XVII глава. Картина внутри другой картины

«В Питере, я привыкла уже, что все птицы – вороны» - фраза из письма Алисы.

Работорговец кружил, кружил по галерее, и вот он снова перед Саврасовым, «Грачи прилетели». Она должна быть где-то здесь. Он может просто постоять в фойе. Виктор идет в фойе. Расспрашивать нельзя – спугнет. Как бы сейчас пригодился Джон с людьми, с техникой. Почему Джон её боится?

В холл выходит группа китайцев. Работорговец не путает их с японцами или корейцами.Полумесяцы глаз - разные. Китайцы проходят почти ровным строем. На одном из них, прямо перед Виктором, полумесяцы раскрываются и цветут васильковым цветом, а во рту странной кашей, на китайский манер оказывается русское слово «Третьяков». Остальные кивают. Работорговец вспоминает рыбу Ивана. Китайский иероглиф.  Никогда не было у Ивана никакого Китая, а тут появился.
Кому писала Алиса?...

 Виктор пытается думать дальше, но мешает ощущение навязанного мира вокруг. Как будто он не сам здесь находится, а ему показывают кино. Сейчас он посмотрел направо – сонно, автоматически повернув голову – и увидел мужчину со следом от шляпы на волосах. Хорошо виден круг на голове, чуть влажный, и сухие мятые волосы внутри него. Из кафе доносится запах кофе. Работорговец домысливает себе запах хлеба – булки, из тех, что подают на завтрак, включенный в номер – и мысленно мажет её маслом. Рядом женщина звонит кому-то по мобильному телефону. Работорговцу слышны гудки. Женщина красива, но так напряженно ждёт, что рот очерчен слишком резко. Проступают морщинки - у носа, на лбу. Макияж становится виден. Лицо похоже на маску, которая вот-вот растрескается и упадет. Это делает её странно живой, настоящей. Но некрасивой. Гудки в телефоне длинные, ровные, безжалостные.

Работорговца вспоминает, что:
Каждый телефон посылает станции уникальный идентификационный код. Коммутирующее оборудование позволяет определять текущее местоположение подвижных абонентов и обеспечивать непрерывность связи. Зона покрытия одной станции образует соту, соты образуют сеть. Если он её не найдет, придется всё-таки звонить рыжему, просить помочь определить местоположение этого подвижного абонента. Должен же быть и от Джона какой-нибудь толк. …Или местоположение неподвижного абонента. Ещё лучше.

Оператор водит камерой так, как ему сказал режиссер, и всё, что остается работорговцу – это перемещать голову вместе с кадром.

Китайцы централизованно покупают сувениры. Один из них купил блокнот. Продавец, румяная девушка, что-то объясняет китайцу на русском, переводчик переводит. Китаец улыбается изо всех сил, потом подносит блокнот обратной стороной к носу, сильно косит в него глазами, медленно отодвигает на расстояние вытянутой руки. Все остальные китайцы смотрят на него, один фотографирует. Работорговец тоже раньше смотрел 3D картинки, надеясь улучшить зрение. Ему всегда нравился момент, когда за малоосмысленным плоским сумбуром открывался настоящий, объемный неведомый мир, который он скрывал. Города, замки, неведомые животные…

«Взаимопроникновение, общее, есть у всех» -  вдруг думает Работорговец.  – «Но это не бог, а пустота».

Кто это сказал? Похоже на цитату… Такое бывает с ним крайне редко: не может вспомнить автора. Какой-нибудь такой же убежденный холостяк. Кто-нибудь, кто знал, каким одиночеством оказывается попытка по-настоящему сблизится с другим человеком. Многие думают, что дело в женщинах, в их пустой поверхности. Но ведь и с мужчинами так же. Единственный способ стать с другим близко –  подойти, и встать рядом. Признать общее одиночество, признать световые года одиночества и пространства вокруг, и то, что нет ни одного человека, в этом на нас непохожего.

Работорговец отходит, чтобы пропустить китайцев, которые уже направились к выходу.

 «Взаимопроникновение, общее, есть у всех. Но это не бог, а пустота»

И поэтому мы не хотим подходить к другому слишком близко. Мы не хотим этого знать, вот и все. Не хотим обнаруживать свою пустоту в другом. Как там у буддистов – пустотность. Всё состоит из пустоты, то есть. Пустоты в чем угодно гораздо больше, чем вещества, со времен Большого Взрыва. Если убрать пустоту, можно скомкать все в одну точку, из которой опять может родиться мир. Как оно, вероятно, было до Взрыва. Если бы увидеть эту точку…

Так. Кстати. До Взрыва. До взрыва… Но Виктор опять не успевает додумать. Подходит налысо бритый человек в зеленом вязаном свитере. Смотрит Виктору в глаза. Улыбается.

- Вы, наверно, ищете девушку?
- Какую…девушку?
- Это уж Вам виднее. Я прав?
- Как интересно. Допустим.
- Все ищут.

Человек продолжает улыбаться, Виктор стоит неподвижно. Голова повернута остро, очки блестят. «Да я шучу, - человек в зеленом свитере расслаблен, а улыбается, как профессиональный актёр. – Девушка одна сидела за столиком в кафе, и очень долго кого-то ждала. Я подошел и предложил ей прийти к нам на лекцию…». Лицо Работорговца не меняется, но он наклонил голову, как бы, соглашаясь с молодым человеком.

- Вообще-то, мы не миссионерствуем. Но мне понравилась девушка, я её пригласил.

Молодой человек уверенным движением руки протягивает листок с объявлением – золотой Будда на белом фоне, подпись «Буддизм сегодня. Каким все является». Работорговец не удивляется. Он только что думал про буддизм, про понятие пустотности в буддизме, он думал об этом, благодаря чужой фразе, возникшей у него в голове. Но ведь он подумал про буддизм из-за китайцев. Может, и сама фраза появилась в голове из-за китайцев. И человек с листочком мог появится из-за китайцев – может быть, китайцы -  делегация буддистов, и он их сопровождает. Всё складывается, как будто. И Алиса нашлась.

Он представил:
К Алисе подходит человек в зеленом свитере, чуть наклоняет голову, улыбается, вот как сейчас, протягивает яркий листочек с изображением золотого Будды, датой и временем. 
- Пойдемте со мной сегодня на лекцию учителя. Вы мне понравились.
- Вы миссионер?
- Нет, у буддистов не бывает миссионеров. Но я бы хотел с вами познакомиться и у меня есть хороший повод…

Виктор улыбнулся дружелюбно человеку в зеленом свитере, взял листок.

- Потом я увидел, что вы заглядываете в кафе и кого-то ищете. Я подумал, что вы искали девушку.
- Вот я и вас теперь приглашаю. Конечно, вы мне не так симпатичны…

Лицо человека в зеленом свитере принимает озорной вид. Улыбка человека, который привык всем нравится. Не привык бояться или пугать. Думать о последствиях каждого своего шага.  «Как хорошо быть таким» - думает Работорговец. Он улыбается, стараясь изгнать из улыбки, даже из мыслей всю настороженность. Давно не получается посмотреть на людей, на мир, не контролируя себя. Вот так, как он. Как все юные. Все, кто во что-нибудь верит.

- Я вас понимаю! Самому бывает противно смотреть на себя в зеркало. Спасибо, что подошли, я уж и не знал, где искать. Она здесь?
- Буквально перед тем, как вы зашли, куда-то испарилась. Я подумал, вы можете расстроится, и решил вам рассказать про лекцию.
- Ясно. Ох уж эти девушки, которых мы ищем…

Работорговец улыбается естественно. Он близко. Она ушла, но не могла уйти далеко. Пойдет на лекцию. Не может не пойти, раз позвали. Это он знал про Алису – она, как дымок, как воздушный шарик. Слабая, легкая, ни к чему не привязана. Болтается сама по себе, зависит от ниточки, за которую дернут. Сейчас ниточка – вот этот замечательный бритый человек в зеленом свитере.

- Молодой человек, кстати… как я могу к вам обращаться?
- Вадим.
- Вадим, ваше лицо мне кажется знакомым… Подскажите фамилию?
- Сон. Фамилия – Сон.
- Прекрасная фамилия для буддиста.
- Не то слово. 
- «Всё это сон»
- Всё это сон, верно. Прекрасно, что вы знаете.
- Такую фамилию я бы запомнил. Так вы кореец? Совершенно по вам не скажешь
- Папа кореец, мама – русская. Вы были в Корее?
- Да, как-то доводилось, по делам, недолго.
- А я не был!
- Где же я мог вас видеть?
- Раз мы с вами здесь стоим и разговариваем, то непременно видели. Возможно, в прошлой жизни. Кармические связи очень прочные.
- Кармические связи?
- Ну да, может, в прошлой жизни мы были, например, братья. Или сестры.
- Вы так хорошо улыбаетесь! Нет, я вас непременно где-то видел. Где вы часто бываете?
- В буддийском центре, в МГУ, иногда на конференциях…
- …Точно! На конференции. Лекция о возможностях новой версии языка программирования Python. Вы задавали вопрос об объединение базовых типов Python и классов, создаваемых пользователем.
- …Точно, было. А вы тоже там были? Вы программист?
- Не программист, но лицо заинтересованное… анализ больших объемов данных - часть нашей работы.
- ... Питон! Надо же. Мы не могли не встречаться в прошлой жизни!

Молодой человек закивал, и Виктор увидел, что, тряся головой, Вадим всё ещё помнит про дреды. Про то, как тяжело они пружинят – движения головы от этого медленнее, отчетливее. … Сбрил дреды и теперь лысый -  Работорговец не сразу его узнал, конечно. И корейская фамилия – Сон. Он её не называл на конференции.

- Это очень здорово, что мы с вами так вот случайно встретились. Хотя, вы, должно быть, правы – случайностей не бывает. Наша организация сейчас ищет сотрудника на один проект – не буду пока его описывать, но там есть Питон, много Питона, и другие языки. Мы набираем лучших из лучших, проект международный. Команда уже очень сильная, есть, у кого и чему поучиться.  Мне очень понравился ваш вопрос на той конференции, и я ещё тогда хотел вас найти, побеседовать поподробнее на эту тему. Я бы и сейчас продолжил беседу в более спокойной обстановке …

- Так вы эйчар?
- Я совмещаю функции эйчара и руководителя проекта. Может быть пройдем сейчас в кафе, обсудим в двух словах?
- О, блин, я не могу – скоро начало лекции, а я один из организаторов…

Работорговец протягивает Вадиму визитку.

- Позвоните, как освободитесь. Позвоните сегодня, ладно?
- Давайте лучше завтра? Лекция кончается очень поздно, потом ещё вписка иногородних…
- Тем более. Проводите её потом до гостиницы, она как маленькая.
- Не вопрос. Я провожу – или кто-нибудь из ребят.

 Вадим поднимает два пальца ко лбу, салютует. Смотрит на часы, идет за курткой. Работорговец ещё раз оглядывает вестибюль. Точнее, пытается это сделать. Как и прежде, зрение как будто изменяет ему. Взгляд сужает пространство. Картина внутри другой картины.