Буквы на запотевшем стекле Глава 12

                Глава 12

        Александр продолжал с интересом смотреть телевизор, переключая каналы, и иногда по ходу того или иного сюжета, задавал вопросы Максиму. А Максим, отвечая ему, после снова погружался в свои размышления. Он вновь и вновь задумывался о моральности его идеи привлечения ещё одного человека для спасения души Изабеллы. И Максим вдруг ясно для себя понял, что они не в праве этого делать.
        Он поделился этими мыслями с Александром, тот опечалился – это было слышно по голосу, но согласился с ним. В конце концов, они решили освободить Изабеллу сами, никого стороннего к этому не привлекая, и предоставить все, что произойдет далее, высшим силам. И, более не откладывая, они решили незамедлительно отправиться на кладбище в склеп, чтобы освободить Изабеллу. Но непредвиденная никем ситуация случившаяся с Александром в теле Максима, стоило ему только выйти из отеля, изменила не только этот план, но и ход всех дальнейших событий. Впрочем, а так ли эта ситуация была не предвиденной, - может быть, она все-таки кем-то была задумана?.. На первом же пешеходном переходе через улицу, в ста метрах от гостиницы, Александр, засмотревшись на летящий в небе над Парижем огромный Боинг, выскочил на дорогу и попал под проезжающий мимо автомобиль. Машина, к счастью, ехала, не очень быстро, и ей, в итоге, досталось, куда больше, чем телу Максима под управлением Александра: разбитая фара и сильно помятый капот, против небольшой ссадины на Максимовой руке и шишке на его лбу!
        Водителем автомобиля оказалась девушка. Перепуганная насмерть, бледная словно мел, она выскочила из машины и, подбежав к поднимавшемуся с асфальта, тоже не на шутку перепуганному Александру-Максиму, всплёскивая руками, причитая и охая, помогла ему подняться. Девушка плакала, вытирая рукой текущие по щекам слёзы, и, извинялась. Глядя на плачущую девушку, смущённый и растерянный Александр-Максим, пытаясь успокоить её, на прекрасном французском языке стал объяснять, что, мол, мадемуазель ни в чём не виновата, а это он сам во всём виноват. Возле них стала быстро собираться толпа, на дороге образовался небольшой затор. Немного успокоившись, девушка предложила Александру сесть к ней в машину и отъехать отсюда. Он согласно кивнул головой. Девушка открыла дверь, и Александр-Максим, немного помешкав, сел на пассажирское сидение.
        Проехав пару кварталов, девушка припарковала автомобиль у бордюра и предложила Александру выпить кофе в уличном кафе.
        - Меня зовут Николь, - сказала она, повернувшись в пол оборота к Александру, и глянув на него большими серыми воспалёнными от слёз глазами из-под длинных пушистых тёмных ресниц. Она протянула свою тоненькую бледную ручку для рукопожатия. – А как вас зовут?
        Александр растерялся. Он не ожидал, что девушка так просто может предложить незнакомцу познакомиться, и как это несложно, на самом деле. Он посмотрел на нее, и она показалась ему очень милой: лицо её – белое и чистое, с веснушками на маленьком, носике, с нежно-розовыми припухшими губками выглядело совсем юным. На Николь был белого цвета льняной с мелкими синими цветочками сарафан, а длинные светло-русые с золотистым отливом волосы её были распущены. Смущаясь – и, по-видимому, покраснев лицом, чувствуя жар на щеках, Александр взял её прохладные пальчики в свою руку, поднёс к губам и, нежно поцеловав, тихо произнёс:
        - Меня зовут Александр…
        - О, у вас очень красивое имя! – опустив глаза и несколько сконфузившись от неожиданного поцелуя, приветливо улыбнувшись, без тени кокетства, ответила она. – Так вы не против моего приглашения посидеть со мной в кафе?
        - Да… конечно… с удовольствием… - сбивчивым и слегка дрожащим от волнения голосом, ответил Александр.
        - Тогда, пойдёмте!
        Они вышли из машины и направились в кафе.

        Максим, с того момента, когда его тело оказалось на асфальте под колёсами автомобиля – об этом ему сказал Александр, - всё это время внимательно прислушивался к тому, что происходит там, вне его оболочки и умышленно не вмешивался в разговор, которого он, впрочем, совершенно не понимал, но суть улавливал. И, судя по всему, у Александра, и без его подсказок пока и так всё получалось. Теперь он куда-то с кем-то поехал на машине, вероятно с той особой, которая чуть не задавила его. Но куда они едут? Максим догадывался, слыша голос Александра, что тот растерян и смущён – он даже забыл про него, про Максима, ни разу за всё время к нему не обратившись. «Не буду им мешать, - решил, Максим. – Надеюсь, хоть девушка симпатичная ему подвернулась. Точнее – это он под неё подвернулся! Судя по её ангельскому голосочку, она должна быть просто красавица! Хотя – не факт. Жаль только, что я не понимаю французского языка».

       Тем временем, Николь и Александр, сидели за столиком в уютном уличном парижском кафе, пили кофе с круассанами, и разговаривали. Максим слышал, что голос Александра становился всё более и более уверенным – пару раз он даже засмеялся, совсем так же, как смеялся он сам, и, конечно же, с его характерным тембром, который так нравится девушкам – низким, баритональным. Вскоре их беседа стала такой, будто они давно уже знакомы. Поначалу, Максиму слышался чаще женский голос, - Александр лишь изредка вступал в разговор. Но не прошло и пятнадцати минут, как чаще стал звучать голос Александра. Иногда, после чего-то им сказанного, девушка заливалась звонким, чудесным смехом. А иногда они хохотали вместе. Затем, их разговор перешёл в другую стадию – в основном говорил Александр, и голос его звучал спокойно и выразительно. Иной раз, после длинного его монолога он умолкал, видимо, для того, чтобы дать девушке возможность осмыслить услышанное, а та, через паузу, что-то произносила, чаще удивлённым и многозначительным голосом, а порой и восторженным. Максим терялся в догадках, о чём Александр мог рассказывать девушке.

        По прикидкам Максима, Александр с девушкой уже говорили около трёх часов. Ему было скучно и не терпелось узнать, о чём же они так долго беседуют. Потом вдруг разговор прекратился, и они оба долго молчали. А затем, девушка что-то сказала Александру, и через минуту они уже ехали куда-то на автомобиле. В машине разговор возобновился вновь, но говорила в этот раз в основном девушка. Через какое-то время они куда-то приехали, и, судя по всему, они где-то гуляли: Максиму слышались их неспешные шаги, и отовсюду раздавалась разноголосица. Затем, они снова сидели в кафе. Девушка что-то говорила Александру, и голос её звучал доброжелательно и нежно. Александр отвечал ей с придыханием, и иногда голос его беспокойно срывался. В кафе они пробыли ещё около двух часов, а затем снова ехали на машине. Когда автомобиль остановился, Максим услышал, наконец, знакомые ему слова, не требующие перевода:
        - Адью, Александр…
        - Адью, Николь…
        Хлопнула дверь, послышались шаги, звук работающего лифта, снова шаги, открывание-закрывание дверей, и, наконец, Максим услышал характерный звук падающего тела на диван. «Похоже, что Александр вернулся в отель», - подумал он.
        - Александр, ты уже в гостинице? – произнёс первые, за всё то время, с того момента, как они вышли из отеля ещё днём, слова Максим.
        Александр молчал. Максим повторил вопрос.
        - Ах… мой милый друг!.. - послышался, наконец, словно испуганный, голос Александра. – Прости, прости меня, бога ради, что я совсем забыл о тебе! Боже мой, Максимус, ты себе даже не представляешь, какой сегодня был день!.. Я настолько сейчас переполнен эмоциями и чувствами, что, кажется, готов лопнуть в любую секунду…
        - Я сгораю от любопытства, Александр. Хочу скорей узнать, что же так повлияло на твоё состояние? Надеюсь, что все твои чувства и эмоции хорошие и добрые.
        - Сказочно добрые, Максимус! Сказочно добрые! А разве ты не слышал нашего с Николеттой разговора?.. Ах, да, голубчик мой!.. Ах, дырявая моя башка! Ты же не знаешь французского языка… Значит, всё это время ты слышал нас и ничегошеньки не понимал…
        - Я надеюсь, что ты мне расскажешь, о чём вы так долго разговаривали.
        - Конечно, конечно расскажу, мой милый друг, Максимус! Ты не представляешь, каким счастливым я себя сейчас ощущаю! Я ведь Николетте всё рассказал.
        - Что всё? – спросил Максим с удивлением.
        -  Всё: о том, кто я, и откуда. И как ты освободил мою душу. И про Изабеллу рассказал.
        - И она поверила? – воскликнул Максим, изумлённый таким поворотом событий.
        - В том-то и дело, что она поверила! И пообещала помочь мне освободить мою возлюбленную!
        - Как? Неужели это правда? – продолжал изумляться Максим.
        - Правда, Максимус, правда! Николетта такая чудесная девушка! И, кажется, я ей понравился! Ой, прости меня, мой друг! Разумеется – это ты ей понравился!.. Ох… всё происходит, словно в сказке…
        - Она хоть симпатичная эта Николетта?
        - Она очень мила! Очень… Столько в ней обаяния, ума. И, представь себе, она, как и ты, учится на историка! Да, да!..
        - Вот это да! Действительно занятное совпадение!
        - Она меня расспрашивала о моём времени – о времени, в котором жил я и моя возлюбленная Изабелла – так же, как расспрашивал меня ты – с таким же неподдельным, искренним интересом и с пристрастием! И она расспрашивала меня о тебе! А когда она узнала, что и я и ты русские, она очень обрадовалась, а всё оттого, что Николетта так и предполагала, что я русский – что-то подсказывало ей это. У неё прабабушка из русских московских дворянок – княгиня ***. А я знал её пра-прапрадеда, с которым состоял в родственных отношениях, - он мне приходился двоюродным дядей, а значит и Николетта моя далёкая родственница! Представляешь себе, Максимус, милый мой друг, какой поворот! Боже, у меня голова кругом идёт…
        Если бы Максим мог, он, наверное, в этот момент от удивления закачал бы головой, у него бы вздёрнулись брови, и он зачесал бы себе макушку, и, наверняка, и у него бы тоже закружилась голова от таких новостей. Но его голова, как и всё остальное, была в распоряжении Александра. Максиму оставалось лишь глубокомысленно молчать, потому что слов не было – были только эмоции!
        - Это – потрясающе… - вымолвил, наконец, он. – И о чём же вы в итоге договорились?
        - Завтра Николетта заедет за мной в двенадцать часов, и мы поедем на кладбище.
        - Потрясающе! - повторил Максим. Ему просто не верилось, что всё так оборачивается, ведь ещё утром они решили не пытаться привлекать кого-либо к спасению Изабеллы
        - Знаешь, Максимус, мне кажется, что Николетта согласилась лишь потому, что ты ей понравился.
        - По-моему, я тут ни причём – ведь ты разговаривал с ней, и именно твоё обаяние сыграло тут большое значение, чем моя внешность. Ты ведь наверняка с ней очень деликатно общался, а я привык к простоте в отношениях. Может быть, я ей вовсе не понравился бы, с моими-то манерами.
        - Не думаю, Максимус, что ты такой уж грубиян, по крайней мере, я этого не заметил за тобой: ты тактичен и воспитан. 
        - Ну, спасибо тебе, на добром слове, Александр! – усмехнулся Максим.
        - Да, это так и есть, я ничего не преувеличил, Максимус! Мне жаль будет с тобой расставаться, когда придёт пора.
        - Если она придёт такая пора, а то может, мы так и будем жить вдвоём в одном теле. Ты, кстати, предупредил Николетту, что мы не знаем, чем всё это закончится?
        - Конечно! Я ей всё рассказал, обо всех наших тревогах.
        - И что же она?
        - Бог мой… Милый мой друг! Её ничего не страшит! Она сказала, что уверена в том, что и моя душа, и спасённая душа Изабеллы покинут ваши тела, как только наши души встретятся и соединятся. Николетта очень удивила меня этой своей уверенностью. Она потрясающая девушка! Потрясающая! Её послал нам, наверное, сам бог! Впрочем, как и тебя, Максимус! Я надеюсь, что когда мы покинем ваши тела, ты не оставишь Николетту. Вот увидишь, она тебе очень понравится!   
        Александр был возбужден, и голос его звучал радостно и задорно.
        - Ты не представляешь, Максимус, как я взволнован, - шёпотом произнёс Александр. – Возможно, завтра я буду разговаривать с Изабеллой. Наши души встретятся… От этой мысли меня бросает в сладостную дрожь…
        - А куда вы с Николеттой ездили? – желая переключить Александра от его волнительных мыслей, спросил Максим.
        - Николетта показывала мне Париж! – оживился Александр. – А потом мы были возле собора Нотр-дамм, заходили внутрь. Сколько в нём великолепия! Какое грандиозное сооружение этот собор! Но, и в тоже время, он очень мрачен. Наши православные соборы полны светом, красками и теплом, а Нотр-дамм и ему подобные, полны мрака и холода. Николетта возила меня и в русский храм. Я поставил свечку за моих бедных родителей, которые так меня и не дождались, и помолился. Это было такое счастье, такая радость, - не передать словами! Как же я благодарен тебе, Максимус, милый мой дружок!..
        Он умолк, и Максим понял, что Александр заплакал.
        - Ты плачешь?
        - Да, Максимус – я плачу. Но это слёзы счастья!..


Рецензии
Всё страньше и страньше! Всё чудесатее и чудесатее! (Льюис Кэрол "Алиса в стране Чудес")

Евгений Боуден   09.05.2017 11:22     Заявить о нарушении