Сестры Луны, часть 2

Когда Селена и Феба вернулись, то решили не будить сестру. Пусть поспит, лесная озорница. Поэтому Чендра спустилась в просторную кухню, где ужинали сестры, только к вечеру.
– Козу покормили? – первым делом спросила она и выглянула в окно на задний двор. Козы не было видно.
– Какую козу? – удивилась Селена.
Чендра присела за стол и рассказала сестрам, как забрала козу у сельской женщины. Сестры вышли во двор.
– Когда я пришла, то лишь увидела, что Веревка к крыльцу привязана, – сказала Феба. – Подумала, что забыли убрать и отвязала…
– Коза развязала... Веревку? – удивилась Чендра.
Сестры опешили. Еще никому не удавалось развязать Веревку.

– Странно это всё, – задумчиво произнесла Селена. – Чудится мне в этом что-то нехорошее… Когда придет полнолуние, я обновлю наши защитные руны.
– Сейчас мое время, убывающая Луна – сказала Чендра. – Осталось две ночи… Но каждую ночь я буду стоять на страже, и буду очень внимательной!
– У меня тоже какое-то плохое предчувствие, – поежилась стоящая на крыльце Феба.
Сестры вернулись в дом к прерванному ужину и повседневным волшебным делам. Два дня ничего странного не происходило. Ведьмы занимались домом, собирали лечебные травы и поспевшую землянику (в этом лесу она была особенно крупной и сладкой). И один раз отыскали потерявшихся в лесу детей из соседнего села.

Городские дети, приехавшие навестить бабушку, даже не успели толком испугаться. Это бабушка чуть с ума не сошла, а ее внуки весь день считали, что легко найдут дорогу обратно. И лишь когда стемнело, они начали беспокоиться, потому что все деревья казались одинаковыми и тропинки тоже. Но к тому времени появилась Чендра (долетевшая совой и незаметно перекинувшаяся обратно в кустиках) и отвела их в село.

Ведьмы варили земляничное варенье и вязали на зиму теплые шарфы. Ведьмы плели венки из луговых цветов и танцевали на лесных полянах, неся добро и процветание лесу. Все шло, как обычно.
Но быстро приближалось трудное для Сестер Луны время, новолуние.
И чем меньше светил тонкий серпик Луны в летнем небе, чем слабее становились ведьмы... тем заметнее проявлялись нацарапанные «козой» знаки в неприметном месте на ступеньке крыльца.

Всё обнаружилось, когда Чендра споткнулась на заднем крыльце. Да не просто задела ногой ступеньку, а полетела наземь. Лететь было недалеко (да и привычно), поэтому Чендра совсем не ушиблась. Легко встав на ноги и отряхнув юбку, ведьма уставилась на деревянные ступеньки и задумалась: что всё это значит? Конечно, в мире магии происходят и просто случайности, но сейчас Чендре показалось, что она не просто упала. А как будто что-то столкнуло ее с крыльца.

Чендра закрыла глаза и с большим усилием оглядела крыльцо своим внутренним взором. Как же трудно было сосредоточиться в такое время, когда из магии почти ничего не получается и даже чувствуешь себя простывшей!
Крыльцо вроде бы выглядело как обычно, не было там никаких невидимых гостей. Но с одной из деревянных ступеней было что-то не так. Чендра вздохнула и открыла глаза. Постучала по деревяшке – вроде бы никакой гнили или жучков… Но Чендра была уверена, что она упала именно с этой ступеньки. Она позвала из дому сестер, посоветовав им быть очень осторожными, когда они будут спускаться с заднего крыльца.

Ведьмы спускались очень медленно… И на подозрительной ступеньке Феба поежилась, как от холода, а Селена вздрогнула, как от боли.
Чендра полезла под пыльное крыльцо и оглядела ступеньку снизу.
– Тут какая-то надпись! Похоже на руны… незнакомые. Феба, посмотри! – Чендра выбралась из-под крыльца, отряхивая ладони.
В семье ведьм кареглазая Феба была главным специалистом по рунам. И главной аккуратисткой тоже. Вздохнув, она забралась под ступеньки и внимательно оглядела надпись.
– Это… действительно руны. Очень старые. И очень плохие.
– Сможешь прочитать? – спросила Селена, с беспокойством оглядываясь. Хотя она сейчас мало что ощущала, но казалось, над крыльцом нарастала какая-то темная аура.
– Сейчас нет. Я пока не могу пользоваться моей гриморией…

Гримория – это особая книга с колдовскими рецептами, заклинаниями и прочими полезными советами. Она своя у каждой ведьмы и является для нее, наряду с волшебным кинжалом и ложечкой, самой большой ценностью. В новолуние гримории ведьм самостоятельно превращались в обычные кулинарные книги. Конечно, в это время там попадались довольно странные рецепты, например «чтобы глазурь на торте красиво блестела, возьмите фунт масла, фунт сахара, паутину и старую змеиную шкурку», но для колдовства книги становились бесполезны.

– Почему же мы раньше ничего не замечали? – удивилась Чендра.
– Надпись была не активна, – задумчиво ответила Селена, – Это злое колдовство, и оно набрало силу только в новолуние...
– Давайте перепишем руны, чтобы позже посмотреть, – предложила Чендра.
– Нет… Не хочу я их переписывать. Они слишком мерзкие. Я запомню и так, – и Феба быстро соскребла своим кинжалом зловещую надпись со ступеньки, роняя щепочки. Эти щепочки ведьмы тщательно собрали и сожгли, развеяв пепел по ветру.
После этого все сразу почувствовали себя лучше и вернулись в дом. Феба, придирчиво оглядев испачканную юбку, решила поскорее отправить ее в стирку.

Она спала бесчисленные годы… Где-то в горах, в огромной, тайной пещере, глубоко под землей. Когда-то здесь жил старый дракон, своды пещеры еще хранили густую копоть его огня. За сотни лет запах почти выветрился. Да и дракон давно уже умер, и его огромные кости темной грудой лежали в углу.

Она была запечатана в драконьей пещере вместе со слугами. Когда-то, сотни лет назад, в этих горах прогремела великая магическая битва. Тогда она проиграла… Не в силах противиться мощному заклинанию, она была изгнана сюда, в эту вонючую драконью нору с мертвым хозяином. Она, ее змея и ее ламия. Вход в пещеру, длинный, глубокий лаз, был полностью завален. Грудой огромных камней, которые обрушили ее враги.
Но всё меняется, когда проходит время. Меняются даже горы. За прошедшие сотни лет здесь часто грохотали обвалы и оползни. Горы содрогались, горы меняли свою форму. И однажды своды драконьей пещеры с невероятным треском пронзила огромная щель. И появился выход наружу.

Первой пробудилась ламия. В битве она пострадала меньше, да и сил для восстановления ламии требовалось не так много, как ее госпоже. Ламия вздрогнула, принюхалась, разлепила лимонно-желтые, с горизонтальными зрачками глаза… Пошевелила гибкими, черными щупальцами, окружавшими ее тело… Повела чем-то похожей на козью головой. Встала, дрожа всем телом, и отряхнулась, рассеивая каменную пыль.

В дальнем углу пещеры, рядом с драконьим скелетом, лежала ее Госпожа. Она свернулась клубком, бледная, исхудавшая, в разорванном черном платье. Меж рук Госпожи мертвой грудой лежала белая Змея. Ламия осторожно приблизилась.
Госпожа была жива. Об этом говорило и ее легкое дыхание, и дорожки темных слез, исчертившие грязное лицо. Конечно, Госпожа не может так легко умереть. Пока есть тьма в людских сердцах, гордая Безлунная Ведьма, Сестра Хаоса, будет раз за разом возрождаться, чтобы участвовать в бесконечной войне Зла и Добра.
Вот и сейчас она постепенно приходила в себя, разбуженная веянием свежего воздуха из щели в стене. Сестра Хаоса провела рукой по лицу, поморгав, открыла пронзительно-черные глаза со слипшимися ресницами. Медленно села, опираясь о холодную стену. Откинула в сторону бездыханное тело Змеи и оглядела слабо освещенную пещеру. На лице Безлунной Ведьмы медленно отразилось понимание.

– Госпожа… – прошептала ламия, склонив колена.
Сестра Хаоса взглянула на нее без слов и откинула с лица длинные, спутанные волосы цвета пепла.
– Принеси мне… Чашу. И немного Живой Воды, – ответствовала Ведьма. Голос ее звучал глухо и безжизненно.
– Поняла, Госпожа, – ламия поднялась и направилась к выходу из пещеры. Размер раскола вполне позволял ей выбраться наружу. О дальнейшем она не беспокоилась – ловкие щупальца и уловки козы позволяли ламии держаться на любой поверхности. Даже на гладком обрыве скалы. Протиснувшись сквозь щель, ламия принялась спускаться вниз, роняя мелкие камушки. Ее ждало долгое путешествие через горы, к потаенному замку Безлунной Ведьмы.

Сама Ведьма устало склонила голову, приготовившись ждать возвращения своей силы. До новолуния было еще далеко, Луна лишь росла. И после такого поражения одного новолуния будет мало. Она подобрала с пыльного пола свою любимую Змею и принялась поглаживать ее по холодной, сухой шкурке. Сначала в гулкой тишине большой пещеры слышался лишь негромкий шорох змеиных чешуек. Через какое-то время большая белая Змея слегка пошевелилась.