Скетч 0 - Перед прочтением сжечь

Предисловие
 Чего ты добился в жизни? Ты не такой как все? Индивидуальность? Нет, ты один из сотен тех, кто, открыв эту книгу отнесется к ней как к шутке. Твоя жизнь проста, размеренна и безопасна.  Именно поэтому ты здесь. Тебе нужна она.
 Закрой книгу, посмотри на корешок. Это не метафора и даже не название. Это инструкция. Первый и единственный ее пункт. Перед прочтение сжечь. Я советую так поступить каждому, в чьи руки нельзя возложить столь ответственный дар. Дар чужой судьбы.
 Нет, я не автор. Скажем так, автор сделал свою часть работы и… хм, больше нам не нужен. Не люблю посредников. Они лишь все портят. Ни один автор не скажет тебе то, что скажу я – не стоит двигаться дальше. Закрой книгу и избавься от нее. Слышишь? Конечно, не слышишь. И не хочешь слышать. Но мое дело предупредить.

 Джулия лениво потянулась, не желая вставать с постели. Воскресение ворвалась в ее спальню, вооруженноя солнечным зайчиком, проскочившим из-за зашторенных окон и предательски ударило по глазам. Сегодня она была абсолютно свободна – все заботы были привычно отодвинуты к концу второго выходного, когда вернется из поездки подруга (по совместительству соседка) Сэм. Уж с ней-то они справятся с чем угодно. А сейчас можно полежать, отдохнуть. Вытрясти из головы события прошлой недели и аккуратно сложить их в маленькую коробочку.
 Именно в сейчас это и произошло. Никаких посторонних звуков, только шум улицы, приглушенный стеклопакетом. Никаких сверхъестественных звуков. Но она поняла.
 - Кто здесь? – одеяло в красных маках тут же взметнулось до подбородка, прикрывая легкую ночнушку – Кто здесь? – повторила девушка, но квартира хранила молчание – Ладно, хочешь молчать - будь, по-твоему.
 Джулия завернулась в одеяло и поднялась с кровати, подхватила брошенную вчера одежду и побрела в направлении душа. Оказавшись в лишенной окон комнате, отделанной рыжим кафелем, она плотно заперла дверь и застыла, прислушиваясь.
 - Что за… - прошептала она, оглядываясь по сторонам – Как такое вообще может быть? Где ты?
 Комната отозвалась тишиной.
 - Как хочешь – бросила Джулия и скинула одеяло.
 За ней на пол последовала ночнушка. Ее щеки начали наливаться краской, но девушка гордо вскинула голову и скрылась за матовым стеклом душевой кабинки.
 Зашипела вода. За ней хлынул пар, вырывавшийся из душевой и туманом разошедшийся по ванной комнате. Горячая вода успокоила Джулию и девушка даже начала насвистывать себе под нос какую-то мелодию. Ощущение чужого взгляда исчезло
 Спустя четверть часа девушка выбралась из душа. Ей стоило немалых трудов убедить себя, что странное ощущение возникло без какой-либо причины. Мало ли что может привидеться спросонья.  Джулия потянулась за феном, раздумывая что бы съесть на завтрак, когда ее взгляд скользнул по запотевшему от пара зеркалу. Одно слово выведенное витиеватым, чуть косым почерком.
 «Смело»

- Ало, Ян? Ты кажется предлагал выбраться куда-нибудь сегодня?
 Телефон удивленно загудел.
 - Знаю, но планы изменились. Не хочу сидеть в четырех стенах весь день. Как насчет той кофейни, которую разнес Монти? Он говорил, там очень даже мило.
 Телефон снова что-то залепетал, но Джулия оборвала его.
 - Пожалуй, я подожду тебя уже там, а выхожу я уже сейчас. Приходи как будешь свободен.
 Собеседник что-то пытался ответить, но Джулия уже положила трубку Эй хотелось находиться наедине с ТОБОЙ как можно меньше.
 Наспех вытерев волосы полотенцем, она стянула и в хвост, вскочила в свои любимые джинсы и, накинув блузку выскочила в коридор. Подумав с минуту, вернулась за легкой кожаной курточкой.
 Щелкнул замок.

Солнце уже клонилось к горизонту, когда Джулия глубоко вздохнув, толкнула входную дверь.
 Она устала. Целый день, проведенный в городе не совсем вписывался в ее представление о выходном. Не смог этого исправить ни чудный десерт, ни Ян, отчаянной старавшийся ее развлечь.
 Ах, Ян.
 Веселый и обаятельный парень мог претендовать на место прекрасного друга, но был давно и прочно влюблен в Джулию. Когда-то и он был ей интересен, но скромный от природы парень так и не сделал первого шага. С тех пор ее чувства поостыли, а бедняга Ян пытался довольствоваться хотя бы ролью друга. Ее это утомляло. Подтекст в своих действиях парень старался скрыть больше от себя чем от Джулии. Ей было неприятно его использовать, но парень будто сам хотел этого.
 - Вон из моей головы – устало бросила девушка.
 Ощущение чужого присутствия, исчезнувшего было за день, вернулось. Но на этот раз оно было менее навязчивым. Удивительно, но Ян сегодня уделял ей столько внимания, что ТВОЙ взгляд смущал ее гораздо меньше. Девушка могла сравнить так напугавшее ее сутра внимание со взглядом кота. Бартош, кот живший у ее родителей, бывало смотрел на нее внимательным, немигающим взглядом. Обычно коварное животное делало это во время обед и Джулия приноровилась не обращать на это внимания.
 Ее смущало другое – в пустой квартире ее мысли звучали слишком громко, и ТЫ их слышал.
 Джулии захотелось чая. Кофе – не напиток для выходных. Ее напиток воскресения – зеленый чай. Сахар тоже подождет. Его время – холода. Там его уже заждалось какао. А сейчас зеленый чай. С лимоном. Ее соседка часто посмеивалась над таким распределение напитков, но для Джулии оно было единственно правильным с восьми лет. Пить кофе в выходные было неправильно. Он делал сумерки темнее.

 Сухой лист благодарно принял обрушившийся на него поток горячей воды. Джулия опустила крышку маленького чугунного заварничка. Ярко-красная чашка нашлась на своем законном месте.
 Взгляд «кота» проследовал за ней з кухни в зал. На журнальном столике ее ждала глянцевая обложка с кареглазым блондином. Его звали Мишель и разоблачение наркозависимости парня было главной темой номера. По лицу Джлуии скользнула довольная улыбка – работа над статьей заняла почти два месяца, но теперь ее имя было у всех на устах. Пулитцера за это не дадут, но мало ли журналистов начинало с желтой прессы.
 Девушка присела в удобном кресле и наугад открыла журнал. Взгляд ее скользнул по статье Монти Гарриса, ресторанного критика, который понимал смысл своей профессии слишком буквально. В его представлении рестораны делились на сносно-ужасные и просто отвратительные. Но несмотря на обилие шуток вроде той, что Монти использует исключительно двухбалльную систему оценки, его колонка пользовалась стабильной популярностью. Сам же Монти был неожиданно приятным и компанейским человеком. Более того, грозный критик с удовольствием посещал сносно-ужасные места в компании коллег. «Люди любят завышенные критерии и местами оскорбительную критику – говорил Монти – Как думаешь, сколько людей ждет, что я оболью помоями их любимое местечко?».
 Взгляд ее скользнул по кинохронике Влады Морец, ее «рабочей» подруги. У девочки были не лучшие времена – она терпеть не могла мелодрамы и с трудом переживала осенний всплеск романтических лент. Ее колонка на этой неделе не блистала позитивными эмоциями и высокими оценками. В вопросах мелодрам, Влада была солидарна с Монти.
 Наконец на глаза ей попалась статья Веры Лабро, человека, который вдохновил ее взяться за работу в этом журнале. Ее журналистские расследования служили примером для Джулии с ее университетских лет. Подлив в чашку успевший завариться чай, девушка взялась за чтение.

 - Неужели родился человек, способный выгнать Джулию из ее маленькой уютной кроватки? – насмешливый голос Сем выдернул Джулию из легкой дремоты
 Девушка вытянула вверх руки и потянулась. Шея болела.
 - Который час?
 - Половина четвертого – Сэм присела на краешек дивана и широко зевнула.
 - У тебя другие волосы – Джулия терла глаза, пытаясь проснуться.
 - А ты растешь – улыбнулась Сем, откидывая пряди ярко-голубых волос – Когда я сенила цвет в прошлый раз, ты заметила только спустя неделю.
 - Пять дней – поправила Джулия – и тогда я подрыла всю архивную статистику для статьи. В те дни я бы не обратила внимание, заведи ты розовую панду.
 - А такие бывают? – оживилась Сэм.
 - Думаю, бывают, но тебе проще купить обычную и краситься вместе с ней.
 - Злая ты по утрам – девушка надула губки – может все-таки сделаешь чай уставшей с дороги подруге? Или какой у тебя там полуночный напиток?
 - Молоко с корицей.
 - Пойдет – Сэм откинулась на спинку дивана и забросила ноги в пушистых домашних тапочках на журнальный столик – только сахара туда кинь, будь добра. Три ложки.