Ось, часть 2

 На беду, этого города, мы решили в нем задержаться. Мари подобно злобному купидону носилась по городу и сеяла любовь в сердцах его бедных жителей, а я наслаждался горячим кофе на террасе непримечательной забегаловки над самой рекой. О жене я совершенно не волновался – в городе то и дело вспыхивали мелкие пожары (о чем свидетельствовал дым, клубящийся над крышами домов), которые и отмечали ее маршрут.
 Я тоже нашел себе развлечение: через дорогу от приютившей меня террасы располагался милейший сад. Его владелец – горбатый старичок – так резво носился по своим владениям, срезая свежевыкрашенные мною сорняки, что я в какой-то момент даже передумал исцелять его ревматизм. Я так увлекся витиеватыми фигурами речи пожилого садовника, обнаружившего очередной куст лопуха, что даже не заметил, как оказался в компании Тобиаса.
 - Доброе утро, мастер Бойл.
 - Действительно доброе, Тоби – я заставил свое лицо принять приветливое выражение – неужели мы не виделись так давно? Меня уже больше сотни лет зовут Рон.
 - Как быстро летит время – покачал головой он.
 Думаю, стоит пояснить.  За эту ошибку природы по имени Тобиас Вонт стоит благодарить Мари. Вернее, Мари стоит благодарить за то, что парень не помер от старости еще лет этак шестьсот назад. Нет, так не пойдет.
 Начну сначала: Тобиас когда-то был любовником и, по совместительству, самым приближенным последователем Мари. Уже за это я имею право его ненавидеть. За одну аленькую услугу она смогла сделать его бессмертным. Ритуал вышел немного более разрушительным, чем она рассчитывала – подвал, в котором находилась эта парочка, оказался погребен под руинами целого города, а сама Мари в процессе чуть не померла. Очевидцы заявляли, что над тем городом еще неделю шел огненный дождь, но это уже преувеличение. Дня два, не больше.
 С тех пор Мари расценивает его как что-то вроде своей домашней зверушки, а мне просто не хватает повода его прикончить. Идиллия.
 - Что-то, леди Мари не в духе сегодня: на улице Звонких Монет пылает всего одна жалкая лачуга, а все остальные пожары и того меньше. Кстати, если вырастить куст осота около вон той розы, старичок обнаружите его как только выглянет из окна дома.
 Я не смог сдержать улыбку. Тоби всегда выделялся противоестественным обаянием и когда-то мы с ним прекрасно ладили. Он даже какое-то время был моим старшим помощником в те времена, когда я командовал флотом небольшого островного государства. Собственно, именно его стараниями почти вся эскадра под моим командованием угодила в ловушку и была уничтожена. Казнь за измену по морским обычаям занимает третье место в моем списке самых жутких смертей. Спуск на дно, с пушечным ядром, привязанным к шее, запомнился мне слишком хорошо. А Мари пришлось по душе, как лихо Тоби меня продал.
 - Чего ты пришел сюда? Мари будет рада твоему появлению куда больше меня.
 - Бросьте, мастер Бойл – Мари была бы просто счастлива, увидев, как этот парень игнорирует мое новое имя – не надо делать вид, будто вы совсем не рады меня видеть! Я ведь могу и обидеться – он скорчил мне насмешливую рожу – А насчет леди Мари, мне хватает такта не вмешиваться, пока моя покровительница развлекается – можно и под руку попасть.
 - Она уже давно давно не твоя покровительница, Тоби.
 - После сделанного мне подарка я буду до последнего вздоха считать ее своей госпожой – он смотрел на меня серьезно, но я видел в его глазах насмешливые искры.
 Он знал, что мне нужен весомый повод, что бы прекратить его и так чересчур долгую жизнь. И при каждой встрече он подначивал меня, приближаясь к грани все ближе и ближе. Хуже всего то, что Мари это тоже забавляло. Хотя, возможно, ей просто льстило внимание этого сопляка. 
 - Каким ветром тебя сюда занесло – спросил я что бы поддержать беседу.
 - Я весьма польщен, что вы решили не читать мои мысли. Приятно, что не прошло и нескольких веков, как вы снова начале мне доверять – я не дал себе труда отвтить на это что-то – Учу я местных ребятишек уму-разуму.
 - Не думал, что из тебя получится учитель – я чуть поколдовал над раскидистой яблоней, защищая ее от болезней и вредителей. Должен же старичок получить награду за мое утреннее развлечение.
 - А зря – он легкомысленно откинулся на спинку кресла – порой у меня получается преподать хорошие жизненные уроки – он демонстративно посмотрел на часы – Пожалуй, мне уже пора, занятие скоро начнется. Надеюсь, вы с леди Мари задержитесь в городе еще на пару дней. Выйдет знатная забава - с этими словами он удалился.
 Иногда я жалею, что этому клоуну так легко удается нас найти.

Не знаю, как так получается. Бывает тебе кажется, что все в порядке, что мир вокруг не такое уж и поганое место, но все рушится в один момент. Я не привык жаловаться на судьбу, но сейчас она повела себя как настоящая стерва.
 Но обо всем  по порядку.
 Вот он я, лежу на каменном полу и медленно истекаю кровью. Я едва могу дышать, о том, что бы шевелиться и речи быть не может, но мне хватает сил дотянуться до холодной руки Мари. Ее стеклянные глаза смотрят сквозь меня, возле губы засохла тоненькая струйка крови. Я стараюсь не понимать глаза выше. Мы еще никогда не умирали вместе, и я ни за что не допущу, что бы это повторилось хотя бы раз.
 Чертов громила умудрился снести ей пол головы одним ударом. Второй проткнул мне легкое узким стилетом и оставил истекать кровью, смотавшись с нашими дорожными сумками. Двое всемогущих существ бесславно умирают в какой-то подворотне не в силах что-либо сделать. Смешно подумать, но никто из нас не способен излечить себя от ран. Я бы даже посмеялся над нелепостью всей этой ситуации. Вот только моё левое легкое с каждым ударом сердца заполнялось обжигающе горячей кровью, и было мне сейчас не до смеха.
 Остается только один путь – вперед, туда, откуда могут вернуться лишь двое в этом мире. С привычным уже нетерпением я ждал визита смерти и даже начинал сердиться, что костлявая не торопится.
 Ног я уже не чувствовал, пальцы начали наливаться свинцом, ставало все труднее удержать маленькую ладошку Мари в своей. Сколько я уже не дышу? Хотя, не важно. Вот уже и второе легкое начинает гореть огнем. Хороший знак – скоро все закончится.
 Я уже переживал смерть от удушья, так что когда начало затухать зрение я был почти счастлив. О наличии у себя рук я только догадывался, так что мне оставалось тешить себ надеждой, что я не выпустил руку Мари. Медленно, словно занавес, черный туман начал заволакивать глаза. Я будто смотрел на мир с конца длинного туннеля. И видел перед собой только миндальные глаза.
 Вот и все. Дождись меня, милая, я скоро вернусь.

  Как обычно, едва я открыл глаза, меня ослепила царившая вокруг белизна Края.
 Почему Край? Да как-то сложилось у нас называть это место Краем. Скорее всего, потому, что для нас это было последней инстанцией перед Возвращением. Если меня кто-то попросил описать это место, я бы смог подобрать только два слова: белый и чаша. Вот как-то так. Всего два слова не потому, что мой скудный запас слов не способен описать это место. Просто здесь ничего нет кроме белого пространства. И чаши.
 Согласись, при этих словах на ум сразу приходит огромная каменная посудина, с резным орнаментом по краям. Но так было слишком просто. Сколько бы я не умирал, меня здесь ждала лишь чуть помятая бронзовая чаша с едва заметным волнистым узором. Ах да, сдвинуть ее с места невозможно. Сколько бы я не пытался, чертова посудина даже не шелохнулась. Называть это место Ничто, как-то не к лицу, так что между собой мы зовем его Край.
 Я, по традиции пнул чашу (авось сработает сейчас) и, удостоверившись, что упрямая посудина не собирается покидать насиженное место, уселся рядом. В этом месте от меня ничего не зависит – нужно только ждать. Сколько ждать?
 Понятия не имею. По некоторым причинам следить за течением времени в этом месте проблематично. Как-то я пробовал считать про себя, но рассудок быстро смекнул, к чему это приведет, и прекратил это процесс, едва я перевалил за шестизначные цифры. 
 Одно радует: самое страшное уже позади. Все-таки, мы ужасно похожи на людей – сколько бы я не умирал, я все так же панически боюсь смерти. Проваливаясь в морок, я каждый раз ловлю себя на одной просто, но чертовски пугающей мысли: «А вдруг это последний раз?». Мог ли я потратить последнюю попытку? Должно быть, это внутри нас самих – мы умираем в сомнениях.

 Я пришел в себя за столиком в какой-то паршивенькой закусочной. Как обычно никто не обратил на мое появление ни малейшего внимания. Понятия не имею от чего зависит где я вернусь, но, на мое счастье, я никогда не появляюсь на месте своей смерти.
 Привычным жестом я вытащил из пустого кармана пару монет и заказал себе выпить. Подумав немного, я вытащил сверкающую серебряную кругляшку и снял себе комнату на пару дней. Теперь осталось только подождать возвращения Мари. И, по возможности, не дать ей разнести весь город.

 - Ее больше нет, Бойл.
 - Гейл – машинально поправил я – меня зовут… – тут до меня дошел смысл всей фразы.
 Я круто развернулся и увидел перед собой Тобиаса. На его лице играла грустная, почти извиняющаяся улыбка
 - Что ты сказал?
 - Ты прекрасно слышал меня. Тот, кто нарушает правила должен заплатить Цену. Мари больше не вернется.
 Почва ушла у меня из-под ног.
- Какие еще правила? Она же…
- Я не знаю, почему так произошло – вздохнул мальчишка – Но Мари умерла. Совсем. Навсегда. По-настоящему.
 - Но…
 - Погоди, не перебивай. Это еще не все новости.
 Тоби выразительно посмотрел на картину за моей спиной, та послушно вспыхнула зеленым пламенем
– Миру нужен разрушитель.
 -Ты – я не мог поверить своим ушам.
- Я.
- Но это невозможно
 Тоби сделал несколько шагов вперед и положил руку мне на плечо.
 - Ах, мой милый Бойл – притворно вздохнул он – Долгая жизнь сделала тебя таким консервативным. Впервые за всю твою жизнь что-то идет не так, и ты опустился до отрицания очевидного?
- Откуда ты знаешь, что ее больше нет? – я не мог узнать свой голос, сейчас он был больше похож на шепот.
 - А ты сам подумай. Я был на Краю.
- Что?! Когда?!
 - Скорее всего, когда вас двоих прикончили в подворотне – усмехнулся Тоби – Помереть за карточным столом – не так я планировал провести вечер субботы. Очнулся я уже посреди белого пространства. Там, кажется, еще была какая-то чашка, лежала опрокинутой на полу. Я едва понимал что происходит, а потом Край заговорил со мной. Я смог понять не много: во-первых, мир не может существовать без противовеса Творцу; во-вторых, поскольку, во мне живет часть ее силы, я могу успешно заменить ее в роли Разрушителя; в-третьих, выбора у меня нет. Как-то так.
 - Но что стало с Мари? – я все еще не мог поверить, что все это происходит на самом деле.
 - Я же сказал, дурашка, что понял далеко не все – вздохнул Тоби – Но я искренне соболезную твоей утрате, коллега.
 Кажется, он хотел что-то сказать, но  я одним ударом сбил его с ног. Как только мой новоиспеченный противовес опомнился, он тут же схватился за собственную шею, которая уже начала покрываться ярко-оранжевыми волдырями.
 - Урок первый, коллега – я присел над умирающим мальчишкой – теперь ты играешь роль абсолютного зла, и это уже дает мне повод тебя убить. Урок второй: не стоило даже приближаться ко мне, пока ты не умеешь защищаться от моего воздействия – я без тени сожаления наблюдал, как один за другим волдыри начали лопаться, давая дорогу все новым и новым пузырям. – Урок третий: несмотря на все твое новое могущество, ты не способен излечить себя – волдырей уже показались гортанные связки, которые заливала жидкость, вытекающая из волдырей, Тоби начал захлебываться. – Урок четвертый и последний, будь ты хоть трижды бессмертным, умирать все равно чертовски больно.
 Я, не отрываясь, смотрел в затухающие глаза мальчишки и был совершенно уверен, что он услышал каждое мое слово прежде, чем темнота накрыла его с головой. Теперь пришла пора побеседовать с Краем.

 Мост, река, рассвет. Сколько прошло времени с того дня, как я стоял здесь, обнимая Мари? Тогда я обещал перевернуть ради нее весь мир. Кто бы мог подумать, что мне придется выполнять свое обещание так скоро. Я пригладил волосы, почесал шею, натертую петлей, и встал на каменное ограждение моста.
  Падение с такого расстояния в воду меня не убьет, но петля дернет меня назад, и я сломаю себе шею. Будем надеяться, что на этот раз я умру быстро. Не то, что бы мне так уж хотелось покончить с собой, но другого способа попасть на Край я не знал. Ограничимся проверенными средствами. Я сделал шаг вперед.
 И остался стоять на месте. Колени дрожали, разум требовал немедленно сойти  на твердую землю. Как назло, поднялся ветер.
 Я не могу. Для того, кто умирал не один раз, решиться на еще одну смерть гораздо тяжелее. Я знаю, что ждет меня после прыжка. Знаю, с чем столкнусь и куда попаду. Но от этого не легче.
 Я глубоко вздохнул, поднял ногу, закрыл глаза и поставил ногу обратно.
 Я жалок. Прожить столько веков и все еще относиться к своей тушке с таким трепетом – это надо уметь. Передо мной словно выросла стена, которую я никак не мог перешагнуть. Вот я попытался взять ее с разбегу, но стена лишь оттолкнула меня обратно.
 - Эй, мужик, что чего это удумал?
 Я обернулся на звук голоса и увидел двух высоких парней, спешивших ко мне с дальнего края моста. Нет, так не пойдет. Я не могу позволить им помешать мне. Не открывая взгляда от бегущих ко мне людей, я позволил порыву ветра сбить меня с края моста и рухнул вниз навстречу мутной воде.
 Но вода меня не встретила. Мой позвоночник оглушительно треснул, и боль заполнила все органы чувств.  Какой-то миг я видел боль, слышал ее и чувствовал весь ее горький вкус, а потом я закричал. Но вместо крика из моего горла доносился лишь хрип. А потом у меня кончился воздух. Жесткая  веревка стальной хваткой держала меня за горло, не давая даже помыслить о глотке кислорода. Инстинктивно, я начал дергаться, но это вызвало лишь новую вспышку боли, оглушившую меня.
 Сквозь красную дымку боли я выдел, что зеленая вода начала отдаляться – меня тащили наверх.  Да, да, да! Тащите меня наверх скорее! Я готов отдать все, что у меня есть за один глоток воздуха. Один последний вдох! Каким же я был придурком! Как я вообще мог вбить себе в голову иде добровольно покончить с собой? Я едва соображал, что происходит. Просто в какой-то момент зеленая вода сменилась на стремительно светлеющее, но все еще чернильное небо.
 Неимоверное усилие, что бы вдохнуть. Неудача. Я собрал все оставшиеся у меня силы, твердо решив, во что бы-то не стало выжить, но меня снова ждало разочарование. Я словно бы разучился дышать. Люди, что-то кричали мне прямо в лицо, но я не мог слышать ничего кроме крови, стучащей в висках. А потом начались конвульсии, и новый приступ боли вырубил все мои чувства. 
 
 Когда я открыл глаза, меня окружал только белый свет. Я внутренне содрогнулся- неприятно оказаться здесь второй раз за такой короткий период, но дело было не только в этом. Что-то было не так. Подобное чувство посещало меня, пока я ждал возращения Мари.
 Если Тобиас говорил правду, то это место может дать мне ответы. Надо только спросить.
 Есть здесь кто?
 Странно. Я был уверен, что произнес эту фразу, что шевелил губами, но вокруг царила мертвая тишина. Нужно попробовать еще раз.
 Я пришел сюда за Мари!
 - Тебе не обязательно выговаривать слова. Достаточно просто изъявить мысль.
 Я развернулся на звук голоса, разорвавшего тишину за моей спиной, и обомлел. В десяти шагах от меня скрестив ноги сидела Мари.
 - Не смотри так, мальчик. Вы еще не готовы общаться с пространством.
Кто ты?
 Мари вздохнула
 - Я же сказал, что губами шевелить не обязательно – несмотря на этот хорошо знакомый мне жест Мари, голос оставался лишенным всяких эмоций – Ты привык называть меня Край, пусть так остается и впредь.
Почему ты не говорил со мной раньше.
 - Ты никогда не приходил сюда за разговором. Но давай опустим все эти вопросы, которые вертятся у тебя на уме, и перейдем к самому главному.
Верни мне Мари.
 - Я не могу.
Почему?
 - Она была опасна.
Почему?
 Мари снова вздохнула. Я едва смог побороть желание бросится к ней. В этот момент я готов был дать себе поверить, что передо мной действительно моя любимая.
 - Видишь ли, мальчик, для вас двоих всегда существовало только одно правило – не идите против своей природы. Как и любое другое правило, это подразумевает наказание за его нарушение.
Знаю. Но она же не нарушала правила на этот раз! Ты сам дал ей власть над любовью. И она лишь хотела распоряжаться этой силой так, как считает нужным. Я был все это время с ней. Это даже отдаленно не было похоже на тот срыв!
 - Не я наделял вас силой. А к вопросу о девочке, безумие уже точило ее разум, когда она попала сюда. Ты сам знаешь, что нет ничего опасней для мира, чем безумное существо ваших талантов.
Но в прошлый раз…
 - В прошлый раз, тебе удалось вразумить девочку. Можешь считать это механизмом защиты – стоит кому-то из вас попасть в это место, лишившись разума, вас ждет взыскание. С ней все было просто – тот человек носил в сердце часть ее природы, и был склонен к роли Разрушителя с рождения.
А что насчет меня? Если бы я попал сюда, свихнувшись?
 - Тебя ждет своя Цена.
Да?! И Кем бы ты меня заменил?!
 - Не стоит тратить силы на лишние эмоции мальчик. Цену выношу не я – она оглашается лишь в час расплаты.
Но если цену выносишь не ты, то кто?
 - Мне надоел этот разговор – Мари поднялась и посмотрела на меня своими очаровательными миндальными глазами – Лучше забудь о ней мальчик.
Я обещал, что ради нее спалю к чертям весь мир. Лучше верни мне ее, иначе…
 - Думай, кому и чем ты угрожаешь, мальчик – резко оборвал меня голос – Еще недавно ты едва заставил себя прыгнуть с моста, зная, что вернешься спустя несколько дней. А сейчас ты говоришь мне, что готов уничтожить весь мир. Тебе известно, что вместе с этим миром погибнешь и ты, мальчик.
 С этими словами Мари просто растворилась в царящей вокруг белизне. Я остался один в этом лишенном звука месте. Только сейчас до меня дошло, что здесь было не так. Оглядевшись, я не смог найти глазами чашу.

 Я знаю, что должен сделать. Если этот мир так боится съехавшего с катушек бога, пришло время его, как следует напугать. Все, что от меня требуется время – аномалии начались уже на третий день бездействия Мари. Я заставил мысленно поборол зуд в кончиках пальцев – сигнал о том, что мне срочно нужно свершить какое-нибудь чудо на благо человечества и отправился в ближайший постоялый двор.
 Хозяин любезно согласился предоставить мне комнату на любой срок и совершенно бесплатно. Моя совесть яро протестовала против манипуляции людьми но я успокаивал ее мыслью, что и хозяин и все его посетители в скором времени умрут. Насколько вообще можно успокаивать этим свою совесть. Поднявшись наверх, я отпер ключом свою комнату и уселся на кровать. Теперь дело за малым – выдержать.
 
 Первая неделя не принесла ощутимого дискомфорта. Я позволял себе создавать еду, чтобы не выходить из комнаты, да изредка посматривал в окно, ожидая результатов. Легкий зуд нарастал, но мне не составляло труда его игнорировать.
 Боль пришла на девятый день. Я сидел на все той же кровати и чувствовал как тупая, ноющая боль разливается по всему моему телу. Если бы меня спросили, что именно болит я бы не задумываясь, ответил – кровь. Нет, я и близко не подобрался к грани безумия – боль вызывала именно кровь, катышками ползущая по моим венам. Но терпеть ее было гораздо проще, чем усиливающийся зуд в кончиках пальцев.
 День одиннадцатый. Зуд стал нестерпимым, но я решил проблему с болью – для этого достаточно было двух бутылок вина. Но даже алкоголь не помогает мне заснуть ночью – стоит мне закрыть глаза, как образы из моей головы начинают воплощаться в реальность.  За окном все чаще слышны крики, кажется, солнце не садится уже третий день.
 День первый. Я не ел уже четверо суток. Разум подсказывает, что мне нужно поесть, но я не желаю даже видеть еду. Она лишь будет подпитывать мои кошмары.
 День тридцатый. Пришел Тобиас. Кажется, мальчик чем-то здорово напуган. Он что-то кричит мне прямо на ухо, но я не могу разобрать ни слова из его смешного лепетания. Все-таки он еще слишком молод.
 День пятнадцатый. Крики за окном затихли, но я меня начал донимать какой-то запах. Ужасный, раздражающий, отвратительный, кошмарный запах гниющей плоти. Удостоверившись, что гнию не я, я решил удвоить дозу алкоголя.
 День третий. В дверях появился Тоби. Снова что-то кричал, размахивал руками. Даже привел миленьких девочек-близняшек. Мне пришлось отвлечься, что бы забрать свой желтый плащ из расщелины в стене. Заняло это каких-то пару часов, но этим троим хватило наглости меня не дождаться и умереть. Что ж, при следующей встрече нужно будет научит Тобиаса хорошим манерам. Жаль, что малышки уже безнадежны. Может перетащить их в дальний угол, что бы они не загораживали проход?
 День пятисотый. Боль стала невыносимой. Не помогает даже молоко. Сколько я уже лежу в этом деревянном ящике, сгорая в агонии? Думаю, больше минуты. Солнце за окном наконец-то село, начался год сумерек. Надуюсь, что звезды не будут слепить меня во сне. Я слишком устал.
 
 Я умер?
 - Да.
Мне удалось?
 - Нет.
Жаль.
 - Тебя убил Тобиас.
Зачем?
 - Он боится того, что ты можешь сделать. Вместе с этим миром не станет и его.
Он мне поможет. Нужно лишь заставить его сойти с ума.
 - У тебя не выйдет.
В прошлый раз ты говорил, что я не смогу пустить этот мир под откос. Думаю, я найду способ заставить малыша Тоби помогать мне. Или просто убью его.
 - Ты опасен.
Знаю.
 - Ты нарушил правила.
Да, но у тебя нет замены мне. А даже если есть, то какая разница. Просто убей меня.
 - Ты можешь научиться жить без нее.
Я слишком стар для этого.
 - Для меня ты мальчишка.
Для меня ты тоже. Глупый сопляк, режущий голубку, которая пытается взлететь на подрезанных крыльях.
 - Странная метафора. Совершенно не к месту.
Кто ты на самом деле такой?
 - Я – это каждый, кто посещает это место. Разумеется, в большей степени я – это ты.
Ну, так помоги мне!
 - Не могу. Правила существуют не только для вас. Твоя Цена уже известна и тебе пора возвращаться.
Погоди! Умоляю, помоги мне ее вернуть! Я готов сделать все, что заслужить исключение!
 Но тьма уже накрыла меня с головой.

- Надеюсь ты доволен результатом своих дел, Прайд? Пока ты отсутствовал, я пытался исправить все, что ты здесь натворил. Должен признать, постарался ты на славу: пару недель и этот мир отравлен.
 - Что?
 - Как оказалось, такое случается с мирами, когда кто-то из на начинает отлынивать от работы, они начинают гнить изнутри. И я не могу ничего с этим поделать. Катаклизмы начинают происходить все чаще даже без безумно хохочущего Создателя в центре огненного смерча, и ты… Погоди, а что у тебя с глазами?!
 Такая реакция малыша Тоби немного подняла мне настроение.
 - Со стороны так плохо выглядит? Я-то думал, что мне хоть симпатичную мордашку отставили.
 - Что с твоими глазами?!
 - А ты не знал, что умирать безумным против правил? – его замешательство стоило той вечности, что я провел в абсолютной темноте пока он не появился – Вот и Мари не знала. Правда забавно, что я потерял зрение, а ее решили заменить каким-то человеком?
 - Ты снова пил?
 - Ты еще так молод, малыш Тоби, с возрастом вся жизнь становится похожа на алкогольный угар.
 - Вот теперь я узнаю старого доброго Святошу – кажется, мальчик вздохнул с облегчением – Вот и славно, я уже устал разгребать последствия отгула твоего разума. В чем-то мне даже жаль, что ты не можешь насладится прекрасной пустыней, в которую тебе удалось превратить этот миленький городишко всего за семь дней. Но, думаю теперь-то я могу оставить на тебя помощь тем, кто еще остался и приступить к своим непосредственным…
 - Нет.
 - Что, «нет»? - я буквально видел, как брови мальчика поползли вверх.
 - Ты ведь понимаешь, что это не может так закончится?
 - А-а-а, я понял, ты хочешь отомстить за свое зрение – голос Тоби стал ближе, похоже, он присел рядом – Брось это, Прайд. Будет лишь хуже.
 - Ты так ничего и не понял, мальчик. Дело не в том, что случилось со мной или Мари. Дело в этом мире. С самого первого дня мы привыкли считать этот мир своим, песочницей, в которой нам одним была дарована сила творить и разрушать. Мы были детьми, опьянёнными собственной силой и в то же время растерянными, рядом не было никого, кто мог бы нам что-либо объяснить или рассказать. Но мы учились на своих ошибках, ставили друг другу подножки, падали, поднимались, манипулировали, лгали, чтобы существовать в этом мире – я повернул голову туда, где должно было находится лицо Тоби – А сейчас выясняется, что ве это время мы были не одни. Ве это время какое-то существо просто было рядом и даже не пыталось нам что-то объяснить. И как я это узнаю? Единственное существо, которое значило для меня все наказывают за нарушение правила, а котором она даже не подозревала! Правила, правила, правила. С первого своего дня я не знал сто такое свобода выбора. Святоша – так ты меня называешь, и таким я есть по своей природе. Просто потому, что другим быть права не имею. Я намерен решить ту проблему раз и навсегда.
 - Да ты, видать рехнулся, окончательно. Правила существуют не просто так.
 - Если это правда, то платить буду не только я.
 - И все-таки ты сволочь – в голосе Тоби я слышал почти детскую – только я успел освоится с новым могуществом, как моя «светлая половина» вознамерилась устроить Армагеддон. А знаешь, что?! Я устал бороться с твоим эго! Хочешь пустить во ветру весь этот мир с симпатичными маленькими смертными? Вперед! Один я все равно не исправлю того, что ты умудрился натворить, так что я тебе даже помогу! Думаю, если уж я начну кренить лодку в свою сторону, то этот мир улетит в тар-тартарары уже завтра! – его голос начал отдаляться от меня - По крайней мере, будет не так обидно, что конец света прошел без моего дражайшего участия.
 - Ты еще здесь
 Я прекрасно знал, что он замер в десятке шагов. Я чувствовал его, как когда-то чувствовал Мари. Мне стало противно.
 - Хочешь, чтобы я тебя поблагодарил?
 - У меня нет власти над любовью – прошептал Тоби – На это была способна только она. Просто хотел, чтобы ты знал.

 Один. Абсолютно один, запертый в маленькой темной коробочке – так я сея чувствовал, сидя на твердом полу. Окружающий мир давал о себе знать лишь звуками, скользящими вокруг.
 Я считал это не таким у страшным увечьем, но вся губительная сила моей кары раскрылась едва я остался один-на-один с собой. Перед глазами мелькали образы, картины былых эпох: сражения, пиры, тысячи городов и бесчисленное количество восходов солнца.  Стыдно признать, но я жалел себя.
 Да, вот такой бог. Сидит посреди безжизненной пустыни, рожденной из безумства из разрушений, которые он сам же и выпустил на волю. По его щекам бегут слезы, но он не оплакивает людей, которых погубил, не человека, которого потерял. Нет, он желает в последний раз насладится тем, что у него отняли не предупредив.
 Он виновен.
  Он лицемер.
   Он – я.
 В этот раз все было по-другому. Дни тянулись медленно, но я оставался в здравом уме. Я чувствовал все нарастающая боль, но рассудок упорно оставался при мне.  Быть может дело в безлюдности этого места?
 Жарко. Стиснув зубы, я поднялся на ноги, что бы тут же рухнуть лицом вниз. Руки так и остались висеть вдоль тела. Но где оно, это тело?
 Кажется, я потерял сознание. Во всяком случае, когда я очнулся, меня бил озноб. А еще я куда-то иду. Ноги болят – значит иду давно. Но тогда, почему болят руки?
 Жарко. Я снова на земле. Лицо болит так, словно с него содрали кожу и это не метафора. Думаю, с меня уже снимали кожу когда-то. Наверное, это было вчера. Я с опаской дотронулся до щеки, но пальцы коснулись запекшейся корки. Грязь? Кровь?
 Не важно – нужно идти. На этот раз я смог поднят удержаться на ногах и понял. Мысль. Такая четкая и ясная мысль, но вот-вот она ускользнет и тогда я не смогу больше понимать.
 Я побежал.
 Догнать ее было тяжело. Был дождь. Был холод. Солнца больше не было.
 Но я догнал ее. Догнал, схватил ты самую мысль. Она была ужасна, но обладать ей было ни с чем не сравнимо. Она дарила понимание.
 Я все еще бежал, когда она сбила меня с ног, и я упал на время. Тонкая мембрана под моими руками треснула и, повинуясь инстинкту, я нащупал щель и поддел ее ногтем.
 Темноту, в которой я жил последнее время, озарил тонкий словно лезвие луч белоснежного света. Такого знакомого света.
 Я ударил. Прямо туда, откуда лился свет Края. Вложил в удар все доступные мне силы и ударил.  От места удара поползли трещины. Я не видел своих рук и ног, их будто не существовало. Но я видел трещины. Тем временем раскол начал расширяться, место, где я стоял затопил свет. Темнота вокруг меня продолжала покрываться трещинами, словно я находился в пузыре из черного матового стекла.
 А потом она рассыпалась. Упала к моим ногам словно битое стекло.

 Я вовсю наслаждался способностью видеть. А еще мне чем-то неуловимо нравилась смена остановки на Краю. Белое пространство все так же тянулось за горизонт, но теперь оно не было пустым: то тут, то там были разбросаны вырванные с корнем деревья, обломки каких-то статуй, стальные пики, мечи и прочий мусор.
- Ты доволен?
Это там собор из Гаальди стоит?
 - Именно.
У меня получилось?
 - Вы были близки.
Мы?
 - Ты и тот мальчик.
Забавно, я думал, что он даст задний ход, едва его жизнь окажется под угрозой. Что с ним стало?
 - Он мертв.
Не велика потеря, в нашем деле можно схлопотать и худшую участь. Верно?
 Ответа не последовало
Надо будет пожать Тоби руку при следующей встрече. Если конечно ты не отберешь у меня руки.
 - Не будет следующей встречи. Он мертв.
За что ты его решил наказать? За то, что парень делал то, что от него требовалось?
 - Не я выношу Плату. Но в нем больше нет нужды - миру не требуется второй разрушитель.
Ты, о чем вообще?
 - Тебе пора.
Тьма схлопнулась вокруг меня прежде чем я смог сказать что-либо еще.

 Я открыл глаза и мое сознание тут же наполнилось калейдоскопом красок большого города. Я снова видел. Думаю, прохожие еще долго вспоминали чудака, воющего от счастья посреди рыночной площади Гаальди. Но мне было плевать.
 Я снова видел!
 Могущество переполняло меня, но вместо знакомого зуда в кончиках пальце я чувствовал лишь холодок в груди. Нужно сотворить чудо.
 Я огляделся в поисках подходящей кандидатуры и остановился на маленьком сгорбленном старичке, тяжело опирающимся на деревянную палку при ходьбе. Эффектный щелчок пальцами и трость переломилась пополам, отправил старика прямиком на мощеную мостовую. Никто из прохожих и бровью не повел.
 Холод в груди сменился бушующим пожаром, разливающим по моим венам чистую силу. Я не мог сдержать улыбки.
 - Вы не ушиблись? Давайте я вам помогу.
 Улыбки, которая тут же исчезла, когда я увидел девушку, подскочившую к старику. В то мгновение я сам чуть на упал на постовую.
 - М-мари? – мой дрожащий голос долетал как будто со стороны.
 Она подняла на меня свои миндальные глаза.
 - Лили, милый. Меня зовут Лили.
                24 сентября 2015