Записки полуночника Глава 11-13

11

 С самого утра мне не давали спать. Вдобавок к больной голове, какой-то придурок колотил в дверь как очумелый. Спешить не стоило – я уже догадывался кого принесла нелегкая.
 Когда я открыл дверь, перед глазами успели мелькнуть две офицерские фуражки, и вот я уже стою уставившись в пол, пока мои руки вяжут грубой бечевкой.
 - Чем обязан столь ранним визитом? – прошипел я (даже не со зла – в горле пересохло и я мог только шипеть).
 - Молчать! – рявкнул кто-то мне на ухо.
 Голова отозвалась звоном.
 - Да тише ты – сейчас я был не настроен на серьезный разговор – лучше бы водички принес… Эй! – ребра заныли от удара.
 Кто-то взял меня за волосы и я оказался нос к носу с краснолицым мужиком.
 - Если не заткнешься – меня передернуло от кисловатого запаха пота – мы доставим тебя в канцелярию и без сознания.

 До канцелярии мы шагали целую вечность. Я жадно ловил ртом прохладный утренний воздух, пока мы шли вдоль широкой улицы. Солдаты, идущие по своим делам, с легким недоумением оглядывались на нас. Наконец, меня втолкнули в тот самый дом с заколоченными окнами (похоже я завел привычку появляться в этом здании исключительно под стражей). Против моих ожиданий, вместо коридора, ведущего к чулану, меня повели через боковую дверь, сквозь разобранную стену до винтовой лестницы из черной стали. Процессия поднялась на второй этаж и началась новая глава блужданий по коридорам, укутанными полумраком.
 Наш путь закончился к черной двери с табличкой в виде золотой книги. Из аккуратных строк, выведенных снизу, я выяснил, что стою перед дверями военного комиссариата. Офицер осторожно постучал, но отворить дверь посмел, только после разрешения с той стороны.
 В комнате было очень светло. После мрачных коридоров, избавленных от такой ненужной вещи как освещение, комната с двумя чуть прикрытыми льняными шторами окна заставляли слезится глаза. Убранство комнаты выделялась лишь чистотой лакированных поверхностей и хрустальным сервантом, доверху забитым макулатурой. В остальном, комната не отличалась от клерковской конторки. Правда, клерки навряд ли решились бы работать рядом с задней стеной – на специальных креплениях, прибитых к ажурным обоям висело самое разнообразное оружие ( это не булава висит возле мушкета? ). Тово и гляди упадет что-то да переломит хиленькую спинку офисного червя. Но я отвлекся.
 В комнате царило необычайное оживление (привет, Дейв, чего такой хмурый?). По-видимому, тут веселились уже с самого утра. Рядом с моим вчерашним собутыльником сидел еще один недавний знакомец – бледный клерк-секретарь. Эти двое явно пытались втолковать что-то сурового вида мужчине с необычно вытянутым и хищным лицом и глубокой бороздой на левой щеке. На накрахмаленных погонах красовалась пирамидка из трех звездочек. Прекратив слушать своих визитером он повернулся в мою строну и лучик солнца из окна, скользнув по отполированному золотому перу на мундире, ударил мне в глаза, заставив зажмуриться. Его примеру последовали и клерк с капитаном.
 Дейв выглядел просто ужасно – ночь проведенная в переулке не пошла ему на пользу. Из фиолетовых глазниц на меня смотрели воспаленные глаза полные обиды и негодования, растрескавшиеся губы искривлялись в нервной улыбке, обнажив белые зубы. Клерк ни чуть не изменился с нашей последней встречи – ну, может, стал еще бледнее. Он лишь смерил меня холодным взглядом и негромко пробормотал, обращаясь к хозяину кабинета.
 - Вот и человек который позволит нам прояснить ситуацию, полковник.
 - Ты – произнес капитан одними губами. Казалось, что он вот-вот набросится на меня.
 - В чем, собственно, дело? – я решил, что пора подать голос.
 Один из солдат чувствительно ткнул меня промеж лопаток, но полковник махнул рукой:
 - Не стоит. Наш гость имеет полное право знать по какому обвинению он предстал перед судом – гвардеец нехотя отступил.
 Клерк молча протянул офицеру военной канцелярии исписанный узким почерком и полковник, чуть прищурившись начал читать:
 - Сегодня ночью между тремя и семью часами утра на капитана Гимсли было совершено нападения с целью грабежа. Его оглушили тяжелым тупым предметом, после чего из карманов его куртки было похищены личные средства, карманные часы и знак капитана королевской армии.
 - И причем тут я? – вопрос был лишним, но эти трое явно ждали от меня каких-то слов. Что ж, прикинусь дурачком.
 - Вас видели, выходящим из заведения «Каргет» после попойки… Простите, распития спиртных напитков в компании офицера Гимсли незадолго до предполагаемого нападения. Что могло помешать вам напасть на собутыльника и похитить его вещи?
 - Это абсурд – я старался держать себя в руках, но колени предательски тряслись – я с трудом помню как добрался до дома, но такое событие как ограбления офицера Гимсли, не могло мне не запомниться.
 - Я так и думал – отозвался полковник – Вывернуть его карманы!
 Мои руки тут же сковало за спиной стальной хваткой. По карманам зашарили чьи-то руки. И вот на столе перед полковником выросла низенькая кучка из пары смятых купюр, несколько грязных салфеток (я надеялся, что никто из присутствующих не разглядит в кривых линиях очертания центральных районов) и блестящий в солнечном свете бронзовый овал.
 - Похоже все начало проясняться – удовлетворенно произнес комиссар, откидываясь на спинку стула – господин Эгерт, откуда у вас удостоверение капитана?
 - Значок принадлежит мне – сердце стучало где-то под горлом, так что говорить было трудно.
 - По данным заявления, написанного вами три дня назад, – встрял в разговор клерк – вы утверждали, что все ваше имущество, включая значок было похищено грабителями.
- Так было до сегодняшнего утра – я хотел пожать плечами, но руки все еще держали стальной хваткой –всего пару часов назад я нашел ублюдков напавших на меня.
- Любопытно – полковник задумчиво почесал подборок – когда вас ограбили в полном вооружении, вы даже сделать ничего не могли. Но вот вы абсолютно безоружный да, к тому же, изрядно выпивший встречаете троих громил и успешно возвращаете свои вещи. Не поведаете нам как у вас это вышло?
 Дело плохо.
- Элемент неожиданности был на моей стороне – я с трудом заставил голос не дрожать и продолжил заготовленную заранее фразу – когда тебя не видят, троих можно убить даже ножем. Вам ли не знать, полковник?
- Каким, к черту ножом? – возмутился Дейв – ты говорил, что работал канцелярской крысой!
- И потому прекрасно владею ножом для бумаг – я заставил себя улыбнуться, глядя в его воспаленные глаза.
- Капитан Гимсли, вы можете рассмотреть значок поближе – Дейв кивнул и комиссар снова обратился ко мне – Вы можете указать дом в котором расправились с грабителями? Может район? – мне показалось или в его голосе скользнула ирония?
- Нет, но это явно был богатый район.
- Возможно, вы захватили еще какие-то вещи, документы или оружие, например?
- Нет, все что осталось от документов – пара огарков а камине. Значок я нашел только под старым матрасом. Табельное оружие они успели куда-то сплавить.
- Значит у вас нет никаких подтверждений этой истории, кроме ваших слов?
- Абсолютно никаких – вторая улыбка далась мне значительно легче: так или иначе через пару минут все решится – ровно столько же сколько у вас.
- Соблюдайте субординацию! – возмутился клерк, но никто не обратил на его внимания – все взгляды были обращены на Дейва, вертевшего в руках медный диск.
- Вы узнаете этот значок? – вкрадчиво спросил полковник.
Капитан Гимсли вздохнул и положил медный овал на стол.
 - Значок похож на мой, но... – я затаил дыхание – ...на моем удостоверении не было и царапины – он покосился на длинную косую борозду, проходящую через весь овал.
 Еще бы не было – я пол ночи пилил эту бляшку, а потом еще столько же тер ее о шершавую стену, что бы скрыть новизну метала под царапиной. Итог – там сточенный краешек, тут – пара царапин и, конечно, глубокая борозда, пролегающая через весь диск.
- Полагаю это все? – показное раздражение далось мне легко.
- Похоже, все – согласился полковник. На его лице не было и тени разочарования. Подозрительно.
- Ну, тогда, с вашего позволения, я заберу свое имущество – я стряхнул хватку, держащего меня сзади и потянулся к значку, но его тут же накрыла бледная рука клерка.
 - Можете не спешить – произнес он бесцветным голосом – у вас все еще нет необходимых документов, что бы носить чин капитана.
 - Ну, тогда у вас еще будет шанс меня арестовать – я стряхнул его ладонь, сгреб свое (или почти свое имущество) и вышел из кабинета.
 Зачем я это сказал?!
 - Тебе повезло, что тобой полковник заинтересовался – рядом облокотившись на стену стоял один сопровождавших меня солдат, я даже не заметил как он вышел – Прокруст из канцелярии настоящий маньяк во всем, что касается пыток. В его стиле – просто выбить правду – его взгляд был полон сочувствия и насмешки – Надеюсь, ты действительно капитан. Если нет – Прокруст с тебя первым шкуру снимет. И будь уверен, полковник ему в этом поможет.


 Выйдя из здания, я первым делом заглянул в арсенал. Интендант долго и пристально разглядывал меня прежде чем выдать пару кирзовых сапог, офицерский мундир, кобуру с пистолетом и узкий кортик. Винтовка полагалась исключительно часовым.
 Моя одежда, конечно, удобней, но диверсанту не пристало выделяться из толпы. Значок занял свое место над левым нагрудным карманом, пояс оттягивало три килограмма смертельной сбруи – день обещал быть чудесным. Следуя моим заметкам, король уже два дня как прибыл в лагерь, а руки у меня развязаны только до завтрашнего вечера.
 Раздумывая откуда начать поиски, я налетел на одного из санитаров. Извиняясь, я хотел было подать ему руку, но взглянув ему в лицо замер.
 - Простите, офицер – пробормотал Раф, подбирая свою котомку, только выпрямившись, он узнал меня. Его как громом ударило.
 - Привет, Раф.
 За прошедшее время он изменился. Сильно. Лицо приобрело жесткое выражение благодаря плотно стиснутым губам и холодному взгляду красных глаз (когда-то в этих покрасневших от недосыпа глазах можно было прочитать все чувства, полыхавшие в душе их обладателя, но сейчас они превратились в непроницаемые стекла). По-военному, коротко остриженные волосы побелели от пепла (и где только он пепел смог найти?) и от этого он казался еще бледнее. И так не особо упитанный парень, похудел и осунулся даже больше чем в нашу последнюю встречу.
- Эд! Что ты тут делаешь? – похоже, он действительно был рад меня видеть.
- Тише-тише – я отвел его в сторону сарая, подальше от любопытных ушей – есть у меня тут одно дельце.
- Какое еще дело? – Раф моментально ощетинился – неужели ты задумал новую авантюру?!
- Ничего особенного. Лучше расскажи, что ты тут забыл? Тебя же на восточный фронт отправили.
- Там уже все кончено – он проигнорировал мою жалкую попытку сменить тему – Что ты задумал?
- Да так – я продолжал гнуть свою линию – ничего особенного.
 Раф вздохнул.
 - Пожалуйста, скажи мне ради чего ты поперся на арену боевых действий?
 - Я бы этого не сделал, не будь награда стоящей! – я сам начинал злится: расспросы Рафа уже порядком приелись.
 - И ты готов рисковать своей шкурой ради пачки бумажек?!
 - Подумаешь – фыркнул я – будто в первый раз!
 - Но тут не город! – продолжал наседать мой друг – здесь тебя пристрелять при первом же удобном случае. Здесь настоящая война, в лазарет каждый день привозят раненых, две трети которых сразу же отправляются в братскую могилу! Думаешь, ты удачливее их?!
 - Мне не деньги нужны – вставил я пока Раф переводил дыхание и сам поразился тону своего голоса – Есть кое-что, что ты должен знать.
 Запинаясь, я рассказал о событиях прошедших дней. Несколько секунд он просто молчал, переваривая услышанное.
 - Ты спятил?! – первое что я услышал от друга– Скажи мне честно, ты действительно настолько глуп, что бы поверить абсолютно незнакомому человеку?!
 - Я… – а мне, собственно, и сказать-то было нечего. Как только я произнес все прошедшее вслух, слова показались удивительно абсурдными даже мне.
 - Этот мужик вполне мог быть шпионом или диверсантом, а ты позволили ему так просто запудрить себе мозги!
 - Ты не видел то, что видел я!
 - Что ты видел? Он оказался на кладбище, сидел в кабинете красного барона, или курил в переулке возле бара? Этого хватило, что бы ты поверил в магию? – он посмотрел не прямо в глаза и продолжил уже тише – Забудь! Виктория умерла и ничего ее уже не вернет. Тем более новая смерть.
 - Послушай, – я схватил его за плечо.
 - Нет, это ты послушай – Раф сбросил мою руку и неожиданно сильно придавил меня к стене – не знаю, для чего ты сочинил эту басню, но я не дам тебе даже малейшей возможности совершить задуманное.
 Нет, ну это уже слишком!
 - Не тебе мне указывать – я оттолкнул чересчур заботливого друга – Если я единственный, кому была дорога Виктория…
 Удар был настолько неожиданным, что я отлетел к нагромождению ящиков, тупо таращась в пустоту. Раф никогда бы не поднял на меня руку.
 - Не. Говори. Мне. Про. Викторию – отчеканил он, глядя как я утираю кровь.
 - Слушай, ты – я бросился на него, но мой бывший друг молниеносным движением схватил меня за руку и ударом по ноге заставил упасть на колени. Рука тут же отозвалась болью. Если бы он меня не держал, я точно врезался бы в стену сарайчика (еще не известно для кого эта встреча имела бы худшие последствия).
 - Что послушать?! – я не узнал его голос – все время, как мы знакомы я только и делал, что слушал тебя и потакал твоим авантюрам! Мне приходилось оправдывать тебя перед родными, после того как ты посреди ночи вваливался на порог с новыми ранениями и пугал сестер до полусмерти! Я собственноручно вытаскивал тебя с того свет раз за разом!
 - Отпусти! – от боли у меня на глаз выступили слезы.
 Но Рафаэль продолжил, не обращая внимания на мои слова:
 - И что же я получил? Ты всегда был первым, а я оставался в тени.
 - Тебя это, кажется, устраивало! – огрызнулся я, но он снова меня проигнорировал.
 - Ты привык рисковать жизнью, но тебе показалось мало и ты начал втягивать других в свои затеи – на секунду он умолк, но потом, видимо, решил говорить до конца – Моего отца казнили по твоей вине! Я пытался убедить себя, что вина лежит на нас обоих, что это лишь стечение обстоятельств, но сейчас я вижу, что ты готов обезглавить и пустить к чертям все королевство, ради своих амбиций – он отпустил мою руку и я тут же откатился вбок от удара ногой.
- Убирайся! Я больше не хочу иметь с тобой дело – послышалось из-за спины – Даю тебе время до вечера. Если утром ты попадешься мне на глаза, я пойду прямиком в канцелярию.
 Когда я смог подняться, Рафаэль уже шагал в сторону лазарета. Ни разу не обернулся.


 Он сел прямо напротив меня. Я молча вылил в стакан остатки выпивки и тут же поглотил. Пустая бутылка отправилась ко второй, лежащей возле ножки стола.
 - Мне казалось, вы не приветствуете пьянство, Эдвард – произнес Полуночник – признаться меня заинтриговал столь неожиданный поворот в вашем плане
 - Нет никакого плана – говорить удавалось с трудом: слова, словно слизняки уползали, отказывались строиться в связные предложения – Я отказываюсь.
 Полуночник даже глазом не моргнул.
 - Вы не можете отказаться. Я предупреждал – обратного пути не будет.
 - Раф прав. Вы просто запудрили мне мозги. Скорее всего вы тер... террорист или гипнотизер какой-то.
 Мой собеседник вздохнул.
 - Так нормального разговора не выйдет – он махнул рукой и на меня будто свалился ушат полный ледяной воды.
 - Что это было?!
-  Протрезвел? – услужливо осведомился Полуночник – теперь заткнись и выслушай. Ты – слепец видящий, лишь очевидные всем вещи. Ты ведь не замечал как меняется твой дружок? Ты не замечал зависть, с которой он относился к твоей жизни. Свободной жизни.
 А он заметил. Ты не замечал как он смотрит на эту девушку, мисс Сабрано. Парень влюбился в нее. А она предпочла бы тебя. И он знал это. Обычно, такая ситуация способна расколоть любую дружбу, но вы удивительно подходили друг другу – полный идиот, не замечающий даже элементарного и рохля во всем ему потакающий. Вот только, медик оказался не так безнадежен – в нем все же прорезался характер. Ты же, как был слеп, так и остался.
 - Вы пришли сюда, что бы меня оскорблять?
 Глупый вопрос –мне уже было понятно, что он пытается донести до меня нечто большее.
 - Даже сейчас ты не способен видеть дальше собственного носа – Полуночник снял шляпу и положил ее на стол –Взгляни как следует, на всю свою прошлую жизнь – ты не разу не дал себе труда посмотреть немного глубже поверхности. Вспомни своего отчима.
 - Я не хочу говорить о человеке, из-за которого мне пришлось расти на улице. Наши дрязги с этой сволочью вас не касаются.
 - Ты никогда не пробовал посмотреть на него как на человека, приютившего в своем доме женщину с грудным ребенком? Женщину которой некуда было больше податься – мать это моя больная тема, я не хотел ее обсуждать, потому молчал – А ведь он любил твою мать. Искренне любил и запил только после ее кончины.
 - Это не оправдывает его – меня начало раздражать, что посторонний человек рассказывает мне о моей семье – Что-то, а любовь к моей матери не мешала ему колотить нас с Кайлом!
 Полуночник схватил с подноса, который несла мимо официантка две кружки  пива, чуть отпил и смерил меня оценивающим взглядом, будто прикидывая, стоит ли тратить на меня время. Потом, что-то решив, поставил передо мной вторую кружку и что-то сказал официантке. Я откинулся на стул – мне было все равно.
 - Ты видел его руки? – деловито осведомился мой собеседник.
 - Что? – меня вопрос застал врасплох.
 - Ты видел руки своего отчима выше запястий?
 - Что за бред? Конечно, нет! С чего мне смотреть на его руки?
 - Каждый раз, когда, он не выдерживал и срывал отчаяние на единственных родных ему людях, он оставлял себе напоминание в надежде что это не повториться – мужчина сделал паузу, давая мне возможность осознать его слова – Тридцать семь порезов. Каждый шрам – попытка укротить своих внутренних демонов. К сожалению воля у него не ахти, или... – Полуночник сделал глоток из кружки – или он действительно любил твою мать.
 - Это ничего не меняет – я тоже сделал глоток – Он пытался совладать с собой? Когда мне было девять, я чуть не свернул себе шею, свалившись с лестницы после его пощечины. Теперь мне должно быть легче, от того что он жалеет?
 Мужчина вздохнул. Я почти видел, как на его языке крутится парочка нелестных слов.
 - Вообще, с чего вы взяли, что мое решение изменится если вы откроете мне глаза на моего отчима. Вы бы еще попытались оправдать в моих глазах Кайла или этого торчка Грина!
 - С твоим братцем все и так ясно – пожал плечами Полуночник – зависть, трусость и некая доля благовеяния перед сводным братом – он одним глотком опустошил свой бокал и продолжил – Вот с мистером Грином все обстоит действительно интересно.
 - Что тут интересного? Он бросил нас один на один с карательным отрядом, а после забрал себе награду и спустил половину на дурь.
 - В точку – кивнул мой собеседник – Вот только ты забываешь одну вещь: причиной самой отъявленной подлости чаще всего бывает благородство – поймав мой вопросительный взгляд он все же соизволили пояснить – Все что сделал этот парень: от самоубийственного нападения на дилижанс, что бы не упустить единственную возможность заработать, до желания любой ценой сохранить заветную баночку он делал не ради себя. Как не странно, все это он делал ради матери. Тяжело больной матери.
 - Бред! Если бы это было правдой, он бы поспешил отдать ей лекарство а не сидеть в кабаке.
 - Кто говорил о лекарстве? – поднял бровь мой собеседник– Ты бы смог спокойно жить, зная что твоя мать обречена умирать на твоих глазах? Единственное, что мог сделать господин Грин – добыть обезболивающее. То, которое ты у него отобрал.
 Мне будто врезали под дых.
 - Но ведь его мать так или иначе умрет?
 - Уже умерла – буднично сообщил Полуночник, доставая знакомый мне портсигар – Но ты прав, таблетки смогли бы подарить ей не более месяца жизни.
 - А Грин? - голос неприятно дрожал.
 - А что Грин? Его найдут завтра утром, висящим на тополе, во дворе собственного дома.
 - Он… уже?
 - Да – короткое слово, словно удар бича полоснуло по мне, заставив внутренне застонать – О, наконец-то принесли наш заказ!
 Пока мой собеседник с аппетитом ел заказанную рыбу, запивая новой порцией пива, я тупо пялился вглубь имбирной жидкости.
 Еще одна жизнь.
 - Зачем? – я смог решиться только после долгой паузы.
 - Что, зачем? – Полуночник оторвался от еды и теперь смотрел мне прямо в глаза.  Не отрываясь.
 - Зачем вы мне все это рассказали?
 - Ты бы смог отказать слепому, просящему описать тебя красоту весенней природы? – мужчина позволил себе усмешку, но тут же помрачнел – Если серьезно, то ты должен понять, что мир не такой, каким ты его привык видеть. Это в сказках добро и зло привыкли расхаживать в блистательных нарядах, давая понять деткам, кто здесь злодей, а кто герой. В реальной жизни благородство и честь в нищенской сутане бродят среди трущоб, в то время как коварство и трусость правят бал в мраморном дворце.
 Я продолжал тупо пялиться в полную кружку.
 - Думаю тебе есть о чем поразмыслить. А мне, пожалуй, пора – Полуночник допил оставшееся пиво и встал из-за стола – Просто помни, что наши решения несут глубоко идущие последствия и не стоит делать выводов, прежде чем ты поймешь кто в этой сказке подлец – он бросил на стол деньги и вышел.


12

 Город, укрытый покрывалом ночи успешно делал вид, что живет своей жизнью. Идя по улице, то и дело приходилось нервно оглядываться, на глаза, горящие в глубине покинутых домов. Ветер едва шевелил незапертые ставни да волок по булыжниковой дороге какой-то мусор.
 Чертов Полуночник. Я безуспешно потратил не меньше трех часов, что бы сбежать от сказанного им. Заставить себя прекратить бессмысленные попытки понять, мне было не под силу.
 Первый порыв – напиться в стельку – с треском провалился. Выпивка превращалась в вязкую смолу, стоило ей оказаться в кружке. Долго так продолжаться не могло и я решил проветриться.
 Ночью город был еще приветливее, чем днем. Но это успокаивало. Вот только тишина не смогла заглушить слова, брошенные пару часов назад.
 Плевать. Сидеть на месте еще хуже. Легче просто идти вперед. Без цели. Просто идти вперед...
 Вот так я брел между руин, огибая воронки и вдыхая ночной воздух, пока дорога не вывела меня к узкой площади с памятником какой-то монете или лепешке (во всяком случае, круг из черного камня не вызывал у меня других ассоциаций – не понимаю я современное искусство). Я уже хотел свернуть на одну из узких улочек, берущих начало от площади, но меня остановила еда слышная мелодия. Присмотревшись, я заметил свет за одним из домов.
 Мне необходимо быть там.
  Где, там? 
   Понятия не имею, но я должен добраться до источника звука.
    Зачем?
     Это необходимо.
 Что может быть глупее, чем идти на звук гитарных струн, только потому, что так хочется? Но я послушно пересек площадь и обогнул дом. Музыка была веселой, даже радостной, кажется, кто-то подпевал. Всего пара шагов и мне явилась плотная компания, сидящая вокруг костра. Судя по мундирам – наши. Вчерашние пекари и лавочники, а теперь солдаты не стеснялись травить анекдоты, устраивать шутливые драки.
 Весело тут у них.
 Тем временем, меня тоже заметили:
- Эй! – оклик заставил меня вздрогнуть (неужели за пару часов можно отвыкнуть от человеческого голоса?) – ты чего там в темноте забыл?
 Я перешагнул низкую ограду и вышел на свет. Кричал мужчина лет тридцати с глубоким шрамом над левым глазом. Его глаза сейчас были больше, чем у любого, сидящего рядом с костром.
 - Прошу прощения, капитан – сразу же решил реабилитироваться солдат.
 Я кивнул и, провожаемый взглядами всей компании добрался до порога, ведущего в дом, с внутренней стороны. Подальше от костра. Замешательство длилось не долго и через пару минут до меня донеслась новая мелодия. Похоже, про чудного капитана забыли или старались не замечать.
 Меня колотил озноб.
 Рафаэль прав, я стану для этих людей предателем. Всего один выстрел превратит в прах все, за что они готовы умереть.
  В том, что началась эта война, моей вины нет. Уверен, большинство мне только спасибо скажет, если я короля вдруг не станет.
   Если новые хозяева позволят…
 Тем временем начала напоминать о себе бессонная ночь: пламя костра медленно меркло, мысли начали разбухать и обволакивать сознание. Последними затихли голоса.

 Жуткий грохот заставил меня вскочить на ноги. Тело затекло и плохо слушалось, потому я сразу же упал на колени. Вокруг царил непроницаемый мрак. Я попытался встать, но согнулся от приступа кашля, и не удержавшись снова распластался на земли. Горло садило от пыли.
 Совсем рядом прозвучал свист, и осветительный снаряд вспыхнул, осветив весь квартал. На меня обрушилась новая волна звуков: завизжала сирена, кричали люди, свист пуль звучал со всех сторон, гремели падающие дома. Я мельком взглянул на небо и заметил сверкающую комету. В следующую секунду земля вздрогнула и в воздух взметнулся новый столб пыли. Крест на церковной башне пошатнулся и исчез за крышами домов.
 Я выполз из опустевшего двора, закрыв нос рукавом. Привалился к стене. Вытер, катящиеся по лице слезы, выглянул. Из парадных дверей дома уже спешили выбраться солдаты, на ходу натягивая рубашки и ругаясь сквозь зубы. Зазвучал стрекот. Из окон, дома напротив вырвался сноп огня и град пуль. Окна изрыгали смерть.
 Первые вскочившие погибли едва успели осознать, что происходит. Началась паника, попытались укрыться в здании, но окрестности сотряс новый взрыв и дом с грохотом обрушился, погребая под собой успевших скрыться в темных коридорах. Стена возле которой я стоял ввалилась внутрь дома и я едва успел отпрыгнуть, спасаясь от куска падающей кровли. Новая волна пыли и каменной крошки растелилась по площади, скрыв оставшихся в живых от противника. Но пулеметы не замолкали. Сверкающие пули пронзали плотную завесу, жадно ища свежей крови.
 Второго шанса может не быть. Вдохнув по-глубже я выскочил я очертя голову бросился к статуе пока пыль скрывала меня от глаз пулеметчиков. Сердце колотилось где-то возле желудка, кровь отбивала в висках барабанную дробь, вокруг свистели пули. Я сам не мог сообразить в какую сторону нужно бежать – пыль обволакивала меня как плотный туман, забивая глаза, нос и рот. Кажется рядом кто-то бежал.
 Пыль начала оседать и пули засвистели ближе. Я прибавил шагу и тут ж врезался в каменное изваяние, привалился к холодному камню, пытаясь отдышаться. Кровь смешивалась со слезами и капала на брусчатку – несколько раз я упал, споткнувшись о выбоину и, кажется, разбил нос. Отодрал кусок разорванного рукава и приложил к лице, стараясь унять кровь.
 - Надо же! – просипел кто-то у меня над ухом – господин капитан собственной персоной!
 Я обернулся на голос и встретился глазами с говорившим. Мужик ростом метра под два нагло уставился на меня, скривив рот в усмешке. Похоже, происходящая вакханалия его ничуть не интересовала. Рядом с ним укрывшись от пуль стояло еще полтора десятка полуодетых бойцов. Это все кто выжили?
 - Где оружие? – у меня не было времени мериться с громилой рогами.
 - Дык, там – парень лет двадцати кивнул в сторону руин дома – вместе с нашим интендантом.
 Повисла тишина. Солдаты испугано переглядывались, ожидая, что кого-то осенит блестящая идея.
 - Есть план, офицер? – громила избавился от издевательской улыбки, но его голос заметно прибавил желчи. Он тоже нервничал.
  Я промолчал, стараясь сообразить, как выбраться из этого переплета.

 Пули бились о камень, высекая искры и осыпая нас каменной крошкой; совсем рядом прозвучал новый взрыв, разлетелись на осколки последние уцелевшие стекла. Над крышами домов, стоящих по левую сторону от площади взметнулся вверх столб пламени. В воздух взлетел новый «фонарь». Пулеметы смолкли.
 В нашем меленьком убежище царило уныние. Каждый уже мысленно старался смириться со своей смертью – без оружия нам конец (даже оттягивающий кобуру пистолет, окажется бесполезной игрушкой, когда за нас возьмутся всерьез). Рыжий парень, моего возраста тихо плакал, почти не стесняясь своей слабости. Остальные поглядывали на него с сочувствием.
 Я тоже был в шаге от истерики.
 - У меня есть идея – подал голос мой недавний знакомец со шрамом – где-то тут должен быть спуск в трущобы. Если пробраться через сток…
 - …который закрыт решетками, вмурованными в камень – оборвал его не молодой уже мужчина с тремя седыми полосками в угольно черных волосах.
 - Здесь оставаться нельзя – встрял парень в одном ботинке, поправляя на носу покосившиеся очки – нас возьмут тепленькими.
 Я решился.
 - Нужно идти мелкими группами – каждое слово грозило застрять в горле, но я заставил себя продолжать – если бежать по трое попасть будет куда сложнее чем по толпе.
 -Рискованно… – пробормотал кто-то у стены.
-  Но, лучше уж бежать наперегонки со смертью, чем смирно ждать ее прихода – послышалось из того ж направления.
 - Я против – громила скрестил руки на груди – это самоубийство.
 - А ты, Том предлагаешь отсидеться тут до прибытия ударного отряда? Не думаю, что стоит надеяться на подкрепление от наших.
 - Кто за то, то бы поддержать план капитанчика? – неожиданно спросил тот, кого называли Томом.
 Количество поднятых рук считать не требовалось. Их было большинство.
 - Отлично – равнодушно пожал плечами громила – значит, смертельный забег.
 - Прекрасно, – голос дрожал, но важно было не выдать страха – вы трое – я кивнул стоящим ближе всего к противоположному краю памятника.
 - А почему бы тебе не пойти первым? – тут же возмутились все стоящие с той стороны.
 - Мне проще руководить отсюда – их, явно, не удовлетворило такое оправдание – Да и вряд ли мне хватит веса, что бы вышибить дверь – я кивком указал на трехэтажный особняк с уцелевшей кое-где нежно-зеленой штукатуркой.
 Видимо, это им показалась разумной причиной, потому вопросов больше не последовало. Первая тройка приготовилась бежать. Я осторожно выглянул из укрытия. Здание, по воле захватчиков превратившиеся в убежище страшного оружия, сейчас зияло пустыми окнами. В свете осветительной ракеты блестели осколки выбитых окон.
 Не отрывая взгляда от дома, я поднял руку.
 Дом кажется абсолютно пустынным. Может они отступили?
 Я пустил руку, давая сигнал.
 Время замедлилось. Я, не отрываясь, буравил взглядом темноту второго этажа. Внезапно наступила гробовая тишина, затихла стрельба на улицах, смолкли крики. Я явственно слышал лишь скрип колес, едва уловимый скрежет стального барабана… А через мгновение тишину рассек вкрадчивый стрекот, переплетающийся с криками своих жертв. Окна дома вспыхнули неровным светом.
 Я не стал оборачиваться, что бы увидеть судьбу несчастных, обреченных играть роль приманки. Вместо этого я схватил обладателя очков, и потянув за собой рявкнул остальным «Вперед!». Похоже, шок, вызванный бесславной гибелью товарищей, выбил оставшихся из колеи, но вместо того, что бы застыть на месте они очертя голову бросились за мной. Уже спустя пару, секунд передо мной замаячила спина очередного солдата. Я оказался в самом хвосте пытаясь нагнать остальных, когда по нам открыли огонь.
 Искры заплясали между бегущих, и всякий, кого они касались, падал под ноги своим товарищам. Бегущий рядом мужчина еле слышно вздрогнул, когда его грудь пробило сразу три пули, но упасть ему я не дал – я схватил все еще живого человека и потащил за собой. Площади, казалось, не будет конца, я всем телом ощущал, как смертельные жала один за другим впиваются в еще теплое тело, которое я использовал как щит. Сквозь панику, застелившую глаза, я увидел, как громила не сбавляя ходу бросился в окно, с терском круша толстую раму и чудом уцелевшие остатки стекла. Рука наливалась свинцом, бежать становилось все труднее и мне ничего не оставалось, как бросить своего защитника и прибавить ходу.
 В богато обставленную гостиную я влетел последним, покатившись по полу, усыпанному стеклянной стружкой. Стол, в который я врезался, жалобно застонал, лишившись двух фигурно изогнутых ножек.

13

 - Отпусти! – ну почему, почему меня всегда хватают за горло?! Второй раз за неделю – это слишком!
 Том только молча наблюдал, чуть склонив голову набок, за моими попытками разжать его руку. Что-то, а в силе ему не откажешь – не каждый способен одной рукой удерживать человека придавленным к стене в полуметре от пола.
 - Не глупи, Том, – к громиле подбежал парень со шрамом – тебя же отправят на плаху за убийство.
 - И нас заодно – поддакнул ему мой ровесник, пытаясь отвести мучителя в сторону – за то, что не остановили.
 Я из последних сил пытался разжать твердые, как камень пальцы. Сквозь черную дымку я видел только холодные темно-коричневые глаза. Дымка становилась все гуще и готова была накрыть меня новой волной, когда хватка разжалась. Я ссыпался на пол и не разбил себе лицо только благодаря машинально выставленным вперед рукам. Все еще не различая ничего вокруг, я судорожно пытался вдохнуть. Меня била крупная дрожь.
 - Значит, если я убью одного ублюдка меня казнят, а человеку, который сгубил половину из нас все сойдет с рук? – голос Тома звучал настолько близко, что я против воли шарахнулся в другую сторону и с грохотом налетел на что-то мягкое.
 Послышались редкие смешки.
 - Ты его не сильно об стену-то шарахнул?
 - Заткнись и помоги ему подняться, Клант.
 Я почувствовал пару рук на своих плечах, а затем резкий рывок верх. Едва устояв на ногах, мне все же посчастливилось схватиться за полку и устоять. Зрение вернулась так же внезапно.
 На меня смотрело четыре пары глаз (кое-кто даже без презрения). Я обвел взглядом уже знакомого мне парня, меченого, и полуседого старика, остановившись на рыжем персонаже явно бандитской внешности. Ну и компания тут...
 Том в мою сторону не смотрел – для него сейчас интересней был полусгнивший гобелен, изображающий героическое взятие какой-то-там-крепости.
 - У меня не было другого выбора – что-то во мне хотело оправдаться перед этим громилой. И это был не страх – оставаться на площади было верной смертью. Я пожертвовал тремя, что бы спасти двенадцать. По-моему, справедливый обмен!
 - Справедливый?! – прежде чем кто-либо сумел среагировать бугай рванулся в мою сторону и схватив меня а шею толкнул к окну, так, что я едва успел схватиться за подоконник, что бы не вылететь обратно под обстрел – Посмотри туда – я снова ощутил, как его пальцы сдавили мою шею, заставляя поднять голову; Мой взгляд уперся в стеклянные глаза мертвеца – может, им расскажешь, что справедливо, а что нет?!
 Я стряхнул его руку, благо он ослабил хватку и, поднявшись оказался с ним лицом к лицу.
 - Здесь война – меня трясло уже от злости – и решать кто должен умереть, для достижения цели – удел командира. Если бы не я, вы бы до сих пор сидели там как крысы, ожидая, когда вас раздавят! Вам жалко покойников?! Они погибли бы с вами или без вас. Предложений получше я там за статуей не слышал, но если кто-то хочет – пусть проваливает назад!
 Повисла тишина и я не в силе больше выдерживать эти взгляды, обернулся к окну. Плохая была идея. Всего за несколько часов площадь заметно преобразилась: черная брусчатка приобрела бурый оттенок, от крови, тонкими ручейками, скользящей между булыжников. Изъеденный бороздами памятник одиноко стоял посреди кровавой вакханалии. Между каменным кругом и домом, служившим нам укрытием, лежало шестеро. Двое были еще живы и, почти ничего не соображая, пытались ползти вперед, оставляя за собой кровавые пятна.
 А над трупами уже начали появляться первые мухи.
 - Нужно избавиться от пулеметчиков. Они знают, что мы живы, потому далеко нам не уйти – голос из-за спины отвлек меня от мрачных мыслей и заставил обернуться.
Говорил парень, который помогал мне встать на ноги (Клант кажется?).
 - Противник и так узнает, что какая-то часть выжила: кто-то же должен был перебить отряд стрелков – подал голос еще один персонаж, до этого стоявший у дальней  стены.
 Я встретился с заинтересованным взглядом блекло-желтых глаз, поблескивающих в темноте – больше различить ничего не удавалось.
 – Другое дело, что нам не прорваться к своим без оружия – продолжил он, буравя меня взглядом – Замкнутое пространство и узкие коридоры при должном планировании могут существенно уровнять наши шансы..
 - Еще один блестящий план – подал голос рыжий, осматриваясь – не ожидал, что ты встанешь на его сторону, Скальт.
 - Оставь мальчика в покое, Мартин – подал голос седой – наш южанин дело говорит: оружие просто необходимо.
 - Еще один самоубийственный рывок? – ухмыльнулся меченый – вот это по мне!
 А меня это никак не устраивало
 - Вам не кажется, что бросаться с куском камня на вооруженного врага это немного…эм, тупо?
 - Да нет, – беззаботно пожал плечами седой – По крайней мере, не глупее идеи бежать наперегонки с пулями.
 Эти люди явно не в себе.
 Тем временем шестерка уже разбрелась по комнате в поисках чего-либо, способного проломить голову. Довольно быстро нашлась стальная кочерга, выглядевшая в руках громилы Тома страшнее острой сабли. Найденный в разбитом серванте набор ножей оказался исключительно богат и тонкое изогнутое лезвие (кто-то уточнил, что такие используют для отделения мяса от костей) заблестело в руках старика. Меченый исчез в соседней комнате и спустя несколько минут вернулся, сжимая в руках торшер, ощетинившийся осколками хрусталя. Клант долго высматривал что-то стоящее и, не найдя ничего лучшего, просто выломал одну из оставшихся ножек, разнесенного мной стола. В общей суматохе не участвовал только желтоглазый, безразлично наблюдавший за товарищами. Преодолев некоторую опаску, я подошел по-ближе.
 - Можешь не спрашивать – Скальт заговорил первым, глядя как Клант пытается заточить резную ножку – я не собираюсь биться врукопашную. Это удел варваров, вроде Тома.
 - А что же тогда твой удел?
 - Мой? – он усмехнулся и перевел взгляд на меня – Мой удел – стрельба. И я не променяю запах пороха на смрад крови и пота.
 - Твое отсутствие может стоить кому-то из них, а может и нам всем, жизни.
 - Возможно. Но я никому ничего не должен. У меня нет причин любить страну, поработившую мою родину. Собственно, как и у Тома. И вообще, ты кажется был против этой идеи?
 Я вытащил из кобуры револьвер и протянул его собеседнику. Стрелок из меня неважный, а южане славятся своей невероятной точностью.
 - Один я не пройду и улицы. Даже револьвер тут не поможет. Единственный шанс – эта горстка психов, которая собралась идти с палкой на льва – я вздохнул – Значит надо сделать так, что бы выжило как можно больше.
 - Даже палка способна прикончить льва, если ее как следует заточить – подмигнул Скальт, плавным движением пряча оружие за пояс.
 Я хотел сказать что-то еще, но сзади послышался металлический скрежет и, прежде чем мы успели отскочить, нас накрыло облаком пыли.
- Идиот! Неужели тебе вышибли последние мозги – заворчал южанин, вытряхивая из волос каменную крошку.
- Подумаешь, чуть обсыпало – пожал плечами рыжеволосый Мартин, пристраивая по удобней чугунную дверцу от котла, вмурованного в стену за нашей спиной к руке с помощью обрывка шторы – Представь, что было бы с тобой, не удержи я ее в последний момент.

 Старик махнул мне рукой, и я поспешно занял, указанное им, место возле двери. Прямо передо мной стоял Клант, ели сдерживая дрожь в коленях – штурм комнаты набитой вооруженными солдатами пугал всех, но хуже всего сдерживал страх именно он. Мне начинало казаться, что без присутствия монолитного громилы Тома, парень перестал верить в успех. Признаться, я тоже не совсем понимал, к чему потребовалось разделить и так маленькую группу. Но меня никто не спрашивал и уже возле лестницы на второй этаж, громила скользнул в боковой проход, прихватив с собой Мартина и меченого. 
 Последим, подбежал к заветной двери южанин, но на пол пути парень, до этого легко огибавший препятствия в темных и узких коридорах, задел вазу, стоящую на тумбочке возле стены. Даже слой пыли в палец толщиной не смог заглушить звук бьющейся керамики. Все затихли, прислушиваясь к звукам за дверью.
 Ничего. Наш проводник кивнул сначала на дверь, потом на дрожащего Кланта. Парень с трудом совладал с собой, кивнул и поудобней перехватив свою дубину взялся за лакированную ручку. Но прежде чем он смог толкнуть дверь, та распахнулась сама. Мелькнул красный мундир и голова Кланта чуть шатнулась от удара о приклад винтовки. Парень издал глухой стон, отступи на шаг, споткнулся и свалился прямо к моим ногам.
  В это время солдат попытался повторить то же самое с седым, но старик легко избежал удара и вот уже противник с рукоятью ножа, вертикально торчащей из-под челюсти, вылетает обратно в комнату, получив серьезный удар ногой в грудь.
- Шевелись – одними губами произнес мужчина и ворвался в комнату. Я тут же поспешил за ним, крепко сжимая свое единственное оружие – офицерский кортик. У нас было всего несколько секунд, что бы максимально воспользоваться недоумением противника, потому я старался как можно быстрее нагнать седого. И чуть не сбил его с ног. Сзади на меня налетел Скальт.
 Нас ждали. Грозные дула пулеметов были развернуты в сторону дверей, за поваленными на бок шкафами укрылись стрелки, а вся остальная часть комнаты представляла собой ровное пространство, лишенное всяких укрытий. Мы были как на ладони.
 Не знаю, что случилось бы дальше, если б в следующую секунду, в комнату не влетел Том, проломив деревянную перегородку. Стрелки, в отличии от своих коллег за пулеметами, быстро сориентировались и открыли огонь по пришельцу, но тот непостижимым образом оказался прямо возле пулеметов. Свистнула стальная кочерга и голова одного из солдат развернулась в обратную сторону. Еще свист – новый труп.
 Закричал ближайший к дыре стрелок, сжимая раздробленную кисть (да ему же не больше пятнадцати!), второй удар чугунной дверью и несчастный обмяк. Его напарник хотел выстрелить, но удар импровизированной пики-торшера в лицо, надолго лишил его всякой способности воспринимать реальность.
 С нашей стороны тоже началось движение: старик подхватил винтовку покойника и, ничуть не смутившись отсутствия патронов, уже сеял панику в рядах почти беззащитных в ближнем бою стрелков. Превосходство противника рассыпалось так же стремительно как и воцарилось – враг оставил позиции и начал отступать.
 Вместе с паникой началась стрельба. Только когда пули засвистели вокруг до меня дошло насколько удобная из меня мишень и я поспешил скрыться за шкафом, где уже сидел Скальт. Подмигнув мне, он перемахнул через наше укрытие, и тут же всадил четыре пули в грудь ближайшего врага. Когда я увидел, что на самом деле винтовку сжимает худенькая девушка у меня волосы дыбом встали. Но Скальта это не останавливало.
 Прежде чем женщина упала, Скальт схватил винтовку и ударом ноги оттолкнул несчастную. Круто развернувшись, южанин прицельно выстрелил в очередного врага. Щелчок затвора – и следующий патрон занял свое место. Выстрел – еще одна пуля спешит заменить предыдущую. Стрелок ни на секунду не останавливался на месте, постоянно разворачиваясь и меняя позиции - вот еще один обладатель красного мундира вылетел в окно, сбитый с ног, пулей, пущенной почти в упор. И тут я увидел, как спину увлеченного стрельбой южанина берет на прицел один из выживших противников.  Уже полостью седой мужчина лет шестидесяти-шестидесяти пяти, трясущимися руками вытащил оружие из плотно сжатых рук убитого парня и едва не выстрелил в потолок, пытаясь дернуть затвор. Глаза старика блестели от слез, но промахнуться с такого расстояния было очень тяжело. Еще секунда и южанин разделит участь своих жертв.
 Не знаю, чем я думал, выпрыгивая из безопасного укрытия и швыряя в мужчину единственное свое оружие. Поступок был абсолютно идиотский и я, разумеется не упустил шанса его совершить.
 Кидал ножи, я прямо скажем, неважно, потому я ничуть не удивился, когда неловко развернувшись в воздухе узкий нож, ударил стрелка в лицо стальной рукоятью. Но этого хватило, что бы старик вскрикнув от неожиданности пустил единственный выстрел в потолок, а Скальт успел выбросить опустевшее ружье и, подхватив новое, добить растерявшегося противника.
 Краем глаза я заметил как один из стрелков, бросив ружье, отползает подальше от схватки, оставляя за собой кровавый след. Пуля, пущенная Скальтом, нагнала его как раз, когда черноволосый парень решил обернуться. Озабоченность моментально слетела с непривычно молодого, для кровного врага, лица, сменившись выражением полной безмятежности, которым славятся все покойники.
 В это время мою щеку обожгло огнем, и я чуть поплатился жизнью за свою беспечность –удачно споткнувшись, я пролетел под саблей, готовой рассечь мне горло и грохнулся на спину. Солдат усмехнулся сквозь черную бороду и занес саблю, когда я сделал единственное, что пришло в голову – лягнул со всей силы обидчика в ногу. Охнув от боли, мужчина свалился на колени, и следующий удар пришелся ему как раз в голову. Встать о уже не успел – .неизвестно откуда взявшийся, Клант всадил ему в спину свое грозное оружие Только когда стоны солдата, захлебывающегося собственной кровью, затихли, я понял, что выстрелы растворились в тишине.

 - Черт возьми, мы это сделали – смеялся Том – Двадцать два против семерых и мы все еще живы!
 - Ага – в тон ему смеялся рыжий шаря в сумке, прихваченной с одного из трупов – живы и целехоньки.
- Говори за себя – угрюмо проворчал Клант, глядя как старик перевязывает ему бедро.
 Мы заметили, что парень истекает кровью на полу только когда стихла первая волна эйфории. Как оказалось бедро ему прострелили еще в самом начале – он подался в бой, но после первой же пули схлынул весь настрой. Если бы не Скальт со своей «палкой-убивалкой» (меченый посчитал это удачной шуткой) нас было бы на одного меньше.
 Все обошлось хорошо. Но идти самостоятельно парень уже не мог. Нести его вызвался меченый:
 - Стрелок из меня неважный – пожал он плечами – так я наверняка смогу пригодиться.
 - Эй, Скальт, садись поближе к огню – крикнул Мартин подбрасывая ножку стула в костер - здесь становится прохладно.
 - Нет уж спасибо – холодно бросил южанин с кушетки в глубине комнаты.
 Комната особняка после боя представляла собой страшное зрелище – крови было столько, что ноги липли к полу. Я прилагал все возможные усилия, что бы не смотреть убитым в глаза, но предательский взгляд то и дело выхватывал лицо мальчишки немного младше меня, еще одной девушки-санитара (господи, неужели нам пришлось поднять руку на людей, призвание которых – спасать жизнь?).
 Именно поэтому мы единогласно решили взять как можно больше полезного и найти пристанище поприятнее.
 Правда, идти оказалось далеко, потому «поприятнее» быстро сменилось на «поближе» и мы осели в домике с проломанной крышей и кучей деревянной мебели. Том быстро превратил четыре симпатичных тумбочки в гору досок и, облив керосином из каморки за лестницей, поджег. Больше ни на что не оставалось сил и мы плюхнулись кто куда - зализывать раны.
 Я отделался царапиной на щеке, Марку вправили плече сразу после боя, старик (он представился Пенитом) чуть морщась перевязывал пробитое ножом плечо, окропив его жидкостью из фляги (что там я не знаю, но отчетливо улавливался спиртной дух). Парень со шрамом (все его называли Раврином) оказался удивительно удачливым и отделался парой синяков да царапиной от собственного торшера. Больше сего досталось Тому, который молча разматывал уже третий (или четвертый?) моток бинтов.
 Его вообще хоть что-то берет?
 - Чего задумался, капитан? – Раврин подвинул кресло присел рядом – хочешь? – он протянул мне флягу.
 - Нет, спасибо – я покачал головой – Последняя попытка напиться закончилась просто прекрасно.
 - Ну как хочешь.
 - Лучше расскажите, как вы оказались так далеко от своих?
 - Так тебе ничего не говорили? – хмыкнул из темноты Скальт.
 - Мы что-то вроде первого рубежа. Если начнут наступать – мы первыми на баррикадах.
 - Что-то вроде элиты?
Том, Марк и Раврин дружно разразились хохотом, Пинит только хмыкнул.
 - Что-то вроде пушечного мяса – ответил на мой вопросительный взгляд Скальт – элиту не бросают в самое пекло, ее держат до последнего как козырь.
 - Ну и чем вы так отличились?
 - Избил старшего по званию – ответил Раврин.
 - Разбил три банки спирта в лазарете – угрюмо пробормотал Клант.
 - Меня сюда определили сразу – равнодушно бросил Марк – из тюрьмы сразу сюда.
 - Чуть не сжег три грузовика – улыбнулся Пинит
 - На фонаре лейтенант повесился – пробурчал Том – вину свалили на меня.
 - Три трупа считаются отличием? – спросил Скальт из темноты.
 Повисла тишина.
-  Кстати, Скальт, давно хотел спросить: у всех южан глаза желтые? – спросил Раврин, пытаясь хоть как-то разрядить обстановку.
 - А у всех северян шрам не щеке – насмешливо бросил из темноты стрелок.
 - А если серьезно?
-  А если серьезно, то даже среди южан – это редкость. Когда-то считалось, что люди с «золотым взглядом» принадлежат к семье короля. Каждый, кто рождался с такими глазами, получал признание от правителя своим родственником и даже становился в очередь на трон. В самый конец. Ну а потом пришла ваша паршивая страна и установила свои порядки. – помолчав с минуту, он все же добавил – а еще говорят, что люди с желтыми глазами зорки как ястребы и видят в темноте.
 - Ну, тогда понятно все – хмыкнул Клант.
 - Я тоже купился, когда мне дед рассказал эту байку. Купился и начал упражняться в стрельбе – мне показалось или он улыбался? – А через пятнадцать лет его вместе с моим отцом и младшим братом убили гвардейцы, а меня обвинили в браконьерстве забрали сюда – похоже, все таки показалось.
 На этот раз воцарилось гробовое молчание. Раврин, наверняка уже не раз пожалел о попытке разрядить обстановку и снова потянулся к фляге.
 - Даже не думай пить, парень – строго сказал Пинит – укладывайтесь лучше на ночлег. До рассвета всего пара часов.
 - Кто-то должен постоять на стреме –Том широко зевнул.
 - Вам поспать надо. Я постою часок – старик был непреклонен.
 - Тогда я встану следующим – у меня все равно было чувство, что заснуть не удастся.
 Пинит хотел что-то возразить, но передумал:
 - Как хочешь.
 Я добрел до пыльной кушетки, которую приволок из коморки вместе с бутылкой керосина и почти сразу уснул.