Ночь с экстрасенсом

Кто-то знакомится ради угла, крыши над головой, кто-то просто ради того, чтобы не быть одному, почувствовав наконец рядом чужое дыхание и сладость человеческой речи. А иначе, как в детской страшилке, прожорливый макрокосмос со всеми своими диковинными атрибутами придавит маленькую черепушку непосильным грузом самоубийственных ощущений и так и останется сидеть в тёмной комнате холодным истуканом, автоматически перебирая деревянными пальцами уснувшие в дальнем углу плюшевые игрушки нашего бессознательного, поглаживая серебрянную поверхность зеркального миража.

***

               С Валерой я познакомился через знакомого. Тот скинул ему мой телефон, заманив наличием места для встреч. Он позвонил как раз в тот момент, когда я благополучно свалил с работы. Через час мы уже пожимали друг другу руки и ненавязчиво, как это делают воспитанные, интеллигентные люди, рассматривали увиденный в галерее новый человеческий портрет.
               По внешности Валера оказался скорее иностранцем: нездешний, по морщинкам возле глаз - жутко уставший от вечных скитаний и мытарств. Такой портрет Дориана Грея, только что перегагнувшего тридцатник и застрявшего во времени, когда случайно кинул взгляд на полотно и с ужасом убежал - лишь бы сюда в домашние пенаты не возвращаться. В результате очутился в нашем местечково-мистическом Питере, сейчас сидит рядом со мной на кухне, с удовольствием попивает водочку и мило болтает.
           Предваряя дальнейший рассказ, должен предупредить, что не умею придумывать мистическую белиберду. Мне бы и самому хотелось, чтобы у меня просто встало на этого довольно симпатичного молодого человека, который, как и я, предпочитал строить свои личные отношения не с женщинами, а с парнями, а все прочие художественные нестыковки оказались бы недоразумением, несварением моей души. Но факты, господа, факты!
          Запьянев, Валера вдруг перешел с русского языка на немецкий, разбавляя дойчь короткими английскими междометиями, и сделал это с таким упёрто-весёлым вдохновением, что я вынужден был ретироваться, сняв перед ним шляпу, и в конце концов подарить послевоенный экземпляр «Фауста» Гёте в подлиннике, который, как мне в тот момент показалось, ожидал именно его!
          Конечно, я понимаю, что год жизни, проведенный в Германии и любовь ко всему немецкому, возникшая у Валеры ещё со школьной скамьи, объясняют в какой-то степени эту произошедшую на моих глазах лингвистическую метаморфозу, но… Как себя вести с человеком, который чуть ли не во время занятия сексом, вдруг заявляет, что он экстрасенс?! Отдаться ему или, наоборот, изнасиловать его провидческий мозг, дабы он в предоргазменных конвульсиях рассказал о моём будущем и прошлом? А может сделать вид, что я встречаюсь со всякими сумасшедшими телепатами и сексуально озабоченными суфиями чуть ли не каждую неделю, а «Битва экстрасенсов» - моя любимая телепередача, похлеще порнухи и ежевечерних новостей ?
             Опять же факты, не бред. Валера сразу же «вычислил» мою покалеченную почку, распознал больную печень и многочисленные ушибы и зубы мудрости. А вот это уже пожалуй интересней! «А твоя мама никогда не хотела родить девочку?» - быстро спросил меня Валера, делая странные вращательные пасы в области поджелудочной железы. И продолжил, как ни в чем не бывало: «Вот здесь я чувствую Нечто… В тебе есть Женская сущность... Точнее душа неродившейся дочери. Может быть, поэтому, Костя, тебя так тянет к мужчинам..?»
             Потом, между делом, он угадал (угадал?!) имя и день рождения моей близкой подруги, в деталях описал мою будущую крымскую эпопею, которая должна была начаться со следующей недели. А когда он снова появился у меня через месяц и случайно познакомился с моим другом би и его замечательной подругой, довёл несчастную девушку до слёз, так прокомментировав сие действо: «Она должна переродиться. И так как программа под влиянием слов уже начала действовать, зацепившись маленькими крючками за водоросли наших желаний, тело просто не успевает за её прекрасной душой. Ничего страшного. Это хороший признак того, что пророчество обязательно сбудется». Кстати, оно в точности и сбылось! У Надюхи от Славика две замечательные дочурки, а мой дружбан, хоть и с приступами бл*дства на стороне, по-прежнему околачивается возле её постели.
            А что же сам Валера? Как поживает его собственный портрет? Из его путанных объяснений я понял, что то, что для большинства людей является силой, для человека, наделенного экстрасенсорными способностями, оказывается слабостью, своеобразным проклятием богов. И наоборот, то, что всех пугает и делает беспомощными и больными, придаёт экстрасенсу уверенности в себе, а картинки, которые он успевает увидеть закрытыми глазами, становятся более чёткими, наглядными, с большим количеством конкретной информации и одушевленных, овеществлённых знаков. 
            Валерино проклятие в том, что он не может находиться в доме один. Влюбленности, которые преследуют его всю жизнь, сродни сумасшествию, потому как случаются не к месту и не вовремя и чаще всего имеют несчастливый, печальный конец, без права на надежду. Как следствие: он меняет работы и съемные комнаты как перчатки и вынужден постоянно заниматься энергетическим ориентированием на местности с одной лишь целью -  полностью не сойти с ума. «От себя не убежишь!» – говорит зеркальный двойник. Но и оставаться наедине с самим собой поистине невыносимо.
          Я так и не смог заняться с Валерой нормальным сексом. Как будто кто-то (посторонний?!) всё время мешал, либо уморяя припадочным сном, отрубив в одночасье все внешние каналы связи, необходимые для любви, либо скармливая мне такую бессонницу, что - не до эротических фантазий. Поэтому на чей-нибудь шкодный вопрос «И как тебе ночь с экстрасенсом?», сейчас, спустя много лет, отвечу: «Это похоже на экстрим, но на экстрим с призраком. Спасибо, конечно, но... не моё». 
          Валерин портрет так и остался для меня странной, неразрешимой загадкой. Я забыл немецкий. Так и не выучил английский, как и любой другой язык. Зато появилось чувство сопричастности - всех со всеми, всего со всем. И если существуют в жизни настоящие медиумы и экстрасенсы подобные Валере, то лишь для того, чтобы предъявить миру ещё одно доказательство единого, неразделимого языка наших неуловимых прикосновений и сокровенных желаний, на котором разговаривают не только все живые существа, но, возможно, на нём признаются в любви даже безутешные духи. Как там у Гёте:

                Вы снова здесь, изменчивые тени,
                Меня тревожившие с давних пор…