Приличные девушки сидят дома

               

                ЧАСТЬ ВТОРАЯ


Красота-то! Вокруг до горизонта — горы, покрытые лесом. Вдали, в туманной дымке, синеет Байкал. А с другой стороны  величественно возвышаются снежные горные вершины. Это уже монгольская граница.  Несмотря на большое расстояние, с этих вершин веет зимней свежестью.

Однако, начинало темнеть.
- «Придется заночевать здесь,- сказал командор, - кто сегодня дежурный?». - «Фло-о-ра!»- томно протянула красотка Леночка.

Вот же…! Я не употребляю ненормативную лексику, но как же иногда хочется… Действительно, я дежурная и должна готовить ужин, но кто же знал, что заночуем мы на голом перевале, где невозможно найти дрова! Придется спуститься ниже.

-»Ничего, мы пока твою палатку поставим!»- утешали ребята. Делать нечего. Я скинула рюкзак и поплелась вниз по склону — туда, где была хоть какая-то растительность.  Наберу немного хвороста — только чтобы чай вскипятить, а без каши обойдемся. Не впервые приходится ужинать сухарями с тушенкой. Хорошо хоть, по пути догадались набрать в пластмассовые бутылки воды из ручья.

Набрав валежника, я вернулась на перевал. И… Что это? Где ребята, где лагерь, палатки?! Нет и моего рюкзака. Может, я заблудилась? Но как здесь заблудишься, здесь же всё как на ладони!

-»Эй, ребят, кончай хохмить, где вы?» - неуверенно произнесла я. В  ответ — ни звука.
Меня начала охватывать паника. Без еды и воды, без теплой одежды, без компаса — долго ли я продержусь?

Может, они все же решили спуститься к границе леса? Но в какую сторону мне идти?
Не зря бабуля говорила: «Приличные девушки сидят дома!». Сидят и скучают, ждут женихов...

Сердце стучало как бешеное. Я пыталась сосредоточиться и вспомнить инструкции школы туризма, касающиеся ориентирования на местности. Так...Байкал я потеряю из вида, как только спущусь в лес. Снежные горы видны отовсюду, но они такие огромные, что не могут служить точным ориентиром. Муравейники, мох на стволах деревьев… Где здесь всё это?! Найти ручей или реку и идти вниз по течению? Хм… Кто был в сибирской тайге — тот знает. Огромные осклизлые валуны, завалы упавших деревьев, гнус, дикие звери… Пока найду реку - либо с голода помру, либо меня сожрут…

И тут я заметила нечто, белевшее  на скале. Подбежала — да это же киперная лента! Видно, обронил кто-то из ребят. Лента лежала, изогнувшись в виде треугольника, - так рисуют стрелки чертежники. Вспомнился диковинный куст и бурят, назидательно воздевавший руки к небу. Может, он был прав? И я двинулась в ту сторону, куда указывала «стрелка».

Передвигаться среди тундрового леса — сущее мучение. Низенькие на вид кустики на деле являются взрослыми деревьями. Их стволы причудливо изогнуты, скручены в кольца. Холод и свирепые здешние ветра не дают им развиваться нормально.
Идти приходится очень осторожно, чтобы не переломать ноги. Однако, в сто первый раз споткнувшись, я потеряла равновесие и вдруг почувствовала, что куда-то проваливаюсь.

Сколько длилось моё падение — трудно сказать. Я не падала, а будто скользила по крутому склону вниз, и даже не успела испугаться.
Наконец, моё падение кончилось, вернее — приостановилось. Придя в себя, я увидела, что нахожусь в кроне дерева, которое, одарив меня несколькими глубокими царапинами, спасло мне жизнь.

Я уже было  собиралась спуститься с дерева, как вдруг услышала голоса.
- «Сегодня нам очень повезло, давно не было такой богатой добычи! - голос принадлежал не то мужчине, не то женщине, и выражал крайнюю степень довольства, - Хозяину теперь надолго хватит! Даже три женщины!». - «Кстати, а где четвертая? - басовито спросил кто-то, - может, оставим себе хоть одну? Так  сказать, для утешения!» - заржал он. - «Вы — негодяй, штабс-капитан! Мы должны подумать, как помочь им!» - произнес это явно молодой человек.

 Раздвинув ветви, я осторожно посмотрела вниз. По тропе шла странная процессия: впереди - судя по всему, женщина, хоть и одетая в кирзовые сапоги и ветхий мундир офицера российской царской армии . За ней следовал огромный краснолицый субъект в казацкой папахе и каком-то рванье. Следом шел изящный молодой человек. Романтические каштановые локоны как-то не вязались с древним военным кителем, который был ему велик, и солдатскими разболтанными ботинками. Вслед за ними шла  вереница оборванцев, чьи лохмотья лишь смутно напоминали военную форму.

_»Про каких женщин они говорят? "- подумала я. В  нашей группе были две сестры-близняшки — Анька и Танька, томная красотка Ленка и я — четвертая. Кстати, и о парнях. Возглавлял нашу группу давно заматеревший, продутый всеми ветрами, много раз тонувший и ломавший кости мастер спорта по рафтингу Серега Жуков. «Мозговым центром» был умница Андрей Порываев, умевший придумать выход из любой ситуации, смастерить что-то путное из подручных материалов и развлечь нашу компанию вечером у костра какой-нибудь небывальщиной. Поговаривали, что он владеет гипнозом и другими парапсихологическими приемами. Третий из парней — офицерский сын Женька Панов, готовивший себя к военной карьере, а потому бывший отличным спортсменом и умевший стрелять. И, наконец, Ленька со смешной фамилией Ягодка, самый младший из нас, раздолбай и весельчак.

Пытаясь получше рассмотреть странную процессию, я раздвинула ветки пошире. И полетела на землю.

Очнулась я от невыносимой вони страхолюдных сапог, надетых на верзилу в казацкой папахе. Надо мной склонились сразу несколько лиц, среди них и те, кого я видела с дерева.

- «А вот и четвертая!, - произнесла воинственная дама, которая, похоже, была в этой компании за главного, - теперь — полный комплект!». Мне стало ясно, что мои друзья находятся у них, и вряд ли по собственной воле.

- «Господа, давайте же проявим сострадание хотя бы к дамам! Давайте их отпустим!» - произнес молоденький, в огромном кителе.
- «Вы желаете пострадать вместо них, корнет?» - спросила предводительница.
- «Нет, но… можно ведь что-то придумать...»,  - сказал корнет.

- «Эх, молодость, гуманизм… Всем нам суждена общая судьба! СтОит ли выкраивать для себя несколько лишних деньков такой ценой?» - произнес незнакомый голос. Надо мной склонился  мужчина средних лет, с подвитыми усиками, в лихо надвинутой наискосок офицерской фуражке. Что-то очень знакомое… - «Вы — Петр Воронцов?» - вдруг вырвалось у меня. Как я могла такое ляпнуть? Прадеда давно уже нет в живых… Однако мужчина вдруг бережно отодвинул в сторону прядь моих волос. Он с изумлением смотрел на мои сережки: те самые маленькие сережки с бирюзой, которые заповедал мне носить отец.

- «Откуда это у вас? Это же — сережки моей дорогой супруги! Я узнал бы их из тысячи! Знаменитый ювелир делал их на заказ! Могу поклясться: с обратной стороны на оправе камней выгравировано имя «Флора»! -  «Всё правильно, меня так зовут. А назвали меня в честь моей прабабушки». Мы молча уставились друг на друга. - «Боже, это невозможно...» - только и произнес он.

- «Хватит разговоров, пора идти!» - прикрикнула командирша. - «Вы можете идти, дитя моё?» - спросил мой свежеобретенный прадед (Боже, неужели правда?).
Я кое-как поднялась с земли. Вроде, кости целы. И мы побрели, ведомые женщиной-командиром.

- «Как мне вас называть? Прадедушка? Николай Степанович?, - спросила я, - извините, но мне очень трудно осознать...привыкнуть...»
-»Не смущайтесь, дитя моё! Зовите, как вам удобней. Можете просто «дедом», - ответствовал мой спутник, - а вот мне легко называть вас Флорой. Вы так похожи на мою супругу! Кстати, известна ли вам её судьба?».

- «Насколько я знаю, она умерла от тифа в 1928 году. Но после того, как вы ушли воевать, она произвела на свет вашу дочь — мою бабулю!».

- «О-о-о!,  - простонал дед, — моя дочь — ваша бабуля?».
- «Да. Если, конечно, вы — действительно мой прадедушка. Как-то в голове не укладывается. Кстати, а как получилось, что вы до сих пор живы и даже не особо постарели?».

- «О, это невероятная история! Сколь невероятная, столь и безнравственная!» - ответил дед. Он задумался. - «Не знаю, с чего и начать. Мы ведь так верили в победу Белого движения. А обернулось-то всё вон как… Мы тогда, в двадцатом году, отступали, позорно бежали… Самые достойные сложили головы...как я мог не умереть тогда! Не могу себе этого простить!». Мне показалось, что он украдкой вытер слезы. - «Много наших тогда полегло. Шли через горы, по снегу, зимой дело было. Гибли не только от пуль, а и от голода, тифа.. Потом погиб сам Каппель. Мы, оставшиеся в живых, мечтали об одном — пересечь границу. Перешли Хамар-Дабан. И вдруг все — один за другим — провалились под снег и оказались здесь же, где мы и сейчас находимся. Я тогда сознание потерял. Очнулся, смотрю — мы в каком-то большом шатре. Наши все лежат на земле, на расстеленных шкурах. А посередине прыгает шаман, бьет в бубен, кричит что-то. А красивая бурятка ходит по кругу и каждому из нас дает хлебнуть из какой-то посудины. Я шевельнуться не мог от слабости. Хлебнул — и забылся.

А когда очнулся — увидел, что мы находимся в большой бревенчатой избе, жарко натопленной. Пахло жареным мясом, у меня голова закружилась. Та самая бурятка накрывала на стол. Где это мы? Я в окно выглянул — вокруг снег, горы. Бежать? А куда? Здесь так хорошо… Вокруг стола уже сидели наши. Дама эта — Марья Филатовна — она из «бабьего полка». Помните, был такой женский «батальон смерти»? Одни погибли, другие по домам разбрелись. А Марья Филатовна к нам прибилась, стала подругой штабс-капитана — он тогда у нас за главного был. А когда его убили, она стала нами командовать. И до сих пор командует. Характер у неё — не дай Бог… Вот этот, здоровый, Степан, попытался к ней подъехать. Она ему — финку в бок! Хорошо, он живучий, оклемался. А мальчишка этот — корнет Петр Веклич — в лесу к нам приблудился. Отстал от своей части. Остальные — нижние чины и рядовые — все из наших, остатки нашего полка. Да, такие дела… Дед задумался. Потом продолжал свой рассказ: - «Ну, прижились мы в этой избе. За что нас кормят, чего хотят — боялись спросить. Думали — дождемся тепла — и через границу будем перебираться.

 И тут пришел шаман. Собрал нас в кружок да и разъяснил: мы все теперь — слуги Духа гор. Должны добывать ему пищу. Он кровь свежую очень любит. И надо ему каждую неделю кровавую жертву приносить. Лучше — человека, в крайнем случае — животное. Вот мы и ходим в тайгу, охотимся. А если никого не поймаем — то приходится отдавать кого-то из наших. А за это мы не старимся, живем в тепле и сытости. Сегодня вот ваша группа попалась. Надолго хватит… «

- «Меня тоже скормите?» - спросила я, до конца не веря словам деда. Тот вздрогнул. - «Что ты, Флора, нет! Если понадобится — я вместо тебя пойду!».

Остаток пути мы прошли молча. Я размышляла, может ли всё это быть правдой. Может, я сплю? Может, та трава вонючая мне психику искалечила?

Однако, вскоре я увидела тот самый дом.
- «Девку отведите к остальным!» - приказала Марья Филатовна. И тут мой дед проявил себя: - «Нет! Разве вы не видите — она изранена ветками, ей требуется лечение!» - закричал он, закрывая меня собой. К моему удивлению, корнет молча встал рядом с дедом.
- «Ладно!,  - усмехнулась Марья Филатовна, - завтра шаман её полечит!».