Жил-был я. Кн2. ч6. гл3. Разлука-маленькая смерть
I
- Всё, Ярый. Всё, - обнял меня Кай. – Смирись.
Я неуверенно сел в кресло, безвольно опустил руки, уткнулся в одну точку и замолчал. Не хотелось ни мыслить, ни говорить, ни шевелиться.
-----------------------------------------------------------
«Как смерть, – подумалось мне. - Кто привыкнет к смерти? Никто. Агнесс сказала: «Будто жизнь прожила». Агнесс, Агнесс. Разлука – маленькая смерть».
- Я постарел?- неожиданно спросил я.
Страж, вплотную, приблизился ко мне: «Нет. Ты как был молодой и красивый, таким и остался». - «Значит, душой постарел».
– «Повзрослел», - помог он с определением. - Тебе налить вина?
- Нет, спасибо.
- А я выпью, - Кай взялся за сосуд.
Я поднял глаза: «Пожалуй, и мне налей, треть бокала. Крепкое, – и продолжил. - У меня было ощущение, что она будет со мною вечно. А «фьють», и нету. Улетучилась. Наверное, так, теряют близких, когда кто-то умирает. У Высоцкого, это наш актер и поэт.Знаешь?
Кай кивнул: «Конечно, знаю».
- Есть такие строчки: «Нынче вырвалась, будто из плена весна, по ошибке окликнул его я: «Друг, оставь покурить, а в ответ тишина – он вчера не вернулся из боя»*.
- Из боя, вон, тот не вернулся, - Кай кивнул в сторону Тырвика.- А здесь подходит еще одно описание чувства. Этих стихов еще нет. Их напишут позже: «Но пальцы сорвались, как люди в пропасть, и в небо ушла стрела»**.
- Ну да, - согласился я. – В точку. Вроде вот оно есть, ощутимо, а сорвалось, и нету. Не вернёшь. В точку. А кто это написал?
Кай покачал головой: «Напишет. Андрей Макаревич. Ты скоро о нем услышишь».
Но я был на своей волне: «Она улетела. Уже, наверное, дома. – Через минуту, а хотя, нет, она уже во дворце, с папой обнимается и с этим. Как его? Аменхотепом.
- Евлахиттеном Шестнадцатым.
- Вот именно шестнадцатым, - горько улыбнулся я.
---------------------------------------------------
- Ну, что, Ярый, твой черед. Ты сделал свой выбор.
- Ты хорошо сказал о жизни, что прожил с нами.
Кай, то, что я отказался от награды, не сочтите за обиду или каприз. Ни ты, ни те, кого ты представляешь. Я не знаю, как слОжиться моя жизнь, но я хочу, прожить СВОЮ жизнь. Жить, любить, страдать, испытывать боль и счастье, прижимать к груди своих детей, и видеть, как они растут к солнцу. Ещё - услышать веское слово отца, пожалеть мать, защитить младшую сестру. Я люблю свою Родину и хочу служить только ей.
Кай вздохнул, поерзал в кресле и сказал: "То есть за свои восемьсот пятьдесят три жизни ты не настрадался и не нагорился? А ведь они были не сахар.
- Восемьсот пятьдесят три, - сконфуженно произнес я, как будто должен был знать о них всё. – Не помню.
- Показать?
Мне очень захотелось увидеть, каким я был. Но вспомнив Ксорр, я ответил:«Нет, уж, уволь».
- Отчего же? Там много познавательного и поучительного, - улыбнулся Кай и потом серьезно добавил. – Правильно. Я бы ничего не показал. Это идет в разрез с законом…..
- Равновесия, – закончил я за него. – Я буду, как ты, развивать своё «эго», по-ша-го-во. Ты ведь сам прошел все ступени? Да?
- Да.
Мы замолчали.
- Ты прав, - начал Кай. – Ты рассуждаешь не как мальчик, как муж. Ты, человек девятого уровня развития, выполнил очень серьезную работу. Ты хоть знаешь, какого уровня был Черт?
- Какого?
- Такого же, как и Дир.
- Не хрена себе. «Капитан – приор», - припомнил я.- Но если честно, поймал-то его Тырвик, ему спасибо и вечная память.
- Да. Но кто его сбил с курса? Кто его запутал и заставил ошибаться? Кто разбил ему глаз? Он ведь вылетел, хм, «возбужденным». Кстати, от чего он возбудился?
Я обхватил голову: «Ой, не говори - не говори. Агнесс «завела» его». Я грустно усмехнулся: «Она божественна».
Страж только хитро и понимающе улыбнулся.
Мы помолчали.
- Кай, а ты сам-то откуда? С Земли?
- Не знаю. За одну только жизнь я сменил семь планет. Нет, Земли не было.
Солнце светило на три часа дня. У меня слегка закружилась голова.
--------------------------------------
- Да, а Исполнитель желаний все - таки сработал.
- Сработал, все правильно, но мне кажется - я бы влюбился в неё и без Исполнителя.
- Она красивая девушка.
- Юта.
- Кстати, ты знаешь легенду про Юту? - спросил Кай.
- Всего не помню, но в детсаду нам рассказывали эстонские сказки. И я улыбнулся детству: «Дай мне Юта платок золотой». Скажи мне, Кай, а она будет помнить о том, что было с нами.
- Да. Она будет помнить.
- Все?
- Не все, но о многом. Тебе интересно, будет ли помнить о тебе? Будет.
- Но ведь это невыносимо, это больно. Это подло. Я знаю! Я это чувствую, - взорвался я. - Я, значит, начну с чистого листа, а она? - у меня на глазах выступили слезы. - Как вы могли? Ты ведь сказал, что мы все забудем!
Я негодующе посмотрел на него. Страж был непроницаем.
- Перед ней стоит высшая задача, - сухо ответил Кай.
- Высшая. Перед ней! А я, значит, не подхожу?!
- Нет, - жестко ответил он. - Так решено.
Мой большой палец инстинктивно потянулся к боевому кольцу.
Но все произошло по-другому и мгновенно. Первое, что я увидел: это истинное лицо Кая, более похожее на морду ящера, но не явно и резко, а как-то смазано.
Кай остановил мое время. Я оказался обездвижен.
Он внимательно всмотрелся в меня и чеканно начал:
«Не волнуйся. Это для твоего блага. Ты уже выполнил свою задачу, важную задачу, великую задачу. Ты заразил Юту Любовью. Я знаю, ты думаешь: «Эка, невидаль, любовь». Но не возражай. Даже на Земле настоящая Любовь - редкость. А в их мире ее вообще нет. (Он постучал длинным пальцем мне по лбу - «Вообще, нет» ). Целые звездные скопления, галактики. Миры! Без любви. А ты, редкостный экземпляр, ты просто источаешь лучи настоящей, первородной Любви. И у тебя получилось воспламенить в ней настоящую Любовь, самой, что ни на есть чистой пробы".
Он глянул мне в самую мою суть пронзительным змеиным взглядом: «Ну что, охолонул?»
Страж сделал пассы, и «я пришел в себя», а к Каю вернулся земной вид.
- Прости, - выдохнул я. – А, что, действительно, так плохо? Совсем нет Любви?
- Нет. Они живут без Любви, не зная страсти, сходясь для продолжения рода, холодно и расчетливо. Они испытывают наслаждение от вкуса крови поверженных жертв больше, чем от чего-либо.
Когда – то, миллион лет назад, она у них была, слабая, но любовь. В войнах, кровавых смутах и гибели цивилизаций, погоней за наслаждениями, властью, и первенством, своей жестокостью и расчетливостью, они истребили и ее. Да, теперь они живут правильно, рационально. Но не по любви! Без чувства, которое озаряет и раскрашивает мир. Скажу тебе больше, к сожалению, без любви живет большая часть светлой вселенной.
Так вот, посеять семена Любви - это еще одна задача, которую ты с честью выполнил. Я теряюсь в оценках: какая из задач была главней. Та, что про Черта или та, что про Любовь?
Пойми, без Любви нет развития, а они подошли к очередному пределу. Любовь им обеспечит прорыв еще на миллион лет.
- Она вампир?
- Уже нет, Любовь и вампиризм - несовместимы.
Юта будет жить долго и будет великой королевой трех звездных скоплений. Она. Она будет весьма любвеобильна и буквально источать любовь, - он внимательно посмотрел на меня, - у нее будет много, много партнеров, которых она будет любить и каждому она будет отдавать частичку вашей Любви, и те будут уходить от нее и наделять Любовью других.
Я мотнул головой:
- Ты не сказал одного: «Будет ли она счастлива? Ведь счастье любви это – счастье любимого».
Кай опустил лицо.
- А я отвечу за тебя: «Нет».
- Как ты догадался?
- Знаю. Потому что в отличие от тебя, Кай Пятый Страж, я - человек, рожденный с божьей искрой в душе по имени Любовь. Есть такая привилегия у землян! Родиться в любви и от любви. Поэтому в делах душевных мы понимаем поболи вашего.
После не долгого молчания я спросил его: «Ну, а ты? Скажи, как вы живете без любви?»
И тут я заметил, что Кай... растерялся. Он взял кубок, стукнул им о мой и, что бы потянуть время, долгими затяжными глотками, осушил его до дна.
- Да, любовь это сила, - допив, согласился он.
- Кай, ну тебе - то по уровню, как бы это и не нужно.
Кай взял себя в руки: «Да, Габриэль, я знаю. Я знаю. Но в отличии от Рыцарей Света, я могу".
Теперь уже я с удивлением посмотрел на него. – Что? Как это «я могу»?
Кай усмехнулся: «У Стражей времени есть одна льгота: они могут жить на планете, на которой есть Любовь, по законам Любви. Вот такое исключение. Служба вредная, долгая, монотонная, удаленная, практически на одном месте. А тут летают такие флюиды. Хочешь - не хочешь, а заразишься.
- Так ты, что здесь…… женат?!
- Тс-с-с. Зачем так громко? Да. Вот поэтому я и не перевожусь с Земли, уже третий срок. Не могу без любви.
- Поздравляю. Утешил! А Юту жалко.
- Не жалей. В каждом своем любовнике....
Я встрепенулся. Кай взял меня за руку: «Да, любовнике, она будет видеть тебя и в мыслях возвращаться сюда, на Землю».
«Не завидная доля», - я нахмурился, и отпил глоток вина.
- Увы, по – другому, Любовь не распространяется. И не живет. Ее питают страдания, муки, любовная лихорадка. Прости за правду. Я посчитал, что ты заслужил знать об этом.
Кай улыбнулся: «Слушай, а сам-то ты о чем думал, когда отдавал свой шлем?! Я чуть не упал под стол».
- Ни о чем. Я хотел подольше побыть с ней рядом. Чтобы хоть что-то напоминало ей обо мне. Я потерял голову и не думал о боли.
Кай загадочно улыбнулся: «Тебе это удалось». И подумал: «Типичный ревнивый эгоист».
----------------------------------------
Пауза.
- Мне пора оставить тебя. Не обессудь.
- Пора, значит пора.
- Страшно?
- Ты о чем?
- Оставаться одному.
- Нет, не страшно. Хотя... неизвестность настораживает.
- Это не неизвестность, это - одиночество.
- Мне все равно.
Пауза.
- Послушай. Сегодня ночью, потихоньку, ты совершишь переход по времени назад. Ты уже выбрал точку возврата?
- Да. 22 июня.
И поторопился уточнить: «Этого года».
- Хорошо. Вернувшись назад, ты утратишь все навыки и рефлексы, приобретенные в процессе обучения. Уже сегодня вечером ты практически забудешь, все, что с тобой было в известный тебе период. Это не в отместку тебе. Все проще. Эти навыки вам будут доступны через две - две с половиной тысячи лет, но сейчас, человеку владеть ими еще рановато и опасно. Да и зачем усложнять себе жизнь. Конечно, на клеточном уровне какая-та информация останется, но она будет восприниматься тобой, не более, как фантазия.
О твоей жизни, конкретно, говорить не буду. И мучиться будешь, и любить будешь, и познаешь женщину. Опять в первый раз. И дети у тебя будут. И счастье и горе и честь, и долг и победы и поражения. В общем, простая жизнь настоящего мужчины. Как ты хотел. Ты прав, не надо скакать через несколько ступенек.
- У нас говорят - широко шагаешь, штаны порвешь.
- Просьбы, желания?
- Увидишь ее, передавай привет.
Кай промолчал, будто не слышал
- А лучше не надо. Ты и так знаешь что делать.
Кай кивнул.
- Сейчас бы покурить, сигареты «Филип Моррис Мультифильтр» знаешь?.
- Юноша, курить, а равно, и пить - вредно.
- Знаю, но завтра я буду другим. Так, что давай, попробуем.
Материализовавшийся слуга принес сигареты и зажигалку «Zippo».
Кай налил по бокалу вина. «Я поднимаю этот бокал за судьбу, за жизнь, которые ты выбрал. Ступай, измерь путь своими шагами, ошибаясь и падая, но поднимаясь и стремясь к вершинам. За тебя Габриэль, за человека».
Мы громко стукнулись бокалами, случайные красные капли упали на скатерть, мы выпили вино до дна.
- Сэр Светлый рыцарь, вы готовы снять с себя боевое кольцо.
- Готов.
- Прошу, - и Кай тяжело оперся рукой на стол.
Я, подкручивая, осторожно снял с левого среднего пальца белое полупрозрачное кольцо. Рука дрогнула, и я чуть не уронил его в траву.
- Как будто с жизнью прощаюсь, - виновато улыбнулся я и медленно положил кольцо на стол. Облегченно выдохнул: «Все!»
Кольцо сделало прощальный круг и покатилось к Каю. Тот накрыл кольцо двумя пальцами и буднично положил его в карман. ОбодрИл: « Жизнь только начинается».
- Угу. Я не смогу тебя увидеть или связаться
- Ты нет, я, смогу.
- А когда?
- Да, наверное, никогда. Но. Не мы чертим путь, а, - и он показал глазами на небо.
- Ладно, скажу, - после внутренней борьбы произнес он. - Знаю только одно - нам с тобой знакомиться еще два раза.
Я порывисто хотел спросить, но он опередил меня: «Нет, не в этой жизни».
Я понимающе кивнул и добавил: «Кай, я побуду пока здесь. Ты не против?»
- Отчего же? Сиди, конечно. Тебе есть о чем подумать, есть о чем вспомнить, пока вспомнить.
Он подошел ко мне, протянул правую руку и крепко пожал мою: «Прощай, ты был хорошим воином, ты станешь хорошим воином. Живи долго, честно, открыто. Будь великодушным и милосердным.
И еще. Ты будешь сильным человеком, а на сильных враги с фронта не нападают, оглядывайся. Знай - лучше создавать союзников, нежели плодить врагов. Не унижай, а помогай. И учись, учись, учись – в будущих жизнях все пригодиться.
Потом не удержался, прижал меня к себе и крепко обнял: «Ярый, мне было с тобой интересно, а это главное. Живи».
Время от времени поддувал прохладный ветер.
- Прощай, Кай Пятый Страж. Я не буду говорить, что мне будет тебя не хватать. Это не правильно. Я все забуду. Я скажу, что я был уверен в твоей надежности и мудрости, как друга и как учителя. Я был уверен в твоем совете и слове. Спасибо тебе и прощай. Кай. Пятый. Страж.
- Спаси тебя Бог,- он благодарно прикрыл веками глаза и, отступив на два шага, махнул рукой, и боле не оглядываясь, пошел по тропе, где, вскорости, растаял под лесной сенью.
II
Я остался один.
Без друзей, без врагов, без наставника. Без любимой.
Всё, чем я жил это время, проросло во мне так глубоко, что улетучившись, опустошило меня до дна.
Пустота и одиночество – одно лицо.
Даже, не умом, а нутром, я стал ощущать, что я остался один. «Но пальцы сорвались, как люди в пропасть, и в небо ушла стрела»**.
Невозврат.
Это даже не испуг. Это - ужас.
Я просидел неподвижно может пять минут, а может час. Время уже не играло никакой роли, и прошлое отплыло в область безмолвия. Я успокаивал себя и, даже, находил «нужные» слова, что, мол, я - ветеран, что демобилизованный воин, что возвращаюсь домой с войны , честно выполнив долг. Но одно – сказать об этом прилюдно, а другое – самому себе.
Но почему же, так неприкаянно одиноко?! Почему чувство безымянной вины гложет меня? За что? Зато то, что я все растерял сам? Самое страшное, что хоть обкричись, хоть оббегай вокруг, ничего и никого не найдешь. Вокруг роятся маленькие и соблазнительные мыслишки: «А, что если и в правду побежать по аллее, вдруг я увижу там дом Кая, самого Кая и второй этаж с заветными дверями».
Я взялся за поручни кресла. Я даже представил как побегу, под горку, к заветному повороту. Но оскальзываюсь и падаю в липкую грязь, на еле заметной лесной тропинке.
«Зачем? Что я скажу, когда все сказано?»
«Возьми себя в руки. Ты все-таки рыцарь, - дотронулся я до кираса. – Хватит роптать. Добро, что Агнесс не видит слабость и не слышит твой лепет». - «А я не ропщу. Я грущу».
Налив себе золотого муската, я выпил половину бокала, отломил кусочек шоколада, рассосал его. Потом задумчиво прикурил сигарету, но так и остался сидеть неподвижно, засмотревшись на красные пятна на столе, пока огонек сгоревшей сигареты не стал жечь пальцы.
Ветер сорвал один конец тента, и тот, хлопая, затрепетал. Белая скатерть с дальнего пустого конца приподнялась и, поигрывая фалдами, попыталась накрыть посуду.
Ветер шуршал в листве, как когда-то в кроне Тырвика. Я слушал мерный шелест и явно видел воспоминания. Они проплывали надо мной и таяли в низком небе.
Мой мир рушился, распадался, тускнел.
«Как-то легко мы расстались, - думалось мне, - не дослушал, не досказал, не обратил внимания».
Одиночество приходит вместе с тревогой, делает тебя обнажено – незащищенным. И скребет и черпает до дна, грубо, больно, как совковой лопатой.
Потерь больше, чем приобретений: Агнесс, Тырвик, Кай, Гор, Раск, - все ушли. Все. Кто куда, кто зачем. Кто как. Надо бы навестить Кукурузный народ. Завтра будет поздно!
Но, зачем множить печали?
Одиночество. Как я раньше не замечал, что это больно? Зараза какая-та. Холодно. Зябну. Закурил. Отвлекает. Глоток вина. Греет, но тепло - не то. И хоть огонек сигареты не согрел, на время сосредоточил.
Одиночество – пытка пустотой. Одиночество – мятеж слабостей. Я стукнул кулаком по столу, бокал подпрыгнул, но устоял.
Только бы дожить до завтра и родиться заново. Только бы дожить.
Одиночество рождает безнадегу. Куда не кинь – ни кому не нужен.
И дома тоже нет! Это - интеллектуальная голограмма. Не было ничего и никого! Все, все, всё - это реальное наваждение. А значит, и Агнесс не было. И Черта. Хм, Агнесс не было, а у нас с ней было. И еще как было!
Я затянулся сигаретой: «И сигареты настоящие». Я выпил вина: «И вино настоящее». Голова кружится – значит точно настоящее.
Все равно не отвлекает.
Одиночество – бездеятельность, замешанное на страхе ненужности и бесполезности. И этим оно, опасно.
«Вчера был нужен, а нынче нет. Ау! Где все?»
Я пил и разговаривал сам с собой, и был в том же состоянии, что и Нортон Крис, потерявший Кору.
«Так сидел он, смеясь и рыдая,
Без желанья, без смысла, без сил.
Назначая виденьям свиданья
Иль врагам неизвестным грозил» ***.
Я еще помнил звездный эпос!
Ни хмель, ни воспоминания не могли заполнить пустоту одиночества, которое выгрызала меня изнутри и иссушала разум. Я вздыхал, потягивался, напрягал и расслаблял мышцы и, в конце концов, все же взял себя в руки. Я поближе придвинул соседнее кресло, закинул на него ноги и, впервые с удовольствием закурив сигарету, стал просто наблюдать за природой. \
Благословенна Вильяндимаа. ШирокИ разноцветные поля, высокИ узорные леса, таинственны бегучие речки, густы изумрудные поймы, задумчивы синеокие озера. Воздух напоен медвяной сурепкой, душистым клевером, сладкой гречихой, духмяными полевыми цветами. И над всей этой благодатью парит ангел душевного равновесия и томного покоя. Я благодарен тебе за щедроты твои.
Погода портилась. Холодный ветер дул в лицо и освежал кожу. Тяжелые серые облака затянули небо. Изредка, взбрызгивал дождик.
Черный круг Тырвика, время от времени то появлялся, то пропадал. Я еще был в том измерении. Но, несомненно, механизм возврата, уже был запущен.
Ветер крепчал, он сорвал часть тента. Завернувшись на четверть, полотно трепетало и хлопало, как флаг. Собравшись по краям, скатерть заголила блестящую столешницу и удерживалась только весом серебряной посуды.
Становилось сумеречно мутно.
Я тяжело поднялся, медленно провел ладонью по поверхности стола, будто пытаясь запомнить тканую основу скатерти, и вышел. Ветер опрокинул салфетницу, и белые салфетки полетели птицами над полем. Обрывки моего мира.
Ветер дул порывами. «Ш-шух!» - шуршали листья. Затихали и снова: «Ш-шух, ш-шух!». «Тщ-щета! - шелестели кроны. Воздушные потоки посвистывали в траве. Невидимые вихри кружили в воздухе оторванную листву, салфетки и полотенца, обрывки воспоминаний.
Пошатываясь, я побрел на край поляны к знакомому дереву - телепортатору. Однако переместиться мне не удалось, потому что клен оказался просто кленом и не более того. Я махнул рукой на никчемную затею.
Я оглянулся назад: ветер плескал полотно. Оно гудело и хлопало, как оборванный парус. Мой боевой плащ сорвался со спинки кресла, и его закрутило в поле вместе с безымянными белыми лоскутами. Лоскуты, частью зацепились за ветви кустов, и их безжалостно раздирало в лохмотья. Скатерть, гремя посудой, съехала со стола, обернулась вокруг шеста и какое-то время не сдавалась ветру.
Я, как зачарованный, наблюдал гибель моего мира.
Пошел дождь, чаще, гуще и картинка, будто нарисованная акварелью, потекла.
Холодный дождь взбодрил меня. Я протер глаза: ни тента, ни стола, ни кресел – все смыло время. И лишь в широком поле маячило светлое пятно одинокой белой скатерти, которую нес ветер перемены одного измерения на другое.
III
Я вышел на дорогу около разбитого, будто разрубленного пополам молодого платана и, спотыкаясь, не разбирая, пути побрел, домой, в Полли.
Лил дождь и затекал под кирасу. На холодном ветру металл холодил.
Я почувствовал это, вместе с ощущением, что меня настиг переход из одного измерения в другое. Начиная от правого плеча, рыцарская форма стала исчезать, уступая место красной рубашке дружинника. Я посмотрел на грудь, линия перемен медленно, но верно двигалась влево. Я похлопал по доспеху, и боевой друг,прощаясь, гулко откликнулся мне. Я запомнил его голос.
Так я дрейфовал , разделенный между двумя мирами,без курса и кормил. И в обоих мирах шел дождь.
Когда я входил в Полли, меня накрыл град со снегом. Аллеи и дороги замело. Стало холодно, нелюдимо и одиноко, так невыносимо и скверно, что меня посетила мысль, что самое время помереть. Я весь сжался, обнял себя за плечи и, неуверенно, побрел по снежным лужам в отряд.
Проходя мимо знакомого кукурузного поля, я подивился высоте кукурузы: «Ишь, ты какая вымахала» и…, всё. А что? Еще что-то надо было сказать?
«Спать, спать, хочу спать».
Я вернулся мокрый, холодный, замерший. Меня наругали, раздели, чем-то растерли и уложили в койку. Девчонки, ехидно улыбаясь, в полголоса, обсуждали следы свежего укуса на моем правом плече.
«Вот, непутевый»,- посматривая на меня, тихо проговорила Яна. - Смотри-смотри, он еще улыбается,… во сне».
А я улыбался, потому что мой рассудок еще не утратил связи с «потусторонним» миром, и я видел, беседовал и радовался встречам с Агнесс, Тырвиком, Каем, Раском. Со многими дорогими моему сердцу друзьями.
Ветер утих, небо очистилось.
Выглянуло вечернее солнышко.
Превратившись в воду, растаял снег.
На широком крыльце пацаны упоенно курили мой «Филип Моррис», оставив мне, на завтра, три сигареты в измятой пачке.
Рыжая белка со светлой отметиной во лбу, осторожно цепляясь коготками, спустилась по стволу лиственницы и села на ветку, что напротив окна. Она просидела до темноты, сосредоточенно и по-человечески нежно всматриваясь в лицо беззаботно спящего юноши, которого еще днем звали сэр Габриэль и Добрый Брат.
* - слова из песни Владимира Семеновича Высоцкого, советского поэта и актера, «Он не вернулся из боя», 1969г. автор-исполнитель песен; автор прозаических произведений. Лауреат Государственной премии СССР (1987, посмертно). Песня использована в к/ф "Сыновья уходят в бой" и "Мерседес уходит от погони".
**- слова из песни группы «Машина времени», «Между тем, что было и тем, что будет», автор слов Макаревич Андрей Вадимович, советский и российский музыкант, певец, поэт, композитор, художник, продюсер, телеведущий, лидер и единственный бессменный участник рок-группы «Машина времени».
***- Из древней альмирской саги "Песни о Нортоне Крисе".
продолжение http://www.proza.ru/2016/06/26/1541
Свидетельство о публикации №216061301747
Светлана Павленко 11.11.2017 13:50 Заявить о нарушении
Ибрагимов Анвар 11.11.2017 19:19 Заявить о нарушении
Ибрагимов Анвар 12.11.2017 04:06 Заявить о нарушении
Светлана Павленко 12.11.2017 12:00 Заявить о нарушении