Червоне Руно - история нашей Родины. Раздел IV

На снимках - работники молочно-товарной фермы 3-го отделения с-за «Червоне Руно». Конец 50-х гг.


РАЗДЕЛ ІV

ДОЯРКИ 3-го ОТДЕЛЕНИЯ

Нежные,  добрые,  скромные  бывшие  доярки 3-го  отделения – вам  посвящается этот раздел.

Идея рассказать особо о славных доярках и телятницах 3-го отделения 50-х – 60-х годов пришла к автору как-то неожиданно после общения с несколькими представительницами прекрасного пола, проживающими в настоящее время кто в селе, а кто и далеко за его пределами. А после того как удалось ознакомиться в Луганском Госархиве со сводками по надоям молока, регулярно публикуемым в районной газете того периода, где среди передовиков производства не раз, и не два указывались работницы 3-го отделения, а затем еще прочесть и несколько кратких очерков об этих молодых и очень красивых на ту пору женщинах – в книге поданы фотографии некоторых из них, – мысль эта сформировалась окончательно. И пусть героическая эпопея с дойным стадом длилась на отделении не так уж долго, но след в жизни как для всего села, так и для многих участников тех событий она оставила заметный. Посвятим в это читателей.
Иногда вот думаешь, да, преподносились в нашем государстве и в большинстве случаях, несомненно, заслуженно передовики производства в промышленности, в сельском хозяйстве, среди которых почти в одинаковом количестве присутствовали имена и мужчин и женщин. Разве кто-то будет возражать, что, к примеру, Филоненко Григорий Павлович – механизатор 1-го отделения совхоза «Родина», Герой Социалистического Труда – своим долголетним усердным трудом не заслужил, чтобы его уважали односельчане и вся страна. Многие помнят о его успехах в период уборочных кампаний 70-х – 80-х годов. И это ведь была не фикция, это – правда. Притом трудился этот человек с огромным энтузиазмом и отдачей не только, когда его уже преподнесли на какую-то ступень славы, а многим ранее того – когда имени его еще никто не знал, а в районной газете, если он и упоминался, то не чаще других. Письменный Леонид Антонович рассказывал, как в начале 60-х годов Филоненко загонял под вечер в мастерскую трактор устранять серьезную поломку двигателя, а на утро, все сделав, выезжал и отправлялся обрабатывать поле. 
Однако, кроме известных героев, существовала масса других людей, которые также честно и добросовестно трудились, но которые не попали на волну популярности, да к ней, собственно, и не стремились. И это ведь тоже – святая правда. Разве нужно было простой малограмотной крестьянке, обхватившей ногами доёнку и полезшей руками жать коровье вымя, чтоб о ней писали газеты или преподносилось ее имя на собраниях? Вряд ли… Эта женщина работала не ради славы. В то же время она, может быть, не меньше, чем кто-то другой, отдавала своих сил, времени и здоровья той работе. Такие женщины и сейчас поражают своей скромностью, чистотой души, трудолюбием. В большинстве своем, пережив в детские и юношеские годы ужасы войны и послевоенное лихолетье, не изведав, как следует, ласки родителей, не доучившись в школе, эти девушки уже в двенадцать-четырнадцать лет начинали полноценно трудиться на благо Родины, зарабатывая тем самым себе и своим семьям на жизнь. А достигнув совершеннолетия и выйдя замуж, сразу же начинали рожать и воспитывать детей, восстанавливая тем самым нарушенную войной демографию страны; одновременно продолжали трудиться на государственных работах, на своих подворьях, везде, где это было нужно. В огромной степени благодаря тому поколению женщин – и мужчин, разумеется, – следующее поколение – их дети, а затем и последующие смогли познать и беззаботную радость детства, и счастливую юность, по своему выбору устроить собственное будущее. Давайте низко поклонимся этим далеко уж не молодым людям.
Ранее сообщалось, что еще в 1946 году на 3-м отделении содержалось какое-то количество голов крупного рогатого скота. Часть из них принадлежала совхозу, в чем уверяет и дочь бывшего управляющего отделением довоенного периода Головченко Мария Максимовна (1927 г.). Она вспоминала, возвратившись в декабре 1946 года из Харьковской области вместе с родителями на 3-е отделение, была назначена учетчиком. На ту пору неподалеку от самого первого выкопанного у солончака колодца располагались конюшня и небольшая ферма. На ферме находилось какое-то количество коров и телят. Бригадиром животноводства работал Горбачев Степан Петрович, а за коровами ухаживали Стешенко Александра Игнатьевна и еще две женщины, фамилия одной из них была Буряк, а как звали другую – Мария Максимовна запамятовала. 
Подтверждает наличие дойного стада на отделении и Крайнюк Мария Сидоровна, которая рассказывала, что уже к концу 1946 года была переведена из прицепщиц в телятницы и вскоре начала доить коров.
В том же году стала трудиться на 3-м участке дояркой Желудкова (Бережная) Домна Тимофеевна, а с 1947 года перешла к коровам и Супрун (Сухоручко) Анна Терентьевна, первой своей наставницей называющая Горбачеву Марию Григорьевну.
Далее мы знаем, что в 1946 году на страну обрушилась сильная засуха, приведшая к голоду. После опустошительной войны это был еще один удар по народному хозяйству, в том числе по животноводству. В Беловодском районном архиве присутствуют отчеты нескольких местных колхозов за 1947 год. В лучшем случае по девять-двенадцать коров содержалось в течение того года по хозяйствам района. И здесь поражает, как совхозу «Червоне Руно» в таких экстремальных условиях удалось выстоять. И не только выстоять, но и увеличить стадо крупного рогатого скота. Трудно в это поверить, но уже к началу 1949 года только на 3-м отделении насчитывалось не менее 100 коров. Об этом четко и уверенно заявила еще одна участница событий, на момент написания книги жительница села Новочервоное в девичестве Лихвенко Валентина Феофановна. (Такое ее утверждение косвенно подтверждается фактами, представленными в разделе ІІ, главе ІІІ настоящей книги, где говорилось, что еще в сентябре 1946 года в совхозе «Червоне Руно» содержалось 663 коровы). Родилась Лихвенко в селе Тарасовка в 1931 году. На ферму 3-го отделения поступила 9 апреля 1949 года. Начиная с мая того года и до середины 1954-го, трудилась дояркой, а выйдя замуж, переехала в Новочервоное. Участница событий вспоминала, на момент ее поступления на ферму там насчитывалось 6 групп коров по 18-20 голов в каждой. Такое количество животных доярки, естественно, и обслуживали. И лишь спустя примерно два года, с поступлением новых работниц, нагрузка на каждую из них была несколько уменьшена. Вместе с Лихвенко коров доили: Стешенко Александра Игнатьевна, Токарева Вера Иосифовна, Трипузова Ульяна Емельяновна, Крайнюк Мария Сидоровна, Сухоручко Анна Терентьевна, сестры Бережные – Домна и Татьяна, несколько позже поступила Хмеленко Оксана. Управляющим отделения какое-то время работал Е.Н.Курыло, бригадирами – в разные периоды – М.А.Головченко и С.П.Горбачев, зоотехником – Гладких Федора Максимовна (по свидетельству Т.А.Шишак, до нее значилась Бехтерова). Должность ветсанитара занимала Макуха Ульяна Федоровна (у нее было два сына). Главным ветврачом совхоза работал Петрук. Из пастухов женщина назвала уроженцев соседней Маньковки братьев Стешенко – Ивана Петровича и Василия Петровича, Винокура Николая из Степановки, молодого парня Антона Чернецкого. Последнему как-то было дано задание подрезать коровам хвосты, так он их так подрезал, смеется опытная доярка, что тем уж, верно, мало не показалось... 
Первый год она поселилась на 3-м отделении на квартире в семье переселенца из Западной Украины Задорожнего Юзефа. А уже к зиме следующего, 1950 года, когда стадо коров было переведено на Лебедевку в возведенную в течение летнего сезона ферму, перебралась в семью Гойнеца Василия Несторовича, где в свободное от работы время нянчила их сыночка Алексея. (Говорит, хотелось бы увидеть, каким он стал теперь, а мы буквально за несколько часов до этого встречались с Алексеем Васильевичем, который, стоит добавить, вот уже второй год находится на пенсии по старости и тоже вспоминал свою «няню»).
В 1951 году на Бридовом Яру было построено еще одно животноводческое помещение, после чего стадо коров увеличилось, продолжает рассказчица. В зимний период животные содержались по фермам, а с наступлением весны их переводили в летний лагерь на Вишнюватое. Там «иногородние», в том числе и она с ее старшей подругой из Новочервоного У.Е.Трипузовой, ночевали в деревянном амбаре. Четыре выходных дня дояркам полагались после отработки двадцати шести дней. Только тогда они могли попасть к себе на родину. Ходили пешком и волков, добавляет, не боялись.
В заключение собеседница поделилась, что люди, с кем ей довелось повстречаться на 3-м отделения, все были хорошие. И вообще – на пути ей, проработавшей в разных коллективах доярок и телятниц около тридцати пяти лет, почему-то всегда подались только добрые и сердечные люди. И уже не касаясь темы, на момент общения с Лихвенко она была народным лекарем. В нашем присутствии ее посещали приезжие жители Луганской области. И лечит она, как сама пояснила, исключительно руками.
Выше упоминалось имя уроженки села Шаповаловка Бережной Домны Тимофеевны. При встрече она сообщила, что на 3-м отделении в качестве доярки проработала с 1947-го и примерно до начала 1953 года. Из бригадиров животноводства при ней дольше всех продержался С.П.Горбачев. А из доярок все годы – плечом к плечу – они находились вдвоем с Крайнюк Марией Сидоровной. Коровник их был тот, который горел.
Продолжая о людях, трудившихся на молочно-товарной ферме 3-го участка в период ее становления, еще в 1949 году поступила Татаркина Мария Леонтьевна, которая, отработав пару месяцев телятницей, приняла группу коров. Эта женщина в 1956 году рассказывала корреспонденту районной газеты, что в первые годы ее работы у них каждая из доярок обслуживала по 20-25 коров.
В 1952 году пришла на ферму обитательница Тарасовки Змеевская Нина Иосифовна (вскоре им на двоих с ее сестрой Таисией предоставят на отделении комнату).
У нас нет точных сведений, но, наверное, уже тогда коров доили жительница села Маньковка Сватовского района Манько Мария Макаровна и попавшая на 3-е отделение еще во время войны из Ростовской области Гнида Анна (имеющая детей-подростков Василия и Марию).
Далее еще раз подчеркнем, большинство доярок фермы родом были из близлежащих сел: Шаповаловки, Маньковки, Тарасовки, Новочервоного и т.д. Некоторые из них, поработав в совхозе какое-то время, рассчитывались, вместо них поступали другие. И лишь немногие, сумев перебороть трудности и различные повороты судьбы, укоренившись на ферме, перебирались на 3-е отделение.
Не требуется большой фантазии, чтобы представить, каким нелегким был труд доярки в первое послевоенное десятилетие. Коров доили вручную три раза в день. Три раза женщины 3-го отделения и ходили пешком на расстояние около двух километров туда и обратно. Работницы, проживающие по другим селам, некоторые возвращались домой каждый день (имеются в виду больше жители Шаповаловки), другие – реже. Утренняя дойка начиналась в четыре часа утра. К тому времени и обязана была доярка прибыть на ферму. И не важно было, зима это или лето, идет дождь или метет пурга, имеешь ты или не имеешь что-нибудь из одежды и обуви по сезону; коровам требовалось одно: чтоб их вовремя подоили и накормили. Хуже всего было, вспоминают ветераны, в ненастную погоду, когда, бывало, света белого не видно, а надо выходить из дому. Тогда и стая волков могла повстречаться, и заблудиться было несложно. Проще стало ориентироваться жителям отделения ближе к середине 50-х годов, когда подросли деревца посадки, ведущей на Бридов Яр.
Кроме общей усталости и хронического недосыпания, не менее серьезной для доярки тех времен была проблема рук: опухших, потрескавшихся, никогда не заживающих, ноющих от усталости и ран. В Белокуракинской районной газете «Прапор Леніна», в номере от 28 апреля 1957 года заведующий Алексеевским медпунктом Акимов, ведя речь о специфике работы доярки и ее профессиональных заболеваниях, писал, за одну минуту доярка пальцами рук производит от 120 до 140 сжиманий сосков. За рабочий день это могло составлять порядка 50 тыс. движений кистью руки. Наверное, не будет ошибкой предположить, что через мучительные боли рук прошли все работницы фермы. И вряд ли несчастной доярке, особенно начинающей, могли помочь те массажи и припарки, которые советовал применять автор упомянутой статьи. Больше пользы было, когда местное начальство относилось к проблеме с пониманием да ее окружали добросердечные люди. Куценко Анна Михайловна, начавшая доить в 1954 году в возрасте шестнадцати лет, рассказывала, что в первые недели ей помогали опытные доярки. В немалой степени тому способствовало отношение к работницам зоотехника Гладких Федоры Максимовны, которая, по выражению участницы событий, была справедливой. Видя, как трудно приходится девушке, она просила других женщин на первых порах ей помогать.
Серьезно отражалась на физическом состоянии доярки и необходимость в длительном нахождении в резиновой обуви. Хотя больше это «аукнулось» для многих из них уже значительно позже, о чем, в частности, делилась Беспалова Людмила Петровна. Она же назвала и кремы, применяемые ими для лечения рук, это – «Чистотел» и «Метаморфоза».
Да и сама жизнь доярок, их семей в первое послевоенное десятилетие оставалась еще очень сложной. Ни большого хозяйства, ни домашней коровы ни у одной из них не имелось. А детей кормить надо. Вот женщины и прятали с каждой дойки под одеждой бутылочку молока – несли домой ожидающим «гостинца от зайчика» детям. Но дело это тогда было очень рискованным… А здесь еще и надои в первые годы работы фермы были неважные. Начальство, естественно, злилось. Как вспоминала Крайнюк Мария Сидоровна, иногда их где-нибудь у посадки, за кустиком караулил И.А.Скиданов, занимавший как-то должность бригадира животноводства. Но он тоже был человек: повстречает доярок с ворованным молоком, «выматюкает» как следует, молоко отберет, а на следующий день девчата смотрят: их бутылки выставлены на видном месте в сепараторной. Они их разбирают и снова наливают туда молоко…
Хотя приводят ветераны и другой пример, да такой, которому в наше время трудно поверить. Не будем называть фамилию, но руководил в один из периодов 3-м отделением человек, обладающий характером с признаками безграничной жестокости. Он плеткой полосовал не подчиняющихся его приказаниям либо опаздывающих на работу людей. В частности, от него досталось У.Е.Трипузовой, о чем сообщила А.М.Куценко. Подтверждает такое его поведение и Н.Ф.Крайнюк, который однажды едва уклонился, чтоб не получить плеткой по лицу от такого «руководителя».
Касаясь ситуации того периода, можем добавить еще один штрих из воспоминаний Крайнюк Марии Сидоровны. Работая дояркой, она в 1951 году родила сына. Однако длительного декретного отпуска государство роженицам на ту пору не предоставляло. Отбыв у колыбели положенные двадцать дней, молодая мама вышла на работу.
Ко второй половине 50-х годов количество коров на ферме увеличилось. Происходило это как за счет собственных ресурсов фермы, так и путем контрактации телок у населения вокруг лежащих сел. По воспоминаниям многих участниц событий, к 1957-1958 годам в верхнем базу уже размещалось восемь групп коров (и три бугая), в нижнем – четыре группы коров, в том числе группа первогодок, и телята. Общее количество производственного стада приближалось к двум сотням голов. Добавлялись и менялись с каждым годом и трудившиеся на ферме доярки. Некоторые, не выдерживая большой нагрузки, работу бросали, другие оставались сидеть дома, родив детей. Вместо них поступала подрастающая молодежь.
К началу 1957 года относится появление на ферме сразу двух ветеринарных специалистов, супругов Ялтанцевых – Юрия Петровича и Александры Тихоновны. К тому времени им исполнилось по двадцать лет; и после окончания зооветеринарного техникума они получили направление на работу на 3-е отделение. Первым на Лебедевку в январские дни прибыл глава семейства, а летом, родив сына, отыскала на новом месте мужа и его молодая жена. Ветераны, проживающие на момент написания книги в Белокуракино, поделились своими воспоминаниями. Поселили их сначала в помещении, где с одной стороны располагалась сепараторная станция, а другая его часть предназначалась под контору. Через шторку от них вместе с малолетним сыном проживала заведующая сепараторной Баранова Анна Алексеевна (русская по национальности). Половина, принадлежащая Ялтанцевым, была оборудована лежанкой, там стояли кровать и один столик; к входу в помещение вел неширокий коридорчик.
Юрий Петрович был принят в штат совхоза на должность ветеринарного врача, Александру Тихоновну назначили бригадиром животноводства. В 1959 году семье была предоставлена квартира на 3-м отделении в недавно построенном четырехквартирном доме (рядом с медпунктом).   
Прежде чем познакомить читателей с другими работниками и работницами фермы, а также рассказать об их производственных достижениях, обратим внимание на два момента. Первое. Еще 9 декабря 1948 года в районной газете «Прапор Леніна» сообщалось, что доярка колхоза «Промінь Жовтня» Є.Журба (укр.) в текущем году надоила от каждой из закрепленных за нею 10 фуражных коров по 2123 литра молока. Для нас здесь важным является тот факт, что еще в конце 40-х годов в названном хозяйстве были получены сравнительно неплохие для тех лет результаты по удоям. И, надо думать, колхоз тот на месте не стоял: и специалисты, и сами доярки работали над дальнейшим увеличением производства молока. Но если совхозу «Червоне Руно» в те годы до таких надоев было, мягко говоря, далековато, то, значит, и в 50-е годы нашим дояркам непросто было состязаться со своими коллегами из таких вот хозяйств. И второе. В первые годы существования фермы стадо коров на 3-м отделении состояло из двух мясомолочных пород – симментальской и серо-украинской. А такие животные молока дают не так уж много. Лишь когда на ферму были доставлены сначала из совхоза № 10 Сватовского района, а позже из совхоза «Красноармеец» Белокуракинского района коровы породы красно-степных, – положение изменилось. Это были высокоудойные коровы, среди которых присутствовали чуть ли не рекордсменки. Однако с ними как раз и пришла на отделение серьезная проблема. Но об этом – немногим позже. А пока – о новых работницах производства.
В 1953 году, не успев закончить семилетку, поступила на ферму Лапта (Бережная) Раиса Тимофеевна. Она вспоминала: чтобы как-то втянуться в работу и не угробить руки сразу, бригадир животноводства Горбачев Степан Петрович позволил ей садиться под корову сначала с периодом в два дня, затем, когда руки немного как бы привыкли, – в один, и лишь спустя какое-то время она смогла доить каждый день.
В 1954 году, в возрасте четырнадцати лет, и тоже из Шаповаловки пришла на ферму и стала в один ряд с Карнауховой Марией ее дочь Карнаухова (в будущем – Ляхова) Валентина Васильевна.
В том же году, оставив по исполнении шестнадцати лет работу овцевода, приняла полноценную группу коров Куценко Анна Михайловна.
В 1955 году, в возрасте семнадцати лет, была зачислена в штат совхоза в качестве доярки Беспалова Людмила Петровна, проработавшая до этого на ферме не один месяц.
В том же году после окончания зооветеринарной школы стала трудиться Жестовская Галина Иосифовна.
Вместе с перечисленными выше коров тогда уже обслуживали Сытник Мария Николаевна (1937 г.) и Андрющенко Лидия Ивановна.
В 1956 году, в возрасте пятнадцати лет, окончив семь классов Маньковской школы, поступила Заиграева (в будущем – Письменная) Зоя Егоровна; и примерно тогда же стала самостоятельно доить Гнида Мария (дочь Анны).
В 1957 году, после седьмого класса, пришла на ферму Шовкун (в будущем – Евсюкова) Зинаида Тимофеевна. К тому времени там уже трудились Косенко (в будущем – Супрун) Александра Яковлевна и Жестовская (будущая супруга В.И.Крылева) Ольга Леонтьевна. (Из-за слабого здоровья Жестовская доила недолго и вскоре стала стирать работницам халаты).
С марта 1958 года начала доить Стешенко (в будущем – Шишак) Таисия Алексеевна.
Примерно тогда же вместо оставившей ферму Бережной Домны была принята в штат доярок 3-го участка еще одна ее сестра – Валентина Тимофеевна (в будущем – Концур). 
В 1960 году, в возрасте шестнадцати лет, сменит на ферме свою мать Змеевская (в будущем – Жестовская) Любовь Петровна. В том же году, в возрасте семнадцати лет, поработав возле овец и на других «должностях», начнет доить и Ващенко Мария Петровна.
В 1961 году поступит Леонтьева (в будущем – Горбачева) Гелена Михайловна. Одновременно она будет заочно обучаться на бухгалтера в техникуме поселка Успенка.
Кроме перечисленных выше, в качестве доярок и телятниц фермы 3-го отделения в 50-е – 60-е годы короткие промежутки времени трудились и другие женщины. Одна из них – Крайнюк (в будущем – Гнида) Мария Федоровна (сестра братьев Крайнюк).
Тяжело было девушкам рано подниматься, добираться пешком на ферму, выполнять ту же работу, что их старшие коллеги. Ляхова Валентина Васильевна вспоминала, иногда, если хватало силы воли подняться с постели раньше, они успевали запрыгнуть на бричку к Концуру Трофиму Васильевичу, который, оставив свой ХТЗ, возил от сепараторной Лебедевки на центральное отделение перегон для откорма поросят. А еще рассказчица призналась, что с первой своей зарплаты приобрела наручные часы. Однако еще раз подчеркнем: сложно сравнивать профессию доярки с другой профессией. К тому же с середины 50-х годов норма количества коров на одну работницу вновь возросла и была доведена до девятнадцати голов. И хотя случалось по-разному, но многие доярки такое, а порой и большее количество коров вручную по три раза в день и доили. Кроме того, надо иметь в виду, разные породы животных по трудности доения заметно отличаются одна от другой. Та же симментальская, составляющая значительную часть молочного стада фермы 3-го отделения, признана специалистами в этом отношении одной из самых трудных.
Интересный пример о работе молодых доярок привела Л.П.Беспалова. Как-то в августе месяце, когда лишь начинало светать, они с Сытник Марией шли пешком к утренней дойке на Литвинов Яр. Девушкам очень хотелось спать, и они решили прилечь ненадолго у стога соломы, оставленного комбайном. Проснулись – а над землей вовсю сияет солнце. Это был серьезный проступок, и девчата бегом бежали к месту работы. Да хорошо, говорит Людмила Петровна, коллеги молодцы: закончив со своими, раздоили и их коров.
К этому рассказчица добавляет случай несколько иного характера. Однажды ее подруга Мария заболела и решила отпроситься в управляющего отделением Шовкуна, хотя бы сутки побыть дома. Однако тот и слушать не захотел, да еще накричал на молодую работницу со словами: «Вон из моего двора!» Девушка не растерялась и спрашивает у обидчика: «А поки Ваш двір?»   
До этого момента у нас речь шла о доярках женщинах. Однако вместе с ними группу коров обслуживал и мужчина. Принят он был на ферму в 1958 году в возрасте шестнадцати лет. Тем не менее, как утверждают опытные доярки, зарекомендовал себя с самой лучшей стороны. Имя этого человека – Концур Владимир Трофимович. В качестве дояра он проработал примерно два года. Затем поступил учиться на тракториста.
Далее еще раз возвратимся к именам руководителей периода существования молочного стада. Должность бригадира, кроме перечисленных выше, занимали Усенко Антон Игнатьевич (из Поповки), Чудик Тихон Иванович, Курыло Егор Никонович (его назначили во второй половине 1958 года, а уже в 1959 году он был награжден Почетной грамотой с формулировкой «За добросовестный труд и организацию работы на ферме»; снимок представлен в приложении к книге). В последние годы существования фермы бригадиром работал Метехин Василий Яковлевич. Зоотехником отделения длительное время, включая все 60-е и даже часть последующих лет, когда коров уже и не было, значилась Ф.М.Гладких. Как определила З.Т.Евсюкова, по характеру эта женщина была хорошая, только очень уж «крикливая». Федора Максимовна одна воспитывала дочь Надежду.
Теперь коснемся общего характера производства. Надоенное молоко доярки сливали в бидоны, которые сами же грузили в специальную длинную телегу. Лошадьми на ней какое-то время управлял Карачок. В сопровождении дежурной доярки молоко переправлялось на сепараторную станцию. Долгие годы старшим работником сепараторной значилась Пархоменко Лидия Александровна. Ей всегда помогали два-три человека. В разные времена это были ее муж, Перепечай (Шовкун) Матрена Федоровна, Лебединец – супруга основателя хутора, Андрющенко (в будущем – Крайнюк) Мария Ивановна. Последняя перешла на сепараторную после того, как у нее – по причине доения коров – руки покрылись экземой. Доставленное молоко прямо в бидонах помещалось в металлическую емкость, где подвергалось термической обработке до определенной температуры (печь топилась углем); оттуда подавалось в сепаратор, который вначале приводился в действие вручную, двумя работниками, и лишь примерно в 1956 году к нему был приспособлен двигатель ЗИД. После этого сбитые сливки снова пастеризовались, а затем гужевым транспортом отправлялись на молокозавод: первые годы в Будковку, что под Белокуракино, а позже – в Нижнюю Дуванку. Занимались этим Пархоменко Иван Тимофеевич, Стешенко Василий Петрович и другие. На переломе 50-х – 60-х годов, в период распутицы, сливки возил Шишак Казимир Иванович. За ним был закреплен гусеничный трактор Т-38, который, будучи довольно высоким на ходу, имел хорошую проходимость; поэтому Казимир Иванович, кроме обслуживания фермы, до 1962 года нередко доставлял людей и на «Центральное» – то ли в больницу, то ли на собрание.
Немного – о кормлении и уходе за животными. 
Для приготовления грубых кормов в зимний период во дворе сепараторной был оборудован так называемый запарник. Туда на весь сезон заталкивался задом прицепной зерноуборочный комбайн «Коммунар-1» (позже его сменил «Сталинец-6»). Внутри помещения размещалось две – одна больше, вторая меньше – выложенные из камня ямы, в одной из которых был установлен каскад труб тонкого диаметра с просверленными в них отверстиями. Весь процесс заключался в том, что на жатку комбайна, вручную, подавалась солома, которая машиной измельчалась и попадала в первую из ям с разведенной в ней каустической содой и другими микродобавками. Оттуда смоченная и вкусно приправленная «сечка» перебрасывалась в другую, большую яму, накрываемую затем деревянной крышкой. С другой стороны агрегатом, именуемым ЗП-1, туда по трубам, через дырочки подавался пар. (По пояснениям участников событий, то был переоборудованный для подачи пара локомобиль). По окончании процесса, чтобы «сечка» хорошенько размякла, ее несколько часов отстаивали. Приготовленную таким способом солому, да еще приправленную несколькими килограммами дерти или макухи, животные употребляли со значительно большим удовольствием, чем обыкновенную. Трудились на запарнике главным образом направляемые на ферму в зимний период механизаторы, среди них Жестовский Евгений, Ляхов Николай Петрович, до призыва в армию – Жестовский Николай.
Необходимые для полноценного рациона животных комбикорма завозились с участка и готовились на складе, который находился чуть ниже весовой. Заведующим склада и одновременно завхозом довольно долго работал Скиданов Иван Андреевич; позже его сменил Стешенко Дмитрий Григорьевич.
Сено, солома, силос, свекла, иногда картофель, так же как и дерть, подвозились к ферме сначала гужевым транспортом и лишь к концу 50-х годов больше стали применять гусеничные трактора. Выгружались корма у входа в помещение, и доярки сами, что руками, что в корзинах, что на вилах, должны были таскать каждая к своей группе. Легче было тем, чья группа находилась ближе к входу. Немаловажную роль в этом играло и здоровье работниц. Л.П.Беспалова вспоминала, Заиграева Зоя накладывала в свою корзину до двадцати пяти килограммов силоса. И все же, как утверждает теперь уж Р.Т.Лапта, женщины были дружные, особенно те, которые трудились на ферме с момента ее образования: пока последняя не закончит все свои дела – домой никто не уходил.
В заключение темы о кормах добавим сведений, полученных из уст Лапты Николая Федотовича. Он сообщил, для приправы грубых кормов применялась иногда и свекольная патока. Доставлялась она от железнодорожной станции Катран колесными тракторами в большой бочке. Заниматься этим доводилось самому рассказчику, а также Крайнюку Василию Федоровичу, Ляхову Алексею Петровичу и другим.   
Как уже писалось, на нижней ферме было оборудовано родильное отделение, где телятницы раздаивали коров-первогодок и выпаивали молоком недавно родившихся телят. Последние содержались там примерно до двухмесячного возраста, а затем переводились на участок, в одну из групп по откорму молодняка.
Также необходимо добавить, в зимний период в каждом из двух основных животноводческих помещений трудилось по два скотника-мужчины. На протяжении существования фермы таковыми значились: Коник Василий Андреевич (он же ухаживал и за бугаями), Стрельник Иван Константинович, Мамедов Нариман, Чудик Тихон Иванович. Чудику приходилось работать, кроме того, и мотористом на сепараторной, а в последние годы – бригадиром животноводства. Для подмены штатных скотников на время их отпусков на ферму направлялись и другие рабочие отделения.
В основные обязанности скотников в летний сезон входило пасти коров, в зимний – вычищать навоз. На водопой стадо гоняли два раза в день скотники вместе с доярками. Колодец находился, как было уже говорено, в яру напротив фермы. Там были установлены корыта, куда люди, вручную, при помощи «цебра» наливали воду. В этой связи хотелось бы привести случай, рассказанный Л.П.Беспаловой. Но прежде укажем, выпойка животных в зимний период, как, впрочем, и все другие процессы, была делом непростым. Для этого требовалось каждую корову отвязать, препроводить к корытам и, набирая и доливая в них воду, напоить; затем тем же порядком разместить всех по местам. И вот как-то весной, когда по оврагу вовсю уж бурлила талая вода, Людмила Петровна и бригадир животноводства Егор Никонович попытались перебраться на другую сторону ручья, к колодцу. Необходимо было сделать несколько шагов по льду, как вдруг лед проваливается, и молодая женщина вместе со своим напарником оказываются подхвачены мощным потоком ледяной воды. Лишь через несколько десятков метров им удалось выбраться на сушу.
Другой запоминающийся эпизод у бывшей доярки связан с тем, как однажды в их базу отвязались бугаи. Дело было к весне, и некоторые окна были выставлены. Так бедные девчата, спасаясь от разъяренных животных, запрыгивали прямо на подоконники.    Летом стадо коров перегонялось на Вишнюватое, где был оборудован летний лагерь. Какой-то год или два коров пробовали содержать – в сезон – и на Литвиновом Яру, но вскоре от этой затеи отказались. Ближе к 60-м годам к летней стоянке многие доярки начали ездить собственными велосипедами. На зиму стадо возвращалось обратно.
Выше уже писалось о системе предоставления выходных дней работницам фермы. Однако такое положение соблюдалось не всегда. Особенно это правило стало попираться с увеличением количества обслуживаемых животноводами коров. Как вспоминала А.М.Куценко, уже с середины 50-х годов выходной у доярки мог получиться фактически лишь в том случае, когда она серьезно заболеет. Тогда другие женщины делили между собой группу отсутствующей.
Касаясь бытовых условий, стоит отметить, рядом с коровниками располагалось специальное деревянное помещение, служившее людям для переодевания, краткого отдыха, проведения собраний, хранения инвентаря.
Далее хотелось бы обратить внимание на еще один важный момент. Для небольшого контингента рабочих 3-го отделения молочно-товарная ферма являлась, вероятно, не менее значимым производством, чем земледелие. Впрочем, последнее в немалой степени было подчинено интересам животноводства. И выращивание зерна, и заготовка сена, и силосование – все это тесно переплеталось с производством молока и мяса. К тому же если в летний период большинство механизаторов трудилось главным образом на полях, а коровы и телята находились в степи, то зимой животноводство оттягивало на себя и энергетических, и людских ресурсов значительно больше. Каждый месяц туда дополнительно посылались рабочие. Л.А.Письменный вспоминал, неподалеку от животноводческих ферм были вырыты силосные ямы, которые к осени забивались зеленой массой и сверху покрывались землей. Вскрывать ямы с наступлением зимы приходилось вручную, с помощью ломиков и лопат. Расценки на ту работу зависели от глубины промерзания грунта. На грунт, подвергшийся более глубокому промерзанию, норма устанавливалась меньшая. И это, считает ветеран, являлось ошибочным. Особенно такой перекос в расценках ощущался ближе к весне, когда земля начинала оттаивать и кусками уже не откалывалась. С нею-то мороки и было больше всего.
К вышесказанному следует добавить, погрузка силоса, сена и соломы также производилась вручную. Лишь в конце 50-х годов отделение получило специальное оборудование, именуемое грейферным погрузчиком, которое было навешено на трактор Ляхова Николая. С тех пор погрузочные работы стали в какой-то степени механизированными. Одновременно появились тракторные прицепы, оборудованные гидравлическим подъемником.
Наверное, будет неправильным, если мы на этих страницах не расскажем о тех достижениях в социалистическом соревновании, которые показывали работницы молочно-товарной фермы отделения № 3, добиваясь серьезных результатов не только на уровне совхоза, но и в районном масштабе. И пусть кому-то покажется, что звучит это слишком громко, но суть не в том. Ведь ветераны сами, вспоминая тот период, говорят, передовыми доярками отделения длительное время выступали Татаркина Мария Леонтьевна и Куценко Анна Михайловна. Куценко к тому же состояла в рядах КПСС.
Для освещения темы воспользуемся публикациями Белокуракинской районной газеты «Прапор Леніна» периода 50-х годов. Но здесь не лишним, вероятно, будет подчеркнуть, что в те годы далеко не каждый сельский труженик района удостаивался чести попасть на страницы местной печати. 
В предыдущем разделе упоминались доярки 3-го отделения Супрун (в девичестве – Сухоручко) Анна Терентьевна и Бережная Татьяна Тимофеевна, надоившие в 1953 году от каждой из обслуживаемых ими коров примерно по 2500 и 3000 литров молока, соответственно. Далее представим некоторые материалы об уроженке села Шаповаловка Татаркиной Марии Леонтьевне, которая проработала на ферме Лебедевки в качестве доярки более двенадцати лет. Думается, именно успехи Супрун, Бережной и Татаркиной, достигнутые ими в 1953-1954 годах, и стали толчком к будущим победам доярок совхоза «Червоне Руно», а может, и всего Белокуракинского района. И пусть буквально через год-два другие труженицы вышли на показатели и повыше, все же первыми к трехтысячному рубежу по надоям молока подошли представительницы 3-го отделения.
Впервые имя Марии Татаркиной появилось на страницах районной газеты в номере от 18 ноября 1954 года. Тогда там были опубликованы ее обязательства, получить в текущем году от каждой закрепленной за нею фуражной коровы 3000 литров молока. Нетрудно догадаться, что на ту пору такие устремления были далеко не из легких. Хотя в те месяцы материалы газеты объединяла и другая рубрика: «Взял обязательство – сдержи!».
Представим текст названного документа полностью и на языке оригинала. «В нинішньому сільськогосподарському році я зобов’язалась від 12 закріплених за мною корів надоїти по 3000 літрів молока. Це завдання цілком реальне і можливе при наших умовах, тим більше, що в своїй роботі я набралась певного досвіду. За 10 місяців цього року від кожної фуражної корови я одержала по 2640 літрів молока при завданні 2500. Завдяки поліпшенню кормової бази, запровадженню досвіду передовиків та досягнень зоонауки. Особливо у весняно-літній період, як найбільш відповідальний для підвищення надоїв молока, наші доярки найбільш суворо дотримуються розпорядку дня. Тварини своєчасно виганялись на пасовисько, на водопій. В нічний час, як правило, підгодовувались зеленою масою суданської трави, озимих, ячменю, кукурудзи, тощо. Є у нас усі перспективи для підвищення надоїв молока і в цьому році. Худобу ми забезпечили необхідною кількістю соковитих і грубих кормів, добре підготували приміщення: підлога вислана дошками, мають ясла, облицьовані цементом, що у великій мірі забезпечує збереження корму. Тут же, на фермі, поставлений насос для подачі води.
Особливо нас, доярок, радує механізація ферм. Дирекція радгоспу закупила апарати для механізованого доїння. Це у великій мірі полегшить працю тваринників. Тепер ми будемо мати більше часу за догляду за худобою». Доярка М.Татаркіна, радгосп «Червоне Руно».
И хотя у нас нет точных сведений о выполнении Марией Татаркиной своих обязательств в 1954 году, думается, она свое слово сдержала. Ошиблась передовая доярка в другом: аппараты механического доения на ферме 3-го отделения были установлены лишь в начале 60-х годов; так что и в последующие годы женщины доили каждая свою группу вручную.
Представим еще одну публикацию о Татаркиной. В газете «Прапор Леніна» от 18 июля 1956 года собственный корреспондент газеты М.Иванов разместил очерк, посвященной нашей землячке, занимающий целых три газетные полосы. Рядом публиковалось ее фото. На украинском языке очерк назывался «Будні передової доярки». По той причине, что он довольно длинный, дословно передать его содержание мы не сможем, поэтому постараемся в сокращенном виде поведать читателям, о чем там шла речь. Жаль только, что та внутренняя теплота, которую вложил автор в слова о своей героине, так и останутся на страницах газеты.
Начинается очерк словами: «Одного осіннього вечора…» Далее говорится, однажды Мария Леонтьевна возвратилась домой невеселая. Ее старенькая мама Анна Фетисовна заметила это и поинтересовалась, какая тому причина. Та ответила, что у нее сегодня забрали прежнюю группу коров, а вместо них пригнали из совхоза № 10 Сватовского района коров породы красно-степных. Но как же ей было жалко расставаться со своими любимицами! Ведь ухаживала за ними более шести лет. Да и неизвестно, какие по производительности поступившие к ней животные. Досталась ей одна, по кличке Козявка, которая вообще не внушает доверие. Мать постаралась дочь успокоить, и та взяла в руки книгу М.Бурдина «Истоки»; на ее обложке крупным шрифтом было написано: «5300 кг молока от коровы». Через некоторое время в дом к Татаркиным заглянула молодая доярка фермы Стешенко Александра и предложила соревноваться. Она заявила примерно следующее: «Если Вы, Мария Леонтьевна, взяли обязательства надоить за год по 3200 литров молока от коровы, то я берусь выдать по 3300 литров». Ударили по рукам. (Необходимо уточнить, в данном случае под именем Стешенко Александры не может подразумеваться хорошо нам известная Стешенко Александра Игнатьевна, потому как, не говоря о другом, даже по возрасту она от Марии Татаркиной была старше).
Далее пишется, первая дойка красно-степных коров, составляющих группу нашей героини в количестве четырнадцати голов, показала неплохие результаты. Не подвела и Козявка, о которой интересовался сам управляющий отделением Мирошник Виктор Степанович.
С приходом зимы все восемнадцать доярок фермы почти не отлучались от своих коров. Особенно ответственным был период отела. Работницы сами принимали телят, следили за кормлением и поением животных, ухаживали за ними. Во всем этом им помогала зоотехник фермы Гладких Федора Максимовна. Ни один теленок не пропал. Коровы начали прибавлять в молоке. Даже Козявка за сутки иногда выдавала по 26 литров, тогда как у лидеров прежней группы коров Татаркиной – Стрелы и Рики, максимальный суточный удой составлял не многим более 20 литров. Как-то управляющий пригласил Марию Леонтьевну в контору и сообщил, что ей начислено 1100 рублей.
Затем автор знакомит читателей с молодыми коллегами по работе нашей землячки. Это – Андрющенко Лидия, Глущенко Мария, Люта Ульяна, комсомольский агитатор Жестовская Галина. (Уточним, девушки Глущенко и Люта были родом из Тарасовки и трудились на ферме недолго). Здесь же называются бригадир животноводства Усенко Антон Игнатьевич и муж Марии Леонтьевны, пастух Бутенец Василий (супруги только поженились). Происходит шуточная беседа между собравшимися об отношениях между молодоженами, о соревновании доярок. Бригадир корреспонденту говорит, что хотя девчата и боевые, но победить свою наставницу им вряд ли удастся. Мария Леонтьевна того не допустит. Такая уж у нее натура. За что люди ее и уважают, недавно избрали депутатом Плахо-Петровского сельсовета.
Заканчивается публикация сообщением, что к 15 июля 1956 года Татаркина надоила от каждой коровы по 2055 литров молока. Не на много отстает от нее и Александра Стешенко. Ее результат – 1850 литров на каждую корову.
Других заметок, посвященных Татаркиной, в подшивках газет не встречается, хотя в списки передовых работниц района в тот и последующие годы она попадала еще не раз.
Следующее сообщение о доярках совхоза «Червоне Руно» увидело свет в районной газете «Прапор Леніна» за 7 октября 1956 года. Тогда там был размещен портрет теперь уже Носаревой Александры Ивановны. В публикуемой рядом заметке говорилось, доярки совхоза «Червоне Руно» из года в год повышают свои производственные показатели. Высоких результатов добилась А.И.Носарева, которая уже в этом году получила от каждой из закрепленных за нею фуражной коровы по 3042 литра молока.
В юбилейный для страны 1957 год целая группа доярок совхоза «Червоне Руно» в течение всего периода показывала замечательные результаты. Представим, как выглядела районная сводка по удоям молока на 1 августа того года, где из всей группы передовых доярок Белокуракинщины больше всех оказалось тружениц совхоза «Червоне Руно».* ГАЛО, «Прапор Ленiна» от 07.08.1057 г. 1-е место занимала доярка совхоза Н.И.Торчун, с надоем молока на одну фуражную корову 2311 литров; на 2-м находилась В.Ф.Буряк из колхоза им. Жданова; 3-е и 5-е вновь разделили доярки совхоза – А.М.Куценко, с показателем 2095 литров, и А.И.Носарева, с показателем 1974 литра. Во вторую десятку лидеров входили наши землячки: Гнида Мария, Жестовская Ольга Леонтьевна, Крайнюк Мария Сидоровна, Скиданенко Федора Михайловна.
В сводке за сентябрь 1957 года А.М.Куценко занимала 2-е место по району с показателем 2415 литров.
Следующим представим данные за десять месяцев того года.* ГАЛО, «Прапор Ленiна» от 07.08.1057 г.  1-е место так и оставалось за Н.И.Торчун, со средним удоем 3173 литра; 2-е занимала теперь уже А.М.Куценко – 2900 литров; третье – В.Ф.Буряк. Кроме того, в списке передовых доярок района указана еще целая группа женщин 3-го отделения – Крайнюк Мария Сидоровна (2482 л), Жестовская Ольга Леонтьевна (2452 л), Жестовская Галина Иосифовна (2436 л), Карнаухова Валентина Васильевна (2257 л), Андрющенко Лидия Ивановна (2100 л), а также Гнида Мария Є. (укр.) и Косенко Александра Яковлевна.
Слава передовым дояркам совхоза «Червоне Руно»!
Точными сведениями о том, кто вышел победителем соцсоревнования по удоям молока в 1957 году, мы, к сожалению, не располагаем. По косвенным данным, это была В.Ф.Буряк. Показатель А.М.Куценко составлял 3189 литров молока на корову.
Возможно, читатель обратил внимание, что в перечне представленных выше фамилий отсутствует фамилия Татаркиной. Здесь следует уточнить, как раз в 1957 году эта женщина родила ребенка. (Татаркина Вера поступила в первый класс начальной школы вместе с автором книги в 1964 году).    
Следующий, 1958 год, оказался успешным для Куценко Анны Михайловны. Хотя за восемь месяцев работы предвидеть такое было еще сложно. На 1 сентября у Буряк средний надой на одну фуражную корову составлял 2690 литров, а у нашей землячки, хотя и занимавшей второе место в таблице, он равнялся 2014 литров.* ГАЛО, «Прапор Ленiна» от 07.09.1057 г. Однако в следующем месяце у нее произошел значительный рывок, и в октябре на страницах районной газеты была опубликована первая заметка о трудовых успехах молодой доярки. В ней сообщалось, за 9 месяцев текущего года А.М.Куценко надоила от каждой из своих коров по 2532 литра молока. Средний надой на корову в августе у нее составил 450 литров, в сентябре – 518, что примерно равнялось 17 литров молока от каждой коровы. Также там писалось, Куценко вместе с зоотехником фермы разработали специальный рацион питания для каждой коровы ее группы в зависимости от их продуктивности.
Очередная публикация о Куценко приходится на праздничный номер газеты «Прапор Леніна» от 7 ноября 1958 года. В том выпуске был размещен ее портрет и печаталась краткая заметка под названием «Першість здобута». Ее автор писал, три года тому назад на ферму совхоза «Червоне Руно» поступила на работу в качестве доярки Анна Куценко. Девушка с первых дней показала образцы беспримерного трудолюбия и упорства. И если в 1957 году она надоила от каждой из закрепленных за нею фуражных коров по 3189 литров молока, то в этом году показывает еще большие результаты. По итогам десяти месяцев ей удалось выйти на первое место в районе. Газета желала молодой энтузиастке дальнейших успехов в ее нелегком деле.
Итоги работы колхозов и совхозов Белокуракинского района за 1958 год по производству молока и мяса, а также сведения о личных достижениях передовых животноводов были опубликованы, о чем писалось ранее, в газете «Прапор Леніна» от 9 января 1959 года. Победу в социалистическом соревновании среди доярок Белокуракинщины завоевала Куценко Анна Михайловна, надоившая от каждой из закрепленных за нею фуражных коров по 3533 литра молока. В том же номере была напечатана краткая заметка под названием «Попереду Ганна Куценко». В ней говорилось: «Славний був минулий рік у Ганни Михайлівни Куценко. Вона була прийнята кандидатом в члени партії Леніна. І це високе звання виправдовує своєю наполегливою працею на найважливішій ділянці радянського виробництва – тваринництві. Змагаючись за гідну зустріч ХХІ з’їзду Комуністичної Партії Радянського Союзу, Ганна Куценко здобула першість серед доярок району – надоїла по 3533 літри молока на кожну фуражну корову – на 2 літри більше, ніж знатна доярка району Варвара Фетисівна Буряк». Заметка подписана А.Панасенко.
Была еще одна публикация, посвященная молодой коммунистке 3-го отделения. Увидела она свет в номере от 28 января 1959 года и подписана О.Сидоренко. Представим отрывок из этого краткого очерка. «Рано починається робочий день на молочнотоварній фермі радгоспу «Червоне Руно». Ще далеко до світанку, а Ганна вже клопоче біля своїх корів. До початку доїння треба навести порядок в стайнях, почистити корів, покласти в ясла корм.
Деякі робітниці, проходячи вздовж корів Ганни, кажуть: «І коли ти, Ганно, встигаєш все зробити». «Та, ось, встигаю», – відповідає т. Куценко.
На роботу приходить першою, а з роботи – останньою. Багато сил віддає молода доярка, щоб виконати своє зобов’язання. А воно важке. Треба надоїти в цьому році 4000 літрів молока від кожної корови. Зараз в день в середньому по 9 літрів…».
В районной сводке по итогам двух месяцев 1959 года Куценко была еще впереди. Однако спустя четыре месяца Буряк ее опередила. В газете за 8 мая того года указывается, у Буряк в среднем на одну корову выработано 1163 литра молока, а у Куценко, идущей следом, – 1007 литров. В этой же сводке среди передовых доярок района вновь присутствует имя Марии Татаркиной с удоем 909 литров. 
В 1959 году нашей молодой землячке уже не удалось завоевать призовое место. По итогам 11 месяцев первой была Буряк, с показателем 3740 литров. Следом за ней шла доярка совхоза «Червоне Руно» отделение № 2 Матюхова Анна Сергеевна, с показателем 3255 литров. У Куценко удой на одну корову составлял 2606 литра, а еще у одной молодой доярки фермы 3-го отделения – Стешенко (в будущем – Шишак) Таисии Алексеевны – он равнялся 2567 литров. 
Подходя к завершению темы о социалистическом соревновании между доярками района и совхоза, хочется заметить, кроме, может быть, одной Буряк Варвары Фетисовны, награжденной за свою трудовую доблесть двумя орденами Ленина, районная газета «Прапор Леніна» периода 50-х годов не посвящала никому из животноводов так много места на своих страницах, как дояркам 3-го отделения совхоза «Червоне Руно».* Колхоз им.Жданова, где трудилась В.Ф.Буряк, располагался на территории Курячевского сельсовета. Позже он был переименован в колхоз «Заповіт Ілліча».
В заключение коснемся еще одного вопроса. Выше об этом речь частично уже велась. Да, внимание со стороны партийного руководства совхоза и района к передовикам производства приковано, несомненно, было. Возможно, им даже кое в чем и помогали. Некоторые из ветеранов утверждают, что Татаркиной и Куценко предоставляли лучших коров. Не будем этому возражать. Жестовская Галина Иосифовна вспоминала, в группе Татаркиной присутствовали две такие большущие коровы, что, когда они шли, все остальные по сравнению с ними казались лилипутами. Сюда можно отнести и рассказ Евсюковой Зинаиды Тимофеевны о том, как начальство, прибыв на Лебедевку и попав под своды фермы, сразу же направлялось к передовицам, здороваясь с ними за руку и опрашивая о текущих проблемах. Другим женщинам высокие гости рук не подавали. Оставим поведение руководителей на их совести. Какие упреки мы можем предъявить к дояркам? Да, собственно, никаких. Допустим, передавали им иногда лучших коров. Но если ты сам не будешь трудиться в поте лица своего – разве это поможет? И разве намного больше материальных благ имела передовая доярка по сравнению с другими работницами? А условия быта?.. Разве они хоть чем-то отличались?.. Почему-то корреспондент районной газеты Иванов, побывавший на ферме 3-го отделения и написавший прекрасный очерк о Марии Татаркиной, ни словом не обмолвился, в каком доме она живет, чем его отапливает и чем освещает, откуда приходится носить воду, и какая во дворе и вокруг стоит непролазная грязь в распутицу. Здесь еще можно добавить следующее: автор только теперь узнал, что у его бывшей одноклассницы Татаркиной Веры мать за несколько лет до поступления дочери в первый класс считалась передовой дояркой района. Однако, помнится, не лучше других была одета Вера в школе да и пионерский галстук носила из простой материи, тогда как в магазине продавались уже и шелковые. Состоялся разговор на эту тему и с бывшей передовицей Куценко Анной Михайловной. Хочется сказать – это простая русская женщина. Стыдно даже подумать о ней что-то такое!.. С самих ранних лет ей перепали такие трудности, каких другой человек, может быть, не изведает за всю свою жизнь. Анна Михайловна не стала продолжать учебу, а поступила на работу, потому что другого выхода просто не было. Отец погиб на войне, а мать неожиданно парализовало. Теперь Нюре – так ее все называли – надо было думать не только о себе, но и о матери и младшем брате. Девушка очень старалась, себя не жалела, и лишь поэтому чего-то достигла. Но когда нам выпала возможность спросить у Анны Михайловны, какие у нее были самые высокие годовые удои на одну корову и самые большие материальные поощрения, она ответила: «Да я точно и не помню. Об удоях могу сказать, что слишком уж строгого учета у нас не велось, да и особого желания выделяться я не имела. Все ведь старались».
А если говорить о поощрениях, Куценко однажды была награждена швейной машинкой. Это когда все рабочие отделения были приглашены на «Центральное», на общепрофсоюзное собрание. Кроме того, ей за ее усердный труд три раза вручали по кашемировому платку. Еще Анна Михайловна вспоминала, что в 1958 году участвовала в слете передовиков сельскохозяйственного производства, проходившего в Луганске. С Белокуракинского района туда попало доярок не более пяти человек. Была и фотография делегатов того форума, да где-то затерялась, призналась участница событий. Но, наверное, самыми дорогими для нее являются записи, сделанные в трудовой книжке на протяжении долгих лет ее жизни (покинув в 1970 году 3-е отделение, Куценко еще двадцать два года трудилась на предприятиях Донецкой области). Там зафиксировано целых пятнадцать благодарностей! Для нас же это еще одно яркое доказательство неподдельного трудолюбия нашей землячки. Великая шана этой женщине!
В дополнение к указанным выше материальным и моральным стимулам к числу последних можно отнести также то, что на каждой ферме были оборудованы специальные стенды, где вывешивались показатели суточных надоев молока всех доярок. На некоторых фермах присутствовали и фотографии передовых работниц. Одновременно портреты передовиков размещались у главной конторы совхоза, а иногда и отделений.
Касаясь же денежной оплаты, то она, естественно, немало зависела от удоев и других факторов. В месяц заработок мог составлять 300 и более рублей. Хотя документального подтверждения тому у нас нет. Можем в качестве информации представить некоторые сведения по колхозу им. Жданова, где трудилась орденоноска В.Ф.Буряк.* ГАЛО, «Прапор Ленiна» от 25.01.1059 г. Как уже сообщалось, в 1958 году, выработав по 3531 литра молока на одну фуражную корову, она заняла второе место по району после А.М.Куценко, с показателем 3533 литра. Так вот, по свидетельству руководителей того колхоза, их передовая доярка за 1958 год получила 7820 руб., что в среднем составляло 652 руб. в месяц. А начиная с 1959 года, в колхозе была введена дополнительная оплата труда. Для животноводов было установлено, что доярке, получившей в течение года от одной фуражной коровы от 2800 до 3500 литров молока, за каждые 100 литров полагается дополнительно 20 рублей; надоившей свыше 3500 литров – начислялось прибавки по 22 рубля за каждые 100 литров. Кроме того, по уходу за коровой работнице полагалось по 10 рублей в месяц (хотя, если обнаруживалось, что корова грязная, эта сумма уменьшалась на 50%). За отел и выращивание теленка до двухмесячного возраста доярка получала дополнительно 50 рублей.
Сюда можем добавить, по утверждению ветеранов отделения, некоторые из материальных стимулов, указанные по колхозу им. Жданова, применялись в тот период и в совхозе «Червоне Руно». Также у нас имеются сведения, касающиеся теперь уж зарплаты передовых свинарок совхоза. В газете «Прапор Леніна» от 19 января 1958 года сообщалось, что в 1957 году оплата труда у свинарки П.Ф.Скобы, обслуживающей 20 свиноматок и получившей от каждой из них в среднем по 28 поросят, составляла примерно 1000-1100 рублей в месяц.            
Возвратимся к событиям, происходящим на 3-м отделении.
  Кроме упоминавшихся выше передовых доярок молочно-товарной фермы, неплохих результатов – уже под конец ее существования – пару лет подряд добивалась Жестовская (Змеевская) Любовь Петровна. Она вспоминала, так совпадало, что в зимний период у других женщин большинство коров «шли в запуск», а у нее в это время еще доились, и этим она иногда перекрывала удои других. За высокие показатели Любовь Петровна награждалась ценными подарками, грамотами, что подтверждается записями в ее трудовой книжке. 
Ранее уже писалось, что доярки работали дружно и часто с песнями. Интересным в этой связи представляется замечание М.С.Крайнюк, которая рассказывала, у Карнауховой Марии в группе присутствовала одна корова, которая любила, чтобы ей во время дойки пели песни. Говорит, пока Карнаухова не запоет – корова молока не даст. Поддерживают мнение, что большинство доярок 3-го отделения были влюблены в хорошую песню Г.И.Жестовская, З.Т.Евсюкова и другие. Задушевным пением девчат нередко заслушивался и бывший механизатор отделения Крайнюк Василий Федорович, о чем он сам как-то признался (среди доярок работала и его будущая жена Андрющенко Мария). Все ветераны называют заводилой в хоровом пении Заиграеву Зою Егоровну.
Полезным для понимания того времени и характера людей может показаться и эпизод, поведанный З.Т.Евсюковой. В конце 50-х годов, обслуживая вместе коров, Татаркина Мария предложила Зинаиде Тимофеевне стать крестной ее дочери. Та согласилась, и, приобретя все необходимое для крещения, в том числе крыжму (интересно даже, где и как она могла все это тогда купить?), в назначенный час, велосипедом, отправилась на Лебедевку: в тот день Жестовский Андрей Антонович пригласил к себе в дом попа для исповеди престарелой матери его жены, а заодно было договорено, что тот окрестит и младенца Татаркиной. И хотя, как утверждает рассказчица, крещение не состоялось, священник отбыл из хутора раньше, для нас здесь важным является то, что все перечисленные выше персонажи – самые обыкновенные советские люди, но, как видим, не отказывающиеся и от старых традиций. Да и представителями власти, по крайней мере в глубинке, это не преследовалось.
А теперь о том, что привело к закрытию молочно-товарной фермы. По некоторым данным, в конце 50-х годов руководством то ли района, то ли области было принято решение организовать на животноводческой ферме 3-го участка так называемый «отстойник» для содержания и лечения животных, заболевших на бруцеллез. Вскоре из совхоза «Красноармеец» была переброшена первая группа зараженных коров. Интересным в этом плане может служить сказанное автору как бы «по секрету» Жестовской Галиной Иосифовной. По ее мнению, бруцеллез был передан на ферму 3-го отделения с поступлением туда коров из совхоза «Красноармеец». То есть даже специалист, проработавший в качестве бригадира животноводства многие годы, только подозревает, но точно не уверен, как была занесена к ним болезнь.
Нам, естественно, трудно судить, правильно или нет поступили тогда должностные лица, принявшие решение об образовании «отстойника» и о том, что цель переброски больных животных должна была оставаться втайне от местных работников, только очень уж обидно за людей, своих земляков.
При поступлении каждой новой партии коровы проходили обследование, о чем утверждают супруги Ялтанцевы. В случае выявления заболевания – им делались прививки. Одновременно производились профилактические прививки и всем работникам фермы. Подтверждается вышеизложенное и бывшей дояркой Концур Валентиной Тимофеевной, которая рассказывала, что вот приходит партия коров и какую не проверят – заражена, заражена…   
Несмотря на предпринимаемые меры безопасности, уберечь всех работников фермы от заболевания не удалось. Уже после того как Ялтанцевы, получив назначения на другие должности, отделение покинули, через молоко бруцеллезом заразились Гнида Мария и Коник Василий. Последнего затем комиссовали. (Та болезнь сильно действует на суставы). Больше случаев заражения людей зафиксировано, кажется, не было.
Не подлежит сомнению, что ситуация, сложившаяся на ферме в результате массового заболевания животных, не способствовала ни улучшению производственных показателей по надоям, ни хорошему настроению людей. Представим об этом документальные подтверждения.
...Разные чувства вызывает заметка, опубликованная в районной газете «Прапор Леніна» от 24 февраля 1962 года. Написал ее демобилизовавшийся только два месяца тому назад из рядов Вооруженных Сил Письменный Леонид Антонович. Первое – это глубокая боль от того, что было увидено свежим взором молодого человека, возвратившегося после трехлетнего отсутствия в ставший ему родным поселок. Второе – уважение к гражданской позиции автора публикации. Здесь уж никак не скажешь, что написать о недостатках, присутствующих на ферме, парня вынудило само начальство. Тут дело в ином... Во-первых, Письменный только 12 апреля 1961 года – в день полета первого космонавта планеты в космос – был принят в ряды Коммунистической партии. Поэтому он просто не имел права, усмотрев безобразия, о них молчать. А во-вторых, на ферме 3-го отделения работала дояркой его девушка – Заиграева Зоя, которая в день, когда он прибыл со службы, узнав об этом, ланью лесной бежала к селу на встречу с любимым.
А теперь процитируем заметку. Называлась она «Доїльні апарати не діють». «Погане застосування механізації на молочнотоварній фермі 3-го відділку радгоспу «Родина», де керуючим Мірошник В.С., завфермою Мітьохін В.Я. На фермі добові надої становлять два кілограма на фуражну корову. Деякі корови залишаються не видоєними через погану організацію праці. Кожна доярка доглядає по 17-20 корів. Обслуговувати таку кількість тварин важко. Тут вже давно придбали апарати для механічного доїння, але вони під замком у завідуючого відділком. Чому ж не пускають їх в дію? Тому, що керівництво відділку не приділяє уваги піклуванню про полегшення праці жінок.
Необхідно без затримки впроваджувати механізацію виробничих процесів, полегшувати працю трудівників тваринництва». Подписана заметка – Л.Письменный.
Надо сказать, по свидетельству участников событий, в летнем лагере на Вишнюватом мехдойка была внедрена еще до 1962 года, а вот на Лебедевке, действительно, – только к концу содержания молочного поголовья.   
В завершение темы повествования укажем, в последние годы существования фермы там в верхнем базу размещалось шесть групп коров, в нижнем – четыре. В качестве доярок трудились: Крайнюк Мария, Куценко Анна, Супрун Анна, Жестовская (Змеевская) Любовь, Горбачева (Леонтьева) Гелена, Шишак (Стешенко) Таисия, Стрельник Прасковья, Коник Евдокия, Жестовская Галина, Беспалова Людмила, Евсюкова Зинаида.
Родильное отделение обслуживали Бережная Татьяна Тимофеевна, Гойнец Ева Иосифовна. За волами ухаживала Татаркина Мария. Техником искусственного осеменения работала Мирошник Наталья Порфирьевна.
С внедрением прогрессивной технологии доения труд женщин на ферме заметно облегчился. Хотя самой работы оставалось невпроворот, в том числе по мойке добавившейся теперь посуды (все это производилось с применением каустической соды и в резиновых перчатках). В то же время часть работниц была сокращена, другие, боясь заразиться бруцеллезом, ушли сами. Да и поголовье коров, начиная с 1961 года, в связи с  массовостью заболевания уменьшилось; поэтому некоторые доярки стали ездить на работу на ферму центрального отделения. Оставшиеся коровы были разделены на несколько групп.
В первой половине 1963 года часть коров фермы 3-го отделения были отогнаны женщинами пешком на мясокомбинат города Луганска, остальные переданы Марковскому совхозу. Молочно-товарная ферма прекратила свое существование.
Добавим краткие сведения о судьбах некоторых работников и работниц фермы.
Гладких Федора Максимовна отработала на 3-м отделении в животноводстве до выхода на пенсию. Затем выехала на Урал, к своей дочери Надежде. Никакой связи с этой семьей никто из жителей села, кажется, не имеет.
Супруги Ялтанцевы покинули 3-е отделение в 1961 году, перебравшись в Белокуракино. Спустя какое-то время Юрий Петрович был назначен на должность начальника ветеринарной службы района. При встрече с этими уважаемыми людьми осенью 2012 года они с удовольствием поделились воспоминаниями, назвали имена многих бывших своих товарищей. Частично отступая от темы повествования, хотелось бы добавить, проживая недолго в одном доме с родителями вашего покорного слуги (которому на ту пору едва исполнилось три года), молодые люди по вечерам нередко встречались в одной из квартир, где, бывало, играли в карты и до полуночи. Никакой выпивки они не употребляли, заверяют ветераны.   
Пархоменко Лидия Александровна после прекращения работы сепараторной станции долгие годы трудилась на отделении скотником, обслуживая группу молодняка вместе со своим мужем. В этом им с самого юного возраста помогали дочь Светлана и сын Александр.
Крайнюк Мария Сидоровна проработала на отделении в качестве доярки двенадцать лет. Позже трудилась на рядовых работах.
Татаркина Мария Леонтьевна родила двоих детей. С мужем разошлась. После расформирования стада коров выехала с детьми, кажется, в Счастье. Каких-либо сведений о дальнейшей ее судьбе раздобыть не удалось.
Куценко Анна Михайловна вышла замуж за Мамедова Наримана. В 1970 году семья, покинув отделение, поселилась в городе Алексеево-Дружковка Донецкой области. Там на протяжении длительного времени наша землячка трудилась на фабрике в цехе по производству халвы. Не раз становилась передовицей производства. Этой женщине в течение пятнадцати лет довелось ухаживать за парализованной матерью. Своих детей они с мужем не нажили, а по смерти жены ее брата, у которого оставалось их пятеро, Анна Михайловна взяла всех на воспитание и таким образом вывела в люди.
Бережная Раиса Тимофеевна вышла замуж за Лапту Николая. Родила четверых детей. До выхода на пенсию трудилась на рядовых работах.
Бережная Валентина Тимофеевна вышла замуж за Концура Владимира. Родила пятерых детей. До выхода на пенсию трудилась на рядовых работах.
Заиграева Зоя Егоровна вышла замуж за Письменного Леонида. Родила двоих детей. Когда расформировали стадо коров на 3-м отделении, перешла работать дояркой на ферму центральной усадьбы. Затем супруги выехали в Белокуракино, где наша землячка еще тридцать лет трудилась в районной больнице, занимая должность сестры-хозяйки.
Стешенко Таисия Алексеевна вышла замуж за Шишака Казимира. Родила троих детей. В 1963 году, по окончании техникума пгт. Успенка, стала работать бухгалтером 3-го отделения. Затем семья переехала на центральную усадьбу, где в 1971-1973 годах она занимала должность секретаря Плахо-Петровского сельсовета; позже трудилась по своей специальности в совхозе.
Жестовская Галина Иосифовна до выхода на пенсию трудилась бригадиром животноводства, учетчиком тракторной бригады.
Змеевская Любовь Петровна вышла замуж за Жестовского Евгения. Родила четверых детей. В начале 70-х годов ее супруг заболел на сахарный диабет. По этой причине они переехали в Алексеево-Дружковку, где Куценко Анна Михайловна и ее муж подыскали для них дом и еще долгие годы, по признанию Любови Петровны, поддерживали их семью.   
Беспалова Людмила Петровна родила троих детей. Когда расформировали молочно-товарную ферму, заявила: «Я без коров жить не могу». (Свидетельствование З.Т.Евсюковой). По этой, может, по другой причине переехала в Сватово, где устроилась на работу в качестве доярки в совхоз «Дружба». К моменту выхода на пенсию трудового стажа по уходу за коровами у нее насчитывалось тридцать пять лет.
Шовкун Зинаида Тимофеевна вышла замуж за Евсюкова Ивана. Родила пятерых детей. Все последующие годы трудилась на рядовых работах.
Карнаухова Валентина Васильевна вышла замуж за Ляхова Алексея. Родила четверых детей. Трудилась на рядовых работах.
Сытник Мария Николаевна родила двоих детей. Покинув 3-е отделение, сначала обосновалась где-то на Донбассе, а затем переехала в Сватово, где устроилась дояркой в то же хозяйство, что и ее подруга юности Беспалова Людмила. Судьба этой женщины сложилась очень драматично. Не углубляясь в детали, укажем, не по своей вине, будучи уже на пенсии, она осталась без крова над головой и приписки.
Андрющенко Мария Ивановна вышла замуж за Крайнюка Василия. Родила одного ребенка. До выхода на пенсию трудилась на рядовых работах.
Косенко Александра Яковлевна вышла замуж за Супруна Алексея. Родила двоих детей. Трудилась на рядовых работах, позже занимала должности учетчика тракторной бригады, завтоком.