А на земле
После утреннего построения Виктор с батальонным фельдшером на дежурном БТРе приехали в мед роту.
- Сан Саныч, не хочу заходить в стационар. Ты уж сам, возьми мою выписку, пожалуйста, а я пойду, попрощаюсь.
- Хорошо. Ребят оформлю, заберу твои документы, - сухо ответил тот.
Авдеев спрыгнул с машины и по пыльной дороге побрел к приемнику-распределителю. Вокруг была все та же знакомая территория. Как и вчера светило январское солнце, но теперь его лучи с трудом пробивалось сквозь пыльное марево к земле. Мир был другим.
Каталка стояла у стены приемного отделения, прямо на солнце, словно оно могло еще кого-то отогреть. Игорь Семин лежал под простыней до подбородка, лицо было открыто, он еще дышал. Рана головы была не совместима с жизнью…
Ротный Пахомов допустил Авдеева до боевых через неделю, в ночь на двадцать седьмое.
Победа в Черных горах была весомой и горькой. ДШК захватили, военно-тренировочный лагерь Умара уничтожили, следующей ночью возвращались к броне.
Отряд тянулся по ущелью неспешной вереницей. Каменные утесы сливались с редкими деревьями и казались бесконечным мрачным каньоном, уходившим в черное небо. Узкая полоса звезд над головой усиливала ощущение колодца. Небольшой уклон на север облегчал путь - шли к реке Кабул. Перед рассветом тропа выровнялась, горные хребты осели, расступились. Звезды погасли. Впереди открылось серое бескрайнее пространство. Долины реки видно не было, но она угадывалась в густом утреннем тумане...
Авдееву казалось, что все как тогда, три недели назад в Даринуре, просто он немного вырвался вперед, и стоит только оглянуться…
Он остановился. Мимо него медленно проследовали две группы бойцов по четыре человека с тяжелой ношей на плащ-палатках. На первой несли командира группы Абрамова. Он был на промедоле и стонал в бреду, прижимая к груди АКС. На второй несли его замкомвзвода Яцковского. Он погиб почти сразу – пуля пробила легкое.
Увидев второй автомат на плече у Володи Сидоренко, Авдеев решил забрать его. Виктору хотелось, как тогда в Даринуре, быть хоть чем-то похожим на Абрамова и чем-то помочь Сереге, хотя бы нести его автомат…
Но Сидоренко не отдал:
- Не надо, товарищ лейтенант. Это мое.
На привале подошел Пахомов:
- Авдеев! Кто там еще остался из группы? Ковзон! Готовьте перофакелы! Вертушки на подлете.
Послышался шум винтов, Виктор с Лехой разбежались по сторонам, обозначив площадку. Все тот же борт Максимыча, Райляна (когда-то он возил Авдеева на Седьмое небо), чья смешанная вертолетная группа вчера в самый критический момент доставила и сбросила с воздуха боеприпасы, сожгла духовские палатки и уничтожила верхние огневые точки. Теперь он медленно спустился, завис, касаясь каменного выступа двумя шасси: левым и передним.
Авдееву очень хотелось, как тогда Сергей, крикнуть: «Ребята! Кто-то Вас там сильно любит!»
Но пыль, поднятая винтами, попала в нос, перехватила горло, заставила стиснуть зубы и зажмурить глаза…
Виктор стоял в своей спальне перед открытым шифоньером, в глубине которого, за новыми стопками красивых полотенец слева, лежало и то старенькое, нежно-салатового цвета. Кажется, он открывал дверцы, чтобы надеть джемпер под пиджак...
- Дневале! Ну, ты скоро? – раздался побуждающий призыв Абрамова, стоявшего уже в прихожей.
- Дядя Витя! – раздался юный голосок, - А с кем у Вас сегодня встреча?
- Наш отряд сегодня, Серега, встречается в вертолетчиками, и главное – с комэской Райляном, Героем Сосетского Союза! Понял?! – и Абрамов хлопнул десятилетнего Авдеева по плечу.
Начало рассказа: http://www.proza.ru/2016/11/25/2036
Свидетельство о публикации №216122601001
Очень жалко, что читать стала пару дней назад (начала на Артофваре).
А с другой стороны, не скинь мне Максим Мошков ссылок, я бы так и жила в неведении о существовании такого чудесного автора.
Теперь надо бы в своих текстах и в фотоальбомах медроты дать на это произведение ссылки
Спасибо, отдельное спасибо за красивые строки о наших девчонках - именно такими они и были.
Из моего:
"...Но прохладные ладошки молоденьких медсестричек запомнила на всю жизнь. Сжираемому гепатитным жаром телу хотелось прохлады и я чувствовала её через шелковистые девичьи ладошки. Так нежно в давно прошедшем детстве меня гладила только мама и, цепляясь за остатки ускользающего сознания, я действительно видела у изголовья постели маму, вытаскивающую из липкого тяжкого забытья чужим девичьим голоском:
- Миленькая, не уходи... нельзя закрывать глазки (именно "глазки", а не "глаза")... Смотреть!... Смотреть!
И, уже почти хныча, по-детски:
- Я очень прошу, миленькая, не закрывай глазки.
И - опять спасительная прохлада нежных ладошек на лбу, щеках, шее...
Разве такое забывается?..."
Алла Смолина 13.07.2021 21:41 Заявить о нарушении
А сайты у Вас очень нужные, но как же тяжело смотреть на лица погибших девчонок.
На кладбище в д. Чанки под Коломной похоронен мой друг Юра Рыбаков, командир 121 ргспн, Афган достал его старыми болезнями, там же похоронена Шенаева Ольга из Джелалабадского госпиталя
Соколов Андрей Из Самархейля 14.07.2021 11:49 Заявить о нарушении