Вода и камень -1

--О великом.--
Джоконда – да, в этом списке навечно. Из своей потрескавшейся мути она всякий раз напоминает: «Леонардо – бог».
Я почти равнодушна к ней.
Но Нефертити… это моё неровное дыхание и отсутствие слов.
… змеиная, отточенная элегантность, и царственная простота, и спокойствие - невероятно…

--Кто есть кто.--
Есть такие места и ситуации, когда весь налет социальности, итак очень тонкий, с человека моментально слетает.  И также моментально теряет смысл всё приобретаемое и наживное - деньги, статусы, защиты, подпряги, образования и дипломы.
Остаешься только ты сам - голый и чистый, и только с тем, что представляешь из себя по сути.  И окружение, ставшее таким же безжалостно-первобытным, будет оценивать тебя по этой шкале, ни по какой другой.
Для мужчин – это война. Та самая. Настоящая, где стреляют и убивают. Где к полковнику Буданову нельзя  подбегать с гражданской линейкой,  чтобы свериться с образом из советской школьной хрестоматии. На войне как на войне.
У женщин - своя война. Это детские больницы. Те, в которых утренний обход начинается со слов врача - "угрожаем по жизни" ее ребенок, или нет.
Женские особи в этом ареале обитания жестоки и равнодушны к миру, друг к другу, и вообще, ко всему, что не ее дитя. Но отношения между ними и в этом угаре выстраиваются. А как же им не выстраиваться? - там, где особей больше одной, это неизбежно.
Иерархия тех мест проста и незатейлива. Слабых, потерянных, с блуждающими глазами, ноющих, истеричек  - презирают.  Уважают - за собранность и выносливость, не мелочных, не жадных,  не говорящих «навзрыд», не жалующихся на свою головную боль и усталость.
Я была там.

--Вечная драма.--
Мужчины хотят играть, их мир построен на этих правилах, чего бы это не касалось.   Женщины хотят владеть, владеть его душой и телом, мозгом и кошельком.  Как владычицы морские, чтобы золотая рыбка служила им и была на посылках. И под эту цель отжимают игровое пространство.
И это, скорее, трагедия. Бьются бесконечно.  Антракты и перемирия бывают - реже или чаще - сути это не меняет.

--Любовь.--
Любовь элементарна. В том подлинном, дословесном, дочеловеческом ещё варианте.  Я вижу ее большой обезьяной с печальными глазами, с напряженной гримасой и неровным сердцем.  Она чутко вслушивается и всматривается в объект своей любви, и беспокоится только о том, чтобы он был согрет и сыт, и чтобы никто его не обижал, и  чтобы у него ничего не болело. Это всё. Любые социальные ништяки - это уже вторичные наслоения.
P.S.
Безусловная любовь - только к ребенку. И это так глубоко, где-то в ДНК, что нет смысла этом разбираться.
А любовь мужчины к женщине, женщины к мужчине - да, беспощадно социальна.
Женщины хотят если не богатых, то уверенно стоящих на ногах, чтобы было не страшно жить. Мужчины хотят красивых, это важно в мужской иерархии - иметь женщину, которую многие хотели бы иметь.
P.P.S.
Здравый смысл похож на цинизм, как жаль.

--Галери Лафайет. В Екатеринбурге.--
Это я о супер-мега-Пассаже, который соорудили на главной площади в нашей метрополии.
Прежний,  20-х годов,  «концептуально-конструктивистский», элегантный и обманчиво простой, как водится, сломали. 
Моё богатое воображение рисует душераздирающую картину.
Вот прискакали красные - и лихо прибили тонкую постаревшую аристократку, поставив ей в вину её французский,  потускневшие шелка и непрактичность.
И торжественно привели гренадерского роста румяную бабищу, всю в жутких розочках. 
Занавес.

--Она такая.--
Сегодня после работы  зашли с одной девицей в кофейню,  так, прозаически съесть сырников.  Заодно  я прослушала песнь.
Вводные данные: это красивенная деваха 36-37 лет, из разряда «рвущих удила женщин-кобылиц», двое детей, разведена.  Подает себя в амплуа  «А вот я  - настоящая женщина!» 
Как-то, в ее бракоразводные времена, я случайно, почти мимоходом,   вытерла  ей сопли. С тех пор она прониклась ко мне теплым чувством и в знак особого расположения периодически делится со мной личным. Я, а что делать? - слушаю эти потоки сознания.
Вот и нынче. Один очень приличный соискатель её благосклонности, владелец чего-то там, снискал благосклонность и слился. Напрочь и наглухо. Дева недоумевает: "Как же так? Как же так? Всё ведь было волшебно... Конечно, это от того, что я такая вся прекрасная, такая звездная, необыкновенная и для мужчин опасная. Да он, он просто боится меня!"
Я вежливо согласилась.

--После любви.--
И душа отлетала, как надо – медленно и сладко, и всё хорошо. Но пустота. Не одиночество, нет. Это Пустота. Вселенская.  И всё, чего хочется - чтобы никто не возился и не сопел рядом, не тревожил и не мешал. Оставил бы, чтобы одной, без свидетелей и соучастников тихо подождать, пока вернется та самая душа, или что там ещё…             

--Что и откуда.--
Когда моему сыну было шестнадцать лет, он влюбился в лучшую девочку.  Девочка оказалась во многом похожа на меня, но в целом – значительно лучше.  Да, значительно лучше.
В свои шестнадцать я уже была  окончательно и безнадежно испорчена русской литературой. Великой, но не пригодной.
…А каждый мальчик, я думаю, он не то, чтобы привязан к своей матери, он к ней пожизненно приговорен.

--Лучшие друзья.--
Сегодня на работе пили с девочками чай, и сначала мирно щебетали и чирикали.
Но разговор ни о чем, как и должно быть между девочками, свелся к тому, что начали выяснять, кого сильнее любят, то есть кто круче. И поэтому стали возвышенно и вдохновенно  говорить о прекрасном,  а это значит - о ювелирном. Растопыривали  пальцы, выворачивали декольте и ушные раковины... Все очень красиво и богато. Но для моего самурайского сознания - too much, too much. И поэтому я молча ела печеньки, а потом так же, молча, отвалила трудиться.
Да и что я могла бы сказать, какими словами, и зачем?
У меня в ушах -  что-то невнятное, блеклое. Но это мой трепет и моя любовь, и ценник здесь ни при чем. Я люблю эти неуничтожимые камни за все миллионы лет, осевшие в них, за игру и силу, за способность снисходительно и лениво выглядеть стеклом. 
И в ответ на рассуждения, что большой камень всегда лучше, потому что все равно никто ничего не понимает про цвет и чистоту, я могла бы ответить только одно - размер имеет значение, да.  Для члена - однозначно имеет. 

--Космонавты.--
Попавший в сеть диалог космонавтов – безусловный шедевр.   Это 2015 год, кажется, март, на борту, перед стыковой с МКС.
Поболтали  так, между делом. Библейские смыслы и вечные истины за полторы минуты непринужденного разговора, с подколками, усмешечками и легким матом (а как без него?) – ни пафоса, ни напряга.
Пересказывать нет смысла – совершенство не терпит вмешательств.
Беседовали трое. Наши два, Корниенко и Падалка, с золотыми головами и руками, которые, собственно, и есть цвет нации. И еще один, приблудный турист, американец. Но это уже так, кордебалет, подтанцовки.
P.S.
Роскосмос потребовал изъять из сети эту запись. Дабы не пятнать светлый образ ракетно-космического работника.

--Белое, белое пальто.--
«Как ты могла? КАК? Как ты могла так думать, так делать, и так жить? И вообще..?»   
Но я не умею оправдываться за свою жизнь, какой бы она ни была.
Поэтому молчу.
Мне кажется, всё очевидно без слов. Если болит нога, то поневоле  двигаешься так, чтобы не испытывать лишней боли. Если болит душа, то же самое - под болящую душу подгоняешь свою личную ноосферу, чтобы избежать лишнего стресса.
Только  в случае с душой  последствия могут быть фатальны, это да.

--Контрольный выстрел.--
Женщины часто говорят о любимых мужчинах: "я бы умерла за него".  Я им верю и слегка завидую.
Так сложилось, что я никогда никого так не любила, чтобы вот взять – раз! – согласиться – и умереть. Я бы подумала. И не согласилась.
Но. Одно исключение, когда для согласия даже секунды не нужно, слишком долго. Это мой сын. Предел любви.

--Детский сад - школа жизни.--
И очень жёсткая. Основные законы стаи - здесь, в дальнейшем они просто опознаются, причем по малейшим признакам.
***
В своем детском саду я была "лоукал стар", местная звезда. Я умела быстро читать, я вечно где-то выступала, и у меня был кордебалет подружек-подпевалок, и мальчишки часто звали меня играть с ними в войну - изображать санитарку, а это была великая честь, надо сказать, и я иногда соглашалась ради белой сумочки с красным крестом.
***
Мне было пять лет, и в ту зиму я сломала руку. Когда, наконец, привели в садик, загипсованную и притихшую, воспиталка посадила детей на стульчики, всем показала меня и мой гипс, и произнесла правильную речь про гуманизм. Про то, что оберегать-помогать.
НО.
Как только все были отпущены и воспиталка отвернулась, ко мне подбежали двое - толстая девочка со сходящимся косоглазием, ее звали Наташа, и мы никогда с ней не разговаривали, и тощий мальчик с черными зубами, и я даже не знала, как его зовут. Мальчик стал бить меня по больной руке свернутой в трубочку книжкой, а Наташа - толкать в плечо со здоровой стороны. При этом они радостно и глумливо ржали.
Я остолбенела.  И не могла произнести ни звука, ни пошевелиться.
Конечно, преступление было замечено, преступники подвергнуты аутодафе, по окончании плакали, каялись и были прощены.
P.S.
Это большой соблазн, забить ослабевшую особь, даже если ее трон не светит.

--Время и деньги.--
"Время - деньги". Это закон всякого нормального бизнеса.
В личной повседневной жизни эти категории приравнять невозможно. Время - невосполнимый ресурс, поэтому оно всегда и безоговорочно дороже денег.
На кого и как потратить свое время - решение очень личное и обсуждению не подлежит.
Если нет времени на человека, не должно быть вопросов. Нет - значит "нет".

--В тебе больше нет хмеля.--
Поёт народный певец Григорий Лепсверидзе.
Это грустная правда. Причем, не только для брутальных мальчиков.
…Вот, ещё недавно, почти вчера, - хотела,  и очень хотела, и трепетало не только сердце, и казалось, этому невозможно закончиться.
Но - всё. Больше не надо, дальше - лишнее. Не хочу. Совсем.
И не важно, почему. И даже не интересно.
Всё.
В тебе больше нет хмеля.
Это единственный ответ.

--Владимир Владимирович прав.-
Как бывает прав всякий настоящий гений, невротик и самоубийца.
Я про Маяковского.
И эту его лодку, которая вечно разбивается о быт.

--Сорок кошек.--
Такой штамп – одинокая тётка с кошками. Не важно, сколько там этих кошек – одна, три, или сорок. Сам факт. Это печальная и унылая картина, это невоплощенное материнство, и в этом оттенок затхлости и легкого сумасшествия.
НО.
Друзья мои, если вам когда-нибудь довелось лицезреть этот трепетный альянс "холостяк и его кошка"...
P.S.
Мужики круче. Всегда и во всём.

--Комплименты.--
Нельзя спорить с Зигмундом, он всегда прав. Это я про Фрейда. Сказал же он - "шуток не бывает". И это неоспоримо, как гравитация.
Но я ещё, прямо вслед самому Фрейду, железно уверена: «комплиментов - почти не бывает". Почти. Крайне редко. Это социальный инструмент, очень нужный и важный, но не более.
И поэтому не ведусь на эту лабуду, воспринимаю спокойно.  Все эти "вы красивая, вы милая" и пр. - это нормально, так говорят всем, и так принято говорить.
На самом деле - настоящий, очень ценный и значимый для меня комплимент в моей жизни был только один. От очень умной, язвительной дамы восьмидесяти лет, высочайшего класса пианистки. Это моя единственная жемчужина.

--Папины дочки.--
Когда мой обожаемый сын ещё не был двадцатилетним волосатым орангутангом, а был нежным ангелом, я любила своего мужа и идею семьи, как таковую. Поэтому  беспрекословно посещала все праздники и мероприятия, которые устраивала моя свекровь. Удовольствие было, надо сказать, ниже среднего. Значительно ниже.
В очередной ДР, среди тошных теток, случилась одна, нетипичная для той компании - в лице явно читался ум-интеллект, и неявно, но проступали черты некоторой капризной стервозности.
Поэтому, когда она пошла курить, я увязалась за ней. Стали мило беседовать. Через пару минут меня прибило...
Все её повадки, манера смотреть, говорить и слушать…
Я даже не извинилась, что перебиваю, тупо в лоб спросила: "Юлия Сергеевна... вас очень-очень любил отец, да? Просто обожал? "
Она на секунду замерла, посмотрела на меня внимательно, и всё... Остапа понесло.
Но что мне об этом можно рассказать? Я всё об этом знаю.
P.S.
Это я, собственно, о том, что "звери одной породы узнают друг друга мгновенно"

--Работа над отношениями.--
Есть сейчас такое расхожее понятие и не менее расхожая фраза.
Но что это, я не знаю. Работать над отношениями - это куда-то их гнуть, прогибать, вести? Или кого-то, состоящего в этих самых отношениях - гнуть-прогибать-вести? На мой взгляд, это второе.  И вообще, мне кажется, это исключительно женская затея - "работа над отношениями", мужчины такой фигней не заморачиваются. Обычно.
В отношениях, если таковые имеют место быть между двумя, по умолчанию - принимают друг друга, одобряют, защищают и берегут. Что тут работать и над чем? Если нужно как-то особо трудиться, чтобы донести до второго эти простые смыслы, то отношений, по сути, нет.
P.S.
Работают на работе. Этого достаточно.

--Отцы и отцовство.--
Мне нравиться, когда мужчина не просто хороший отец, а очень хороший. То есть –  супер. 
Это тонко и красиво, когда мужчина выстраивает с ребенком прочную связь, и это  сложная работа - и души, и сердца, и головы. Но у супер-отцов всё выглядит легко, просто и незатейливо, как бы мимоходом, без назиданий и насупленных бровей. Только отец может дать эту гармонию -  осознание причастности к внешнему миру и тотальное чувство защищенности от него же.
Я думаю, что материнская любовь в основе своей физиологична, обусловлена инстинктом и природой. И, несмотря на всю неприкосновенную святость материнства, зачастую выглядит отвратительно и отталкивающе.
У отцов - другое. Чувство отца к ребенку всегда осознанно, осмысленно и взращивается с нуля. Поэтому заслуживает особого уважения и  даже восхищения.
P.S.
Я дочь супер-отца.