Станция Покой. 00-01

      Люди покидают свои дома абсолютно по разным причинам. Если судить из моего опыта, то чаще всего они, следуя цели, вынуждены менять свою среду обитания, и это решение никогда не бывает простым. Бросать родной дом, родных людей, родной город, который уже просочился по венам, – это всё невероятно сложно для каждого. Но такое случается, и с этим нужно смириться.
      А есть люди, которые просто находятся в вечных поисках, не зная того, к чему идут и что ищут. Есть люди, которые уезжают без какой-либо причины. Просто так. Вот я из категории людей «просто так». Я еду – не зная, куда и зачем, мне просто это требуется. Когда жизнь становится слишком серой, привычной и до невозможности надоедливой – нужно куда-то идти, чтобы продолжать жить.
      Да, я одна из них. Потерявшихся. Разочарованных, бессильных. Называйте, как хотите. Поезд едет уже несколько часов, и я теряюсь в людях, которые рядом со мною. Каждый занят чем-то своим – та перебирает свои вещи, та что-то яро печатает на своем телефоне, а лицо у нее медленно становится красным, а тот просто смотрит в окно, будто бы совершенно не замечая происходящее вокруг. Ловлю себя на мысли, что мне хотелось бы быть, как он – уходить от реальности в свой мир, который не понять другим людям. Но как бы я не пыталась, как бы не хотела, углубиться в себя мне постоянно что-то мешает – то звук от рельс, которые простираются под поездом, то вечные разговоры людей, которые мне уже успели наскучить, то простое перелистывание страниц книги, на обложку которой я монотонно гляжу уже пару часов. Да, у меня всегда была вот такая своеобразная привычка – сравнивать. Я всё и всегда сравниваю. И если один человек читает фантастику, другой исторические романы, то я начинаю восхищаться тем, насколько разными бывают вкусы у людей. Задаюсь тысячами вопросов, среди которых главный: «Почему?» Почему он выбрал именно это? Что послужило этому причиной? И эта логическая цепочка начинает складываться у меня в уме, и снова мне становится интересно, кто этот человек, что его сюда привело и чего он хочет.
      – А ты просто не думай, – тишина, которая долго обвивала меня руками, развеялась мужским голосом, и я оборачиваю голову на звук. Парень, который ранее безмятежно смотрел в окно, теперь так же спокойно смотрит на меня. У меня появляется мысль, что он это говорил кому-то другому, но когда не замечаю рядом с ним ни единой живой души, то всё-таки осознаю, что эта фраза была адресована мне.
      – Простите? – не до конца понимая, что он хотел этим сказать, произношу, и в моей голове всё начинает бурлить – он заговорил со мной. Это первый человек, которое за время уже пятичасовой поездки сказал мне хоть какое-то слово.
      Стараюсь его немного рассмотреть, почти что не вдаваясь в подробности. Первое, что впадает во взгляд – это рыжие волосы, веснушки и яркие голубые глаза. На всё остальное я не засматриваюсь, полностью поглощенная своим любопытством, желая узнать, что же всё-таки он имел ввиду.
      – Если хочешь отвлечься – не думай. Постарайся сосредоточиться на чем-либо и не прерывать этот контакт.
      Легко сказать, конечно, но я не из таких людей, кто может вот так быстро выбросить все мысли из головы, которых и так уже слишком много, а этот парень добавил ещё щепотку интереса, избавиться от которой уже будет не так легко.
      – Сначала будет сложно, – видя мою заминку, продолжает, – но ты просто попытайся. У тебя должно получиться.
      Ладно, он прав, не надо так быстро отчаиваться. Быстро перевожу свой взгляд на окно, пейзаж за которым двигается со скоростью света, и не успеваю я оглянуться, как мы уже снова где-то за городом, так, что за окном виднеются свободные поля без единого живого существа. Я тут же тяну свою руку туда и сталкиваюсь с заметной преградой – стекло. Досадно начинаю путешествовать пальцами по прозрачном ограждении, думая о том, как здорово бы было уметь пройти сквозь него – вот так, чтобы раз, и ты уже вдыхаешь запах цветов и свежего воздуха, а не просто милуешься видами, которые вроде и далеко, но в то же время так близко.
      Цвета неба меняются одно за другим. Я не успеваю понять, когда оно становится светло оранжевым, и когда солнце утопает в небесной дали. Не успеваю понять, когда все люди уже ложатся спать, а я не могу оторвать взгляд от окна – тысячи звезд укрыли небо, и я тянусь, снова тянусь к ним, привставая на носочки и пытаясь как можно выше оттолкнуться от земли, чтобы быть ближе к звездам. Сейчас они не так далеко, как обычно – я чувствую, что ещё несколько сантиметров, и я смогу достать до небес.
      Возвращаться в реальность тяжелее, чем мне казалось. Мир моих мечтаний всё время следовал за мною по пятам, даже когда я брала белоснежную подушку и пыталась как можно удобней лечь, чтобы меня не беспокоили другие люди и звуки.
      Я знаю, что завтра уже всё изменится. Завтра всё будет совершенно по-другому, да, я уверена.
      А сейчас нужно закрыть глаза и заснуть.

      ***

      – Вставай, – сначала слышу голос, потом лишь чувствую, как к моей руке кто-то прикасается, и тут же отскакиваю в сторону, протирая глаза и пытаясь разглядеть, куда мы приехали.
      Вагон абсолютно пустой. Будто бы и никого здесь не было рядом, никто не читал здесь книгу, не разговаривал по телефону. И парня с веснушками и рыжими волосами тоже не было.
      Мужчина надо мной фыркает, наверняка не доволен тем, что ему приходится ещё и будить меня, вместо того, чтобы уже идти по своим делам. А я пока не спешу уходить из поезда, до конца не понимая, где я и куда мы приехали. Оборачиваюсь и гляжу в окно – пустота. Ни единого человека. Ближайший пункт, который я вижу, – лес. От этого почему-то мурашки вздымаются по коже, и я судорожно хватаю свои вещи, не зная, что дальше делать.
      – Где мы уже? – спрашиваю в человека, не очень вдохновленного моим любопытством, но всё же он отвечает:
      – Мы уже приехали в город раньше, но только сейчас обнаружили, что не вышли все пассажиры. Словишь попутку.
      Я уже хочу сказать тысячу «но», как что-то меня останавливает, и я, на свое удивление, покорно киваю и беру свои вещи. Мне почему-то захотелось возразить самой себе. Я искала приключения – вот они и сами нашли меня.
      Выхожу на улицу и в лицо ударяет ветер, и так-то сразу чувствуется – пришла весна. Всё уже совсем и совершенно по-другому. Снаружи царит неизведанный мною покой и умиротворенность, которую можно понять только тем, кто хоть раз был в такой местности. Запах хвои и листья витает в воздухе, и сейчас я понимаю, что впервые дышу по-настоящему.
      Спорю сама с собой, стоит ли мне идти в лес – зная себя, я запросто могу потеряться. Возможно, было бы гораздо проще сейчас подойди к дороге и поймать первую машину, расспросив водителя о том, как можно добраться в город. И я уже было хочу идти к трассе, но в самый последний миг меня что-то останавливает, как только я бросаю прощальный взгляд лесу.
      И я дышу. Снова и снова. А затем понимаю, что я очень пожалею, если сейчас уйду. Смысл мне делать то, о чем я буду жалеть? Так что я снова оборачиваюсь на все сто восемьдесят градусов и иду прямиком туда, откуда мне, наверно, не захочется никогда уходить. Меня до кончиков пальцев пробирает радость – это будет моё первое путешествие, мой первый шаг к чему-то светлому. Ноги сводит, а руки так и норовят сорвать несколько цветков. Трава со временем начинает ласкать мои ноги даже через ткань тоненьких джинсов, а я знаю, что вот оно – настоящая природа. Деревья всё приближаются ко мне и приближаются, и я знаю, что ещё немного, и я буду там.
      Я всё ближе и ближе к аромату леса, к его чарам, которые так и обволакивают меня, не давая сбросить улыбку с лица.
      Ветви деревьев царапают кожу, но эти порезы едва ощущаемые среди тех чувств, которые выбивают чечётку у меня в груди, при виде такого массивного чуда природы – огромного леса. И здесь, в лесу, столько всего прекрасного, а чувствовать себя частью этого прекрасного – нечто невообразимое человеку, который никогда здесь не был. Сейчас я поняла, насколько моя жизнь была пуста.
      И вот. Останавливаюсь возле дерева, которое кажется мне самым живым и самым молодым, и, приподнимаясь на носочках, пытаюсь вдохнуть его аромат. Этот аромат с примесью счастья. Затем я обнимаю его. Почему – не знаю. Это дерево показалось мне таким одиноким, а сейчас оно точно узнает, что я рядом, и что он теперь не одинок.
      И только следом я сажусь на холодную землю и чего-то жду. А может, не жду, а просто ощущаю тот покой, который даёт мне эта атмосфера. Все мысли моментально отходят на второй план, и я уже ни о чём не думаю – ни о прошлом, ни о будущем – ни о чем.
      И лишь только сейчас, полностью сосредотачиваясь и ничего не делая, я услышала отдаленные голоса, которые доносились из глубины леса. Сначала засомневалась, стоит ли мне туда идти: кто знает, кого я там увижу? – но потом поняла, что все мои размышления больше подобны паранойе, и я быстро поднялась с земли, отряхнув свою одежду, и пошла туда, откуда, вероятно, доносился голос. Было немного странно – да что там немного, действительно страшно – бродить вот так одной по лесу в какой-то деревушке, где совершенно не было никаких знакомых, и где я вынуждена была спасаться тем, что было при мне. Но ещё никогда мне не приходилось чувствовать себя такой счастливой, и это счастье было настолько странное и загадочное, что даже я до конца не могла понять, чему же радуюсь. Мне просто хотелось немного жить – здесь я это и делала. Мне нравилось вот так, забыв обо всем, идти туда, куда позовет меня попутный ветер.
      Голоса все ближе и ближе, а я чувствую страх – большой страх – паника пробирает меня до кожи костей, но сейчас слишком поздно, чтобы остановиться. А потом голоса внезапно смолкают – и теперь я уже не знаю, куда идти, поэтому, думая, что судьба расставит все точки над «і», просто иду прямо, уже не решая возвращаться туда, откуда пришла. Когда-то я бы так и сделала: развернулась бы и ушла, так и не узнав того, что мне так хотелось знать. Теперь я буду действовать по-другому. Возможно, ничего у меня не получится, и я зря себя этим накручиваю, но попробовать ведь стоит.
      Солнце начинает светить мне в лицо, и я прикрываю его руками, сразу же заходя обратно в тень. Только сейчас я осматриваюсь вокруг и вижу местность, куда я пришла. Сюда достают лучи солнца, но я бы не сказала, что здесь светлее, нежели в других частях леса. Просто есть немного солнца, а в остальном лес сохранил свою идентичность – холод, покой, мрак. И мне это нравится. А ещё здесь можно дышать полной грудью. Не бояться никого и ничего.
      И я подскакиваю на месте, как только вижу вдали от себя черноволосую девушку, которая задумчиво смотрит в свою книгу. Она меня не заметила – по её спокойному выражению сразу понятно, что она на чем-то сосредоточена. Поворачиваю свой взгляд в другую сторону – там ещё одна девушка. Они вроде и похожи, а вроде совершенно другие. Если в первой волосы были короткие, еле достающие до плеч, взгляд задумчив, будто бы она совершенно не из мира сего, то в другой волосы более светлые, русые, взгляд ясен и открыт, и по ней было видно, что она чего-то ждала, – не знаю, чего именно, но так и было. И самая важная деталь – они, полностью увлеченные в свои занятия, меня совершенно не заметили, хоть я бы и не сказала, что я была такой уж тихой мышкой.
      Лишь следом я услышала звук. Это был еле-еле слышный шёпот, и я обратила внимания на брюнетку, держащую в руках книгу. Она уверенно говорила что-то себе под нос, не останавливаясь ни на чем взглядом и смотря «в никуда». Иногда, бывало, подглядывала в книгу, и во время этого её щеки алели, а взгляд притуплялся, будто она корила себя за что-то.
      Моё любопытство мгновенно разгорелось, и я не удержалась от того, чтобы подойди ближе и хоть немного подслушать, что же говорит девушка. Услышала я немного, только отрывок какой-то фразы, и, когда попыталась подойти ещё ближе, то девушка тут же приподняла свои карие глаза, заметавшиеся в разные стороны, и увидела меня. На её лице смешались разные чувства, но первым я увидела смущение. Её щеки раскраснелись, а сама она ещё раз протерла глаза, не веря, что кто-то сейчас рядом с ней. Понимая, что просто так стоять рядом и ничего не говорить будет глупо, я тут же произнесла:
      – Привет, я тут проездом, – издалека начала я, и, осознавая, что черноволосой наверняка будет неинтересно это слушать, продолжила: – Решила прогуляться по лесу, и вот, я здесь. А ты как тут оказалась?
      Хоть и я видела на лице этой девушки интерес ко мне, но ещё большим было смущение и даже какой-то дискомфорт – она то и дело отводила взгляд, опуская его в свою книгу, и я сначала подумала, что она попросту не хочет со мной говорить, и я отвлекла её от какого-то важного занятия. Как только я уже хотела уйти, услышала тихий и какой-то непривычный для меня голос:
      – Мы тут часто бываем, – и, как только я развернулась, уперев взгляд в её лицо, увидела еле заметную улыбку, которая была столь ощущаемой, как и дуновение летнего ветра. – Здесь хорошо. И спокойно.
      Говорила она уверенно и размеренно, хоть было видно, что внутри кареглазая ведет борьбу с собой самой. Чтобы всё-таки показать, что меня не стоит опасаться, и что я действительно только хочу немного поболтать, я представилась:
      – Меня зовут Берлин. А ты…
      – Я Джулия. Хотя можешь называть, как тебе угодно. Это не имеет значения.
      Не понимая смысла в её слов, я сосредоточилась на имени, которое она назвала.
      – У тебя красивое имя, для чего же мне называть иначе? Интересно звучит. Джулия… я бы сказала, что оно говорит о тебе.
      – Просто имена, числа, даты… слова… они обременяют. А я хочу, чтобы было легче. Быть не Джулией, а даже просто человеком – мне и этого достаточно.
      Немного призадумавшись, я поняла, что в этом есть смысл, хотя о чем именно она говорила, и что хотела донести, – для меня было загадкой. Поэтому я, решаясь немного отвлечься от темы, спросила:
      – Ты что-то учишь? Что за книга?
      И снова её лицо приобрело розовый оттенок, и я нашла в этом что-то особенное и даже чистое, невинное. Всем бы быть такими искренними, как она.
      – Я учу… учу стих. «Незнакомка», слышала о таком? – спросила, и хоть не могу сказать, что я мало читаю, но об этом стихе ничего не слышала, и именно поэтому я отрицательно замотала головой. – Александр Блок… хороший стих. Мне нравится.
      – Расскажешь? – как только я выронила это слово, глаза Джулии округлились.
      – Я могу рассказать, но тебе, наверно, не понравится. Мне трудно рассказывать кому-то что-то такое… личное, как стихи. Не знаю, – по её виду сразу стало понятно: она потерялась. Девушка то и дело пыталась скрыть свой взгляд от моих глаз, и я поняла – она не хочет. И что самое главное: я осознала причину.
      Не могу с ней не согласиться – когда ты рассказываешь что-то, не только стихи, а вообще говоришь о чем-то, ты выражаешь при этом свои чувства. Ты показываешь то, кем ты являешься на самом деле. И делать это перед незнакомыми людьми – неудобно, по меньшей мере, но через это можно переступить. Я так думаю.
      – А может, попробуешь? Мне очень интересно.
      Я сразу увидела сражение в её глазах, но всё же, взвесив все «за» и «против», она кивнула, чему я не могла не обрадоваться. А затем из её уст полился текст – сначала неуверенно, скрыто, скованно. Замыкаясь в себе. И лишь потом я услышала её. Голос стал крепче, уверенней, говорила с надрывом, будто рассказывала что-то не мне – человеку, которого увидела, по сути, впервые – а кому-то родному. Под конец Джулия выдохлась и еле слышно закончила, постепенно возвращаясь в реальность: «Я знаю: истина в вине».
      Не сдержала улыбки и захлопала – мне очень понравилось. И вот этот переход: мне нравилось, что она доверилась мне. А потом снова услышала тихий голос, но уже не тот, которым она говорила вначале, а искренний и живой.
      – Спасибо. Это того стоило.
      Я хотела ответить: «Это тебе спасибо», но посчитала тишину более правдивым ответом. Мы перекинулись ещё лишь парочкой фраз, и я решила присмотреться ещё к другой девушке, о которой уже успела забыть за то время, пока общалась со своей новой знакомой.
      Но я бы не сказала, что та девушка страдала отсутствием чьего-либо внимания – наоборот, она всем своим видом показывала, как ей здесь хорошо, пускай и одной. Ветер развевал её непослушные русые волосы, и, хоть она ничего не делала, только смотрела вперед себя, я бы не сказала, что ей было скучно. Она чего-то ждала. Да, она чего-то ждала. И так не хотелось её отвлекать от этого ожидания, но мне не терпелось узнать, о чем же она думает и чего ждет.
      Наверно, моё любопытство когда-то меня погубит.
      Поэтому я подхожу ближе к ней и начинаю:
      – Чем занимаешься? – глупый вопрос, да и вообще глупое начало разговора, но всё же это было самое рациональное, что пришло мне в голову.
      Теперь русоволосая впервые поднимает свой взгляд на меня и улыбается – улыбается самой яркой и красивой улыбкой, которую я совершенно не ожидала увидеть. И это выбивает у меня почву из-под ног, а я тоже улыбаюсь ей.
      И уже через несколько секунд до меня доносится ответ:
      – Жду.
      Мне показалось это странным, хотя ничего странном в этом не было, но всё же… знаете, вот казалось, что она сама не знает, чего ждет. Она просто ждет. Наверно. Не знаю.
      Чтобы не мучить себя теми вопросами, которые и так уже не прекращали терзать мою голову, я решила без предисловий спросить:
      – Ждешь чего? Кого?
      – Это секрет, – подмигнув, ответила она, и указала рукой на место рядом с ней, – расскажу тебе, если ты подождешь со мной.
      Разве у меня есть выбор? Я и так уже разрываюсь от желания узнать, что же с ней не так, почему она здесь, для чего. Поэтому подхожу ближе и сажусь на её плед, а она лишь улыбается, понимая, что это можно расценивать как положительный ответ. Я и не спорю – другого от меня вряд ли можно было бы ожидать, я бы пошла на всё, чтобы наконец узнать, что и к чему.
      – Я жду заката. И теперь, видимо, не только я, – ответила девушка, а я же ещё сильней удивилась: и не тому, что должна буду быть здесь весь день вплоть до заката, а тому, что она ждет именно его. Ведь только наступило утро – и это значит, что она должна будет просидеть весь день здесь только для того, чтобы посмотреть на то, как солнце уплывает за горизонт.
      – Для чего тебе это?
      – Чтобы потом увидеть рассвет.
      Я немного теряюсь, услышав её ответ, но тут же стараюсь сосредоточиться и всё-таки узнать то, что хотелось бы.
      – Ты так и живешь: от заката до рассвета? – спрашиваю, и мой вопрос звучит немного странно, но голос остается уверенным и мягким, показывая, что я задаю вопросы чисто из любопытства.
      – Знаешь, есть люди, которые ждут того, что так и никогда не наступит. А есть люди, которые ждут, зная, что они точно это получат в положенный срок. Я не могу отнести себя ни к одной, ни к другой категории. Я просто жду. Этому нет объяснения.
      У меня такое чувство, что её ответы ещё сильней запутывают меня, и я пытаюсь придумать вопрос, на который бы она могла дать односложный ответ: да или нет, но в голову ничего не лезет.
      – Не думай, что это какая-то загадка. На самом деле, всё очень просто, – взгляд голубоватых глаз пал на меня, и она улыбнулась, а на её щеках образовались еле заметные ямочки. – Мне просто нравится наблюдать за чем-то таким красивым, как закат или рассвет. И знать, что это всё не зря. Что мы так и живем – закатами и рассветами, черным и белым, днем и ночью. Поэтому я жду. А после ожидания я снова буду жить.
      У меня не остается слов. Я так и сижу рядом с ней, гляжу вперед на ветви какого-то дерева и думаю о том, что она мне сказала. И я понимаю, что она открыла мне что-то новое. Я не знаю, права она или нет, и что я об этом думаю – но это и неважно. Потому что я точно знаю, что эти слова я запомню.
      – А люди? Неужели тебе они ненужны?
      – Всем нужен какой-то человек, но рано или поздно необходимо отдохнуть. Даже от людей порой надо уметь отдыхать. И поэтому я прихожу сюда. Здесь спокойно. Одиноко. А самое главное – здесь хорошо просто потому, что ты являешься его частью. Частью леса. Ты им дышишь, думаешь. Переживаешь.
      Живешь.
      Это именно то, что я чувствую: я живу. Здесь меня встретила совершенно другая жизнь. Я никогда бы и не подумала, что, просто сменив обстановку, ты сможешь узнать столько всего, о чем я не задумывалась на протяжении многих лет. И достаточно просто уехать. Познакомиться с кем-то другим, что я сейчас и сделаю.
      – Я Берлин, а тебя как зовут?
      – Меня зовут Эльвира.
      И только следом я слышу:
      – Можешь называть меня Эля. Обычно меня так и называют.
      – Мне нравится твоё имя… оно очень красивое.
      – Это всего лишь имя, – девушка усмехается, – оно ничего не значит и ничего не определяет. Не надо на этом зацикливаться, – подмигивает мне, а её взгляд медленно отстраняется, и я заворожено смотрю на то, как она сосредоточенно смотрит на небо.
      Я понимаю, что так влечет в ней. В ней есть что-то особенное. Если существует только темное небо, укрытое звездами, то она светит так ярко, как ни одна другая.
      Обращаю своё внимание на Джу – она примостилась возле дерева и, обвив себя руками, читает книгу, перебирая своими тонкими пальцами бумагу. Лишь спустя час я замечаю, что она уже убрала книги, и в её руках лист бумаги, на котором она усердно что-то рисует. Я не хочу нарушать её уединение, поэтому покорно жду, пока она закончит рисовать, и лишь потом встаю со своего места и иду к ней. Джулия не скрывает свой рисунок от меня, и я считаю это определенным показателем того, что девушка уже привыкла к моему присутствию.
      И вот, я вижу. Я вижу на бумаге лицо. Голубые глаза, такие яркие и живые. Ещё я вижу волосы – немного тусклые, темные, но вьющиеся и будто светящиеся на солнце, которое коснулось своими лучами лица девушки. Несколько веснушек на носу.
      Я не могла отвести взгляд от рисунка. До тех пор, пока не поняла.
      Это я. Она нарисовала меня.
      И у меня так много вопросов: почему, как и зачем – но только один настолько волнует меня, что я спрашиваю его сразу же, как только замечаю, что здесь все-таки изображена я.
      – Глаза… они голубые… почему?
      Все детали были расписаны идеально, и у меня не оставалось сомнений, что это я. Одно лишь – несоответствие глаз. У меня-то глаза зеленые, с едва заметным оттенком серого. На рисунке же они ярко-ярко голубые.
      – Знаешь, я сама не знаю. Но я точно могу сказать, что я нарисовала всё так, как и должно быть. И в твоих глазах… видно твою душу. Она голубого цвета. Как море.

      ***

      Эльвира заворожено смотрит на то, как садится солнце.
      А я заворожено смотрю на неё.
      Как в голубоватых, с оттенком зеленого глазах радость сплетается с грустью, ресницы подрагивают, и хотя вокруг всё засыпает, я знаю, что она живет.
      – Ты же сейчас не уйдешь? – слышу я голос Джулии, и улыбка на моём лице сразу же гаснет.
      Прощаться всегда тяжело, вне зависимости от того, знаешь ты человека один день или несколько лет. Потому что ты знаешь, что можешь проститься раз и навсегда. Можешь никогда не увидеть. Не узнать среди других незнакомых лиц.
      – Я должна… но я обязательно вернусь. Я обещаю.
      Никогда ничего не обещать. Это было моим девизом, потому что я знала, что, зачастую говоря такие вещи, я потом их не в силах исполнить. Но сейчас это обещание вышло таким легким и воздушным, повисшим в воздухе, что всё напряжение мгновенно спало. И даже когда на лице Джулии начали появляться почти незаметные слёзы, Эльвира тут же обняла её и улыбнулась.
      Снова улыбнулась. Она улыбнулась для меня. Словно я была ещё одним рассветом, которые она так любит.
      – Мы будем ждать. Ты знаешь, где нас всегда можно найти.
      И я знала. Твердила про себя, что я вернусь. Потому что я никогда не ухожу надолго.
      Уходить – это всегда больно. И невиданная ранее грусть заполняет разум, а сердце застывает – это ещё один конец. Будет продолжение, ведь так? Не знаю. Но я буду ждать, так как наш конец не может наступить так рано.

      Я вернусь. Обещаю. Я обязательно вернусь.