СССР тридцатые - борьба за выживание. Разд. 8

СССР ТРИДЦАТЫЕ – БОРЬБА ЗА ВЫЖИВАНИЕ

Раздел VІІІ

Хлебозаготовки 1932 года

С началом перестройки, с пришедшей вместе с ней гласностью, а главное – после рассекречивания государственных архивов было обнародовано множество документов, изобличающих репрессивный характер действия властей в целях наиболее полного изымания продовольственного налога в СССР во времена коллективизации. Это и нажимы Сталина и членов Политбюро на областные и краевые органы, и директивы обкомов и крайкомов районным партийным и государственным органам, и перегибы ответственных уполномоченных, секретарей партийных ячеек и председателей сельсоветов на местах против членов колхозов и единоличников, и множество других действий. В то же время никоим образом нельзя отрицать того факта, что многие руководители всех уровней, отдавая себе отчет в возможных последствиях завышенных хлебозаготовок, рискуя своим положением, а порой и жизнью, всячески противились их выполнению. В настоящем разделе будут представлены, соответственно, и те и другие документы.
Выше уж велся разговор о том, что продуктов в стране катастрофически не хватало, тогда как урожаи в 1931–1932 годах резко снизились. Поэтому план хлебозаготовок 1932 года оставался довольно высоким, хотя и был несколько уменьшен для колхозов и единоличников по сравнению с двумя предыдущими годами.
Представим общую картину происходящего, касаясь сбора урожаев и хлебозаготовок, начиная со второй половины 20-х годов.
По официальным данным, производство и закупка зерна в сельскохозяйственном секторе СССР составляли: 1926 год – валовой сбор – 76,8 млн. тонн, заготовлено – 11,6 млн. тонн; 1927 год – 72,3 млн. тонн, заготовлено – 11,0 млн. тонн; 1928 год – 73,3 млн. тонн, заготовлено – 10,8 млн. тонн; 1929 год – 71,7 млн. тонн, заготовлено – 16,1 млн. тонн; 1930 год – 83,5/77 млн. тонн, заготовлено – 22,2 млн. тонн;  1931 год – 69,4 млн. тонн, заготовлено – 22,8 млн. тонн; 1932 год: валовой сбор – по официальным данным – 69,9 млн. тонн, по мнению профессора Таугера – 50,06 млн. тонн, заготовлено: по официальным данным – 18,775 млн. тонн, по сведениям  Таугера – 19,4 млн. тонн, по данным Е.Осокиной – 19,3 млн. тонн;* Е.Осокина приводит ссылку на работы Данилова В.П. «Коллективизация сельского хозяйства в СССР // История СССР», 1990. № 5 и Ивницкого Н.А. «Коллективизация и раскулачивание». 1933 год – валовой сбор – 68,5 млн. тонн, заготовлено – 22,9 млн. тонн; 1934 год – 67,7 млн. тонн, заготовлено – 22,7 млн. тонн.* Показатели официальной статистики взяты из Википедии, где представлены ссылки: Сельскохозяйственная энциклопедия 1 изд. 1932 – 1935 М. ОГИЗ РСФСР; Сельскохозяйственная энциклопедия 2 изд. 1937-1940 М.-Л. СЕЛЬХЗОГИЗ. Википедия – свободная энциклопедия, http://ru.wikipedia.org/wiki/
Следующим рассмотрим постановление СНК СССР и ЦК ВКП(б) «О плане хлебозаготовок из урожая 1932 года и развертывании колхозной торговли хлебом» от 6 мая 1932 года (газета «Правда», 7 мая 1932 г.). Начинается оно словами: «На основе победы колхозной и совхозной системы хозяйства над системой единоличного хозяйства и разгрома кулацких элементов в деревне СССР в два года достиг такого развертывания зернового хозяйства, расширения посевных площадей и роста валовой продукции зерна, что вместо 660 млн. пудов зерна (вместе с гарнцем), заготовленных от урожая 1928 года на основе единоличного хозяйства, в 1930 году государственные заготовки достигли 1350 млн. пудов зерна (вместе с гарнцем), а в 1931 году, несмотря на засуху, – 1400 млн. пудов (вместе с гарнцем)». Далее говорится, в связи с ростом производства промышленной продукции, с одной стороны, и производством зерна колхозами – с другой, Советская власть получила возможность наряду с хлебозаготовками практиковать метод торговли хлебом самими колхозниками, путем частичного сокращения государственных хлебозаготовок по крестьянскому сектору, с одновременным увеличением их по совхозному сектору. Постановлением предписывалось: «а) Уменьшить государственный план хлебозаготовок в СССР из урожая 1932 года по колхозам и единоличным хозяйствам в сравнении с планом 1931 г. на 264 млн. пудов, установив для 1932 г. план в 1103 млн. пудов при среднем урожае (без гарнца) вместо прошлогоднего плана в 1367 млн. пудов… б) В соответствии с ростом совхозного хозяйства увеличить в 1932 году план хлебозаготовок по совхозам всех систем до 151 млн. пудов против сданных в прошлом году 108 млн. пудов… Признать целесообразным по окончании выполнения настоящего хлебозаготовительного плана и образования семенных фондов, т.е. с 15 января 1933 года, предоставить колхозам и колхозникам полную возможность беспрепятственной продажи излишков своего хлеба по своему усмотрению как на базарах и рынках, так и в своих колхозных лавках…».
Здесь необходимо сделать два уточнения. Первое. Все цифры, представленные в данном документе, в точности сбегаются с показателями, опубликованными в Беловодской районной газете  «Червоний колгоспник» от 14 мая 1932 года. Второе. Показатели хлебозаготовок за 1928, 1930, 1931 годы имеют лишь небольшое отклонение от показателей официальной статистики, которую дает Википедия.   
Как видим, государственный план хлебозаготовок СССР на 1932 год для колхозов и единоличников составил 1103 млн. пудов, или 17,65 млн. тонн зерна. Если прибавить сюда повышение плана для совхозов – 151 млн. пудов, или 2,42 млн. тонн, то общий план хлебозаготовок на 1932 год составит 20,07 млн. тонн. Сопоставляя весь план и результат его выполнения (по официальным данным – 18,775 млн. тонн), увидим, что он выполнен не был (выполнено на 93,5%). В то же время, исходя из действий высшего партийного руководства – Сталина, Молотова, Кагановича (на тот момент зав. сельхозотделом ЦК) и других, можно предположить, что они считали, будто установленный план вполне реальный и выполним. В этом-то и была вся загвоздка: на ту пору высшее руководство не владело информацией о настоящих объемах урожая 1932 года, считая его, как отмечено в газете, «средним».
Другим интересным моментом данного постановления является предоставление возможности колхозам и населению после выполнения планов госзакупок свободно торговать зерном на рынке. Это означало, во-первых, что весной 1932 года у правительства существовала уверенность в выполнении крестьянами плана хлебозаготовок, и, во-вторых, что не менее важно, исходя из принятого решения (о послаблении в 1932 году давления на колхозников), именно тот год для руководителей страны представлялся началом перелома в решении острой проблемы продовольствия. Что ж, от таких надежд в одночасье отказаться не так-то просто…
Продолжая главную тему, хотелось бы ненадолго задержать внимание читателей на поведении тех работников, кто оказался как бы «буфером» между правительством и крестьянами в борьбе за выполнение планов хлебозаготовок 1932 года и кого многие считают непосредственными виновниками голода. Не счесть фактов, приводимых в воспоминаниях людей, как у крестьян отбирали в том году хлеб. Вероятно, в некоторых случаях такие бригады по своей жестокости мало отличались от монголо-татарских завоевателей. Эти забирали последнее, прекрасно понимая, что оставляют семью на голодную смерть. Но давайте у себя спросим: а кроме таких, в кавычках, «активистов», были ли другие представители Советской власти на местах?
Работая в областном Государственном архиве, автор старался ознакомиться не только с материалами периода голода, но и с более ранними документами. Больше всего хотелось «заглянуть в душу» того человека, который активно участвовал в политической и экономической жизни района в тот период времени. Разумеется, многого через такой мизер материала, который удалось исследовать, не увидишь, но тем не менее… Думается, большинство руководителей на местах все же были честные, принципиальные коммунисты. Многие из них принимали непосредственное участие в гражданской войны, являясь идейными сторонниками Советской власти. Эти люди отдавали всего себя без остатка служению трудовому народу. Когда свыше начали поступать директивы о форсировании темпов коллективизации, далеко не все из них восприняли это положительно. Понимая, какие проблемы могут возникнуть на селе, они оказывали тому активное сопротивление. Такие факты известны, в частности, касаясь коллективизации на Беловодщине. Можно не сомневаться, что и в случае с хлебозаготовками 1932 года находилось немало коммунистов, не поддающихся на компромиссы. Но таким тогда как раз больше всего и доставалось… 
В работе украинских историков В.Данилова и И.Зеленина «Организованный голод. К 70-летию общекрестьянской трагедии» приводятся данные, из которых следует, что в ходе хлебозаготовок 1932 года только по Украине было снято с занимаемых должностей 922 секретаря райкома и других партийных районных руководителей, 716 председателей райисполкомов, райземуаправлений и иных руководящих работников. В общей сложности это составляло 25-30% от общего числа этих кадров. Многие из них были преданы суду, а часть даже расстреляны. Также в книге представлена докладная записка первого секретаря ЦК ВКП(б)У Косиора на имя Сталина, переданная им в декабре 1932 года, в которой указывается, что по данным ОГПУ только за ноябрь и пять дней декабря 1932 года в Украине было арестовано 1230 председателей колхозов, членов правлений, счетоводов; 140 бригадиров; 265 завхозов, весовщиков; 195 иных работников. Не трудно догадаться, что большинство из них пострадали за невыполнение планов хлебозаготовок.
Другие факты, раскрывающие масштабы репрессий в Украине, представлены в газете «Сільські вісті» № 96 от 22 августа 2006 года, где под рубрикой «Сторінки історії. Голодомор» дается совместное интервью руководителя Госархива СБУ С.Богунова, руководителя Государственного комитета архивов Г.Боряк, заместителя директора института истории НАНУ С.Кульчицкого и доктора исторических наук В.Даниленко. Там, в частности, говорится: «Документи свідчать, що тодішній голова ГПУ України Редекс особисто письмово доповідав тодішньому керівникові республіки Косіору про кількість засуджених та розстріляних сільських голів, керівників партійних осередків, комсомольців… За неповною інформацією, репресіям у цей час було піддано дев’ять тисяч лише членів партії, які насмілювалися відкрито говорити про голод і саботували план». 
О том, что среди руководителей низшего звена попадались добрые, сердобольные люди, рассказывается в воспоминаниях жительницы села Осиновое Новопсковского района Билянской Александры Яковлевны, опубликованных в книге «Голодомор на Луганщині 1932-1933 рр.». Вот выдержка: «…Зайшов чоловік до нас у хату й побачив, що я й інші діти лежимо пухлими. Й закричав голова до батька: «Яшко, та в тебе ж діти вмирають! Збирайся, поїдеш зараз зі мною! Повернувся батько з мішком квасолі, яка й урятувала тоді усіх нас... Тим головою колгоспу був Гнатенко Микола Якович».   
Со своей стороны пытались предотвратить голод в деревне и спасти крестьян от смерти и многие областные руководители. Одним из них был первый секретарь Северо-Кавказского крайкома ВКП(б) Б.Шеболдаев, который в октябре 1932 года специально добился встречи со Сталиным, чтобы потребовать снижения плана хлебозаготовок по Северо-Кавказскому краю. Генсек категорическим требованиям первого секретаря крайкома не внял. Второй раз вопрос о снижении плана хлебозаготовок был поставленный Шеболдаевым 4 ноября 1932 года на заседании крайкома перед Кагановичем. Но и на этот раз был получен категорический отказ. (В 1937 году Шеболдаев будет репрессирован и расстрелян). С такой же целью в конце 1932 года встречался со Сталиным Р.Терехов – первый секретарь Харьковского обкома партии. Результат был аналогичный. «Вождь» в надвигающуюся катастрофу не верил или не хотел верить. Над Тереховым он вообще посмеялся, назвав сказочником. 
Известны и другие примеры. Украинский историк В.Марочко в упомянутом в предыдущем разделе интервью говорит: «Относительно хлебозаготовок – 12 июня 1932-го года председатель ВЦИКа Петровский Григорий обратился к Сталину с письмом с просьбой, даже с требованием о прекращении, вот этих форсированных темпов хлебозаготовок на Украине, потому что сто районов уже охвачено голодом… Потом и Чубарь, председатель Совнаркома, также обратился к Сталину об оказании помощи Украине».
В отношении представленных выше фактов стоит добавить, по сведениям западных историков, Чубарь, как глава правительства УССР, просил Сталина выделить продукты для страдающих от голода детей. Одновременно эти источники сообщают, что командующий Украинским военным округом И.Якир просил Сталина отпустить зерно для спасения крестьян. В обоих случаях был получен отказ. (Вскоре Чубарь и Якир будут арестованы и расстреляны).
Но вернемся к хлебозаготовкам. Конечно, в 1932 году они были варварские. Но главная причина здесь не в том, что республиканские, краевые, областные или районные комитеты партии хотели лишить деревню хлеба, а в том, что, как уже говорилось, в Политбюро долгое время держалась непоколебимая уверенность, что планируемое количество зерна, тем более после значительного снижения плана, колхозы и единоличники смогут дать; да и себе крестьяне что-нибудь припрячут. В некоторой степени это уверенность была не безосновательна, так как известно множество фактов, как колхозники и единоличники пытались спрятать от хлебозаготовителей зерно. (Родной дедушка автора книги, проживающий в период коллективизации в селе Малоалександровка Троицкого района, как-то в беседе рассказывал и показывал место, где в тридцатые годы, прямо посреди двора, «на пятачке», вокруг которого бегала на цепи собака, он закопал хлеб; активисты, проколов штырями весь двор, ничего не обнаружили).
Но нельзя упускать из виду и другую причину усиленного нажима со стороны властей на крестьян. Как уже отмечалось, города голодали. И чем дальше, тем эта проблема нарастала все сильнее. Приведем еще одну выдержку из названной выше статьи М.Таугера. «Осенью 1932 года хлебные нормы для киевских рабочих были урезаны с 2 до 1,5 фунта, а хлебные пайки служащих с 1 до 0,5 фунта. В середине июля 1933 года посольство Великобритании сообщает о жутком дефиците продовольствия, случаях гибели людей от голода и распространении связанных с этим явлением заболеваний в провинциальных городах и даже в Москве».
Касаясь проблем Москвы, стоит добавить: в те годы ее население росло с неимоверной быстротой. Скажем, в январе 1934 на ХVІІ съезде ВКП(б) один из руководителей Московской области Бадаев заявил, что за последние три года население столицы увеличилось на 57%, а количество рабочих выросло за тот же период в два с половиной раза. Он отмечает, что в связи с этим, за последние два с половиной года в Москве было выстроено 9 гигантских хлебозаводов-автоматов.* Стенограмма ХVІІ съезда ВКП(б). Речь Бадаева.  Заседание 27 января 1934 г.
Не вызывает сомнения: быстрый рост населения городов происходил повсеместно, что вынуждало значительно увеличивать нормы снабжения.
Еще одна не менее важная причина увеличения плана хлебозаготовок и жесткой борьбы за его выполнение (а может, и самая важная) кроется в необходимости покрытия валютной задолженности СССР, ставшей, как никогда, острой в 1932-1933 годах. Такая ситуация возникла в связи с гигантским экономическим кризисом, постигшим Запад с конца 1929 года, в связи с чем резко снизился экспорт товаров из СССР и одновременно произошло падение мировых цен на многие их виды. Об этих событиях будет рассказано далее. А здесь хотелось бы отметить еще одну очень серьезную вещь: и, исходя из конечных последствий, т.е. массового голода и смертей людей во всех зерновых областях СССР, и по бесчисленным показаниям очевидцев, и по наличию множества архивных документов – неопровержимым фактом является то, что жесткая, с применением карательных и репрессивных мер хлебозаготовительная кампания 1932/33 года проводилась во всех республиках, краях и областях с приблизительно одинаковым нажимом. Директивы Политбюро об ужесточении хлебозаготовок относились в равной степени ко всем регионам.
Для примера возьмем некоторые материалы из названной выше работы В.П.Загоровского, касающиеся Центрально-Черноземной области РФ. Там говорится, Россошанский район (ныне Воронежская область) должен был сдать в 1932 году государству зерна в 1,8 раза больше, чем в 1931 году. И если Сталин по мере нарастания голода на Украине в феврале-апреле «засыпал хлебом Украину» (560 000 тонн, в том числе 80 000 тонн для потребления), то Центрально-Черноземная область, утверждает Загоровский, получила к 1 июлю 1933 года в виде семенной, фуражной и  продовольственной ссуд 48285 тонн зерна, что составило 2,4% общего объема хлебозаготовок. Далее автор пишет, телеграммы с требованием ужесточить меры по хлебозаготовкам руководителям ЦЧО шли прямо от Сталина. Когда в январе 1933 года оказалось, что многие совхозы области отстают в графике хлебозаготовок, Генсек в одной из своих телеграмм обязал секретарей обкома «использовать самые строгие меры и даже арестовать директоров совхозов и других работников совхозов». В июне 1933 года, когда в Ц-Ч регионе уже полыхал голод, первый секретарь обкома и председатель облисполкома получили такую телеграмму: «Предлагаю вам обеспечить во что бы то ни стало первую сдачу (хлеба нового урожая)… Никакие уклонения от выполнения плана... не должны быть допущены ни под каким видом. Молотов. Сталин».
Прямой отказ от выполнения планов хлебозаготовки для председателя колхоза и всего правления был невозможен. План был законом. Пытаясь припрятать хоть что-нибудь для распределения между голодающими колхозниками, некоторые руководители хозяйств, да и сами колхозники, оставляли и закапывали на полях урожай. Специальные бригады во главе с уполномоченными из районов все это разыскивали, конфисковали, а виновных отдавали под суд. Профессор Загоровский представил в своей работе множество документов в отношении Центрально-Черноземной области, касающихся хлебозаготовок. Скажем, в перехваченном ОГПУ письме отправитель пишет адресату, что в их колхозе в амбарах ничего уж нет, план не выполнен, в деревне начался голод, и коммунисты сидят и ждут, когда их арестуют. Также в книге рассказывается, как весной 1933 года тридцать два района области получили указание, собрать картофель для рабочих Донбасса. Автор пишет: «Невыполнимость такого приказа хорошо оценил секретарь комитета ВКП(б) Солнцевского района (ныне Курская область), сказавший заготовителям: «Найдете картофель – будет ваш».* Там же. 
Из приведенных здесь данных можно сделать вывод, что, когда в Украину весной 1933 года начала централизовано поступать продовольственная помощь, Центрально-Черноземная область России еще не была включена Москвой в зону бедствия и продовольствия туда почти не выделялось.
В продолжение темы добавим некоторые факты, касающиеся Украины. В том же совместном интервью работников украинского Госархива и видных отечественных историков, напечатанном в газете «Сільські вісті» № 96 за 2006 год, повествуется о таком случае. Первый секретарь Ореховского райкома партии Днепропетровской области Василий Головин 8 сентября 1932 года написал письмо в партийные органы, объясняя причины невозможности выполнения наложенного на район плана хлебозаготовок. Письмо было передано Сталину. Уже через пять дней тот направляет в адрес членов ЦК, руководителей Украины и областей разъяснение, что Головин, совместно с другими членами райкома, заслуживает за свою позицию на 10 лет тюрьмы (что и было выполнено судебными органами). Думается, кроме всего прочего, в этом ответе Сталина важным является факт запугивания коммунистов в случае сопротивления выполнения плану.
В названной выше публикации газеты представлена еще одна интересная информация, на которую, как ни странно (а может, и умышленно), особого внимания не обращается. А там говорится, что в архивах обнаружено заявление того же Головина в адрес ЦК КПСС, написанное им уже в 1964 году, с просьбой о реабилитации. В своем письме пострадавший указывает, что в их районе в 1932 году ожидалась урожайность пшеницы 8 ц с га; однако получили они на круг по 4 ц. По этой причине доведенный план с расчета 8 ц с га район, естественно, выполнить не мог.
Продолжая о ситуации в Украины, интересной представляется изданная в 2007 году книга украинских авторов «Розсекречена пам'ять. Голодомор 1932-1933 років в Україні в документах ГПУ-НКВД». Там – среди других материалов – публикуются выдержки из донесений внештатных осведомителей ГПУ по поводу высказываний и действий коммунистов, касающиеся хлебозаготовок и урожая 1932 года. Открывает эту тему «Сводка фактов о право-оппортунистических настроениях и противодействии хлебозаготовкам со стороны членов, кандидатов партии и комсомола за время хлебозаготовительной кампании». В документе представлены сведения на 20 ноября 1932 года. Охватывают они 199 районов с 407 селами всех тогдашних областей Украины. И хотя эти материалы, прежде чем попасть на страницы книги, вполне вероятно, были «процежены» ее составителями (и не только ими), любой читатель может без труда определить, что основной тенденцией в высказываниях «фигурантов» этих дел являются нарекания на несоответствие планов хлебозаготовок реальному урожаю. Представим только малую часть материалов по некоторым областям.

Днепропетровская область
Терпеньевский район. Председатель артели им. Молотова Матвеевского сельсовета кандидат партии Переверза в присутствии колхозников говорил: «План, преподанный нашей артели, преувеличивает весь валовый сбор».* «Розсекречена пам'ять. Голодомор 1932-1933 років в Україні в документах ГПУ-НКВД». Київ, 2007 р., с. 201
Колларовский район. Председатель сельсовета Радев, уполномоченный Днепропетровска Щербина, уполномоченный ЛКСМУ Дмитриев, секретарь партячейки Гнейнов и секретарь ЛКСМ, обсуждая между собой вопрос о нереальности плана по с. Богданово, говорили: «Урожая должно быть собрано не более 45.000 п. План же хлебозаготовки 48.000 п».* Там же, с. 203
Магдалиновский район. Председатель РК сельхозсоюза Башмак, его заместитель Мороз и зав. земотделом Солодовников в вопросе хлебозаготовки заявляли: «Хоть в этом году мы сами доводили планы до колхозов, но планы нереальны и невыполнимы, так как урожай чрезвычайно низкий». Там же, с. 204
Васильевский район. Уполномоченный РПК Царицыно-Кутского сельсовета Музалевский говорил: «Положение в селе с выполнением хлебозаготовок безнадежное, колхозы кончают молотьбу, а хлеба нет, и план выполнен только на 25%».* Там же, с. 206
Михайловский район. Председатель артели им. Калинина Томашевского сельсовета Массал, член партии, говорил: «Несмотря на то, что план нам снизили, все же мы его никогда не выполним, так как его преподносили из расчета урожая 50 пуд с га (3,1 ц – В.Л.), в действительности же у нас урожайность самая большая 30 пудов с гектара (1,9 ц с га – В. Л.)».* Там же, с. 214
Инспектор спецчасти РИКа Прилипов, член партии, говорил: «Снижение плана хлебозаготовок ничего не даст, раз хлеба нет, то тут снижай не снижай, а толку мало».* Там же, с. 216
Одесская область
Цебриковский район. Председатель РКНС Скальский, приводя в пример Верхне-Бердский сельсовет, говорил: «Он должен дать 64000 пудов хлеба, если учесть, что в этом сельсовете в среднем урожай составляет 40-50 пудов с десятины (2,5-3,1 ц с га – В. Л.).* Там же, с. 216
Уполномоченный РПК этого же района в селе Нико-Мавровке Скальский говорил: «Я не дурак, забирать у мужика последний фунт хлеба… мне стыдно перед колхозниками, мы в прошлом году обманывали, все равно этих планов не выполним, ибо планы превышают урожай».* Там же, с. 222
Цюрупинский район. Председатель колхоза «Шлях до комуни», член партии Евич на пленуме РПК заявил: «Возьмите у меня партбилет, но плана я не приму… мы прорабатывали постановление ЦК о снижении хлебозаготовок, говорили о том, что в этом году придется сдавать одну треть урожая, а сейчас получается, что нужно сдать три четверти его».* Там же, с. 218
Больше-Александровский район. Секретарь партячейки Балковского сельсовета Березинский говорил: «Сейчас артель выполнила план на 10%, а хлеба уже нет».* Там же, с. 223
Снегиревский район. Уполномоченный РПК в Любомирском сельсовете Иванов заявил: «Я был во всех артелях и видел по обмолоту, что план хлебозаготовк ни одна артель не выполнит».* Там же, с. 224
Троицкий район. Председатель артели с. Шимково Загороднюк говорил: «Я выполнил план на 23%, а дальше выполнять не буду, так хлеба у меня больше нет».* Там же, с. 224
Харьковская область
Кременчугский район. Секретарь партячейки с. Кривуши Косвинов говорил: «План абсолютно не реален, мы не можем заставить колхозников голодать».* Там же, с. 227
Краснопольский район. Члены партячейки села Великий Бобрик Середа и Зинченко заявили: «Народ пухнет с голоду, а вы лезете к нам с планами. У нас не хватит для полного обсеменения полей, не говоря уже о питании».* Там же, с. 230-231
Петровский район. Председатель колхоза им. Скрыпника, кандидат партии Оглобленный заявил: «Я не намерен идти по пути прошлого года, чтобы оставить без хлеба колхозников… По моим подсчетам, хлебозаготовку сдавать нечего, так как плохой урожай».* Там же, с. 233
Донецкая область
Сталинский район. Секретарь партячейки с. Старо-Михайловки сказал: «План хлебозаготовки, полученный нашим сельсоветом в количестве 2500 ц, не реален, и выполнить его мы не сможем. По нашему сельсовету мы можем вывезти всего 140 ц».* Там же, с. 237
Мариупольский район. Председатель коммуны им. Октября Дудков сказал: «План хлебозаготовок невыполним. Выполнив его, мы оставим членов коммуны без продовольствия и останемся без семян».* Там же, с. 237
Сватовский район. Уполномоченные РПК по Коломичанскому, Ковалевскому, Сватовскому, Октябрьскому, Балтинскому, Райгородскому, Гончаровскому и Круглинскому сельсоветам заявили, что «план хлебозаготовок по этим сельсоветам является не реальным».* Там же, с. 238
Старобельский район. Заместитель председателя Старобельского РИКа Недельченко в беседе с некоторыми членами партии заявлял: «План нереален, заберут все… План навязали, нужно сплочение честных людей – революционеров для борьбы с гадам, которые творят антисоветские дела хлебозаготовкой».* Там же, с. 239

Кроме фактов о плохом урожае 1932 года, материалы рассматриваемой здесь книги свидетельствуют о массовом сопротивлении хлебозаготовкам со стороны части районных и низовых партийных и советских органов, председателей колхозов. Хотя очевидно и то, что спасти положение эти люди были не в состоянии в виду усиленного нажима, исходящего от Политбюро ЦК, а также развернувшихся против них репрессий.
В заключение представим некоторые сведения, касающиеся выполнения Украиной планов хлебозаготовок в отрезке нескольких интересующих нас лет.
 В 1932 году из первоначального в 356 млн. пудов план для Украины был снижен на 138 млн. пудов. Выполнен он был в объеме 255 млн. пудов.* Википедия. Ссылка: «Голодомор 1932–1933 років в Україні документи і матеріали / Г61 Упоряд. Р. Я. Пиріг; НАН України. Ін-т історії України. – К.: Вид. дім «Києво-Могилянська академія», 2007. – 1128 с. ISBN 978-966-518-419-5».
В 1933 год годовой план для Украины, без гарнца, составлял 373.621 тыс. пудов. На 1.11.1933 года было заготовлено 342.226 тыс. пудов.* Там же.
Последние данные будут взяты из доклада первого секретаря ЦК ВКП(б) Украины Косиора от 5 февраля 1933 года. Тогда он сказал: «В 1930 году мы заготовили по селянскому сектору 393 млн. пудов хлеба, в 1931 году – 395 млн.».* Стенографический отчет ХVІІ съезда ВКП(б). Речь Косира. (Напомним, в 1932 году в Украине было заготовлено 255 млн. пудов).