У тебя всегда буду я

  Заранее хочу предупредить: людям, которые негативно относятся к однополым отношениям (LGBT) лучше не читать.
   Данное произведение является фанфиком истории любви между двумя мужчинами - актёрами Мадсом Миккельсеном и Хью Дэнси (далее Мадэнси).
 
                ЧАСТЬ 1.

«Не удерживай то, что уходит, и не отталкивай то, что приходит. И тогда счастье само найдет тебя».
Омар Хайям

 Солнце медленно садилось за горизонт, окрашивая небо причудливыми оттенками. Прогуливающиеся по набережной парочки то и дело останавливались у воды и обнявшись любовались великолепным зрелищем уходящего дня. Закат в Торонто в тот вечер побаловал бы эстетические чувства кого угодно. Кого угодно, кроме Хью Дэнси, который сидел на лавочке и с остекленевшим пустым взглядом большими машинальными глотками отхлёбывал пиво из уже четвёртой по счёту бутылки. Хью было плевать на закат. Хью пребывал в состоянии между паникой и фрустрацией.
У его ног стояли две большие спортивные сумки, с которыми он всегда отправлялся в длительные разъезды по съёмкам. И сейчас они были набиты под завязку, не смотря на то, что съёмки были в самом разгаре и возвращаться в Лондон в ближайшие пять месяцев Хью не собирался.
Его мысли то и дело возвращались к разговору с женой, которая вернулась домой со съёмок своего проекта, куда она ездила вместе с их сыном Сайрусом. Они не виделись около трёх месяцев. Самолет Клэр прилетал вечером и Хью должен был встретить семью в аэропорту, чтобы отвезти в их съёмную квартиру.
Должен был,.., но не встретил. Фуллер нервничал, судорожно перелистывал сценарий, то и дело вскакивал и дергал то Мадса, то Хью, вынуждая повернуться в кадре так, как ему казалось более удачным. Затем придирался к тону реплик. В итоге издёргав всю съёмочную группу и пересняв две несчастные коротенькие сцены около семи раз, Брайан разочарованно фыркнул: «На сегодня закончили!», вскочил и скрылся, громко хлопнув дверью своего трейлера.
— Опять со своим парнем поссорился, — перешептывались на площадке уставшие операторы, отключая аппаратуру.
— Если наше моральное спокойствие зависит от того, дал ли он Браю с утреца — пожалуй дело дрянь, — Джейсон — один из новеньких, второй ассистент оператора явно не считал сегодняшний день одним из лучших в своей карьере.

Хью устало опустился на стул и открыл минералку. Отпив разом чуть ли не больше половины он услышал за спиной голос своего коллеги — Мадса:
— Эй, Хьюстон, оставь и мне. Это вообще-то последняя!
Хью протянул другу воду и взглянув на часы опешил:
— Вот черт! Чёрт-чёрт-чёрт!!!
Мадс чуть бутылку не выронил, испуганно уставившись на коллегу:
— Что случилось?
— Я должен был забрать Клэр и Сайруса из аэропорта час назад! Мы… понимаешь мы с ней не виделись около трех месяцев и я обещал,.. что встречу. Но как всегда опоздал.
Мадс сочувствующе похлопал друга по плечу:
— Семья прежде всего, Хью… Не паникуй. Беги уже к ним скорее.
Хью нервно сжал челюсти. Он знал, что дома его ждет серьёзный разговор с женой, которой явно не пришлась по вкусу его забывчивость.
— Ты прав, Мэсс… Что ж, до завтра, — англичанин усмехнулся, — если я выживу.
Мадс ободряюще подмигнул коллеге и Хью пулей выскочил в прохладный вечерний Торонто.

Дорога до дома заняла около 40 минут. Хью с опаской открыл дверь своим ключом:
— Клэр, дорогая, ты дома?
В ответ — тишина. Хью снял обувь и прошел в гостиную. Его жена стояла у окна, задумчиво глядя на ночные огни города. Хью подошел сзади и обнял супругу за талию:
— Клэр, милая, прости, что не смог вас встретить… Брай сегодня как с цепи сорвался… Мы с Мадсом думали, что он нас и ночевать заставит в павильоне…и я…
— Хью, я думаю будет лучше, если мы какое-то время поживем раздельно, — ледяной тон жены заставил актёра вздрогнуть. Он ожидал услышать что угодно, только не это. Поэтому смысл сказанного не сразу проник в сознание Дэнси.
— Что? … Что ты имеешь ввиду, дорогая? .. Что значит: поживем раздельно? .. — мужчина нервно облизал губы и попытался развернуть жену лицом к себе, но Клэр раздраженно вывернулась из его рук и отошла подальше. Наконец ей удалось унять раздражение и она повернулась, глядя прямо в глаза мужа:
— Я хочу. Какое-то время. Пожить. Раздельно, — чуть ли не по слогам повторила Дэйнс. — Видишь ли, Хью, как я понимаю для тебя на первом месте всегда была, есть и будет твоя карьера. А для меня, увы, семья. И меня совсем не устраивает тот факт, что мы с Сайрусом у тебя всегда на каких-то третьих местах в списке жизненных приоритетов.
Хью почувствовал как земля уходит у него из-под ног.
— Клэр, что ты такое несёшь? Ты прекрасно знаешь, что я люблю тебя и нашего сына! Я же извинился, что сегодня так вышло…
— Сегодня так вышло?! — перебила девушка. — А когда это вышло в прошлый и позапрошлый раз — об этом ты тактично умалчиваешь, да, Хью? — она с горечью сверлила Дэнси взглядом, словно ей и самой очень не хотелось признавать очевидный факт. На это мужчине нечего было возразить — он действительно несколько раз совершенно полгощённый рабочим графиком забывал встретить семью в аэропорту. А ещё редко звонил первый. Хью беспомощно открыл было рот, чтобы попытаться в последний раз разубедить жену, но она предостерегающе подняла палец:
— Я уже приняла решение, Хью! Я устала от такой жизни. У меня тоже есть работа, но в отличие от тебя, помимо работы, именно я всё время нахожусь с нашим сыном. И ты не сможешь утверждать, что ты более загружен, чем я. И тем не менее, мне кажется, именно это ты и делаешь… Я бы сама ушла, но мне как раз предложили участие в новом проекте здесь в Торонто, поэтому будет лучше если съедешь ты.
Хью обреченно смотрел на супругу, не веря своим ушам. Эту квартиру они сняли год назад, когда начались сьёмки в «Ганнибале». Теперь у него нет других вариантов, кроме как снять номер в отеле, ведь для себя одного Хью не собирался снимать ещё одну квартиру.

Словно чувствуя настроение своих родителей в соседней комнате проснулся и захныкал Сайрус. Клэр немедленно отправилась к сыну. Через пару минут она вынесла малыша и Хью протянул руки, чтобы взять ребенка. Дэйнс неохотно передала ему сына. В её глазах блестела влага, но губы были решительно поджаты. Хью знал — если Клэр что-то решила, разубедить её практически невозможно. Укачав сына на руках и дождавшись пока он уснёт, Хью опустил ребенка в кроватку и поплелся собирать вещи.

Теперь он сидел в парке на набережной, и пиво не спасало Дэнси ни от дикой мигрени, мучающей актера уже пару часов, ни от противного осадка в душе после слов жены.
Хью уже порядком захмелел и буквально заставлял свой мозг соображать в какой отель ему сейчас отправиться, затарившись алкоголем, чтобы продолжить вечер самобичевания без посторонних глаз. Как вдруг его смартфон завибрировал. Дэнси с надеждой уставился на дисплей, ожидая увидеть там номер Клэр, которая одумалась и позвонила для того, чтобы помириться. Но вместо этого он увидел номер Мадса Миккельсена. Секунду поколебавшись Дэнси нажал «Принять вызов»:
— Слушаю, — сказал он как можно более доброжелательным тоном.
— Хьюстон, привет ещё раз! — беззаботный весёлый голос датчанина создал резкий контраст с настроением самого Хью. — Ты там как? Ты сегодня сорвался как ошпаренный, у тебя всё в порядке?
Хью тяжело вздохнул, разглядывая недопитое пиво сквозь затемненное стекло бутылки:
— Всё просто отлично, Мадс.
— Точно? А по голосу не скажешь.. Как прошел разговор с Клэр? — тон Мадса стал серьёзнее, и Хью понял, что это не просто звонок из вежливости. Друг правда переживает за него.
— Клэр… Она.. Она сказала, что хочет немного пожить раздельно.
На том конце присвистнули:
— Ничего себе! Так и сказала? Только потому, что ты не успел забрать их в аэропорту?
— Я не впервые грешу таким образом, Мадс, — Хью устало потер переносицу. — Да и кроме этого.. много всего накопилось. Эта работа совершенно забирает всё время. Я устал, она устала.. Короче, в чем-то Клэр наверное права — я плохой муж.
— Ни за что в это не поверю. Хьюстон, а ты выпить не хочешь? Я знаю очень неплохой бар недалеко от своего дома.
Хью вымученно усмехнулся:
— Да я как бы… уже и так.
— Ого! А где ты?
— Я… просто гуляю. Не могу определиться в какой отель мне лучше поехать.
— В отель?! — Хью даже на расстоянии ощутил, как в этот момент Мадс удивлённо вскинул брови. — А зачем в отель? Приезжай ко мне. У меня три комнаты в этой съёмной дыре и мне скучновато одному.
Хью замялся, услышав предложение друга:
— Мне не хотелось бы обременять тебя. Я знаю как хочется после съёмок побыть в тишине и одиночестве, чтобы расслабиться и отойти от всего этого дурдома и.., —, но Мадс не дал ему закончить фразу:
— Не неси ***ни, я тебя прошу! Если бы мне хотелось побыть в одиночестве, я бы не вызванивал по вечерам никого из каста, чтобы выпить пива и прогуляться. Я не принимаю возражений, так что давай бери такси. Адрес я тебе сейчас скину по СМС.
Хью улыбнулся, мысленно сдаваясь под этим напором. В конце концов сейчас ему было откровенно говоря — херово. И незачем корчить из себя героя и спиваться в одиночестве в номере отеля. Гораздо полезнее выговориться, возможно даже получить дружеский совет, ведь Мадс как никак старше его на 10 лет. А ещё за плечами у Миккельсена около 20-ти лет брака, который подарил актеру двоих детей. Мадс развёлся пару лет назад, но причиной развода не стали супружеские измены или скандалы. Скорее они с Ханне в определенный момент поняли, что являются в большей степени отличными друзьями, великолепными партнерами по воспитанию своих детей, но никак не любящей парой. Поэтому развелись они тихо-мирно, оставшись друг другу по настоящему близкими людьми, без скандалов, судовых разбирательств и дележа имущества (Мадс сам обеспечил семью домом в Копенгагене, парой квартир, машин и всем необходимым) и по сей день пребывают в отличных дружеских отношениях. Никогда Хью не слышал, чтобы бывшая жена Мадса хоть намеком где-то обмолвилась о том, что ей не повезло с мужем. Дети так же души не чаяли в отце. Короче все остались довольны и никто никого ни в чем не упрекал. Просто двое взрослых людей решили позволить друг другу быть свободными и пожить для себя. Хью вздохнул, ведь у него-то всё было далеко не так просто. И разводиться он совершенно не хотел, но и хорошим мужем Клэр его, по-видимому, не считала.
В трубке снова раздался нетерпеливый голос Мадса с ощутимым датским акцентом:
— Хью, ты ещё здесь?
— Да-да. Я слушаю, — Дэнси выбросил недопитую бутылку в урну, поднимаясь с лавочки. — Хорошо, Мадс, скидывай адрес.
— Так бы сразу, — Миккельсен довольно фыркнул. — Я встречу тебя, как приедешь, — и он отключился. Через минуту смартфон оповестил о входящем сообщении. Дэнси посмотрел на адрес и удовлетворенно заметил, что квартира Мадса находится всего в паре кварталов от павильонов, где снимают «Ганнибала». «Практичный сукин сын», — усмехнулся мужчина, вызывая такси.
Машина приехала через пять минут и Дэнси, загрузив сумки с вещами в багажник, назвал таксисту адрес и расслабленно откинулся на заднем сидении.



                ЧАСТЬ 2
 «Браки совершаются на небесах, но там не заботятся, чтобы они были удачны».
Мария Эбнер-Эшенбах


Когда такси притормозило у красивого двадцатиэтажного комплекса в центре Торонто и Хью вышел из машины, вытаскивая из багажника сумки с вещами, на парковке его уже встречал Мадс.
      Друг был одет в серые свободные джинсы, такого же цвета футболку и коричневую кожаную куртку, с которой не расставался никогда и нигде и Хью временами подумывал, что скорее всего в ней Мадса и похоронят, когда пробьёт его час. В общем весь этот прикид смело вычеркивал со счетов Миккельсена добрый десяток лет, если не больше. Он выглядел бодрым, расслабленным и как всегда потрясающе сексуальным.
Увидев Хью, Мадс улыбнулся и пошел ему навстречу:
— Привет, Хьюстон! — он потянулся к одной из сумок. — Давай помогу.
— Привет, — Хью передал ему часть своего багажа и они направились в здание.

      Войдя следом за другом, Хью очутился в просторном холле, где их вежливо поприветствовал охранник. Когда они вошли в лифт и Мадс нажал кнопку пятого этажа, он обратился к другу:
— Завтра я оформлю тебе карту-пропуск, которая подтверждает твоё проживание здесь. Меня-то уже в лицо вся охрана знает, а тебя одного могут не пропустить.
Хью удивленно вскинул брови:
— Всё так серьёзно?.. Вау.
Миккельсен рассмеялся:
— Ну, это элитный район города, где останавливаются сливки Голливуда, политики, бизнесмены. Так что — да. Здесь всё серьёзно.
      Лифт достиг цели и они вышли в уютный коридор, украшенный живыми пальмочками в напольных вазах и картинами в стиле абстрактного импрессионизма. Мадс подошел к двери с номером 114 и открыл её своим ключом, пропуская Дэнси вперёд. Парень зашел и осмотрелся. Он ожидал увидеть холостяцкий беспорядок, кучу бутылок из-под пива и разбросанную всюду одежду.
      Но вместо этого Дэнси наблюдал идеальную чистоту, порядок, элегантную мебель выдержанных цветов и стилей. Он опустил сумку посреди гостиной и обернулся к другу:
— Ты всегда делаешь дворец из сьёмных квартир?
На это Мадс усмехнулся, стягивая куртку и оставляя её на вешалке у входной двери:
— Нет, не всегда. Просто… это место мне нравится и я всё-равно оставил всю недвижимость Ханне при разводе, кроме коттеджа на Ямайке, так что я подумываю выкупить эту квартиру, — он подошел к Хью, забирая у того куртку и отправляя её к своей.
— О, тогда конечно понимаю. Да, квартира просто шикарна.
Мадс кивнул:
— Вот и я так думаю, — секунд пять они постояли молча, глядя друг на друга, а затем датчанин спохватился. — Давай отнесем вещи в твою комнату.

      Он легко подхватил обе сумки Дэнси и поднялся по небольшой лестнице наверх, где располагалась ещё одна спальня и ванная. Мадс вошел в комнату и Хью последовал за ним. Комната сразу понравилась Дэнси — вся в светлых тонах, но при этом в строгом стиле модерн, она утопала в свете, который проникал из огромного незашторенного окна. Опустив багаж на пол датчанин повернулся к другу:
— Здесь две спальни, две ванные комнаты, гостиная, кухня, гардеробная и один балкон, но как я знаю — ты у нас не куришь, — он подмигнул и Хью утвердительно кивнул.

      Он был благодарен коллеге по съёмкам за столь широкий жест, за возможность не оставаться одному сейчас, когда мысли одна мрачнее другой то и дело возвращались к упрямой жене, которая, возможно, совсем скоро станет бывшей.
Хью положил руку на плечо Мадса:
— Мадс, спасибо. Я правда сейчас не лучшая компания и совсем не хочу тебя стеснять и раздражать своей кислой физиономией, но спасибо тебе за всё.
Миккельсен вначале непонимающе вскинул брови, а затем потрепал друга по плечу:
— Пустяки! Я ничего не сделал, Хью. И незачем так меня благодарить… Располагайся, а когда закончишь — предлагаю обмыть твой переезд в баре. Здесь отличное пиво. Да и вискарь тоже неплохой.
— Мы куда-то пойдем? — Хью совсем не хотелось сейчас никуда идти. И в ближайшие пару выходных тоже. Он вообще был готов зарыться в одеяло с головой и проспать пару столетий.
Мадс улыбнулся:
— Нет. Идти никуда особо не надо. Бар здесь — внизу. Через час. Идёт?
— Идёт, — Дэнси понял, что идти всё же прийдется.

      Когда Мадс вышел из комнаты, оставив его разбирать вещи, Хью сел на кровать и задумался. Ещё утром он и подумать не мог, что вечером будет делить кров вместе со своим другом и коллегой, а его собственный брак окажется на волоске от краха.
      Мадс всегда выручал Хью. Всегда и во всём. Когда у парня возникали какие-то сложности, Мадс как волшебник оказывался рядом и всё решал настолько легко и просто, что дух захватывало. И чего греха таить, Дэнси всегда это восхищало. Восхищал он.
      С ним было легко и просто всё: решать проблемы, выпивать в баре после тяжелого рабочего дня, учить и репетировать роли. И втайне Хью считал, что Ханне Якобсен очень многое потеряла, согласившись на развод с Миккельсеном… А вот, что потеряет Клэр Дэйнс если разведётся с ним, с Хью Дэнси, зацикленным на своей карьере?
      Мадса всегда хватает на всё: на семью, детей, отдых, поездки, сьёмки, работу, новые знакомства, спорт.
      А его, Хью, не хватает кроме сьёмок уже ни на что.
Британец вздохнул, открыл дверцы встроенного в стену шкафа и принялся разбирать вещи.

                ***

      Час спустя они с Мадсом сидели на первом этаже жилого комплекса «Hardness» попивая пиво.
Мадс смотрел на расстроенного поникшего друга и ему до боли в сердце хотелось сделать хоть что-нибудь, чтобы его утешить. Но он прекрасно знал, что пережить проблемы в отношениях с Клэр тому предстоит самостоятельно. Личная жизнь потому и личная. Он нарушил первым их молчание:
— Хьюстон, хочешь поговорить?
      Хью поднял глаза на коллегу и в очередной раз поразился его красоте. В приглушенном освещении бара глаза и волосы Миккельсена отливали жидким золотом.
— Да, пожалуй, хочу, — Хью отхлебнул пиво. — Я не знаю, что мне делать, Мадс. И не знаю, что будет дальше. Наверное от меня, по большому счету, ничего уже не зависит. Я вижу, что Клэр несчастлива со мной…
Мадс прищурился:
— А ты?
— Что я?
— Ты счастлив с ней, Хью?

      Британец явно не ожидал подобного вопроса, поскольку и сам никогда не задавался им. Действительно — был ли он по-настоящему счастлив? Брак — это забота и доверие. Доверяли ли они с Клэр друг другу? Он ей точно доверял. Заботились ли они друг о друге? Не особо, ведь большую часть времени их разделяло расстояние. Их разделяла работа. Между ними не было даже пресловутой «моральной поддержки» по телефону или Скайпу.
      Когда Хью был не уверен, что сможет правильно обыграть какого-то персонажа — он советовался с Мадсом.
      Когда Хью не знал соглашаться ли ему на участие в очередном проекте — у него был Мадс. Был даже за тысячи километров от него.
      Когда Хью было хреново — он набирал простенький номер датчанина. Не жены, не родственников, не знакомых, а именно Мадса. Всегда.

      У Мадса же, складывалось впечатление, не бывало проблем вовсе. На самом деле он просто всегда знал каким образом с ними разобраться лучше всего. Но от этого он не реже набирал номер Дэнси — просто поболтать, просто поделиться новостями или даже рассказать о погоде и мероприятиях, на которых находился в данный момент. Человек-успех, он делал ярче жизнь любого, кто хоть ненадолго попадал в его компанию.

      Наконец Хью ответил:
— Я… Я не знаю, Мадс, — он поднял глаза на друга. — Наверное это ужасно, что я не знаю?
Датчанин улыбаясь смотрел на него, лениво поднося к губам бокал с пивом:
— ;gteskaber er lavet i himlen, men de er ligeglade, at de var heldige.
Хью непонимающе уставился на него:
— Я не понимаю по-датски. Ты же знаешь.
— «Браки совершаются на небесах, но там не заботятся, чтобы они были удачны».
Хью с горечью усмехнулся:
— А как ты пережил свой развод, Мадс? Вы же около двадцати лет прожили вместе, так кажется?
— Я? — датчанин вопросительно изогнул бровь. — А что я… Нам с Ханне просто хватило ума вовремя понять, что любовь и брак — это не всегда одно и тоже. Мне повезло — она хороший друг. Мы вырастили прекрасных детей. Но всё же когда тебе 50 хочется закончить путь не с другом, а с любимым человеком. Либо вообще ни с кем, — он взглянул на британца. — Понимаешь меня, Хью?

      Дэнси затаив дыхание слушал. Он понимал, что до него пытался донести Мадс: лучше одному, чем с кем-то только потому, что «так надо».
— Я не знал, что ты такой сторонник отношений исключительно по любви.
— Для отношений без любви существует молодость, Хью. А в моём возрасте хочется того, чтобы ты только глянул, а тебя уже поняли. Найти…
— … родственную душу, — в один голос закончили фразу мужчины и изумлённо уставились друг на друга.

      Первым очнулся Дэнси:
— Эм. уже поздно, наверное пора спать. Я с ног валюсь.
      Мадс неохотно разорвал зрительный контакт кивнув:
— Да, ты прав. Я ещё хотел повторить часть сценария. Ну знаешь. ту где ты приходишь грузить меня на счёт поцелуя с Аланой. То есть не меня, а… Ну ты понял.
      Дэнси улыбнулся, поднимаясь из-за столика:
— Да, понял… Идём. Лично я сегодня ничего повторять не буду. Пиво неумолимо влечет меня к подушке.
И мужчины покачивающимися походками отправились к себе.

                ***

      Несмотря на количество выпитого сегодня, Хью не чувствовал себя пьяным. Вначале он долго стоял под горячими струйками в душе. А затем ещё долго ворочался в новой постели то раскрываясь, то натягивая одеяло по самый нос. Когда наконец-то пришел сон, Дэнси снилось будто он долго едет в поезде и стук колес усыпляет его, утяжеляет его веки, заставляя закрыть глаза.
Когда он открывает их и выходит из поезда, на перроне вокзала незнакомого города его ждёт Мадс.
      В ту ночь лунный свет беспрепятственно лился сквозь огромное окно спальни прямо на лицо спящего Дэнси. И если бы этот момент кто-то снимал, зрители бы увидели нереально красивого мужчину, который безмятежно счастливо улыбался во сне.
      Улыбался так, как ещё никогда не улыбался ни в жизни, ни на экране.




                ЧАСТЬ 3

 Когда Мадс проснулся, его комнату уже заливал солнечный свет. Мужчина расслабленно потянулся, переворачиваясь со спины на живот, зарылся носом в подушку и широко зевнул. Затем дотянулся до своего смартфона и с тревогой взглянул на часы. 10 утра. Вначале сердце тревожно ёкнуло, но затем Миккельсен вспомнил, что сегодня и завтра у них выходной. Фуллер куда-то срочно уехал по делам, и целых два дня весь каст мог предаваться блаженному безделью.
Мадс вновь перевернулся на спину, выбираться из постели совсем не хотелось. Уж очень редко он мог позволить себе такую роскошь — просто поваляться утром в кровати.
      Датчанин нажал на смартфоне иконку галлереи и на экране появилась фотография — их с Хью селфи со вчерашних посиделок за пивом в баре. На этом фото их головы были тесно прижаты друг к другу, чтобы точно втиснуться в кадр. Оба широко улыбались.
      При виде изображения губы Мадса тронула легкая улыбка. Он нажал «увеличить» и лицо Дэнси приблизилось в кадре. Мадса притягивал его взгляд — чистый, глубокий и какой-то беззащитно-уязвимый. Он как сейчас помнил тот день, когда увидел этот взгляд впервые — на съёмках «Короля Артура». Тогда Миккельсен подумал, что обладатель взгляда слишком невинен для актерской карьеры. И сразу взял Хью «под своё крыло». С тех пор прошло лет десять, а из-под крыла он друга так и не выпустил. Они могли не видеться по полгода, находясь в разных концах земного шара, но всегда знали, что происходит в жизни другого.

      Мадс задумался: догадывался ли Хью тогда, десять лет назад, что он питает к нему далеко не просто дружеские чувства? Вряд ли. Как ни крути, а актером Миккельсен был непревзойдённым. К тому же он никогда не был ни геем, ни бисексуалом. Так, пару раз экспериментировал во время своей балетной юности. И то — дальше поцелуя в душевой дело не зашло. Эксперимент оставил Мадса равнодушным и больше он к теме каминг-аута не возвращался.

      Затем закрутилось с Ханне. Они были так молоды. Так талантливы. И казалось о большем нельзя и мечтать. Им обоим казалось, что это любовь. Пока совместно прожитые годы как волны прибоя не стёрли с песчаной отмели замки их иллюзий.
Они не требовали друг от друга соблюдения обетов супружеской верности. Они всё понимали. И ценили друг в друге это понимание. И молчаливо соглашались на такой расклад. Поэтому у Ханне бывали другие мужчины, как и у Мадса другие женщины. Но ни одна из них не смогла вызвать в душе датчанина хотя бы той теплоты, которое вызывала Ханне в первые годы их брака, не говоря уже о большем.

      А потом он встретил Хью.
      Когда они с Дэнси познакомились на сьёмках «Короля Артура», Мадс ещё был женат. Послужило ли это причиной к тому, чтобы скрыть свои эмоции по отношению к коллеге по съёмкам? Теперь Мадс знал, что нет.
Причиной послужил его чёртов невинный взгляд. Беззащитный. Правильный. Чистый. Это тебе не 18-летние мальчики из балетной студии, находящиеся в хроническом поиске приключений на задницу, чтоб «было что вспомнить».
И каким бы мягким и требующим опеки не казался Хью, но это был уже полностью самодостаточный тридцатилетний мужчина вполне себе традиционной ориентации, воспитанный по строгим британским традициям в интеллигентной семье, явно никогда не ставивший «экспериментов в душевой». Не с таким взглядом. И Мадс это отлично понимал.

      В конце-концов они стали очень много общаться, понимая друг друга чуть ли не с полуслова. Близкие друзья, одному из которых отчаянно хотелось бы быть ближе. Но не настолько отчаянно, чтобы испортить столь крепкую дружбу.
Вот где Мадсу наконец-то по-настоящему пригодилось его актерское мастерство. И пригодилось настолько, что спустя пару лет общения Мадс сам поверил в свою роль. И буря в его душе поутихла. Её гасили постоянные съёмки, расстояние, алкоголь. И конечно женщины… Обсессия уступала, сдавала боевые позиции в пользу хорошей мужской дружбы.

      И вроде бы сердце больше так не подскакивало когда на дисплее телефона высвечивалось знакомое имя из четырех букв — «Hugh»… И вроде бы можно было жить спокойно… Особенно теперь, когда они оба стали намного старше, и их дружба перевалила десятилетний рубеж. Хью уже сорок, ему -Мадсу — пятьдесят. И как бы фаны не расписывали его извечную энергичность и бодрость, желание протусоваться всю ночь на вечеринке всё чаще уступало желанию крепко проспать в своей кровати.
      Если он не решился на это тогда, то теперь и подавно не стоит. И даст бог Хью помирится с Клэр и всё вновь вернётся в привычное русло: Дэнси к семейному очагу, а он — к своей холостяцкой успешной жизни без особых головных болей и заморочек.
      Во всяком случае так успокаивал себя Мадс, лёжа в своей постели этим утром с телефоном и пролистывая папку «Мы». Обычно в папке с таким названием у других людей вы можете найти фотки семьи, жён, мужей, детей.
      Но Мадс сохранял в этот файл только совместные фотографии с Хью. А всё вышеперечисленное хранилось в папке «Семья».

      Провалявшись в постели ещё минут пятнадцать, мужчина отложил телефон и выбравшись из-под одеяла пошел в душ.
      Освежившись, Мадс натянул джинсы, облегающую чёрную футболку, которую таскал только дома и отправился на кухню. В квартире было тихо. Судя по всему его «нестабильный профайлер» всё ещё спал.
«Пускай спит, — подумал Миккельсен. — Ему вчера крепко досталось».
___________________________________________________________
      Хью проснулся от доносящихся из кухни звуков гремящей посуды и следовавших за ними ругательств на датском. То, что это именно ругательства, мужчина смог понять только потому, что среди них проскальзывали и отборные английские словечки. Наскоро приняв душ, побрившись и переодевшись, отметив про себя синяки под глазами и некоторую помятость вида, Хью поплелся на кухню, откуда сейчас доносилась приглушенная брань.
      Войдя и увидев Мадса перепачканного мукой, который безуспешно пытался собрать с кухонного стола обратно в ёмкость разлившееся подобие чего-то, что подозрительно напоминало жидкое тесто для блинчиков, Хью не смог сдержать смех.
      На сьёмочной площадке все как-то уже привыкли, что Ганнибал — кулинарный гений, ас высшего уровня, царь и бог по созданию восхитительных кулинарных шедевров. И это настолько врезалось в сознание самого Дэнси, что он как-то перестал задумываться, что все «шедевры» были тщательно проработаны и созданы от А до Я несколькими шеф-поварами элитного уровня, которых Брайан нанял специально для этого дела.

      Раньше Хью никогда не приходилось видеть как Мадс справляется с приготовленим пищи вне кадра. И судя по той картине, которую он сейчас наблюдал изо всех сил стараясь не заржать в голос — его друг и коллега действительно был весьма далёк от своего киношного маньячного персонажа.
      Увидев Хью, Мадс отвлекся от ликвидации маленького Апокалипсиса на кухонном столе, отбросил с лица чёлку ещё больше выпачкав щеку в муке и улыбнулся:
— Доброе утро, Хьюстон.
— Доброе утро, Мадс, — Хью подошел к другу. — Вижу — завтрак скоро будет готов, — с этими словами он коснулся пальцами скулы Миккельсена вытирая с его кожи тесто.
      Мадс на секунду замер, резко забывая как дышать. И лишь когда Дэнси убрал руку от его щеки, он вспомнил, что пора бы выдохнуть.
      Хью ненадолго задержал на нём взгляд, а затем перевел его на образовавшийся кавардак:
— Неужели бой проигран, Ганнибал? — едва сдерживая играющую в уголках губ улыбку Хью снова взглянул на датчанина. Мадс понял, что друг имеет ввиду контраст потрясающих кулинарных навыков его персонажа и тотальную неуклюжесть его самого в этом деле, и уже открыл было рот, чтобы отмазаться, но здесь Хью не выдержал и начал смеяться, сгибаясь пополам:
— Это…это…действительно., — сквозь слезы и приступы смеха пытался выговорить Дэнси. — Действительно. мать твою. прикольно., — наконец выдавил из себя он, заливаясь ещё сильней и заражая своим хохотом Мадса.
Мадс смог чуть успокоиться и разогнуться от смеха первым:
— Иди в задницу, Хью, — и он запустил в друга полотенцем.
Хью не успел увернуться и полотенце прилетело прямо ему в лицо.

      Всё ещё посмеиваясь он начал помогать датчанину собирать растекающееся тесто в миску:
— О господи, давно я так не смеялся, — Хью раскраснелся и тяжело дышал. — Лет десять. С того самого раза, как мы обменяли мой реквизитный меч на бутылку вискаря, когда снимались в «Короле Артуре», помнишь? А когда утром протрезвели и поняли, что за этот меч режиссер нас подвесит — нам пришлось лезть в дом того мужика…
— Ты помнишь как мы убегали от его собаки? — Хью продолжал разлагольствовать, извлекая из памяти их общие веселые воспоминания, продолжая отчищать стол от теста, и не замечал как пристально на него смотрит Мадс. И как сильно у того расширены зрачки.
 — Помню, — ответил Мадс.
— До сих пор не понимаю как нам удалось перепрыгнуть через забор и унести ноги от его добермана, — волосы Хью всё ещё были растрепаны после сна. И в сочетании с румянцем и блеском глаз после смеха эта растрепанность производила неизгладимое впечатление на Мадса.
— Мы всё ещё собираемся пожарить из этого блинчики?.. — и тут Дэнси закончил собирать тесто и поднял взгляд на датчанина. В тот момент, когда Мадс не успел «переключить» выражение своего взгляда на «дежурно-дружеское». Хью успел ощутить что-то быстро ускользающее от него, словно край невидимого силового поля. Он перевел взгляд на закушенную нижнюю губу друга, а затем поспешно отвел глаза. Когда он снова их поднял «силового поля» как небывало. Мадс отвернулся, подходя к плите и вполне спокойно ответил:
— Конечно… Не для того мы отдирали их от стола, чтобы не позавтракать ими, верно?
Хью задумчиво подал ему ёмкость с тестом:
— Я. пожалуй пойду руки вымою.
Мадс взглянул на друга через плечо:
— Да, конечно.

      Когда Хью вернулся, Миккельсен как раз выкладывал блинчики на тарелку, поливая их сиропом и разливал по чашкам дымящийся кофе, параллельно разговаривая с кем-то по телефону:
— Рик, я всё понимаю, но у меня выходной и я реально очень его ценю… Это не может подождать?.. Прискорбно… Да, я понимаю… Через сколько?...... Ага, а позавтракать мне хоть можно?.. Ты засранец, Рик… Смейся-смейся. ладно, я буду через час. Только машину выведи из гаража к моему приезду. Я не хочу долго возиться. У меня были и свои планы… Окей. До встречи.
      Мадс отложил телефон и заметил вопросительный взгляд Хью.
— Садись завтракать, — Миккельсен усмехнулся. —Надеюсь мы не отравимся этим.
— Я тоже надеюсь на это, — улыбнулся Хью, откусывая блинчик. Сосредоточенно прожевав кусочек он вынес вердикт:
— По-моему это вполне съедобно… А ты почему не ешь? — спросил он, заметив, что Мадс только пьёт кофе.
— Я никогда не завтракаю.
— Вот как? — Дэнси удивленно приподнял бровь. — Так вот почему ты так натерпелся с тестом. Выходит, что ты…
-... готовил этот завтрак для тебя. А вообще я никогда не завтракаю и очень редко что-либо готовлю сам, обычно заказываю либо ем в кафе. Совершенно верно, — закончил за него фразу датчанин.
      Хью застыл, не донеся до рта новый кусочек блинчика. Мадс как ни в чем не бывало продолжал:
— Мне нужно отлучиться на пару часов, может чуть больше. Знакомому нужно срочно посмотреть машину, что-то накрылось… Не скучай тут, ладно? — он улыбнулся.
      Хью всё ещё переваривал информацию на счет того, что Мадс готовил завтрак только для него, поэтому пропустил мимо ушей всё остальное и переспросил:
— Что ты сказал?
Мадс внимательно посмотрел на друга поверх своей чашки с кофе.
— Хью, ты в порядке?
— Да, — Хью очнулся от раздумий. — Мадс, ты хочешь сказать, что приготовил завтрак специально только для меня, хоть сам и не ешь его?
— Ну да, — Мадс крутил в одной руке свой телефон, пальцами второй руки ковырял ямку на поверхности чашки. — А что тебя так удивляет?
— Ну, не знаю… А почему ты это делал?
Мадс допил свой кофе и взглянул на часы, поднимаясь из-за стола:
— Да просто подумал, что тебе не помешает поесть после вчерашнего обилия выпитого. Да и то, что я не завтракаю не означает, что не завтракают все остальные люди, верно? — он подмигнул Дэнси и Хью согласно кивнул.
— Ты слышал что я тебе говорил о том, что мне нужно уехать на несколько часов?
Хью отставил свою чашку и решил сделать вид, что действительно всё услышал, а не витал неизвестно где:
— Конечно… Езжай, я найду чем заняться.
      Мадс кивнул и отправился переодеваться. Спустя десять минут Дэнси услышал как хлопнула дверь.
Он поднялся в свою спальню и включил телевизор. Но мысли упрямо метались, на этот раз раздвоившись на неприятное беспокойство по поводу жены, и странный приятный трепет по поводу поведения Мадса.



                ЧАСТЬ 4
Отдав себя, ты сохранишь навеки
Себя в созданье новом — в человеке
(с) Уильям Шекспир.

Хью уже битый час пялился в телик, изредка поглядывая на часы в ожидании возвращения Мадса. Как вдруг его мобильный настойчиво завибрировал где то в районе его спины. Хью недовольно заворочался, извлекая из под себя телефон. На дисплее светилось имя «Клэр».
      Хью взволнованно вскочил на ноги, откашлялся чтобы прочистить горло, в голове пронеслось: «Ну наконец-то! Одумалась!». И с этой мыслью он нажал принятие вызова:
- Да, милая, - Хью старался, чтобы его голос звучал как можно более ласково, чтобы жена почувствовала как сильно он скучает по ней и сыну.
- Здравствуй, Хью, - голос Дэйнс звучал напряженно. – Я не хотела тебя беспокоить, но у меня тут… возникла проблема.
Сердце Дэнси опустилось куда то вниз. Надежда на то, что Клэр звонит для того, чтобы он вернулся домой таяла с каждым словом.
- Дело в том, - продолжала Клэр, - что мне нужно быть на съёмочной площадке через полтора часа. Я наняла няню, но она только что позвонила и сказала, что у неё самой заболел ребенок, поэтому она не сможет приехать… Мне совершенно некуда деть Сайруса, а первые дни в новом проекте будут очень загруженные, я не смогу брать его на площадку, - Клэр явно нервничала и поэтому тараторила. – Конечно за пару дней я найду няню, но ты мог бы забрать сына к себе на сегодня и на завтра, если конечно ты сейчас не загружен?

      Брови Хью медленно, но верно взмыли вверх. Он никогда не оставался с их сыном один. То есть – он с ним конечно гулял и укладывал спать, но не так чтобы остаться с ребенком одному хотя бы на целый день. А ещё Клэр ведь не в курсе, что он остановился не в отеле, а у Мадса… Как вообще к этому отнесется Мадс? Годовалый ребенок в доме никак не сможет остаться незамеченным. Как он объяснит ему это? Мадс и так оказал неоценимую услугу, позволив пожить у него.
- Хью, ты ещё здесь? – голос Клэр нервно дрожал. – Я понимаю, что мы пока не живем вместе. Но ведь это и твой сын тоже.
Наконец Хью собрался с силами ответить:
- Сегодня и завтра у меня выходной, так что я могу побыть с Сайрусом. Но послезавтра я на съёмках. Нужно что-то решать и как можно быстрее.
- Да, конечно. Конечно, Хью! Мой менеджер тоже подыскивает варианты нянечек, да и я уже кучу агентств обзвонила. Так что это только до завтрашнего вечера.
- Хорошо.. Я сейчас приеду за малышом. Собери всё, что ему понадобится.
- Отлично! Спасибо, Хью! – голос Клэр заметно взбодрился.
      «И ни слова о том, чтобы помириться», - с грустью подумал Дэнси откладывая в сторону телефон.

      Через 10 минут он был уже полностью одет. На столике у входной двери Хью обнаружил карту-ключ от квартиры, которая одновременно являлась пропуском в здание мимо пункта охраны на первом этаже, и которую Мадс уходя предусмотрительно оставил другу, на случай если тот захочет куда то выйти в его отсутствие.
      Ещё через полчаса Хью позвонил в дверь их с Клэр квартиры. Дэйнс открыла почти сразу же. Британец окинул супругу взглядом и отметил сильно уставшее лицо, синяки под глазами, которые не мог скрыть даже тонко нанесенный дорогой тональный крем. От этого сердце Хью невольно сжалось. Клэр действительно было очень тяжело совмещать работу и материнство, а он ещё раздумывал соглашаться ли взять сына на пару дней. Хью почувствовал болезненный укол совести.
      Клэр распахнула перед ним дверь в безмолвном приглашении и кинулась застегивать на сыне курточку. Хью вошел в гостиную и заметил немаленькую сумку, в которую жена всегда складывала вещи Сайруса, когда они путешествовали. Дэйнс вошла следом и протянула ему малыша:
- Я собрала там кое-какие вещи. До завтрашнего вечера их более чем достаточно. Так же там есть памперсы. Но, самое важное - вот, - Клэр потрусила перед носом мужа бутылочкой с молочной смесью. – Детское питание. Я положила там несколько баночек с фруктовыми пюре. Но давай пюре только в первой половине дня, у Сая от него бывают газики. И не перекармливай. А молочную жидкую смесь можешь давать по его требованию. Ну или каждые три часа.
      По мере того как Дэйнс говорила, глаза Хью всё больше расширялись. Он переводил взгляд то на сына, то на бутылочку с детским питанием, то на уставшую супругу, старательно подавляя желание произнести речь о том, что он не справится со всем этим и что вся эта идея – полная чушь.
      Клэр словно почувствовала растерянность мужа:
- Хью, не волнуйся. Это же всего лишь на сутки. Ничего не случится. Звони если что-то нужно спросить. Обязательно звони, слышишь?!
Хью кивнул.
- Главное – погуляй с ним перед сном. Да и днем выйдите на улицу. Ты же знаешь – после прогулок его гораздо легче уложить спать, - Клэр ободряюще улыбнулась и протянула малыша. Сай радостно протянул ручки навстречу папе и что-то залепетал.
Хью не смог сдержать улыбки, принимая сына на руки.
- Ну всё. Спускайтесь вниз, я сейчас вызову вам такси. Ты извини, но мне нужно быть на площадке уже через.., - Дэйнс взглянула на часы, - 20 минут!
С этими словами она вытолкала Хью с малышом и вещами, одновременно набирая номер такси.


      В такси Сайрус благополучно уснул и Хью смог немного собраться с мыслями. Клэр совершенно не выглядела расстроенной их вчерашним разговором и своим решением пожить раздельно. Это больно кололо занозой где-то в солнечном сплетении. Хью всё же не терял надежду, что всё образуется. Но сейчас он снова вспомнил тот вопрос, который Мадс задал ему вчера вечером в баре: «А ты с ней счастлив, Хью?»
      И британец усердно прислушивался к тем эмоциям, которые испытывал сейчас и пару минут назад, когда смотрел на свою жену, вымотанную работой и постоянным недосыпанием. Он дорожил ею, несомненно. Жалел её и хотел оберегать и помогать во всем – естественно. Но сейчас Хью уже не был столь уверен, что был по-настоящему счастлив. Он наконец понял, что имел в виду Миккельсен вчера вечером. Между ним и Клэр не было огня, не было той чувственной близости, которая обьединяет все любящие пары, живущие вместе хотя бы первые пару лет.
      Они были просто красивой парой без своей личной внутренней симфонии.
Хью нежно погладил задремавшего сына по пухленькой щечке и посмотрел в окно.       Пока они ехали начался дождь. Тонкие струйки воды скользили по стеклам. «Сегодня Торонто больше смахивает на Лондон», - с улыбкой подумал Хью.

      Вернувшись в жилище друга, Хью обнаружил, что хозяина до сих пор нет. Он осторожно снял со спящего сына курточку и поднявшись в свою комнату уложил малыша на свою кровать, обложив подушками, чтобы тот не скатился на пол во сне.
      Разложив в шкафу вещи Сайруса, Хью спустился в гостиную и принялся внимательно изучать баночки с детским питанием. Персик, груша, яблоко и банан – гласили этикетки. Наконец Дэнси отложил в сторону упаковки с детской едой и хотел было сварить себе кофе, как вдруг услышал хныканье сына.
      Пулей взлетев на второй этаж, представляя самые ужасные картины упавшего с кровати Сайруса, который до крови разбил себе голову или нос, или ещё хуже – сломавшего себе руку или ногу, Хью впорхнул в спальню.
Сай проснулся. Но никуда не упал и ничего себе не сломал. Он просто старательно пытался выбраться из той подушечной крепости, которую вокруг него предусмотрительно соорудил Хью. А поскольку преодолеть препятствие не получалось, ребенок злился и недовольно хныкал.
      Мужчина с улыбкой подхватил сына на руки:
- Что ты тут делаешь, а? Думаешь они лежат здесь для того, чтобы ты через них перелез и свалился?
Малыш внимательно посмотрел на Хью, затем на подушки и снова на Хью.
- Идём вниз. Я покажу тебе как варить кофе.

      В тот момент, когда Хью с Саем на руках спустился вниз, чтобы наконец добраться до кофеварки, входная дверь открылась впуская полностью промокшего Мадса. Хью с замиранием сердца остановился на половине пути к кухне разглядывая друга, с волос которого сейчас капала дождевая вода. Сейчас Мадс стоял спиной к нему, стягивая кроссовки и одновременно озвучивая своё, видимо самое острое желание на данный момент:

- Хьюстон, свари кофе, а?! Там погодка – настоящий повод звякнуть Ною на счет ковчега и…,- с этими словами Мадс обернулся, встречаясь взглядом с Хью.
Затем он опустил глаза на маленького человечка устроившегося на руках Дэнси.

- Wow! Vores g;ster! (датск.) - "Вау! У нас гости!") – выдохнул Мадс рассматривая Сайруса.

      Хью напряженно вглядывался в любое изменение на лице коллеги, чтобы понять какой реакции от него ожидать. Но лицо Миккельсена выражало лишь удивление и любопытство.

Наконец Хью набрался смелости:
- Мадс.. ты извини. Клэр нужно срочно на съёмки нового фильма и няня не смогла прийти, поэтому она попросила до завтра посидеть с Сайрусом. Я просто не мог остаться в стороне. Но мне бы не хотелось тебя напрягать, поэтому если это проблема, - он кивнул на сына, - я могу съехать в отель и….

- Заткнись, Хью, - Мадс с улыбкой подошел, протягивая ребенку руки и Хью с изумлением пронаблюдал, как его сын, который никогда не шел к чужим людям, перебрался с его рук в лапы Миккельсена и громко агукнул, что само по себе со стороны Сайруса было знаком наивысшего расположения. Агукал он редко, считая плач более эффективным методом достижения желаемого.
Мадс ласково улыбнулся малышу, прижимая его к груди, и встретился взглядом с Дэнси:

- Ты обижаешь меня такими разлагольствованиями. Какой отель, Хью? Я же сам пригласил тебя пожить у меня. Живи сколько хочешь. А ребенок… Боже, ну как он может мешать?.. – он задумчиво посмотрел на малыша. – Знаешь, я люблю детей. Они гораздо честнее взрослых.

Хью облегченно улыбнулся:
- Да.. Вижу и они любят тебя.

Мадс усмехнулся:
- Всё в этом мире отвечает нам взаимностью, Хьюстон. Всё и всегда.

Получше подхватив Сая, Мадс направился на кухню и включил кофеварку.
- Блин, я же весь мокрый. Пойду переоденусь, - он вернул малыша Дэнси и отправился в свою комнату.

      Хью окончательно расслабился. Настолько хорошего исхода этой проблемы он никак не ожидал. Всё-таки Мадс очень лёгкий человек. И, судя по всему, это чувствуют даже дети. Так думал британец, разливая по чашкам кофе.

      Миккельсен, облаченный в сухие спортивные штаны и свободную белую футболку, вошел в гостиную, где Хью уже всё расставил на журнальном столике и забавлял сына маленьким паровозиком – одной из тех игрушек, которые Клэр положила вместе с вещами сына, уютно устроившись с ним на диване.
      Датчанин уселся напротив со своей чашкой кофе, внимательно наблюдая за своими гостями.
- Как Клэр? – вдруг спросил он.
Хью неопределенно кивнул:
- Она… не изменила своего решения.
Мадс сочувствующе взглянул на друга:
- Мне жаль, Хью. Дай ей время.
Дэнси покачал головой:
- Я не хочу сейчас думать об этом. Если честно – я с удовольствием никогда бы не думал об этом.
- Понимаю, - Мадс кивнул, затем улыбнулся малышу и сцапал его из рук Дэнси. – Поигрался, дай другим поиграть. Да, богатырь?
Сайрус счастливо заулыбался наполовину беззубым ртом, а затем стал усердно кусать кулачок.
- Он голоден, - Мадс озабоченно вытащил крошечный кулачек из совсем не крошечного ротика ребенка. Лишившись того, что можно погрызть, Сайрус захныкал.
- Клэр дала тебе питание?
- Да, я сейчас открою, - Хью направился на кухню за консервным ножом, чтобы вскрыть баночку фруктового пюре. Когда он вернулся с открытой банкой и маленькой ложечкой Мадс забрал всё у него из рук и удобно умостив Сайруса у себя на коленях принялся кормить его персиковым пюре, набирая в ложку совсем крошечные порции, чтобы малышу было легче справляться с ними.

      Хью наблюдал за другом практически затаив дыхание. Он ещё никогда не видел его ТАКИМ. Он привык видеть Миккельсена либо брутальным сексуальным мужиком в брендовых спортивных шмотках с вечной сигаретой в зубах, либо в шикарных смокингах на красных дорожках, излучающего элегантность и харизму.
      Но он никогда не видел Мадса в семейном кругу (фотки для папарацци не в счет), когда тот становится таким открытым, искренним, таким домашним и уютным. Хью подумал, что наверное многим женщинам хотелось бы дождливыми вечерами заворачиваться в Мадса Миккельсена как в плед и согреваться его энергетикой.

«Да что это со мной?!» - одернул себя Дэнси, но вслух сказал:
- Думаю, ты прекрасный отец. Твоим детям очень повезло.
«И твоей бывшей жене» добавил он мысленно и вновь себя одернул.

Мадс встретился с ним взглядом и грустно улыбнулся:
- На самом деле мне не удавалось уделять своим детям столько времени, сколько мне бы хотелось. Но мне приятно, что ты так считаешь, Хью.

Мужчины несколько секунд заворожено смотрели друг на друга, затем Хью обратил внимание, что его сын уснул прямо на руках друга.
Мадс отставил в сторону почти пустую баночку с пюре:
- Давай отнесем его в твою комнату. Он уже видит десятый сон.
Хью с улыбкой поднялся, не отрывая взгляд от умиротворенно сопящего малыша.

      Уложив Сайруса спать наверху, мужчины вернулись в гостиную. Телефон Хью настойчиво разрывался на журнальном столике.
- Да, Клэр, - Дэнси устало потер переносицу. – Нет, у нас всё отлично, поэтому и не звоню… Да. Всё хорошо. Сейчас он спит…
      Мадс тем временем изучал содержимое холодильника. К тому моменту как Хью закончил разговаривать с женой, он пришел к выводу, что проще заказать пиццу и набрал номер доставки.

      До конца дня мужчины были заняты заботами о малыше, но ночь прошла сравнительно спокойно. А утром позвонила Клэр и сообщила, что она нашла няню раньше и может прямо сейчас забрать сына домой.

Хью вздохнул:
- Я сам привезу тебе Сая.

- Отлично. Мне уже нужно собираться на съёмки.

Хью отложил телефон и пошел собирать сынишку. Заспанный и взъерошенный Мадс вышел из своей спальни, услышав что Хью уже не спит.
- Доброе утро, Хьюстон!

- Доброе утро, Мэсс. Мне нужно отвезти Сайруса к матери. Она уже нашла новую няню.

- Вот как? Хорошо. Подожди, я приму душ и отвезу вас сам.

      Хью кивнул, поднимаясь по лестнице с сыном на руках. Малыш счастливо улыбался, запуская рученки в закручивающиеся локоны Хью. И Мадс невольно залюбовался этим зрелищем, что наверняка отразилось и на его лице, поскольку Хью пристально задержал на нём взгляд.
- Окей, я пока одену его.

      Хью быстро собрал Сайруса в дорогу и оделся сам. Когда он спустился вниз, Мадс уже ждал их в гостиной пролистывая Forbes.

      Пока Хью возвращал сына матери, Мадс ждал в машине. Дождь всё ещё шёл, но сейчас он думал о том, что дождь в компании Хью Дэнси – это самое уютное и радостное явление на свете. Ему было хорошо и спокойно.
-«Когда ж тебя успело так накрыть, старый дурак?» - с усмешкой думал Миккельсен.
      Дверь со стороны пассажирского сиденья открылась и слегка намокший Хью вернулся в салон. От него пахло дождем, свежестью, ветром и ещё чем-то вкусным и сладким. Мадс облизнул губы и не успел отвести взгляд. Глаза мужчин встретились.

      Хью вопросительно поднял бровь и Мадс откашлялся, переводя взгляд на дорогу и заводя машину:
- Мне ещё не хочется домой. Есть предложение как нам провести последний выходной перед съёмками? Я предлагаю поехать прогуляться по центральной набережной.

Хью задумался, но затем неуверенно ответил:
- Так ведь дождь?

Мадс весело взглянул на друга:
- Ну и что? Дождь – это романтично.

Хью рассмеялся, открывая минералку, найденную под сиденьем:
- Романтично значит! Ну поехали.

      Центральная набережная Торонто являлась одной из главных и наиболее популярных достопримечательностей города за счёт своего необычного дизайна. Она была украшена живописными деревянными дорожками, похожими на морские волны, которые тянулись вдоль кромки воды почти на 4 км от Bathurst Street до Parlament Street. Люди всех возрастов постоянно приходили сюда насладиться видами и сфотографироваться на фоне скользящих изящных волн. Вечерами палуба озарялась множеством красочных огоньков, которые создавали поистине романтичную атмосферу для прогуливающихся влюбленных парочек.
      Мадс и Хью заказали себе Лагер и устроились у высокого ограждения у самой воды, глядя на волны. Сейчас дождь успокоился и можно было наслаждаться видом и, что немаловажно, оставаться при этом сухими.

      Хью смотрел на датчанина и ощущал себя окруженным ореолом какого то необъяснимого покоя и вместе с тем трепета. Мадс смотрел вдаль периодически затягиваясь сигаретой и стряхивая пепел в воду. Затем он вновь посмотрел на друга:
- Что ты планируешь делать, если Клэр всё же решит подать на развод?

Хью забрал из рук Мадса сигарету и затянувшись, выпустил дым в небо:
- Я ещё не знаю… Не думал об этом. В последние пару дней я чувствую себя.. странно.

Мадс подкурил новую сигарету и внимательно взглянул на друга:
- Что ты имеешь ввиду?

- Я не знаю…, - Хью потер лоб. – Мне кажется я не буду против развода. Для меня самое главное – иметь возможность общаться с Саем. Тогда я точно буду в порядке. Теперь я уверен в этом, - он посмотрел на Мадса. – Это плохо?

Миккельсен улыбнулся и покачал головой, делая затяжку:
- Нет, это не плохо. Это просто честно.

Хью отхлебнул пиво:
- Знаешь, я ловлю себя на мысли, что часто завидую Уиллу Грэму.

- Серьёзно? И в чём же? – удивился датчанин.

- Он относительно свободен. Да, конечно, у него ужасная жизнь, галлюцинации, эмпатия и прочее дерьмо. Но ведь он сам выбрал для себя такую судьбу. При желании он может бросить это в любой момент и всё. Он ничем не связан. Может сорваться и уехать в любую точку земного шара, понимаешь? Так же как и Ганнибал. Они… вместе. – Хью перевел взгляд на Мадса.

      Тот внимательно слушал, глядя на британца и старательно подавляя целый букет неприличных желаний, которые в нем вызывал вид взлохмаченного друга.
- Да, я понимаю, что ты имеешь ввиду, Хьюстон. Но на самом деле мы тоже точно так же свободны. Дело лишь в том, чтобы иметь смелость выбирать то, что ты хочешь… Выбирать свободу. Дело в смелости, Хью.

      В этот момент громыхнул гром и на них обрушилась настоящая стена дождя. Хью жмурился, отфыркиваясь от воды. Его волосы моментально промокли и теперь прилипали к лицу смешными завитками. Волосы Мадса аналогично теперь больше напоминали золотистые сосульки, с которых стекала дождевая вода.

- Бежим к машине! – рассмеялся Миккельсен, хватая Хью за руку и увлекая за собой. Дэнси заметил, что бегает Мадс очень даже быстро. Он буквально впихнул его на переднее сиденье. Затем оббежал машину и плюхнулся за руль. Они всё ещё смеялись, отряхиваясь от воды и взьерошивая мокрые шевелюры.

- «Всё-таки в тебе нет ничего от Ганнибала Лектера», - с нежностью подумал Хью, рассматривая коллегу, стягивающего с себя промокшую спортивную куртку ярко оранжевого цвета и отшвыривающего её на заднее сиденье. В этот момент пачка «Pall Mall» выскользнула из кармана ветровки и отлетела за сиденье Хью.
      Оба мужчины синхронно полезли доставать сигареты из-под сиденья, в один момент оказываясь непозволительно близко друг к другу.
      Хью сам не понял как почувствовал на своей щеке горячее дыхание Миккельсена, пронизанное ароматом ментола и Лагера. Как ощутил сорвавшуюся с его волос капельку воды, скользнувшую по руке. И как губы сами потянулись к губам Мадса.
      Мадс не отстранился, замешкавшись лишь на секунду. Затем полностью забрал инициативу на себя и завладел губами Дэнси. Он углубил поцелуй и Дэнси ощутил поток огня, который разростался в области сердца, сжимаясь в тугой шар и опускаясь вниз живота. Мадс переместил одну руку ему на затылок, второй рукой за куртку притянул ближе к себе. Тело Дэнси моментально обмякло в этом захвате и он ответил на поцелуй, встречаясь своим языком с языком датчанина и моментально забывая как дышать.

      Мадс практически вжал его в сиденье своим телом. Его язык казалось направлялся самим богом, потому как Дэнси мог бы поклясться, что ещё никогда ни один поцелуй не доставлял ему такого удовольствия.
      Мадс оторвался от его губ и переместился ниже, покрывая поцелуями шею Дэнси. От прикосновений его влажных холодных волос и горячих губ к коже Хью ощутил дрожь. Он откинул голову назад, запуская пальцы в шевелюру Мадса и притягивая его к себе. Мадс сдавленно застонал, уткнувшись в его шею, тяжело дыша и от этого звука Хью ощутил как внизу живота заплясали молнии. Точно такие же, какие сейчас прошивали затянутое тучами дождливое небо над Торонто.
      И в этот момент Дэнси почувствовал свой собственный совершенно отчётливый стояк. Наверное это и отрезвило его ненадолго – страх и удивление. Но он быстро отстранился от Мадса, задыхаясь от нахлынувших эмоций и возбуждения:
- Мадс.. Мадс, что мы делаем?

      Хью встретился взглядом с потемневшими и затуманенными от страсти глазами Мадса, в которых плескалось неподдельное обожание. Его красивые губы сейчас были влажными и слегка припухшими от поцелуев и Хью с трудом удержался, чтобы не впиться в них снова.

- Выбираем свободу, - выдохнул Миккельсен.

- Я.. я не могу, - Хью нервно заерзал. – Я ничего не соображаю. Что происходит? Почему это происходит?!

Мадс медленно отстранился, держа Дэнси за руку.
- Мадс? – Хью растерянно смотрел на друга. – Нам нужно многое обсудить. Поехали куда-то. Мне явно нужно выпить…и..

- Хью, - Мадс попытался успокоить британца, но тот быстро отстранился.

- Поехали, Мадс! Это всё слишком непонятно, чтобы я сейчас мог что-то соображать. Поехали в бар или домой, но мне нужно хотя бы пару часов стабильно собраться с мыслями. Я прошу тебя.

      Мадс послушно кивнул и завел мотор.
      Его черный BMW рассекал пелену дождя, который казалось заполнил собой целый мир. Мадс напряженно следил за дорогой. Хью задумчиво смотрел в окно. Он вспоминал свой недавний сон про вокзал.



                ЧАСТЬ 5
Машина Миккельсена остановилась возле коктейль-бара «Northwood» на Bloor Street. Это уютное заведение всегда нравилось Мадсу и сейчас он счёл его вполне подходящим местом для того серьёзного и, скорее всего, сложного разговора, который ожидал их с Дэнси.
      Мадс припарковал автомобиль и взглянул на Хью. За всю дорогу тот не проронил ни слова и, казалось, даже не дышал, сосредоточенно буравя взглядом пейзаж за окном машины.
      Миккельсен тактично кашлянул, намекая на то, что пора бы выйти из машины. Хью вздрогнул, отрываясь от окна. Исподлобья бросил быстрый взгляд на друга и поспешил выбраться из автомобиля.

      Они вошли в заведение, которое действительно оказалось по-домашнему уютным. Интерьер внутри даже напомнил Дэнси пабы в его родном Лондоне.
Не сговариваясь мужчины выбрали столик в самом дальнем углу, словно желая спрятаться от посторонних глаз, хотя в Торонто их мало кто узнавал на улицах.
      Мадс стянул ветровку и перебросил её через спинку соседнего стула. Хью поспешно уткнулся в меню и с облегчением заметил, что к ним уже спешит официант:
- Что будете пить? – молодой парнишка лет 19-ти бодро сжимал в руках карандаш и блокнот, и всем своим видом давал понять, что здесь лишь зарабатывает себе на обучение, а поэтому надеется побыстрее отделаться от заказа и получить нормальные чаевые.
      Мадс поинтересовался можно ли принести пепельницу пока они выбирают, на что получил утвердительный ответ и через минуту пепельница стояла на столе. Миккельсен облегченно щелкнул зажигалкой. Подкуривая и глубоко затягиваясь дымом:
- Принесите нам виски. Самый хороший из того. что у вас есть.
Паренёк кивнул и обратился к Дэнси:
- А что желаете вы, сэр?
Хью затравленно поднял на него глаза:
- Я буду тоже самое. Благодарю.
Наконец официант удалился выполнять заказ.

      Мадс неспешно сбил пепел и взглянул на свою мечту. Мечта сидела поджав губы и глядя в сторону удалившегося официанта. Датчанин рассматривал чуть влажные от дождя, но уже немного подсохшие в машине темные завитки волос, обрамлявшие лицо Дэнси и ему очень хотелось обогнуть столик, сгрести Хью в объятия, прижать к себе, успокоить, сказать, что всё хорошо, что всё нормально, что он, Мадс, давно хотел этого…
      Но нельзя. Это лишь отпугнет Хью ещё сильнее. Он должен сам захотеть этого.
      Наконец парнишка принес их заказ: бутылку отличного вискаря, бокалы и порезанный ломтиками лайм. Мадс разлил по бокалам чуть коричневатую жидкость, залпом осушил свой и налил ещё. Наконец он первый решился нарушить их гробовое молчание:
- Хью, может мы всё-таки поговорим?
Дэнси отхлебнул вискарь и нервно взглянул на датчанина:
- О чем ты хочешь поговорить?
Мадс удивленно вскинул брови:
- А не о чем?
Хью тяжело вздохнул, опустил глаза на свой стакан и заёрзал на своем стуле ещё сильней:
- Мадс,.. послушай… То… то, что произошло в машине. Ты извини меня за это.. Это… это моя вина.. наверное это всё последствия стресса из-за Клэр… Я… я, - Хью уже откровенно говоря заикался, не в силах поднять взгляд на друга.
Наконец Мадс прервал его сбивчивый монолог:
- Я давно хотел этого, Хью… И я. Не. Жалею, - с расстановкой добавил Миккельсен.
Дэнси ошарашено воззрился на датчанина, его брови взлетели вверх:
- Что?.. Мадс, я.. я не такой. И. насколько я тебя знаю, ты тоже НЕ ТАКОЙ! А я тебя знаю вот уже 10 лет!

Мадс устало подкурил третью сигарету и откинулся на спинку стула:
- Жизнь гораздо сложнее, чем тебе всегда казалось, Хью. Она не делится только на черное и белое, есть ещё полутона, оттенки, - Миккельсен взмахнул сигаретой в воздухе в неопределенном жесте. – Сфера человеческих отношений – это пожалуй сфера наибольшего скопления полуоттенков.
- Что ты хочешь этим сказать? – Дэнси уже откровенно заливался вискарем, который абсолютно не был способен заглушить то нервное напряжение и стыд, которые сейчас пожирали британца живьём.
- Я хочу сказать, - продолжал Миккельсен, - что, возможно, человеческие отношения гораздо сложнее, чем мы привыкли думать. И возможно не обязательно быть геем, чтобы тебя потянуло к человеку своего пола.
- Но я не гей! – прошипел Хью.
- Я и не говорю, что ты гей. Я тоже не гей… Но разве ты не чувствуешь, что мы друг для друга – исключение из правил? – Мадс потянулся к руке Дэнси, чтобы сжать её в успокаивающем жесте, но тот как ошпаренный отдернул руку.
- Чушь собачья! Я.. я просто.. Господи, я даже не знаю, что тебе на это ответить… Знаешь, мне было стыдно перед тобой, потому что я считал, что облажался. Что могу потерять друга, если ты решишь, что я голубой. А теперь я вижу, что это была не моя вина… Этот… поцелуй, - Дэнси со злостью выплюнул это слово, - этот поцелуй… ты только этого и ждал! Ты поэтому позвал меня жить с тобой, да, Мадс?!!!
- Хью, - Мадс устало потер переносицу, но оставался каменно спокоен, - я ничего такого от тебя не ждал. Я лишь сказал, что давно хотел этого, но я бы никогда не позволил себе этот шаг, если бы только ты сам не проявил инициативу. Я позвал тебя к себе, потому что я знаю как одиноко тебе было. Я проходил через это, но по собственной воле. А ты не готов к разводу. Я просто хотел быть рядом и.. поддержать тебя.
Но Хью его уже не слушал:
- Заткнись!.. Слышишь, заткнись! – прошипел он. – Я считал тебя своим единственным настоящим другом. А теперь я и тебя потерял.
- Ты меня не потерял, Хью. Мы по-прежнему можем быть друзьями. Почему ты так злишься? В конце концов это был лишь невинный поцелуй, а не секс и…
- Ещё чего не хватало!!! – заорал Дэнси. – Я не хочу больше здесь оставаться. Я поймаю такси и сейчас же заберу из твоей квартиры свои вещи. Не думаю, что после случившегося нам стоит продолжать жить под одной крышей, - британец вскочил со своего места, кинул на стол несколько смятых стодолларовых купюр и, направляясь к выходу добавил:
- Не едь за мной. Дай мне 20 минут на сборы, - с этими словами он оставил ошарашенного Миккельсена за столиком и выскочил за дверь.



      Хью выскочил под стену дождя. Но он был даже рад непогоде. То, что сейчас творилось на улице как нельзя лучше отражало маленький апокалипсис, происходивший в душе самого актера. По его лицу катились слезы, то ли от злости, то ли от страха – Дэнси не знал. Он злился на Клэр, злился на Мадса, на себя, на весь гребанный мир. Но больше всего он злился на те чувства, которые закрались в его сердце, когда он целовал Миккельсена.
      Если бы датчанин сам поцеловал его и в результате Хью почувствовал бы отвращение – право это было бы лучше. Да. Тогда можно было бы спать спокойно.
      Вот только Дэнси отлично знал, даже сквозь пелену застилающей разум злости и негодования, что Мадс не целовал его первым. Да, он ответил на поцелуй. Но лишь пару секунд спустя, после того как губы Хью дотронулись до губ датчанина.
      Это было невероятно, немыслимо, необъяснимо, но инициатива этого поцелуя целиком и полностью принадлежала мужчине, который сейчас стремглав несся по улице в попытках поймать такси и сбежать от себя самого.
      Но как было сбежать от того пламени, которое родилось в груди и расползлось по всему телу от прикосновений губ его друга? Что было делать с необъяснимимыми физиологическими реакциями организма на этот поцелуй?       Например с такими реакциями, как каменный стояк Хью?
      Это пугало британца, заставляя усомниться в собственной сексуальной ориентации. Он знал. Теперь он знал, что на самом деле испытывает к своему другу. Сказать что это бесило Хью – не сказать ничего.
      Он чертыхнулся, когда очередное такси не пожелало остановиться, ещё и промчалось не сбавляя скорости, обдав Дэнси брызгами из грязной лужи.

      Хью со всей дури пнул ногой мусорный бак, отчего тот перевернулся, демонстрируя своё не слишком хорошо пахнущее содержимое. В тот же момент Дэнси ощутил как большой палец ноги пронзила адская боль. Он заорал и успел ухватиться за стену здания, едва не упав в грязь.
- Твою же мать! – Хью проклинал этот день. Он был весь промокший до нитки, нога дико болела, в голове шумело, а проклятые такси не останавливались. Актер почувствовал озноб и тошноту.
      Заметив небольшой магазинчик на углу Хью завернул туда, в надежде купить что-либо алкогольное, чтобы согреться. И надежды были оправданы. 5 минут спустя Дэнси вышел из магазина с бутылкой бренди и доковыляв до лавочки в парке обессилено на неё плюхнулся.
      Открыв бутылку Хью сделал несколько больших глотков и почувствовал приятное обжигающее тепло, обволакивающее, казалось, не только желудок, но и мозг.
«То, что нужно, мать твою», - подумал британец, откинувшись на спинку лавочки. «В последнее время я слишком часто сижу в парках, - усмехнулся про себя Дэнси. – Может так и становятся бомжами?» впрочем сейчас это совершенно его не волновало.

      В кармане завибрировал мобильный. Хью достал телефон и, увидев имя Клэр, ответил на звонок, изо всех сил стараясь говорить бодро и спокойно:
- Привет, милая.
- Здравствуй, Хью, - голос жены был предельно серьёзным и деловым, что совершенно не сулило ничего хорошего.
- Что-то случилось? – Хью занервничал ещё сильнее. – Что-то с Саем?
- С нашим сыном всё в порядке, Хью. Не беспокойся, - голос на том конце провода немного смягчился. – Я звоню, чтобы сообщить тебе важную для нас обоих новость…
      Хью обреченно закрыл глаза. Он уже понял, что услышит дальше. Ведь таким тоном не говорят, что скучают. И уж точно таким тоном не просят вернуться домой.
- Сегодня я подала на развод, Хью, - Клэр выдержала небольшую паузу и продолжила. – Чуть позже с тобой свяжется адвокат. Я хочу, чтобы всё прошло как можно более безболезненно для всех нас. Ты можешь видеться с Саем сколько захочешь, забирать его к себе. Гулять. Обещаю тебе, что с этим не будет совершенно никаких проблем… Хью?... Ты меня слушаешь, Хью?...
      Но Дэнси уже бессильно опустил руку, сжимающую всё ещё включенный мобильник и хорошенько прикладывался к горлышку бутылки. Он уже не обращал абсолютно никакого внимания на непрекращающийся дождь. Вся его одежда промокла до миллиметра, вплоть до нижнего белья, которое сейчас мокрыми холодными щупальцами липло к телу.
      Голова болела, а тело била мелкая дрожь. Тошнота волнами подкатывала к горлу и Хью чуть не свалился с лавочки, когда его вывернуло себе же под ноги. В глазах тут же потемнело, всё закружилось с бешенной скоростью, вгоняя мужчину в ещё большую тошноту. Дэнси почувствовал начало своего падения в лужу собственной рвоты.
      И в этот момент чьи-то сильные теплые руки подхватили его подмышки, не давая закончить полет вниз вполне логичной встречей с грязным асфальтом:
- Hvad er du dum dreng! (датск. "какой глупый мальчик!") – услышал Хью, теряя сознание.
__________________________________________________________

      Мадс выскочил следом за Хью почти сразу же, едва успев рассчитаться за выпивку. Но даже тех нескольких минут британцу видимо хватило, чтобы затеряться в толпе чуть выше по улице.
      Когда Мадс залез в машину и поехал высматривать своего нервного друга, то обнаружил его уже выходящим из магазинчика на углу и направляющегося в сторону парка, заметно прихрамывая.
      Миккельсен не на шутку забеспокоился. Участок дороги, возле которого находился парк не имел парковочного места, и кругом то и дело маячили копы. Пришлось объехать с другой стороны.
      Треклятый дождь лил во всю, и Мадс, чертыхаясь на чём свет стоит, натянув свою оранжевую спортивную ветровку с капюшоном выскочил из машины и мелкими перебежками отправился разыскивать вожделенное воплощение своей мечты по весьма немаленькой территории парка.

      Спустя 10 минут поисков Миккельсен наконец увидел его. «Воплощение мечты» злющее, пьяное и растрепанное сидело на одной из лавочек и возвращало миру всё выпитое и съеденное за этот злосчастный день.
- «Вот оно мне надо на старости лет?.. Мадс, ты старый идиот. Седина в бороду, бес в ребро. Ты ему не нужен.. Он скорее сопьётся, чем примет тебя в том качестве, в котором ты хочешь».
      Сердце Миккельсена болезненно сжалось при виде Хью в таком виде. Если это он является причиной того, почему сейчас дорогой ему человек сидит под дождем в совершенно невменяемом состоянии и изливается себе под ноги, то больше он, Мадс, никогда в жизни не прикоснется к нему и не сделает ничего, чтобы огорчить этого прелестного мальчика. Он всё исправит. Он будет и дальше играть свою роль и притворяться, уж он то отлично этому научился за годы практики! Он вернет дружбу и доверие Хью!
      С этими мыслями датчанин направился к другу и успел как раз вовремя. Потому что едва он успел подойти к лавочке, как Хью начал медленно сползать на землю и встреча с асфальтом была бы неизбежна, не подхвати Мадс его на руки.
_______________________________________________________


      Способность мыслить медленно возвращалась к Хью Дэнси, который поморщившись открыл вначале один, а потом и второй глаз. Голова уже не раскалывалась на части, а вот нога по прежнему болела, хоть и не так остро.
      Хью сделал попытку привстать и нога тут же отозвалась новой порцией боли. Она была тяжелой и словно закованной в панцирь. Откинув простынь Хью обнаружил, что так оно и было. Вся его правая нога от кончиков пальцев до середины икроножной мышцы была упакована в гипс.
- «Мадс чему-то успел научиться у доктора Лектера?» - усмехнулся про себя Дэнси. Но в следующий момент он понял, что под простыней он лежит совершенно обнаженный. На нем нет даже нижнего белья. А вот это уже проблема, учитывая недавние события. Щеки и уши британца залила краска, когда он представил как Мадс раздевал его и укладывал в постель, как его руки касались обнаженной кожи, а взгляд таких сексуальных родных янтарных глаз скользил по его обнаженному телу. Большего стыда он себе и вообразить не мог!
Да ещё и его одежды нет нигде поблизости!
- «Ну супер», – подумал Хью.

      В этот момент дверь в его спальню осторожно приоткрылась. Мадс бесшумно и грациозно проскользнул внутрь и походкой прирожденного танцора направился к кровати, неся большой поднос с соком, кофе и чем-то съедобным восхитительно пахнувшим.
- Я бы сказал «доброе утро», но уже 4 часа вечера. Ты долго спал, - улыбнулся Мадс, опуская перед Хью поднос, на котором в дополнение к соку и кофе оказались блинчики, тосты, апельсиновый джем и маленькие вафельные корзиночки с ванильным кремом.
- Спасибо. – только и смог тихо промямлить Хью.

      Мадс не остался сидеть рядом с ним на кровати, а пересел в кресло у окна – «от греха подальше, пусть человек спокойно ест».

- Моя одежда?... – Хью избегал зрительного контакта, изо всех сил стараясь не выказывать свою неловкость. Но он знал, что от Миккельсена не утаить тот костер, от которого сейчас так пылали его щеки, приобретая отчетливо помидорный оттенок.
      Датчанин оторвался от созерцания пейзажа за окном и сцепив руки в замок перевёл взгляд на причину своих бессонных ночей:
- Твоя одежда была насквозь мокрая… Даже бельё. У тебя был жар и сильная рвота от выпитого, тебя лихорадило всю ночь. Мне пришлось сразу раздеть тебя и уложить в сухое тепло, чтобы ты не заработал воспаление легких, - Мадс говорил спокойно, глядя в напряженное лицо Хью, а затем тихо добавил:
– Я перевернул тебя на живот, когда раздевал, так что не беспокойся – я ничего не видел, Хью.

      Дэнси заметил как на этой фразе в глазах Мадса мелькнула тщательно скрывемая боль. Сердце Хью болезненно дрогнуло. Он хотел бы не помнить всех тех ужасных вещей, которые наговорил другу вчера в баре. Наговорил совершенно незаслуженно. Он на самом деле так не думал. Он на самом деле сам ощущал это болезненное неправильное, но с каждым днем усиливающееся влечение к Мадсу.       Но ему было так страшно.
      В один миг вся жизнь полетела к чертям: развод, переезд, чувства к другому человеку, чувства к мужчине…
      В этот момент Хью вспомнил вчерашний звонок Клэр и болезненно поморщился. Мадс сразу же заметил это:
- Болит нога? Принести тебе ещё обезболивающее?
Хью отрицательно покачал головой, а затем спросил:
- А что с ногой?
- У тебя перелом большого пальца, Хью. Когда я привез тебя домой, ты не мог наступать на ногу. Тогда я позвонил своему знакомому хирургу. Кстати это тот чувак, который консультировал Брая по поводу некоторых хирургических сцен в нашем сериале. Я попросил его приехать, хотя было уже довольно поздно. Он согласился, а осмотрев тебя подтвердил перелом и наложил гипс. В принципе там нет ничего серьёзного, через неделю будешь как новенький.
- Неделю?! – Хью заволновался и даже привстал на локтях. – Но у нас нет недели! Сегодня мы итак должны уже быть на сьёмках! Кстати. – он изумленно уставился на Мадса, - а почему ты не там?
Мадс усмехнулся:
- А это ещё один небольшой сюрприз. Звонил Брай и сказал, что задержится на несколько дней, возможно даже на неделю. Поэтому наш вынужденный отпуск немного продлевается. Так что ты вполне успеешь поправиться… Видишь, Хью, всё для тебя, - развел руками датчанин. – Ломай ноги на здоровье, – наконец он рассмеялся и это однозначно разрядило обстановку.

      Хью вообще никогда не мог долго злиться на друга, его смех всегда казался Дэнси заразительным и даже если он дулся, всё-равно начинал смеяться вместе с Мадсом, как бы ни пытался сдержаться… Особенно сейчас, когда он стал испытывать далеко не просто дружеские чувства.
      Мадс усмехаясь наблюдал как Хью из последних сил пытается сохранить серьёзное выражение лица. Наконец плотину прорвало и Хью залился смехом.
Наконец Миккельсен спросил:
- А как ты повредил ногу?
Хью отдышался и наконец отсмеявшись ответил:
- Я подрался с мусорным баком.
Это добило обоих и мужчины зашлись в новом приступе смеха.

      Когда Хью поел, Миккельсен заботливо убрал поднос, вымыл посуду, подал Хью чистое бельё и помог другу дойти до туалета. Когда они вернулись в комнату, Хью заметил, что датчанин выглядит очень уставшим, а под глазами появились синяки – явные признаки недосыпания. Мадс взбил под парнем подушки и уже хотел было выйти, как вдруг услышал:
- Тебе нужно отдохнуть. Когда ты спал последний раз?
Мадс обернулся к брюнету на кровати:
- Всё в порядке, Хью. Тебе вчера досталось гораздо сильнее.
- Мадс, не надо геройствовать. Приляг поспи, - голос Дэнси стал настойчивее.
Миккельсен улыбнулся и утвердительно покачал головой:
- Хорошо.
Он направился к двери, ведущей из спальни, но Хью снова его остановил:
- Не уходи! Я не хочу лежать здесь один.
Мадс остановился и вопросительно поднял бровь:
- Но…
- Ложись здесь. Это огромная кровать, Мадс. Ты меня не потревожишь.
      Миккельсен неуверенно переступил с ноги на ногу. Он колебался несколько секунд, но затем всё же подошел и осторожно устроился на противоположной стороне кровати.

      Он действительно смертельно устал, вначале дотащив на себе друга до своей машины через весь парк, затем затаскивая в квартиру, раздевая и укладывая в постель. Затем помогая своему приятелю-врачу накладывать гипс на пострадавшую конечность Хью и, наконец, всю ночь просидев у кровати Дэнси, отпаивая того сорбентами, жаропонижающими и придерживая его голову во время рвоты, пока мужчина находился в полубессознательном состоянии.
      Едва голова датчанина коснулась подушки, как он стал проваливаться в объятия Морфея. И всё же перед тем как уснуть он ещё успел услышать тихий обволакивающий голос Хью где-то совсем рядом у своего затылка:
- Мадс,.. прости меня за всё, что я вчера наговорил. На самом деле я так не думаю… Прости…
- "Конечно я прощаю тебя, Хью", - подумал Миккельсен, ныряя в сон.




                ЧАСТЬ 6
не надо так насмешливо смотреть, как будто ты заранее предвидишь! мы беспардонно затянули финиш, хотя и пролихачили весь трек.
и почему я до сих пор смотрю и не могу от неба оторваться?
от неба, что так хочется касаться губами вдоль ресничных рюш, которыми ты прятал ту зарю, накрытую небрежным поцелуем?..
и почему ты здесь, и почему я по-прежнему тебя боготворю?
© Часовщик Койот

Мадсу снился солнечный Копенгаген. И их загородный домик, со всех сторон окруженный озерами. Родители возили их с братом сюда почти каждые выходные. Мать увлекалась ландшафтным дизайном, поэтому их двор больше напоминал декорации съёмочной площадки сказочного диснеевского фильма. Того и гляди из кустов вылетит фея, а на подоконник приземлится Питер Пен.
      Отец же больше предпочитал рыбалку. Это своё увлечение он мог разделить разве что с Ларсом — старшим братом Мадса, поскольку сам Мадс к рыбалке был совершенно равнодушен.
      По-большей части он проводил время углубившись в небольшой лесок за домом, вооружившись альбомом и карандашами. Первые попытки рисования.
      В то время он хотел стать художником. Позже — танцором. И никогда — актером. Повороты судьбы капризны и непредсказуемы, впрочем Мэсс не жалел.
Тогда он любил уединение.
Но сейчас, в своём сне, он был не один.
С ним был Хью. И они не были детьми.
      Хью протянул мужчине руку, и Мадс отложил в сторону альбом с карандашами. Ощутив в своей ладони руку Дэнси, он почувствовал как всё его существо наполняется ослепительным светом. Это сияние резало глаза, проникало в самые дальние закоулки сознания. Свет был повсюду….

      Мадс и Хью проснулись практически одновременно, и свет действительно уже был повсюду. Часы на прикроватной тумбочке показывали ровно 11:00.
Оба уже не спали, но каждый боялся пошевелиться.
      Мадс — потому что не хотел будить друга, который, как он думал, ещё спит.
      А Хью — потому что случайно во сне закинул на Мадса здоровую ногу. И теперь дико боялся её убрать, чтобы тот не проснулся и не заметил этот смущающий факт.
      Наконец Дэнси всё же осторожно убрал ногу. Мадс понял, что друг проснулся и повернулся к нему. Он был всё в той же футболке и джинсах, в которых вчера прилег подремать и отрубился.

— Доброе утро, Хьюстон! Как себя чувствуешь? — как ни в чем не бывало поинтересовался блондин, торопливо откатываясь подальше от Хью.

Это поспешное действие не укрылось от внимания Дэнси и почему-то неприятно задело. С чего это вдруг Мадс так спешит аккуратно дистанцироваться от него?

— Чувствую себя так, словно ночью все мусорные баки Торонто решили отомстить и избили меня, — отозвался Дэнси.

Мадс улыбнулся:
— Давай я отведу тебя в туалет.

Хью ненадолго замешкался на это предложение, и Миккельсен, увидев его замешательство, весело добавил:
— Ну или можешь вспомнить детство и допрыгать до туалета на одной ноге.

      Спорить было глупо. Хью приподнялся на постели, одной рукой обхватив друга за шею, второй оттолкнувшись от кровати. Мадс придерживал мужчину за талию, уверенно увлекая за собой по коридору.
      Хью ощутил жар от рук коллеги и мысленно выругался — ему были приятны эти прикосновения. Он хотел бы ощущать их на себе чаще.
      Но Мадс дипломатично завёл Дэнси в уборную и тут же закрыл за ним дверь:
— Я буду на кухне. Позовёшь, если что… — с этими словами звезда Дании поспешил удалиться.

      Хью обессиленно привалился лбом к холодному кафелю стены.
-«Да что с тобой творится?! Возьми себя в руки, наконец!» — думал британец.
Задача принять душ, не намочив при этом гипс была не из простых, но Хью кое-как с этим справился.

      Мадс как раз закончил взбивать в миксере протеиновые коктейли им на завтрак, когда услышал как его зовет Хью.
      С всё тем же деловым выражением лица, словно какой-то мед-брат, он помог Дэнси спуститься вниз по лестнице и усадил за обеденный стол.
      Разлив по высоким стаканам коктейли и поставив перед Хью тарелку с тостами и беконом, а также поинтересовавшись не желает ли Хью кофе и получив отрицательный ответ, Мадс уселся за другой конец немаленького стола.
      Датчанин не притронулся к тостам, лишь потягивал свой протеиновый коктейль, и Хью вспомнил, как друг говорил, что никогда не завтракает.

      Наконец молчание стало тяготить Дэнси, и он тихо спросил:
— Какие планы на сегодня?
Мадс оторвался от пролистывания журнала:
— Мне нужно заскочить в пару мест. Ничего, что ты недолго побудешь один?
Хью согласно кивнул:
— Да, конечно… Я найду чем заняться.

      Но на душе у британца скребли кошки. Уж слишком кардинальные изменения в поведении друга он сейчас наблюдал.
      «Всё как ты хотел, Хью. Тебя никто не трогает. Вы по-прежнему просто друзья. Так почему же ты не рад?». Но что-то явно не давало Хью покоя, он бы и сам в тот момент не смог сказать что именно.

      Наконец они закончили трапезу. Мадс отложил в сторону журнал, убрал со стола посуду и помог Дэнси подняться в спальню, невольно заставив мужчину вновь искупаться в сладкой энергетике своих прикосновений.

      После этого Мадс оставил в зоне досягаемости друга мобильник и пульт от телевизора, чтобы ему не пришлось лишний раз вставать, и отправился в душ.
      Оказавшись под теплыми мягкими струями, датчанин изо всех сил старался не думать об утреннем эпизоде, но в памяти то и дело всплывала сцена пробуждения с ногой Хью, перекинутой через бедра Мадса; с дыханием Хью у затылка Мадса; с рукой Хью на плече у Мадса.

      «Чёрт бы тебя побрал, Дэнси», — думал Миккельсен. — «Чёрт бы побрал тебя и твои зеленые глаза».
      Перед внутренним взором то и дело возникало обнаженное колено строптивого красавца, перекинутое через его бёдра. Как же ему тогда хотелось прикоснуться к этому колену, легонько провести пальцами по теплой коже, ныряя в горячую ложбинку на сгибе ноги!
И Мадс никак не мог прогнать это наваждение.
      Он почувствовал, как от одних лишь мыслей об этом кровь прилила к члену.       Блондин уперся одной рукой в стену душевой кабины, закусив палец, чтобы не стонать в голос. Второй рукой он обхватил свой каменный стояк.

— Боже,. за что мне всё это? — почти со слезами на глазах выдохнул Мадс. — Что ты со мной делаешь, Хью?.. Что. Ты. Мать. Твою. Со мной. Делаешь?

      Вода стекала по его разгоряченному телу, но не приносила облегчения. Миккельсен обвел большим пальцем головку члена, вновь воспроизводя в сознании утреннюю картинку. Интересно: как бы это было — с мужчиной? Как бы это было с Хью?..
      Томный спазм скрутился спиралью внизу живота, вынуждая задвигать рукой быстро и рвано. Как если бы мужчина кого-то грубо брал, не заботясь об удовольствии партнера.
Понадобилось всего пару минут и он кончил в собственную руку, чуть не прокусив костяшку пальца.

      Тяжело дыша Мадс сполз на дно душевой, привалившись спиной к стене. Сердце в грудной клетке пыталось танцевать румбу, перед глазами плясали разноцветные точки.
      Миккельсен про себя усмехнулся: «Вот и настал тот возраст, когда пора бы сделать выбор: сигареты или физические нагрузки… Но с Дэнси не закуришь, как же»…

      Нельзя сказать, чтобы Мадса пугали его желания. Но и не радовали, учитывая тот факт, что объект желаний, судя по всему, не собирался отвечать взаимностью.
      Гораздо больше пугало неведомое прежде чувство тоски, поселившееся в грудной клетке — бездонное и беспросветное, словно чёрная дыра, разроставшаяся в межреберье.
      «Неужели влюбился? Неужели сильнее, чем тогда, более 20-ти лет назад, в Ханне?.. Да быть такого не может!»

      Нет, ему во что бы то ни стало нужно с кем-то поговорить. С кем-то, кто поймёт и не осудит. С кем-то, кто «в теме».

      Мадс ещё раз ополоснулся и вышел из душа. Обмотавшись полотенцем вокруг бёдер он прошел в свою спальню, на ходу набирая номер едва ли не единственного человека, который сейчас мог бы ему помочь. Хотя бы морально.
Конечно если бы Фуллер сейчас был в городе, Мадс бы доверил ему свою щепетильную проблему. Но Брая в Торонто не было. Поэтому датчанин набрал Скотта Томпсона.

      Скотту было уже 57 лет и всю свою сознательную жизнь он был открытым геем. Кроме того, это был человек с широкой душой, добрым сердцем и, что немаловажно, отменным чувством юмора.
Он был не просто актёром, он был комиком и быть геем для этого человека было так же естественно, как дышать воздухом.
Может быть поэтому и окружающие его люди воспринимали этот факт его биографии как нечто само собой разумеющееся. Вы же не тыкаете пальцем в слона, объявляя всем, что у слона есть хобот? Потому что все привыкли, что у слонов есть хобот.
      Именно так окружающие воспринимали ориентацию Скотта. Когда его приглашали в различные телевизионные ток-шоу, ещё только зайдя в студию мужчина представлялся: «Всем привет! Меня зовут Скотт Томпсон. И да — я гей».
      В ответ ему аплодировали и тут же забывали о том, что он сказал, переключаясь на различные остроумные шутки комика.

Может и правду говорят, что окружающий мир воспринимает вас таким, каким вы сами себя воспринимаете?

      Скотт ответил на звонок с третьего гудка, и голос его был как всегда весел и бодр:
— Привет, датская сатана! Каким демонам я угодил, что ты почтил старину Скотта своим звонком?

      Мадс, сидя в одном лишь полотенце на своей мега-стильной кровати фирмы BoConcept, лицом которой он являлся уже не один год и то ли из солидарности, то ли потому что ему действительно нравилась их продукция, обставляющий своё жилище исключительно мебелью этой фирмы, деловито откашлялся и произнес:
— Здравствуй, Скотт. Я не слишком тебя отвлекаю?

— Да отвлекай на здоровье. Я всего-лишь смотрю телик.

Услышав, что не помешал, Мадс продолжил уже более уверенно:
— Я бы хотел встретиться с тобой… по личному вопросу… У меня возникла, в некотором роде, проблема. И мне срочно необходима твоя консультация, как человека,. который разбирается в подобных вещах. Это возможно? — Мадс напряженно задержал дыхание, ожидая ответ коллеги.

— Если очень захотеть — можно в космос полететь, — как ни в чем не бывало отозвался Томпсон. — Конечно возможно! Хоть я не представляю по какому поводу я могу тебя консультировать. По части актерского мастерства ты фору дашь любому! Это мне можно у тебя учиться!

— Речь пойдёт не о работе, — Миккельсен нервно встал и подошел к окну, словно за ним скрывались ответы на мучившие его вопросы. — Я же сказал: это ЛИЧНЫЙ вопрос.

— Без проблем, Мадс! Сейчас я свободен как ветер. Через час в том пабе, где мы обычно сидим после съёмок тебя устроит?

Мадс облегченно выдохнул:
— Конечно.

— Тогда до встречи!

— До встречи, Скотт.

      Миккельсен быстро сбросил полотенце, оделся и, перед тем как уходить, заглянул в комнату Хью. Он хотел попрощаться и спросить не нужно ли ему чего, но застал друга задремавшим и не стал его тревожить.
      Лишь бесшумно выключил телевизор и, оставив пульт рядом с Хью, выскользнул из спальни…

      Когда Мадс вошёл в столь знакомый по посиделкам с кастом паб, Томпсон уже ждал его за одним из столиков.
      Мадс ещё раз поздоровался с коллегой, усаживаясь напротив, заказал пиво подоспевшему официанту и, не зная как начать разговор, изучающее взглянул на Скотта, словно раздумывая стоит ли ему доверять. Он знал Томпсона всего пару лет, но этот человек сразу располагал к себе и невольно вызывал доверие.

Томпсон отхлебнул пиво и поинтересовался:
— Эй, дружище. У тебя что-то стряслось? Выглядишь неважно.

Мадс подкурил сигарету:
— Мы все не молодеем, Скотт.

— Да, но… Ты обычно такой жизнерадостный, — Томпсон говорил с легким оттенком тревоги в голосе.

Миккельсен натянуто улыбнулся:
— Да вот… Не до радости в последнее время.

— Значит я всё-таки прав, — Скотт щелкнул пальцами. — Выкладывай что стряслось. Как говориться: чем смогу…

Мадс вздохнул, сосредоточенно и медленно сделал глоток пива и, наконец, решился:
— Надеюсь не нужно уточнять: всё, что здесь будет сказано, должно здесь же и остаться?

Томпсон удивленно вскинул брови, мол «обижаешь», и кивнул. Мадс продолжал:
— Моя проблема касается сферы личных отношений…

— Скучаешь по Ханне, дружище? — подмигнул Скотт.

Мадс остановился на полуслове и вопросительно посмотрел на приятеля взглядом типа «я могу продолжить?». Томпсон резко замолк:
— Извини, что перебил. Конечно — продолжай.

— Благодарю… Так вот: уже много лет я испытываю чувства, которые, возможно в некотором роде, неправильно испытывать, к одному человеку…. И в последнее время эти чувства только усилились. И продолжают усиливаться… И я не знаю, что с этим делать… Я даже не знаю, какими могли бы быть последствия, если бы всё обернулось так, как я хочу…

Скотт внимательно слушал датчанина, обводя пальцем края бокала:
— А предмет. твоих чувств… — актёр замялся. — Это мужчина,. женщина?

Мадс усмехнулся, откинувшись на спинку стула:
— А как ты думаешь: если это женщина, зачем сейчас напротив меня сидишь именно ты?

— Логично, — улыбнулся Томпсон. — А ты сказал ему о своих чувствах?

Мадс подкурил следующую сигарету и печально повертев в пальцах зажигалку ответил:
— И да, и нет… Не то, чтобы я сказал о своих чувствах. Но я дал понять, что не против отношений, — он взглянул на коллегу и быстро добавил: — И поверь мне: учитывая его реакцию, даже эта информация для него была явно лишней.

— Парень взбрыкнул? — усмехнулся Скотт.

— Взбрыкнул — мягко сказано… Но я бы ни за что не намекнул ему об этом, если бы только он сам не сделал первый шаг… поскольку. я… я не был уверен… Короче — он 100% натурал и я считал это всё будет не к месту, — Мадс раздраженно затушил окурок и приложился к пиву.

Томпсон сосредоточенно подался вперёд, всем своим видом выражая крайнюю заинтересованность разговором:
— Погоди, ты говоришь, что он первым проявил инициативу?

— Ну да…

— А что… что он сделал?

— Он поцеловал меня в машине. И дал целовать себя в ответ. Недолго, но всё же…

— Стоп-стоп-стоп, — Томпсон весь включился в мыслительный процесс, даже глаза загорелись. — Ты говоришь, что он 100% натурал. Но позволь сказать с высоты своего опыта: если он сам первый тебя поцеловал — он уже никак не 100% натурал.

— Ну. он был женат…

— Ты тоже, Мадс.

— Я — это другое.

— Почему же? — вскинул брови Томпсон. — У тебя ведь, вроде, не было опыта… с мужчинами?

Мадс подозвал официанта и заказал второй бокал Лагера и неохотно ответил приятелю:
— Во времена моей балетной юности было пару глупых экспериментов, не зашедших за рамки… ну ты понимаешь. Но вообще — нет, у меня не было отношений с мужчинами. Но я всегда был психологически очень гибким человеком. Во всём… Иногда мне кажется, что я могу как воск подстроиться под любые ситуации и обстоятельства. К тому же, я никогда не страдал гомофобией. Блин, да я даже не задумывался никогда о правильности или НЕ правильности такого рода отношений!.. Но этот человек — это нечто большее, чем просто увлечение или кризис среднего возраста… — Мадс вопросительно взглянул на своего собеседника:
— Скотт, мне кажется, я влюблён в него.

      Томпсон враз посерьёзнел и наконец собравшись с мыслями ответил:
— Чтож,. из того, что ты рассказал, я могу сделать вывод, что этому мужчине ты тоже небезразличен. Но его сознание не настолько гибкое, как твоё. И сейчас внутри него идёт нешуточная борьба с самим собой, — Скотт улыбнулся и продолжал:
— Это большая редкость, когда гетеросексуальный мужчина вдруг начинает испытывать влечение к другому мужчине. Но такое случается. И когда это случается, чаще всего, человека начинает «ломать». Это как закодированный алкаш: хочет выпить, но боится, что если выпьет — случится нечто ужасное. Здесь накладывает свой отпечаток и воспитание. Если с детства внушали, что «надо быть только как все, а быть не как все — плохо», следовательно и «ломать» парня будет сильнее.

Мадс слушал, чуть ли не раскрыв рот и затем спросил:
— А почему тогда меня не «ломает»?

Скотт понимающе кивнул:
— Значит в твоём детстве никто не внушал тебе никаких жёстких установок. Родители не давили на тебя и позволяли твоему сознанию развиваться свободно, без искусственных ограничителей. Показывая тебе таким образом, что будут любить тебя таким, какой ты есть. Это очень мудрая тактика воспитания и далеко не все ею владеют.

Мадс внимательно выслушал и усмехнулся:
— Чувствую себя на приёме у доктора Лектера.

Мужчины рассмеялись. Датчанин почувствовал как скованность и напряжение постепенно покидают его и спросил:
— А как можно пройти эту «ломку»?

— Дать алкоголику выпить и показать таким образом, что ничего страшного с ним не случится. Здесь работает только практический личный опыт, Мадс. И никак иначе. Понимаешь меня?

Миккельсен кивнул.

Скотт ободряюще потрепал его по плечу:
— Не раскисай, друг. Конечно, жизнь изменится, но кто сказал, что к худшему? Взять хотя бы Брая — живет себе с мужем открыто уже столько лет и горя не знает. Если ты дорог тому мужчине, поверь, он выберет тебя. А если нет — не о чем и жалеть… И,. Мадс, первое время он будет пытаться подавить пробуждение своей гомосексуальности.

Мадс уже допил своё пиво и после столь доверительного разговора чувствовал себя на 50% лучше, чем когда входил в бар.
Вдруг Томпсон спросил:
— Не скажешь кто твой избранник?

      Датчанин лишь отрицательно покачал головой, и Скотт понимающе улыбнулся.
      Они вышли из паба 10 минут спустя и разошлись по своим автомобилям, пожав друг другу руки.

      Хью проснулся через полчаса после ухода Мадса. Выбор развлечений был невелик и он включил телик. Бегло прощелкав несколько каналов, Дэнси наконец остановился на каком-то британском телевизионном шоу, как вдруг услышал звуковой сигнал электронного замка, означающий что кто-то вошел в дом, использовав карту-ключ.

      — «Ну наконец-то, вернулся», — подумал актёр. — «Хоть не прийдется торчать здесь в одиночестве».
      Он быстро взбил под собой подушки и умостился поудобнее, приняв как можно более выгодную позу (в чём не признался бы даже самому себе), ожидая появления Мадса в своей комнате.

      Но вместо этого услышал размеренный стук женских каблучков по лестнице.       Мужчина не на шутку забеспокоился. У кого ещё мог быть ключ от квартиры Мадса? А вдруг дверь открыли не ключом, а отмычкой, и это какие-то преступники? Хорошо, если просто воры. А если это какие-то психически нестабильные фанаты выследили где живет их обожаемый датский секс-символ и теперь намереваются воплотить в жизнь свои самые смелые фантазии, не особо спрашивая разрешения своего кумира? И Дэнси не был уверен, что обнаружив в постели его вместо Мадса, они бы сильно изменили свои намерения.

      Пока Хью панически прокручивал в голове одну сумасбродную мысль за другой, шаги проследовали вначале к спальне Мадса, а затем, видимо никого там не обнаружив, приблизились к комнате перепуганного Дэнси.
      Дверь приоткрылась и в спальню заглянула женщина средних лет, довольно миловидной наружности. На ней был строгий брючный костюм, элегантно и выгодно подчеркивающий ещё весьма неплохую фигуру и туфли на высокой шпильке, звук которых так растревожил актёра.

— Добрый вечер, — она улыбнулась, деликатно остановившись на пороге.

Хью нервно сглотнул и, непонимающе уставившись на гостью, всё же решил быть вежливым:
— Добрый вечер.

— Я так понимаю, что Мэсса сейчас нет дома, — она усмехнулась, снимая с плеча сумочку. — Я специально не звонила ему и не сообщала о том, что буду проездом в Торонто. Хотела сделать сюрприз, — женщина подмигнула, с любопытством рассматривая Дэнси.
— А вы наверное Хью, да?

Британцу было всё ещё не ясно с кем он разговаривает, но его не особо удивил тот факт, что женщина знала его имя. Мало ли. В конце концов он достаточно знаменит. Видела по телику, вот и знает. Наконец Хью обрел дар речи:
— Я. Да. Простите, а Вы?..

Женщина поспешила подойти, улыбаясь и протягивая руку:
— Ой, это так не этично с моей стороны. А всё моя рассеянность, — она явно была веселым человеком и сейчас ничуть не была смущена ситуацией. — разрешите представиться — Ханне Якобсен. Супруга Мадса в прошлом и хороший его друг в настоящем. Мэсс оставил мне копию ключа, на случай если я буду по работе в Торонто и мне нужно будет где-то остановиться.

      Хью возблагодарил богов, что лежит, иначе он явно рухнул бы от изумления прямо к ногам Ханне. Он неловко пожал протянутую руку, и судя по всему, его глаза расширились на пол лица, потому что Якобсен заметила степень его изумления и вновь хихикнула:
— Я много слышала о Вас, Хью. Много хорошего, — добавила женщина, присаживаясь в кресло возле кровати и окидывая взглядом гипс на ноге британца.

— Несчастный случай на съёмках? — кивнула она на ногу.

Хью поспешил накинуть на гипс простынь:
— Да… можно и так сказать. Производственная травма, — он натянуто усмехнулся, кивая.

— Мэсс, старый скрытный чертенок, — хитро прищурилась Якобсен. — Он не удосужился рассказать, что вы уже живёте вместе. Хотя, конечно, давно было понятно, что всё к этому идёт. Я рада за вас, — она ободряюще потрепала Хью по руке. — Правда рада. Я немного беспокоилась о нём когда мы развелись. Мэсси не из тех, кому нужно одиночество…

      Хью в тотальном шоке взирал на свою нежданную гостью и наконец смог выдавить:
— Нет, нет, нет. Мы не живём вместе! Вы всё неправильно поняли. Мадс просто предложил пожить у него, пока оформляется мой развод и пока я не подыщу себе что-нибудь подходящее… Он просто беспокоится за меня, вот и всё.

      Ханне, спокойно улыбаясь, смотрела прямо в глаза британца:
— Вы боитесь мне сказать, потому что я его бывшая жена. Бросьте, Хью! Мы с Мэссом остались отличными друзьями. Почти родственниками после стольких лет брака. И я знаю его пожалуй даже лучше, чем его родная мать. То, как он вспоминал о вас все эти годы. Всё, что рассказывал… Господи, да это уже ни для кого в вашем окружении не секрет. Разве что не заявлено во всеуслышанье, — усмехнулась женщина. — На какой планете Вы живете, Хью, если Вас настолько удивляет его отношение к Вам? Вас же все фанаты уже давно поженили, ещё 10 лет назад после «Артура». Хотя на тот момент это ещё воспринимали как шутку.

Хью перебил Якобсен:
— Постойте, я Вас уверяю: между мной и Мадсом исключительно деловые и дружеские отношения и ничего больше….

— Ладно, — Ханне закатила глаза и весело махнула рукой. — Не хотите говорить, не нужно. Вижу, что я Вас смущаю. Я лишь хотела повидать Мэсси перед отъездом в Копенгаген. — она ласково улыбнулась, взяв Дэнси за руку. — А вместо этого повидала Вас, Хью… В жизни вы гораздо милее, чем на экране, — Якобсен подмигнула, вставая с кресла, всё ещё не выпуская из тонких пальцев с аккуратным маникюром руку Хью.

— До моего вылета остался час. К сожалению я не могу остаться дольше и дождаться Мэсса, но я рада, что нам с Вами удалось познакомиться.

Женщина отпустила руку Хью и, взяв сумочку, направилась к двери, но перед выходом остановилась и повернулась к Дэнси:

— Он хороший, Хью… Дайте ему шанс. Если кто и заслуживает шанса, так это Мэсс… И передавайте ему привет. Скажите, что через месяц я снова буду здесь по делам моей фирмы. Тогда и увидимся, Хью. Надеюсь к тому времени Ваша нога заживёт, — женщина улыбнулась и вышла из комнаты, процокав каблучками вниз по лестнице.

      Спустя пару минут Дэнси услышал как входная дверь закрылась за бывшей супругой Мадса. Некоторое время он сидел в тотальном ступоре, переваривая всё услышанное. «Вас давно поженили ещё со времён «Артура».
«На какой планете вы живёте, Хью?».
      Действительно. Сейчас Хью понимал, что взаимное притяжение, которое резко усилилось в последнее время и не давало актеру покоя, на самом деле существовало между ними всегда.

      Это было нечто, вроде бомбы замедленного действия.
      Часики тикали 10 лет: тик-так, тик-так, тик-так… А потом сложились благоприятные условия для взрыва, совпали все необходимые показатели, и — БАБАХ!
      Хью вновь включил телевизор, но не мог сосредоточиться ни на одном слове ведущего. Он вспоминал времена съёмок «Короля Артура».
      Тогда ему было 30 и он ещё не знал Клэр. Да и вообще не горел желанием строить серьёзные отношения, полагая, что нужно сосредоточиться на актерской карьере.
      Хью Дэнси (в отличие от Мадса, который никогда не стремился стать актером, а стал им случайно) всегда мечтал быть именно актёром. Конечно его родители настояли на том. чтобы юноша имел и более «серьёзную» специальность, на тот случай, если он потерпит неудачу на актёрском поприще.
      Именно поэтому Хью закончил Оксфорд с научной степенью по английской литературе. Но это всегда было для него не более чем подстраховкой.
      Делом своей души и своей жизни Хью всегда считал актерское мастерство.

      Дэнси восхищался Миккельсеном с самого первого дня их встречи на съёмочной площадке «Короля Артура» среди зелёных лугов Шотландии.
      Датчанин казался ему настоящим воином, из тех что Хью видел в детстве в исторических фильмах.
      Впрочем он считал, что Мадс больше смахивает на скандинавского варвара, чем на одного из рыцарей английского короля. Под слоем грима лицо датского красавца выглядело довольно свирепо, а весь образ в сочетании с умелой актерской игрой был достаточно убедительным. Настолько, что иногда Дэнси забывал, что перед ним всё ещё его Мадс и даже немного побаивался Тристана — рыцаря, которого играл Миккельсен.

      И хотя с годами датчанин достиг в своей актерской игре совершенства, и образ Ганнибала Лектера на съёмочной площадке приклеивался к нему намертво, всё же Хью не боялся Ганнибала так, как тогда Тристана.
      Может потому, что за 10 лет дружбы Мадс стал ему слишком родным, и британец отлично знал, что в реальной жизни сложно найти человека добрее и благороднее, чем Миккельсен.
      А может потому, что медленно, но верно начал осознавать свою влюблённость в коллегу и друга. И тем не менее, Ганнибала Хью совершенно точно не воспринимал настолько серьёзно, как английского рыцаря, с которым познакомился много лет назад.

      Из раздумий Хью вернул на землю звук открывающейся входной двери. И на сей раз это действительно был Мадс.
      Дэнси невольно улыбнулся, услышав походку датчанина по коридору, ведущему в его спальню. В следующее мгновение Мадс уверенно вошел в комнату:
— Привет, Хьюстон! Ну как ты?

— Нормально.

— Не скучал тут без меня? — Мадс не особо надеялся на положительный ответ, но всё же попытка — не пытка.

Хью шутливо фыркнул, опираясь на руку датчанина, который поднял его, чтобы отвести на кухню:
— Очень мне надо без тебя скучать! Меня тут вообще гости развлекали.

Мадс удивленно вскинул брови:
— Вот как? Интересно какие же гости тебя посетили? Надеюсь не из службы эскорт-услуг для калек? — рассмеялся Миккельсен.

Хью ткнул в бок веселившегося датчанина:
— Не стыдно тебе так шутить над бедным больным человеком?

Они уже дошли до кухни. Мадс усадил Дэнси в кресло, налил ему кофе, а сам занялся приготовлением ужина, и Хью продолжил:
— Вообще-то сегодня я имел честь познакомиться с твоей бывшей супругой.

Миккельсен удивленно взглянул на Дэнси через плечо:
— Приезжала Ханне? Она не звонила, что приедет.

— Верно. Она хотела сделать тебе сюрприз своим визитом, — кивнул Хью.

Мадс улыбнулся, как ни в чем не бывало доставая продукты из морозилки и переключая микроволновку на режим разморозки:
— Вы познакомились?

— О да… Мне кажется я ей понравился, — Хью прищурился, разглядывая Миккельсена со своего кресла:
— Она подумала, что мы с тобой живём вместе…

— Мы итак живём вместе, — ответил Мадс, не отрываясь от шинковки луковицы.

— Нет. Она подумала, что мы живём вместе как… пара, — Хью опустил взгляд. — Она сказала, что ты много говорил обо мне… Что ты говорил, Мадс?

      Даже со своего места Дэнси заметил как напряглись плечи и спина друга:
— Ты действительно хочешь об этом говорить, Хьюстон? Сейчас?.. — Мадс повернулся к мужчине и раздраженно отложил в сторону шинковочный нож. — Просто мне казалось мы закрыли эту тему и мне бы не хотелось вновь ловить тебя по городу и накладывать гипс на остальные части твоего тела, — было видно, что Миккельсен злится.

      Он взял миску с овощами и начал промывать их под струёй воды, повернувшись спиной к Дэнси, вместе с его раздражающими расспросами.

      Хью не выдержал и, аккуратно поднявшись с кресла, придерживаясь руками за мебель прихрамывая подошел к Мадсу со спины:
— Но я хочу знать, — тихо прошептал британец.

      Мадс отшвырнул посуду в раковину, резко разворачиваясь к мужчине, обхватывая одной рукой его за подбородок и злобно глядя в глаза.
Сейчас расстояние между их лицами составляло лишь пару сантиметров.

— Что ты хочешь знать, Хью? — прошипел Мадс. — Чего ты вообще от меня хочешь?

      В этот момент Дэнси не выдержал и робко прикоснулся губами к губам Мадса.       Тот замер ухватившись за стол и, казалось, перестал даже дышать. Но в следующее мгновение попытался высвободиться из объятий Дэнси, опасаясь повторения недавнего эпизода, когда его же сделали виноватым.
      Но Хью держал на удивление крепко, чем ещё больше разжигал датчанина.

— Тебя хочу… Себе… Всего, — прошептал Хью, зарывшись в шею Мадса носом.

      Этих нехитрых слов оказалось достаточно. Сработали они как катализатор на взрывчатом веществе, лишая Мадса способности и желания сопротивляться и что-либо соображать.

      Он поудобнее перехватил Хью и осторожно усадил на мягкий кухонный диванчик, опустившись перед ним на колени и покрывая поцелуями шею, лицо, волосы и всё до чего мог добраться.
      Потом Мадс слегка отстранился и заглянул в глаза британца. Хью невольно поразился: глаза датчанина сейчас горели таким диким желанием, что ими можно было освещать скоростное шоссе в 2 часа ночи.
Наконец Мадс хрипло спросил:
— Я правильно тебя понял,. Хью?

Дэнси обхватил ладонями лицо Миккельсена, заглядывая тому казалось в самую душу:
— Да. Я хочу тебя Мадс… Ничего не могу с собой поделать.

Мадс рвано выдохнул, глядя на мечту в своих объятиях. На его лице застыло выражение чувственного страдания смешанного с восхищением:
— Я… я никогда не делал этого раньше, Хью.

— Я — тем более, Мадс, — Хью погладил датчанина по волосам. — Но я доверяю тебе.

Мадс облизнул губы и нервно кивнул:
— Хорошо. Да, о боже… Хорошо.

      Датчанин поднялся с колен, помогая Хью встать, после чего они кое-как добрались до спальни Мадса. Ввалившись в комнату и посмеиваясь над собственной неуклюжестью, мужчины замерли глядя друг другу в глаза.
      Мадс приблизился к губам Хью, больше не испытывая страха быть отвергнутым, и впился в них глубоким томным поцелуем.
Втянул и нежно обвёл языком его язык, слегка прикусив напоследок. Затем бережно уложил Дэнси на постель и медленно стянул с него вначале футболку, а затем и джинсы.
      Каждое движение Мадса было наполнено любовью и трепетом. Он не спешил. Казалось они оба смаковали это чувство сладкого предвкушения.
В детстве так растягивают шоколадку, чтобы на дольше хватило.

      Мадс неспешно разделся сам, оставшись в одном белье и склонился над Хью, который сейчас с любопытством рассматривал его из-под полуопущенных ресниц.
      Миккельсен провёл языком от ключиц возлюбленного к середине живота, затем неспеша обратно — снизу вверх, ласково массируя ладонями поясницу.
      Затем обхватил губами вначале один сосок Хью, который моментально затвердел под умелыми горячими влажными прикосновениями, обвёл его круговыми движениями, поддразнивая. Хью застонал, пытаясь закрыть рот рукой. Но Мадс перехватил его запястье. Он хотел услышать каждый звук, слетевший с губ любимого. Сквозь тонкую ткань своих боксеров он ощутил вставший член Хью, который сейчас упирался ему в промежность, ведь Мадс практически сидел на нем сверху.
      Хью прикрыл глаза, покусывая ухо Миккельсена и подался навстречу каждому прикосновению датчанина.
      Мадс обхватил губами второй сосок мужчины, долго и мучительно терзая его и наслаждаясь тем, как Хью шепчет его имя, притягивая цепкими пальцами его голову ближе, умоляя не останавливаться. Мадс покорно продолжал эту пытку ещё несколько минут.
      Затем его рука мягко огладила живот Хью и легла на заметно выступающую возвышенность между ног брюнета. Мадс ласкал бережно и чувственно. Так, как это делают только бесконечно любящие люди.
      Ласкал, пока что, через ткань белья, одновременно проводя языком по пульсирующей венке на шее Хью, отчего британец извивался и плавился в руках возлюбленного.
      Миккельсен ощутил, как его мальчик толкается ему в ладонь. Он сполз на уровень бедер Дэнси, перевернув Хью на живот, и медленно стянув с него бельё зубами, начал покрывать поцелуями ягодицы мужчины, чередуя их с лёгкими укусами, местами оставляя на попке красные следы, от чего у Дэнси не на шутку рвало крышу. Налитый кровью орган терся о простынь, ещё больше возбуждая своего хозяина.
      Мадс балдел от осознания того, что оставляет свои метки на любимом и столь сильно и давно желанном теле.
      Присваивает себе Хью, почти таким же образом, как Ганнибал присваивал себе Уилла.

— Ты мой любимый мальчик, — шепчет Мадс, подсовывая руки под живот Хью, вынуждая того немного приподняться на коленях.

— Только мой, — выдыхает Мадс, раздвигая ягодицы Хью и проникая ласкающими движениями языка в горячее сжимающееся отверстие, постепенно увлажняя и расслабляя его. Хью одобрительно хныкает, и Мадс проникает кончиком языка глубже, внимательно прислушиваясь к реакции партнера.
      У него, так же как и у Хью, никогда не было секса с мужчинами, поэтому он действует скорее интуитивно.
      Мадс где-то читал, что перед первым анальным сексом нужно подготовить партнёра пальцами.
      Он очень осторожно вводит один палец в горячий канал и мягко оглаживает его внутри.
Хью тяжело дышит, но не отстраняется, и палец продолжает осторожное исследование его тела. Свободной рукой Мадс успокаивающе поглаживает его бедра и вкрадчиво спрашивает, наклонившись к самому уху:

— Тебе не больно?

— Нет, — выдыхает Хью и тянется за очередным поцелуем. Мадс завладевает губами британца, нагло врываясь в его рот языком, очерчивая каждый миллиметр и добавляет к первому пальцу второй, а затем медленно согнув и разогнув его внутри, добавляет третий.
И это уже вызывает боль.
      Хью морщится, но не хочет, чтобы мужчина над ним останавливался. Наконец пальцы Мадса начинают очень точно попадать в чувствительную точку простаты и Хью перестаёт ощущать боль. Низ живота распирает от сладостного преоргазменного томления.
      Член Мадса уже давно стоит как каменный и это вызывает болезненные ощущения. Словно прочитав его мысли, Хью стягивает боксёры с датчанина и осторожно, словно пробуя на вкус, обводит языком вначале только головку, слизывая выступившую каплю предэякулята, а затем вбирает в рот всё немаленькое достоинство Миккельсена, от чего у последнего темнеет в глазах и закладывает уши.
      Мадс продолжает двигать пальцами в горячем тугом канале Хью и предвкушение оказаться внутри этого тесного рая сводит датчанина с ума.

      Он уже предчувствует, что это будет лучше, чем бывало с женщинами.
Но не только из-за физиологических особенностей мужского организма. А потому что он впервые обладает по-настоящему желанным и любимым человеком.

      Язык Хью надавливает на чувствительную уретру и Мадс всхлипывает:
— Хью, мальчик мой, остановись…

      Хью отстраняется, затуманено глядя на любимого.
      Мадс переворачивает мужчину на спину и аккуратно ложится меж его разведенных ног, так чтобы не задеть гипс и не потревожить ногу Хью.

      Миккельсен не взял никакой смазки, поэтому ему остается надеяться, что слюны Хью, оставшейся на нем хватит для безболезненного проникновения.
      Датчанин медленно надавливает головкой своего довольно внушительного органа на розоватое колечко входа, одновременно лаская рукой вставший член и яички Хью, и начинает погружаться в горячую обволакивающую тесноту.

— Боже…. Какой же ты… — стонет блондин в шею Дэнси, погружаясь ещё глубже.

      Хью приподнимает бедра, стараясь впустить Мадса глубже.
Проклятый гипс немного мешает — на больную ногу не обопрешься, но Хью старается не обращать на это внимания и подается навстречу равномерным плавным толчкам.

      Мадс смотрит в любимое лицо и понимает, что больше никогда не сможет жить не видя его.

      Мадс смотрит в зеленые глаза и понимает, что хочет каждый день наблюдать как эти глаза затуманиваются от наслаждения и любви.

      Мадс смотрит на желанные полуоткрытые губы и понимает, что хочет сцеловывать с них своё имя и ловить каждый вдох и выдох. Хочет, чтобы его язык в поцелуях двигался в такт движениям члена внутри его любимого вредного мальчика.

      Хью такой тугой и восхитительно горячий. Мадс не сдерживает стон прямо в его губы, не разрывая поцелуя.
      Прикусывает нижнюю губу брюнета, медленно ритмично двигаясь в его крышесносном теле. Одной рукой Миккельсен обхватывает ягодицу Дэнси, подтягивая его ещё ближе, вжимая в себя, а вторую запускает в кудри Хью, ласково массируя кожу головы.

      Хью извивается и довольно мурчит под ним и датчанин почти точно уверен, что ещё пара секунд и он, Мадс, совершенно точно свихнётся от переизбытка эмоций, ощущений; от передоза счастья, любви и нежности, которые сейчас разрывают на части каждый атом его тела и души.

      -«Хью, — думает Мадс, — ты такой красивый сейчас. Если бы ты только мог себя видеть! Твой пьяный взгляд из-под густых длинных ресниц, красиво изогнутые влажные губы, словно созданные чтобы их целовать и сладко мучить сутками, божественные щёки, которые сейчас пылают от движений моего члена внутри тебя».
      Хью напрягает мышцы живота, обхватывая плоть Мадса ещё теснее, впивается ногтями в бедра мужчины и обхватывает сильнее ногами. Датчанин убеждается в том, что любимому не больно и начинает двигаться увереннее и быстрее.
      И вот уже Дэнси не уверен, что вообще ещё способен вдыхать и выдыхать кислород. Все вдохи выдохи вытеснили стоны, рвущиеся из горла помимо воли.
      Британец вдавливает Мадса в себя как можно глубже, толкается навстречу, слегка приподнимая бедра навстречу его члену. Прорыв неизбежен и Хью выгибается с криком выплёскиваясь на Мадса.

      Датчанин с восхищением наблюдает как Хью кончает под ним и испытывает гордость от того, что причиной столь яркого оргазма является он сам.
      Миккельсен двигается ещё несколько секунд, затем движения становятся рваными и хаотичными, задавая бешенный темп и Мадс изливается в любимого, не желая покидать его тело.

      «Теперь ты помечен мной даже внутри. Мой и только мой», — думает датчанин, острожно переворачиваясь на бок и прижимая Хью к груди.

Двое совершенно счастливых мужчин сплетаются руками и ногами в единое целое существо.

Хью утыкается носом в шею Мадса и сладко шепчет:
— Я не смел даже надеяться, что это будет ТАК…

Мадс улыбается в копну темных кудрей:
— Я не смел даже надеяться, что это вообще будет…

И затем, повернувшись к Дэнси и оглаживая его подбородок добавил:
— Я непростительно сильно люблю тебя, Хью.

      Хью всё ещё тяжело дышит, трётся носом о нос датчанина, ласково поглаживая его спину. Проходит пара минут и Мадс не рассчитывает услышать что-либо в ответ на своё признание, но вдруг Хью притягивает его ближе, утыкается лбом в его лоб и едва слышно шепчет:
— Я тоже люблю тебя, Мадс. Ты. ты не оставишь меня?

      Миккельсену вначале показалось, что он ослышался, настолько нереально звучит эта фраза. Но затем он понял, что Хью действительно сказал это и выжидающе глядя ждет от него ответа.
      Мадс облизнулся как довольный сытый кот, нежно проводя пальцем по чувственным почти девичьим губам своего любимого, мысленно благодаря всех богов за него. А потом мгновенно задал тон Ганнибала Лектера и выдал:
— Дэнси, ты в курсе, что у тебя очень вкусная задница?

      Хью, ожидавший в столь эпичный момент, конечно же, совсем не такого ответа залился румянцем фыркнул и пихнул датчанина в бок:
— Да ну тебя, Мадс! Всю романтику к чертям опошлил!

Мадс улыбался как опъяневший от счастья придурок:
— Конечно. Момент был такой, что я на секунду побоялся, что ты попросишь от тебя родить.

      Дэнси укоризненно взглянул на веселившегося любовника. В такие моменты Хью был больше похож на Уилла.
— Ты хоть когда-то можешь быть серьёзным? Я тебе тут, между прочим, в любви признался и свою девственность подарил!

      Мадс ласково притянул британца ближе и мурча зарылся носом в его волосы, вдыхая такой особенный и уникальный аромат своего мужчины:
— Да куда. я. от тебя. денусь? — с расстановкой прошептал Мадс. — И знаешь что? Мы подарили друг другу нашу девственность…

Хью нежно огладил мужчину по щеке и улыбнулся:
— А ведь правда.

— Угу.

Спустя час, хорошенько подкрепившись, приняв совместный душ и умостившись спать, тесно прижавшись друг к другу в спальне Мадса.
Голоса в темноте:

— Знаешь что, Мадс?

— Мм?

— Никогда больше не включай в спальне Ганнибала. Если уж так хочется — включай его на кухне. Развивай своего персонажа в кулинарных навыках так сказать…

— Ты хитрожопый мальчик, Хью.

*возня и звуки поцелуев

— Я знаю, Мадс.




                ЧАСТЬ 7 (заключительная)
«Я думаю, что в основе сексуальной ориентации лежат романтические чувства, а не сексуальные. Если ты действительно гей, ты способен влюбиться в мужчину, а не просто получать удовольствие от секса с ним».
© Кристофер Ишервуд, англо-американский писатель, (1904—1986)
__________________
Год спустя.
Кабинет доктора Ральфа Ричмонда.
Центр психологической коррекции и сексологии.
Торонто
10-00 утра


  Хью сидел, расслабленно откинувшись на спинку кресла и прикрыв глаза. Напротив него в точно таком же кресле сидел немолодой мужчина с проседью на висках. В руках мужчина держал блокнот, в котором время от времени делал пометки. Прийдя в этот кабинет впервые, у Хью возникло ощущение дежа вю: уж слишком происходящее напоминало ему беседы Уильяма Грэма со своим кровожадным психиатром.
Только здесь всё было реальным, потому что этот кабинет находился не в одном из съёмочных павильонов сериала «Ганнибал», а в Центре психологической коррекции и сексологии доктора Ральфа Ричмонда, который, собственно, и сидел сейчас напротив с блокнотом. А «кровожадный психиатр», с которым Хью жил вместе уже год, сейчас скорее всего ещё спал в их огромной общей постели и видел десятый сон.
      Мадс и Хью приняли решение посещать сеансы доктора Ричмонда раз в неделю, хотя необходимость в этом была только у Дэнси — ему было непросто принимать свою любовь к мужчине, он не всегда знал как теперь вести себя в быту, как разграничивать общение с Мадсом дома и как вести себя с ним на людях. Долгое время он не мог определиться: скрывать или не скрывать их отношения от окружающих, пока однажды в супермаркете у них с Миккельсеном не случился диалог подобного содержания:
— Давай возьмём без ароматизатора. У меня от него раздражение, — мужчины стояли возле стеллажа со стиральными порошками, и Хью вертел в руках огромную белую пачку.
— Если возьмём без ароматизатора, все шмотки будут пахнуть хлоркой. Ты же знаешь, у нас воду сильно хлорируют. Смотри — этот с ароматом морской свежести, но гипоаллергенный, — Мадс положил в корзину синюю упаковку стирального порошка с изображением моря. В этот момент мимо мужчин как раз проходили две молодые девушки, которые услышали этот коротенький диалог, переглянулись между собой улыбнувшись. А затем одна из них, стараясь говорить потише (но Дэнси и Мадс всё равно услышали) наклонилась к подруге со словами:
— Эти геи такие милые.
После этого Хью покраснел как помидор, и тем не менее стал относится к реакции окружающих спокойнее.
      У Мадса же никаких проблем с этим не было изначально, и вместе с Дэнси он приходил к доктору Ричмонду скорее в качестве моральной поддержки. Но иногда, если неделя выдалась слишком напряженная, Мадс зарывался с головой в одеяло и, сколько бы Хью не пытался его растолкать, блаженно притворялся мёртвым. Как сегодня.

      Именно поэтому сегодня Дэнси сидел напротив доктора Ричмонда в одиночестве. А ведь это был последний приём. За прошедший год Хью проявил признаки принятия своего «я». Его больше не мучили непонятные сны, он уже не вырывал свою ладонь из руки Мадса, когда замечал, что на них смотрят люди. Коллеги по съёмочной площадке нисколько не удивились, узнав о том, что мужчины стали жить вместе — как оказалось, Ханне тогда была права — многие давно видели связь между Мадсом и Хью.
      Клэр, конечно, была ошарашена подобным поворотом в судьбе бывшего мужа, но не стала препятствовать его общению с сыном. При условии, что Сайрус узнает о том, что папа «особенный» ближе к совершеннолетию.
Так что в связи с этим Хью не особо представлял как объяснять до того момента своему сыну тот факт, что он живет с мужчиной. Но пока Сай был ещё слишком мал, чтобы задавать подобные вопросы, и они с Мадсом забирали малыша к себе на одни выходные в месяц.
      Съёмки в «Ганнибале» подошли к концу, а Дэнси уже был приглашён в новый проект под названием «The Path», но Хью не слишком расстраивался. Ведь их с Мадсом совместный путь только начинался.

      Доктор Ричмонд тактично кашлянул, вырывая мужчину из раздумий:
— Итак, Хью, — он улыбнулся, сделав паузу. — Сегодня наша последняя с Вами встреча. За этот год вы прошли пять стадий борьбы в Вашем внутреннем конфликте: отрицание, гнев, торг, депрессию и, наконец, принятие себя. Как сегодня Ваши дела?

      Хью задумчиво улыбнулся. Он был спокоен как никогда. Дерганность и нервозность давно покинули его как на экране, так и в жизни:
— Всё хорошо. У нас всё замечательно. Я чувствую., что счастлив. Чувствую себя целостным.
Доктор одобрительно покачал головой:
— Вы выполнили домашнее задание? Помните о чём я Вас просил в прошлую нашу встречу? — добрые глаза доктора Ричмонда внимательно смотрели на пациента сквозь дорогую оправу очков.
— Да, я помню, — Хью сел поудобнее и взял стоявшую на столике чашечку кофе. — Вы говорили обозначить для себя планы хотя бы на ближайшее будущее.
— И вы. справились?
Хью улыбнулся, вспоминая события последних недель:
— О да. Я полагаю, мы справились.
— Отлично. Поделитесь? — доктор пригубил свой кофе, отставляя чашку в сторону.
— В прошлые выходные. Мадс сделал мне предложение. Через две недели мы улетаем на Майорку где состоится наше бракосочетание.

Доктор Ричмонд удивленно снял очки и победно улыбнулся:
— Хью! Я вижу наша с Вами терапия не прошла даром. Я Вас от всей души поздравляю!

Хью рассмеялся:
— Спасибо… Конечно устроить какой-либо отдых или медовый месяц сразу после заключения брака не получится: у меня начинаются съёмки в «Пути», у Мадса в «Докторе Стрэндже». Но зато оба этих проекта будут сниматься в Нью-Йорке, так что нам с Мадсом не прийдется разлучаться и видеться лишь на хиатусах. Да и все свои последующие проекты мы теперь будем согласовывать уже с позиции того, что теперь мы с ним семья, — Хью весь сиял, словно внутри него зажгли рождественскую звезду.

— Ну, а что касается Ваших внутренних противоречий…. Как сейчас обстоят дела?

Хью задумался лишь на пару секунд, а затем уверенно произнес:
— Недавно в сети я наткнулся на высказывание одного писателя, что в основе сексуальной ориентации лежат романтические чувства, а не сексуальные. Если ты действительно гей, ты способен влюбиться в мужчину, а не просто получать удовольствие от секса с ним, — Хью серьёзно взглянул на доктора. — Я знаю, что я люблю Мадса. Люблю больше, чем мог представить что вообще способен на такую любовь… Я точно знаю, что между нами нечто большее, чем просто вопрос сексуальной ориентации. Это… это больше похоже на связь, дарованную небом. Родство душ что ли. И поэтому я больше не чувствую стыда или какого-то внутреннего беспокойства по этому поводу. Меня не напрягает то, что теперь мы с ним вместе. Наверное оттого, что человека не могут напрягать вещи. Которые делают его счастливым.

Доктор внимательно слушал Дэнси, а затем ответил:
— Вы совершенно правы, Хью. Именно это я и пытался донести до Вас в самом начале Ваших визитов ко мне. То, что вы пришли к этому своим умом может считаться только Вашей победой.

Хью согласно кивнул, а затем добавил:
— А ещё мы завтра улетаем в Копенгаген на несколько дней… Знакомиться с родителями Мадса.

— Вот как? — доктор Ричмонд явно был доволен услышанным. — Чтож, Хью, могу смело сделать заключение: в моей психологической помощи Вы с Вашим будущим мужем больше не нуждаетесь. Я думаю, что у вас всё будет хорошо, — он ободряюще улыбнулся и похлопал Хью по плечу.

Время сеанса подошло к концу.
Дэнси поднялся, пожимая мужчине руку:
— Мне жаль, что Мадс сегодня не смог прийти вместе со мной. Но мы с ним очень благодарны Вам за проделанную работу, — Хью добавил, рассмеявшись: — А знаете, начиная сниматься в «Ганнибале» я ни за что бы не подумал, что в скором времени буду сидеть напротив настоящего психолога и причиной этому будет коррекция моей самоидентификации.

Доктор пожал протянутую руку и тоже усмехнулся:
— Жизнь как и фильмы — полна сюрпризов. Вам ли как актеру этого не знать.

— Конечно, — Дэнси накинул куртку и подошел к двери из офиса доктора. — А через две недели я выхожу замуж за человека, который весь состоит из сюрпризов, — он шутливо выдохнул и с улыбкой закатил глаза. — Так что — я готов ко всему.

_____________________________________________________
ВМЕСТО ПОСЛЕСЛОВИЯ.
Мадс Миккельсен и Хью Дэнси поженились ровно две недели спустя на Майорке. На скромной закрытой церемонии, куда не были допущены папарации присутствовало несколько человек из каста сериала «Ганнибал» (разумеется во главе с папой Фу), а так же несколько близких друзей ребят. Со стороны Мадса на церемонии присутствовали его родители, дети, а так же бывшая супруга Ханне Якобсен. Со стороны Хью присутствовали родители, а так же несколько очень близких друзей со времен учебы в Оксфорде, с которыми актер поддерживает дружеские отношения и по сей день. Клэр Дэйнс с их общим сыном Сайрусом церемонию не посетила.
После официальной части мероприятия и выступлений гостей с поздравительными речами Брайан Фуллер объявил присутствующим о присланном фанатами на его мэйл видео-ролике, который конечно тут же изрядно выпившие присутствовавшие видео-операторы врубили на полную громкость на большом экране в свадебном зале (видео можно посмотреть здесь https://www.youtube.com/watch?v=9rbd-GbFByY). Посмотрев данный ролик Мадс шутливо заявил Брайану, что если их фанаты так круто монтируют видео, непонятно зачем Брай вообще платит своим операторам. Не проще ли найти того кто это склепал? Хью с ним согласился и все по-доброму рассмеялись
--------------------------------------------------
Несколько дней спустя после церемонии Мадс и Хью прибыли в Нью-Йорк, где сняли двухкомнатную квартиру-студию в центре и приступили к работе в своих новых проектах.