Для самого западного клана племени Детей Бизона как всегда поздней весной настали трудные времена. Все запасы собранного осенью зерна, сушёных ягод закончились. Осталось немного кореньев, да и тех подгнивших и последняя яма с мясом. А охота в последние дни что-то не задалась, уходивший в степь охотничий отряд раз за разом возвращался без добычи. Уже две руки дней мясо ели через день и только охотники, а женщины и дети довольствовались остатками собранных растений, а без мяса откуда возьмутся силы? Вся надежда была на то, что мясо из последней ямы поддержит силы охотников и они принесут хорошую добычу. Яма была выкопана так глубоко, что достигала слоя вечного льда, так что в это солнечное утро вождь клана Большой Медведь сказал женщинам, чтобы они вскрыли хранилище. Длинный дом клана располагался в низинке меж холмов, а яма была в сотне шагов от него, рядом с полноводным ручьём, между кустами ракитника. Тихая Вода, Смелая Ласка и Полная Луна пошли к яме. Остальные женщины приготовили вертела и сгребли в кучу угли в кухонном очаге. Все глотали слюнки в ожидании любимого блюда – запечённой над угольями нежной оленины. Но что это? От ракитника донеслись громкие крики пошедших туда женщин. Все встрепенулись, но крики были не тревожные, а горестные, так что к яме подбежали, не захватив оружия.
Три женщины причитали над разворошенной опустевшей ямой. Одного взгляда опытным следопытам было достаточно, чтобы понять что произошло. «Росомахи!» - воскликнул вожак охотников Орлиный Глаз, указывая на следы вокруг ямы. Да, этим наглым хищникам удалось развалить кучу камней над ямой и растащить последний запас пищи клана. К горестному плачу Тихой Воды, Смелой Ласки и Полной Луны присоединились голоса других женщин, а мужчины в бессильной ярости сжимали кулаки и шептали проклятия похитителям еды. Даже стойкий вождь утратил своё спокойствие и прошептал заклинание, долженствующее наслать смерть на наглых хищников. Тихая Вода наклонилась над ямой и достала забытый росомахами небольшой кусок мяса. Так как кучи камней над ней не было, то мясо уже почернело. Расстроенные все потянулись к стойбищу. Женщины перебрали хранившиеся в корзинах коренья, счистили подгнившие участки и жалкую кучку раздали поровну всем членам клана. Несмотря на голод все с видимым отвращением жевали жёсткие высохшие корни. Мяса, мяса – вот чего требовали сильные тела Детей Бизона! Вождь мрачно размышлял о невесёлом будущем. Мяса нет, а это значит - тела охотников ослабеют от голода и они не смогут обеспечить добычей клан. Женщины ослабеют и не смогут собирать коренья. Дети ослабеют и не смогут ловить рыбу и помогать женщинам. Где голод – там и болезни. Если срочно не раздобыть еды, клану придётся переселиться в мир предков. А хоть люди их и почитали, но присоединяться к ним раньше времени никому не хотелось.
Большой Медведь обвёл взглядом понурые лица соплеменников и понял – нельзя поддаваться унынию! Он вождь! Люди надеются на его мудрость! Приняв уверенный вид, вождь твёрдым голосом отдал приказы – подросткам взять сети и идти к озеру, в которое впадает ручей. Женщинам идти в степь – искать норы хомяков и полёвок, в которых ещё могло сохраниться припасённое грызунами зерно. Всем охотникам идти к Большой Реке – к оленьему броду, туда, где каждую весну через реку идут стада большерогих. Хоть сейчас олени и тощи, но даже такое мясо спасёт клан. Увидев твёрдую руку, люди успокоились и стали собираться в дорогу. Пока шли сборы, Большой Медведь приказал двум юношам, Чёрному Волку и Бешеному Бизону, бежать вперёд, к высокому холму около оленьего брода и с высоты осмотреть степь. Молодые охотники помчались к берегу Большой Реки. Юноши были горды порученным им делом – они были уверены, что обязательно увидят оленей. Как всегда проворный Чёрный Волк обогнал товарища. Добравшись до высокого холма, они собрали хвороста и сухой травы, приготовили огненный камень и кремень, чтобы, когда они увидят оленей, дать сигнал охотничьему отряду. Подростки с сетями ушли к озеру, женщины пошли в степь, охотники, взяв копья, ножи и топоры отправились вслед за двумя дозорными. В стойбище остались только маленькие дети, Тихая Вода, у которой был грудной ребёнок, две старухи, один охотник для охраны и наблюдения за степью и вышедший из охотничьего возраста старик Крепкий Дуб. Женщины должны были присматривать за малышами, среди которых были трое грудничков, которых должна была подкормить Тихая Вода. Крепкий Дуб с тоской смотрел вслед уходившему к реке охотничьему отряду. Как бы он хотел быть в рядах охотников! Сколько раз вот так он уходил в степь вместе с товарищами, сжимая в руке надёжное копьё. Сколько раз он переживал радость возвращения в стойбище с богатой добычей! В стойбище, в котором его ждала радостная улыбка его жены Сверкающей Звезды. Но нет, всё это в прошлом. Звезда уже год как отправилась к предкам и нет больше сил, чтобы неутомимо идти по родной степи вслед стадам оленей, бизонов и мамонтов. Теперь он целыми днями сидел дома, обкалывая кремнёвые желваки, делая охотникам топоры, ножи, острия копий. Да и женщины без дела его не оставляли – им тоже были нужны и ножи и скребки. Крепкий Дуб знал – он нужен клану, он не зря ест свою долю добычи. Но всё же это не могло заменить радости бега по степи, ни с чем не сравнимого ощущения, когда вонзаешь копье в сердце добычи!
С горьким чувством Крепкий Дуб принялся считать свои годы. Каждый раз, досчитав до пяти по пальцам, он загибал один из них. Всего получилось пять и ещё четыре полных рук и ещё два пальца – да, зажился он на белом свете, пора к предкам, пора к жене, ждущей его в другом мире. Он не понимал, почему духи всё длят и длят его дни. Ничто больше не держало Крепкого Дуба в этом мире – их со Сверкающей Звездой старший сын погиб во цвете лет на охоте, растоптанный мамонтом. Две дочери нашли мужей в других кланах племени и ушли жить в их стойбища. Двое младших сыновей-двойняшек умерли ещё малышами от страшной болезни, насланной злыми духами. В ту зиму в стойбище от этой болезни, забивающей горло грязно-белыми, не дающими дышать плёнками, малыши, по злой прихоти духов все мальчики, умирали один за другим. Кроме детей умерли и взрослые: две женщины и двое мужчин в лучшем охотничьем возрасте. По прихоти духов двое взрослых умерли не от удушья. Они жаловались на боль груди, на одышку при ходьбе даже только по дому, на то, что сердце бьётся неправильно и один за другим, через день умерли. Смерть настигла их внезапно – одну женщину во сне, а другую когда она напряглась, чтобы поднять бурдюк с водой. Поэтому то сейчас в клане были всего двое юношей, те самые Чёрный Волк и Бешеный Бизон, ускользнувшие от глаз злых духов и только осенью принятые в ряды охотников. Большинство охотников думали только о сегодняшнем дне, но умудрённый годами Крепкий Дуб понимал – через несколько лет клан ждут тяжёлые времена. Никто не будет вечно молод, нынешние силачи охотники сделаются такими же немощными, как и он сейчас. Кто же будет добывать мясо для клана? Поэтому то Крепкий Дуб и посоветовал Большому Медведю привлечь в число охотников и незамужних бездетных девушек. Вождь прислушался к совету умудрённого годами старика. Вот и сейчас с мужчинами-охотниками шли Гибкая Лоза, Быстроногая Лань, Высокая Сосна, Ночная Сова. Прошлой осенью начав охотиться вместе с мужчинами они показали не меньшие ловкость и навыки. Да, сил у них было поменьше, но каждая пара рук в охотничьем отряде была нужна. Крепкий Дуб взялся за отбойник и принялся сбивать известковую корку с кремнёвого желвака, стараясь не думать о терзавшем живот голоде. Две старухи занялись плетением корзин, а Тихая Вода начала сверлить кремнёвой провёрткой дырки в зубах оленя, изготавливая ожерелье. Но время от времени молодая женщина бросала взгляды на принесенный ей кусок подпорченного мяса. Да, это понятно, ведь ей приходилось не только кормить себя, но и грудничка, а сегодня надо было подкормить и грудничков других женщин, ушедших в степь. Наконец, не выдержав, она нанизала кусок на вертел и, подержав его над угольями, с жадностью вонзила зубы, не обращая внимания на неприятные вкус и запах. Помешать ей было некому – старухи как раз пошли к кустарникам около ручья, чтобы нарезать ещё лозы, охотник-сторож пыхтя насаживал топор на рукоятку, а Крепкий Дуб полностью сосредоточился на скалывании пластин с кремнёвого нуклеуса.
Тем временем охотничий отряд шёл к Большой Реке. Чёрный Волк и Бешеный Бизон давно уже заняли место на вершине холма и напряжённо вглядывались в степные просторы. Они одновременно заметили у горизонта нечто, похожее на низко, у самой земли, висящее облако. «Большерогие» - одновременно выдохнули юноши. Называть вслух и даже мысленно настоящее имя животных было нельзя – духи оленей могут услышать это и предупредить своих земных собратьев об опасности. Подождав ещё некоторое время, они поняли – стадо направляется не к ближайшему оленьему броду, а к более дальней отмели. Надо предупредить охотников. Юноши не стали разводить костёр, а рванулись к ещё невидимому отряду. Более тяжёлый Бешеный Бизон на полпути начал отставать и Чёрный Волк один подбежал к идущим во главе отряда вождю и вожаку охотников. «Большерогие!» - переводя дух, выпалил юноша. «Идут не к броду, а к дальней отмели, надо бежать, чтобы успеть вовремя». Лишние слова ни к чему, все охотники слышали слова юноши и отряд перешёл на бег. Даже девушки не отставали, воодушевлённые мыслью о близкой добыче. Один тяжеловесный Бешеный Бизон всё больше отставал от отряда. Не зря ему было дано такое имя, имя тяжёлого бородатого рогача. Увидев, что он всё больше отстаёт от других охотников, этот здоровенный молодой мужчина пришёл в неистовство, глаза его сверкали, он скрежетал зубами, но поделать ничего не мог. Охотники же не обращая внимания на отставшего, стремились вперёд. Они знали куда идти – хоть западный берег Большой Реки был крут, и олени не могли на него взобраться, но как раз напротив отмели была большая расселина. Туда то и стремились рогачи. Отряд прибыл к месту вовремя – только успели спрятаться в кустах по краям расселины, как к воде подошло стадо. К счастью ветер дул в сторону охотников и запах людей оленей не отпугнул. Охотники дождались, когда стадо пересекло мелкую в этом месте реку и втянулось в расселину. Копья уже вложены в копьеметалки, Орлиный Глаз громко каркнул, подражая ворону. По этой команде все дружно выскочили из-за кустов и метнули копья. Удача – трое рогачей сразу же свалились замертво, а ещё двое сразу перешли с бега на хромающий шаг – копья угодили им в ноги. Стадо с громким топотом рванулось вперёд и времени на повторные броски не было. Люди кинулись к подранкам. Могучий Рыжий Мамонт с такой силой ударил одного из рогатых по голове топором, что этого было достаточно. К другому рогачу, молодому самцу, первыми подбежали девушки. Они вонзили в грудь оленя свои копья, в предсмертной судороге рогач дёрнул головой и острым концом рога ударил в правое плечо Гибкой Лозе. Удар пришёлся во внутреннюю поверхность плеча охотницы, как раз поднявшей руку, чтобы нанести ещё один удар. Громко вскрикнув, девушка упала, из раны пульсирующим фонтаном ударила алая кровь. Молодой охотник Отважный Лев, имевший виды на юную красавицу, да что там виды, она была его невестой, горестно вскрикнул и, подскочив к ней, попытался руками зажать рану. Ладони скользили, кровь текла струёй не переставая. Кожа девушки на глазах бледнела, громкий крик, срывавшийся с её уст, перешёл в жалобные стоны, а затем и они прекратились. Бездыханное тело юной охотницы лежало на свежей молодой травке в огромной луже крови. Отважный Лев с горестным стоном обнял свою любовь, своё несбывшееся счастье.
Сурово потупившись вокруг них собрался весь охотничий отряд. Все разделяли горе товарища, но понимали – эта опасность всегда рядом с ними, каждый мог разделить судьбу отважной охотницы. Клан взял добычу, но заплатил за неё жизнью. Так было, так будет всегда! Первым пришёл в себя Большой Медведь – горе горем, но нельзя дать пропасть богатой добыче – привлечённые запахом крови к месту охоты стали подтягиваться гиены и шакалы. Бешеный Бизон не успел к началу охоты и его вождь поставил отгонять хищников. Обиженный юноша свирепо рычал и размахивал копьём, отгоняя незваных гостей. Другие охотники посмеивались над ним – надо же, спешил на охоту, а поспел когда уже шкуры снимать надо. Кровь бросилась в лицо юноши, когда он услышал, что даже его друг Чёрный Волк подсмеивается над ним. Охотники быстро содрали шкуры и сложили в них мясо и рога. Окончив работу, все почувствовали лютый голод. Тут же развели костры и поджарили себе печень и сердца. Насытившиеся люди были бодры и полны сил. Вырубили несколько молодых деревьев, сделали шесты, привязали к ним шкуры, наполненные мясом и рогами и двинулись к стойбищу. Большой Медведь взглянул на небо – солнце уже перевалило зенит, как раз засветло отряд доберётся до стойбища. Двое охотников несли на шкуре, привязанной к шестам, тело Гибкой Лозы. На расстоянии пары сотен шагов впереди отряда шёл дозорный, вожак охотников Орлиный Глаз. Рядом со стойбищем была берёзовая роща. Только отряд вошёл в неё, как все услышали тревожный лай шакала – Орлиный Глаз подал сигнал тревоги. Встревоженный Большой Медведь подбежал к нему. Не говоря ни слова, Орлиный Глаз указал на холм, за которым и располагался длинный дом. Вождь сразу понял причину тревоги – над стойбищем не поднимался дым костра! А ведь огонь не должен был угаснуть!
Двое мужчин, не сводя глаз с вершины холма, двинулись осторожно вперёд. Затем вползли на вершину и, раздвинув ветви кустов, посмотрели на стойбище. Увиденное потрясло их – по стойбищу сновали незнакомые охотники с расписанными охрой лицами. Они выносили из дома выделанные шкуры и готовую одежду. В луже крови лежал на земле оставленный в стойбище охотник. На площадке перед домом сидели связанные ремнями Крепкий Дуб, вернувшиеся из степи женщины и подростки, ходившие ловить рыбу. Маленькие дети испуганно жались к стене дома. Кровь бросилась в голову Большому Медведю, но он сдержал порыв броситься с копьём на грабителей. Он вождь, он должен всё продумать. Вождь сосчитал захватчиков, их было две руки и ещё один палец. Остыв, он прошептал Орлиному Глазу несколько фраз. Вожак охотников кивнул и побежал к роще. Через несколько вздохов охотничий отряд выбежал из рощицы и, рассыпавшись цепью, полукругом охватил стойбище. Увлёкшиеся грабежом чужаки не обращали внимание на происходящее вокруг. Вождь почувствовал к ним презрение – глупцы, они даже не выставили сторожевого! Уж он бы при налёте на чужое стойбище действовал бы с предельной осторожностью. Охотники клана осторожно взобрались на вершины холмов и вложили копья в копьеметалки. Вождь завыл, подражая волку. Видимо чужаки уловили какую-то особенность в звуке и настороженно подняли головы. Но было поздно. Свистнули копья, целая рука захватчиков, обливаясь кровью, рухнула наземь. Протяжный боевой клич племени взлетел над атакующими. Охотники клана ринулись на врага. Могучий Рыжий Мамонт одним ударом кулака сшиб наземь длинноносого чужака и не успел тот опомниться, как тяжёлый кремнёвый топор рассёк ему голову. Бешеный Бизон, вымещая свою досаду за неудачу на охоте, схватился с рыжеволосым чужаком с орлиными перьями в волосах. Чужак не смог долго противостоять разъярённому юноше и пал, пронзённый копьём. Даже девушки не остались в стороне. Быстроногая Лань и Высокая Сосна бросились к приземистому крепышу. Лань сделала обманный выпад, целясь копьём в ноги врага и когда тот наклонился, чтобы своим копьём отбить копьё охотницы, Сосна с высоты своего роста, она была выше всех не только в клане, но и в племени, нанесла смертельный удар копьём в ямку над левой ключицей врага. Даже обычно тихая Ночная Сова с криком метнула камень из пращи в голову предводителя чужаков и когда тот оглушённый упал, подбежала к нему вместе с товарищами и добила врага. Ещё одного врага свалил вождь. А ещё одного схватили живым и крепко связали ремнями.
Быстротечная схватка над зарвавшимися грабителями окончилась полной победой клана. Охотники, женщины, дети разразились радостными криками. Вождь подождал пока спадёт первый восторг и твёрдым голосом дал приказы, радость-радостью, но есть неотложные дела. Во-первых, он послал группу людей в рощу – принести добычу и тело Гибкой Лозы. Во-вторых, он послал четверых копать могилу для двух погибших. В-третьих, он велел развесить для сушения пойманную подростками рыбу. Её было немного – как объяснили охотникам женщины, напавшие на стойбище чужаки большую часть съели. Услышав о гибели Гибкой Лозы, женщины разразились слезами и горестными криками. Пришлось вождю прикрикнуть на них – поплачут потом, а сейчас надо разделать мясо, разложить его для просушки, копчения. Подростки уже несли охапки хвороста для коптильных костров. Вождь подошёл к погасшему костру, одна из женщин принесла трут, сухую траву, кусочки бересты и мелкие веточки. Большой Медведь извлёк из сумки, всегда висевшей у него на боку огненный камень и кусок кремня. Удар! Из-под рук вылетел снопик искр, упавших на растопку. Поднялась тонкая струйка дыма. Вождь осторожно подул – появился маленький язычок пламени, он рос, рос и вот уже весело затрещали крупные ветви. Огонь возрождён! Все в стойбище усердно работали – четверо охотников в сотне шагов от дома копали могильную яму. Другие охотники разделывали оленей. Женщины нарезали ломтиками мясо, дети развешивали его сушиться. А Крепкий Дуб с двумя старухами, Седой Ивой и Рыжей Лисой, готовил к погребению тел погибших охотника и девушки. Лица их раскрасили узорами западного клана племени Детей Бизона – в ином мире предки сразу узнают своих соплеменников. Мёртвых одели в самые красивые их наряды. Тела зашили в кожаные мешки – чтобы злые духи их не увидели и не смогли вселиться в них. Покойных положили на носилки и принялись выносить из дома вещи, которые они возьмут с собой в иной мир. Работали в основном старухи. Крепкий Дуб после налёта разбойников как-то резко сдал. Работая, он то и дело вскрикивал, замирал, хватаясь рукой за грудь, лицо его искажала гримаса страха. Седая Ива, которая была целительницей клана, и была на целых два года старше, наконец сказала ему: «Иди приляг, отдохни, мы сами справимся». Старик, кряхтя, лёг на свою лежанку. Когда же солнце село, всё было готово – мясо и рыба развешены для просушки, в доме и перед ним наведен порядок, могилы выкопаны.
Похороны и надлежало проводить в темноте, чтобы мёртвые не нашли дороги к дому живых. Трижды траурная процессия с погибшими на плечах обошла по кругу дом, чтобы мёртвые могли попрощаться с ним и с соплеменниками. Под размеренный плач, женщины и мужчины под стук барабана и свист тростниковой флейты начали погребальную пляску. Сначала только мужчины пляской проводили в последний путь своего товарища. Так полагалось – мужчины исполняют пляску около мужчины, а женщины около погибшей подруги. Но Гибкая Лоза хоть и была женщиной, но выполняла мужскую работу, ещё в начале прошлой осени она с подругами торжественно была принята в ряды охотников. Поэтому вокруг тела девушки пляску вели и женщины и мужчины. Возглавил её убитый горем Отважный Лев. Он плясал не переставая, доводя себя до изнурения, надеясь, что усталость хоть немного заглушит боль утраты. Мёртвых, покрытых слоем красной охры, опустили в могилы, туда же положили их копья, ножи и запас пищи на дорогу до мира предков. Засыпали землёй и прикрыли пластами лёсса, чтобы никакой хищник не потревожил их. Понурые все двинулись к дому. Около него при свете факелов вождь внимательно осмотрел тела убитых чужаков. Рисунок на их лицах, покрой одежды не походили на всё виденное ранее. А ведь вождь встречался не только с людьми своего племени. В дальних походах он видел и Береговых Людей и племя Воронов и людей из густых лесов на юге. Судя по истрёпанности обуви и одежды, чужаки были из очень дальних краёв, много времени провели в пути. Тела чужаков оттащили подальше в степь – пусть они найдут последнее пристанище в желудках вонючих гиен. А падальщики как чувствовали обильное угощение – из степи донёсся их хохот. Кинув гневный взгляд на связанного пленника, вождь объявил – всем спать. Поминальная тризна будет завтра, тогда же он и решит судьбу чужака.
Крепкий Дуб спал плохо – то и дело просыпаясь от приступов давящей боли в груди. Под утро ему стало совсем плохо – боль жгла не переставая, сердце, бившееся часто и с перебоями, казалось, хотело выпрыгнуть из рёбер и как будто кто-то сдавил рукой горло – стало тяжело дышать. Стоны старика разбудили всех в доме. Седая Ива подошла к Крепкому Дубу. Тот уже не лежал – сидел, наклонившись вперёд, крепко уперевшись руками в край лежанки и жадно ловил ртом воздух. Целительница посмотрела на побледневшее лицо больного, прикоснулась рукой к покрытой холодным потом груди старика, стараясь уловить сердцебиение. Подушечками пальцев прикоснулась к артерии на шее и ощутила как часто и неритмично стучит сердце. Прислушалась к частому дыханию старика и горестно покачала головой. Затем полезла в свои корзины и достала два пакетика из тонкой кожи и что-то, завернутое в мешочек из выделанного желудка какого-то животного. Из него она вынула высушенный беловатый сок, получаемый из надрезанных маковых головок. Небольшую порцию она растолкла, размешала в воде и дала выпить Крепкому Дубу. В одном же пакетике был хвощ, в другом порошок из листьев чудодейственной травы, наперстянки. Она помнила, как ещё её мать, тоже целительница, лечила этим снадобьем стариков с одышкой и частым неритмичным сердцебиением. Кинув в огонь кухонные камни, она раскалила их и вскипятила воду в деревянной чаше. Кинув в неё настаиваться хвощ, она отмерила крохотную щепотку наперстянки и велела проглотить. Снадобье было горьким, но Крепкий Дуб не колеблясь проглотил тёмный порошок. Поставив рядом с больным чашу с настоем хвоща, Седая Ива строго сказала: «Как остынет – будешь пить». Крепкий Дуб покорно кивнул.
Все поспешили на площадку перед домом, оставив старика на лежанке. Женщины принялись жарить мясо, а Рыжий Мамонт вынес из дома большие бурдюки, к счастью не тронутые налётчиками, в которых он настаивал хмельную бражку. В эту порцию, которую он поставил ещё руку дней назад, он добавил для крепости перебродивший мёд. Питьё должно было получиться на славу! Но первым делом надо было решить – что делать с чужаком. Весь клан собрался около него. Связанный ремнями длинноволосый чужеземец угрюмо смотрел на мужчин, женщин, детей. Вождь начал задавать ему вопросы на языках Детей Бизона, Воронов, Береговых Людей, Лесных Людей. Ответом было всё то же угрюмое молчание. Да и по лицу чужака было видно – он не понимает о чём его спрашивают. Да, видимо из очень дальних краёв пришли чужаки. Вождь принял решение. Он что-то шепнул Отважному Льву. Двое охотников потащили чужака к свежей могиле, за ними потянулся весь клан, все поняли без объяснений - что должно произойти. Около могилы чужака поставили на ноги и толчком в спину заставили наклониться над ней. Отважный Лев выхватил свой нож и полоснул им по горлу чужака. Кровь из перерезанных артерий хлынула на покрытие могилы. Отважный Лев мрачно рассмеялся. Клан разразился радостными криками. Тело чужака, так же как и остальные, оттащили в степь и вернулись к дому.
От кухонного очага тянуло аппетитным запахом жареной оленины. Рыжий Мамонт налил всем по первой чаше браги. Все встали и Рыжая Лиса, лучшая певица племени, затянула поминальную песнь. Жалобным голосом она причитала, горюя об ушедших в мир предков раньше времени отважных охотниках. Мать Гибкой Лозы, не выдержав заунывного тоскливого пения, зарыдала: «О, моя доченька! Как же буду я жить без тебя, кто же скрасит мою старость! И не увижу я внуков». Спазм сдавил горло женщине – её ненаглядная дочка ушла так рано! Всего-то три руки лет было ей, только-только сговорилась она о замужестве с Отважным Львом, а нет, не суждено было придти счастью! Даже в доме Крепкий Дуб слышал причитания матери Гибкой Лозы, но что-то случилось с ним после принятых снадобий – тянуло в сон, вялость усилилась, но боль в груди ослабела. Он знал – это действует сок маковых головок. Ему уже однажды приходилось его принимать две руки лет назад. Тогда на охоте его сбила с ног и сбросила с обрыва лошадь. Предплечье было сломано, но кожа не порвалась. Целительница дала ему макового сока, боль ослабела и она вправила сломанные кости, наложив на руку шину из берёзовой коры. Рука срослась отлично и даже к перемене погоды не ныла. Люди осушили по первой чаше и огромный охотник тут же налил всем снова. Члены клана расселись вокруг очага. Две женщины наполнили тарелки, сделанные из подвздошных костей оленей и бизонов горячим ароматным мясом. Проголодавшиеся люди накинулись на угощение. После того, как первый голод был утолён, люди выпили по второй чаше хмельной браги и вновь наполнили чаши. Встал вождь, громким голосом он воскликнул: «Честь и слава охотникам и охотницам нашего клана! Они уничтожили разбойников-чужаков, они добыли мясо для клана! С такими людьми клан будет жить вечно!» Радостными криками ответили люди на приветствие вождя и опять осушили чаши.
Громкие крики привлекли внимание Крепкого Дуба. С трудом, волоча ноги, задыхаясь, цепляясь за стену, он выполз из дома. Не сразу расшумевшиеся люди увидели старика, а когда всё же заметили, то всех поразил его вид. Ещё вчера достаточно крепкий, он неузнаваемо изменился – бледно-синюшный, покрытый каплями холодного пота, с искажённым лицом. На расстоянии были слышны какие-то хрипы и бульканье в груди. Старик тяжело рухнул на лежащее возле очага большое бревно. Не в силах вымолвить ни слова он только хрипел и прижимал руки к груди. На губах вскипали пузыри белой пены. Седая Ива подскочила к больному: «Ты принимал снадобья?» Не в силах сказать хоть слово больной кивнул. Целительница приложила руку к бьющейся на шее артерии. Сердце билось по-прежнему неритмично, но не так как раньше. Сначала то оно беспорядочно трепыхалось в груди, а сейчас, сейчас были два быстро подряд следующих удара, затем длинная пауза и опять два удара. «За-ды-ха-юсь» - еле вымолвил старик, с тоской смотря на окружающих. Два охотника отнесли старика на его ложе. Лежать он не мог – сразу усиливалась одышка. Он сидел, опустив ноги, вцепившись руками в край лежанки. Было видно, как при каждом вдохе втягивались межреберья и напрягались мышцы на шее. На лице, искажённом гримасой лежала печать страха смерти. «Предки, предки зовут меня» - прошептал старик. Седая Ива ещё дала порцию макового сока – пусть больной успокоится. Охотники и целительница вернулись к остальным членам клана.
Поминки кончились, началось празднество в честь удачной охоты и победы над врагами. Пирующие опрокидывали чашу за чашей хмельной браги. Охотники хвастались меткими бросками, девушки-охотницы от них не отставали. Под ударами длинных костей, концы которых были обмотаны кусками кожи, загудел барабан, сделанный из черепа мамонта, послышался нежный свист тростниковой флейты. Все участники пиршества вскочили на ноги, кое-кто уже пошатываясь и пустились в пляс, своими движениями изображая охоту на оленей. Подростки, держа над головами ладони с растопыренными пальцами, изобразили оленье стадо. А охотницы и охотники схватив копья, изображали как они ими поражают рогатых. Когда «олени» были перебиты, все присели вокруг очага и с новой силой набросились на мясо и брагу. Послышались шутки и смех. Ещё не отошедший от обиды Бешеный Бизон услышал – Чёрный Волк со смехом рассказывал подросткам о том, как его здоровенный друг спешил на охоту, а пришёл, когда уже надо было шкуры снимать. Кровь бросилась в лицо захмелевшему Бизону и он с рёвом кинулся на Волка. Тот был тоже далеко не трезвый, но увернулся и со смехом отскочил в сторону. Разъярённый Бизон сжал кулак и изо всех сил ударил в лицо насмешнику, но тот юркий как ящерица, опять увернулся. Подростки, да и взрослые охотники с удовольствием смотрели на представление, криками подбадривая соперников. Проворный Волк, нагнувшись, руками обхватил ноги Бизона и рванул на себя, грузный соперник упал, но, высвободив правую ногу, лягнул ею Волка. Удар пришёлся в грудь, Волк откатился, но тут же вскочил на ноги и со смехом готовился отразить новый натиск соперника. А тот, ошарашенный падением, слепо шарил руками по земле в поисках опоры. Зрители разделились на две группы – болеющих за Волка и Бизона. «Вставай, вставай!» - кричала Быстроногая Лань, приходившаяся Бешеному Бизону сестрой. Рывком тот встал и бросился на соперника, но тот вдруг кубарем бросился Бизону под ноги и под смех соплеменников массивный юноша опять упал. Бешеная злоба охватила его. Упершись руками в землю чтобы подняться, он под правой ладонью почувствовал что-то длинное и твёрдое. Это был нож. Сжав его в руке, он с рёвом бросился на Волка и не успел тот что-либо предпринять, как кремнёвый клинок вошёл ему в живот. Вскрикнув, Волк удивлённо выкатил глаза и схватился ладонями за правое подреберье. Между пальцев проступила кровь.
Все мигом протрезвели. Да, охотники частенько на праздниках боролись друг с другом, демонстрируя свою силу. Но чтобы ножом в живот?! Товарищи подхватили осевшего на землю Волка и понесли в дом, к лежанке. Женщины быстро разожгли светильники и в их мерцающем свете Седая Ива осмотрела раненого. Чуть ниже правой рёберной дуги была небольшая рана. Клочком шерсти мамонта целительница стёрла кровь, новая не появилась. Пощупала живот. Как положено мужчине раненый стойко перенёс неприятную процедуру. Целительница пожевала смесь высушенных трав и кашицей залепила рану. Сверху положили клочок шерсти и кусок тонкой, хорошо выделанной шкуры и ремешками привязала к животу. Седая Ива непоколебимо верила в целебную силу сна, поэтому дала раненому макового сока. Скоро снадобье подействовало и Волк уснул. За всем происходящим с соседней лежанки наблюдал Крепкий Дуб. Он по разговорам понял, что произошло и увиденное потрясло его – Чёрный Волк был сыном младшей сестры старика. Но долго сочувствовать родственнику не удалось – кто-то как каменной лапой сжал горло старика, он застонал, захрипел, на губах опять появилась пена, но уже не светлая, а окрашенная в розоватый цвет. Старик без сил упал на лежанку. Лёжа дышать было ещё тяжелее, но сесть уже не было сил. Все бросились к нему. Глаза Крепкого Дуба вдруг широко открылись и он просипел: «Предки, я вижу вас. Сверкающая Звезда, я здесь, я иду к тебе». Это были последние слова старого охотника. Глаза его потускнели, веки закрылись, дыхание смолкло. Старая целительница, прикоснувшись пальцами к шее старика, не ощутила биения артерий. Горе охватило собравшихся – ушёл из жизни мудрый хранитель традиций племени, искусный кремнёвых дел мастер. Запричитали женщины, понурившись, стояли охотники, плакали дети. Несчастья обрушились на клан – за два дня третья смерть. Хотя некоторые причитали больше в силу традиций, чем настоящего горя. Кое-кто из молодых охотников считал старика только обузой. Обычаи племени все знали и без него, кремнёвые орудия, пусть и не так искусно, но мог сделать каждый. Высокая Сосна, наклонившись к вожаку охотников, шепнула: «Вот и хорошо, дармоедом меньше. Сидит целыми днями дома, а мы должны добывать для него мясо». Орлиный Глаз согласно кивнул головой, но вслух никто ничего не сказал, опасаясь гнева вождя и других соплеменников, искренне оплакивающих умершего. Опять вождь послал людей копать могилу, опять старухи принялись обряжать покойного в последний путь. За хлопотами по приготовлению к похоронам, копчению мяса день пролетел незаметно.
Когда в темноте вернулись домой, Тихая Вода подошла к целительнице и пожаловалась что её знобит. Седая Ива прикоснулась рукой ко лбу молодой женщины – горячий. Заболевшую трясло в ознобе. «Иди ложись» - сказала целительница – «А я тебе дам лекарство». Подождав пока раскалённые камни нагреют воду в чаше до кипения, Седая Ива бросила в кипяток горсть мелко нарезанной ивовой коры. Когда снадобье остыло, дала его заболевшей – «Выпьешь половину сейчас, а половину утром». Все улеглись и утомлённые хлопотливым днём уснули. Только Тихая Вода не могла заснуть. После приёма снадобья лихорадка вроде отступила, но появилась какая-то боль в левой половине живота и над лобком. Она терпела до тех пор, пока не поняла, что ей немедленно надо в отхожее место. Осторожно, чтобы не разбудить спящего рядом мужа, она встала с лежанки и быстро пошла к выходу. Выскочив из дома, она бегом бросилась к выкопанной неподалёку большой яме, перекрытой брёвнами, с оставленными меж ними промежутками. Уфф, еле успела. Только женщина присела, как из анального отверстия хлынул поток жидкого кала. Подтеревшись клоком шерсти, женщина направилась в дом. Хорошо, боль в животе исчезла. Она легла на лежанку и постаралась заснуть. Но что такое? Опять заныл живот, нытьё постепенно перешло в схваткообразную боль и опять женщина побежала в отхожее место, опять хлынул жидкий кал. Оправившись, Тихая Вода почувствовала – боль в животе стихла, но опять начало знобить. Вернувшись в дом, она выпила ивового отвара и легла рядом с мужем, нечаянно толкнув его. Охотник проснулся и недовольно заворчал. «Всё-всё, спи» - ласково сказала Тихая Вода, забираясь под меховое покрывало. Только сон стал смежать веки, как опять схватило живот. Женщина стремительно побежала к выходу, задев ещё нескольких человек, которые недовольно заворчали ей вслед. Выскочив наружу, она поняла – до отхожего места не добежит и присела тут же у стены дома.. Опять жидкий кал, но уже меньше чем раньше. Боль в животе стихла и женщина пошла в дом. На сей раз она даже не успела дойти до лежанки, как опять появилась схваткообразная боль в животе и мучительный позыв на дефекацию. Опять она выскочила наружу и присела у стенки. На сей раз из анального отверстия вылилось немного совсем жидкого кишечного содержимого. Женщина чувствовала, как с каждой дефекацией ей всё труднее становилось вставать. Ноги казалось, сделаны не из костей и мышц, а из мягкой шерсти. Со стонами она добралась до навеса возле дома, где лежали необходимые в хозяйстве вещи, в том числе и корзины. Взяла самую большую из них и наполнила до половины сухим мамонтовым навозом. Сил идти в жилое помещение уже не было. Тихая Вода прилегла под навесом, но долго лежать не удавалось – краткий период относительного спокойствия прерывался мучительной схваткообразной болью в животе и позывом на дефекацию. Но с каждым разом из кишечника выделялось всё меньше содержимого. Утро застало Тихую Воду сидящей над корзиной. Из дома стали выходить первые проснувшиеся – женщины шли за водой к ручью, подростки за топливом для костра. Полная Луна первой увидела свою подругу под навесом и громко вскрикнув, подбежала к ней: «Что с тобой?» У Тихой Воды не было сил на достаточно громкий ответ, с трудом она прошептала: «Заболела, озноб, всё время болит живот, понос». Полная Луна жалобно причитая смотрела на подругу – за ночь молодая женщина изменилась до неузнаваемости – бледная, с синюшными носом, губами и ушами, с заострившимися чертами лица. Из дома выбежал встревоженный муж заболевшей женщины. Увидев свою жену, он вскрикнул и хотел отнести её в дом, но Тихая Вода прошептала: «Я останусь снаружи, не хочу всё внутри изгадить». Тогда охотник бросился в дом и принёс кожаный тюфяк, набитый шерстью мамонта. Женщина благодарно улыбнулась мужу и не легла, рухнула на мягкую подстилку. Лицо её исказила гримаса боли – опять схватило живот. На сей раз у неё не хватило сил присесть над корзиной – небольшое количество кишечного содержимого, уже совсем водянистого и с прожилками крови выплеснулось прямо на тюфяк. Собрав пучок сухой прошлогодней травы, муж вытер подстилку и принёс высушенного мамонтового навоза, хорошо впитывающего влагу и подложил под жену. Затем бросился в дом и принёс пищащего грудничка – их сына, настало время утреннего кормления. Женщина настолько ослабела, что не смогла удержать ребёнка, его у груди удерживал муж. Малыш припал к материнской груди и стал жадно сосать, но через короткое время обиженно расплакался – он ещё не наелся, а молоко уже кончилось. Напрасно он беззубым ротиком сжимал сосок – молока не было! Полная Луна бросилась за целительницей, а черноволосая Тёмная Ночь, тоже кормящая мать, кончив кормить свою малышку, покормила и сына Тихой Воды. Полная Луна растерянно выбежала из дома – она не нашла целительницу. Подруга целительницы, старая Рыжая Лиса сказала – Седая Ива чуть стало светать, отправилась в рощу, выкапывать корни целебных растений. Больная уже только стонала, непрерывно лицо её искажала гримасы из-за мучительных болей в животе. Подошедший вождь, хоть и не обладал познаниями в целительском искусстве, но с первого взгляда понял – дело плохо. Большой Медведь приказал двум подросткам бежать в рощу и отыскать Седую Иву, привести её к больной.
Тем временем из дома вышел Чёрный Волк. Он держался за живот, но мог передвигаться сам. Устроившись поудобнее около кухонного очага юноша окликнул проходившую мимо девочку и попросил принести воды – после вчерашнего возлияния сушило во рту. Тем временем остальные обитатели стойбища занялись повседневными делами – женщины жарили мясо, обрабатывали шкуры, подростки, позавтракав остатками вчерашнего пиршества, опять с сетями отправились на озеро. Охотники и охотницы, тоже выпив немало холодной воды, в ожидании еды занялись обстругиванием древков копий. Девушки-подростки, щебеча что-то весёлое, занялись украшением одежды, маленькие дети принялись играть в охоту на мамонта. А Тихая Вода постанывая лежала под навесом. Она уже не обращала внимания даже на сидевших рядом взволнованного мужа, держащего на руках их ребёнка и свою подругу Полную Луну. Сухие посиневшие губы что-то шептали. Из раскрытого анального отверстия непрерывно вытекало водянистое кишечное содержимое с прожилками крови. Вдали показались торопливо шагающие к стойбищу три фигурки. Полная Луна всмотрелась и облегчённо вздохнула – рядом с двумя долговязыми подростками она увидела сухощавую фигуру Седой Ивы. Вскоре целительница склонилась над больной. Целительница была одной из самых опытных в племени Детей Бизона и сразу оценила увиденное. Такое уже было руку и один палец лет назад во время схода всего племени на праздник Осеннего Изобилия. Тогда много рук людей заболели такой болезнью и у троих она протекала так же, как у Тихой Воды и все трое умерли. «Надо давать ей много пить, а я приготовлю новое снадобье» - строго сказала целительница, понимая – это вряд ли поможет, но все должны видеть, как она старается излечить больную. Раскалив кухонные камни, она кинула их в большую чашу с водой и туда же добавила дубовой коры. Приготовив отвар, поставила его остужаться. Тем временем муж Тихой Воды пытался её напоить. Чтобы больной было вкуснее, он поил её не просто водой, а мятным чаем. Но женщина настолько ослабела, что с трудом глотала вкусный напиток. Наконец снадобье остыло. Муж приподнял голову больной женщины, а Седая Ива поднесла к её губам чашку. Женщина с трудом проглотила напиток, но тут же у неё началась рвота. Дождавшись, когда она стихла, целительница опять попробовала дать снадобье, но напрасно - больную опять вырвало. Тихая Вода настолько ослабела, что не смогла даже вытереть себе губы, только беспомощно шевельнула рукой, кожа на пальцах которой покрылась складками, как будто женщина долго держала их в воде. С состраданием взглянув на больную, целительница сурово сказала охотнику, держащему на руках ребёнка: «Молись предкам, проси добрых духов, чтобы смерть пришла поскорее и прекратила её мучения». Отважный охотник, не раз сталкивавшийся со свирепыми хищниками, зарыдал как младенец. Чуть больше года он прожил со своей женой, только руку лун назад родила она их первенца и вот покидает их навсегда! Да, клан не даст малышу-грудничку умереть с голода, другие кормящие женщины поделятся молоком, но что отважный охотник скажет сыну, когда тот подрастёт и спросит: «А где же моя мама?» Другие члены клана изредка бросали взгляды на умиравшую женщину и, как и сказала целительница, молились добрым духам и предкам, чтобы те поскорее прервали мучения молодой женщины. И моления не остались неуслышанными. Раз-другой по телу женщины пробежала судорога, а затем её дыхание остановилось и она отправилась к предкам, туда, где нет болезней, нет голодных вёсен и злых врагов-чужеземцев. И опять несколько человек отправились копать могилу, а женщины принялись обряжать подругу в последний путь. На сей раз все искренне жалели ушедшую в иной мир молодую женщину и её овдовевшего охотника.
И опять уже в темноте положили покойную в могилу. На похороны встал даже Чёрный Волк, хотя к вечеру у него сильнее заболел живот. Покряхтывая, не подобает мужчине стонать от боли, он ковылял в траурной процессии, изредка бросая злые взгляды на Бешеного Бизона. Когда все вернулись в дом, Чёрный Волк подошёл к Седой Иве и попросил у неё ещё болеутоляющего. «Ну-ка, ложись» - сказала целительница и осмотрела раненого. Приложила ладонь ко лбу - горячий. Но кожа розовая. Сняв повязку, осмотрела рану – никаких признаков кровотечения из неё. По просьбе целительницы Волк высунул язык. Он был сух, как бывает суха земля, выжженная летним солнцем и покрыт грязно-серым налётом. «А в каком месте болит живот?» Старая Ива надеялась, что Волк покажет только на область раны, но уже понимала – надежда напрасна. «Весь болит» - стиснув зубы, выговорил охотник. Седая Ива положила ладонь на живот – он был твёрдым как дерево, и принялась осторожно нажимать. Тут уж молодой охотник не удержался от вскрикивания. Когда целительница нажимала на живот, то было очень больно, но терпимо для мужчины-охотника. А вот когда она отнимала руку, боль пронзала его насквозь. «Дай макового сока» - прохрипел Чёрный Волк, когда Седая Ива окончила осмотр. Старая целительница с состраданием посмотрела на юношу – да, только этим она и могла ему помочь. Она несколько раз видела такие ранения. Если раненый не умирал быстро от кровотечения, то агония могла занять достаточно много времени и спасения от этой напасти не было. Дав снадобье, она дождалась, когда юноша заснул и отправилась к Большому Медведю. Тот как раз осматривал улов рыбы, принесенной подростками с озера. Рыбы было мало. Вождь нахмурился – с учётом поминальных тризн еда расходовалась быстро и удачная охота на оленей проблему не решала. К счастью подростки сказали – по пути назад они видели подходивших к озеру мамонтов. Эта весть обрадовала вождя – вокруг озера много сочной молодой травы, в самом озере много камыша, так что мамонты пришли не на один день и завтра можно будет отправиться на любимое занятие охотников – мамонтовую охоту. Длиннозубые регулярно приходили к озеру и в его окрестностях были выкопаны несколько ям-ловушек. Вот поэтому вождь позвал к себе Орлиного Глаза и распорядился – послать руку охотников проверить состояние ям и проследить за перемещениями стада, а завтра прислать вестника с сообщением о месте нахождения мамонтов, чтобы знать - куда выходить всему клану.
Видя вождя в хорошем расположении духа, Седая Ива решительно подошла к нему – плохие вести надо сообщать сразу. Увидев расстроенное лицо целительницы, вождь сразу понял – очередная беда. Он только спросил: «Кто?» «Чёрный Волк». «Что с ним?» «Он скоро умрёт». «И ты не можешь ничем помочь? Ты же лучшая целительница племени!» «Не могу, вождь. Когда злые духи попадают через рану в живот, то спасения нет». Вождь помрачнел – гибель третьего охотника за последние дни резко ослабляла охотничий отряд. И опять же – поминальная тризна, на неё уйдёт столько мяса, что если они не забьют мамонта, то могут просто не дожить до той поры, когда в окрестностях становища опять появятся олени или бизоны. Охоту на длиннозубых откладывать нельзя. Разведчики ушли вперёд, остальных вождь собрал и приказал проверить копья, применяемые в этой охоте. Потом вождь добавил: «Если Зуб Мамонта, Серый Сокол и Быстрая Речка хорошо проявят себя на охоте на длиннозубого – они будут приняты в охотничий отряд». Подростки радостно переглянулись – сейчас они получат копья с широкими листовидными наконечниками с острейшими краями. Весь день Чёрный Волк не мог сдержать стонов и часто просил целительницу дать ему макового сока. Ночь прошла в таких же мучениях. Все с жалостью смотрели на бледно-серое, с заострившимися чертами, запавшими глазами лицо молодого охотника. Ранним утром прибежал гонец – пора выходить к озеру, длиннозубые как раз едят траву около одной из ям-ловушек. Чёрный Волк опять попросил обезболивающего, но когда проглотил снадобье, его вырвало. Седая Ива задумалась – как же облегчить страдания охотника? Затем достала из своей корзины ещё один пакет и положила в огонь плоский камень. Когда тот раскалился, костяными щипцами поднесла его к лежанке раненого и высыпала из пакета на камень какую-то сушеную траву. Повалил дым с резким запахом. «Вдыхай» - скомандовала целительница. Чёрный Волк ноздрями и ртом принялся втягивать дым. И вот он уже не лежит, он бежит с товарищами по зеленеющей степи, сжимая копьё. Он первый видит на берегу озера коричнево-рыжих гигантов. Женщины и подростки уже перекрыли яму длинными жердями и набросали на них пучки высохшей прошлогодней травы. Он слышит, как Орлиный Глаз отдаёт команды. Люди зажигают факелы, сделанные из веток, обмотанных пропитанными жиром пучками сухой травы и полукольцом окружают отошедшего от стада молодого самца. Испуганный видом пламени, запахом дыма, гигант хорошо знает как опасен огонь, длиннозубый бежит как раз в сторону большой ямы, в дно которой вкопан заострённый кол. Страшный рёв сотрясает окрестности – гигант угодил в ловушку. Люди окружают яму и мечут тяжёлые копья с кремнёвыми остриями. И вот предсмертная судорога сотрясает тело гиганта и люди разражаются радостными криками. Чёрный Волк издаёт победный клич племени.
Седая Ива не отходила от ложа раненого, она видела - как он шевелит пальцами, пытается поднять руку. Серые сухие губы шевельнулись и с них слетел тихий стон. Целительница положила ладонь на вздувшийся живот охотника. С его губ опять слетел стон и он попытался своей рукой отстранить руку старухи, но сил не было даже на это. Целительница вышла из дома – на площадке перед ним играли малыши. Единственная, кроме неё, оставшаяся в стойбище женщина, Цветок Лотоса, кормила грудью своего ребёнка, рядом с ней лежали ещё два грудничка, дожидаясь своей очереди. «Скорей бы все вернулись» - подумала Седая Ива – «Надо могилу копать, недолго осталось Чёрному Волку жить на этом свете». Старуха поднялась на вершину ближайшего холма и стала вглядываться в сторону заката, куда ушёл охотничий отряд. Никого не было видно. Она вернулась к ложу Волка. Действие одурманивающей травы уже должно было кончиться, но раненый в сознание не пришёл. «Оно и к лучшему» - подумала Ива и вынула из корзины молодого охотника его праздничную одежду – в ней он должен предстать перед предками. Цветок Лотоса, окончив кормить грудничков, занялась стряпнёй. Охотники вернутся голодные, надо много приготовить еды. Старуха опять поднялась на холм. О радость – она не только увидела возвращающихся охотников, но и заметила – каждый несёт большую ношу! Значит, отряд возвращается с богатой добычей!
Вернувшиеся охотники радостно потащили мясо к ямам. Четверо, попарно тащившие бивни мамонта, сложили груз у стены длинного дома. Но отдыхать и есть люди не стали – они принесли только половину мяса. Вождь скомандовал – три женщины должны закладывать мясо в ямы, а все остальные идут назад, за оставшимся мясом и шкурой, которые остались охранять Зуб Мамонта, Серый Сокол и Быстрая Речка. Ребята показали себя смелыми охотниками, достойной сменой старшим товарищам и на пиршестве должен был состояться обряд принятия их в ряды охотников. На следующий день все радостно гомонили, женщины в земляных печах пекли нежную мамонтятину, люди одевали праздничную одежду, украшения, раскрашивали узорами лица. За этой радостной вознёй сразу и не заметили как Чёрный Волк ушёл к предкам. В сумерках похоронили отважного юношу и собрались у очага для тризны и радостной церемонии приёма новых членов охотничьего отряда. Все ждали вождя. Большой Медведь вышел из дома и всех поразило его лицо – оно не только было мрачным, но и вымазано сажей. В руке вождь сжимал жезл, сделанный из рога оленя, с просверленным под развилкой отверстием и украшенный изображениями рогатых. Все сразу поняли - что это значило и замерли в ожидании тягостной процедуры.
«Прежде чем начать тризну и праздник, мы должны решить, что делать с этим» - и вождь указал на жавшегося в темноту Бешеного Бизона. «Он убил своего товарища, друга. Все знают, как по обычаям племени надо наказать такого человека. Кто скажет первый?» - спросил вождь. К нему решительно подошла Смелая Ласка и взяла жезл. Все притихли. Женщина приходилась юноше сестрой матери, она с малых лет воспитывала его, так как мать Бизона умерла от той страшной болезни, забивающей горло плёнками, а её муж в следующую после смерти жены весну ушёл в набег на стойбище Лесных Людей на далёком юге и пал в бою. Женщина подняла жезл и заговорила: «За последнюю руку дней мы лишились уже трёх охотников. Бешеный Бизон отважен и силён, он сможет добыть много оленей, мамонтов, бизонов. Такие как он сила клана и племени. Он сразил в бою иноземного разбойника. Он должен остаться с нами». Люди задумались над словами Ласки, но тут вышел вперёд и взял жезл Орлиный Глаз. «Да, Бешеный Бизон отважный и сильный охотник. Но сегодня мы примем в ряды охотников двух юношей и девушку, потеря восполнена, да целая рука подростков скоро начнёт ходить с охотниками, малыши подрастают, женщины родят новых детей, восполнят убыль. Да, Бизон убил чужеземца, но разве можно сравнить цену жизни своего соплеменника, тем более друга, с ценой жизни чужеземца? Это как мамонт и полёвка. Мы все знаем - как обычаи племени велят покарать убийцу». «Кто ещё хочет сказать?» - спросил вождь, но никто не взял в руку жезл, не вышел вперёд. Тогда вождь сказал: «Пусть каждый охотник и охотница, пусть каждая женщина, достигшая зрелости, возьмут по ветке. Тот, кто считает, что надо поступить по обычаю племени, положит свою ветку около меня. А тот, кто считает, что Бешеный Бизон и дальше может жить с нами, пусть положит свою ветку около него».
Люди начали брать ветки складывать их. Когда все положили, вождь начал считать, а Седая Ива и Рыжая Лиса загибали пальцы. Посмотрев на их руки, вождь сказал: «Итак, за то, чтобы поступить с убийцей по обычаю племени пять и одна рук и четыре пальца. За то, чтобы оставить одна рука и три пальца. Решение принято! Ты изгнан из клана и племени! Такова воля клана!» Бешеный Бизон издал несколько судорожных вздохов, словно не понимая, смотрел на суровые лица. Затем издал крик подбитого лебедя и бросился в темноту. Никто никогда более не видел его. Только когда клан пришёл на сход племени, на праздник Осеннего Изобилия, охотники из южного клана рассказали, что видели какого-то человека, шедшего к далёким густым лесам Юга.
***
В этом апреле Доктор остался дома один. Дочь уже третий год жила в далёкой стране, так называемого «дальнего зарубежья». Жена на месяц уехала в столицу на курсы повышения квалификации. Как всегда по выходным Доктор спал долго – его разбудил луч весеннего солнца, проникший в щель между штор – окно выходило на восток. Повалявшись ещё несколько минут, Доктор встал и посмотрел на часы – ровно 9. После утреннего туалета полез в холодильник. Да-а-а… В салоне лежали початая пачка масла, кусочек «Краковской», четвертинка капустного кочана и стояла вскрытая, наполовину пустая банка маринованных огурцов. Доктор вынул колбасу – кусочек потемнел, скукожился и покрылся каким-то подозрительным налётом. Естественно, колбаса полетела в мусорное ведро. Можно было поджарить или сварить картошку, но было лень. Доктор съел огурчик, достал размораживаться кусок свинины, оделся и пошёл на базар и по магазинам.
Через час с нагруженной сумкой вернулся домой. Ну вот, с голоду не пропаду – начал раскладывать колбасу, сыр, батон, любимый «Бородинский», бананы, консервы, соки, коробочку сливок. Проглотил пару бутербродов с колбасой и сыром, запил кофе со сливками и поставил вариться свинину – задумал он сделать вкуснейший борщ. Пока мясо побулькивало в кастрюле, почистил и натёр морковь, свёклу, нашинковал лук и, залив овощи томатным соусом, принялся их пассировать. На второе решил сделать прокрученное на мясорубке варёное мясо с макаронами, их сварит перед самым обедом, чтобы были свежими. Ну а пока мясо варится, углубился в одну из своих любимейших книг – роман из цикла «Дети Земли», повествующим о жизни наших далёких предков. Да, нелегко, что неандертальцам, что кроманьонцам доставалась еда – как раз Доктор дошёл до описания охоты на мамонтов. Вот кто сказал, будто мы умнее наших далёких предков? Ерунда это! Они знали и умели не меньше нашего, просто их знания и умения были другими. Да он бы и дня не прожил в том суровом мире! Зазвонил телефон, но звонок был не междугородний, значит не жена. «Алло?» На другом конце провода кто-то невнятно замычал, кашлянул и, даже по телефону почувствовалось, вдребезину пьяная баба невнятно пробормотала: «Серёгу позови». «Не туда попали».
С раздражением положив трубку, Доктор пошёл класть в бульон зажарку и капусту. Проварив всё как следует, попробовал на соль и добавил пару ложек уксуса. Уксус был не простой, а впервые им купленный сорт с ароматом чеснока. Аромат то есть, но всё же Доктор добавил ещё пару натёртых долек чеснока. Ну вот и вкуснейший обед готов. С аппетитом всё слопав, Доктор вернулся к роману – как раз шло описание пиршества. Доктору приходилось есть мясо диких животных – медведя, кабана, лося, оленя, джейрана. Может неандертальцы с кроманьонцами и ели вкусно, но Доктор был уверен – мясо домашних животных всё же мягче, ароматнее и вкуснее. Дочитав книгу, он посмотрел на часы – уже почти 16 часов. Через два часа надо идти на дежурство, а перед уходом надо посмотреть выпуск новостей и приготовить ужин. В этот день ничего особенного в мире не произошло – как всегда говорили об очередном теракте зловредной Аль-Каиды. Вот уж напасть на человечество – международный терроризм, и откуда он взялся. Ну не могут люди жить без врагов! Когда был СССР, то все тряслись при одной мысли о возможной атомной войне между агрессивным блоком НАТО и мировым социалистическим лагерем. Вот вроде и холодная война много лет как окончилась, а не могут люди жить без врагов! Раздумывая об этом, Доктор сварил свёклу, морковь и нарезанную маленькими кусочками картошку – на ужин сделал себе винегрет. Сложил Доктор в сумочку пару бутербродов с колбасой, пару маленьких коробочек сока, банан, зубные щётку и пасту и в 17:45 направился в родимую ЦРБ.
В ординаторской хирургии, где и должен находиться дежурный, никого не было. В тетради дежурного, однако, предыдущим врачом было написано: «Дежурство сдано в 18:00». Доктор посмотрел тетрадь, в коей записывали больных, нуждавшихся в наблюдении дежурным врачом. Доктор считал это отрыжкой 19 века, века великих, без иронии, клиницистов. Чем он располагали для диагностики? Ушами, глазами, пальцами и, конечно, могучим интеллектом. Но ведь не каждый врач, что позапрошлого века, что нынешнего, мог сравниться с Захарьиным, Остроумовым, Боткиным. Не зря же сам Сергей Петрович, изобрётший желтуху, говорил своим студентам – «Хорошо если треть моих диагнозов правильны». Вот подумайте – инфаркт миокарда тяжёлая болезнь или нет? Судя по больничной летальности, 15%, очень тяжёлая. Ну да, 15% это там, где лечат тромболитиками и антикоагулянтами. Там, где проводятся вмешательства на коронарных артериях только 6% - 8%. Но, это покажется несведущему в медицине человеку, а тем более считающему всех врачей убийцами в белых халатах, , 80% больных не нуждаются в интенсивном лечении! Но все они нуждаются в интенсивном наблюдении. Почему? А потому что инфаркт это хвороба, которая может закончиться полным восстановлением вообще без лечения, а может привести к смерти несмотря на героические усилия врачей-убийц. И осложнения, от коих и уходят в иной, будем надеяться, лучший мир, болезные, могут развиться стремительно! Вот бывший завхоз кузницы здоровья, в коей работал Доктор, захворал сей болячкой, инфаркт нижний с зубцом Q. Течение легчайшее, даже морфин не потребовался, никаких осложнений. Но, поскольку пациент свой, его аж неделю держали в реанимации! Потом неделя в терапии. Доктор зашёл к нему вечером в четверг, в пятницу планировалась выписка. Болящий бодр, весел и строит радужные планы на будущее. А в пятницу, в 7 утра, санитарка, зашедшая мыть пол, обнаружила завхоза давно остывшим. Внезапная смерть во сне! И позвать на помощь, даже если бы сразу обнаружили, некому – в палате лежал один. Ну вот осмотрит он сейчас записанную под наблюдение больную с пневмонией. А что дальше? Ведь в любой момент после осмотра она может отяжелеть и даже выздороветь окончательно и бесповоротно!
Прошёлся по отделениям – везде всё тихо-мирно. Только Доктор решил заняться чем-то интересным, как противно заиграл мобильник. Ну, вообще-то Доктор поставил очень красивые рингтоны, но на дежурстве любая мелодия кажется противной, ибо ничего хорошего не предвещает. «Чего там?» Медсестра быстро ответила:» «Женщина пришла». В приёмном сидел не одна, а две женщины - пожилая и значительно моложе, мать и дочь. «Что случилось?» Молодая быстро сказала: «У мамы живот». Доктор тяжело вздохнул и произнёс фразу, которую всегда произносил в таких случаях: «Я за всю жизнь не видел ни одного человека без живота». 66-летняя женщина быстро заговорила, у неё, дескать, язва желудка. Итак, язвенная болезнь желудка, 3 недели назад осложнившаяся кровотечением, в связи с чем, больная лечилась стационарно. Лечение успешно, неделю назад выписана. Завтра ей нужно в поликлинику на осмотр к хирургу и ФЭГДС. Но сегодня что-то у неё язва разыгралась. Вот и решила не тянуть до понедельника. Конечно, это замечательно, что человек внимательно следит за собой. Но что хочет любой врач на дежурстве? Вы уже догадались – чтобы больные не обращались! Ну что же конкретно беспокоит? И вот тут доктор почувствовал приятное напряжение. Почему приятное? Эта женщина была из тех больных, которых Доктор, ну не любил, но очень ими интересовался! 10 часов назад у больной в покое появилась боль в проекции нижней трети грудины. Решив, что это язва беспокоит, она приняла таблетку но-шпу и боль прошла. А 4 часа назад появилась такая же боль и тоже прошла после приёма того же чудесного лекарства. Сообразительна медсестра уже записала болящей ЭКГ и Доктор впился в неё глазами. Вроде как подъём ST I, aVL и больше нигде. «Тащи опять машинку и запиши высокие и низкие грудные». Ну, тут пришлось поработать самому, ибо медсестра про такие и не слыхала. Всё нормально, ST на месте. Но всё же что-то не давало покоя. Да, подъём не выпуклостью вверх, а косовосходящий и максимум 0,1 mV, критериям ВОЗ не соответствует. Вот в любимом Доктором американском сериале «Скорая помощь» чудесные американские доктора, оторвавшись на секунду от стремительной работы по спасению жизни болящего, кинув секундный взгляд на ЭКГ, бодро кричат:
«Сегмент ST не смещён!» и продолжают интубировать/пунктировать/диагностически лапаро- и торакотомировать/дефибриллировать/электрокадиостимулировать, нужное подчеркнуть, болящего. А Доктор всё продолжал изучать графическую запись ЭДС сердца. Эх, сравнить бы с предыдущими ЭКГ! Да где их взять? Но тут дочь болящей извлекла из сумки толстенный том в истёртой картонной обложке, с неровно вклеенными и растрёпанными листками – амбулаторная карта! Но увы! В сём документе не было ни одной ЭКГ! А ведь у больной, по десятку раз в год посещавшей кузницу здоровья, кроме язвы ещё и АГ. А вот и эпикриз последней госпитализации. Но никаких сведений об ЭКГ во время стационарного лечения нет. Доктор пошлёпал в кабинет – посмотреть свой журнал регистрации ЭКГ. Опять облом! Ни перед госпитализацией, ни во время стационарного лечения 66-летней женщине ЭКГ не регистрировались! А ведь по приказу Минздрава всем больным с болями в животе, вне зависимости от возраста нужно проводить сие чудодейственное исследование! Может, просто случайно не записали в журнал? Впрочем, только заключение ничем бы не помогло, нужна сама ЭКГ! А может оставили случайно в отделении? Доктор поплёлся в хирургию. Ура! История ещё не сдана! Но! Вы уже догадались – в истории ЭКГ не было! Ещё и ещё раз расспросив болящую, дочь которой начала проявлять нетерпение, Доктор решил – перед ним страшный зверь – острый коронарный синдром с подъёмом сегмента ST!
Итак, доктор обрадовал реаниматолога и вместе с ним зачесал репу. Единственный метод лечения ОКС с подъёмом ST в их «клинике» - тромболитическая терапия, потом антикоагулянты. Но они абсолютно противопоказаны! Ведь 3 недели назад язвенное кровотечение. Анальгетики не нужны – ангинозного приступа нет. Да, есть аритмия, но совершенно безобидная, никакого влияния на состояние не оказывающая и никакого лечения не нужно. Т.е. вот оно – тяжёлое заболевание, но лечения не надо!!! Как вот такое объяснить, тем, кто орёт про врачей-убийц?! Болящую повлекли в самое дорогое, впрочем, для граждан социально ориентированного государства бесплатное, отделение – в реанимацию. Бесплатность стоила очень дорого – 1 день лечения раз в 30 превышал стоимость 1-й бутылки любимого напитка алкашей, в народе именуемого бормотухой. А в нём регулярно лечились именно любители перорального приёма именно метилкарбинола и его суррогатов. В реанимации проводила забор крови вызванная реаниматологом лаборантка, очень обрадовавшаяся нежданно привалившей ей дополнительной работе. Доктор в нетерпении сам пошёл в лабораторию. Ну, что там? А ничего – тропониновый тест отрицателен! Лично записав в назначения – повторить определение тропонина утром, задумался.
Ну, за чем бы скоротать вечерок? Доктор пошлёпал к себе в кабинет – в компьютере у него была интересная игра, недавно закачанная, в которой он не мог до конца разобраться. Но только раздались нежные звуки включения умной машины, как заиграл и оборвал мелодию мобильник. На дисплее номер телефона медсестры приёмного отделения. Чертыхнувшись, Доктор поплёлся вниз. «Ну, что тут у тебя?» «Скорая» привезла - девочка с температурой». «Запомни – у каждого человека, даже у мёртвого есть температура». «Повышенная». «А ты мерила?» «Поставила термометр». «Ну давай шпатель и стетоскоп». Но перед тем как Доктор пошёл к больной, медсестра успела задать вопрос: «А какая температура у мёртвого?» «Равная температуре окружающей среды». Увидев больную, Доктор облегчённо вздохнул – совсем большая девочка, не бессловесный карапуз. «Открой рот» - на гиперемированных, отёчных миндалинах белая плёнка. Доктор ковырнул её шпателем – плёнка легко отслоилась. Мама девочки быстро заговорила: «Уже второй день болеет, а еле вытащила её в больницу. У меня и карточка её есть». Карточка это хорошо. Доктор раскрыл документ - всё в порядке и вакцинация и ревакцинация АКДС своевременно, значит - точно дифтерии нет, а есть банальная лакунарная ангина. Распорядившись всё же взять мазок из зева и полости носа, быстро записал в журнал и обратился к маме: «Дома антибиотики есть?» «Да, «Цефлокс». «Ну и чудненько – давайте по одной три раза в день. Ещё мы вам дадим флакон фурациллина полоскать горло, а в понедельник к педиатру». «А в больницу её класть не будете?» «Нет, это абсолютно незачем, дома будет лечиться с тем же эффектом». Разочарованная мама с девочкой ушли. И чего людей тянет «лежать в больнице»? Доктор сколько работал доктором, понять этого не мог. Ну, понятно, ежели у хворого инфаркт, пневмония, холецистит с аппендицитом. Но вот чего рвутся в больницу ангины, ОРЗ в солидном возрасте или те же дисциркуляторные атеросклеротические энцефалопатии? Ну, вот эта мама, она что – серьёзно считает, что её девочке будет лучше в отделении среди посторонних людей с кормёжкой больничной кашей? Сам Доктор в 10-летнем возрасте перенёс пневмонию, но его мама и папа не отдали в детское отделение госпиталя военного городка, лечился будущий врач дома и всё в порядке оказалось. Ну что же, пойду обратно в кабинет – компьютер ждёт.
Доктор закликал мышкой. Ага, вот в чём закавыка, здорово придумано, но человеческий интеллект сильнее, даже у такого профана в компьютерной технике. Доктор увлёкся и быстро проскочил первый уровень. Но только он прослушал победный марш, сопровождающий каждый успешно пройденный этап игры, как затрещал телефон. «Чего у тебя?» «Мужчина пришёл с рукой». «Что, только с одной?» «С двумя. Вроде перелом на одной». «Ну так пошли его к рентгенкабинету и скажи «Скорой» чтобы везли рентгенлаборанта». Доктор вышел в коридор и дождался поломанного. Травма в быту, никакого криминала – мужик решил сам подоить корову, а она его толкнула и он грянулся предплечьем о какую-то балку. За полчаса, ушедшие на доставку лаборанта и «фотографирование» пострадавшей конечности удалось пройти ещё уровень. Довольный Доктор пошёл смотреть снимки. На ощупь то ни патологической подвижности, ни костной крепитации не определялось, но техника показала – оскольчатый перелом локтевой кости в средней трети, к счастью без смещения отломков – значит, обойдёмся без хирурга. Доктор спустился в приёмное, сделал запись в журнале и распорядился наложить гипсовую лонгету. Как положено мужик дыхнул в алкотестер – удивительно, но прибор показал 0,0 промилле. Мужик заявил: «Да я уже три года не пью». «Чего так?» - «Да тогда крепко выпил на Радуницу и свалился с моста, головой сильно ударился, даже операцию делали». И мужик продемонстрировал на порядком облысевшей голове угадывающееся под кожей трепанационное отверстие. Велев поломанному придти в понедельник к хирургу, Доктор отправился в реанимацию, поболтать с дежурным реаниматологом. Но тот к болтовне оказался не склонен – лежавшему третий день в отделении с геморрагическим инсультом дедуле что-то заплохело – не хотел сам дышать. Так что реаниматолог засовывал трубку в трахею, подключал аппарат ИВЛ, настраивал параметры. Доктор очень любил работу – он мог часами смотреть на то, как кто-то ударно трудится. Вот и сейчас, понаблюдав за самоотверженным трудом персонала реанимации, он пожелал врачу, медсестре, санитарке успехов в их нелёгком благородном труде и двинулся назад в кабинет к компьютерной игре. Но его задержала в отделении поведенческая черта всех приматов и почти всех млекопитающих – любопытство. Он сам ещё раз записал ЭКГ той язвеннице – как было так и осталось.
Разочарованный, вернулся в кабинет к компьютеру. С блеском пройдя ещё два уровня он решил устроить перерыв в игре и посмотреть забавный мультик. А перед этим надо подкрепиться – съел бутерброд, запил соком. Кликнул мышкой, но только по дисплею поползли титры, как затрещал телефон. Ах, чтоб вас всех!!! «Чего там у тебя?» «Девушку привезла «Скорая», понос». «Меряй температуру, я через несколько минут приду». Сыграл пару партий в переводного дурака, проиграл и, проклиная свою тяжёлую долю, Доктор поплёлся вниз. «А где больная?» - вопросил он не увидев болезной ни в вестибюле, ни в смотровой. «В туалет побежала». «А температуру то померить успела?» «Да. 37,5». Ну вот, диагноз почти ясен. А вот и болезная – совсем молодая девушка со страдальческим выражением лица. Жалобы как из учебника инфекционных болезней – началось с озноба, затем схваткообразная боль в левой подвздошной и надлобковой областях, частый жидкий стул, сначала калового характера, а затем «одной водой», пару раз была рвота. И вот девчонка сидела с этим с утра четверга! Быстро заполнив историю болезни, Доктор подвинул к себе лист назначений – побольше солевых растворов «в жилу», регидрон per os, антибиотики, ну и церукал, чтобы не рвало. «Звони в инфекцию, пусть забирают». Уже собираясь уходить, Доктор спросил медсестру – откуда больная? «Из Душков». Вот ведь, блин, рассадник заразы – из этой деревни в прошлом году один за другим шли больные с вирусным гепатитом А, а в этом году с дизентерией. Тщательно вымыв руки и обработав их септоцидом-синерджи (Спирта уже много лет для этих целей не было, видимо в целях борьбы с алкоголизмом, хотя некоторые употребляли и спиртосодержащие дезрастворы не наружно, а внутрь. А что, тот же спирт, только с отдушкой), Доктор опять занялся игрой.
За окном давно уже стемнело, но Доктор не торопился в постель – уже много лет на дежурстве, каким бы спокойным оно не было бы, он заснуть не мог. Видимо подсознательно всё время ждал, что куда-нибудь позовут. Посмотрел мультик, сыграл несколько партий в покер и совсем уж было решил залечь в кроватку, как опять затрещал телефон. «Ну, чего ещё?» Ответ не обрадовал – медсестра быстро сказала «Кровотечение, руку порезала» и положила трубку. По опыту работы на «Скорой помощи» Доктор знал – как правило, «кровотечение, порезал руку» - это царапины на передней поверхности левого предплечья. Истерично настроенные особы «кончают жизнь самоубийством». Но резануть то как следует, чтобы действительно истечь кровью и больно и страшно. За все долгие годы работы Доктор только 1 раз столкнулся с тем, что пьяная баба действительн перерезала себе артерии предплечья и почти добилась желаемого. Но советский Доктор спас её от преждевременной смерти, осуществив временную остановку кровотечения и проведя противошоковые мероприятия, да своевременно доставив в больницу. Это было давно, Доктор тогда работал в одном из областных центров. Привёз он вусмерть пьяное существо в травматологию. Приёмник его оказался забит одновременно поступившими, естественно пьяными, поломанными-битыми-резаными, хоть никакого праздника не было. Взмыленный травматолог, узнав – в чём дело, заорал – «Вези в ангиохирургию!» Заорал правильно в общем то. НО! Ангиохирургия в другой больнице, через половину города ехать, а сейчас светлый летний вечер обычного рабочего дня, улицы заполнены автомобилями. Доктор предельно вежливо объяснил – может и не довезти, с геморрагическим то шоком. Если травматолог так настаивает... Пожалуйста, мой реанимобиль в вашем распоряжении, сами. Травматолог, посмотрев на сбледневшую болящую, тоскливо выматерился и оставил у себя.
Доктор, ругаясь изо всех сил, поплёлся вниз. Ещё на подходе к приёмному он услышал возбуждённые крики. В вестибюле сидела на кушетке совсем молодая девица, с обмотанным пропитанным кровью полотенцем правым плечом, по помещению возбуждённо метался, вопя во всё горло, какой-то парень, который, как оказалось, и привёз пострадавшую. Как ни удивительно, но воздух в помещении не был насыщен парами метилкарбинола! Трезвые оба!!! «Давай её в перевязочную» - крикнул Доктор и, сам зайдя в это помещение первым делом надел клеёнчатый фартук – надо поберечь одежду от крови, да и СПИД не спит. Медсестра размотала полотенце. Под ним оказался импровизированный жгут – затянутый на плече поясной ремень. На внутренней поверхности плеча красовалась рана неправильной формы, но кровотечения не было – впервые Доктор столкнулся с тем, что импровизированный жгут был наложен правильно и кровотечение было остановлено. А в том, что оно было, сомневаться не приходилось – вся одежда девицы была пропитана кровью. «Ну-ка, приготовь новокаин, шприц и зажим» - скомандовал Доктор, а пока медсестра накрывала столик, поинтересовался у парня – что произошло. К счастью травма оказалась не криминальной. Девица споткнулась на высоком крыльце и упала на ограду, ударившись внутренней поверхностью плеча об острие железного прута в заборе. По словам парня, кровь текла фонтаном. «Хорошо жгут наложил – кровотечение остановил». «Да я в армии санинструктором был». «Готово» - крикнула медсестра. «Везите хирурга» - крикнул Доктор «Скорой» и взялся за шприц. Обколов рану и её окрестности 1% новокаином, раздвинул края и в глубине увидел разорванную артерию. Взяв зажим, скомандовал медсестре: «По команде снимай ремень» и зажал проксимальный конец артерии зажимом. «Снимай». Медсестра распустила ремень, сердце Доктора ёкнуло, но, о радость, кровь не потекла! То есть немного, конечно закровило, но самого опасного – пульсирующего фонтана, не было. «Давай её к операционной» - скомандовал Доктор и опять крикнул «Скорой» - «И оперблок везите». Сам же взял служебный мобильник «Скорой» и позвонил хирургу, объяснил - в чём дело. Рукодел (да-да, именно таков дословный перевод слова хирург), горестно матюкнулся и сказал что сейчас приедет. Лежащую на каталке бледную, не от кровопотери, а от страха, барышню повезли наверх. Доктор обогнал лифт и скомандовал медсестре хирургии поставить капельницу с физраствором. Через несколько минут отделение наполнилось голосами – прибыли хирург, операционные медсестра и санитарка и медсестра-анестезистка. Пожелав всем успешной работы, доктор пошёл стелить постель.
Но только он стащил штаны, как заиграл мобильник – ах, чтоб вас всех! Опять в приёмное!!! Ещё на лестнице Доктор учуял знакомый запах паров бормотухи. На каталке лежал раздетый парень, эти самые пары и выдыхая. «Ну, чего там у тебя?» Парень откинул простыню и рукой тыкнул в правое подреберье – под самой рёберной дугой в передней брюшной стенке зияла дырка в форме эллипса пару сантиметров в длину. «Кто это тебя так?» Парень заплетающимся языком пробормотал: «Да выпивали тут с другом, это он меня» Ни хрена себе дружок! Доктор быстро позвонил в РОВД, заполнил историю болезни и дал команду катить парня к операционной. Сам же, крикнув «Скорой» чтобы везли клинического лаборанта, быстро поднялся на третий этаж – как раз хирург вышел из-за застеклённой двери. «Ну что там у девчонки?» «Артерию перевязал, сейчас отправлю её в областную больницу, в сосудистую хирургию, шока нет, доедет». «Ну и чудненько, а сам останься и своим скажи, чтобы не разбегались – сейчас живот разрезать будете и смотреть что внутри (по науке это называется лапаротомия с ревизией органов брюшной полости)». Узнав в чём дело, хирург тоскливо выругался – понятно, кому же хочется в час ночи у стола стоять, оперировать. В такое время крепко спать надо, а не работать! Человек относится к семейству приматов, а, как известно эти существа активную жизнь ведут днём, ну для точности, не все, а почти все. А он же не долгопят, чтобы активничать по ночам! Ну ладно, пусть жизнь порезанному спасают, а я в люлю! Доктор блаженно вытянулся под одеялом. Плоскостопые ноги гудели, побаливали икроножные мышцы. Помассировав их, Доктор перевернулся на живот и натянул на голову одеяло – может удастся всё же заснуть. Да не тут то было. В коридоре послышался звук шагов и в ординаторскую заглянула медсестра хирургии: «Вас в приёмное».
Внизу Доктора встретила возбуждённо тарахтящая фельдшерица: «Я ему и промедол вколола и ЭКГ записала». На каталке сидел испуганный крепкий на вид мужик, ещё далеко не старый. Намётанный глаз Доктора сразу определил – положение вынужденное, больной сидел с фиксацией верхнего плечевого пояса, усиленно работали межреберья и даже грудино-ключично-сосцевидные мышцы. Лицо бледное, губы синие, дыхание шумное. «Что случилось?» «Да вот со вчерашнего дня (Доктор тут же поправил – уже 2 часа ночи, значит с позавчерашнего) сердце болит, а часа полтора назад дышать плохо стало и сердце заколотилось». Доктор посмотрел ЭКГ – всё сразу стало ясно. Послушал лёгкие – с обеих сторон у нижней границы влажные хрипы. Затем левой рукой Доктор приложил к груди фонэндоскоп, а правой взялся за лучевую артерию. Странно! На ЭКГ плясала кривая высокочастотной фибрилляции предсердий, а в ушах бился бигеминальный ритм – два удара, пауза, два удара, пауза. А под пальцами лучевая артерия пульсировала в правильном ритме, раз 50 в минуту. «А ну, тащи опять электрокардиограф!» Наложили электроды и, прежде чем записывать в автоматическом режиме, Доктор на ручном управлении записал длинненько – понятно, почему он слышал бигеминальный ритм – мерцательная аритмия сохранялась, но появились частые ранние желудочковые экстрасистолы, бигеминия. Понятно и почему лучевая артерия билась ритмично и реже сердца – экстрасистолы ранние и бесплодные. Как и на первой ЭКГ, на повторной горбились «кошки» в V1 – V4. «Ты ЭКГ записывала до того как колола?» «Да». «А чего ввела?» «Промедол». «Правильно». Неожиданно и болящий проявил интерес к происходящему и сказал: «А я, как дышать тяжело стало, так таблетку дигоксина принял. У меня мать его принимает, а у неё задышка сердечная». Ну вот ещё одно подтверждение – самая частая болезнь человека – та, что в МКБ 10 идёт под кодом F70. «А кто сказал – надо дигоксин глотать?» «Дык сам решил. Он же от задышки сердечной!» Желания прямо сейчас проводить санитарно-просветительную работу не было. Так, реаниматолог-анестезиолог на операции, это надолго, будем решать сами. В реанимации лежал всего один больной – тот самый не хотящий дышать дед с инсультом. Прооперированного тоже повлекут в это отделение, значит - есть ещё места, вот мужика и пихнём на одно из них. «Везите в реанимацию и быстро» - скомандовал Доктор – «лаборант на месте?» «Да, работает». «Ну, пусть возьмёт анализ крови, биохимию». Вообще то Доктор очень любил заниматься с такими больными, но не глухой же ночью! Нет, интересным делом надо заниматься, когда в сон не клонит, когда голова свежая, то есть максимум до 22 часов. Сам же спросил болезного: «А сейчас сердце болит?» «После укола вроде отпустило, а как приехали, так опять заболело». Доктор горестно вздохнул – надо вводить морфин, а он же наркотический препарат! Возись с бумажками, записывай, в понедельник ампулу сдавать – терпеть он не мог бумажной волокиты.
Пока вызванные санитарки терапии и реанимации катили мужика в отделение, Доктор успел дать команду медсестре и включил монитор. Мужика положили на койку, Доктор лично приклеил электроды и наложил манжету тонометра, нажал клавишу. Загудел насос, запикал прибор и на дисплее высветились показатели систолического, диастолического и среднего АД – нормальные. Головной конец кровати подняли, так чтобы больной оказался в полусидячем положении. «Ну, давай – капельницу с изо-миком, струйно 100 мг лидокаина, 60 миллиграмм фуросемида и ампулу морфина, а затем сразу ставь вторую – полтора миллиона стрептокиназы». Пока медсестра выполняла назначения, Доктор не отрываясь смотрел на дисплей монитора. Нет, всё-таки если лекарство эффективно, то оно должно действовать быстро. Вот, например, носятся со статинами. Ну что это за лекарства!? Ведь при непрерывном приёме действие начинается через несколько месяцев, а для полного эффекта надо принимать несколько лет. Вот лидокаин дело другое – не успела медсестра ввести полный шприц, как экстрасистолы исчезли. Понаблюдать дальше Доктору не дали – опять позвали в приёмное. Тесное помещение опять заполняли пары бормотухи. На скамеечке под присмотром двух стражей порядка сидел вдрабадан пьяный парень. Доктор уже по привычке хотел в графе «Причина направления» написать «административное правонарушение», но старший лейтенант подал направление на освидетельствование, где было указано – «Подозрение на совершение преступления». «А что же он совершил?» «Друга в живот ножом ударил, его сейчас у вас оперируют». «Ну и что же грозит этому злодею?» «Статья 147; если потерпевший останется жив, то пункт 1, от трёх до восьми; а если умрёт, то пункт 2, от пяти до десяти». Хорошо ребятки развлеклись! Пока писал протокол, краем уха слушал - как любопытная медсестра расспрашивает «внутренние органы» о произошедшем. Всё было как всегда – сначала на дне рождения пили-веселились, потом начали морды бить, а затем и за ножи взялись. Завершив освидетельствование, Доктор потянулся, крякнул и взглянул на часы – в постель ложиться было нельзя – надо проверить как дела у инфарктника. Медсестра предложила выпить кофе. «А сахар есть?» - Доктор мог пить без сахара чай, а кофе не мог. «Есть». «Ну наливай». Попили «Нескафе», поболтали. Затем Доктор потопал наверх. Отлично – у мужика боли не было, он порозовел, стал нормально дышать и по дисплею монитора полз синусовый ритм. Всего второй раз за долгие годы работы Доктор увидел, как лидокаин купировал мерцательную аритмию. А может дело не в антиаритмическом препарате? Успокоился мужик под действием морфина, разгрузили миокард диуретиком и вазодилататором, вот сердце и застукало нормально. Вот как надо лечить! Довольный собой Доктор пошёл в ординаторскую. Только он взялся за ручку двери, как из рядом расположенной операционной выкатили прооперированного. Вышел хирург – «Ну, что нашёл в животе?» «А ничего, всё цело, просто дырка в передней брюшной стенке». Да, повезло пьяному дураку. Ну вот, оперблок разъехался, реаниматолог прошёл к себе в отделение – пусть он теперь занимается инфарктником, а Доктор лёг в постель, до конца дежурства ещё четыре часа. До семи крутился в постели, не в силах уснуть, а затем пошёл на пищеблок. Сегодня на завтрак вместо обычной каши был жареный минтай с пюре, так что позавтракал хорошо.
Дома первым делом открыл кран – как всегда вместо горячей воды текла чуть тепловатая. Выругавшись, Доктор наполнил водой ведро, согрел и помылся из тазика. Приняв таблетку, лёг в постель и спал так, что проспал обед и проснулся только к ужину. Поджарил себе картошки, поел, посмотрел выпуск новостей и опять крепко заснул до утра. В понедельник утром на планёрке с интересом прослушал сообщение реаниматолога об инфарктнике – жив мужик и состояние вполне удовлетворительное, уже можно переводить в терапию. Как всегда по понедельникам медсестра довольно долго ходила по отделениям и около кабинета собралась довольно большая толпа пациентов. Чтобы ежеминутно не отбиваться от рвущихся в кабинет больных, Доктор ушёл в хирургию и сидел там, пока по его расчётам медсестра не пришла в кабинет. И вот один за одним потянулись больные. Время уже к обеду, как вошла девушка, лицо которой показалось знакомым. А, да это же та поносница с дежурства! «Как себя чувствуешь?». «Да уже хорошо – и температура нормальная, и рвоты нет, и живот не болит, только вот понос ещё немного». «И сколько раз?» «Вчера три, а сегодня один раз». Доктор самодовольно хмыкнул – вот как надо лечить! И в то же время что может сделать самый замечательный врач без современной техники, без мощных препаратов? Вот ещё всего лишь в середине прошлого века этот инфарктник наверняка бы загнулся. И что бы стало с этой девушкой без регидратации? Когда с благоговением говорят о старых клиницистах, типа профессора Захарьина, который по одному только внешнему виду мог поставить диагноз, почему-то не вспоминают, а что сами великие клиницисты думали о клиницизме. Ведь тот же великий С. П. Боткин говорил своим студентам – хорошо, если треть его диагнозов совпадают с истинным положением дел. А лекарственные препараты? Ну какие такие эффективные препараты были хотя бы всего сотню лет назад – аспирин, настойка белладонны, да порошок листьев наперстянки. Доктор часто вспоминал эпизод фильма «Сибирский цирюльник»: главный герой, получивший колотое ранение плеча, лежит в лазарете и принимает лекарства. Кровотечения у него нет. Какие такие лекарства с этой травмой он мог получать в восьмидесятые годы 19-го века? Разве что только психотерапевтические. И вот нынешние лица, «руководящие здравоохранением», словно бы учились по учебникам той давней поры. Ну почему эффективный, но безобидный атропин отнесен к группе «А» и его надо хранить под замком, а смертельно опасный анаприлин, которым легко и просто покончить с жизнью, продаётся в аптеках без рецепта? Раздумья Доктора прервала санитарка реанимации, вкатившая кресло-каталку с той самой язвенницей с ОКС. Так, что изменилось? Исчез малюсенький подъём ST но! В I и aVL появилась инверсия Т! А в высоких грудных. То, что надо! В V12 rS. A в высоком V2 QS! А в высоких V3 – V6 появилась инверсия Т! Не поленился Доктор – лично пошёл в лабораторию! Сегодня тропонин аж 2,59 нг/мл! Во так надо работать! Диагностировать инфаркт за 12 часов до того как появилиясь его несомненные признаки!
После обеда Доктор пошёл в приёмное отделение – на дежурстве он забыл записать данные инфарктника, а ведь он учитывал каждый случай этой хворобы. В приёмном сидел тот самый старший лейтенант, что привозил на освидетельствование злодея, проколовшего живот своему дружбану. «Ну что там со злодеем?» - полюбопытствовал Доктор. «Да завтра уже дело в суд отправим». Да, как и медицина, юстиция иногда быстра!
Разные времена
© Copyright: Юрий Дудник 2, 2017
Свидетельство о публикации №217041401208
Свидетельство о публикации №217041401208
Рецензии