Белая куропатка

Фото из окна гостиницы на Ямале.

Часть 1

В одной деревеньке, в покосившейся избушке рядом с лесом, жили: мальчонка Илюшка, девчонка Катюшка, собака Жучка, да котёнок Тучка. И были они на белом свете одни – одинёшеньки. Родители умерли, родни не было, а соседи разъехались кто куда. Лишь дед Столет остался. Ехать ему было некуда, да и не больно охота.
Однажды из дальнего посёлка явились люди, чтобы забрать всех. Но Илюшка с Катюшкой  в лес убежали. А Жучка с Тучкой под лавку спрятались. Один дед Столет как был, так и остался дремать на завалинке.
- Хорошо, - сказали люди, - приедем через год. Заберём, когда малыши в школу пойдут.
С тем и откланялись. А Илюшка с Катюшкой, Жучка с Тучкой, дед Столет опять стали  жить-поживать. Только добра наживать не могли, потому что в этой глухомани ничего, кроме леса, не было. Летом в огород заглядывали медведи, высматривая малину, а зимой по ночам страшно выли волки.
Но им всё нипочём. Тучка ловила мышей. Жучка дом стерегла. Катюшка щи варила и пол мела. А дед Столет с Илюшкой вешали рюкзаки за спину, брали ружьё, вставали на лыжи и шли охотиться.
Быстро научился Илюшка и костерок на снегу наладить, и след приметить, и капкан поставить. А ещё уток, да куропаток стрелять. Но предупреждал дед Столет:
- Бойся, Илюха, Белую Куропатку. Прилетает она к нам зимой, издалёка. С северной стороны, с Ямал-земли. Да не одна. А с Белой Совой в паре.
- Чего ж её бояться-то, деда? – удивлялся Илья, - куропатки сами такие пугливые, попробуй к ним подобраться.
- Слушай сюда, Илюха. Это особенная куропатка. Погонишься за ней – и пропадёшь. Сколько уж охотников гонялось. Все сгинули, лишь один домой вернулся.
- Ну, и что же он сказывал?
- А мало чего, Илюха. Замёрз он сильно. Только и успел пробормотать: «Белая Скала». Да когда стал помирать, пальцы разжал, и кусок льда на пол скатился. Я ледышку-то выбросить хотел, но она растаяла. А на ладони камушек остался. И сиял тот камушек ярче солнца. А полыхал, как северное сияние.
- Покажи мне его, деда, - взмолился Илюшка.
- Не могу, Илюха. Отвёз я тот камушек в город. Ружьё за него мне дал ювелир.
Задумался Илья. Запал ему этот разговор в самое сердце. Уж так ему Белую Куропатку увидеть хочется, что мочи нет. Но сколько с дедом не ходили в лес, только обычные попадались.
Перед самым Новым годом занемог Столет. Лежит на печи, кости греет, даже щи хлебать не может. Голова в огне, а ноги холодные. Поманил он пальцем Илюшку и шепчет:
- Илюха, мне уж видно не встать, помирать пора. Порадовал бы Катюшку-то, сходил за ёлкой. Да и я в последний раз полюбуюсь. Возьми моё ружьишко. Может, кого подстрелишь. И капканы заодно проверь.
Обрадовался Илюшка, уж очень он лес-то любил! Вскочил на лыжи, только его и видели! Пока Катюшка деда клюквенным морсом отпаивала, Илюшка уже до горы дошёл, которую Майковкой звали. Лес тут и вовсе дремучий рос, но иногда полянами перемежался. А лыжня-то дедова меж огромных елей петляла. Тянули те ели к небу верхушки снежные, а к Илюшке лапы изумрудные. И швыряли в лицо порошу искристую, да колючую. Редкие берёзки больно хлестали голыми ветками. А лыжи наезжали то на  ёлочки маленькие, то на гроздья рябины пунцовые.
Капканы оказались пустыми, и только в петле, которую Столет поставил у заячьей тропы, замер зайчишка. Илюшка вытащил из петли лапу, погладил дрожащий комок по мягкой шёрстке, свистнул и…заяц  дал стрекача. А потом парнишка решил поохотиться – не возвращаться же с пустыми руками!
Тут-то Илюшке и повезло. На краю поляны, под елью, увидел он куст, облепленный  снежными комьями. Но не снег то был, а куропатки белые. Не так-то просто их подстрелить. Как тихо ни подкрадывался Илюшка, куропатки его заметили. И взмыли вверх. Все, кроме одной. Самой крупной и белоснежной. Она спокойно сидела на ветке, поглядывая  на Илюшку чёрными глазками и виляя чёрным хвостиком.
Вдруг с верхушки ели сорвался снежный ком. Но почему-то, не долетев до земли, распластался на ветке прямо над куропаткой. Илюшка присмотрелся и ахнул:
- Да это ж не ком, а Белая Сова! А значит рядом Белая Куропатка!
И не стал стрелять, а попытался поймать. Но Белая Куропатка махнула крыльями и полетела прочь, за ней Белая Сова, а за ними, не выбирая дороги, Илюшка. Забыл он советы деда Столета. Вскоре  Майковка осталась позади, а бескрайняя северная тайга впереди….

Часть 2

Пока гнался Илюшка за Белой Куропаткой, не заметил, как и день пролетел. Хитрая птица попалась ему. Пролетит немного и остановится, чёрненькими глазками на Илюшку косит, хвостиком виляет, мальчонку поджидает. А только он приблизится, опять вспорхнёт и дальше летит. Высоко в небе Белая Сова крылья распускает.
Как только в лесу стемнело, пропала куропатка. И сразу завыли волки. Страшно стало Илюшке, не знает что делать, куда дальше идти. Наконец, вспомнил о дедушке, да поздно.  Никто ещё  не выходил из северной тайги. Заплакал мальчонка, но слезами горю не поможешь. Когда успокоился, нашёл большую поляну и развёл  костёр, чтобы волки не тронули. Сел на пенёк и пригорюнился.
Но вскоре костёр потух, а мороз, наоборот, усилился. Замёрз Илюшка, упал с пенька в снег и стал засыпать. И, то ли ему приснилось, то ли пригрезилось, а видит он, сквозь смёрзшиеся ресницы, как выходит к костру девчонка.
И не девчонка вовсе, а диво дивное! Глаза чёрные, большие, раскосые. И блестят как угольки. На голове шапка белоснежная песцовая, на ногах пимы высокие, тоже белые, причудливым узором расшитые. А одета в ягушку ** белую, сшитую из оленьего меха с песцом. Из-под ягушки выглядывают и снег подметают волосы чёрные, в косички заплетённые. Рядом с девчонкой - Белый Олень. Рога кустистые, да раскидистые. Стоит, копытом бьёт. Из-под копыт комья снега вылетают, на кусты приземляются и белыми куропатками оборачиваются.
- Что ж ты Илюшка, деда не слушаешь? - спросила девчонка, - ведь говорил он тебе, не лови Белую Куропатку! Вот замёрзнешь теперь, или волки съедят.
Покатились слёзы из Илюшкиных глаз, да тут же и застыли. Хотел помощи попросить, да губы не ворочаются и язык к нёбу примёрз.
- Ну, не плачь, - успокоила девчонка, - я тебе помогу. В куропачьем чуме переночуешь, а завтра, поутру, беги за птицами. Они прямо к Майковке тебя выведут. Но смотри, больше не пытайся меня поймать.
Пока она говорила, Белый Олень копытом рыл ямку в снегу. Затем сбросила девчонка ягушку и закутала Илюшку. А Олень столкнул  в ямку и снежком присыпал. Тепло стало мальчонке, он и уснул.
Утром выбрался из куропачьего чума, вскочил на лыжи, глянул, а рядом с куста стая белых куропаток вспорхнула. Помчался за ними Илюшка. Уже назад, к горе Майковой. Мчался весь день, а к вечеру подошёл к деревеньке.
Дома  всё по-прежнему. Дед на печи лежит. Катюшка щи варит. Тучка за мышами охотиться, а Жучка дом сторожит.
Никому не сказал Илюшка, что видел Белую Куропатку. А только с того времени стал он будто не в себе. Потерял покой, всё о той девчонке думает.
Когда крещенские морозы ударили, хуже стало деду Столету. Совсем уж не встаёт с печи, а только тихо постанывает. Опять поманил он Илюшку и говорит:
- Сходил бы ты, Илюха на Майковку, да принёс бы живицы, да хвои еловой. Напьюсь я отвару, глядишь и полегчает. А заодно и поохотишься. Да не на лыжах иди, а санки бери. В санки Жучку с бродягой Полканом запряги. Так быстрее доберёшься.
Сказал дед, а Илюшка и рад. У него своё на уме. Белую Куропатку хочет увидеть. Надел полушубок дедов, рукавицы на меху, уши заячьей ушанки опустил, пушистым шарфом нос прикрыл, повесил ружьишко на плечо – и был таков! Приметил он дорогу-то в Северную тайгу.
Быстро бежала собачья упряжка. Трескучий мороз заковал  деревья в белые цепи, а снег превратил в твёрдый наст. Не заметил Илюшка, как Майковку пролетели и половину тайги отмахали. Очнулся, когда опять на той поляне оказался. Но не ночью, как прошлый раз, а днём.
Тогда решил Илюшка ждать. Опять костерок наладил. В котелке снегу натопил. Бросил туда ягоды таёжной: клюквы, да морошки. Сидит, чай пьёт, греется, да по сторонам поглядывает. А собаки рядом лежат, отдыхают.
Ближе к вечеру видит Илюшка, как стая белых куропаток на поляну опустилась. Следом Белая Куропатка и Белая Сова над елями мелькнули. Вскочил Илюшка, притушил костёр, сел на санки и помчался за ними. Вот уже и тайга закончилась, безлесая тундра началась. Чем ближе Север, тем ниже небо. А вскоре и ночь опустилась.
Тут упала камнем на снег  Белая Куропатка и превратилась в девчонку. И Белая Сова тоже с неба ринулась - Белым Медведем стала. И погнался тот медведь за девчонкой.
Догоняет, пасть открывает, на задние лапы становится, а передними за косы хватает. Погубить хочет медведь девчонку. Но не тут-то было.
Вдруг послышался гул, за ним топот копыт. Мчится оленье стадо. Во главе Белый Олень, рога ветвистые, да кустистые. Прыгнула на него девчонка, схватилась за рога, и помчались они быстрее ветра. За ними Белый Медведь. За Белым Медведем Илюшка на санках. Всю ночь мчались, а к утру прибежали на край света, на границу мира. Туда, где кончается земля, а небо сливается с океаном.
И увидел, наконец, Илюшка:
Как в суровых волнах моря Карского плывёт Белая Скала.
Как спрыгнула с оленя девчонка и опять куропаткой стала. А олень в тундру убежал.
Как медведь совой оборотился.
Как полетела куропатка к скале, а сова за нею бросилась, клювом клевала, в волнах океанских утопить пыталась.
Вскочил тогда Илюшка, вскинул ружьишко, прицелился….. и…БАХ! Белая Сова кубарем с неба скатилась и кверху брюхом на волнах закачалась. А Белая Куропатка до скалы долетела и пропала.
Огляделся  Илюшка. Куда идти - опять не знает. Впереди ледяной бушующий океан, позади бескрайняя ямальская тундра. Не добраться ему ни до Белой Скалы, ни до родной Майковки. Потрепал он собак по загривку, сел в санки и пригорюнился…

Часть 3

Волнуется море Карское. Ревёт ледяной прибой. А среди волн в морозной дымке качается Скала Белая.
Напрасно ждал Илюшка Белую Куропатку. Уж и день померк, а не летит птица. Устал он, прикрыл веки, а когда вновь открыл - увидел Оленя Белого с рогами ветвистыми, да кустистыми. Хоть и мал был мальчонка, да сообразителен. Подбежал, уцепился за рога оленьи и очутился на его спине. Прыгнул Белый Олень с берега прямо в бушующее море и поплыл к Белой Скале.
- Всё,- подумал Илюшка, - не видать мне больше ни деревушки, ни деда Столета, ни сестры Катюшки.
Капнули горючие слёзы на голову Белого Оленя. И вдруг заговорил он знакомым голосом:
- Не плачь, Илюха. Это Хозяин Моря злится. Сделай ему подарок – брось ружьё. Он и успокоится.
Удивился Илюшка, но на этот раз послушался. Скинул ружьё, бросил в волны. Глядь, и вправду, ветер стих, и море замерло.
Доплыл Белый Олень до скалы,  взобрался по вырубленным ступенькам на самую верхушку. А там белый чум, оленьими шкурами покрыт, узорами расшит, песцовым мехом подбит. В чуме на медвежьей шкуре сидит девчонка в белом шёлковом сарафане, в чёрных косичках белые ленточки мелькают. Увидела она Илюшку и молвила:
- Ослушался ты, Илья. Но наказать тебя не могу. Ведь ты меня от злого духа этой скалы спас. Раньше он был белым медведем. А я – маленькой девочкой. Не уступал медведь девочке, всегда спорил. Вот поэтому боги и превратили его в Белую Сову. А меня, за то, что не слушалась родителей и разговаривала с медведем - в Белую Куропатку. Только ночью мы можем опять быть медведем и девочкой.
- А ты тоже злой дух?- поёжился Илюшка.
- Нет, я добрая,- засмеялась девчонка,- не бойся. Разозлился на меня медведь. С той поры так и повелось: любит Белая Сова охотиться на Белую Куропатку. Ну, да ладно. Погубил ты медведя. А теперь пошли со мной. Попрошу у Хэхэ * для тебя награды.
Подвела девчонка Илюшку к Хэхэ. Удивился Илья: «Что за чудо чудное! Ангел, наверное». Но спросить не решился.
Куропатка то была. Но не обычная, а деревянная. Стояла она в глубине чума, а рядом - три ларца малахитовые, драгоценными каменьями украшенные.
- Выбирай,- приказала девчонка,- но только один.
Открыла первый ларец, а там бриллианты. Крупные, искристые, белым огнём горят, сами в руки просятся. Обрадовался Илюшка, смотрит, любуется. И говорит девчонке:
- Возьму этот ларец. Богатым буду. Много конфет шоколадных куплю.
А та в ответ:
- Бери, но только дедушка твой умрёт.
Задумался Илюшка. Глядит на второй ларец:
- А в этом что? Открой!
- Нельзя,- молвила девчонка,- здесь счастье всех людей на Земле. Если откроешь, люди станут счастливыми, но дедушка твой умрёт.
Ещё больше задумался Илюшка и посмотрел на третий ларец.
- Его тоже нельзя открывать?
Усмехнулась девчонка:
- Этот можно. Там лекарство для твоего дедушки. Теперь выбирай!
Недолго думал Илюшка. Хоть и хотелось ему бриллиантов, но не мог он их взять.
- Беру третий.
- Хорошо,- согласилась девчонка,- будь по-твоему. Ступай теперь домой.
- Но, как же мне пройти через море, тундру и тайгу северную?
Засмеялась:
- Садись на оленя. Да о ларце не беспокойся. Я сама его принесу.
Прыгнула девчонка с Белой Скалы, превратилась в Белую Куропатку и улетела.
А Илюшка  примчался через два дня к Майковке.
Отпустил он Оленя Белого, посмотрел с горы на дом родной и удивился.
В деревеньке красивые дома. Церковь и школа построены, людей видимо-невидимо.
А на месте их избушки - новый дом, из корабельной сосны рубленый. На завалинке дед Столет, живой, здоровый. Сидит, семечки сплёвывает, с бабками судачит. В хлеву корова мычит, лошадка фырчит, поросёнок хрюкает.
А встречать его бегут сестрёнка Катюшка, собака Жучка, да котёнок Тучка.
Сбежал с горы Илья. Обнял родных. И с той поры стали они жить-поживать, да добра наживать.
А Белая Куропатка на двор прилетала. На яблоню садилась, чёрными глазками глядела, хвостиком махала. В куропачьем чуме ночевала, а утром исчезала. И так – каждую зиму.

Примечания:

*  Хэхэ – идол, культовый предмет ненцев, изображение человека (зверя, птицы), сделанное из дерева, металла или иного материала.
** Ягушка – национальная верхняя одежда ненцев.