Супермаркет

  Её рот растянулся в улыбке, показались белоснежные зубы.

  Она протянула небольшую коробочку.

  – Возьмите.

  Потом вручила лист бумаги с ровными строчками чёрных букв.

  – Распишитесь здесь.

  Я вооружился лежащей на столе шариковой ручкой, поставил в указанных местах голубыми чернилами первые буквы имени с фамилией.

  – И не забудьте про дату.

  Не забыл.

  – Теперь эта штука официально ваша.

  Я улыбнулся в ответ.

  На такую лучезарную улыбку грех не откликнуться.

  Сказал:

  – Спасибо. Всего хорошего.

  – До свидания, – отозвалась она.

  Я отошёл от блондинки по ту сторону стойки и с коробкой в руках направился к выходу.

  День сегодня выдался жарким. Ветер блуждал в кудрявых кронах деревьев. Почтовое отделение находилось близко от моего дома, но мне каким-то странным образом удалось вспотеть. Предстояла ещё дорога к супермаркету, который находился дальше моего логова; мало того, идти к нему придётся по открытым участкам – минимум тени, максимум освещённой жары. Я старался идти дворами, но это не всегда получалось. Дома сейчас очень скучно. Старался не спешить, чтобы меньше устать, по привычке считал шаги.

  Сто – и вот он, дом.

  Ещё двести – супермаркет.

  Почему его не отстроили на отрезке от почты до дома?

  Чёртов супермаркет!

  Дверь за моей спиной закрылась автоматически. Ничего не должно отвлекать людей от акта потребления. Мокрая от пота футболка. Хоть выжимай. В прохладе, создаваемой кондиционерами, я начал мало по малу остывать. Приспичило же мне выйти на улицу в такую жару. Но это не самое страшное: угораздило же выйти из комнаты. Заветы Иосифа Александровича прошли впустую. Музыка создавала ритм. Акт потребления должен приносить удовольствие.

  Размеренно гуляй здесь.

  Тебе некуда спешить.

  Верь.

  Это новая религия. Молитва из динамиков. Как церковный хор под звуки органа.

  Моя плоть бесстрастно двигалась меж полок.

  Слева – чаи.

  Справа – кофе.

  Зелёный чай с кусочками фруктов. Должно быть, вкусный. Взял пачку зелёного цвета с красными и жёлтыми полосками.

  Взял пачку и почувствовал себя частью общества потребления. Какое гадкое ощущение…

  Каждый товар кричал:

  Потребляй!

  Каждая этикетка разносила истошный ор:

  Покупай!

  А ценники лаконично утверждали:

  Ты можешь себе это позволить!

  Аминь…

  Осмотрелся. Хорошенькая девушка знакомилась с ассортиментом кофе. Светло-синие джинсы, белая кофточка и… пакет – чёрный пакет развивался в руке, словно поймал воздушный поток.

  Словно пиратский флаг.

  Зачем ей пакет, когда здесь полно корзин?

  Обычно люди держат пакеты при себе до касс. Или за их неимением покупают…

  В том же отделе была пожилая женщина. Она выбирала сахар. Перед собой везла тележку, наполненную всякой едой. Когда старушка проходила мимо, до моего слуха донеслось, как она бормотала себе под нос:

  – Завтра они пустят газ. Завтра правительство пустит газ.

  Лишённый зубов рот с хромающей дикцией.

  Пенсионерка опять забыла вынуть свои челюсти из стакана. Понять то, что она говорила, удалась лишь из-за повторения одной и той же фразы снова и снова.

  Выбрав сахар, она направилась дальше. Долго смотрел ей вслед. Бедная женщина, которая верит всему сказанному из телевизора.

  Пока люди с заплывшими жиром мозгами лениво перемещаются по торговым центрам, африканская семья одну буханку хлеба на пятнадцать человек.

  Пока люди гуляют и ленивыми взглядами отмеряют витрину за витриной, другие люди в том же городе шарят по мусорным бакам в поисках еды.

  Но люди с заплывшими жиром мозгами ловят сезонные депрессии. Они всерьёз думают, что у них всё плохо, они во всех своих неприятностях винят правительство, высшие силы, погодные условия и пробки на дорогах…

  Но люди не могут и представить, что может быть хуже.

  Я понял, что захотел мороженое. Мысленно пробуя дорогие сорта сыра и избегая зрительного контакта с кассиршей, пробрался к холодильникам. Остановился и стал выбирать.

  – Что это у вас за коробочка?

  Рядом встала девушка с чёрным пакетом. К тому времени он бы не пуст и уже не болтался.

  Как Весёлый Роджер в штиль.

  – Чай, – рассеянно ответил я.

  – Это вижу.

  Она улыбнулась.

  Она засмеялась.

  Смех раскатистым эхом облетел магазин.

  Смех стал почти материальным.

  Смех обдал меня свежим ветром.

  Или показалось?

  – Я про это?

  И она указала на посылку, которую я забрал из почты накануне своего крестового похода в супермаркет. Интересно, эта девушка ко всем так подходит со ставившими в тупик вопросами или сегодня особый случай?

  – Это не ваше дело.

  – Простите. Возможно, я чересчур любопытна.


  – Вне всяких сомнений.

  – Меня зовут Лера.

  Кто знакомится вот так? Одинокие люди?

  Дайте мороженое выбрать.

  – Максим.

  – Приятно познакомиться.

  – Мне тоже.

  И мы разошлись. Девушка пошла в молочный отдел, меня ждала касса.

  Спросили, нужен ли пакет.

  Покачал головой. Мороженое съем по дороге, а чай донесу в руках.

  Уже думаю, в какую страну поеду на сэкономленные деньги.

  Кассирша озвучила цену. Расплатился картой.

  – Спасибо, что выбрали наш супермаркет.

  Не за что. Спасибо вам. Спасибо за то, что это единственный супермаркет в
районе. Спасибо, что не оставили выбора.

  Улица двинулась на меня свежим ветром. Солнце укрылось тучами, от дневной жары ничего не осталось. Я шёл по аллее и ел мороженое. Ровнял температуру тела с температурой воздуха, так сказать…

  Позади раздался голос:

  – Максим, подождите!

  Лера догнала, а потом сравнялась со мной.

  – Какую литературу вы читаете? – спросила она.

  Ей так важно узнать, что в посылке?

  Что происходит?

  – У меня нет времени на чтение.

  Подумав, сказал:

  – Люблю Чехова.

  – Мне нравится Брэдбери.

  Искоса поглядел на неё. Короткие волосы, покрывающие верхнюю часть шеи. Загорелая кожа, но только на открытых участках, изящный силуэт. Черный пакет в руках. Нет, тут скорее Макс Фрай, мимолётно, по ощущениям… Чёрный пакет; здесь было что-то не то.

  – Много ли ты украла?

  Она побледнела. Глаза округлились и стали занимать добрую часть лица…

  Мимолётно, по ощущениям.

  Глаза округлились – два диска цвета моря.

  Мы шли по пустынной аллее. Ни души вокруг.

  Давно съеденное мороженое готовилось ко сну в одной из урн.

  Полминуты она молчала.

  Посмотрела на меня.

  Глаза в глаза.

  – Как вы узнали?

  – Ты быстро вышла. Огромные очереди на всех кассах, а ты вышла почти сразу: мимо касс.

  Она молчала, и я продолжил:

  – Мне сразу показался подозрительным твой пакет.

  Зачем ей пакет?..

  Лера хранила молчание.

  – Очередь была большой, – сказал я, – Смотрел по сторонам. Ты взяла молоко… Из поэтов мне нравится Бродский.

  – Маяковский. И мне кажется, что передо мной поклонник Дойла, – откликнулась девушка, – Зачем вы судите, не зная ничего?

  Куда мне до Холмса…

  – Я и не судил. Честно. Я лишь спросил, как много ты украла.

  – Ровно столько, чтобы больше ничего не красть… хотя бы месяц.

  – Ну, я знаю, что зовут тебя Лерой и нравится тебе Брэдбери и Маяковский.

  Она вздохнула:

  – Этого мало.

  – Иногда этого более, чем достаточно.

  – Я набила полный пакет. Разве не видно?

  – Видно.

  – И не хочешь помочь?

  – Хочу, – сказал я и перехватил у неё ношу. Пакет был действительно тяжёлым.

  Девушка поведала о своей жизни. В семнадцать встретила она любимого человека и впоследствии родила ему трёх девочек. Но он ушёл.

  – Просто ушёл. Молча. Урод! И я работаю на двух работах, получаю гроши. Их катастрофически не хватает.

  Я не знал, как бы поступил в похожей ситуации. Воровал, а, может, что-то хуже. Одно дело воровать, другое дело воровать незаметно. Не судил, но восхищался. Очевидно, я не один, кто заметил. Люди устали от телевизионной лжи, от бездействия властей, и на подобные вещи они закрывают глаза.

  Мы зашли в подворотню.

  Она сказала:

  – Дальше я сама. Спасибо, Максим.

  Лера взяла пакет и стала отдаляться. Я смотрел ей вслед.

  Окликнул – и девушка обернулась удивлённо.

  Показал посылку:

  – Хотите знать, что это?

  – Очень хочу.

  Улыбка, которой грех не поддаться.

  – Это от моей бывшей жены.

  От брака осталась дочь, которая по решению суда осталась у своей матери в
другом городе.

  – Настеньке сейчас пять, и она присылает свои подделки.

  Распечатал коробочку и извлёк ёжика. Туловище из шишки, лапки и мордочка – из пластилина. Такое чувство, будто он вот-вот позовёт лошадку.

  – Красиво, – сказала она.

  – Можете забрать себе, если нравится.

  – Нет, что вы…

  – Возьмите. Подарите дочкам.

  И она взяла.

  – Спасибо. Я надеюсь, мы ещё встретимся.

  Девушка улыбнулась.

  И я в ответ:

  – Я тоже.