ТЫЛ - 4

ТЫЛ – 4.

Наконец,  добрались, до вершины  горы. Думала, что там небольшое плато, для одной постройки, а оказалось, что на вершине, улица с великолепными домами, один краше другого.  Последний дом еле виден. А заборы, уж точно четырёх метровой высоты…
- И как же можно уйти, отсюда, если кругом горы, и такой забор? Даже и помечтать не стоит – подумала и взглянула на мужа. А у него лицо непроницаемое.
- И зачем нужно было покупать домик?  Тратить деньги на обустройство, когда неясно, сможешь ли вырваться  отсюда. Эх! Лучше бы все деньги отправили сыну.
Ворота раскрылись. Для таких массивных ворот без звука, без какого – либо скрежета – это очень проблематично, но…
По видимому,  очень сильно следили, и вовремя смазывали все детали. Во двор въехали. Осмотрелась. Ничего особенного. В дальнем углу деревья. Всё аккуратно. В доме.  Два входа. Никаких камер слежения.

В этом я уже стала разбираться. Охрана из двух человек, но наверняка они чередуют. Тихо. Морозно. И воздух здесь уже совсем другой.  До того чистый, что можно дышать полной грудью. Страхи улеглись.
Евгений и муж о чём – то разговаривали в сторонке. А я пока осматривала сад. Спокойно и тихо как на прогулке, дошла до деревьев. Повернулась лицом к воротам, а там никого нет. Куда подевались все?
Шорох. Повернулась, а на меня смотрит невысокий мужчина. Взгляд удивлённый и в то же время настороженный.
В душе всё замерло. Но я жена разведчика. Спокойно окинула его взглядом, хотела спросить , но вспомнила, что в контакт ни с кем не входить. Тихо побрела к дому. А этому мужику, примерно столько же, сколько и нам. Не молод и не стар. Чувствую на спине его взгляд.
То, что было в машине, уже всё разгрузили. Все заняты своими делами. Появились охранники. 

Даже не смотрят на нас, и не помогают внести вещи, Женя уже уехал.
И всё же странно. Внесли всё в комнату. Осталось только распаковать.
Комната наша вся на виду. Вся из прозрачного материала.
Похоже на качественный пластик. Потолки высокие. Совершенно не жилой вид.  И чем он здесь занимается, не понятно.  Но точно оно построено не для семьи.
Да и по виду его жены не скажешь, что она счастлива. Испуганные глаза и робкие движения. Очень похожа, на испуганного лесного зайчика. Готова, в любую минуту броситься от страха, в кусты.  А Евгений, он никак не похож на отца своих детей. Ни разу не видела, чтобы он держал их на руках. Однажды стала свидетелем одной странной картины. Сосед поднимался к себе наверх, а жена и двое детей в стойке, опустив глаза вниз, пропустили его. Тогда было мне очень неприятно. Я подумала, что наверняка он домашний тиран, а около нас притворяется нормальным семьянином.
Ну надо - же, на дворе цивилизация в разгаре, а на свете ещё есть средневековые семьи.

Определённо, если вырвемся из этого капкана, то я обязательно расспрошу её и помогу в случае чего. Почему – то, стало очень жаль эту забитую жизнью, женщину.
У нас ведь остались ещё деньги. Так что обязательно поможем ей с детьми.
Очень любопытно, а что же находится за вот этими двумя дверьми? Но они закрыты накрепко – ВХОД ЗАПРЕЩЁН! 
А мне остаётся прибирать только две комнаты. Одна огромная, а другая – небольшая. Так и получается, пока готовлю завтрак, обед, ужин - мой, гуляет. Как только я привожу всё в порядок, моя очередь гулять. Разговариваем только о погоде и о смешных и грустных историях, выхваченных из памяти.
Наверняка о многом хочется и Виктору поделится со мной, но лучше перестраховаться.
Каждый раз, гуляя по саду, я всегда натыкалась на
садовника. Ну я так его прозвала. Всегда с подстриженной бородкой, в сапогах, и в ветровке, цвета хаки. Его взгляд внимательный и настороженный.

Я его старалась не замечать. Наверняка и у него была инструкция, не начинать разговора. Так что странные были у нас прогулки. Вроде видим друг – друга, а проходим мимо, как будто и не видим. Ничего примечательного и запоминающего не случилось за целый месяц пребывания.
Правда нам не было слышно, что там происходит ночью во дворе, потому что уж очень быстро мы засыпали. Итак до самого утра. Но странное дело,  два раза в неделю, обязательно просыпались по утрам,  с сильной головной болью. За нашим здоровьем сильно следили. Молоко - это обязаловка. Приносили каждый раз. Однажды, Виктор,  не захотел пить молоко. И мне пришлось выпить и его стакан. В то утро, как бы мне не хотелось проснуться, я не могла открыть глаза. Всё тело страшно чесалось. Проснулась к обеду. Голова, тяжёлая, как ядро пушки. Тошнота и сыпь по всему телу…
Муж осмотрел внимательно. И ушёл на прогулку. А я всё отлёживала бока. Пришёл и сразу к звенящему  телефону.

Слышала, как он отвечал по телефону, что жена не выходила на прогулку, потому что у неё разболелась голова.
Значит, нашему соседу,  докладывают обо всём, что у нас творится здесь.  Всё под мощным контролем. Ну теперь и об этом мы уже знаем.
А у меня сыпь начала сходить. 
Как по часам, молоко через день. Приносили в банке и оставляли у охраны. Муж принёс,  и я точно видела, как он нарочно смахнул банку на пол. Осколки собрал в совок и бросил в мусорный контейнер. Полы вытерли и сели завтракать. Хотела спросить его, зачем он это сделал? И тут увидела его глаза.  Они явно мне говорили -  Помолчи.  Болтливый язык, без костей - Враг № 1.
Постучали в дверь. Вышел, и занёс банку с молоком. Фантастика!
Как это они узнали, что мы остались без молока? Неужели рылись  в мусорном контейнере? Странно стал вести себя Виктор.

Взял и слил в раковину молоко. А потом написал на клочке бумаги: « Молоко не пей. В ней, сонный порошок.
- Началось -  Пронеслось у меня в голове.
В ту ночь сон никак не шёл. До этого, не успеем положить голову на подушку, как моментально засыпали, а тут…
Прижалась к мужу, только хотела спросить его о чём – то, как муж сжал мою руку.
Дверь тихо отворилась, и зашёл человек. Свет от фонарика быстро замелькал. Удостоверившись, что мы лежим, этот,  кто – то, вышел, защёлкнув двери.  От страха я покрылась испариной. Значит у кого – то тоже есть ключи от дверей, хотя Женя уверял, что оно у нас в единственном экземпляре.
Оказывается,  нет, никакой шумоизоляции в комнатах.
Слышно было, как гружённая  машина, заехала во двор. Сразу – же  началась быстрая и слаженная разгрузка. Потом захлопнулась дверка машины, и так же быстро выехала за ворота.

Буквально всё это уложилось в полчаса.
- Что это?...
- Пока не знаю. Но что – то такое, чего нам не надо знать…
С утра пораньше звонок и опять инструкция:
- Виктор Анатольевич, скоро подойдут люди, Вы им скажите, что Вы являетесь родственниками, хозяина этой дачи. Больше от вас ничего не требуется. Пусть ваша жена обязательно будет рядом с вами. После этого, просто уходите. Заранее спасибо.
Что за дела! Хотя сказать не трудно, но что за этим последует?
Ночи стали для нас кошмаром. Честно говорить, спать ничего не слыша – это намного лучше, чем прислушиваться к завыванию ветра, или к разговорам во дворе. Все звуки стали очень подозрительными. Мне приходилось играть роль. В те ночи, когда заезжала машина, я с утра повязывала платок на лоб, так будто у меня болела  голова. Я выходила на прогулку чуть позже обычного, и ходила медленно. Так было задумано.

Уже чуть больше двух месяцев, как мы находимся здесь. В этот день снег шёл необычайно большими хлопьями.
Я такого, обильного снегопада никогда, за всю свою жизнь, не видела.
Настроение, как в детстве. Если бы мы были где – то в городе, или в селе, где мы приобрели домик, я бы поиграла в снежки, но не здесь.
Садовник счищал дорожки. Я мимо него, и он, скорее всего нечаянно, своей лопатой задел мне ногу. Как колобок, я скатилась на землю. Он подскочил и помог мне подняться.  А сам, как будто ничего не произошло, стал дальше чистить дорожки.
Это вот такое первое наше общение.
Вошла в комнату, возбуждённая, вся в снегу. Довольная, и радостная. Муж посмотрев на меня:
- Что? По снегу соскучилась?...
- А ты глянь! Вот такого мы с тобой не видели. Красотища!!!
Шубку повесила.

А сама стала накрывать на стол. Ещё осталось жить здесь  чуть меньше двух месяцев.  С кармашка шубки,  что – то выглядывает. Вытащила, а это бумажка,  сложенная конвертиком.
Прочитала первые строчки и обомлела.  Эта записка от Садовника.

Продолжение. ЭльХан.