5. Поиск впустую

Когда она проснулась на следующее утро, то первое, что услышала, был дождь, который так и не прекратился. В общем, этот день выходил таким похожим на предыдущий, что совершенно невозможно было сказать, будет ли от него какая-либо польза. И, тем не менее, первая мысль принцессы была не о дожде, а о старой женщине в башне. Принцесса попыталась вспомнить, не просила ли она случайно няню выполнить своё обещание этим же утром и пойти с ней повидать прабабушку сразу же после завтрака. Однако поразмыслив, принцесса пришла к выводу, что прабабушка, возможно, не будет так уж рада, если Айрин приведёт к ней кого-нибудь без спросу; а кроме того, раз прабабушка кушает голубиные яйца и сама их себе собирает, то вряд ли она захочет, чтобы про то стало известно посторонним. Поэтому принцесса решила при первой же возможности снова сбегать наверх одной и попросить разрешения привести свою няню.

Во всё время одевания они с няней были лучшими друзьями, в результате чего принцесса съела огромный маленький завтрак.

— А скажи мне, Лути, — так она звала няню, когда была совсем маленькой, — на что похожи по вкусу яйца голубей? — Принцесса задала этот вопрос, когда ела своё яйцо — тоже не совсем обычное, так как для неё специально выбирали розоватые яйца.

— Вот принесём тебе голубиное яйцо, и ты сама попробуешь, — ответила няня.

— Ой, нет, нет! — спохватилась Айрин, испугавшись, что, разыскивая для неё голубиные яйца, слуги могут потревожить старую женщину, и даже если не потревожат, всё равно тогда яиц у прабабушки станет на одно меньше.

— Ну что ты за странный ребёнок! — сказала няня. — Сначала захочешь чего-то, а потом отказываешься.

Но произнесла она это совсем не сердито, поэтому принцесса и не подумала переменить дружеский тон беседы.

— У меня есть на то причины, понимаешь, Лути? — И принцесса ничего больше не добавила, потому что не хотела превращать беседу в ссору, как раньше, из боязни, что няня в сердцах предложит ей сходить наверх немедленно — до того, как она испросит у прабабушки разрешения. Она, конечно, может и отказаться брать няню с собой, но уж в таком случае большой веры ей уже не будет.

После завтрака няня, как она впоследствии вспоминала, уже не могла каждую минуту находиться в комнате, а раз принцесса вела себя как никогда тихо, няне и в голову не приходило усилить за девочкой надзор. Так что стоило представиться первой же удобной возможности, как Айрин немедленно выбежала из комнаты и ринулась вверх по лестнице.

Тем не менее, приключения этого дня оказались совершенно не похожими на те, что произошли вчера, хоть началось всё точно так же; впрочем, «сегодня» вообще очень редко напоминает «вчера»: долго и ждать не нужно, чтобы подметить разницу, — даже когда идёт дождь. Принцесса бежала из одного коридора в другой, но всё не могла заприметить лесенку, ведущую в башню. Лично я подозреваю, что она поднялась недостаточно высоко и рыскала сейчас не по третьему этажу, а по второму. Когда же она повернула назад, то вновь потерпела неудачу — на этот раз в поисках лестницы, ведущей вниз. Она снова заблудилась.

Это было ещё невыносимее, чем вчера; неудивительно, что принцесса опять разрыдалась. Внезапно ей пришло в голову, что и вчера она нашла лестницу к своей прабабушке только после того, как хорошенько поплакала. Она сразу же вскочила, вытерла слёзки и предприняла новый поиск. На этот раз, хоть она и не нашла того, что искала, зато наткнулась на то, что в ту минуту было для неё даже лучше: лестница, что вела вниз, а не вверх. Было ясно, что это не та лестница, по которой она сюда поднялась, но всё же это было намного лучше, чем ничего, так что по ней она и пошла, да ещё весело напевала, пока не добралась до самого низа. А внизу, к собственному удивлению, она оказалась на кухне. Хоть ей и не разрешалось ходить сюда одной, няня частенько приводила её сама, и кухонные работники всегда встречали девочку весьма приветливо. Поэтому стоило только принцессе тут появиться, все немедленно бросились к ней, ведь каждому хотелось сказать ей ласковое слово; и вскоре весть о том, где находится Айрин, достигла няниных ушей, хоть няня никак не могла понять, как девочка там оказалась, а сама принцесса крепко хранила свой секрет.

Неудача поисков старой женщины не столько расстроила принцессу, сколько заставила крепко задуматься. Временами Айрин даже готова была согласиться с няней, будто всё это ей пригрезилось, но такая мысль не застаивалась у неё надолго. Принцесса гадала, удастся ли ей ещё когда-нибудь повидать прабабушку, и чувствовала себя очень несчастной от того, что не может отыскать её тот час же, как ей сильно этого захочется. А раз ей не удаётся доказать правоту своих слов, то и рассказывать она больше ничего никому не станет.