
 - Ну, тогда у вас еще будет шанс меня арестовать – я стряхнул его ладонь, сгреб свое (или почти свое имущество) и вышел из кабинета.
 Зачем я это сказал?!
 - Тебе повезло, что тобой полковник заинтересовался – рядом облокотившись на стену стоял один сопровождавших меня солдат, я даже не заметил как он вышел – Прокруст из канцелярии настоящий маньяк во всем, что касается пыток. В его стиле – просто выбить правду – его взгляд был полон сочувствия и насмешки – Надеюсь, ты действительно капитан. Если нет – Прокруст с тебя первым шкуру снимет. И будь уверен, полковник ему в этом поможет.


 Выйдя из здания, я первым делом заглянул в арсенал. Интендант долго и пристально разглядывал меня прежде чем выдать пару кирзовых сапог, офицерский мундир, кобуру с пистолетом и узкий кортик. Винтовка полагалась исключительно часовым.
 Моя одежда, конечно, удобней, но диверсанту не пристало выделяться из толпы. Значок занял свое место над левым нагрудным карманом, пояс оттягивало три килограмма смертельной сбруи – день обещал быть чудесным. Следуя моим заметкам, король уже два дня как прибыл в лагерь, а руки у меня развязаны только до завтрашнего вечера.
 Раздумывая откуда начать поиски, я налетел на одного из санитаров. Извиняясь, я хотел было подать ему руку, но взглянув ему в лицо замер.
 - Простите, офицер – пробормотал Раф, подбирая свою котомку, только выпрямившись, он узнал меня. Его как громом ударило.
 - Привет, Раф.
 За прошедшее время он изменился. Сильно. Лицо приобрело жесткое выражение благодаря плотно стиснутым губам и холодному взгляду красных глаз (когда-то в этих покрасневших от недосыпа глазах можно было прочитать все чувства, полыхавшие в душе их обладателя, но сейчас они превратились в непроницаемые стекла). По-военному, коротко остриженные волосы побелели от пепла (и где только он пепел смог найти?) и от этого он казался еще бледнее. И так не особо упитанный парень, похудел и осунулся даже больше чем в нашу последнюю встречу.
- Эд! Что ты тут делаешь? – похоже, он действительно был рад меня видеть.
- Тише-тише – я отвел его в сторону сарая, подальше от любопытных ушей – есть у меня тут одно дельце.
- Какое еще дело? – Раф моментально ощетинился – неужели ты задумал новую авантюру?!
- Ничего особенного. Лучше расскажи, что ты тут забыл? Тебя же на восточный фронт отправили.
- Там уже все кончено – он проигнорировал мою жалкую попытку сменить тему – Что ты задумал?
- Да так – я продолжал гнуть свою линию – ничего особенного.
 Раф вздохнул.
 - Пожалуйста, скажи мне ради чего ты поперся на арену боевых действий?
 - Я бы этого не сделал, не будь награда стоящей! – я сам начинал злится: расспросы Рафа уже порядком приелись.
 - И ты готов рисковать своей шкурой ради пачки бумажек?!
 - Подумаешь – фыркнул я – будто в первый раз!
 - Но тут не город! – продолжал наседать мой друг – здесь тебя пристрелять при первом же удобном случае. Здесь настоящая война, в лазарет каждый день привозят раненых, две трети которых сразу же отправляются в братскую могилу! Думаешь, ты удачливее их?!
 - Мне не деньги нужны – вставил я пока Раф переводил дыхание и сам поразился тону своего голоса – Есть кое-что, что ты должен знать.
 Запинаясь, я рассказал о событиях прошедших дней. Несколько секунд он просто молчал, переваривая услышанное.
 - Ты спятил?! – первое что я услышал от друга– Скажи мне честно, ты действительно настолько глуп, что бы поверить абсолютно незнакомому человеку?!
 - Я… – а мне, собственно, и сказать-то было нечего. Как только я произнес все прошедшее вслух, слова показались удивительно абсурдными даже мне.
 - Этот мужик вполне мог быть шпионом или диверсантом, а ты позволили ему так просто запудрить себе мозги!
 - Ты не видел то, что видел я!
 - Что ты видел? Он оказался на кладбище, сидел в кабинете красного барона, или курил в переулке возле бара? Этого хватило, что бы ты поверил в магию? – он посмотрел не прямо в глаза и продолжил уже тише – Забудь! Виктория умерла и ничего ее уже не вернет. Тем более новая смерть.
 - Послушай, – я схватил его за плечо.
 - Нет, это ты послушай – Раф сбросил мою руку и неожиданно сильно придавил меня к стене – не знаю, для чего ты сочинил эту басню, но я не дам тебе даже малейшей возможности совершить задуманное.
 Нет, ну это уже слишком!
 - Не тебе мне указывать – я оттолкнул чересчур заботливого друга – Если я единственный, кому была дорога Виктория…
 Удар был настолько неожиданным, что я отлетел к нагромождению ящиков, тупо таращась в пустоту. Раф никогда бы не поднял на меня руку.
 - Не. Говори. Мне. Про. Викторию – отчеканил он, глядя как я утираю кровь.
 - Слушай, ты – я бросился на него, но мой бывший друг молниеносным движением схватил меня за руку и ударом по ноге заставил упасть на колени. Рука тут же отозвалась болью. Если бы он меня не держал, я точно врезался бы в стену сарайчика (еще не известно для кого эта встреча имела бы худшие последствия).
 - Что послушать?! – я не узнал его голос – все время, как мы знакомы я только и делал, что слушал тебя и потакал твоим авантюрам! Мне приходилось оправдывать тебя перед родными, после того как ты посреди ночи вваливался на порог с новыми ранениями и пугал сестер до полусмерти! Я собственноручно вытаскивал тебя с того свет раз за разом!
 - Отпусти! – от боли у меня на глаз выступили слезы.
 Но Рафаэль продолжил, не обращая внимания на мои слова:
 - И что же я получил? Ты всегда был первым, а я оставался в тени.
 - Тебя это, кажется, устраивало! – огрызнулся я, но он снова меня проигнорировал.
 - Ты привык рисковать жизнью, но тебе показалось мало и ты начал втягивать других в свои затеи – на секунду он умолк, но потом, видимо, решил говорить до конца – Моего отца казнили по твоей вине! Я пытался убедить себя, что вина лежит на нас обоих, что это лишь стечение обстоятельств, но сейчас я вижу, что ты готов обезглавить и пустить к чертям все королевство, ради своих амбиций – он отпустил мою руку и я тут же откатился вбок от удара ногой.
- Убирайся! Я больше не хочу иметь с тобой дело – послышалось из-за спины – Даю тебе время до вечера. Если утром ты попадешься мне на глаза, я пойду прямиком в канцелярию.
 Когда я смог подняться, Рафаэль уже шагал в сторону лазарета. Ни разу не обернулся.


 Он сел прямо напротив меня. Я молча вылил в стакан остатки выпивки и тут же поглотил. Пустая бутылка отправилась ко второй, лежащей возле ножки стола.
 - Мне казалось, вы не приветствуете пьянство, Эдвард – произнес Полуночник – признаться меня заинтриговал столь неожиданный поворот в вашем плане
 - Нет никакого плана – говорить удавалось с трудом: слова, словно слизняки уползали, отказывались строиться в связные предложения – Я отказываюсь.
 Полуночник даже глазом не моргнул.
 - Вы не можете отказаться. Я предупреждал – обратного пути не будет.
 - Раф прав. Вы просто запудрили мне мозги. Скорее всего вы тер... террорист или гипнотизер какой-то.
 Мой собеседник вздохнул.
 - Так нормального разговора не выйдет – он махнул рукой и на меня будто свалился ушат полный ледяной воды.
 - Что это было?!
-  Протрезвел? – услужливо осведомился Полуночник – теперь заткнись и выслушай. Ты – слепец видящий, лишь очевидные всем вещи. Ты ведь не замечал как меняется твой дружок? Ты не замечал зависть, с которой он относился к твоей жизни. Свободной жизни.
 А он заметил. Ты не замечал как он смотрит на эту девушку, мисс Сабрано. Парень влюбился в нее. А она предпочла бы тебя. И он знал это. Обычно, такая ситуация способна расколоть любую дружбу, но вы удивительно подходили друг другу – полный идиот, не замечающий даже элементарного и рохля во всем ему потакающий. Вот только, медик оказался не так безнадежен – в нем все же прорезался характер. Ты же, как был слеп, так и остался.
 - Вы пришли сюда, что бы меня оскорблять?
 Глупый вопрос –мне уже было понятно, что он пытается донести до меня нечто большее.
 - Даже сейчас ты не способен видеть дальше собственного носа – Полуночник снял шляпу и положил ее на стол –Взгляни как следует, на всю свою прошлую жизнь – ты не разу не дал себе труда посмотреть немного глубже поверхности. Вспомни своего отчима.
 - Я не хочу говорить о человеке, из-за которого мне пришлось расти на улице. Наши дрязги с этой сволочью вас не касаются.
 - Ты никогда не пробовал посмотреть на него как на человека, приютившего в своем доме женщину с грудным ребенком? Женщину которой некуда было больше податься – мать это моя больная тема, я не хотел ее обсуждать, потому молчал – А ведь он любил твою мать. Искренне любил и запил только после ее кончины.
 - Это не оправдывает его – меня начало раздражать, что посторонний человек рассказывает мне о моей семье – Что-то, а любовь к моей матери не мешала ему колотить нас с Кайлом!
 Полуночник схватил с подноса, который несла мимо официантка две кружки  пива, чуть отпил и смерил меня оценивающим взглядом, будто прикидывая, стоит ли тратить на меня время. Потом, что-то решив, поставил передо мной вторую кружку и что-то сказал официантке. Я откинулся на стул – мне было все равно.
 - Ты видел его руки? – деловито осведомился мой собеседник.
 - Что? – меня вопрос застал врасплох.
 - Ты видел руки своего отчима выше запястий?
 - Что за бред? Конечно, нет! С чего мне смотреть на его руки?
 - Каждый раз, когда, он не выдерживал и срывал отчаяние на единственных родных ему людях, он оставлял себе напоминание в надежде что это не повториться – мужчина сделал паузу, давая мне возможность осознать его слова – Тридцать семь порезов. Каждый шрам – попытка укротить своих внутренних демонов. К сожалению воля у него не ахти, или... – Полуночник сделал глоток из кружки – или он действительно любил твою мать.
 - Это ничего не меняет – я тоже сделал глоток – Он пытался совладать с собой? Когда мне было девять, я чуть не свернул себе шею, свалившись с лестницы после его пощечины. Теперь мне должно быть легче, от того что он жалеет?
 Мужчина вздохнул. Я почти видел, как на его языке крутится парочка нелестных слов.
 - Вообще, с чего вы взяли, что мое решение изменится если вы откроете мне глаза на моего отчима. Вы бы еще попытались оправдать в моих глазах Кайла или этого торчка Грина!
 - С твоим братцем все и так ясно – пожал плечами Полуночник – зависть, трусость и некая доля благовеяния перед сводным братом – он одним глотком опустошил свой бокал и продолжил – Вот с мистером Грином все обстоит действительно интересно.
 - Что тут интересного? Он бросил нас один на один с карательным отрядом, а после забрал себе награду и спустил половину на дурь.
 - В точку – кивнул мой собеседник – Вот только ты забываешь одну вещь: причиной самой отъявленной подлости чаще всего бывает благородство – поймав мой вопросительный взгляд он все же соизволили пояснить – Все что сделал этот парень: от самоубийственного нападения на дилижанс, что бы не упустить единственную возможность заработать, до желания любой ценой сохранить заветную баночку он делал не ради себя. Как не странно, все это он делал ради матери. Тяжело больной матери.
 - Бред! Если бы это было правдой, он бы поспешил отдать ей лекарство а не сидеть в кабаке.
 - Кто говорил о лекарстве? – поднял бровь мой собеседник– Ты бы смог спокойно жить, зная что твоя мать обречена умирать на твоих глазах? Единственное, что мог сделать господин Грин – добыть обезболивающее. То, которое ты у него отобрал.
 Мне будто врезали под дых.
 - Но ведь его мать так или иначе умрет?
 - Уже умерла – буднично сообщил Полуночник, доставая знакомый мне портсигар – Но ты прав, таблетки смогли бы подарить ей не более месяца жизни.
 - А Грин? - голос неприятно дрожал.
 - А что Грин? Его найдут завтра утром, висящим на тополе, во дворе собственного дома.
 - Он… уже?
 - Да – короткое слово, словно удар бича полоснуло по мне, заставив внутренне застонать – О, наконец-то принесли наш заказ!
 Пока мой собеседник с аппетитом ел заказанную рыбу, запивая новой порцией пива, я тупо пялился вглубь имбирной жидкости.
 Еще одна жизнь.
 - Зачем? – я смог решиться только после долгой паузы.
 - Что, зачем? – Полуночник оторвался от еды и теперь смотрел мне прямо в глаза.  Не отрываясь.
 - Зачем вы мне все это рассказали?
 - Ты бы смог отказать слепому, просящему описать тебя красоту весенней природы? – мужчина позволил себе усмешку, но тут же помрачнел – Если серьезно, то ты должен понять, что мир не такой, каким ты его привык видеть. Это в сказках добро и зло привыкли расхаживать в блистательных нарядах, давая понять деткам, кто здесь злодей, а кто герой. В реальной жизни благородство и честь в нищенской сутане бродят среди трущоб, в то время как коварство и трусость правят бал в мраморном дворце.
 Я продолжал тупо пялиться в полную кружку.
 - Думаю тебе есть о чем поразмыслить. А мне, пожалуй, пора – Полуночник допил оставшееся пиво и встал из-за стола – Просто помни, что наши решения несут глубоко идущие последствия и не стоит делать выводов, прежде чем ты поймешь кто в этой сказке подлец – он бросил на стол деньги и вышел.