«А ну, подтянись! Шевели лаптями, тащитесь как тараканы беременные!» - комбат, добавив ещё для убедительности пару матюгов, занял своё место во главе нестройной колонны. Стрелковый батальон с раннего утра бил ноги по раскалённой летним солнцем степи. «Товарищи, пожалуйста, ещё немного, уже скоро придём» - просительно проговорил мальчишка-взводный, младший лейтенант. Алёша понимающе взглянул на своего юного командира. Ефрейтор Белых был всего на год старше взводного, но что за год это был! Его он провёл на фронте, а младший лейтенант только третий день как принял взвод и пока ещё не слыхал ни одного выстрела. Но идти под неистовым летним солнцем действительно было очень тяжело, да ещё и без обеда – на ходу грызли сухари. А навьючено на бойце немало! Раскалённая каска, винтовка со штыком, патроны, две гранаты, скатка, вещмешок, лопатка, фляга. И всё это неимоверным грузом тянуло к земле. Алёша то и дело перевешивал с плеча на плечо свою СВТ, остерегаясь прикоснуться к нагретому солнцем металлу оружия. Вещмешок, в котором то всего и было что пара чистого белья, портянки, шильно-мыльные принадлежности, банка тушёнки, несколько кусков сахара и сухари, совсем своими лямками растёр плечи. Даже медаль казалось, налилась свинцовой тяжестью и тянула вниз. Но он всё же размеренно передвигал ноги сам удивляясь тому, что всё же идёт и не падает. И другие бойцы в потемневшем от пота обмундировании шли в колонне как какие-нибудь автоматы переставляя натруженные ноги. Все думали об одном – скорей бы привал. Появись сейчас немцы, все бы обрадовались – не надо больше идти под палящим солнцем по пыльной просёлочной дороге, надо будет лечь и просто стрелять по фрицам. А Алёша рано утром случайно услышал разговор комбата с ротными командирами – будет не просто привал, а самый настоящий ночлег, надо только дойти до назначенного места. Колонна подползла к вершине степного холма. И когда шедшие впереди достигли вершины, от них и до хвоста колонны батальона прокатился радостный гомон – они дошли до места ночлега! И какого места! В низинке змеилась речка, на берегу которой стояли дома степного хутора, окружённые вишнями и яблонями. Тень от деревьев так и манила сбросить сапоги с натруженных ног и задремать в холодке. Алёша Белых понял – почему комбат и другие командиры так торопили бойцов – им хотелось поскорее дойти до хутора и хоть одну ночь провести в нормальных условиях. Но вот странно – хоть уже и вечер, пора ужинать, а из труб летних кухонь не вился дымок и вообще ни во дворах, ни на улице, ни на берегу речки не было видно ни единого человека.
Выставив охранение, бойцы рассыпались по домам – пусто, ни людей, ни животины, только из приоткрытой двери клуни шарахнулась кошка с зажатой в зубах крысой. Во всём хуторе не нашлось ни одного человека – видимо испуганные слухами о приближающихся немцах жители покинули давно насиженное место. Что давно насиженное было ясно с первого взгляда – ещё с вершины холма Алёша увидел небольшую кучку домов и в полукилометре от них огромное кладбище. Первым делом кинулись к колодцам – фляги то у всех на такой жаре давно опустели. С трудом дождавшись своей очереди Алёша выпил чуть не полведра живительной влаги. А затем бойцы рассыпались по садам, собирая в каски перезрелую вишню и срывая ещё недозрелые яблоки, а затем все ринулись к речке, на ходу скидывая обмундирование. Алёша с разбега влетел в воду, показавшуюся тёплой и, дойдя до середины, речка была неглубока, нырнул. Купание освежило его, но и прибавило аппетита. Эх, что там повар возится! Жрать хотелось неимоверно. Съеденные вишни и яблоки ничуть не утолили голод и не удивительно – Алёша кинул взгляд на то, чего ни у кого из других бойцов его роты не было – на наручные часы – завтракали в половине четвёртого, а сейчас уже 18:05. Впрочем, от кухни уже потягивало чем-то, ну не вкусным, но съедобным. Вон и повар усердно шурует поварёшкой в котле, из которого валил пар.
Алёша постирал портянки и разложил их на уже вечернем, но ещё жарком солнышке и, держа сапоги в руке, пошёл к своему взводу. Как приятно после долгого пути скинуть сапоги, босыми ступнями идти по мягкой траве! Бойцы в одном исподнем и тоже без сапог лежали в тени деревьев, негромко переговариваясь, а кое-кто уже и задремал. «Эй, Студент» - окликнул Алёшу один из бойцов - «посмотри, чего тут фрицы пишут» и протянул уже пожелтевший листок. Знание немецкого языка Алёша тщательно скрывал от командиров. Узнай они, что боец знает язык врага – так сразу ефрейтор Белых Алексей Сергеевич окажется где-нибудь в штабе, переводчики то позарез нужны, а Алёша хотел воевать, бить врага. А ещё Алёша знал английский, но тут он не боялся, что возьмут переводчиком – с союзниками дело имеют проверенные специалисты. Не возьмут же его, только в прошлом году окончившего 1-й курс, в Наркомат иностранных дел! А когда в военкомате заполняли на него документы, он соврал – сказал что учился в университете не на инязе, а на историческом факультете. Но от своих то не скроешь, что знаешь язык врага.
Алёша оглянулся – ни взводного, ни других командиров поблизости нет. «Ты, Заяц, потише» - и взял листок. Судя по размеру листка и тому, что в нижних углах на обеих сторонах стояли цифры, это был лист из какой-то книги. На одной стороне по-немецки было напечатано какое-то стихотворение, на другой был рисунок – горящий и тонущий боевой корабль. «Слушай, Заяц, с чего ты взял, что это по-немецки написано?» - заинтересованно спросил Алёша. Заяц, то есть Зайцев Иван Антонович, мужик лет под сорок, работал до войны грузчиком в Новороссийском порту и образованностью не отличался. «А вот, слово знакомое нашёл. Когда в порту немецкие корабли разгружали – на них везде его видел» - и Заяц толстым пальцем указал на увиденное им знакомое слово: «Decken». Алёша вчитывался в строки, оказавшиеся до боли знакомыми. Бойцы с интересом следили за самым из них образованным во взводе человеком. Все они были простые колхозники и рабочие, образованием не отягощённые – ни один не продвинулся выше семилетки. Но Алёша чувствовал – он такой же как и они. Неважно кто кем был до войны, сейчас все они на равных – и он из семьи потомственных интеллигентов, и Вовка Севастьянов из рязанской деревни, даже свою фамилию пишущий с тремя ошибками, и якут с русским именем и фамилией Василий Силаев, больше времени проводивший с оленями чем с людьми и с трудом могущий просто расписаться. Немцам плевать, кем ты был и кем ты можешь стать – у них одна задача убить тебя. Ну а у тебя тоже сейчас одна задача – убить немца. И годность твоя к жизни сейчас определяется не тем, сколько классов и курсов ты окончил; а тем, что умеешь ли ты метко стрелять, быстро лопаткой отрыть ячейку, далеко и точно метнуть гранату, не удариться в панику при виде немецкого танка, а пропустить его над собой и бутылкой зажигательной ему в мотор. Да и более простые, но не менее важные вещи нужно уметь – правильно намотать портянки, вычистить и смазать оружие, запрячь лошадь. Алёша уже год на фронте и с гордостью ощущал – он стал настоящим бойцом! Вон, во всём его батальоне только трое имеют такую медаль как у него – «За Отвагу»! Наградой своей Алёша гордился – заработал за дело.
«Ну чего там написано?» - уже весь взвод насел на Алёшу. «Слушай, Заяц, а где ты этот листок взял?» «А вот в этой хате, там видать читальня была, книг много, а одна совсем растрёпанная, старая, из неё листок и выпал» «А чего он тебя так заинтересовал?» «А ты на картинку глянь, видишь - как корабль называется». Алёша перевернул листок и прочитал на очень чётком изображении корабля написанное славянской вязью название, которое и ожидал увидеть: «Варягъ». «Ну вот, ребята, стихи вы эти наверняка знаете, только по русски. Это песня о «Варяге»:
«Наверх вы, товарищи, все по местам,
Последний парад наступает…»
«Да ты что! Это фрицы нашу песню на свой язык перевели?» «Наоборот». «Это как?» «Эти стихи написал немецкий поэт Рудольф Грейнце, естественно на немецком языке, а вскоре их перевели на русский и вся Россия запела эту песню». «Охуел ты что ли! Да не может быть! Чтобы какой-то засранный немец-перец-колбаса такую песню сочинил, врёшь ты!» «Не вру. Честное комсомольское, а хотите и побожусь». Но бойцы и так увидели по лицу Алёши – парень не врёт. И какое-то разочарование отразилось на лицах бойцов – они то привыкли считать эту песню своей, родной, народной. А тут нате вам!
Мимо взвода шёл толстенький краснолицый человек со старшинской «пилой» на петлицах. Бойцы не успели спросить, как старшина опередил их – «Ничо ребята, веселей гляди, повар говорит - через полчаса готово будет». «Товарищ старшина, а что на ужин?» «Пшёнка». Старшина выдержал паузу и торжественно добавил: «Со свиной тушёнкой!» Хорошо поесть – одна из немногих солдатских радостей, а мяса давно не едали. Только азербайджанец Рустам Ильхамов скривился и злобно прошипел: «Копек-оглы, эшшек баласы!» «Дядя Иван, чего это он?» - тихонько спросил Вовка Севастьянов, совсем молоденький парнишка. «Я в Новороссийске много их брата перевидал, Кавказ то рядом. Это он, нехристь по-своему ругается, мусульманец, не хочет жрать свинину, им ихний аллах запрещает». «Так чо, он есть не будет? Ведь оголодает совсем». «Ничё, ещё немного и свинину за милую душу сожрёт и добавки попросит, голод не тётка! Я о прошлом годе таких как он видал, мусульманцев. У нас их в роте человек десять было, узбеки что ли, или киргизы. Тоже носы от свинины воротили. А как побыли в окружении, где жрать совсем нечего, так когда к своим вырвались, в брошенной деревне свинью нашли, забили, так жрали как русские и добавки просили! Ты то от свинины не откажешься?» Вовка аж облизнулся: «Страсть как её люблю. Тока редко есть приходилось. Свиней то мы дома ростили, да тока как забьём – всё на базар, мамка только по кусочку мясца давала».
А тем временем к хутору подходили новые части и стрелковые и артиллерия и даже несколько танков. Самый пожилой во взводе, а то и во всём батальоне солдат из донских казаков, Кондрат Тимофеевич, отвоевавший ещё в 1-ю Мировую и прошедший всю Гражданскую, правда он ни разу не сказал – на чьей стороне, только языком поцокал – что-то большое затевается. Севастьянов разинув рот смотрел на ревущие двигателями огромные танки, еле вмещавшиеся в узенькую улочку: «Ух ты! Агромадные какие! Я таких ране и не видал». «Чего ты вообще в своей деревне видал» - насмешливо-добродушно откликнулся бывший новороссийский грузчик. А Алёша пояснил деревенскому парнишке – «Это тяжёлые, КВ называются, Клим Ворошилов. Броня у них знаешь какая! Ни один фрицевский танк своей пушкой не прошибёт!» Кондрат Тимофеевич вгляделся в освещённую заходящим солнцем просёлочную дорогу: «Верхами кто-то бегит. Ты гляди – прямо к нам. Похоже, робяты, повечерять не придётся». Верховой соскочил с коня и, подбежав к комбату, передал какой-то пакет, получил расписку, козырнул и опять в седло. Комбат хмурясь прочитал бумагу и что-то сказал подбежавшим ротным. Тут же командиры стали поднимать бойцов: «Становись! Быстро, быстро, вашу мать!» Бойцы поспешно натягивали обмундирование, сапоги, разбирали винтовки.
Через минуту батальон застыл в строю. Комбат незнакомым и страшным голосом прокричал: «Равняйсь! Смирно! Слушай приказ Верховного Главнокомандующего!» Страшные, тяжёлые слова падали на ошеломлённых бойцов:
«… а многие из них проклинают Красную Армию за то, что она отдаёт наш народ под ярмо немецких угнетателей, а сама утекает на восток…
… пора кончать отступление. Ни шагу назад! Таким должен быть наш главный призыв.
Паникёры и трусы должны истребляться на месте…
…ни шагу назад без приказа высшего командования»
И про штрафные роты и батальоны было в том приказе и про заградотряды и много чего ещё страшного и тяжёлого.
Даже после команды «разойдись!» не сразу бойцы покинули строй. Вовка Севастьянов что-то обдумал и подошёл к старшим товарищам: «Дяденьки, это что же, если я побегу так меня свои же застрелят?» Зайцев не раздумывая ответил: «А то! Так и шлёпнут на месте без всякого трибунала!» А Алёша, слышавший вопрос, неожиданно для самого себя зло добавил: «А ты не беги! Ты немца бей, пусть он от тебя бежит. А сам рванёшь в тыл - так тебя точно заградотряд расстреляет, да так тебе и надо!» «Ну ты, герой, не забижай паренька, видишь – он сам не свой. Ещё и немцев то не видал, а его как дубиной по башке тем приказом» - вмешался кто-то из бойцов – «Сам то за что «Отвагу» получил? Уж не за то ли что от Смоленска досюды раком пятился?» Но Алёша был уже не тот безответный парнишка, каким был год назад. За плечами год страшной войны, уж он многого навидался на ней. «А ты сам, поди заработай эту «Отвагу»! Не тебя ли ротный под Харьковом пинками в атаку поднимал?!» Спрашивающий смешался и скрылся за спинами невесело засмеявшихся товарищей. А Кондрат Тимофеевич вздохнул: «Эх, мать иху так! И немец бьёт и от своих достанется. А всё равно робяты, я мыслю так – правильный приказ. Будя от немцев бегать как курёнок от лисы. Бить их надо, гадов. Правильно Ляксей гутарит – пущай они от нас бегают!» Тем временем и каша с тушёнкой подоспела. Невесело, без обычных шуток и подначек бойцы получали ужин. Но ели с аппетитом, кто знает - когда в следующий раз удастся похлебать горячего. Только Рустам, бормоча под нос ругательства на родном языке, ложкой выбрасывал из котелка кусочки тушёнки и неприязненно глядел на гяуров. Он злился ещё и на то, что сейчас ещё не кончился священный рамадан, солнце ещё не зашло, а он вынужден есть и пить, как тут удержишься! Не поешь – ноги не поволочёшь, не то что драться с немцами. А когда настанет время, что белую нить от чёрной не отличить, так где он возьмёт еду? Впрочем, он надеялся, аллах простит этот невольный грех воину.
А когда котелки опустели, Вова Севастьянов несмело обратился к Алёше: «А за что ты медаль получил?» Сытная пища настраивает на миролюбивый лад, да и не злился Алёша на тихого деревенского парнишку, а злился на войну, на наше отступление, вон уже и до Волги недалеко, куда же дальше пятиться? Ну что же пусть молодой послушает, поучится у старшего, старшего на целый год войны, по меркам мирного времени считай на целую жизнь старшего. И рассказал Алёша - как в сентябре прошлого года под Ельней получил награду, можно сказать с испуга. На них накатывались немецкие танки, Алёша, хоть был уже больше месяца на фронте, испугался, уже совсем было рванулся из окопа бежать, да выглянул и понял – бежать некуда. Ведь не один танк пёр – и справа и слева шли другие, выскочишь из окопа – точно под очередь пулемётную попадёшь. Ну и сжался в комок на дне окопа, правда, не выпуская из руки бутылку с зажигательной смесью. Когда танк прогрохотал над ним, поборов страх высунулся наружу и метнул бутылку точно на решётку над мотором. И в школе и в университете играл Алёша в городки, вот навыки такой мирной игры и пригодились. Столб пламени и дыма встал над замершим бронированным чудовищем и когда открылся башенный люк, Алёша из своей СВТ всадил пулю в вылезавшего немецкого танкиста. А когда отбили атаку, посмотрели - кого же он подстрелил – оказалось командира немецкого танкового батальона. И когда взяли Ельню, сам комдив вручил бойцу заслуженную награду. Дослушав рассказ, Севастьянов спросил: «А страшно тебе было?» «Ещё как! На войне всегда страшно. Это только олигофрены ничего не боятся, но ты страх перебори и помни – немец он тоже тебя боится, ему тоже умирать неохота». «А кто такой олигофрен? Это самый смелый что ли?» Усмехнулся про себя Алёша и пояснил деревенскому парню кто такой олигофрен и почему он ничего не боится.
За ужином и разговорами время пролетело незаметно, пора спать. Алёше повезло – его назначили самым первым нести караул, отстоит положенное и можно спать до побудки. А то хуже нет – заснёшь, а тебя растолкают – заступай на пост, а потом опять пока уснёшь, а тут и вставать пора. Чутко вслушивались часовые в тишину тёплой летней ночи, но к счастью всё было спокойно. Алёша проснулся от крика: «Подъём! Кончай ночевать!» Бойцы быстро натягивали сапоги, разбирали оружие. Приятный сюрприз – на утро повар приготовил самый настоящий чай! Правда, воду он кипятил в том же котле, в котором варил кашу с мясом, так что напиток чуток отдавал тушёнкой, но всё равно это был настоящий бодрящий чай! У Алеши в вещмешке было несколько кусков сахара, вот один он и сгрыз с чаем, которым запил съеденный сухарь.
И вот колонна в лучах восходящего солнца потянулась на запад. Все уже мысленно приготовились к тяжёлому маршу, но буквально через четверть часа раздалось: «Стой!» Батальон остановился и бойцы увидели как комбат, к которому только что подбежал незнакомый боец, прочитал поданный листок и что-то приказал ротным. Через минуту раздались громкие голоса командиров: «Окопаться, приготовиться к бою!» С матюгами, ну как же без них – ведь сейчас предстоит тяжёлая физическая работа, а за ней и бой, из которого многие живыми не выйдут, бойцы рассыпались цепью, сбросили вещмешки, скатки, оружие и вытащили из чехлов лопатки. Алёша старался не матюгаться, но разве тут без матюгов обойдёшься! Под тонким слоем рыхлого грунта начиналась земля, набитая кусками какого-то сероватого камня. Лопатка скрежетала, скользила по камням, приходилось изо всей силы долбить грунт, потом выгребая разрыхленное. Но Алёша упорно долбил и долбил неподатливую землю. Не выроешь ячейку как положено – не жалуйся потом, если не убьют, а только ранят, что осколок или пуля тебя зацепили. Честно сказать – в одиночной ячейке страшно. Сидишь и не видишь как там другие, может уже всех и поубивало, и ты тут один фронт держишь. В траншее куда как спокойнее, но соединить ячейки ходом сообщения вряд ли удастся – дай Бог выдолбить хоть такое укрытие раньше, чем появятся немцы. Алёша упрямо, как автомат, долбил и отбрасывал землю. Справа от него окапывался Вова Севастьянов, слева долбили землю бронебойщик Савва Пименов со своим вторым номером, неуклюжим, но очень сильным Колькой Самохиным. Алёша на пару минут остановился передохнуть, глотнуть воды из фляги. Севастьянов неловко ковырялся лопаткой и Алёша подошёл к нему: «Смотри – вот как надо. Вот так долбишь, а потом откидываешь. И не филонь – как выроешь ячейку, так и повоюешь. Не зароешься в землю, так может уже сегодня на тебя похоронку пошлют, копай, копай». Вовка, услышав про похоронку, часто заморгал, смахивая набежавшие слёзы и сжав зубы, продолжил долбить неподатливую землю.
А солнце уже оторвалось от линии горизонта и горячими лучами поливало землю. Все поскидывали гимнастёрки и матеря свою нелёгкую долю, рыли и рыли. Когда же ячейка была готова, Алёша обессилено сполз на её дно. Руки дрожали, он с трудом отвинтил крышечку фляги. Эх, уже наполовину пуста, а ведь жаркий день только начинается! Алёша посмотрел назад, на восток – позади их батальона оборудовали огневые артиллеристы, а за ними смутно различались сады и дома хутора. «Эх, сейчас бы сбегать к нему, из колодца воды набрать!» Но как покинешь позицию! Но что это? К окапывающемуся батальону рысью шла знакомая всем лошадка неопределённой масти, волоча за собой их полевую кухню. Никитюк, повар, совсем не похожий на повара – настолько тощий, что казалось кости вот-вот прорвут кожу, весело кричал: «Эй, славяне, подходи, водички колодезной привёз, пей, во фляги набирай!» Алеша с наслаждением выпил две полных котелка, долил флягу и побежал в ячейку. К нему подбежал комвзвода: «Молодец, Белых, отлично окопался!» Алёше даже смешно стало – его хвалит совсем ещё мальчишка, который то ещё и немцев не видел, но вида не подал: «Стараюсь, товарищ младший лейтенант», а комвзвода уже бежал дальше, смотря - как окопались его бойцы. Вот донёсся его голос: «Товарищ красноармеец, вы почему такую мелкую ячейку выкопали? И бруствер травой не замаскирован! Немедленно копать!» Алёша знал - с кем говорит младший лейтенант – с ленивым и толстым хохлом Черновилом. Бойцы шутили – Миколе, чтобы укрыться, надо окоп вырыть как для танка, вот ему и лень столько земли перелопатить. «Щас, щас» - засуетился Микола и принялся торопливо ковыряться лопаткой. Но только комвзвода пошёл дальше, как Микола бросил лопатку, извлёк кисет и принялся сворачивать толстенную и длиннющую цигарку. Если бы Черновил знал такое слово, то назвал бы себя фаталистом. Он был уверен – чему быть, того не миновать. Равнодушный и флегматичный он безропотно сносил взыскания за леность и ничуть не боялся за себя. Воевал он с первых дней и за это время четыре раза его царапнули, именно царапнули, даже повязки накладывать не надо было, пули и осколки, ещё четыре раза осколки на излёте задевали каску и дважды отрывали каблук у сапога. Он в глубине души был уверен – его хранит повешенная женой на шею иконка, да и видать доля его такая – счастливая.
Алёша посмотрел - как окопался Севастьянов – напуганный словами старшего товарища парень постарался на совесть. Ну что же, к бою подготовились, остаётся только ждать. После выпитого большого количества воды хотелось помочиться и Алёша, чтобы не разводить мокроту и вонь в ячейке, вылез наружу. Только он закончил своё дело, как раздался чей-то возглас: «Рама!». В вышине плыл немецкий разведывательный самолёт. «Ну всё, скоро начнётся» - подумал Алёша и как всегда перед близким боем страх ледяной лапой сжал сердце. Чтобы успокоиться, он достал из подсумка магазин и то выщелкивал, то вставлял назад патрон. Севастьянов с детским любопытством следил за плывущим в безоблачном небе самолётом.
Командир танковой роты капитан Клаус Шиффер проклинал всё на свете – раскалённую солнцем степь, проклятых русских, свои танки, дурацкие приказы начальства, своего друга Кнута Менгеля и даже недобрым словом поминал самого фюрера. Не радовало даже всего неделю назад присвоенное звание. Нет, поначалу всё начиналось хорошо и даже великолепно. Поддавшись на уговоры своего друга, он, у кого все предки были людьми науки и к армии никакого отношения не имели, поступил в военное училище. И лейтенантом вступил в польскую кампанию. Всё шло великолепно – за месяц Польша была разгромлена, а грудь лейтенанта украсил Железный Крест. А потом ещё быстрее разгромили лягушатников и англичашек и концу кампании на Западном фронте он был уже обер-лейтенантом с двумя крестами на груди. А потом была весёлая беззаботная жизнь во Франции – поездки в Париж, Пляс Пигаль, Мулен Руж, прекрасные вина, податливые красотки. Даже когда началась война с Россией, их полк оставался во Франции и вести с востока были самые замечательные – Иваны бегут, победоносный Вермахт идёт всё дальше. Танки, великолепные немецкие танки как нож сквозь масло идут всё дальше, сокрушая унтерменшей. Правда вскоре стали просачиваться слухи, что не так всё гладко, ну война есть война – не всё складывается как замыслили, но в целом всё хорошо. И вот, как писали в газетах, Кремль уже виден в бинокль. Но в ноябре прошлого года в их полк после ранения и госпиталя попал обер-лейтенант с Восточного фронта. Таясь от стукачей, он рассказал офицерам – у русских тоже есть танки, да какие! С нескрываем страхом обер-лейтенант рассказал - как где-то у города Шмоленгса всего четыре русских монстра уничтожили целый танковый батальон. Офицер говорил – он сам видел - как снаряды его пушки просто отскакивали от толстой шкуры русского танка, а снаряды русских насквозь пробивали немецкие танки. Правда один русский танк удалось подбить из подтащенной 88-мм зенитки, а когда русских всё же удалось отбросить, он сам ходил смотреть подбитый «КV», так назывался русский танк. И насчитал на корпусе и башне 34 следа попадания немецких снарядов из танковых пушек, а пробоина была только одна – от снаряда зенитки, расчёт которой после удачного попадания полёг под осколками снарядов трёх уцелевших русских танков. А ведь многие немецкие Pz-III к началу русской кампании были перевооружены 50-мм пушкой, но и они не брали шкуры русских монстров, не говоря уже о Pz-II, 35(t) и 38(t). А Pz-IV с их «окурком» вообще ничего не могли сделать ни Т-34, ни, тем более КВ.
А вскоре пришло известие о том, что русские вообще перешли в контрнаступление под Москвой. Но вроде к лету 42-го всё опять пошло как надо – Иваны опять бегут, доблестный Вермахт рвётся к Волге и Кавказу. И вот месяц назад их полк из тихой и уютной Франции перебросили на Восточный фронт. Тут Клаус с завистью увидел – многие Pz-IV перевооружены длинноствольной 75-мм пушкой, не то что «окурок» на его танке. А в России в первые дни всё пошло вроде бы хорошо – под натиском немецких войск русские отступали и с их танками пока даже не столкнулись. Но вот позавчера русские выставили танки. И хоть были это, как Клаус определил по справочнику, лёгкие БТ-7, броня Pz-IVD не выдержала попаданий их снарядов и три танка были уничтожены, а ещё два повреждены. И хоть русские опять отошли, капитан сразу, после первого своего боя в России понял – мысли о лёгкой прогулке под летним солнцем придётся оставить. Мысли капитана прервал стрелок-радист, принявший сообщение: «Через час атака». Неприятная дрожь била капитана и он постарался думать о чём-нибудь хорошем – вон в полк, как напоминание о прекрасных днях во Франции привезли вино, прямо из Бордо и кареглазая Франсуаза прислала письмо – она будет молиться о своём доблестном воине и ждать его.
Как ни ждёшь первого разрыва, но он всегда внезапен. Алёша пригнулся в ячейке – комья земли ударили по каске и спине. А вокруг уже всё грохотало и ревело. Тут уж приходилось полагаться только на везение – ударит или нет снаряд в твою ячейку. Хоть и был за спиной ефрейтора целый год войны, но каждый разрыв заставлял вздрагивать, побелевшие от напряжения пальцы стискивали винтовку при каждом разрыве. Алёша не глядел на свои часы, какая разница сколько будет продолжаться артобстрел, в любую минуту в его укрытие может ударить снаряд, не всё ли равно в какое время тебя убьют или ранят. Но вот грохот разрывов стих. Алёша осторожно высунул голову над бруствером, поглядел вправо и влево – и Вовка и бронебойщики целы. А вот за Вовкиной ячейкой возился санинструктор и оттуда доносились стоны и отборный мат. Ещё зимой, когда всей роте делали противостолбнячную прививку, он слышал, как старый, опытный военврач поучает молодого врача – дескать, если у раненого есть силы орать и материться, значит не всё ещё очень плохо, плохо когда лежит тихонько и не кричит, ничего не просит. Алёша не досмотрел – что там с раненым, раздался крик взводного, уцелел парнишка - «К бою!» На западе показались чёрные точки, вот они всё ближе и ближе и видно – на позицию батальона катятся танки, за которыми идут полугусеничные бронетранспортёры. Сзади звонко ударили выстрелы сорокапяток, Алёша видел сверкнувшие трассы снарядов, эх, мимо! Ещё залп и один из танков завертелся вокруг оси – снаряд ударил в гусеницу, а другие опять мимо. Артиллеристы, мать вашу! Алёша и не заметил - как громко выкрикнул ругательство. Слышали бы мама с папой - как их воспитанный сын стал выражаться на фронте! Из винтовки бить пока ещё рано – далеко немцы, да и что винтовочная пуля сделает бронетранспортёру, а тем более танку. Нет, надо дождаться пока из машин не станут выпрыгивать немецкие пехотинцы, но СВТ с предохранителя снял и дослал первый патрон в патронник. А слева спокойный и даже мрачный бывший таёжный охотник, а сейчас бронебойщик Савва Пименов уже наводил длинный ствол ПТРД на бронетранспортёр. Справа хлопнули один за другим два винтовочных выстрел. «Вовка, чтоб тебе пусто было! Какого хера лупишь?! Что ты им сделаешь?» – заорал Алёша повернувшись к Севастьянову. «Стрелять надо когда они вылезут». Вовка повернул бледное лицо к Алёше и кивнул. «Смотри, Вовка, не трать патроны зря!» В этот момент слева грохнул выстрел ПТРД, по бронетранспортёрам хлестнули трассы крупнокалиберных пулемётов. Из нескольких остановившихся машин высыпали серые фигурки немецких пехотинцев. Алёша натренированным глазом прикинул расстояние и поставил планку прицела на 500 метров, повернулся вправо и проорал: «Вовка, на 500 метров ставь! Теперь бей!» и сам приник к своей любимой СВТ, выискивая цель. А справа и слева захлопали винтовочные выстрелы, заработали «Максимы» и ручники. Не чувствуя отдачи Алёша бил и бил по попадавшим в прицел фигуркам.
Уже три танка горели на поле, но остальные ползли вперёд, за ними прятались пешие немцы. Алёша был уверен – минимум трёх он свалил. Внезапно танки остановились, а затем поползли назад. Пехотинцы тоже стали отбегать, вот они уже вне досягаемости прицельного выстрела. Вовка, наполовину вылезя из ячейки, радостно заорал: «Алёша, отбили их!» Умудрённый фронтовым опытом ефрейтор мрачно откликнулся: «Рано радуешься, сейчас вот ещё раз врежут по нам и опять полезут». И точно – через пару минут раздался чей-то вопль: «Лаптёжники!» С запада медленно ползли по небу остроносые самолёты. Вот они выстроились в круг и по одному, срываясь к земле, под страшный вой сирен начали сбрасывать бомбы. Никто им не мешал – не били зенитные пушки, не прилетели сталинские соколы. А бомбили немцы снайперски! Разрывы точно ложились на линию обороны, на огневые позиции противотанковых пушек. Алёша сидел скорчившись на дне ячейки, уткнув голову в колени, на него сыпались куски спёкшейся от жары земли. Но он не чувствовал этого. Комсомолец и атеист он молился, а поскольку никаких молитв не знал, то только повторял: «Господи, спаси и сохрани, помоги мне, Господи, уцелеть». А потом, приподняв голову, неумело перекрестился и ещё и ещё раз. Но вот самолёты отбомбились и тишина зазвенела в ушах. Алёша высунулся из ячейки – пейзаж напоминал тот, что он видел на иллюстрациях к роману Жюля Верна «Вокруг Луны» - воронки, травы и не видно – вся покрыта серой пылью. Позади батальона разгромленная артиллерийская батарея – две сорокапятки валялись колёсами вверх, у одной ствол был изогнут дугой, вторая вроде целая, уцелевшие артиллеристы ставили её на колёса. Алёша посмотрел направо: «Вовка, живой?» Из ячейки высунулось покрытое слоем пыли, но счастливо улыбающееся лицо: «Живой и даже не зацепило!». Алёша посмотрел налево – там дело было хуже. Подбежавшая девчушка-санинструктор с помощью ещё более мрачного, чем обычно Саввы вытаскивала потерявшего сознание Самохина. Забинтовала ему голову, перевалила на плащ-палатку и, напрягая все свои невеликие силёнки, потащила в тыл. Алёша вылез из ячейки и побежал, осматриваясь - кто ещё цел, а кто нет. Из ячейки Зайца слышался отборный мат, бывший грузчик сидел, зажав руками правое бедро, по штанине расплывалось тёмное пятно. Алёша помог товарищу выбраться из ячейки, выхватил плоский штык своей СВТ, распорол штанину, зубами рванул обёртку индивидуального пакета и быстро, чай не в первый раз, замотал рану. Заяц только зубами скрипел и матерился, но не стонал. «Доползёшь сам?» Заяц только головой кивнул и, закинув за спину винтовку, пополз по траве покрытой выброшенной взрывами землёй в тыл, а Алёша побежал дальше. Черновил спокойно сидел в своей недорытой ячейке и дымил толстой самокруткой. Рядом лежал в луже крови взводный. «Усё лаялся що окопчик у менэ мелкий, а воно бачишь як» – спокойно сказал Микола, кивнув на мёртвого младшего лейтенанта. На один день войны не хватило жизни взводного. А где-то ждёт его мать, а может и девушка, но не обнимет маму, не поцелует подругу 18-летний паренёк. «А ну, Белых, быстро назад!» - послышался окрик, а за ним матерок краснолицего старшины. «Они щас опять пойдут, а ты тут прогуливаешься». Да, на войне у каждого своя задача, своё дело – помог товарищу, что был рядом и хорошо, остальными пусть медицинская служба занимается. Алёша спрыгнул в ячейку и пересчитал оставшиеся патроны – 4 полных магазина и в примкнутом десять патронов. Вдоль фронта батальона бежали несколько бойцов с ящиками, из них они доставали противотанковые гранаты и раздавали сидящим в ячейках. А на западе уже опять показались танки и бегущая за ними пехота.
Клаус Шиффер был зол больше чем обычно – на поле остались 2 танка его роты, а тут приказ – опять в атаку. Хоть русских и потрепали артиллерия с авиацией, но они, как уже понял капитан, будут драться упорно, может и для него найдётся снаряд. Капитан достал сохранённую ещё с Франции бутылку коньяка и каждому из экипажа для храбрости плеснул по полкружки. Радист крикнул: «Сигнал!» «Вперёд!» - отозвался Шиффер.
Алёша тщательно целился и бил только наверняка. Да, огонь и батальона и артиллерии ослаб – постарались фрицевские стервятники. Хоть на поле и падали фигурки пехотинцев, но немцы всё ближе и ближе, солдаты прячутся за танками, а наших пушек после удара авиации маловато. И вот танки увеличили скорость и вот они уже совсем рядом! Алёша высунувшись из ячейки увидел как Вовка высунувшись из своего укрытия занёс гранату. «Куда ты, идиот! Надо пропустить танк и в мотор!» Но за грохотом боя Вовка не услышал этих слов и кинул гранату в лоб танку, разрыв прогремел впустую. Танк прогрохотал между ячейками, экипаж не стал отвлекаться на то, чтобы раздавить наглого русского, а устремился вперёд, к позициям противотанковых пушек. Хоть и поредел батальон, но пулемётным огнём удалось отсечь пехоту от танков. Справа что-то грохнуло – Алёша повернув голову увидел как в свою ячейку нырнул Рустам, а прорвавшийся сквозь цепь батальона загорелся танк. Молодец парень! Это он шарахнул гранатой в корму танка! Алёша сменил магазин и бил по немцам.
Клаус Шиффер со своей ротой прорвался через позиции русской пехоты к пушкам, хоть один танк замер с разорванной гусеницей, а ещё один горел. Со злобной радостью капитан видел через перископ - как разбегаются русские от пушек, как падают под пулемётным огнём. Под гусеницами заскрежетало – танк раздавил пушку. Капитан посмотрел вправо и влево и крикнул радисту: «Передай 75-му – не отставать!». Затем посмотрел – как лейтенант Крюгер выполнил команду. 75-й прибавил скорость и Шиффер уже было хотел развернуть командирскую башенку, как вдруг увидел – 75-й вздрогнул от могучего удара, замер на месте, разворачивая башню влево, но выстрелить не успел – второй удар сотряс танк и над ним взвился столб пламени и дыма. Из люка командирской башенки вылез лейтенант Крюгер, его комбинезон горел на спине. Лейтенант упал на землю и принялся кататься, пытаясь сбить пламя. Из того же люка вылез наводчик, тоже в горящем комбинезоне и тоже пытался сбить пламя. Больше из танка никто вылезти не успел – рванул боекомплект и разрывами накрыло и успевших выбраться из горящей машины и тех кто в ней ещё оставался. Три месяца назад лейтенант был в отпуске, в родном городе и за время отпуска успел жениться. А неделю назад получил письмо от жены и родителей – Аннхен беременна. Клаус хорошо знал и водителя 75-го – 40-летнего механика из гаража университета, в котором профессором был отец капитана, жившего на одной с ними улице. У этого сурового, молчаливого человека дома остались пятеро детей, все девочки от 6 до 16 лет. Да и все остальные члены экипажа были семейными людьми. Попадание в танк - и сразу 5 вдов и 11 сирот, в том числе ещё и не родившийся ребёнок лейтенанта. Может первый раз, за почти три года войны у капитана промелькнула мысль – а ведь у убитых им поляков, англичан, французов, русских тоже остались родители, жёны, дети. Но тут же ему стало не до сентиментальности – из балки метрах в 600-стах слева от них выползали пять русских КВ. Волна страха накрыла Шиффера – не с их «окурком» бороться с этими чудовищами. Он крикнул радисту: «срочно запроси – где «Мардеры»? Ещё до рассвета капитан видел – в расположение полка подошёл дивизион этих самоходок, вооружённых мощными трофейными 76-миллиметровыми русскими пушками, способными остановить и Т-34 и КВ. Радист прислушался к ответу и крикнул по ТПУ: «Приказано выполнять задачу, а про самоходки ничего не ответили». Капитан пробормотал ругательство, проклиная всех вышестоящих – от командира батальона до фюрера. Их бы сюда, чтобы посмотрели - как огромный русский танк уже разворачивает башню на него! «Давай зигзагами!» - заорал капитан водителю. Ганс Краузе опытный водитель, под его умелыми руками танк завертелся как в танце и снаряды русских танков летели мимо. Даже сквозь рёв двигателя все услышали грохот мощного взрыва – о броню правого борта застучали осколки. Клаус развернул командирскую башенку – не повезло ещё одному из его роты, русский снаряд пробил броню 73-го и боекомплект сдетонировал. «Впереди!» - внезапно заорали сразу и водитель и стрелок-радист. Прямо перед их танком вылез неизвестно откуда маленький русский танк с тонким пушечным стволом. Очередь снарядов из автоматической пушки русского прогрохотала по башне, но малокалиберные снаряды не пробили броню. Наводчик Петер Крюгер, однофамилец погибшего лейтенанта даже без команды повернул башню и ударил по русскому танку. Тут уж и «окурка» хватило, чтобы подбить лёгкую русскую машину. «Передай – отходим!» - крикнул Шиффер радисту.
Алёша бил из своей СВТ, механически сменив магазин, но немцы всё ближе и ближе подходили к батальону. Чей-то жуткий, искажённый до неузнаваемости голос проорал самую страшную команду: «Примкнуть штыки! Гранаты!» Трясущимися руками ефрейтор вытащил штык и закрепил его на стволе. Затем выхватил из подсумка одну из двух Ф-1 и вырвал чеку. Высунувшись из ячейки, он увидел – немцы совсем близко. Натренированная рука городошника метнула «лимонку» точно в группку из четырёх солдат и тут же Алёша нырнул назад в ячейку – разлёт осколков «лимонки» до 200 метров, как бы свой осколок в башку не получить! Через несколько секунд загрохотали разрывы и тут же чей то тот же жуткий голос заорал: «Вперёд! В атаку!» Не вылезать! Остаться в ячейке! Родная земля защитит, ты тут в безопасности! Все эти мысли за секунду промелькнули в мозгу, но Алёша уже выбирался из укрытия. Он ещё успел пожалеть, что не сменил магазин, как всякий опытный боец он вёл счёт израсходованным патронам – в винтовке оставалось всего 3 патрона. А кто сходится в рукопашной? Те, кто не успели перестрелять друг друга раньше и при сближении. Но ноги уже несли его вперёд. Слева с рёвом вылез из своей ячейки Савва Пименов, зажав в каждой руке по лопатке, справа Вовка на подгибающихся ногах трусцой пошёл вперёд. Где-то раздавались крики «Ура!», Савва на бегу крыл матом, Вовка верещал как заяц, а у Алёши из горла доносился какой-то хриплый рёв. Севастьянов, увидев Алёшу подбежал к нему поближе, между бойцами просвистела автоматная очередь, но мимо, мимо! И вот они немцы – на расстоянии пары шагов! На земле лежал веснушчатый парень с офицерскими погонами на плечах. Правый рукав мундира был разорван в клочья, пропитан кровью. Офицер левой рукой неуклюже вытаскивал из кобуры пистолет, рядом лежал исковерканный осколками угловатый автомат. Вовка оказавшийся рядом с раненым врагом растерянно топтался на месте, а офицеру уже удалось вытащить «Парабеллум». Алёша, оттолкнул парнишку и вовремя – грохнул выстрел, второй раз немец выстрелить не успел – его грудь пронзил ножевидный штык СВТ. А к Вове и Алёше уже подбегал другой немец, размахивая винтовкой с примкнутым штыком. И тут Вовка оказал опытному товарищу помощь, хоть небольшую, но эффективную, парнишка, не переставая верещать, бросился под ноги немцу и тот на мгновение запнулся, хотя и устоял на ногах. Но этого мгновения хватило Алёше чтобы ударить врага штыком в живот и ещё раз в шею. Хрипя Алёша оглянулся вокруг – слева от него здоровяк-сибиряк Пименов рубил сразу двумя лопатками немца, пытавшегося заслониться от смертоносных ударов автоматом. Но отточенное лезвие лопатки ударило его прямо в горло. А вокруг творилось что-то ужасное – мелькали ножи, приклады, штыки, лопатки, раздавались выстрелы в упор, лилась кровь и впитывалась в пересохшую землю. Дикие вопли, бешеные выкрики на немецком языке, русский мат, рёв, вой – никто бы не подумал, что человек может издавать такие звуки, ничем не отличавшиеся от звериных. Самые страшные хищники планеты Земля убивали друг друга. Нет, это не дикие звери. Это много хуже – это люди! Почему по прихоти своих правителей совсем молодые парни и мужчины в расцвете лет должны убивать друг друга? Сейчас никто не думал об этом, действовал один закон – не убьёшь ты, так убьют тебя. Только когда ещё Алёшу призвали в армию, он случайно разговорился со старшиной их роты, прошедшего 1-ю Мировую, Гражданскую, бои на КВЖД, Хасан, Халхин Гол, финскую. Тот умудрённый в военной жизни 50-летний вояка сказал простую, но жизненно важную на войне вещь – задумавшихся убивают первыми и сразу! Немцы не выдержали удара и побежали. Никто их не преследовал и даже не стрелял вдогонку – не было сил. Хрипло дыша, дико озираясь вокруг, Алёша оглядел поле боя – всюду лежали трупы в немецких мундирах и красноармейских гимнастёрках, доносились крики боли и стоны. На земле возле ефрейтора сидел Вовка, дрожавший всем телом. Алёша обрушился на него: «Какого хрена ты не колол того, с пистолетом?!» Вовка с трудом, боязливо глядя на разозлённого товарища, пропищал: «Дык растерялся маненько, человек всё же». «Растерялся он! Если бы не я так вот сейчас бы ты тут валялся, совсем-совсем неживой. Где ты человека увидел?! Это же фашист! Ты в газете стихи читал:
«Так убей фашиста, чтоб он,
А не ты на земле лежал,
Не в твоём дому чтобы стон,
А в его по мёртвым стоял…»?»
«Не помню» - плаксиво сказал рязанский парнишка. «А ты запомни, если не ты его, так он тебя». Мимо них хромая, опираясь на винтовку, шёл Черновил. Ранен? Вроде крови нигде не видно. Микола, не дожидаясь вопроса, лениво протянул: «Та не раненый я, вин трошки менэ прикладом по ноге тюкнув» и похромал дальше. Глядя бешеными глазами, но ничего не видя вокруг, мимо протопал Савва с руками по локоть в крови. «Вставай, Вовка, пойдём назад, хоть воды попьём, а то всё пересохло». И, не спеша бредя к своим ячейкам, ефрейтор уже без злости поучал новичка премудростям фронтовой жизни. Присев около ячеек они до дна выпили фляги – душно было неимоверно, а на востоке уже показались чёрные грозовые тучи и вроде погромыхивало. Мимо них шатаясь как пьяный шёл комбат – в левой руке ТТ, вставший на ствольную задержку, в правой штык-нож, грудь в пятнах крови. «Товарищ майор, вы ранены?» «Нет, это его» - майор мотнул головой на поле. Выпитая вода нисколько не утолила жажды, но к счастью уже подкатил похожий на скелет повар, привёз воды и обед. Алёша взглянул на часы – ого, а время то незаметно пролетело, вышли с рассветом, а уже дело к вечеру.
Капитан Клаус Шиффер со злостью оглядел уцелевшие танки своей роты. Да, если бы не подошедшие всё же «Мардеры» то, возможно он уже был бы командиром без войска, если вообще жив остался. Самоходки остановили натиск русских – один КВ чадил в поле, ещё два застыли с разбитыми гусеницами и катками, два других отползли назад. Около командира собрались все уцелевшие в бою танкисты. «Фридрих, давай!» - крикнул капитан фельдфебелю, тот понимающе кивнул и извлёк откуда то несколько бутылок русской водки. Все охотно потянулись за кружками, даже трезвенник Траубе, командир первого взвода, от которого остался только один его танк, несмотря на жару и духоту, выпил свою порцию. С востока погромыхивало, но это были не выстрелы орудий, а надвигавшаяся гроза – вон весь горизонт на востоке покрыт чёрными тучами. После боя в жаркий летний день, проведённый в раскалённых утробах танков, да ещё после водки всем страшно хотелось холодной воды. Так что после выпивки капитан отрядил фельдфебеля на кухню за водой. Пока приказа что делать дальше не поступило, танкисты, пользуясь передышкой попадали на землю и попытались хоть немного отдохнуть.
Немцы не повторяли попыток атаки и бойцы вылезли из ячеек, собирались группками, тихо переговаривались. Раненых уже собрали, отвезли в тыл. Убитых, завёрнутых в их шинели, закапывали тут же, в тылу батальона. Небо всё больше и больше темнело. «Алёша, может уже они и не полезут больше?» - поинтересовался Вовка. «Может и не полезут сегодня, а уж завтра наверняка пойдут». «Так может…» - парнишка не успел договорить, раздались крики командиров: «Собирай манатки, выходи строиться!» Бойцы навьючивали на себя вещмешки, скатки, забрасывали за спину винтовки. «В колонну по три, становись! Налево! Шагом марш!» Поредевший батальон зашагал на восток. «Чего мы уходим, немцы то отошли?» - недоумённо спросил Севастьянов. «А хрен его знает, может где в другом месте фрицы прорвались, вот и отходим, чтобы не окружили». «А приказ нам вчера читали? Нельзя же отходить, там как – ни шагу назад». «Значит комбат приказ получил отойти, по приказу то отходить можно». Когда подошли к хутору, раздалась команда «Стой!» Командиры выстроили батальон в виде буквы П. Бывалые бойцы, в том числе и Алеша, начали догадываться - в чём дело. И вот в центр вышли комбат и комиссар. За ними двое бойцов с винтовками с примкнутыми штыками вели третьего – без оружия, без ремня, с сорванными петлицами. Комиссар громким голосом выкрикнул: «Товарищи красноармейцы! Вы видите перед собой человека, который опозорил высокое звание бойца Красной Армии. Когда вы все пошли в атаку этот мерзавец остался в своей ячейке. Когда вы отважно бились с врагом, он надеялся отсидеться за вашими спинами! Он трус, а сейчас трусость равносильна предательству. Этот человек принёс присягу, клялся защищать Родину не щадя крови и самой жизни. Он нарушил присягу, струсил. Все вы слышали вчера приказ Верховного Главнокомандующего, товарища Сталина. Там чётко сказано – паникёры и трусы должны истребляться на месте!» Алёша не слышал, что ещё говорил комиссар, а с ужасом смотрел на обречённого, перед строем стоял самый обыкновенный человек с широким добродушным лицом русского мужика, с натруженными крестьянской работой руками. Боец широко раскрытыми глазами непонимающе смотрел на комиссара. «Неужели он не понимает, что сейчас его не станет?» - подумал Алёша и кинул взгляд на стоящего рядом рязанского паренька. По лицу Вовки разлилась бледность, видимая даже из-под слоя пыли. Почему этот русский мужик, наверняка женатый, с детишками, ждущими отца домой должен сейчас умереть? Потому что не захотел идти на вражьи пули и штыки? И вдруг Алёша почувствовал прилив злости к этому, незнакомому ему человеку. Он, 19-летний парень, только начавший жить, и любящий жизнь не меньше этого мужика вылез из ячейки и дрался с немцами и пули свистели вокруг и каждая могла унести совершенно уникальное – его, Алёшину жизнь! И ему было страшно, очень страшно! Но вон, даже ленивый Микола Черновил переборол страх, дрался в рукопашной с немцами! А сколько полегло там! И ведь всем не хотелось идти на смерть! А этот что – больше всех других жить хочет?! Или те, кто там полегли и были ранены, не так как он жить хотели? Комиссар не стал назначать расстрельную команду, а вытащил свой ТТ и после окончания речи выстрелил приговорённому в затылок. Даже видавшие всё на войне бойцы отворачивались, проходя мимо тела. Молча, без разговоров выстроились в колонну.
Батальон на несколько минут задержался в хуторе – комбат разрешил наполнить фляги. А затем той же просёлочной дорогой, которой вчера пришли сюда, потянулись назад. Погода быстро портилась, хоть было совсем ещё не поздно, но из-за затянутого чёрными тучами неба стало темно почти как ночью. Громыхал гром, небо прочерчивали зигзаги молний, но пока ни капли дождя не упало на иссохшую землю. Батальон шагал и шагал, поднимая пыль. Опять свинцовой тяжестью налились винтовки, вещмешки, скатки. Только через три часа марша раздалась команда – «привал 20 минут». «Делай как я» - сказал Алёша Вовке и лёг, подложив под пятки вещмешок и скатку – «Так ноги лучше отдохнут». Ефрейтор лежал, глядя в чёрное небо, которое полосовали молнии. «Что это?» - испуганно воскликнул деревенский парнишка. Алёша повернул голову – в паре метров от себя он увидел переливающийся голубым и синим цветами шар, который бесшумно плыл над землёй прямо к нему. «Шаровая молния!» - успел подумать Алёша. Он ещё до войны читал в научно-популярном журнале о том, что природа этого явления совершенно неизвестна и что оно очень опасно. Алёша хотел вскочить, отбежать от шара, но тут шар бесшумно взорвался, яркая вспышка ударила в глаза, острая боль пронзила тело бойца и он потерял сознание.
К танкам с рёвом подвалили топливозаправщики. «Как бы молния не ударила» - с тревогой подумал Клаус Шиффер, наблюдая - как танкисты заполняют баки боевых машин. Ко всем неприятностям, что несла война, добавился разгул стихий – чёрное небо прочерчивали зигзаги молний, грохотал гром. Но вот танки благополучно заправлены и рота вытянулась в короткую колонну – поступил приказ преследовать отходящих русских. Темнота вынудила включить фары. Стоя в командирском люке, капитан даже не заметил - как к танку подплыл голубовато-синий шар. Последнее, что успели почувствовать танкисты, перед тем как потерять сознание – яркую вспышку и острую боль, пронзившую их от макушки до пят.
Командир танкового батальона майор Линдеман ругался на чём свет стоит. За время пребывания на Восточном фронте он выучил несколько русских матерных выражений – сейчас они очень подходили. Вот ведь только что здесь стоял танк командира второй роты! И вдруг ослепительная вспышка и многотонная машина исчезла! Только следы от гусениц остались. Это не поддавалось никакому объяснению! И что доложить командиру полка? Танк со всем экипажем пропал!
***
Много лет западный клан племени Детей Бизона, да и всё племя жили счастливо – в степи не переводились дичь и злаки, в реках и озёрах рыба. Хоть уже много лет в клане не ощущалась нехватка мужчин-охотников, но по сложившейся со времени легендарной Высокой Сосны традиции девушки не только западного клана, но и всего племени ходили на охоту. И это занятие так им нравилось, что даже обретя мужей, пока не забеременели, юные красавицы продолжали добывать дичь. И даже некоторые замужние женщины, после того как дети подрастали, продолжали охотиться. Так что добытчиков было много, а плодородная степь щедро одаривала людей своими богатствами. Даже дряхлым, ненужным для выживания племени в богатом, но суровом краю старикам хватало хорошей еды.
Острозубая Рысь очень привязалась к своей прабабушке, Юркой Веретенице, сестре Высокой Сосны, ведь других близких родичей у неё не было. Её мать и мать матери умерли в одну из суровых зим от болезни, при которой всё искусство целительницы клана не помогло. Мужчина матери погиб на мамонтовой охоте, растоптанный громадным самцом. Тётки вышли замуж за охотников из других кланов и покинули стойбище. Так что когда старуха отправилась к предкам, отважная охотница много дней плакала. А потом, не пропуская ни одного дня, ходила на охоту, чтобы тяжёлым трудом хоть немного притупить боль утраты. Вообще авторитет девушек и женщин после того, как они стали охотиться, в племени очень возрос. И когда в западном клане в прошлом году умер старый вождь, люди выбрали, правда, после долгих споров, новым вождём клана женщину! Никто, даже самые древние старики, помнившие множество преданий, не могли припомнить такого. Но люди не ошиблись – Бурая Мамонтиха оказалась мудрым и справедливым руководителем. И ещё она была умелой охотницей, часто сама выходила в степь, и почти всегда её охотничий отряд возвращался с богатой добычей. Но сегодня она не пошла с охотниками – у женщин клана накопилось много споров, конфликтов, нерешённых вопросов и Бурая Мамонтиха, проводив взглядом охотничий отряд уселась у костра, держа в руке жезл вождя. Женщины уселись около вождя и принялись по очереди излагать свои проблемы. Не прерывая, вождь внимательно выслушивала, думала, иногда подзывала к себе шамана и целительницу, советовалась с этими уважаемыми и мудрыми людьми, по последнее слово всегда оставляла за собой. Вот две женщины, сверкая друг на друга глазами, принялись излагать взаимные обиды. Выслушав всё, вождь вынесла решение: «Да, Желтоглазая Сова, по нашему обычаю шкуры оленей и других животных принадлежат тому, кто их убил. И по обычаю все пять оленьих шкур с последней охоты принадлежат твоему мужчине, умелому охотнику, то есть и тебе, его жене. Но ты подумай – мужчина Белой Кабарги целую луну лежал больной, не мог ходить на охоту, сегодня первый раз после болезни он вышел в степь с отрядом. А у Белой Кабарги четыре ребёнка и всем нужна одежда. А у тебя детей двое, поэтому я считаю справедливым, чтобы ты две шкуры оленей отдала Белой Кабарге, дети должны быть хорошо одеты, они наше будущее. А потом Зубастый Волк отдаст тебе долг, когда добудет оленей». Все оставшиеся в стойбище слушали и одобрительными возгласами поддержали мудрое решение вождя. Выходили другие женщины и опять все выслушивали решение вождя. Но вот к вождю подошла маленькая худенькая девушка, Полевая Мышь. Непонятно почему духи позволили выжить такому маленькому и слабому существу – в детстве девушка часто и долго болела, но её мать, у которой Полевая Мышь была единственным ребёнком, не позволила отнести своё дитя в степь. Как львица она защищала свою ненаглядную дочку и девушка дожила до своего 16-летия, правда её мать прошедшей зимой погибла, провалившись под лёд на озере. Но девушку не оставила её тётка, принявшая в свою семью. Девушка была настолько маленькой и слабой, что не годилась для охоты и только и могла, что собирать ягоды, злаки, выкапывать коренья и ножом потрошить выловленную другими рыбу. Ещё она умела плести и ставить силки на зайцев, но вот донести добычу в стойбище не могла – даже эти зверьки были тяжелы для неё. Но все люди думали – раз уж духи позволили выжить девушке, то пусть и дальше живёт, хоть какую-то пользу, но приносит. Девушка жаловалась на обидевшего её подростка, Толстого Барсука. Вчера за вечерней едой парень смеялся над девушкой, над её маленьким ростом и худобой и сказал что её вообще кормить не надо и даже отобрал у неё кусок зажаренной печени бизона – дескать, зачем тебе, всё равно не впрок. И тут люди увидели очень редкое явление – разгневанного вождя. Бурая Мамонтиха встала во весь рост, её глаза метали молнии. Но она не кричала, а твёрдым голосом с громовыми раскатами сказала: «Духи позволили этой девушке выжить! И она, какую может, приносит пользу людям клана. Не нам идти против воли духов. Если Полевая Мышь, маленькая и слабая всё же живёт – такова воля духов! И помните все – мясо для всех! Рыба и зёрна для всех! Когда еды достаточно каждый должен есть вдоволь. Только так выживут клан и племя! Вот если настанут голодные времена, тогда другое дело. Но благословение духов и предков не оставляет нас и всю еду поровну!» Намёк на то, что в голодную пору её выгонят из стойбища, девушку ничуть не обидел и не напугал. Она знала – это освящённая временем традиция. Если будет голод, то её вместе с другими сильно ослабевшими, тяжело больными и дряхлыми стариками уведут далеко от стойбища и оставят в степи без кусочка еды, без оружия, без огненного камня и даже без одежды. Всё это нужно ещё сохранившим силы, чтобы бороться за жизнь, чтобы добывать еду. Она воспринимала это как должное и такое возможное будущее её ничуть не пугало. Правда многие годы люди жили в сытости и никого не приходилось выгонять в степь. Только уже много вёсен назад один из состарившихся охотников, Горбатый Бизон, сам ушёл из стойбища и больше его никто не видел, даже костей не нашли, гиены ведь поживу издалека чуют! А тем временем вождь метнула взгляд на обидчика девушки: «Толстый Барсук, подойди». На трясущихся от страха ногах подросток подошёл к вождю. В голосе Бурой Мамонтихи опять послышались громовые раскаты: «Если тебе не по душе обычаи племени, если ты не уважаешь духов и предков, запрещающих обижать слабых соплеменников и отбирать у них еду в сытое время, ты в любой момент можешь покинуть нас и всё что ты добудешь, будет только твоим, не придётся делиться». Смертельная бледность покрыла лицо подростка. Каждый знал – что значит быть изгнанным, нечасто, но такое в прошлом случалось. И никто не мог припомнить, чтобы хоть одного из изгнанных потом удавалось увидеть живым. Изгнание это смерть! Только сообща люди могли выжить в этом богатом, но суровом краю. Дрожащим от страха голосом Толстый Барсук поклялся, что никогда никого больше не обидит и попросил прощения у девушки. «Помни – ты поклялся памятью предков!» - завершила Бурая Мамонтиха. Больше никто никогда об этом случае не вспоминал, подросток всю жизнь будет помнить священную клятву и никого слабее себя не обидит.
Разбор споров и конфликтов закончился, но люди не расходились – все с интересом смотрели на подошедших к вождю двух девушек, сестёр близняшек. Отличить девушек было невозможно они и одеты были абсолютно одинаково и звали их одинаково – Ласточками, просто добавляли Первая или Вторая Ласточка, а чтобы их можно было различить одна перевязывала волосы красным ремешком, а вторая коричневым. Дело у них было редко встречающимся, ведь близнецы нечасто рождались. А дело состояло в том, что смелый юноша, отважный охотник Степной Волк влюбился в одну из сестёр. А девушки шутки ради, менялись ремешками и по очереди ходили на свидания к охотнику. И когда Степной Волк предложил стать одной из них его женой девушки растерялись – юноша настолько был смел и хорош, что обоим стал мил. И как теперь сказать охотнику об этом обмане, поначалу показавшемуся совершенно невинным и забавным? Бурая Мамонтиха задумалась, а потом бросила вопросительный взгляд на шамана. Седобородый старец понимающе кивнул, встал и торжественно заговорил: «Девушки, духи вас сделали неотличимыми одна от другой. Вас хоть и двое, но вы одно целое. Вам разлучаться нельзя. Вы обе должны стать жёнами Степного Волка!» Сёстры радостно переглянулись – они не расстанутся! А если бы только одна стала женой охотника, то расставание было бы неизбежным – на прошлом сходе племени охотники южного клана предложили Степному Волку переселиться к ним, чтобы стать вожаком их охотничьего отряда. Их вожак уже почувствовал приближение старости, ещё бы, целых 43 года! А среди молодых всё были раздоры – кому же возглавить отряд, никак не могли договориться, вот и решили вождь южного клана со старейшими мужчинами и женщинами пригласить вожака со стороны, из другого клана и Степной Волк согласился. Ещё бы, каждому лестно такое! Правда надо узнать ещё и мнение охотника насчёт двух жён, а его не было – с отрядом ушёл за добычей, но никто не сомневался в его согласии – кто же из юношей откажется жить не с одной, а сразу с двумя красавицами? Да ещё не просто красавицами, а умелицами! Правда, сёстры редко ходили на охоту и особой удачливостью в ней не отличались, но зато непревзойдённо ловко ловили рыбу. А уж как умели её и поджарить и закоптить и засолить! А шкуры, выделанные ими одно загляденье – ровные, мягкие, красивой окраски. И корзины они плели замечательные и любое орудие из кремня и обсидиана могли вытесать. Вон – луну и 10 дней назад отряд вернулся из ежегодного похода на правый берег Данапра и принёс замечательный обсидиан. Конечно, большую часть камня понесут на сход племени осенью, чтобы распределить среди других кланов, но несколько кусков пустили уже в дело. Первая Ласточка сделала замечательный наконечник копья, никогда так хорошо не удавалось, и вождь отдала его отважной охотнице – Острозубой Рыси. Ох, как девушка была довольна таким замечательным оружием!
Собрание закончилось, и люди занялись своими делами – женщины выделывали шкуры, плели корзины и уже начали готовить пищу для дневной еды. Маленькие дети играли в догонялки, некоторые девочки баюкали кукол, сплетённых из сухой травы и одетых в платьица из кусочков тонкой кожи зайцев. Мальчики и девочки постарше, отойдя от дома, метали в цель копья, пускали стрелы из луков в мишени. Много-много лет назад, как рассказывают предания, узкоглазые и плосколицые гости с далёкого востока, из-за Великой Реки и лежащих за нею степи и гор принесли в племя Детей Бизона это замечательное оружие. Все охотники и охотницы племени с детства учились метко посылать стрелы. И не только этот след оставили гости из далёких земель – уже все в племени, даже старики, перестали считать руками, все пользовались специальными счётными словами. И ещё одно напоминание о гостях с востока жило в племени – нет-нет, да родится у светловолосых и голубоглазых Детей Бизона ребёнок с чёрными волосами и глазами, с широким плоским носом, чуть желтоватой кожей. Мудрые шаманы поясняли – это частички душ восточных людей переселились в племя и напоминают о давних временах, когда гости с востока смело бились вместе с Детьми Бизона со свирепыми пришельцами с запада. Солнце перевалило зенит, когда женщины, возившиеся у кухонных костров, закричали: «Готова еда, собирайтесь!» Проголодавшиеся обитатели стойбища разобрали плоские тазовые кости зубров, бизонов, оленей и женщины каждому положили по большому куску хорошо прожаренного мяса, приправленного ароматными травами. А ещё достали мешочек с солью, солёное мясо куда как вкуснее несолёного. Люди зажимали мясо в зубах и маленькими кремнёвыми ножами отрезали кусочек, который было удобно разжевать. Напуганный сегодняшним предупреждением вождя Толстый Барсук отсел подальше от Полевой Мыши, но нет-нет, да и бросал на маленькую девушку короткий взгляд, и краска стыда заливала лицо подростка. После сытной еды так приятно было вздремнуть в уютном доме. После дневного отдыха все опять занялись нескончаемыми делами. А Бурая Мамонтиха сев подальше от женщин и детей продолжила начатую несколько дней назад работу – острым резцом она вырезала из куска бивня мамонта фигуру могучего бизона – покровителя племени. Но вот солнце уже подкатилось к линии горизонта. Люди то и дело смотрели на восток – не возвращается ли охотничий отряд. И вот вдали показались маленькие фигурки. Вот они всё ближе и ближе и уже видно – охотники несут добычу. На шестах добытчики несли четырёх взрослых оленей и пять оленят. С радостным гомоном остававшиеся в стойбище люди побежали к охотникам, приветствуя своих кормильцев. Усталые охотники и охотницы сбросили груз и присели у костров. Женщины и дети постарше тут же принялись сдирать шкуры, потрошить добычу, разделывать туши. Охотники смеялись, вспоминали смешные моменты, красочно описывали - как им удалось незаметно подобраться к стаду, как двух оленей и всех оленят удалось убить стрелами, а других двух взрослых животных завалили копьями. И как всегда разгорелся спор – кто удачливее всех выстрелил, ударил копьём, то есть - кому достанутся шкуры и рога добычи. Вопрос был серьёзный, так что спорили долго. Такое всегда бывало после удачной охоты, но Бурая Мамонтиха вскоре заметила – спор зашёл сегодня слишком далеко. Уже напряжённо и раздражённо звучали голоса юношей и девушек, налились кровью лица. Сегодня спорили ещё и не только из-за шкур и рогов, но и из-за того, кто более опытен и удачлив на охоте – женщины или мужчины. Вот Острозубая Рысь вскочила на ноги и что-то гневно доказывала собравшимся в кучку юношам. Вот раздражённо зазвучал юношеский басок Лохматого Бизона. Юноши и девушки уже не слушая друг друга, в запале кричали всё громче.
Разбушевавшихся охотниц и охотников не смогли успокоить даже их матери! Но внезапно все смолкли – потрясая своим жезлом вождя в середину спорщиков вошла Бурая Мамонтиха. «Тихо! Тихо! Все замолчите и успокойтесь. Вопрос серьёзный и мы его обсудим и решим по справедливости!» Люди расселись вокруг костров, и вождь заговорила: «Не надо ссориться, наша сила в единстве. Я считаю – не так уж важно кто именно свалил оленя или бизона, кто нанёс смертельный удар мамонту, главное – чтобы всегда вы возвращались с добычей и никто не был бы ранен и не погиб. Но раз уж зашёл такой спор все люди готовы выслушать доводы и охотников и охотниц. Пусть первыми выскажутся девушки, но не все сразу, а по одной. А потом по одному выскажутся и юноши». Некоторое время разбившись на мужскую и женскую группы охотники и охотницы посовещались и затем по одному стали рассказывать о своих охотничьих подвигах. Люди внимательно слушали, иногда старые опытные охотники комментировали высказывания говорящих, поясняли детям тонкости охотничьего дела. Долго люди слушали – уже половина солнечного диска скрылась за линией горизонта. Всё приняли во внимание старейшие клана, посовещались, и вождь объявила решение: «Все вы умелые охотники. Все вы достойные люди, замечательные кормильцы клана, мы не можем сказать кто лучше – юноши или девушки. Но раз это так важно для вас…» - тут вождь широко улыбнулась и предложила неожиданное решение. «Давайте устроим состязание, юноши и девушки будут охотиться отдельно друг от друга, а по результатам и решим спор». Как всегда вождь нашла самое правильное решение. А чтобы ещё больше успокоить разъярённого Степного Волка шаман объявил – обе Ласточки будут его жёнами. Улыбка согнала последние следы гнева с лица охотника. Ещё бы, не каждому так повезёт – получить двух красавиц в жёны!
Забыв о ссоре, охотницы и охотники принялись обговаривать правила состязания. Уже темнело, а люди всё решали важный вопрос. Наконец сошлись на следующем – в отряды юношей и девушек выбрали по 9 человек самых умелых. Охотиться будут подряд 10 дней, а вождь и шаман будут считать добычу и не только всего отряда, но каждого человека в отрядах и вечером 10-го дня объявят победителей. Чтобы не мешать друг другу отряды будут уходить в противоположные стороны. Вожаком отряда юношей выбрали Степного Волка, вожаком отряда девушек Острозубую Рысь. Весь завтрашний день отряды посвятят подготовке оружия – у всех оно должно быть одинаково. Решили так – у каждой охотницы и каждого охотника будут по копью с обсидиановым наконечником, по два обсидиановых же ножа, лук с 12-тью стрелами, бола, кремнёвый топор. Сломавшееся оружие можно было заменить на новое. Успокоившиеся люди попили ароматных настоев трав и легли спать. На следующий день после утренней еды принялись готовить оружие. Родичи помогали своим, это не возбранялось. К вечеру всё было готово. И вот наступило утро первого дня состязания. Бросили жребий – шаман зажал в кулаке две веточки – короткую и длинную, длинная - идти на запад, короткая – на восток. На запад ушёл отряд юношей, на восток отряд девушек. А шаман с вождём на утоптанной лёссовой площадке палкой начертили большие фигуры - круг – знак отряда девушек и квадрат – знак отряда юношей. Внутри каждой фигуры они сделали пометки, означающие каждого из членов отрядов – когда начнут приносить добычу возле каждой отметки будет помечено значками кто сколько и каких животных добыл.
Когда юноши отошли от стойбища, Степной Волк обратился к товарищам – покажем этим девчонкам кто настоящий охотник! Парни поддержали вожака и рассыпались цепью. Они шли вперёд, примечая всё на своём пути – вот след одинокого джейрана, вот отпечатки лап волков, вот кучка заячьего помёта. Но что-то пока не встречались следы крупной, достойной добычи. Только когда солнце достигло зенита, один из юношей обнаружил чёткие следы оленей. Приободрившиеся охотники перешли на бег. И вот вдали показалось жёлто-коричневое шевелящееся пятно. Степной Волк внимательно осмотрел местность и отдал несколько коротких команд. Двое юношей, прячась за кустами и высокой травой, зашли так, чтобы ветер дул от них в сторону оленей, а остальные залегли в зарослях на том пути, которым животные побегут от загонщиков. И вот олени встревожено подняли головы, принюхиваясь к лёгкому ветерку – он донёс до них запах самого страшного врага. А Могучий Мамонт и Смелый Лев уже бежали к стаду, завывая по волчьи и натягивая луки. Стадо рванулось от юношей как раз в ту сторону, где спрятались остальные охотники. Но два оленя-подростка остались на месте – одному стрела пробила горло, а второму рёбра. Они были ещё живы, когда к ним подбежали загонщики и даже попытались боднуть людей маленькими рогами. Но юноши, увернувшись от неуверенно двигающихся животных, пронзили их острыми копьями. А потом Могучий Мамонт и Смелый Лев бросились туда, где разыгрывалось основное действие – их товарищи, тоже выпустив стрелы, метали бола, стараясь опутать ноги добычи, работали копьями и топорами. Скоро всё было кончено – запыхавшиеся люди с торжеством осматривали место побоища – на земле лежали семь оленей. Правда один из юношей, кривясь от боли тёр ногу, по которой пришёлся удар копытом. Но это пустяк – кость не сломана. Четырёх оленей юноши могли донести сами до стойбища, а для охраны оставшихся трёх туш оставили Лохматого Бизона – донесут часть добычи и вернутся за остальными оленями.
Солнце ещё только подкатилось к линии горизонта, а вся добыча юношей уже была в стойбище. Женщины и подростки острыми ножами принялись разделывать туши, а удачливые охотники с достоинством принимали похвалы. Вождь и шаман сделали первые отметки в квадрате. Но вот девичий отряд всё ещё не вернулся. И только когда солнце было совсем низко, в стойбище увидели – как волоча тяжёлую добычу показались семь девушек. Они волокли тушу бизона. Люди бросились им навстречу – помочь. Запыхавшаяся Острозубая Рысь крикнула – пусть помощники идут дальше на восток – там Горбоносая Сайга и Хитрая Лиса сторожат ещё одну тушу, охраняя её от почуявших поживу волков, шакалов, гиен. Несколько взрослых охотников и все подростки, захватив оружие, побежали по следу. И добежали к сторожам вовремя – девушки отчаянно отбивались от волков – уже три серых разбойника лежали пронзённые стрелами и копьями, но стая кружила вокруг. Да и гиены были тут как тут. Только прибытие подмоги спасло добычу от любителей поживиться за счёт других. В стойбище вождь, шаман и старые охотники внимательно оценили добычу обоих отрядов. Тщательно всё обсудив они решили – первый день прошёл вничью. Да юноши добыли семь оленей, а девушки только двух животных, но каких! Это были огромные, мощные животные, удивительно – как юным красавицам удалось их завалить! Второй день окончился победой девушек – они принесли двух взрослых оленей и трёх оленят, а юноши только двух рогатых. Степной Волк подбадривал приунывших товарищей – ещё впереди 8 дней, они покажут девчонкам чего стоят мужчины-охотники! То, что произошло сегодня – просто случайность. Остававшиеся в стойбище тоже разделились на две партии – болеющих за девушек и за юношей. Партии подбадривали состязающихся, приготовили им самые лакомые кусочки для вечерней еды, сделали новые стрелы и наконечники копий взамен сломавшихся. И каждое утро, ещё и солнце не взошло охотницы и охотники выходили за добычей. По прежнему они шли в разные стороны – если один отряд на север, другой на юг и каждый день менялись направлениями походов. И пока шли почти наравне. И вот настал последний день…
Алёша открыл глаза. Странно – последнее, что он видел это чёрное грозовое небо, а сейчас над ним необъятная голубизна, только кое-где плывут лёгкие перистые облачка. И не было страшной жары и духоты – приятная утренняя свежесть охватила лежащего юношу. Что такое, что случилось? Неужели он пролежал здесь весь вечер и всю ночь? Алёша вскочил на ноги и осмотрелся. Все его вещи – оружие, скатка, вещмешок, каска, фляга были при нём. Но вокруг не было никого! Куда делся батальон?! И ещё – вокруг царила мёртвая тишина, абсолютно никаких звуков. Что случилось?? Алёша увидел – он стоит у подножия холма. Навьючив на себя вещи, он быстро пошёл к вершине – сейчас оглядится и всё поймёт. С вершины холма он огляделся и потрясённый буквально рухнул на землю. Где он?! Вокруг расстилалась совершенно незнакомая местность – холмистая лесостепь, вон кое-где группы деревьев и кустарников. Невдалеке ручеёк, видны и овраги. И сколько мог охватить взгляд – вокруг ни одного человека, нет вообще никаких следов присутствия людей! Что произошло? Ефрейтор метался, громко выкрикивая имена товарищей, но мёртвая тишина была ему ответом, только стайка каких-то птиц весело чирикнув, пронеслась над ним. Солнце ещё не полностью оторвалось от линии горизонта. Алёша постарался успокоиться и принялся обдумывать своё положение. Итак, он каким-то образом оказался в неизвестном месте, вокруг никого, значит надо искать своих, а значит надо идти. Куда? Ну конечно на восток, армия же отходит именно туда, а с запада идут немцы. Но прежде надо поесть – он почему-то чувствовал страшный голод. Алёша вынул из мешка пару сухарей и банку тушёнки, но, поколебавшись, положил консервы назад – кто знает - сколько времени придётся выходить к людям. Дохрупывая последний кусок, он спустился к ручью и напился чистой, прохладной, очень вкусной воды и наполнил флягу. Голод после двух сухарей только чуть ослабел, но надо сохранить еду – кто знает сколько идти до своих. Взглянул на часы – секундная стрелка не бежала по кругу, часы стояли. Встряхнул, покрутил головку – затикали. Но вот сколько сейчас времени – неизвестно, так что подаренные родителями к окончанию школы часы бесполезны. Ориентируясь по встающему солнцу, двинулся на восток. Погода была самой приятной для похода – тепло, но не жарко. Приходилось то и дело взбираться на холмы, каждый раз с вершины он осматривал окрестности – ни малейшего признака присутствия людей, только высокие травы, да кое-где купы деревьев. В высокой траве того, что у тебя под ногами не рассмотришь, так что Алёша даже вскрикнул от неожиданности, зацепившись за что-то. Рассмотрел – нога угодила в хитросплетение кожаных ремней! Хоть и странные какие-то ремни, неопределённого цвета, с сильным запахом, но привязанные к деревянному колышку, вбитому в землю, значит это явно изделие человека. Значит здесь кто-то есть! С удвоенной энергией Алёша зашагал дальше. И вот поднявшись на вершину очередного холма он у его подножия увидел… Нет! Этого не может быть! В низинке паслось огромное стадо оленей! Самые настоящие олени, каких Алёша видел на фотографиях в журнале «Вокруг Света», на иллюстрациях к Брему и в зоопарке! Откуда они здесь?! Разве в Сталинградской области водятся олени?! Может неизвестные силы перебросили его куда-нибудь на Чукотку? Но разве в том полярном краю растут деревья?
Мысли путались, сердце колотилось, Алёша не знал что и думать. Может он спит? Ефрейтор вытащил штык и кольнул себя остриём в руку. Нет, ничего не изменилось – та же местность и олени щиплют траву. Значит это не сон, не бред – он действительно попал в какую-то совершенно непонятную местность. Как настоящий горожанин, незнакомый с дикой природой, Алёша с опаской начал спускаться вниз, стараясь держаться подальше от стада – вон какие рога и копыта, а ну как бросятся? Ведь затопчут или как дадут рогами – мало не покажется! Олени не сильно испугались человека и не бросались на него, наоборот, оказавшиеся поблизости отходили от Алёши, посматривая на него красивыми тёмными глазами, но ефрейтор на всякий случай снял с плеча винтовку. И ему даже интересно стало – насколько близко можно подойти к животным. Шаг к стаду, ещё шаг, ещё пару и вдруг стадо как подхваченное ветром сорвалось с места и стремительно бросилось от Алёши. И тут он услышал крики, явно человеческие – в сотне метров от него внезапно из высокой травы и из-за кустов выросли человеческие фигуры. Алёша сорвался с места и бросился к появившимся людям, крича: «Я свой, свой!» До людей оставалось несколько шагов, Алёша уже хорошо видел их и, разглядев - кто перед ним, застыл как вкопанный…
Ругаясь на разные лады танкисты открыли глаза. Первым опомнился наводчик Петер Крюгер: «Командир, что это было?» «Не знаю, сейчас посмотрим» - ответил капитан Шиффер, откидывая крышку люка. Другие члены экипажа тоже полезли из машины и все замерли с разинутыми ртами. Вокруг их танка никого и ничего! Ни других машин, ни людей. Только холмистая степь под ясным утренним небом. «Чёрт возьми, что это?!» - ответа на вопрос не последовало, танкисты с изумлением рассматривали открывшийся перед ними пейзаж. Первым, как и положено, опомнился командир: «Адольф!» - крикнул он радисту – «Вызывай комбата!» Радист завертел ручки рации и быстро заговорил: «Волк вызывает Пантеру, Пантера ответьте». Повторив несколько раз, закричал: «Капитан, нет ответа! И вообще никаких сигналов». «Пошарь по всем диапазонам». Радист до звона в ушах вслушивался в молчавшие наушники, прокручивая верньер. «Капитан, во всех диапазонах полное молчание. Абсолютно ничего, ни наших, ни русских не слышно!» «Это уже не смешно» - проворчал капитан, сам взявшись за рацию. Проверили все разъёмы, контакты, антенну, опять прошлись по всем диапазонам – результат тот же – полное молчание. Но рация работала – на одном из диапазонов были слышны какие-то звуки, но это явно не передача – видимо где-то идёт гроза.
Сегодня ранним утром, ещё и солнце не взошло, охотничьи отряды вышли из стойбища за добычей. Острозубая Рысь обратилась к девушкам: «Мы обязательно должны победить, покажем этим задавакам, что девушки могут добывать дичь не хуже их!» Все охотницы одобрительными возгласами поддержали свою предводительницу и, рассыпавшись шеренгой, двинулись против ветра. И вот на земле кучки оленьего навоза, совсем свежего, вот полоса со съеденной травой. Острозубая Рысь мечтала – вот бы удалось завалить мамонта или шерстистого носорога – тогда бы никаких споров не было, но и олени, если удастся их добыть много, тоже хорошо. Но на всякий случай повела свой отряд туда, где были выкопаны ловушки для мамонтов. И вот одна из девушек каркнула вороном – она заметила оленье стадо! Прячась в высокой траве, охотницы поползли к стаду. Они уже натягивали луки, как вдруг стадо сорвалось с места и стремительно бросилось прочь. Стрелять рано, далеко до оленей, не долетят ни стрелы, пущенные из лука, ни копья из копьеметалок. С криками разочарования охотницы поднялись во весь рост и увидели – их добычу спугнул какой-то человек! Откуда он тут взялся? Спугнул добычу! Разозлённые девушки ждали, когда незнакомец подойдёт к ним – тот, что-то выкрикивая на ходу, уже бежал к отряду. И вот он рядом – у девушек широко открылись глаза, когда внезапно остановившийся незнакомец оказался рядом с ними.
Алёша застыл от изумления – перед ним стояли совсем юные девушки, но какие! Они были одеты в странную, никогда им не виданную, разве только на фотографиях в «Вокруг света», одежду – кожаные штаны и что-то вроде кожаного свитера, расшитого у каждой на свой лад узором. На шеях висят ожерелья из зубов и когтей животных. В руках девушки держат… Алёша даже протёр глаза - копья и луки! А наконечники копий каменные! И за поясами видны ножи с лезвиями из блестящего чёрного камня! А за спинами колчаны, из которых виднеются оперённые концы стрел. Алёша несколько раз ударил себя по щекам, зажмурился, помотал головой и открыл глаза – девушки в своей странной одежде, со своим странным оружием стояли перед ним! Куда он попал?! Кто перед ним?! По лицам девушек Алёша понял – они удивлены не меньше его, но ещё и разозлены чем-то. Вперёд вышла одна из девушек, в ожерелье которой было больше всего клыков каких-то хищников, и что-то явно раздражённо выкрикнула, указывая рукой в ту сторону, в которую убежали олени.
Разозлённые девушки застыли в изумлении, увидев - кто к ним подбежал. Никогда они не видели таких людей! Перед ними был совсем молодой мужчина с обычными чертами лица. Но как он был одет! Одежда никогда не виданного цвета – зелёная и грязная. Он был одет в… Тут девушки замешкались, подбирая название. Ну, видимо в парку, перехваченную поясом и штаны. На голове невиданная круглая шапка, тускло поблёскивающая на утреннем солнце. На ногах… Тут девушки совсем растерялись – никогда они не видели такой обуви. На плече на ремне висит какая-то странная палка замысловатой формы, явно сделанная, но они и не подозревали, что руки человека могут сотворить такое. И ещё на человеке много непонятных вещей, никогда девушки не видели ничего подобного. Только одна вещь была знакомой – на бедре висели ножны с вложенным в них длинным ножом. Но и тут – длина ножа была такая, какую очень трудно вытесать из камня. И ещё – у незнакомца не было ни усов, ни бороды! Впервые девушки видели взрослого мужчину без растительности на лице. Первой пришла в себя Острозубая Рысь. Она шагнула к незнакомцу и, забыв правила вежливости, разгневанно крикнула: «Почему ты спугнул оленей?! Если не собирался охотиться, мог подальше обойти стадо!»
Алёша видел – высокая девушка явно чем-то разозлена. Он не мог прийти в себя – что за странные люди перед ним, дикарки какие-то. Вон – копья, стрелы, луки, ножи из камня. Куда, куда он попал??!! Девушки удивлённо и неприязненно смотрели на него и, подобно своей предводительнице начали выкрикивать, он понял по тону, упрёки. Но по лицу юноши они видели – он их не понимает. Первой взяла себя в руки спокойная и рассудительная Ленивая Медведица: «Девушки, Острозубая Рысь, ну что вы так набросились на человека? Посмотрите на него – он совсем растерялся». Острозубая Рысь сразу запнулась – что это она так разошлась? Юноша ведь и не подозревал, что они охотятся и видимо совсем не хотел причинить им неприятность. Девушки отошли на пару шагов и принялись совещаться. Алёша смотрел на них – все высокие, стройные, красивые. У семерых светлые волосы и голубые глаза, а две с чёрными прямыми волосами, тёмными и чуть раскосыми глазами. Хоть девушки, он видел, были разозлены, но на таких красавиц очень приятно взглянуть. Алёша даже пощупал щетинистые щёки и подбородок – два дня не брился, даже неудобно перед юными красавицами. Что-то решив девушки обернулись к Алёше, вперёд вышла та самая, только что гневно кричавшая, видимо предводительница, и спокойно и даже приветливо что-то произнесла, но Алёша не услышал ни единого хоть чуть знакомого слова, а ведь он знал немецкий и английский и самостоятельно принялся, ещё в 10-м классе учить испанский. Ведь во всех индоевропейских языках есть что-то общее. А Острозубая Рысь произнесла то, что всегда говорится при встрече с людьми из других племён, если они не выказывают враждебных намерений: «Люди западного клана племени Детей Бизона приветствуют тебя. Пусть удачной будет твоя охота и всегда ешь досыта!» Алёша, всё ещё не пришедший в себя от изумления, вслушивался в странно звучавшую речь. Но по тону он понял – девушка уже не ругает его, а может даже и здоровается. И он ответил: «Здравствуйте, товарищи» и тут же подумал – как в таком месте нелепо, глупо звучит слово «товарищи». А девушки видя – он их не понимает, сели на траву и знаками пригласили незнакомца присоединиться к ним. Алёше стало настолько интересно, что он даже забыл об урчавшем от голода желудке. А Острозубая Рысь сделала то, что полагается при встрече с незнакомыми, но не настроенными враждебно людьми – она предложила встреченному незнакомцу разделить еду. Да и все девушки были не прочь закусить – ели ещё затемно, перед выходом за добычей. Алёша с недоумением принял в руку какой-то коричневатый комок, посмотрел – девушки принялись от таких же комков откусывать и жевать. Ефрейтор отщипнул кусочек и положил в рот – совершенно незнакомые вкусовые ощущения. Это явно было мясо с жиром, но с каким-то кисловатым привкусом. Алёша присмотрелся – в массе были какие-то мелкие включения. Но в общем еда ему понравилась. Надо и девушкам предложить что-то, он достал из мешка несколько оставшихся сухарей и протянул девушкам. Те недоумённо уставились на Алёшу и он, отломив кусочек, положил его в рот и захрустел. Девушки осторожно отгрызли по кусочку и прислушались к своим ощущениям. Острозубая Рысь медленно, осторожно дробила зубами предложенное незнакомцем. Что-то похожее она ела, во вкусе чувствовалось что-то знакомое. Ну точно, очень похоже на зёрна ржи и пшеницы, но такое она видела в первый раз. Но вот уж больно твёрдое. Когда всё было съедено Алёша вынул из чехла флягу и отвинтил крышечку. Девушки уставились на очередной невиданный предмет. Алёша наклонил флягу и капнул воды, чтобы незнакомки поняли – что это такое. Что это за люди, одетые в кожу, с каменным оружием? Где он? А девушки, уже забыв приличия, таращились на встреченного незнакомца и даже щупали пальцами его одежду и висевшие на нём предметы. Из чего сделаны эти зелёные парка и штаны? Это явно не кожа – уж очень тонкие и совершенно непохожие на единственный известный им материал для изготовления одежды – кожу. А вот обувь была явно из кожи, но она совершенно не походила на привычную им. Кто-то из девушек потянулся к диковинной палке, что незнакомец положил рядом с собой, но Алёша, сделав сердитое и строгое лицо, решительно замотал головой – «Нельзя!» Девушка, обиженно надув губы, убрала руку, но не стала препятствовать, когда незнакомец взял в руки и стал с интересом смотреть её копьё. Такое Алёша видел только в историческом музее. Может его неведомая сила забросила куда-то всё же на Чукотку, на Камчатку? Но разве там живут аборигены - светловолосые и голубоглазые люди? И совершенно невероятная догадка осенила Алёшу – его забросило в каменный век, назад, в прошлое! И как ему быть, как вернуться в своё время? Уже и опасность погибнуть в бою с немцами не пугала ефрейтора, только бы вернуться к своим! Но что он мог поделать?
Клаус Шиффер, стоя на башне, внимательно осмотрел в бинокль открывшуюся перед ним панораму – холмистая степь, кое-где перерезанная оврагами, небольшие купы деревьев, кусты, ручей – совершенно незнакомая местность. Капитан достал карту – ничего подобного на ней не было изображено. Что делать – стоять на месте или ехать искать своих? Ещё и ещё раз прошлись по всем диапазонам – в наушниках только треск разрядов где-то вдали разразившейся грозы. Экипаж смотрел на командира, ожидая его решения. Капитан решился – «Едем туда» и указал рукой на запад. Двигатель зарычал и танк двинулся с места. Капитан, стоя в открытом люке с тревогой прислушивался к звукам – танк воюет уже целый месяц, танк уже сильно изношен, моторесурс в значительной степени выработан. И что будет если в этой пустынной местности двигатель заглохнет? И опасения капитана не замедлили подтвердиться. Двигатель, правда, продолжал работать, но раздался какой-то треск и танк развернуло влево, водитель немедленно заглушил мотор. «Что такое?» «Капитан, левая гусеница лопнула!» Шиффер вздохнул и замысловато выругался – ставить новый трак надо, натягивать и соединять гусеницу, а это тяжёлая работа. Экипаж вылез из машины – им повезло, танк не успел полностью съехать с лопнувшей гусеницы, но всё равно, приятного мало. Капитан был настоящим солдатом, настоящим танкистом – он не избегал тяжёлой и грязной работы. Вот и сейчас, приказав радисту залезть на башню и наблюдать за местностью, Клаус с тремя другими принялся за работу. Да, треснул трак и лопнул палец. Сняли с брони запасной трак, выбили обломки пальца и принялись за ремонт. За трудной работой некогда было смотреть по сторонам и прислушиваться к звукам, так что четыре танкиста не сразу услышали изумлённый вскрик радиста, так что Адольфу Шнитке пришлось крикнуть во весь голос: «Смотрите, смотрите!» Экипаж забрался на танк и все остолбенели – из-за ближайшего холма вышли, нет, это было невозможно, но это было так – мамонты!!! Совершенно ошарашенные, потерявшие дар речи танкисты смотрели – как из-за ближайшего холма мимо них идут бурые, коричневые, рыжие гиганты с длинными бивнями. Взрослых животных было десятка полтора, а с ними детёныши. Гиганты на ходу срывали хоботами пучки травы и совали их в пасти. Увидев стоящий танк и людей вожак стада издал трубный звук и мамонты обошли танкистов и их машину. А весь экипаж, разинув рты, смотрел на неторопливо бредущих гигантов. Ни у кого и мысли не возникло схватиться за оружие, настолько люди были поражены увиденным. Долгим взглядом они провожали животных и не могли вымолвить ни слова. Только когда стадо скрылось из вида, наводчик сумел выдавить из себя: «Что за чертовщина?! Где мы?» Молчание было ему ответом. Ничего не понимая танкисты закончили ремонт и уставились на командира – «что дальше?» Они в совершенно непонятном месте, что произошло с ними – объяснению не поддавалось. Капитан решился – «Движемся дальше, будем искать людей». Насколько просто было совсем недавно – впереди русские, они ведут с ними бой, всё ясно и понятно. Сейчас они обрадовались бы даже встрече с врагом. Двигатель взревел и танк пополз на запад. Танкисты стояли в открытых люках и внимательно осматривали окрестности – ни малейшего следа пребывания людей.
Девушки и Алёша долго ещё рассматривали друг друга в полном молчании. Тишину нарушила Белохвостая Лань: «Что будем делать? Может отведём его в стойбище?» Но предводительница отряда решительно сказала: «А как же состязание? Ведь последний день! Нельзя из-за незнакомца проиграть!» «Так давайте возьмём его с собой, добудем оленей и вместе с ним вернёмся». Острозубая Рысь задумалась – было бы хорошо привести незнакомца с собой, пусть другие люди посмотрят на него, может мудрый шаман объяснит - откуда он взялся, да и добыча нужна – нельзя проиграть юношам. Алёша видел – девушки о чём-то советуются, то и дело поглядывая на него. И вот одна из них, та самая, в ожерелье которой было больше всего клыков, что-то сказала другим. Девушки быстро рассыпались цепью и предводительница приглашающее махнула Алёше рукой. Девушки пошли вперёд, Алёша за ними. Он видел – эти странные дикарки внимательно всматриваются в землю и даже глубоко втягивают носами воздух, принюхиваясь к чему-то. Вот одна из них вдруг издала карканье, на слух Алёши неотличимое от звуков, что издают вороны, и указала на что-то лежащее на земле. Заинтересовавшийся ефрейтор подбежал к девушке, но остановился, услышав тихие, но явно раздражённо-злые возгласы дикарок. К нему со злым лицом подбежала предводительница и, тихо прошипев что-то явно злое, указала на сапоги. И тут Алёша понял – девушки охотятся, а он, топая сапогами, мог спугнуть дичь. Острозубая Рысь и другие охотницы раздражённо смотрели на незнакомца – что за странный и глупый человек, неужели он не понимает - что при выслеживании дичи надо соблюдать тишину? А Свирепая Кабаниха даже угрожающе положила руку на рукоять своего острого ножа. Алеша, увидев злые лица дикарок, примиряющее улыбнулся и как мог знаками показал – будет идти тихо.
Тишину нарушал только рёв мотора, танкисты внимательно наблюдали за местностью, но по-прежнему не видели никаких следов присутствия людей. Молчание нарушил заряжающий Хильдерик Гофман (родители заряжалы – большие любители истории, начитавшись книг о Тёмных веках Западной Европы, нарекли сына именем какого-то варварского короля): «Командир, может остановимся, закусим, живот подвело». Заряжающий очень любил вкусно поесть, это знали все, но сейчас экипаж был согласен с товарищем. Капитан крикнул Гансу: «Глущи мотор, действительно очень есть хочется». Остановились, ещё раз с высоты башни осмотрели степь – вдали двигалось какое-то большое рыжеватое пятно. Капитан поднёс к глазам бинокль: «Будь я проклят, это олени, целое стадо! Откуда они здесь?!» Обжора заряжающий мечтательно произнёс: «Вот бы подстрелить одного, да зажарить! Ведь пальчики оближешь, какое мясо, до войны приходилось пробовать». Все уставились на командира. Тому тоже пришла в голову такая мысль, да вот далеко, из пулемёта не достать, а тратить осколочный снаряд не хотелось – мало ли с чем придётся столкнуться в этом странном месте. Так что облизнувшись достали из НЗ хлеб в целлофановой упаковке и по банке португальских сардин. В завершение трапезы допили остатки коньяка, каждому досталось всего по паре глотков.
Алёша увидел - что обнаружила на земле каркнувшая вороном девушка – кучу навоза. Даже горожанину стало ясно – где-то рядом животные, видимо их и выслеживают девушки, тех самых оленей, что он спугнул. Он заметил – девушки идут против ветра, и понял – это они делают, чтобы олени не учуяли охотников. Девушки пошли вперёд, Алёша, стараясь ступать как можно тише, за ними. Он видел – охотницы то и дело притрагиваются руками к попадавшимся на пути кучам навоза, но не мог понять – зачем они так поступают. А Острозубая Рысь и девушки были довольны – навоз всё теплее и теплее, они приближаются к добыче. Но вдруг шедшая крайней справа Белохвостая Лань тревожно затявкала шакалом. Алёша увидел – девушки, натягивая луки стремительно, но совершенно бесшумно побежали вдруг все вместе к чему-то, на что указывала подавшая сигнал. Алёша, не в силах сдержать любопытство тоже побежал к девушке. Острозубая Рысь и все охотницы с тревогой и недоумением смотрели на то, что обнаружила их подруга. Никогда они не видели таких следов! Ни одно из известных им животных не оставляет такого! А Алёша с тревожно забившимся сердцем увидел на земле ясный след гусениц танка! А вот и капли машинного масла! Острозубая Рысь не зря была предводительницей отряда, твёрдым голосом она скомандовала охотницам: «Идём по следу!» Всё неизвестное таит опасность, порой смертельную, но что значит жизнь отдельного человека и даже небольшой группы, если опасность грозит всему клану и племени! Охотницы были готовы даже ценой жизни выяснить – что это за след. Но и предводительница и её охотницы задумались – а в какую сторону идти? Никогда они не видели таких следов и не могли понять – в какую сторону двигался невиданный зверь. Алёша видел – девушки явно решили идти по следу танка, но почему-то не двигались с места. И он понял – они не поймут - в какую сторону идти. Но недаром ефрейтор провёл год на фронте – по отпечаткам гусениц он определил – в какую сторону двигался танк. И, подойдя к предводительнице отряда, показал рукой на запад. Девушки с сомнением посмотрели на странного незнакомца – только что он не мог тихо идти, выслеживая добычу, а тут вдруг уверенно показал направление. Как человек, не умеющий нормально себя вести на охоте смог указать - куда ушёл невиданный зверь? Но юноша ещё и ещё раз уверенно указал в сторону захода солнца. И Острозубая Рысь решилась – пошла по следу со своими подругами, тем более, если верить странному незнакомцу, следы вели в сторону родного стойбища. Охотницы быстро шли по следу, но странное дело – нигде не встречали навоза зверя. Такого не бывает! Но вот шедшая впереди предводительница остановилась – она заметила на земле что-то, чему и названия не было! Охотницы застыли на месте, рассматривая невиданные предметы, мысли суматошно мелькали в головах – никогда они не видели такого! Шедший позади Алёша подбежал к остановившимся девушкам. На земле лежали бутылка и пять пустых консервных банок! Ефрейтор присел, внимательно рассматривая находку. Бутылка из-под коньяка, надпись латинскими буквами «Cognac», и такими же буквами на наклейках на банках! Немцы! Руки сами стащили с плеча винтовку. А Быстрая Олениха уже указывала на что-то ещё. Вот это девушкам было понятно – кучка человеческого кала и пятна мочи. Но всё вместе было неясно – почему рядом со следом зверя следы человека? Но надо выследить зверя и девушки побежали дальше, Алёша за ними. А солнце поднялось уже высоко, от утренней свежести и следа не осталось, ефрейтор обливался потом, ноги устали, а дикарки неутомимо, не обращая внимания на жару, шли и шли вперёд. Алёша боялся отстать от них и напрягал все силы.
Танк, рыча двигателем, полз на запад, то и дело объезжая овраги и холмы. Ехали не спеша, чтобы внимательно осматривать местность. Но вот перед машиной заблестела довольно широкая река и Ганс, не ожидая команды капитана, остановился. Один из танкистов взобрался на башню, а остальные вместе с командиром, скинув одежду, полезли в воду – надо посмотреть глубину, можно ли где найти брод. Река оказалась хоть и довольно широкой, но мелкой, скоро подходящее для переправы место было найдено. И снова машина, зарычав двигателем, двинулась вперёд.
Следы невиданного зверя упёрлись в реку, но на противоположном берегу девушки увидели их – значит, зверь или умеет плавать или такой большой, что перебрался вброд. Алёша быстро заморгал – дикарки, не обращая внимания на мужчину, быстро сбросили с себя одежду и, связав её в узлы, держа их на поднятых вверх руках, голыми полезли в воду. Ну не отставать же от девушек! Правда Алёша постеснялся раздеваться и только снял сапоги. Река оказалась мелкой и он без труда вслед за охотницами перешёл на другой берег. А девушки, не одеваясь, видимо чтобы обсохнуть, пошли вперёд. Алёша против воли не мог отвести глаз от стройных фигур юных красавиц. Только когда жаркое солнце высушило их тела, девушки оделись. А охотницы с удивлением смотрели на странного незнакомца – неужели ему приятно идти в мокрой одежде? Снял бы её перед переправой и сейчас бы одел сухую.
Солнце уже сильно накалило броню, так что капитан не выдержал первым – «Ганс, вон справа рощица, давай туда, переждём пекло в тени». Танк подогнали к деревьям и приказав одному из экипажа забраться на башню и наблюдать, капитан с тремя другими, сбросив ботинки и комбинезоны, забрался в тень. Место оказалось чудесным – среди деревьев журчал ручеёк, вокруг рос малинник с уже спелыми ягодами. Так что танкисты и умылись и напились и поели сладкой малины. Вот только от ягод очень захотелось есть – что это за дело, по баночке сардин на человека! Но вот с едой была проблема – ещё несколько банок консервов оставались, но кто знает - что ждёт впереди. Капитан, прихватив автомат, подошёл к стоявшему на танке наводчику: «Петер, никаких животных не видел?» «Да вон они» - наводчик ткнул рукой в степь. И точно невдалеке паслись какие-то, похожие на маленьких безрогих оленей, животные. Далеко, из МР-40 не достать. «Петер, давай в башню, постарайся из пулемёта подстрелить». Ветер дул от стада в сторону танка, так что животные не спеша приближались, пока не чуя опасности. Прекрасная немецкая оптика не подвела, да и наводчик мастер своего дела – одно из животных, прошитое короткой очередью, рухнуло на землю, а стадо стремительно сорвалось с места и быстро скрылось за холмом. Обрадованные танкисты принялись собирать хворост и неумело, но старательно сдирать шкуру и потрошить добычу. И вот над раскалёнными углями уже потрескивает жарящееся мясо.
Алёша еле переставлял ноги, чуть не падая, а дикарки неутомимо шли вперёд. Они не бежали, а именно шли, но очень быстро, не обращая внимания на жару. Острозубая Рысь уверенно вела отряд по чёткому следу неведомого зверя. Стали чаще попадаться холмы, след зверя ни разу не поднялся ни на один из холмов, а петлял между ними. И вот предводительница девичьего отряда, взобравшись на очередную вершину, тут же отпрянула назад – она увидела у небольшой рощицы страшное чудовище. Девушки осторожно, прячась в высокой траве, рассматривали невиданного зверя. Никогда ничего подобного они не видели – странного зелёного цвета с коричневыми пятнами, без лап, без головы, только с каким-то большим горбом, из которого торчал короткий прямой хобот, чудище размером с мамонта, хотя и немного ниже. Но самое странное и непонятное – на горбу стоял человек! Ветерок, тянувший от чудища, донёс до чутких носов девушек запах дыма и жареного мяса и ещё какой-то совершенно незнакомый и отвратительный запах. Запыхавшийся Алёша наконец то поднялся на холм и увидев танк немедленно упал в траву. Немцы! Тем временем девушки, видя зверя неподвижным, уже решили идти к нему, тем более что на спине чудища явно его не боясь, стоял человек. Может, невиданный зверь мёртв? Острозубая Рысь встала во весь рост, но Алёша, одним прыжком подскочив к девушке, свалил её наземь. Он не ожидал, что юная девушка окажется столь проворной и сильной. Дикарка стремительно вывернулась из под навалившегося на неё ефрейтора и оттолкнула его, гневно что-то выкрикнув. Другие охотницы мгновенно подскочили к Алёше и сильными руками оттащили его от своей предводительницы, а в руке Свирепой Кабанихи даже блеснул острый нож. Алёша жестами старался показать – нельзя идти к танку, хватал девушек за одежду, старался задержать, но охотницы не обращали на него внимания. Они встали на вершине холма явно собираясь идти к рощице.
«Капитан, там люди!» - воскликнул Петер, указывая рукой на холм. Клаус быстро вскарабкался на башню и поднёс к глазам бинокль. То что он увидел поразило его – на вершине холма стояли… Нет, он не поверил своим глазам – там стояли женщины в странной одежде, какую он видел в детстве на иллюстрациях в учебнике древней истории и в приключенческих книгах Карла Мая про индейцев. В руках у них были копья и луки! «Парни, нас занесло в какое-то дикое место!» - воскликнул капитан и вдруг совершенно невозможная, но всё объясняющая мысль вспыхнула в мозгу – они попали в прошлое! А как иначе объяснить появление мамонтов, стадо оленей, странно одетых женщин с копьями и луками. Но что это? Капитан до боли вглядывался в вершину холма. Кроме женщин с дикарским оружием там ещё кто-то. И вот он отчётливо видит – среди женщин человек в русской военной форме, с каской на голове, с винтовкой за спиной. «Там русский! По местам!» - заорал капитан, экипаж быстро залез в машину. «Осколочным заряжай!» Гофман привычным движением загнал снаряд.
Девушки видели – из рощи выбежали ещё люди и стремительно полезли на чудище, а потом и в чудище. Ветер донёс до них странный звук, никогда они такого не слышали – это лязгнули люки. Алёша с ужасом понял - что должно сейчас произойти, он кричал, хватал девушек за руки, пытался повалить их на землю. А дикарки, оттолкнув назойливого ефрейтора, уже пошли вниз. И тут они увидели – чудовище ожило. Оно повернуло свой горб с коротким хоботом, хобот зашевелился, а потом… Потом чудище издало звук, похожий на удар грома, из хобота сверкнуло пламя, а через мгновение на склоне холма выросло что-то вроде уродливого дерева из пыли, дыма и сверкнувшей вспышки и это сопровождалось никогда не слыханным девушками раскатом грома и по ним как ударило чем-то твёрдым, так что все повалились на землю. Пыль и дым заслонили от девушек чудище. А когда пыль осела, они увидели – страшный зверь, издавая рычание, ползёт к ним, шевеля своим хоботом. Алёша опять бросился к девушкам – вроде все живы и не зацепило осколками. Хватая их за руки и одежду, он кричал: «Скорее, бегом отсюда, вон туда!» и указывал на глубокий, заросший кустарником овраг. Девушки стояли неподвижно, глядя на чудище, но вот до них наконец дошло – невиданный зверь может плеваться чем-то страшным на большое расстояние. Инстинкт человека, постоянно живущего в окружении смертельных опасностей, сработал и девушки бросились вниз с вершины холма. И вовремя – только они скрылись за вершиной, как на ней опять со страшным грохотом выросло дерево из дыма, пыли и огня. Горбоносая Сайга коротко вскрикнула, схватившись за плечо – рукав парки был разорван, из двух ран на плече показалась кровь. Свирепая Кабаниха, подхватив подругу под целую руку, потащила её дальше. Алёша кричал – «Скорее в овраг!» и махал рукой по направлению к глубокой и длинной расселине в земле. Девушки хоть и не понимали незнакомца, но побежали за ним. Цепляясь за колючие ветви кустов, все скатились на дно глубокого оврага и, продираясь сквозь заросли, побежали дальше. Тяжело дыша остановились и прислушались – рычания чудовища не слышно. Девушки собрались вокруг раненой. Горбоносая Сайга сидела, прикусив нижнюю губу, но, как и положено отважной охотнице не издавала ни звука. Острозубая Рысь ощупала руку, она хоть и не целительница, но как и любой охотник, в жизни которого ранения самое обычное дело, поняла – подруге повезло – кость не была сломана и кровотечение не сильное, перетягивать ремешком руку не надо, надо только потуже перевязать. У неё в заплечном мешке лежали хорошо высушенный мох и тонко выделанная шкурка оленёнка – специально для повязок. Девушка скинула мешок и не удержалась от горестного вскрика – мешок был изорван как когтями какого-то огромного хищника! Свёрток кожи для перевязки тоже был изодран в клочья. Алёша, переводя дух, смотрел на девушек и невольно улыбнулся – им крупно повезло – осколки снаряда только слегка ранили одну из дикарок, да у одной из девушек, видимо предводительницы, изорвало мешок. Алёша подошёл к раненой. Он видел по искажённому лицу – девушке больно, но она молчала и только кривящиеся губы выдавали страдание. Ефрейтор вытащил из кармана индивидуальный пакет и, разорвав обёртку, принялся накладывать повязку на руку. Девушки, как он заметил, недоумённо уставились на бинт, а одна из них подняла обёртку и принялась внимательно её рассматривать, щупать, а потом передала другим, тоже поражённым этим невиданным предметом. Придя в себя, девушки собрались в кружок. Все с надеждой смотрели на свою отважную предводительницу. Острозубая Рысь почувствовала – её охотницы ждут слова самой опытной из них. Она видела – девушек испугало страшное чудовище, хоть они, как и подобает отважным охотницам, старались этого не показать. Да и ей самой было не по себе, ей схватывавшейся с пещерным львом, стаями волков, охотившейся на огромных мамонтов, которые, рассвирепев, становятся страшнее хищников. Этот зверь страшнее всех самых свирепых хищников, он опасней рассвирепевшего мамонта и он может убивать на большом расстоянии! Но долг охотниц уничтожить чудовище. И Острозубая Рысь твёрдо сказала: «Надо убить чудовище! Нельзя допустить, чтобы оно добралось до стойбища!» Алёша видел – девушки начали что-то обсуждать. Сам он представления не имел – как же избавиться от страшной опасности. А по лицам дикарок он видел – хоть они и взволнованы, а может даже и испуганы, но говорят спокойно, что-то решают. И вот предводительница твёрдым голосом заговорила. План, предложенный ей, понравился всем охотницам. Алёша видел - девушки, внимательно выслушав предводительницу, что-то коротко и явно одобрительно воскликнули все вместе. Затем, цепляясь за кусты, полезли вверх. Только раненая девушка и незнакомец остались внизу. У Острозубой Рыси мелькнула мысль – странный пришелец наверняка знает что это за чудище и как оно опасно – не зря он старался остановить отряд, когда все собирались идти к невиданному зверю. Но как узнать о нём у юноши, не понимая его языка? Нет, придётся рассчитывать только на самих себя. Хоть неведомое чудовище и внушало страх, но настоящим охотницам нельзя поддаваться этому постыдному чувству! Страшный зверь грозит людям клана, надо убить его!
Острозубая Рысь, добравшись до кустов, растущих у края оврага, посмотрела вокруг – вон чудовище, стоит у подножия холма. На его горбу стоит человек и, поднеся что-то к лицу, медленно поворачивает голову из стороны в сторону. Капитан, поднеся к глазам бинокль, внимательно осматривал окрестности – русский со странными женщинами куда-то как сквозь землю провалились, не иначе спрятались в одном из оврагов. Ездить искать их? Уже довольно много бензина истратили. Выбраться из танка и идти искать? Опасно – мало ли на что нарвёшься в этом странном и диком месте. Осмотрев зверя и человека на нём, Острозубая Рысь довольно хмыкнула – пока всё складывается удачно. Девушки спустились на дно оврага, и предводительница приказала: «Горбоносая Сайга, ты выбираешься из оврага и прячась в траве и за кустами бежишь в стойбище, ведёшь сюда всех охотников. А мы все сейчас идём к дальнему концу оврага, вылезаем и ползём к мамонтовым ловушкам. Затем встаём и бежим через одну из них. Зверь погонится за нами и провалится в яму!» Алёша видел – предводительница твёрдым голосом отдаёт какие-то распоряжения. Раненая девушка отделилась от отряда и побежала назад, а остальные пошли в противоположную сторону. Пару секунд поколебавшись, Алёша пошёл за отрядом – оставаться здесь одному было очень страшно. Идти, продираясь сквозь кусты, пришлось долго, но вот и другой конец оврага. Девушки и Алёша вылезли наверх, Острозубая Рысь оглянулась – зверь далеко сзади них, но вот как быстро он бегает? Вдруг не удастся убежать. Одно было хорошо – бежать надо в сторону солнца, оно будет бить в глаза чудовища. Правда и в глаза охотниц, но они то местность знают отлично и с закрытыми глазами найдут дорогу. Алёша не понимая - что задумали девушки, старался не отставать от отряда. А девушки все вдруг разразились громкими воинственными криками и их заметили. Зверь издал рычание, выпустил клубы белого дыма и пополз, всё увеличивая скорость, за девушками и Алёшей. Как вихрь неслись девушки, Алёше казалось, что сердце его сейчас выскочит из груди, но он упрямо перебирал ногами. Раздался треск пулемётной очереди, ефрейтору показалось – пули обдали ветерком его щёку, ещё очередь, ещё и одна из бегущих коротко вскрикнув, упала на землю. Но останавливаться некогда, потом разберутся. И вот Алёша, бежавший самым последним, видит – он бежит уже не по земле, а по какой-то прогибающейся под ним поверхности, покрытой сухой травой. Острозубая Рысь вывела отряд точно к огромной яме, перекрытой жердями и засыпанной травой. Девушки бежали как вихрь, но вот за ними послышался страшный грохот. Немедленно охотницы остановились, взглянули назад и издали победный клич племени – чудище свалилось в огромную яму! Но охота ещё не кончена и девушки бросились к зверю, свалившемуся в мамонтовую ловушку.
Танкисты мучительно приходили в себя. Только что они гнались за дикарками с копьями и русским с винтовкой и одну из дикарок даже удалось подстрелить. И вдруг танк рухнул куда–то вниз, страшный удар и только рёв двигателя и лязг вхолостую вращающихся гусениц. Освобождались от упавших от них пулемётных магазинов, снарядов, выпавших из креплений, откидывали крышки люков. Первым выполз из командирского люка Клаус Шиффер и тут же кинул руку к кобуре пистолета…
Алёша сорвал с плеча винтовку, но охотницы его опередили – свистнули стрелы и острые кремневые наконечники ударили в глаз и грудь человека, одетого в странную чёрную одежду, вылезавшему из круглой дыры в горбу чудовища и он сполз назад в дыру. А из других дырок лезли другие люди, одетые в такую же одежду. Тут уж Алёша не оплошал – дважды грохнула его СВТ и водитель со стрелком-радистом не успев достать оружие бессильно рухнули на броню. Заряжающий ещё возился со своим люком, а наводчику путь преградило тело убитого командира. Алёша соскочил на броню, выхватил из подсумка остававшуюся там вторую Ф-1, выдернул чеку, сунул гранату в башню и, захлопнув крышку люка, стремительно полез наверх. В танке глухо грохнуло. Долго Алёша и девушки стояли у ловушки. И вот стало ясно – и чудовище и одетые в чёрное люди мертвы. Девушки принесли к яме раненую Свирепую Кабаниху. Девушка скрипя зубами изо всех сил сдерживала стоны. Вместе с охотницами Алёша осмотрел раненую – три пули ударили девушку в спину, пробив тело насквозь. Охотницы, сдерживая слёзы жалости, смотрели на подругу – ничем они не могли помочь девушке. Алёше нечем было перебинтовать раны девушки и он только бессильно сыпал матюгами с ненавистью глядя на танк и убитых фашистов. Ну что же, надо хотя бы документы у убитых забрать. Девушки уже вытащили наверх тела водителя и радиста, а Алёша, открыв люки начал вытаскивать тела командира, наводчика, заряжающего – нелёгкая работа. Если бы не помощь дикарок, он бы не справился. И вот все пять тел лежат рядышком. Ефрейтор обшарил карманы и достал документы. А затем, затем Алёшу аж передёрнуло от отвращения – дикарки каменными ножами разрезали груди убитых, извлекли сердца и принялись их поедать! Он с отвращением смотрел на измазанные кровью довольные лица дикарок. Острозубая Рысь не доела сердце и протянула кусок странному юноше. Девушка страшно удивилась, когда лицо незнакомца исказила гримаса отвращения и он оттолкнул угощение. Что за странный человек? Что может быть лучше сердца врага? А только посмотрите – как его перекашивает, того и гляди вырвет! Что за странный и дикий человек!
Девушки, доев сердца, тоже начали обшаривать трупы, разрезать и снимать с них одежду – на вид обычные мужчины, только без растительности на лицах. Белохвостая Лань с любопытством вертела в руках странную штуку, вытащенную из кожаной сумочки на поясе одного из убитых. Она походила на изогнутый сучок дерева, но была твёрдая как камень и очень странной формы – с какими-то выступами, с круглой маленькой дыркой в одном из концов сучка, в месте изгиба торчала какая-то закорючка внутри кольца. Девушка дёргала этот сучок, старалась сломать, вот что-то подалось под её руками. Сучок щёлкнул, а затем грохнул, у ног девушки что-то ударило в землю. Алёша стремительно подскочил к застывшей в ошеломлении дикарке и выхватил из её руки пистолет. Затем собрал в кучу оружие и, указав на него девушкам, и, сделав самое какое мог сердитое лицо, покачал головой, а затем спихнул оружие в глубокую яму. Долго ещё Алёша с девушками сидел у поверженного чудовища. Девушки рассматривали зверя без лап, без головы. Кто-то попробовал ударить по шкуре топором, но только сломал оружие. Охотницы заглядывали в открытые люки из которых тянуло совершенно незнакомыми и отвратительными для них запахами. Девушки пытались залезть внутрь, но тут Алёша, сделав самое зверское лицо решительно воспротивился и даже оттаскивал охотниц, указывая на потерявшую сознание раненую девушку. Охотницы сообразили – незнакомец предостерегает их от смертельной опасности и отказались от попыток залезть внутрь. А потом, подумав, Острозубая Рысь обратилась к девушкам – надо засыпать чудовище и вылезших из него людей. Но небольшим отрядом этого не сделать, надо ждать подмогу.
Отряд юношей пришёл сегодня в стойбище очень рано – с торжеством охотники волокли громадного шерстистого носорога. Юноши ликовали – пусть они добыли всего одно животное, но какое! Девушкам ни за что их не обойти, не могут же они в самом деле добыть более крупное животное. А тут не просто крупное, но и свирепое. С законной гордостью юноши рассказывали исходившим изъявлениями восторга соплеменникам - как им удалось затравить носорога и с удовольствием отмечали восторг на лицах людей. Вождь с шаманом поставили в квадрате значок, обозначающий носорога. Смертельный удар животному нанёс Степной Волк – никто из других охотников не оспаривал это у вожака отряда. Пока женщины и подростки сдирали шкуру и разделывали тушу, удачливые добытчики снова и снова повторяли рассказ об охоте, то и дело поглядывая на восток, куда ещё затемно ушёл девичий отряд – пусть девчонки вернутся поскорее и увидят на что способны настоящие мужчины. И вот на востоке кто-то показался, но это не охотничий отряд девушек – к стойбищу бегом приближалась всего одна фигура. И вот человек всё ближе и ближе. «Это Горбоносая Сайга!» – воскликнули сразу несколько человек. Но почему девушка одна? Вон и рукав парки разорван, а сама рука перемотана чем-то белым как снег с пятнами крови. «Что случилось? Ты ранена? Где остальные?» - посыпались со всех сторон вопросы. Девушка тяжело дышала, не в силах вымолвить ни слова, опустилась у костра и знаками попросила пить. Только выпив три чашки воды она заговорила: «Страшный зверь! Просто ужасный! Он плюётся с громом на большое расстояние, ранил меня. Острозубая Рысь решила убить его, они хотят заманить его в ловушку. Она просила всех бежать к дальним мамонтовым ловушкам. А ещё мы встретили очень странного молодого мужчину, никогда таких не видели. Бегите быстрее, помогите нашим!» И девушка, обессиленная долгим бегом, и раной легла на землю. Мать девушки со своим мужчиной перенесли её на ложе, а целительница занялась раной. Степная Полынь была очень удивлена, увидев то, чем было перевязано плечо девушки, никогда ничего подобного она не видела и даже не знала - как назвать материал повязки. Степная Полынь разрезала это белое и осмотрела рану – края были рваными, но рана не особенно глубокая и кровотечение уже прекратилось. Целительница удовлетворённо покивала головой, наложила на рану хорошо высушенный мох и перевязала тонкой шкурой оленёнка.
А тем временем все охотники, охотницы и подростки, оставив в стойбище стариков и нескольких женщин со всеми маленькими детьми, уже бежали к указанному месту. Хоть страх перед неизвестным и покусывал сердца, но все люди шли навстречу опасности, ни один не отстал. И вот уже видны фигурки охотниц, а с ними… Люди буквально остолбенели, увидев незнакомого молодого мужчину со странными предметами, которым не было названия. Подавив первый приступ изумления все принялись рассматривать чудище зелёного цвета, покрытое бесформенными коричневыми пятнами и лежащие на краю ловушки пять тел и разные странные вещи которым не было названий. Разинув рты мужчины и женщины разглядывали странную одежду, какие-то странные мелкие блестящие вещицы, прикреплённые к одежде и много других непонятных вещей. Первой опомнилась Бурая Мамонтиха. Поговорив с отважными охотницами, она подошла к незнакомцу и, как положено, приветствовала его, но по лицу юноши было видно – он её не понял. Тогда вождь ударила себя в грудь и громко, отчётливо произнесла своё имя. Алёша догадался – высокая женщина представилась и он тоже, ткнув себя в грудь, назвал своё имя. Но как быть дальше? Ничего не приходило на ум. А тем временем женщина подозвала девушек, с которыми Алёша провёл весь день и указывая по очереди на каждую громко произносила странные имена. Остальные люди, забыв правила приличия, не отрывали глаз от незнакомца. Кое-кто уже щупал Алёшину гимнастёрку, галифе, сапоги, винтовку и другие вещи. Юноша не препятствовал, только когда любопытные тянули руки к винтовке, мягко, но настойчиво их отстранял. Наконец, удовлетворив первое любопытство, люди собрались на зов высокой женщины, как понял Алёша, общей предводительницы. Бурая Мамонтиха обратилась к людям: «Надо навсегда похоронить это страшное чудище в яме, сыпьте землю, несите камни, засыплем его и сидевших в нём». Преодолевая страх, люди запихнули тела убитых пришельцев в дыры в горбу и на туловище зверя. Никто ничего не взял из того, что было найдено на телах. А затем клан дружно принялся за работу и когда солнце уже подкатилось к линии горизонта яма сровнялась с землёй, ничего не напоминало о том, что под слоем песка, глины и камней были погребены страшное чудовище и в нём пять тел людей.
А затем все потянулись к стойбищу. Бурая Мамонтиха, как и полагалось по правилам вежливости, призывно махнула рукой незнакомцу, приглашая за собой. Люди сделали из копий и одежды носилки и положили на них уже потерявшую сознание раненую Свирепую Кабаниху. Все с жалостью смотрели на раненую девушку, единственной надеждой было поскорее донести её в стойбище к целительнице. Быстрым шагом люди шли к родному дому, то и дело поглядывая на спешащего за ними незнакомца. Алёше ничего не оставалось делать, как идти за этими дикарями. Уже почти половина солнечного диска скрылась за линией горизонта, когда клан вернулся домой. Целительница склонилась над раненой, внимательно осмотрела раны, пощупала биение жилки на запястье и, сокрушённо покачав головой, что-то произнесла горестным голосом. Алёша видел как к девушке, бросилась какая-то женщина, обняла не приходившую в сознание охотницу и запричитала. «Мать видимо» - подумал юноша. Он видел как седая женщина, осматривавшая раны оторвала плачущую от девушки и что-то твёрдым голосом сказала. Рыдающая женщина, запричитав ещё громче, согласно кивнула. Седая вытащила из стоявшей рядом корзины каменный нож и решительно резанула по внутренним поверхностям плеч и бёдер, ударили быстро слабеющие фонтанчики крови. Алёша видел как истекавшая кровью девушка слабо дёрнулась раз, другой и затихла, кровь перестала течь и все дикари разразились горестными рыданиями. Юноша буквально остолбенел от такой жестокости, а потом подумал – а может это и не жестокость, а высшая мера милосердия? Раны девушки были смертельны, даже он это понимал, так что лучше – медленно мучительно умирать или сразу уйти из жизни? Про Алёшу забыли, всё внимание сосредоточилось на умершей. С девушки сняли её одежду и вынесли из дома другую. Седобородый шаман, Остроклювый Орёл, руководил церемонией. Погибшую нарядили в её праздничную одежду, раскрасили лицо узором западного клана племени Детей Бизона и тело поместили в большой кожаный мешок. Несколько охотников уже пошли копать могилу. Тело в мешке положили на носилки и подруги погибшей трижды обнесли её вокруг дома, чтобы отважная охотница простилась с соплеменниками. А потом носилки поставили у костра и охотницы и охотники по одному подходили к погибшей подруге и прощаясь с ней перечисляли все её подвиги. А затем вперёд вышел шаман и, запрокинув голову к темнеющему небу, громко заговорил: «О духи дождя, неба, грозы, солнца! О духи земли, травы, деревьев, кустов и зверей! О, наши предки! Примите к себе отважную охотницу, пусть в ином мире будет счастливой её жизнь, пусть не оскудеют леса и степи дичью, пусть в ином мире всегда будет удачной её охота!» А затем седобородый старец, постукивая в кожаный бубен, затянул прощальную песню и люди подхватывали грустные и торжественные слова. Алёша во все глаза смотрел на мужчин и женщин, одетых в кожу, с висевшими на шеях ожерельями из зубов и когтей – он видел одухотворённые лица, на которых лежала печать горя. Он помнил - как погибшая зло смотрела на него и даже схватилась за нож, угрожая ему. Но он видел - эти дикари тоже люди, такие же как он, они так же испытывают горе и скорбь по погибшей. Их чувства были понятны Алёше – сколько раз ему приходилось хоронить своих погибших товарищей! И всё было далеко не так торжественно, иной раз наскоро складывали тела погибших в воронки, засыпали землёй и уходили, даже не поставив какой-нибудь отметки на месте захоронения. Из дома вынесли череп мамонта. И одна из женщин начала размеренно отбивать ритм длинной костью, головка которой была обвязана куском шкуры, а ещё одна женщина с охотником средних лет поднесли к губам костяные флейты. Под тихую грустную музыку охотницы и охотники, взяв в руки копья, выстроились в круг и начали прощальный танец. Постепенно к ним присоединились все обитатели стойбища. Долго танцевали люди, уже совсем стемнело, когда смолкла музыка и танцующие остановились. Так и положено предавать тело земле – в темноте, чтобы злые духи не увидели тело и не вселились в него. Три охотницы с одной стороны и три охотника с другой подняли носилки и понесли к готовой могиле. Движимый непонятным любопытством Алёша пошёл вслед за похоронной процессией. Тело в мешке положили в могильную яму, рядом с телом положили нож, копьё, топор, стрелы и лук. А затем засыпали землёй, сверху положив плиты лёсса.
Люди потянулись к дому, где несколько женщин уже приготовили еду и хмельной напиток для поминальной тризны. Бурая Мамонтиха нашла взглядом странного пришельца и поманила его к себе. Из рассказа юных охотниц она знала – незнакомец проявил храбрость при охоте на страшное чудовище – указал в какую сторону уполз зверь, из своей странной палки он громкими звуками убил двух врагов, вылезших из чудища, а потом бросил что-то сильно грохнувшее в нутро зверя и добил его. Хоть чужак очень странен и даже, по рассказам девушек, отказался съесть сердце убитого врага, но он помог Детям Бизона и надо его отметить. Вождь усадила на почётные места у главного костра охотниц Острозубой Рыси и пришельца. Сама поднесла им чашки с хмельным напитком и по большому куску зажаренной с душистыми травами оленины. Алёша уже проголодался и с удовольствием откусил кусок мяса. Вкус был очень странным – никогда ему не приходилось такого есть, но, несмотря на своеобразие, пришёлся по вкусу. И напиток, от которого тянуло сладким запахом меда, пришёлся ему по душе, понравился, куда лучше водки. Он окинул взглядом сидящих у костров, едящих и пьющих людей и замер потрясённый – неужели всё это происходит с ним наяву?! Он, студент университета, боец Красной Армии, сидит с дикарями каменного века! И тоска сжала сердце юноши – неужели он навсегда останется в этом странном месте, в этом времени, никогда не вернётся к своим товарищам и ждущим его с войны родителям? Неужели всю оставшуюся жизнь придётся провести здесь? И настолько стало ему плохо, что он, забыв голод, перестал жевать мясо. Бурая Мамонтиха по лицу незнакомца видела – с ним происходит что-то неладное, вон какой тоскливый взгляд. Но как узнать - что тревожит пришельца? Ведь они могли объясниться только знаками. И мудрая женщина просто погладила странного пришельца по руке, улыбаясь указала на еду и подлила ещё медовухи в чашку. Алёша уловил участие и грустно, но благодарно улыбнулся. А люди, наевшись, опять запели грустные поминальные песни, прославляя ушедшую к предкам юную отважную охотницу. Уже все и забыли, что Свирепая Кабаниха полностью соответствовала своему имени – девушка была злой, жестокой, быстро впадала в гнев и могла из-за пустяка наброситься на спорившего с ней. Сейчас все только и вспоминали – какой отважной и удачливой охотницей она была, какую богатую добычу приносила в стойбище. И, несмотря на её свирепый нрав, был у неё жених, на ближайшем сходе племени должны были сыграть свадьбу. Молодой охотник Зоркий Орёл, не боясь уронить своё мужское достоинство, ронял слёзы, оплакивая погибшую невесту. Пусть она была злой и свирепой, но для него она была лучшей из девушек, наедине с ним она была нежной и ласковой.
Долго сидели люди, луна высоко поднялась на небе, когда стали укладываться спать. Бурая Мамонтиха поманила незнакомца и повела в дом. Алёша, несмотря на тоску, заинтересовался и, откидывая полог, закрывающий вход в дом, внимательно посмотрел и пощупал из - чего он сделан. Это был двойной слой какой-то толстой мохнатой шкуры, из такой же были сделаны и стены с крышей. Внутренность дома была тускло освещена маленькими кострами и светильниками. Алёша пригляделся – это был камни с выдолбленным углублением, заполненными каким-то жиром и фитилём из волокон сухой травы. Вдоль стен тянулись лежанки, покрытые шкурами, провожатая указала Алёше на одну из них. Где только не приходилось бойцу спать за год войны! Поэтому он сейчас не раздумывая начал раздеваться – после утомительного дня, сытной еды и хмельного питья тянуло в сон. А Бурая Мамонтиха с изумлением смотрела на незнакомца – как странно он одет! Штаны и парка из странной, очень тонкой… Кожи? Нет, материал ничуть не походил на кожу. А под верхней зелёного цвета одеждой ещё одна – совсем белая, хоть и грязная и тоже совсем не похожая на кожу. А странная круглая шапка! Вождь прикоснулась к ней и приподняла – тяжёлая и твёрдая как камень. Зачем он носит такую? Сейчас летом все люди носили шапки, сплетённые из травы, лёгкие и защищающие от солнца. Утомлённый бурным днём Алёша быстро заснул, а Дети Бизона тихонько подходили к нему и рассматривали невиданные предметы, снятые незнакомцем со странным именем. Только странную палку не удалось рассмотреть как следует, пришелец положил её рядом с собой и, прикрыв покрывалом, даже во сне не выпускал из руки. А вот длинный нож он положил рядом и любопытные даже попробовали им резать мясо и строгать палку. Нож оказался не таким острым как кремнёвый или обсидиановый. Но когда каменный нож наткнулся на твёрдый сучок в ветке и треснул, длинный нож незнакомца из странного светлого камня без труда преодолел препятствие. Но постепенно все тоже улеглись спать. Проснулся Алёша от детских криков за стеной. Потянулся, не открывая глаз – ну странный сон приснился! Открыл глаза… Нет, не сон! Пробормотав фронтовое ругательство, вылез из-под покрывала и оделся. Так, а где тут помочиться? Вышел из дома и огляделся по сторонам – а, вон куда надо. Отхожее место представляло собой глубокую яму, перекрытую стволами деревьев, с оставленными промежутками.
Только Алёша расстегнул штаны, как к отхожему месту весело щебеча подбежали две девушки, не обращая внимания на мужчину, они быстро сдёрнули штаны и присели над ямой. Густо покрасневший Алёша поспешно отвернулся, а девушки как ни в чём не бывало помочились, натянули штаны и побежали по своим делам. Только после этого юноша, всё время оглядываясь, сделал и своё дело. Пошёл к дому, уже несколько поседевшая женщина приветливо улыбнулась ему и протянула кусок мяса на плоской кости и деревянную чашку с валившим из неё паром. Алёша с удовольствием съел предложенное и отхлебнул из чашки – чувствуется вкус мяты и ещё какого-то растения. Что-то вспомнив, Алеша зашёл в дом и вытащил из мешка несколько остававшихся кусочков сахара, с ним то вкуснее! Вокруг незнакомца уже собрались дети, с изумлением они наблюдали - как пришелец грызёт белый камешек! Алёша оставшийся сахар протянул ребятишкам. Те недоверчиво смотрели на странные камешки, наконец, осмелились лизнуть и откусить. С громкими криками: «Сладкий белый камень! Его можно есть!» дети бросились к взрослым. Женщины и мужчины, попробовав сахар, с недоумением и даже опаской посмотрели на пришельца – что за странный человек?! Где он нашёл съедобные камушки? А Алёша с трудом сдерживал улыбку. Но вот травяной настой допит и он оглядел стойбище. Люди трудились – обрабатывали каменными скребками шкуры, делали оружие, плели корзины, коптили мясо. Только одна женщина, мать погибшей девушки, сидела в сторонке и угрюмо глядела в землю, по её щекам катились слёзы. Но чем поможешь убитой горем матери? Алёша даже не мог высказать сочувствия. Надо и ему чем-то заняться, не сидеть же сиднем. А, вот что надо сделать! Алёша оглядел свою грязную одежду, потрогал щетинистое лицо. Решено – банный день! Вчера, когда подходили к стоянке дикарей, он видел рядом с ней небольшую речку, а мыло у него было. Только вот в чём ходить, когда постираешь обмундирование, придётся только в запасной паре нательного белья. Ну ничего, здесь видать и совсем голыми ходить не стесняются, уже жарко и вон – пара женщин скоблят шкуры в одних каких-то коротеньких юбочках. Алёша взял мыло и винтовку и направился к речке. Из-за камышей, росших на берегу долетали весёлые крики, Алеша раздвинул стебли и растерянно заморгал, быстро краснея – в воде плескались и играли совершенно голые девушки и юноши. Острозубая Рысь, увидев незнакомца, приветливо замахала рукой, приглашая присоединиться, но этот странный человек, почему-то багрово покраснев, быстро ушёл. Смущённый Алёша нашёл ниже по течению отличное местечко – кусочек песчаного бережка и три каменных валуна. Вот на плоской поверхности одного из них он и тёр с мылом портянки, бельё и обмундирование. Затем присел на бережку, обсыхая после купания. И тут ему пришла замечательная мысль. Кто это сказал: «Чтение – вот лучшее учение!», Горький что ли? Не зря же Алёша зачитывался Жюлем Верном. Вон – солнце уже довольно высоко, скоро полдень, он может определить время и правильно поставить часы. По примеру литературного героя юноша воткнул в песчаный бережок сухую веточку и начал следить за длиной отбрасываемой тени. Она всё короче, короче и вот наконец чуть-чуть удлинилась – 12 часов. Алёша подвёл часы и завёл их. Ну вот, хоть время будет знать точное в этом странном месте. Забрав влажную одежду и прикрываясь ей, пошёл к дому. Острозубая Рысь и другие девушки, уже вылезшие из воды покатились со смеху – пришелец не умеет ходить босиком! Вон как морщится и даже подпрыгивает. Действительно, босые ступни Алёши кололи сухие стебельки травы и мелкие камешки. Алёша шмыгнул в дом и натянул чистую пару белья, ходить в одном белье неудобно, но лучше чем голым. Около дома были воткнуты в землю шесты с натянутыми на них ремнями для вяления мяса, на один свободный ремень Алёша накинул выстиранное. Задумчиво потёр щетинистые щёки – хорошо бы побриться, надо раздобыть горячей воды. А, вон одна из женщин кидает раскалённые в костре камни в большой кожаный мешок, из которого валит пар. Среди утвари, лежащей в доме, Алёша выбрал выдолбленную из дерева большую чашку и подошёл к женщине, знаками показав - как будто зачёрпывает воду и указал на мешок. Женщина поняла и зачерпнув воды, протянула странному незнакомцу. А он занялся таким делом, что вокруг него немедленно собрались все обитатели стойбища. Острозубая Рысь с изумлением следила за действиями незнакомца. В горячей воде он намочил что-то, похожее на кисточку на конце львиного хвоста и принялся ей тереть о кусок чего-то жёлтого. Появилась белая как снег пена. Разве жёлтое может превратиться в белое? А юноша принялся натирать пеной щеки и подбородок, глядя во что-то блестящее, как тонкий ледок на лужице под ярким весенним солнцем. А потом принялся водить по щекам чем-то тоже блестящим, похожим на маленький нож. И из под ножа появлялась гладкая, без волосков кожа. Алёша то и дело поглядывал на собравшихся вокруг него обитателей стоянки – вот странные люди! Они что никогда не видели - как человек бреется? А потом понял – только мальчики здесь без растительности на лице, а все мужчины и юноши обросли бородами и усами.
Закончив бритье, Алёша посмотрел на окруживших его изумлённых людей и, улыбаясь, протянул ближе всех стоявшей девушке маленькое зеркальце. Острозубая Рысь осторожно взяла его в руку и пригляделась. Она много раз видела своё отражение в тихой спокойной воде озёр и речек, да и остальные знали - как выглядит их отражение в воде. Но тут!!! На неё глядело лицо, её лицо, никогда она его не видела так чётко. Может духи раздвоили её, она здесь и одновременно там, в этой блестящей штуке? Со страхом девушка передала непонятную вещь мудрому седобородому шаману – «Посмотри, я там!» Тот тоже долго вглядывался и, наконец, сказал – «Нет, там не ты, а я!» И каждый, кто брал странную вещь, видел в ней себя. Неужели духи, по непонятной людям прихоти, раздвоили всех обитателей стойбища?! Кое-кто хотел разбить непонятную, а потому пугающую вещь, но шаман всё же отдал её владельцу. Алёша с беспокойством смотрел - как зеркальце переходит из рук в руки, лишиться его не хотел и облегчённо вздохнул, когда седобородый старик отдал его. Но обитатели стойбища поглядывали на незнакомца с проснувшимся недоверием. Видя это, вождь и шаман посовещались и объявили – не надо бояться странной блестяшки, она совсем маленькая и пришелец долго и спокойно гляделся в неё, и ничего плохого не произошло, да и все остальные брали вещь в руки и смотрели и всё спокойно.
Постепенно люди вернулись к своим занятиям, а вождь и шаман, подозвав старейших мужчин и женщин, всё что-то обсуждали. И вот, после дневной еды, Бурая Мамонтиха, потрясая своим жезлом, объявила – «Всем собраться у знаков девичьего и юношеского отрядов! Решим – кто победил». Да, несмотря на горечь потери надо было решить важный для охотниц и охотников вопрос. Все люди потянулись к выложенной лёссом площадке, на которой внутри круга и квадрата были нацарапаны значки, обозначавшие добытчиков и их добычу. Мудрый шаман считал и громко называл имена и каких и сколько зверей добыли девушки и юноши, а люди слушали и радовались успехам соплеменников. Алёша стоял вместе со всеми и смотрел на седобородого старца и чем-то взволнованных людей. Он понял, видя - как люди загибают пальцы и руки – они что-то считают. И его поразило – эти дикари каменного века оказывается уже умеют изображать что-то условными значками! Так вот из каких глубин времени берёт начало письменность! Подсчёт явно подходил к концу – старец показывал длинной палкой на самые нижние значки. Вождь подытожила – до девятого дня девичий и юношеский отряды шли вровень. Но вот последний день… Юноши добыли громадного носорога, а девушки вернулись без мяса. Правда им удалось убить страшное чудовище, плюющееся смертью, которое гораздо страшнее и носорога и льва и мамонта, но мяса то они не принесли. Тут было о чём подумать. А юноши и девушки, несмотря на присутствие вождя, шамана и старейших уже разгорячились, уже повысили голоса. Но достаточно было Бурой Мамонтихе только взглянуть на молодёжь глазами метнувшими, казалось молнию, как спор немедленно прекратился, все знали – в присутствии вождя никакие ссоры недопустимы. Охотницы и охотники притихли и внимательно смотрели на совещающихся старейшин. И вот вперёд вышел старейший охотник, наставник молодёжи и торжественно заговорил: «Юноши и девушки западного клана племени Детей Бизона! Вы все доказали своё умение и отвагу. Вы прекрасные охотники, кормильцы клана, достойная смена старшим. На всех вас могут положиться ваши матери и младшие братья и сёстры. По количеству добытого мяса впереди отряд юношей и больше всех мяса из юношей добыл Степной Волк. Но и девушки показали себя достойными охотницами, их предводительница Острозубая Рысь принесла почти столько же мяса, как и Степной Волк. Да, юноши принесли добычи больше, но девушкам удалось убить страшного, невиданного зверя, нёсшего смерть в наши края и это большой их подвиг, но все вы молодцы, замечательные смелые охотники!»
Старый охотник сел, вперёд выступила вождь, все люди с напряжением ждали, кого же она объявит победителем. Бурая Мамонтиха не стала испытывать терпение и, взмахнув жезлом, громко объявила: «Победил отряд девушек! Он одолел огромное страшное чудовище, не допустил гибели клана. Но лучшим охотником мы признаём Степного Волка! Да, девушки одолели страшного зверя, но все вместе и с помощью странного пришельца, это надо учесть. Если бы не пришелец, они бы не смогли определить в какую сторону побежало чудовище и не нашли бы его. Но их подвиг всё равно всегда будет жить в памяти людей нашего клана. А вообще» - тут вождь широко улыбнулась – «и девушки и юноши молодцы, отважные и умелые. Слава охотникам и охотницам клана!» Алёша видел - как после короткой речи представительной высокой женщины все собравшиеся разразились радостными криками и бросились к стоявшим у площадки с плотным грунтом девушкам и юношам. Видно было – люди говорят им какие-то приятные слова, похлопывают по плечам и очень радуются. А охотники и охотницы с удовольствием принимали поздравления сородичей. Никто из охотниц и охотников даже не подумал оспаривать решение вождя – мудрая женщина решила правильно. А когда первый восторг стих, вождь сказала – «Надо поблагодарить и незнакомца, без его помощи вы могли не найти зверя». Алёша, с интересом наблюдавший всю церемонию, увидел – высокая представительная женщина с зажатым в руке куском оленьего рога с просверленной дыркой, идёт к нему. Лицо её было торжественно и важно. Подойдя к Алёше она громко что-то начала говорить, пару раз указав на висевшую на плече винтовку. А когда женщина окончила речь, все люди с улыбающимися лицами начали что-то, судя по лицам, доброжелательно выкрикивать и похлопывать Алёшу по плечам. Он понял – дикари благодарят его за помощь и заулыбался в ответ.
А потом все потянулись к кострам. И был такой пир, какого наверно не было несколько поколений с тех пор, как разбили пришельцев с запада! Женщины постарались – наготовили массу вкусных вещей. Люди ели, пили медовый хмельной напиток, пели, танцевали. С изумлением Алёша смотрел на торжество – так вот как дикари празднуют победу. И он заметил – девушка, бывшая предводительницей отряда, что-то говорит, то и дело указывая на него. А потом женщина вождь подошла к нему и что-то заговорила, указывая то на винтовку, то на висевшее на ремне обмундирование и делая вид, будто что-то одевает. Алёша понял – дикари хотят увидеть - как он выглядит в обмундировании. Ну что же, можно показать этим людям каменного века как выглядит боец Красной Армии. Алёша натянул уже высохшие под жарким солнцем галифе и гимнастёрку, натянул сапоги, перепоясался ремнём. Но вождь продолжала указывать на его плечи, спину, голову. Поняв женщину, Алёша зашёл в дом и натянул всю свою амуницию – скатку, каску, повесил на пояс лопатку и флягу. Дикари долго рассматривали, щупали, перекидывались удивлёнными возгласами. А потом девушка стала что-то настойчиво говорить, указывая на винтовку. Алёша понял – она просит показать - как он стреляет. Ну что же, можно и это. Он снял с плеча СВТ и оглянулся в поисках цели. Острозубая Рысь, видя, что незнакомец готов продемонстрировать свою странную палку повела его туда, где на поле стояли мишени для стрельбы из лука. Там стояли и два чучела оленей, сделанные из шкур этих животных, набитых травой. Вот к ним то и привели Алёшу. Он видел – девушка натянула лук и стрела, описав дугу, вонзилась в нарисованный глаз. Алёша от удивления даже присвистнул – это же надо с такого расстояния, метров 100 так точно угодить в такую маленькую цель! Ну что же, надо не посрамить себя и своё оружие. Алёша подошёл к чучелу и шагами отмерил 500 метров. По толпе дикарей, он услышал, прокатился удивлённый гомон. Все охотницы и охотники были поражены – неужели незнакомец с такого большого расстояния надеется попасть в цель? А Алёша, стараясь неглубоко дышать, тщательно наводил винтовку. Выстрел грохнул, кто-то из людей испуганно вскрикнул, а один из мальчишек тут же подскочил к стрелку и схватил выброшенную затвором гильзу, с торжеством показывая её друзьям. А затем все бросились к чучелу. Алёша с удовольствием вслушивался в изумлённые выкрики людей, рассматривавших мишень. Он попал в голову, пуля разнесла её.
Острозубая Рысь была поражена – с какого расстояния незнакомец попал в чучело! Вот бы ей и всем охотникам такое оружие! Не пришлось бы близко подбираться к животным. Но, поразмыслив хорошенько, она всё же решила – нет, не очень хорошая эта палка, убивающая громом. От громкого звука животные испугаются и разбегутся, лучше уж бесшумные луки и копья. Она тут же высказала свои соображения другим охотницам и охотникам и те согласились с отважной и умной предводительницей девичьего отряда. Но всё равно, палка, убивающая громом и её владелец внушали уважение. Люди вернулись к дому. От долгого праздника, танцев, песен все уже устали и постепенно потянулись к своим спальным местам. Только Алёша, поражённый внезапно нахлынувшей тоской, остался у костра. Глядя на языки огня, он с грустью думал о себе – неужели ему навсегда придётся остаться здесь, в этом странном мире каменного века, среди дикарей? Разве сможет он выжить? Он коренной горожанин, вдруг оказался в диком, жестоком мире. Ведь он даже еды себе добыть не сможет! Здесь наверняка выживают только те, кто сможет с помощью примитивного оружия добыть животное годное для еды. Да ведь он даже и огня не разведёт, чтобы согреться в холода. И как быть когда износится его одежда? Тяжёлые мысли настолько завладели юношей, что он даже не заметил - как быстро сгущается тьма, как погромыхивает гром и небо прорезают молнии. Он не заметил - как к нему беззвучно подплыл переливающийся синим и голубыми цветами шар. Ослепительная вспышка озарила стойбище, Алёша успел почувствовать что острая боль пронзила его тело и потерял сознание…
«Алёша, Алёша, очнись, что с тобой?» - Вовка тряс товарища за плечи. Алёша открыл мутные глаза. «Живой, живой!» - радостно закричал рязанский парнишка – «А то мы думали что ты уже, того…» «Что того?» - выдавил Алёша. «Да помер, тут такая вспышка была, как синий огонь и прямо рядом с тобой!» Алёша обвёл взглядом собравшихся вокруг него товарищей. Сержант Коротеев, назначенный командиром взвода вместо погибшего младшего лейтенанта, сказал: «Ну и слава Богу что жив. А то непорядок – на войне от молнии погибнуть, добро бы в бою». Алёша встал и тут же по колонне прокатилось: «Подъём, кончай ночевать, в колонну по три становись!» Алёша оглядел и ощупал себя – все его вещи при нём. Ефрейтор шагал, но мысли его были далеко отсюда. Что с ним было? Он что, действительно был среди дикарей каменного века? Кто ему поверит, доказательств то никаких! Может всё же всё ему приснилось на коротком привале? Алёша в задумчивости потёр подбородок и на мгновение застыл удивлённый – он же два дня не брился, а на подбородке ни единой щетинки, гладкий! Так значит не привиделось – он брился тогда у речки! И ещё – правый карман гимнастёрки чем-то плотно набит. Алёша расстегнул клапан и в свете прорвавшихся через прореху в грозовых облаках лучей заходящего солнца увидел немецкие солдатские книжки и тут же поспешно запихнул их обратно. Значит он был там! И там был немецкий танк и танкисты убитые дикарками-охотницами и им. А ещё подсумок для гранат пуст, а ведь он в бою бросил только одну из двух! Куда делась вторая «лимонка»?! И что делать с документами? Отдать комбату? А как объяснить – как они оказались у него? Нет, надо молчать, а от документов незаметно избавиться. Молчать, молчать, пусть все думают, что в него просто ударила молния и он потерял сознание. Несчастный случай, ничего более. А шедший рядом Вовка всё без устали говорил – как он увидел синюю вспышку, как от яркого света какое-то время ничего не видел, а потом смотрит – Алёша лежит без сознания. А ефрейтор, прислушиваясь к тарахтящему парнишке, шагал и шагал вместе с батальоном на восток, к великой русской реке, к стоящему на ней городу, носившему имя великого вождя…
Алёша дописал последнюю букву и, звякнув тремя орденами Славы и тремя «Отвагами», соскочил с плеч товарища. «Давай, Вовка, я теперь тебя подсажу. Пиши, но смотри – без ошибок, для истории пишешь». Вовка забрался на плечи Алёши и, пыхтя, старательно выводил мелом буквы. А потом друзья, отойдя на несколько шагов, осмотрели свои надписи на закопчённой стене Рейхстага. Они сидели рядом и молчали, настоящим друзьям слов не нужно, чтобы понять друг друга. Им повезло так, как может никому больше – от приволжских степей, от Сталинграда, а Алёша даже ещё от Смоленска, они дошли до Берлина. Вон, от всего их батальона, из тех, кто дрался в приволжской степи только они двое, да толстый ленивый Черновил дошли до проклятой Германии и добили фашистского зверя в его логове. И Микола за почти четыре года войны так и не был ни разу ранен, повезло хохлу. А вот Алёше и Вове тоже повезло – за всю войну их только один раз, на Днепре, зацепило осколками одной мины, но зацепило совсем слегка – дальше медсанбата не отправили. И награды их стороной не обошли. Многим ли выпало такое счастье? Вон – Вовка перед штурмом Берлина письмо от матери получил – все парни их деревни полегли, а мужиков только двое вернулись – один без ноги, у другого так и не вытащили осколок из груди, ходит, кровью кашляет. «Вовка, куда ты теперь?» «Домой, в деревню, на тракториста хочу выучиться. А ты?» «И я домой, в университет вернусь, доучусь».
Профессор, заведующий кафедрой иностранных языков, точнее уже бывший заведующий, Алексей Сергеевич Белых вернулся домой под хмельком – ну надо же - всё же выпроводили на пенсию. Да может и пора, молодым надо дорогу давать. А проводили очень хорошо. И где они такой коньяк достали? Перестройка, будь она неладна, в магазинах хоть шаром покати, но выпивку и закуску кафедральные организовали на славу. Жена, учуяв от мужа коньячный дух, как всегда недовольно заворчала, но всё же помогла захмелевшему мужу стащить праздничный костюм и добавила – «ложись спать, алкоголик!» Алексей Сергеевич на жену не сердился – она на дух не переносила спиртного и стоило мужу выпить хоть глоточек, по любому, самому торжественному поводу, ругалась и называла алкоголиком. Только раз в году она молчала – когда на День Победы муж опрокидывал наркомовские сто грамм. Мария Петровна тоже хлебнула военного лиха, хоть на фронте и не была – работала медсестрой в тыловом госпитале. А теперь врач-кардиолог пилила мужа за каждую рюмку и пугала страшными словами – «цирроз печени, Корсаковский синдром, алкогольная кардиомиопатия, делирий». На следующее утро, приняв душ, за чашкой чая, в одиночестве, жена уехала на работу, её, тоже пенсионерку, из клиники ни за что не отпускали - молодые то врачи за жалкую зарплату работать не хотят, подаются в кооператоры, профессор задумался о будущем. На пенсии только и жить! Без дополнительного к пенсии заработка Алексей Сергеевич остаться не боялся – человек со знанием шести языков может заработать не только на хлеб, но и на масло к нему. Вон, уже поступили предложения сразу из трёх издательств о переводах. Любимым делом профессор готов был заниматься день и ночь. Правда зять зовёт поехать к нему на дачу, но Алексей Сергеевич, как настоящий горожанин удовольствия от копания в земле не получал. Вот побродить по участку, полюбоваться цветами, съесть свежие, только с грядки ягоды и овощи – другое дело. Но самому копать землю, носить навоз, поливать, окучивать, полоть – нет уж, увольте! Да ещё бы неплохо съездить в гости к Севастьянову, уже три года не был у товарища, да и тот, прихворнув, к Алексею Сергеевичу давно не приезжал. Алексей Сергеевич задумавшись, не сразу услышал щёлканье замка. В квартиру как вихрь ворвалась внучка: «Привет пенсионеру! Вот держи, твой любимый журнал принесли» - Даша протянула деду его любимый научно-популярный журнал, который выписывал с давних довоенных времён. Даже в годы войны он выходил и родители, пока сын воевал, собрали все номера.
Дашенька была сегодня необыкновенно ласкова, всё спрашивала о здоровье, интересовалась - чем любимый дедушка намерен теперь заняться. Алексей Сергеевич не стал тянуть и прямо спросил: «Говори, сколько надо?» Внучка, скромно потупив взор, что-то в уме прикинула и сказала: «Дедуль, дай полтинник, мы с девчонками вечером в кафе и на дискотеку собрались». Отказать любимой внучке дед никогда не мог, вот и сейчас не сказав ни слова, вытащил из портмоне зеленоватую бумажку с профилем Ленина. «Ой, спасибо, деда!» - Даша чмокнула Алексея Сергеевича в щёку и умчалась. Ну что же почитаем любимое издание. Особый интерес у него вызывали статьи о шаровых молниях. И по-прежнему, как понимал далёкий от физики профессор, о сути этого явления ничего точно не было известно. Алексей Сергеевич не торопясь читал всё подряд, пропуская только муть об ускорении и перестройке. Вот он перешёл к разделу, в котором печатали небольшие статьи об интересных событиях. Заголовок гласил: «Странная находка». В Волгоградской области, при проведении геологоразведочных работ, при пробном бурении бур наткнулся на глубине 5-ти метров на какое-то твёрдое образование. А в поднятом керне обнаружились куски ржавого металла и осколки стекла. Повторными бурениями было определено – препятствие невелико, но имеет странную форму правильного прямоугольника, размерами примерно 6 на 3 метра. Заинтересовавшиеся геологи подогнали экскаватор и бульдозер и выкопали хоть насквозь проржавевший, но самый настоящий танк! А один из геологов, любитель военной истории, определил – Pz-IV, одной из ранних серий, с короткоствольной 75-мм пушкой. Каким образом танк попал на такую глубину – непонятно. Противотанковый ров? Но когда о находке сообщили специалистам по военной истории – пришёл ответ – в этом районе длительных боёв не было, немцы прошли быстро, рвы не копались. Да и следов давних земляных работ не было. Однако главное было впереди – при изучении находки обнаружилось – танк и всё оборудование было запредельно разрушены, невозможно, чтобы такое произошло за прошедшие 47 лет. А ещё – в машине были обнаружены 5 окаменевших(!) скелетов людей! А ещё более непонятным было то, что в полостях черепов и грудных клеток трёх скелетов были обнаружены кремнёвые наконечники стрел! А на двух скелетах были следы пулевых отверстий. Историки ломают головы над загадкой истории, но удовлетворительного ответа пока не находят. Долго Алексей Сергеевич перечитывал статью, сидел потрясённый и не мог подняться с кресла. Он был там! Он был в каменном веке! Дикари выглядели так же как и он, никаких покатых лбов, надглазничных валиков, тяжёлых больших челюстей. Значит - он был у кроманьонцев! Там, в далёком прошлом он вместе с девушками-охотницами держал фронт, бил немцев!
Охота на крупного зверя
© Copyright: Юрий Дудник 2, 2017
Свидетельство о публикации №217041001906
Свидетельство о публикации №217041001906
Рецензии