3. День, когда я стал взрослым. Размышления

3

Размышления

Вспомнилась лунная ночь. Мы шли босиком по набережной, покачивая штиблетами. Идти было приятно. Узорчатая плитка щедро делилась своим накопленным за день теплом. Всхлипывало спокойное море. Вода была гораздо теплее, чем днём. Первобытное чувство раскрепощённости и щекотливый песок под ногами. Я держу её за руку, а рядом много рыбок маленьких и больших они то и дело задевают нас, для них мы большие безчешуйные особи. Вода фосфорится, и отражающаяся луна непринуждённо покачивается, разбившись на тысячи маленьких лун. Нагие и счастливые мы идем, держась за руки.

Познакомились месяц назад у малой набережной. Я сидел на кованой оградке, как птичка на жёрдочке. Она с подружками прошла мимо, едва коснувшись моего оперения пролетающим взглядом. Уже через пару минут торопливо возвращалась. Лёгкая зыбь прокатилась по спине, будто муравьи пробежали. Я думал о ней и вот она – быстро и весело идёт ко мне. Приблизившись, незнакомка резко взяла меня за предплечье и колыхнула, делая вид, будто хочет толкнуть, но быстро притянула назад, к себе, так что я едва не коснулся её носа своим. Испугаться не успел. Не бойся — сказала она, смеясь. И так это было сказано надёжно, что вновь по моей спине пробежали муравьи. Неожиданная встреча и странное чувство - будто мы были знакомы много лет. Будто не виделись несколько дней и соскучились, а теперь встретились и продолжили общение. Будто только вчера мы расстались. Никакой разведки и никаких испытующих вопросов.
По каким-то причинам наши пути до сих пор не пересекались и вот, наконец, это произошло. Встретились две половинки и будто гармония восторжествовала. Конечно, я тогда не думал ни о гармонии, ни о любви, и вообще ни о чём не думал – просто чувствовал волнение.

Потом была ещё одна встреча, а потом ещё и каждая длилась дольше предыдущей. Время пробегало быстро и свидания наши всегда неминуемо заканчивались расставанием. Недосказанность и таинственность были рядом с нами. До сих пор не спросил, как её зовут, откладывал до следующей встречи, а она не спрашивала меня. Казалось, что если узнаю имя, то потеряю что- то очень важное. Пусть будет так, мне нравится эта волнительная возникшая из неоткуда игра.

Преодолев несколько кварталов, я остановился. Казалось что, путая след во дворах, я обеспечиваю собственную безопасность, но это не так. Однако присутствие подобных иллюзий – успокаивает. Хотелось, есть, пить и купаться. Найдя взглядом скамейку в тени сиреней, я засеменил в её направлении. Прежде чем расслабиться - решил обойти вокруг оазиса, в который гармонично вписывалась мною выбранная скамья, обращая внимание на расположение дорог и тротуаров, а так же расположение домов, подъездов и вытоптанных тропинок.

Не думал, о своём умении быть осторожным и что буду находиться в ситуации, в которой придётся искать пути отхода. Современный кинематограф делает своё дело. Хотя может это свойство заложено в каждом человеке и при необходимости проявляется? Животный инстинкт самосохранения срабатывает.
Обычная деревянная скамейка, но почему-то мягкая и очень удобная, словно диванчик бабушки Веры.

Видно было, что накануне здесь отдыхала компания подростков или влюблённая пара того же возраста. У скамейки, словно осенние листья валялись разноцветные фантики от конфет и цветные бутылки от лимонада. Здесь были сладкоежки, - ни окурков, ни пивных бутылок и никакой скверны.

А ведь и я когда-то был таким же пятнадцатилетним малышом. Конфеты мы тоже любили, но и курить пробовали, и лёгкое искристое было. Да, было время. В тот период, стремился выглядеть взрослее сверстников и как ни странно это удавалось. Ребята уважали, девочки восхищались. Теперь я совсем взрослый. Теперь и в тюрьму можно, - на нары. Я с обидой и иронией улыбнулся. Однако радоваться было нечему. Какое-то невыразимое чувство обиды подступило к горлу, а затем хлынуло в голову, так что глаза наполнились до краёв.
Что я скажу маме, как посмотрю ей в глаза? Она будет потрясена тем, что я, её сын сотворил. Ей будет стыдно и горестно. А брат и сестра, друзья, соседи и все кто меня знает, что они подумают?   

Что делать, куда идти и сколько мне осталось жить на свободе? На возникающие вдруг вопросы ответов не находилось. Голова наполнялась всякими мыслями. Вот теперь и о свободе.
Само это понятие ощущалось мною физически. Раньше я не обращал внимания на её невидимое присутствие и никогда не думал о ней. Теперь всё иначе. Теперь она теплится во мне, ходит по венам, как по струнам и будоражит все мои клеточки и треугольники.

Сколько этой свободы вокруг, но я, находясь в её объятиях, чувствую себя неловко. Вот она здесь совсем рядом ходит по тротуару, ест мороженое, смеётся, торопится куда-то и ни кого не боится. Она везде в каждом листочке, в каждой капельке и наполняет собою всё вокруг. В то время как свободный мир упивается своей раскованностью, я вынужден прятаться в его закоулках. 

Какое унижение находиться в этом отвратительном коконе несвободы. Словно мелкая ничтожная тварь я должен чего-то бояться. Словно гусеница — маскируюсь в листве, пытаясь хоть на короткое время сохранить своё существование. Сижу под листиком, и обречённо жду, когда прилетит воробышек и возьмёт меня за горлышко и отнесёт своим птенчикам. А ведь знаю на все сто, что воробышек прилетит и что листочек, под которым я прячусь, не спасёт и что он меня отнесёт своим кровожадным детёнышам, а возможно и сам слопает. Так пусть слопает сразу и делу конец.

Размышляя о своей незавидной участи, я пришёл к следующему выводу - мне, во что бы то ни стало нужно, как можно дольше находиться в состоянии убегающего и непойманного. Возможно, за это время что-то прояснится. Разумеется, меня ищут, и, разумеется, найдут, а пока пусть идёт следствие без меня. Сам же я должен вспомнить все, что произошло сегодня утром. Хотя, что тут вспоминать. Всё так очевидно.

В расщелине дерева стояла бутылка с питьевой водой — «Целебный источник», негазированная — я с жадностью прочитал позолоченные слова. Бутылка была целой, совершенно нетронутой, чему я очень обрадовался. Утолив жажду, я стал мыть руки. Остатки засохшей крови с трудом отмывались. Кровь утренней зари.
Передо мной вдруг появился образ девушки в белом. Как наяву увидел её светлые локоны, перекликающиеся с солнечными лучами. Её не тронутую загаром кожу, алые лепестки губ и то, как она красиво лежала, невольно изображая мёртвую царевну. Хотя нет, — она больше смахивала на принцессу. Нет, нет — она та самая трубодурочка из «Бременских музыкантов». Действительно очень похожа. Это её кровь. Бедняжка.

Рядом со мной сели два больших комара — долгоножки и стали исследовать поверхность скамьи. Бедные комары. Огромные, страшные и обзывают их – малярийными. Потому-то их и убивают, а ведь они безобидные, кровь не пьют и ведут полуголодный образ жизни. Несправедливо по отношению к безмозглым насекомым. Кстати институт мой накрылся медным тазом и это тоже несправедливо. 
Несправедливость в обществе свободолюбивых граждан? Впрочем, вскоре будет достаточно времени и над этим подумать. По тротуару шли люди — молодая пара с коляской, а за ними две женщины в соломенных шляпках. Женщины в шляпках были в приподнятом настроении, они весело о чём-то говорили то и дело, жестикулируя руками. Вот эти люди мимо идущие думают, что я свободен и возможно завидуют моей беспечной молодости. Рядом со мной лежал пистолет, два больших комара кружились над его блестящей поверхностью.               

Свобода — это когда не боишься. Всё очень просто.