365 столкновений. Ранее. 14 февраля 2016 года

Я лежу на кровати и листаю какой-то старый журнал, который отрыла у себя в полке. Его выпустили в мае прошлого года, и мне кажется, что я ничего полезного в нем не найду. Но делать что-нибудь другое мне совершенно не хочется, я настолько устала, что мне удается только держать этот журнал в своих руках. Но и читать его не особо удобно, потому что глаза устают бегать по строкам.
Сегодняшний день был светлым. Я люблю День святого Валентина. В моей жизни совершенно нет романтики, но я люблю наслаждаться ею, когда она летает в воздухе на 14 февраля. Любовь везде. Ее излучают люди, которые ходят за руки. Ее излучают влюбленные, которые готовы обнимать друг друга у всех на виду. И эта любовь наполняет тех, в чьей жизни ее нет.
Конечно, с самого утра мне было печально из-за того, что мне не с кем было поделиться своей любовью. Некому было дать тепла. Я даже не представляла, каким хорошим днем это обернется для меня.
Когда мою грусть заметили Томас и Эрик, мои лучшие друзья, все изменилось. Конечно, сначала они посмеялись над моей девчачьей натурой, а потом предложили поделиться своей любовью ко мне в этот день. Конечно, они любили меня только по-дружески, но я подумала, почему же это не любовь, которая мне нужна? И решила отдать им и свою любовь.
После учебы мы направились в кино. Шел совершенно неромантичный фильм, но Эрик и Томас так ждали его премьеры, что я не могла их подвести. Конечно, чтобы не расстраивать их, я сказала, что фантастический боевик - это то, на что я действительно хотела сходить в День святого Валентина. Они поверили и радостно отдали мне еще больше своей любви.
Когда фильм закончился, было уже темно. Часы же показывали только шесть часов вечера, и мне не хотелось в такой день уходить рано домой. Конечно, я понимала, что мне нужно еще готовиться к завтрашней учебе, но все равно я предложила провести еще немного времени вместе. Пацаны отреагировали согласием, и я снова поняла, как сильно я их люблю.
Мы забрались на старый, давно заброшенный каток. На самом деле, раньше это был бассейн на открытом воздухе, но постепенно его перестали использовать. Теперь каждую зиму там откуда-то берется немного воды, которая застывает и становится отличным льдом для катания на коньках. Для меня навсегда останется загадкой, откуда эта вода берется.
Коньков у нас нет, поэтому мы катаемся в своей обуви. Мне это дается особенно тяжело, ведь мои сапоги на небольшом каблуке, поэтому пацаны берут меня за обе руки и тянут, а я скольжу по льду. Несколько раз я больно падаю на зад, но мы смеемся над этим нелепым падением. Я не прошу, чтобы они помогли мне подняться. Тогда наши отношения перешли бы на уровень «девушка и парень», а мы ведь друзья.
Когда мне становится слишком жарко, я снимаю куртку. Под ней у меня шерстяной свитер и шарф, но мне все равно жарко. Пацаны тоже снимают куртки, и я завидую им, ведь они одеты в тонкие майки. Наверняка они не вспотели, как я.
Волосы прилипают ко всему моему лицу и залетают в рот, когда пацаны меня снова катают по льду, и я смеюсь.
А потом мы долго играем в снежки, когда они провожают меня до дома. Им идти обратно вдвоем, а мне одной, поэтому они составляют мне компанию, потому что от какого-нибудь маньяка отбиться мне будет тяжелее, чем им.
Когда мы прощаемся, я им говорю, как сильно я их люблю. Они смеются и отвечают мне тем же. А сейчас я лежу на кровати и с улыбкой вспоминаю сегодняшний день.
В дверь стучатся.
- Ты будешь ужинать? – спрашивают. Мамин голос.
- Мама, ты же знаешь, что... – начинаю говорить, но не договариваю.
- Это не вопрос. Я ставлю тебя перед фактом. Ты будешь ужинать.
Ну да, конечно. Мы же все знаем, что на самом деле это был вопрос. На часах почти одиннадцать вечера, и я не удивлена, что мама зовет ужинать так поздно. Она вернулась с работы только час назад. Ужин сегодня должна была приготовить я, но я была дома только с утра перед школой. Папа сделал себе какие-то бутерброды, а мама ела на работе, поэтому никто не возражал.
Я откладываю журнал. Нет уж, читать его мне слишком лень. Вообще все лень делать. Да и чувствую я себя нехорошо. Мне кажется, что голова становится тяжелее, чем она есть на самом деле. А в горле неприятно першит. Но я все-таки поднимаюсь и заставляю себя пойти ужинать.