Эльфина. глава 2

   - Эльфина, опять ты читаешь?! Глаза испортишь. Иди лучше помоги мне...

   И опять я не узнаю, что Полианна выздоровеет и снова сможет ходить...
   Глупо наверное читать одни и те же книжки, когда полкам наверное уже больно от непрочитанных. А ведь есть ещё миллионы некупленных, неведомых... Впрочем, возможно ненужных и уж точно неинтересных. Глупо... Но еще глупее, заставлять меня тереть морковь, когда я просто ненавижу этот морковный пирог. Впрочем, я наверное должна радоваться, что меня не заставляют месить тесто и делать пончики с творогом. Правда я люблю пончики с творогом, но я терпеть не могу месить тесто. Уж лучше тереть морковь. Она хотя бы, к рукам не липнет.

                *    *    *    *

    - Эльфина! Сколько можно читать?! Все дети как дети. Зачем мы купили тебе велосипед? Ты вообще умеешь кататься? Я расклею объявления о продаже, если он тебе не нужен!

   И это, она твердит уже два месяца.
   И кататься я умею!
   Но не сейчас же - в такую жарищу!

   - Мама, я же каталась вчера вечером...

   - Что-то не припомню...

   А ведь сама кричала, на всю улицу: - Эльфина! Осторожнее!... Осторожнее - машины!

   Какие машины?! На этой тропинке...
   И зачем, всё время кричать моё имя?

   - Эльфина! Ты меня слышишь?!

   Слышу и тащу сонный велосипед куда-нибудь в тень, где я все-таки дочитаю, и Том Бомбадил, спасёт путников от происков коварного Лоха.

       
                *    *    *    *

   Эльфина, брось сейчас же книгу! Эта лампочка словно свеча...

   Зато на террасе прохладно и...

   - ...Тебя не съели комары?

   Вот если бы, мне надо было вызубрить инструкцию к новому телевизору, о комарах она бы даже и не вспомнила. А лампочка...? Сегодня-же вверну поярче. Папа разозлится, но что сделаешь - перегорела... Но что сделаешь - приходится врать. Остается радоваться, что я уже устала и читать больше не хочу. Или читать назло? Под одеялом, с фанариком. Как девочки из глупых фильмов. Потом сойти с ума. Ведь в сумасшедшем доме, все не такие как все. Если они вообще себя как-нибудь осознают; а то может, обычнее людей и не было никогда.