Манипулятор. Глава 031

ГЛАВА 31

Разговор с Сергеем об отце лишь обострил мое чувство вины. Оставшись за бортом фирмы и занимаясь извозом, отец перебивался случайными заработками. Я вспомнил еще нашу с отцом наработку по бизнесу - поставку моющих и прочих специальных средств на пищевые производства - и с ней пошел к отцу. Тот ужинал.
- Па, может, ты займешься этой химией для предприятий? – начал я, подсев рядом.
- Может, и займусь... - ответил отец, посмотрел на меня внимательно и продолжил довольно зло жевать кусок мяса. – А тебе-то чего с этого?
- Да мне ничего, - пожал я плечами. – Просто вспомнил, что вроде как собирались с тобой этим заняться, да так и оставили... Не, я понимаю, что это очень специфичный товар и, по правде говоря, я не очень в это верю сам, что там что-то получится, но как вариант?
- Как вариант – можно, - прожевав, кивнул отец.
- Если будешь этим заниматься, то все условия есть! – обрадовался и затараторил я. – Товар, я уверен, дадут с хорошей отсрочкой. Склад есть. У нас можно всегда выгрузить и хранить, сколько понадобится и бесплатно. Закупать не надо, просто работать под заказ. Составить коммерческое предложение и объезжать с ними предприятия... Я могу сделать прайс и все нужные бумаги... будешь заниматься?
- Займусь! – произнес отец резко. – Я же сказал, займусь... Готовь прайс.
Я кивнул, встал и вышел из кухни.

- Вер, давай, кое-что напечатаем! – сходу выдал я, едва заявился с утра в офис.
 Сергей и Вера уставились на меня с интересом.
- Серый, дай, я сюда сяду! – нетерпеливо добавил я. – Надо мне кое-чё посчитать! Давай-давай, вставай!
Тот, удивленный и заинтригованный, вздохнул, нехотя и лениво встал из-за стола и со словами «ох, Роман!» переместился в кресло у двери.
Усевшись за стол, я рассказал Вере и Сергею о вчерашнем общении с отцом.
- Ну, если хочет, пусть занимается, почему бы и нет! – пожала плечами Вера. – Давай, говори, что надо напечатать, сейчас все сделаем...
- Ты вот думаешь, из этого что-нибудь получится!? – скривился мнительно Сергей и скрестил руки на груди.
- Серый, я не знаю! Может – да, может – нет. Я сильных надежд не питаю, но чего батя будет без дела болтаться? Пусть попробует... Глядишь, и заработает что-то...
- Да я не против, нет! Ты не подумай... - сказал Сергей, предупредительно махнув рукой. – Пусть занимается, если хочет... А как он будет работать, от себя?
- Я думаю, от нас пусть работает. Будем ему товар через минимальную наценку отпускать, а остальное, что заработает – его... - предложил я.
- А, ну... - Сергей зевнул и лениво закончил. – Я не против... пусть работает...
К концу дня все было готово - коммерческое предложение, прайс-лист и договор с производителем. Вера шустро справлялась со своей частью работы. Я решал все вопросы по условиям поставки. Сергей  безучастно сидел у двери, посматривал на нас скучающим взглядом и изредка ковырял в носу.
Вера кликнула мышкой, и принтер выдал стопку бумаг, которую я тут же принялся штамповать печатью. Закончил, глянул на напарника и произнес:
- Серый, ну, садись обратно! Виза генерального директора нужна!
Тот, довольный услышанным, с заметным достоинством вернулся за стол. Взял в руки бумаги, полистал их и с едва уловимым сарказмом в голосе и взгляде произнес:
– Чем мы уже только не торгуем! Будем теперь еще и этим торговать... да, Роман!?
Сергей повернул лицо в мою сторону, в окончании фразы слышалась легка издевка. И возникло ощущение, что сказанное относилось не только к товару, но и целилось в меня и отца. Сергей будто давал понять, что считает затеянное глупостью.
- Да, Серый! – парировал я издевку ухмылкой. – На всем будем зарабатывать!
- Тут подписывать? – ткнул напарник в верхний лист.
- Да, коммерческое предложение, там пятнадцать листов! – кивнул я.
Навалившись вправо на плечо и склонив туда же голову, Сергей принялся не спеша выводить на каждом листе подпись.
- Анатолий Васильевич решил какой-то ерундой заняться, - буркнул он с улыбкой.
- Да это не он решил, я ему предложил, - сказал я, уловив в словах Сергея радость, неприятно кольнувшую. – Мы давно общались с этим производителем, но работать так и не стали. Из этого вряд ли выйдет что-то значительное, но может батя что-то и заработает.
- Ох, Роман... - покачал головой Сергей, поставил последнюю подпись, сгреб листы вместе и вальяжно отодвинул от себя на край стола. – На... все... подписал...
- Так, это сделали, отлично! - взял я стопку. – Дома отцу отдам, пусть изучает...
Сергей закинул сцепленные в пальцах руки на затылок, откинулся в кресле, чуть повернулся в нем в сторону окна, глянул туда и сладко зевнул.

- Че с парфюмерией!? – начал я следующий день пятницу 9 декабря с вопроса, едва явился в офис. – Ты звонил в транспортную компанию!?
Сергей сидел, упершись в стол локтями и обхватив пальцами лоб. Услышав вопрос, медленно приподнял голову, глянул на меня и протянул руку:
- Здарова, Ромыч...
- Привет, Серый! – пожал я руку и плюхнулся в кресло у двери. – А где Вера!?
- Сейчас придет, - устало произнес тот и откинулся на спинку кресла.
- Че-то ты вялый какой-то! – брякнул я.
- Да голова болит, - буркнул немощно Сергей и взялся руками за затылок.
В коридоре послышались женские шаги и в офис вошла Вера.
- Выпей «цитрамон». - предложил я. - Мне всегда помогает.
Сергей глянул на меня страдальчески, обхватил голову сильнее и покачал ей.
- Поехали, съездим в аптеку! – добавил я. – А то так и будет весь день болеть!
 Уговаривать не пришлось. Я взял накладную первого рейса, отдал ее кладовщику и догнал Сергея уже на улице, вяло бредущего к «мазде».
Мы миновали переезд, и сидящее в моем подсознании вышло наружу.
- Прикинь, с Верой разговаривали на днях... - сказал я. – Ну, че-то разговор зашел о том моменте, когда мой батя уехал от нас. И Вера говорит, что, мол, когда мы с отцом к вам в «Сашу» приехали, когда вы первый раз нас увидели, то подумали, что он, ну, отец – мужчина солидный, обстоятельный, рассуждает правильно, в общем, ну, что он главный у нас двоих, «а Рома – лох какой-то», что-то бегает, суетится, дурачок в общем... Прикинь!? Вера меня просто ошарашила этими словами! Я слегка охуел даже. Подумал, надо же, как про меня люди думали, как Рома, ты, со стороны выглядишь! Даже неудобно стало... Бля, Серый, неужели я реально так выгляжу!? Че, прям на лоха похож!? Хм, удивительно!
Пока мы качались в «мазде» по заснеженной грунтовке, мои слова так и висели без ответа. Машина влезла на асфальт и пошла ровнее.
- Да Вера болтает просто слишком много, - буркнул недовольно Сергей.
 До аптеки доехали молча. Там Сергей принял таблетку, и мы покатили назад.
- Да, прикинь, Ромыч, голова прошла! – сказал он уже по возвращении в офис.
- Я ж тебе говорил, - кивнул я. – Плохого не посоветую.
Партия парфюмерии пришла под самый конец рабочего дня. Солнце как раз только село, и остатки дня стремительно гасли в ночи.
- Пошли поможем выгрузить! – произнес я, вставая с кресла и натягивая куртку. – А то, там товара много, пять поддонов... Вручную вдвоем будут выгружать их часа два.
Сергей молча встал и вышел из офиса следом.
Управились за час. Я спрыгнул с грузовика. Кругом уже стояла темень. И лишь над нашим складом светил фонарь. Снег, пошедший перед самой выгрузкой, под конец густо повалил крупными хлопьями, словно хотел ими победить свет одинокого фонаря.
- Нормально так заполнили уже склад, да, Серый!? – произнес я, войдя в склад.
- Да, неплохо,- подойдя следом, ответил тот и довольно шмыгнул носом. – Даже не ожидал, что так у нас все пойдет ровненько...
- К лету вообще битком будет! – сказал я, чувствуя, как распаляется в груди огонь жажды деятельности. Акула внутри меня заворочалась, чуя уже не каплю крови, а тонкие ее потоки. Я чувствовал, что мы быстро идем в правильном направлении. И пока другие фирмы будто в полусне медлительно реагировали на изменения рынка, мы хватали подряд все жирные товарные куски и жадно их глотали, расжигая свой аппетит.
- Да дай-то Бог! – вздохнул и взмахнул рукой Сергей. – Я, разве, против!

 Все бумаги по моющим средствам для предприятий я передал отцу. Без энтузиазма в голосе он пообещал ими заняться. Я понимал отца, затея не выглядела доходной. Но мне не хотелось, чтобы отец прозябал. Я пытался его встряхнуть, подбодрить. Пусть даже так.

Моя жизнь менялась. Отказ от курения и возникший к алкоголю скепсис включили во мне источник энергии. Клетки тела стали быстро наливаться этой энергией здоровья. Я начал ощущать вкус еды и видеть жизнь ярче. Негативное и подавленное состояние ушли, я стал чаще улыбаться. Почувствовав вкус к жизни я понял, что уже не откажусь от него.

- Опять рисуешь курсовики? – произнес я, наблюдая за тем, как Вера, не отрываясь, шпарит пальцами по клавиатуре. Понедельник 12 декабря 2005 года. Время перевалило за три и за окном стремительно темнело. Сергей был в отъезде.
- Не опять, Ром… а снова, - улыбнулась Вера и продолжила.
Она печатала без остановки, словно эти работы были смыслом жизни. Отличница. Вера явно была подвержена одноименному синдрому. «Хорошая жена, повезло Серому», - подумал я без тени зависти, лишь осознав данное как факт.
В следующий миг Вера вдруг поджала к груди руки и зарыдала. Не тихо заплакала, а именно зарыдала. Взахлеб, как рыдают, когда прорывает и сдержаться уже нет сил.
- Я больше так не могуууу!!! – завыла она. Слезы покатились по искаженному лицу Веры, перемежаясь с глубокими бесконтрольными всхлипами и спазмами.
Я окаменел, разинул рот, замер в кресле, и тупо смотрел на происходящее в полной растерянности, не имея понятия, что надо делать и говорить и надо ли вообще.
- Рооооммм, я больше так неее мооогууууу!!! – выла Вера, сотрясаясь всем телом.
Истерика длилась не дольше минуты и прекратилась так же внезапно. Обессилев, Вера затихла. И тут же она расторопно привела себя в порядок, удалив с лица следы слез. Еще через пару минут передо мною сидела та же Вера – собранная, спокойная, вежливая, трудолюбивая. Ее пальцы запорхали по клавиатуре с прежним усердием.
- Вер, ну, бывает... - выдавил я из себя.
После пятиминутки неловкой тишины наше общение возобновилось, будто ничего и не было. Но мой мозг упорно возвращался к случившемуся. Вскоре приехал Сергей, все трое окунулись в работу, и случай остался позади. Но в последующие дни я возвращался к нему, прокручивая в голове раз за разом, силился и не мог понять. Эпизод, что называется, выпадал из общего паззла и выглядел дико. Я знал Веру и Сергея уже полгода как пару, на взаимопонимание которой я не мог нарадоваться. За это время меж ними не звучало даже грубого слова, не говоря уже о ссоре. Какие-то мелочи, которых в семейных парах бывает и больше, да, мелькали. Но истерика... С чего вдруг!? Как!? По какому поводу!? Я крутил в голове этот фрагмент и никуда не мог его приткнуть. Он явно выпадал из известной мне части картины. Обессилев решить задачку, я оставил этот случай и почти забыл.

То ли Вовка мне позвонил, то ли я ему, но посреди недели мы встретились вечером в «Чистом небе» - я и Вовка с Лерой. Посетителей было мало, фоном тихо играла музыка.
- Ритку видел!? – сказал Вовка, едва уселся за столик.
- Видел, - кивнул я, сев к барной стойке спиной. – Я уже с ней поздоровался...
- Поздоровался!? Хы-хы-хы! – ощерился ехидно Вовка и принялся изучать меню. – Так, блять! Чего тут в этой помойке пожрать можно то, а!?
- Помойке... - ухмыльнулась Лера.
- Вот так, Лер! – кивнул я и уставился наигранно строго на Вовку. – Полгода назад здесь ошивался так, что не вытащить было! А перестал ходить и все... помойка! Ох, Вова!
- Да че сразу Вова!? – заерзал тот задницей по дивану. – Ну, я так сказал, к слову... Хорошее заведение, конечно... есть, что вспомнить... хы-хы-хы! Вон, Ритка пришла!
- Что за Ритка? – вытянула шею Лера, заглядывая мне за спину.
- Романа любовь! – брякнул Вовка.
- Подожди, так он же с Лилей встречался!? – удивилась Лера.
- Это потом, а сначала с Риткой встречался! – пояснил Вовка.
- Ааа... - протянула Лера, хохотнула. – Не успеваю следить прям!
- Да, Рамзес – он такой! Меняет девок как перчатки! – засмеялся Вовка.
- Слушай его больше! – сказал я Лере и встал из-за стола. – Сейчас приду...
- Ну, давай-давай! – все ехидничал Вовка, хихикая уже мне в спину.
Я подошел к стойке. Через мгновение рядом оказалась и Рита.
- Привет, Ромочка! – произнесла она и просияла.
- Привет, Рит! – кивнул я, облокотясь на стойку. – Как дела? Народу мало?
- Все хорошо, - приблизилась Рита. – Да, мало. В выходные было много. Как ты?
- Нормально... Курить бросил. Вот, думаю, спортом снова заняться, привести себя в форму, - улыбнулся я, заметив, что Рита смотрит на меня прежним взглядом. Холодность, высокомерие, надменность — все исчезло. Женские флюиды Риты вновь запорхали в мою сторону тысячами, окружая, обволакивая и пытаясь заново очаровать.
- Ды что ты!? – сказала она. – Станешь красивым, девушки будут заглядываться!
Я ухмыльнулся. Рита мне нравилась. Я любил именно такую ее манеру общения – коктейль из иронии, теплоты, нежности, колкости и доброты. В тот миг я словно вернулся в наши отношения. Но их время ушло безвозвратно.
- Устала я что-то, - сказала Рита, склонила голову на мой локоть и закрыла глаза.
На секунду я даже растерялся, но тут же ощутил, что сердце мое не забилось чаще. Рита открыла глаза и заглянула в мои. Вздохнула и, будто все поняв, взялась за поднос.
- А, да, сейчас! – вдруг встрепенулась она и ушла в подсобку, вернувшись, сунула в руки мне что-то темное. – Подарок тебе на день рождения... Поздравляю... Я забыла тогда тебя поздравить, извини...
Черный кошелек из дешевой кожи. Я покрутил его в руках, раскрыл, закрыл. Такой можно было купить в любом лотке рублей за триста.
- Спасибо, Рит! Неожиданно и приятно! – соврал я и улыбнулся. Наступила пауза. Та самая, неловкая, когда сказать уже нечего и как-то надо закончить разговор.
- Ладно, я пошла, - коснулась моей руки ладонью Рита. – А то работать надо...
- Да, давай, увидимся еще... - скомкано произнес я и вернулся за столик.
Вскоре мы покинули клуб. Уходя, я кивнул Рите, та кивнула в ответ и все глядела. Не выдержав ее взгляда, я отвел глаза – наше время ушло.
Оказавшись дома, я задумался – что делать с подарком? Я крутил кошелек в руках и не знал как поступить. Использовать по назначению не хотелось. Захотелось выбросить в мусор, но я не смог. Я открыл ящик стола и метнул кошелек глубоко под самую стенку.

Через пару дней в субботу я вновь забрел в клуб.
- Ромка! Здарова! – выкрикнул кто-то, нависший надо мною кудрявой и лохматой головой, обдав тут же сильным запахом спиртного. Я задрал голову.
- О, Сенёк, привет! – узнав, протянул я руку долговязому субъекту.
- Как жизнь!? Как бизнес!? – лыбился тот, пытаясь сфокусировать пьяный взгляд.
- Да все нормально, Сань. Трудимся, - сказал я и машинально слегка отстранился от дышавшего мне в лицо знакомого. – Ты как?
- А мы с Иннкой снова встречаемся! – выдал Сашка и тряхнул кудрями, сильнее поплыл в пьяной улыбке.
- Ого! Ну, поздравляю! Инна – девушка хорошая! – собрал я нейтральную фразу, подумав, что умно поступил, не став лезть в густо расставленные любовные сети Инны.
- Да, нормальная! – закивал Сашка, все растягивая улыбку, которая выглядела то ли хитрой и фальшивой, то ли глупой и бесхитростной.
- Ладно, Сань, я пойду... - произнес я.
- Уже уходишь!? Так рано!?
- Старею, Сань, старею... - хмыкнул я. – Ушел уже из «большого спорта».
- Ааа... ну, давай, Ромка, рад был тебя видеть! – хлопнул тот меня по плечу.
- Взаимно, Сань, - кивнул я и пошел к выходу.
«Странный персонаж. Вроде не дурак, а несерьезный какой-то, а может, и глупый, непонятно... Одно ясно – пьет, слабость у него к алкоголю, которая может и сгубить если за ум не возьмется», - подумал я про парня, в котором сочеталось несочетаемое.
И уже на улице, неспешно идя по зимнему городу, я осознал, что было не так в том долговязом Сашке – в нем не было стержня. В парне были задатки хорошего человека, но отсутствие внутреннего стержня превращало его в бесхарактерную тряпичную куклу.

- Роман, ну, давай, премию себе выпишем, а!? – выдал вдруг Сергей, сидя у двери в своей обычной позе, закинув ногу на ногу – щиколоткой на колено, дрыгая ступней и жуя нижнюю губу. – В честь наступающих праздников...
- Да давай, - пожал я плечами и глянул на Веру, пьющую стылый чай без сахара. Почти всегда так выходило – кто-нибудь наливал чай в три кружки разом, мы с Сергеем пили его сразу, а Вера за работой забывала о своем. В итоге всегда пила чай остывшим.
- По сколько возьмем!? – быстрей задрыгал ногой Сергей.
- Не знаю... - скрестил я руки на груди, откинулся в кресле. – Мне все равно...
- Ну... давай по пять тыщ выпишем!?
 - Давай.
- Вер, ну спиши! – обрадовано скомандовал Сергей и выудил из портфеля пачку денег — свою половину «общака». – С меня и с Ромки по пять тыщ премию!
Вера вынула из стола тетрадку, пошелестела страницами, сделала запись.
- Ну, и Верку; выпишем, да, наверное!? – сказал Сергей, зыркнув на меня и переведя взгляд на жену, замершую над тетрадью. – Она же у нас делает всю бумажную работу...
- Да, можно, конечно! – согласился я без колебаний.
- Сколько ей выпишем? – поплыл в улыбке Сергей, продолжая смотреть на жену. – Да, Веро;к!? Премию заслужила!?
- Ну, как младшему и единственному офисному работнику, думаю, три тыщи будет в самый раз! – сказал я и посмотрел на жену напарника. – Вер, нормально три?
- Да, Ром, нормально, - кивнула та. – Списывать с тебя или с Сережи или как?
- Да можно с Ромки, можно с меня, я не знаю... - сказал Сергей и глянул на меня.
- Вер, ну, давай, пополам, чтоб общак у каждого ровный оставался! – произнес я и добавил. – Серый, возьми Вере из своих три, а я тебе полторы принесу в понедельник...
Пальцы напарника неуклюже заломили пачку и, трясясь, начали отсчет – медленно и неловко, путаясь и сбиваясь. Я и Вера молча наблюдали. Пальцы вдруг замерли, Сергей поднял голову, произнес: «Сколько я должен взять?»
- Восемь, - ответил я. – Пять и три.
- А, да, точно! – кивнул Сергей, и его пальцы заново заерзали по купюрам.
Вера принялась рассеянно перебирать бумаги на столе. Я, откинувшись на спинку кресла, стал мерно крутиться в нем, держась взглядом за трясущиеся пальцы напарника.
- Так, есть, восемь! – произнес тот, сунул пачку в портфель и вынул оттуда новый кошелек, старательно уложил в него отсчитанную сумму и вернул кошелек в портфель.
- Все, с этим разобрались, - выдохнул Сергей, распрямился в кресле и, будто утирая пот, провел тыльной стороной руки по лбу.

В субботу 24 декабря я проснулся поздно. За окном из непроглядных облаков падал снег. Выбираться из-под нагретого одеяла не хотелось, и я остался лежать в полудреме. В какой-то момент подумалось о Лиле — близились праздники, и она должна была приехать из Москвы к родителям. И в тот же миг я почувствовал, что прямо сейчас Лиля позвонит. Я посмотрел на лежащий рядом телефон и... он зазвонил!
- Алло.
- Привет, - раздался в трубке нарочито мягкий голос. – Это я, Лиля...
- А, Лиль, ты!? – вложил я в интонацию удивление. – Привет...
- Я приехала сегодня утром... Может... вечером увидимся...? – сказала та.
- Увидеться? Да можно... давай увидимся!
Я подошел к кинотеатру без пяти шесть и заметил Лилю первым.
- Привет! – улыбнувшись, произнес я.
- Привет, - ответила тихо та, порхнула пару раз ресницами и потупила взгляд вниз. Излюбленный прием. Лиля была одета в белую шубу и белую беретку. Я почему-то сразу понял, что шуба новая и это едва ли не первый выход Лили в ней. Беретка не шла к шубе и портила весь образ. Все равно, что надеть кожаные штаны и галоши, сочетая вещи только по признаку цвета. Внутри меня зародилось едкое веселье. Лиля глянула на меня невинно и вновь опустила глаза. Вся ее поза говорила о кротости и смирении.
«Актриса», - подумал я, ощутив вспыхнувший во мне азарт игры.
- Сегодня приехала? – механически ляпнул я, даже не пытаясь угодить с вопросом.
- Да, сегодня, утром на поезде, - ответила Лиля, продолжая держать обеими руками перед собой белую сумочку, как держат школьный портфель дети.
- Ааа... понятно, - выдал я, крутя головой по сторонам.
Лиля выждала, но продолжения от меня не последовало.
- Куда пойдем? – произнесла она.
- Не знаю, - пожал безразлично плечами я. – Пойдем, погуляем, там решим...
- Хорошо, пойдем, - кротко согласилась Лиля.
Мы медленно пошли по проспекту. Рука Лили аккуратно взяла меня под локоть, я ухмыльнулся. Через полчаса прогулки мы свернули в кафе. И там наше общение текло так же вяло. Я не усердствовал в словах, Лиля пила кофе и приторно деликатничала. Я слушал ее вполуха, забывая сказанное почти все и сразу.
- Я тебе говорила, что собираюсь покупать машину? – произнесла Лиля.
- Нет, не говорила, - пожал я плечами. – Может, и говорила, но че-то я не помню...
- После Нового года в салонах будут хорошие скидки, тогда и куплю, наверное...
- Ну, молодец, что сказать... - болтал я ложкой в чашке чая, и смотрел туда же лишь бы не встречаться лишний раз с Лилей взглядами. – А какую же машину хочешь купить?
- Не знаю, я пока не решила. Какую-нибудь небольшую женскую машинку, я плохо пока в них разбираюсь... В общем, какую-то маленькую!
Я глянул на Лилю, та пристально смотрела на меня, я вяло улыбнулся.
- Как куплю, обещаю, тебя обязательно покатаю! – улыбнулась Лиля ослепительно, и я неумышленно вновь зацепился взглядом за искусственный ряд зубов. Еще недавно все, что виделось чем-то волшебным цельным и светлым, распалось на разнородные элементы, выглядевшие по отдельности обыденно и дешево. Эдакий постлюбовный эффект.
- Договорились, - ухмыльнулся я.
Вечер закончился так же скучно, как и начался — я отвез Лилю на такси к дому, не поцеловав и не договорившись о следующей встрече, простился с ней и вернулся в такси.
Я был уверен, что Лиля вскоре позвонит, ведь кто-то же должен был спонсировать ее праздничные дни. Звонок случился на следующий день в обед. Я отказался встречаться, соврав о плохом самочувствии. Игра мне нравилась, и я сделал ставку на еще один звонок.
В понедельник 26 декабря наша фирма работала. Не смотря на праздничную суету, заказы были и мы проработали до среды. А с четверга начались выходные аж до 9 января.
Лиля позвонила 27-го и предложила отпраздновать близящийся Новый год вместе. Я согласился, и Лиля включила старый трюк: предложила сходить в модный клуб с ней и подружкой или сходить в кафе вдобавок еще и с братом Лили с его женой. На мой выбор.
- Но мне с братом совсем не хочется отмечать, - тут же повела меня Лиля к первому варианту. – Там его жена будет, а мы с ней не очень ладим. Да и то кафе мне не очень...
 Сводить двух девушек в дорогое заведение и сильно облегчить свой карман, либо пойти с ними в недорогое кафе, поделив финансовую нагрузку пополам с братом Лили?
- Лиль, а мне че-то наоборот... В кафе я бы еще сходил, а в клуб не хочу, уж извини. Слушай, ну, раз тебе не хочется в кафе, сходите с подружкой в клуб вдвоем, а мы с тобой отдельно встретимся, погуляем, попьем кофе, как обычно, в общем! – парировал я, зная, что «как обычно» Лиле не надо – играть влюбленную за чашку кофе, не велика выгода.
- Ну да, мы, наверное, так и сделаем... - после паузы задумчиво произнесла Лиля.
Мы обменялись еще парой общих фраз, на том и закончили.
28-го родители разругались вдрызг. Мать спровоцировала отца и, получив причину для гнева, с час поливала того матом. Отец поначалу отвечал вяло, после перешел на крик. Квартира раскалывалась от скандала. Моя голова тоже. Я готов был деться куда угодно.
- Привет, - объявилась Лиля. – Я вчера говорила с братом после нашего разговора. Он сказал, что приглашает нас в кафе. Ты же говорил, что в кафе можно сходить, пойдем?
Лиля все тянула одеяло на себя. Не получив лучшего варианта, она гнула меня на спонсорство хотя бы вечера в кафе. Деньги меня не волновали. Я готов был потратить их на продолжение игры. Мой ответ «да» воспримется Лилей как очередная победа. Пусть, я готов был отдать пешку, ради выигрыша партии, которую я вел со своими слабостями.
- В кафе!? Да, Лиль, в кафе можно сходить! Я – за! Давай, сходим! – среагировал я.
Та обрадовалась и враз повеселела. Условившись встретиться следующим вечером сразу в кафе, мы распрощались, и из домашнего ада я уехал в «Чистое небо».

Вечером следующего дня я прибыл в кафе. Пять человек – я, Лиля, ее брат с женой и подружка Лили, которую та все-таки привела с собой – сели за столик, и далее началась та банальность, от которой меня уже воротило. Застолье. Что-то неуловимо глупое стало видеться мне в подобных попойках. Случившиеся внутренние изменения давали о себе знать все настойчивее. Я стал осознавать и видеть то, чего раньше не замечал.
Я оглядел кафе. Не отягченные интеллектом лица мелькали перед моими глазами. Брат Лили, едва усевшись, тут же принялся разливать водку. Я отказался от нее и заказал стакан виски с колой, который цедил долго, дав возможность остальным распить бутылку водки. Запьянев, все принялись танцевать. Лиля веселилась, пискляво чрезмерно смеясь и хлопая в ладоши. Танцевать она не умела. Я помнил, что по рассказам Лили та занималась танцами. Плохое чувство ритма делало движения Лили скованными и угловатыми. Время тянулось. Я повторил свой заказ. Внутренне я находился где угодно, только не в том кафе. Подобного рода веселье виделось мне пустой тратой времени. Брат Лили крепко выпил и вперемешку с отборным матом начал нести чушь. «Надо перестать материться», - понял я и ощутил приступ стыда. Я прикончил второй стакан. Веселясь, Лиля продолжала строить из себя какую-то значимость. От окружающего цирка тошнило. Официант принес счет, и мы с братом Лили оплатили его поровну. Наконец, компания вышла на улицу. Я подошел к ближайшему такси, договорился с водителем о цене и открыл заднюю дверь. Лиля села первой, я следом. Меж нами явственно ощущалось напряженное отчуждение. Молчание в машине лишь усилило его. Никто из двоих не пытался изображать отношения. Их не было изначально. Лиля уже не помещалась под шкурой невинной овечки, я же прозрел.
- Че ты молчишь!? – с претензией в голосе произнесла она.
- А что мне говорить? – не поворачивая головы и смотря в окно ответил я.
- Ну, скажи уж что-нибудь!? – обострила Лиля.
- Да мне нечего говорить. Какой смысл? – пожал я плечами и мельком глянул на Лилю. Та сидела, откинувшись в угол сидения, и сверлила меня недовольным взглядом.
- Как это какой смысл!? Не поняла!
- Да все просто, Лиль! – выдохнул я, понимая, что мой выбор и мое решение никто вместо меня не сделает и не примет. – Отношений у нас, по сути, нет никаких. Я не вижу смысла выяснять то, чего нет. Мы видимся редко. Ты приезжаешь, мы тусим, ты уезжаешь – все! Перспективы никакой, да и смысла, если честно, тоже...
- Ах, вот как! А что же ты тогда сегодня, бедняжка, весь вечер мучился, раз смысла нет!? Может быть, не надо было и видеться сегодня!?
- Может, и не надо было... - глядел я отрешенно в окно, более не желая принимать негатив и нервничать по несуществующей причине. Мы подъезжали к центру города.
Лиля умолкла, меня придавило безразличие.
- Нет смысла... - произнес я вслух больше для себя.
- Может быть, тебе нет смысла и меня провожать!? – агрессивно сказала Лиля. – А то сидишь тут рядом со мной, мучаешься!
- Может быть, и нет смысла провожать... - апатично повторил я.
- Так ты не мучайся, может, тебе лучше выйти прям здесь!? Зачем дальше ехать!?
 - Да! – ожил я, наконец, приняв мучительное решение и впервые поборов мягкость характера в отношении женщин, доставлявшую мне всегда лишь проблемы. – Ты права! Мне лучше выйти! – я добавил уже водителю. – Остановите здесь! У гостиницы!
Машина послушно подкатила к обочине. Молча и не оборачиваясь я вышел из нее и зашагал вперед к светофору. Такси обогнало меня. Краем глаза я увидел озадаченное и надменное выражение лица Лили. Во взгляде ледяных глаз читалась злость. Я улыбнулся, задрал вверх голову и посмотрел в небо – крупные хлопья снега завораживающе медленно и густо сыпали сверху, материализуясь из черноты неба, падали сквозь желтые лучи света уличных фонарей. Едва первая снежинка коснулась лица, с меня тут же будто свалился не нужный груз, и в душе вспыхнула невыносимая радость. Я вприпрыжку по-детски пересек улицу, сдержав себя, перешел на шаг и пошел в обратную сторону к остановке. Но бежать хотелось нестерпимо. До остановки было метров пятьдесят. И тут со спины меня обогнала желтая маршрутка, «газель». «Моя!» - увидев номер, понял я, и... побежал! На бегу вдруг стало нестерпимо весело, представилось, будто Лиля бежит следом и хочет меня поймать! И спасение мое лишь в этой полуночной «газели»! Не стесняясь, я побежал изо всех сил! Ведь редкие прохожие видели во мне лишь парня, старающегося успеть на маршрутку! Но я бежал не за «газелью», я бежал от мешавшего внутри меня барьера, который я надломил в тот вечер. Барьер дал трещину, сломать его окончательно и оставить в прошлом было уже лишь делом времени. Я бежал от прошлого в будущее!