Сказка о Застывшем городе

Автор иллюстрации - художник InkYami (https://vk.com/inkyami)

В тот век, когда Эгн, великий рарог, стал стар и покрылся мшистыми жилками, захотелось ему прилечь отдохнуть на свободные земли восточных равнин и обернуться огромной лесистой горой, разлив вокруг свои длинные усы – полноводные реки. Но мудрый Эгн, создатель северных гор, не мог оставить своих детей, и создал тогда двух хранителей – лета и зимы, чтобы те следили за порядком, заведённым им некогда в северных горах. Хранительнице лета он подарил Искру – способность самой творить новую жизнь, помогать цвести деревьям и полям, согревать землю и расти травам, и велел помогать горам жить и дышать. Хранителю зимы он подарил способность успокаивать всю природу и погружать в сон любое существо, наказав помогать всей природе вокруг отдыхать. Между ними он разделил время поровну – лишь только наставало время смены сезона, один из хранителей погружался в сон в Вышнем море, вверяя правление другому. И завещал он им править в мире и дружбе – так и жили они, зима и лето, как было заведено, порознь, поочерёдно сменяя друг друга и ведая каждый своими делами.
Летняя была прекрасна и светла, как самый благостный летний день – дитя небесных светил с волосами, подобными хвосту кометы, и глазами ярче самого солнца. Её любили и почитали – искусного творца всех красок природы из цвета далёких звёзд, приносившую каждую смену сезонов на землю новую жизнь.
Студёный же был мрачен и груб, как утёс ледяной скалы – ребёнок далёких ледяных планет, где не было ни жизни, ни красоты, чей взгляд был колок и пронзителен подобно самым лютым морозам. Он был высок и строен, но его угловатый ледяной стан был словно грубо высечен неотёсанным подмастерьем скульптора. Люди боялись его – зима в горах была действительно сурова и холодна, но так было заведено самим Эгном, и Студёный жил спокойно и нёс своё бремя хранителя зимней стужи, зная, что так повелось испокон времени и будет продолжаться впредь. Суровый и могущественный властелин зимы, получая свои права, своим неспешным тяжёлым шагом погружал природу в летаргический сон и смывал все краски и украшения пейзажей, созданные легконогой поступью Летней, рождавшей цветущие поля и весенние грёзы. Своим дыханием, хладным, как арктический ветер, он замораживал реки и озёра, и следил, чтобы каждая травинка спала в снежном коконе до самого лета.
Долгие годы Студёный жил, наблюдая за дивными снами природы, и был удивительно счастлив в горной тиши. Но люди, не любившие зиму, кляли Студёного, пытаясь поскорее прогнать его зиму с горных земель песнями и ритуалами. Владыка зимы жил рядом с ними и не мог, сколь ни силился, понять причин их чёрной ненависти – ведь он исправно исполнял свой долг, ведая сном природы, и всё на земле от того было ладно. «Разве я делаю что-то дурное?» - спрашивал себя Студёный, слушая обидные песни людей и всё больше и больше печалясь от грубых слов. И однажды, поддавшись любопытству, грозный Владыка зимы нарушил древний договор, решив выяснить, как люди относятся к Летней, раз так клянут его, порицая за дело, для которого он был рождён Богами. Он не стал взлетать в Вышнее море для сна, как было заведено, а обернулся камнем близ холодного карстового озера, с вершины гор наблюдая за царством Летней.
Люди, знакомые ему как злые существа, прятавшиеся внутри своих домов, ругая метели, и проклинавшие колкие морозы, словно вмиг преобразились. Они прославляли лето всевозможными праздниками и почестями, возносили хвалу тёплым дням и летним дождям, наслаждаясь многообразием пищи и буйством красок и форм – сочиняли поэмы, танцевали и пели, придумывали обряды и игры, справляли свадьбы, купались в реках и много смеялись, каждый день будто бы расцветая под лучами яркого солнца подобно природе вокруг. Смотрел на это Студёный и ещё больше кручинился, не понимая, отчего люди так разительно переменились…
Тогда Владыка зимней стужи обернулся собой и без страха вышел к людям с вопросом: отчего они так любят лето и ненавидят зиму. Так, в самый разгар тёплых дней город укрыла снежная пелена – ведь Студёному было больно стоять на прогретой земле, и, чтобы выйти навстречу людям, он использовал дарованные ему силы вопреки воле Эгна.
Кроткие первоцветы надели шапки из снежинок, тропинки покрылись настом, а озёра подёрнулись корочками мутного льда. Люди ужаснулись при виде грозного Властителя зимы, чей голос звучал как скрип рассыпчатого снега под ногами, но юные и горячие сердцем не бросились прочь, а вышли вперёд и сказали Студёному: «Любить зиму – всё равно, что любить ночной кошмар! Зимой всё вокруг теряет цвет и форму, прячась за сугробами и ледяными корками. В горах невозможно найти пропитание и воду, а выходить из дома – опасно, ведь все уступы становятся скользкими. Нам трудно обогреть дома, а морозный воздух пробирается в грудь и рождает болезни. Летом у нас всё в достатке, и мы не страшимся выходить под небо ни днём, ни ночью. Твоя зима никому не нужна – уходи»! Но Студёный не ушёл, и лишь возразил: «Разве вы не понимаете, люди, что гоните меня и клянете зря? Одумайтесь! Днём светит солнце, а ночью – луна. Днём вы бодрствуете, а ночью – спите. Зима – это ночь, а лето – день! Без зимы не может быть лета, ведь природа во сне копит силы, чтобы вновь расцвести – ведь не можете вы, дети Эгна, неустанно работать и веселиться днями и ночами, без сна? Так и всему живому вокруг вас необходим этот сон. Неужели вы не любите меня за то, что я дарю вечную жизнь всему вокруг вас? Неужели вы не видите, как красива может быть зима? Оглядитесь вокруг»!
Но люди были непреклонны, и в чудесных переливах света на тонких островках снега, укрывших зелёные травы, видели только губительный холод. «Быть может, ты и приносишь кому-то пользу, но не нам. Зима для нас – губительна, уродлива и мрачна, и нет в ней ни толики красоты, присущей лету. Вот была бы в зиме хоть капля красивого и приятного – может, мы бы любили тебя». Не успел Студёный ответить людям, как явилась Летняя и укорила Владыку зимы: «Придя сюда, ты, Властитель зимних вьюг, нарушил древний договор. За это – я проклинаю тебя, и больше не друг ты мне. Прочь! Сейчас – это мои владения, и не место тебе на земле». Но Студёный не стал уходить, обратившись к наречённой сестре: «Ты, в ком сияет Искра творения – научи меня созидать столь прекрасные вещи, сколь можешь создать ты. Позволь править в мире с тобою бок о бок, и нести людям свет и тепло». Но Летняя не вняла словам Студёного, веря, что дитя холода и мрака не может желать света: «Я не верю тебе, мой наречённый брат. В тебе нет Искры, светлой и дивной, и ты не можешь постичь созидание, а значит, задумал зло. Ты пришёл сейчас и крадёшь моё время, нежданным морозом убивая посевы людей и плоды, едва созревшие на деревьях. Ты можешь творить только лютые морозы и жгучие метели! Так говорят дети Эгна, для заботы о которых мы сотворены, и я верю им. Я не стану учить тебя, и не позволю тебе сотворить ещё более страшные метели и суровые ветра, чтобы убить всё вокруг. Меж нами всё поровну, помни – и раз ты был рождён хранителем тягот и горестей, так следуй пути, что даровал тебе наш родитель, и не думай попрать его волю. А сейчас – уходи»! От властного мановения руки Летней растаял весь выпавший снег и реки продолжили ток, сняв с себя хрупкое настовое покрывало, и начал таять несчастный Студёный под знойным взглядом Владычицы летних дней. Тогда Студёный обернулся холодной подземной рекой и ушёл обратно в горы, ждать прихода зимы.
Скрылся Студёный, холодный и мрачный, как ледяной сталагмит, в пиках заснеженных гор. Тем летом восемь дней и ночей в горах выл северный ветер и шёл то снег, то град, какого не помнил на своём веку никто из живущих – так гневался Студёный на неразумность людей и отказ наречённой сестры. Он клял свою судьбу, обречённый сносить вечную ненависть тех, кому он должен был покровительствовать. Ведь Вышний не подарил Студёному искры, позволявшей творить новую жизнь, как умела благодаря ей Летняя – он обязан был лишь оберегать уже существующую жизнь и заботиться о равновесии сущего. Довольный своим веком раньше, он вдруг по-другому увидел свой путь, ощутив своё бремя.
Тогда же с тех гор спускался странствующий юный художник, писавший далёкие снежные пики. Пытаясь спасти свою голову и свои труды, укрылся он в горной пещере, чтобы переждать буйство стихии, какого не видел он на своём веку раньше. Войдя под каменные своды, он встретил опечаленного Студёного. Художник был изрядно удивлён явлением Владыки зимы среди лета, но поклонился тому с почтением, сел кротко у самого входа пещеры и спросил, что заставило спуститься на землю великого и могучего Властителя холодов в неположенный срок. Студёный, впервые встретив человека, который не бежал от него и не осыпал бранными словами, поведал художнику о причинах печалей, снедавших его сердце. «Зима должна быть, сын Эгна – это нерушимый закон. Иначе природа истощится и умрёт… если бы я только мог сделать её чуть прекраснее, возможно, людям, которые тоже являются частью природных сил, было бы проще сносить это время – но я не в силах, сын Эгна. Боги не дали мне Искры, что помогает творить, дозволив лишь заботиться о текущем порядке вещей, но не изменять его самому».
Художник же, выслушав зимнего правителя, попросил того сбросить с плеч груз своих горестей, и пообещал усердно учиться мастерству созидания Летней, дабы самому научить Студёного творить. «Ты хочешь дарить людям радость и быть нам другом – это хорошо», - молвил художник. «Когда я был мал и не умел держать кисти, мне было сложно изобразить на бумаге всё, что я вижу – писать свет и воздух, биение сердца, шум реки. Я хотел передать радость близким от всего, что предстаёт моему взору, хотел, подобно демиургам, создавать миры на своём холсте, однако мои руки совсем не слушались меня, и я был лишь потехой для сверстников – бездарь в семье потомственных художников и скульпторов. Но я усердно трудился, и тружусь до сих пор, чтобы познать все таинства творения, и люди постепенно перестали смеяться надо мной, и начали уважать мой путь. Я буду учиться и постигать умения Летней, и клянусь научить тебя её секретам. Я не оставлю тебя на твоём пути, как не оставили меня мои отцы и праотцы, и помогу избавиться от немилости горожан и взамен заслужить их любовь – ты будешь творить, клянусь тебе неугасающей Искрой». Студёный, ободрённый добротой художника, сказал ему: «Я не могу оставить тебя без благодарности, сын Эгна – проси, чего только пожелаешь! За твою доброту я готов сгореть, но достать с неба звёзды». Но художник лишь попросил дар, который помог бы ему в учении – способность смотреть на мир духов зимы, для которых время течёт тягуче и медленно, чтобы уметь рассмотреть трепет листвы или падение снежинки в воздухе, видеть истинную суть вещей всего мира. Студёный согласился на его просьбу, и заключил тогда с юным художником нерушимый договор, скреплённый обоюдной клятвой, записанной в эхе горных пещер. Согласно тому договору, юный художник мог видеть глазами Студёного, а Студёный мог учиться всему, что познаёт его юный друг. Наутро распрощался Студёный с единственным другом среди людей и со спокойным сердцем взмыл в Вышнее море, заснув в ожидании грядущей зимы и не докучая больше жителям города северным ветром и градом.
Но люди, жившие в городе, испугались явления Владыки зимы. Они собрали ценные дары и пришли к Летней, взмолившись: «О, Великая дочь звёзд, Хранительница тёплых дней. Взываем к тебе с мольбой – защити наш народ от ужасного Владыки зимы! Своим градом он убил наши посевы, а северными ветрами прогнал прочь рыбу из горных рек… спаси нас, убереги от зимней стужи – взываем к тебе, великая и могучая как само солнце Владычица лета! Стань же, отныне и впредь, нашей вечной покровительницей и заступницей»!
Летняя, выслушав просьбу людей, ответила им: «Я не в силах изменить порядок Вышних. Они даровали нам со Студёным всё время, разделив между нами поровну, и я не вправе перечить их воле. Так же, как худо и тяжко Студёному стоять на обогретой летним солнцем земле, так угасаю и я, ступив на снежные покровы. Но вы, дети Эгна, в силах сами свершить вашу волю. Если вы обогреете землю для меня, клянусь, что на вашей земле всегда будут тёплые дни».
Долгие годы зимней порой просыпался Студёный и учился у юного художника искусству творения. Летом художник уходил в странствие, а с наступлением зимы возвращался в город, чтобы встретить старого друга. Вначале Студёный, по примеру Летней, пытался создать букет разнотравья и созидать свою природу, но тщетно – те осколки мутного льда даже отдалённо не напоминали изящные цветы и плавные формы деревьев… однако спустя десятки лет Студёный научился делать лёд тонким и прозрачным, как стёклышко. И стали у него получаться, не в пример прежним, диковинные скорлупки для замёрзших деревьев, созданных Летней, и прекрасные сталактиты и сталагмиты из льда причудливых форм и размеров. Студёный, кому Вышние не подарили умения творить, превозмогая саму суть себя научился создавать прекрасные снежинки и рисовать инеем на стёклах, научился из снега и льда создавать образы и скульптуры, и ещё много дивных вещей, что мы видим теперь зимой. Год за годом он показывал людям всё, чему учился у художника – показывал им разрисованные инеем окна и толщу льда, способную выдержать вес многих людей, показывал уникальную красоту каждой снежинки, показывал песни вьюги и мерцающий на солнце снег, но люди всё продолжали петь свои песни и не выходили на улицы любоваться этой красотой:
«Мы не верим тебе, мы не слышим тебя, о, хитрый Владыка зимы – нас не проведёшь, нас не выманишь в лес, обманщик, пройдоха и плут! Пусть души другие в нагом лесу погибают в морозной мгле – Студёный, от нас уходи ты прочь! Не верим ведь мы тебе! Не верим мы песням метелей и вьюг, не верим твоим словам! Пусть души другие врастают в снега деревьями мертвых лесов. Ты будешь голодным, а свет наших душ прогонит тебя во мрак - не дадим ни за что их зиме твоей съесть, так сгиньте вдвоём навсегда!»
Но Студёный верил, что люди однажды поверят ему и узрят чудеса зимы – в то же верил и художник, учивший его творить.
Однажды, художник, придя, как обычно, лишь только опустится первый снег, спросил у Студёного: «Друг мой, скажи, отчего ты стал приходить всё реже? Мне кажется, год от года ты уходишь всё скорее и скорее, а приходишь позднее, чем прежде». Студёный ответил: «Что ты говоришь, добрый друг? Разве может такое случиться? Я всегда прихожу в это время, когда отцветут позднецветы, а затем ухожу в отведённый час – так было всегда, и так есть, и так будет и впредь. Мы с тобой слишком заняты в зимнюю пору, и потому время летит стремительно, подобно ветру, а летом мы каждый порознь – оттого оно и течёт тогда медленно, как широкая река. Оставь эти мысли и отринь свои страхи, мой друг – ничто не поколеблет суть вещей без веления великого Эгна».
Но как был неправ Властитель морозов! Ведь люди, внимая совету Летней, всё больше и больше раскаляли землю, и уже почти не осталось мест, куда снег мог упасть и задержаться, не растаяв в тот же миг. Так, Студёный, проснувшись в свой срок, не смог спуститься на землю близ города – та была горяча для него и ужасно зелена, чего он никогда не видел раньше в зимнюю пору. «Быть может, я проснулся раньше срока?» - спросил он себя, и отринул ту мысль, ведь не было уж позднецветов, а коли их нет – значит, настала пора зимы. Не знал несчастный Владыка зимы, что позднецветы уже множество лет не украшали собой горных склонов… Он поднялся на самые пики гор, где ещё оставались снежные шапки, и оттуда стал наблюдать за землёй. Студёный воззвал к северному ветру, наказав тому найти и привести художника в свой последний оплот.
Художник пришёл, и был вовсе не тем, кого знал когда-то Владыка метелей и вьюг – он был стар и седовлас, а морщины испещрили его сиявшее прежде лицо. «Долго же не было тебя, мой прекрасный друг. Горы совсем переменились – земля здесь стала горяча, а лето не прекращалось уж сорок лет». Студёный ужаснулся его словам: «Что здесь случилось, мой друг? Отчего был так долог мой сон»? Художник поведал ему о том, что люди стали греть землю, и снега в горах не стало. Летняя царствует здесь неустанно все эти сорок лет, и люди почти уж не помнят, что раньше бывала зима. Плодов на деревьях и всходов в полях стало намного меньше, но появляться они стали несколько раз в год. Реки слегка иссохли, и рыбы в них стало чуть меньше, но нарождалась она не меньше двух раз за сезон. Студёный всё видел… деревья молили его о желанном сне, а реки просили покоя. Природа в горах умирала, и видел Студёный, что если ему ещё хоть раз доведётся заснуть, то уже никогда не суждено будет выйти из вечного сна. Он взвыл от предательства своей наречённой сестры, так, что горы затряслись и пробудились на его зов – город и горные чертоги вмиг укрыло снежное одеяло, и вокруг всё замерло в оцепенении. «Мой старый друг, не забыть мне твоей доброты. Будь здрав и силён, проживи сотни лет . Исполни мою последнюю волю – если погибну, останки мои спрячь на одной из заснеженных гор», завещал художнику Студёный и спустился по снегу к Летней, суров и рассержен. Сестра его ослабела от в мгновение остывшей земли, но всё ещё была горяча. «И вновь ты жаждешь убить всё вокруг, глупый Владыка зимы! Я тебя изничтожу, и навек воцарится мир на этой земле». В гневе она воззвала к горе, и та воспылала синим огнём, растопив едва появившийся снег. Вместе со снегом сжигала она и леса, и поля, и всё вкруг себя. Но Студёный поймал Летнюю в оковы льда и выдрал из сердца её, что стало темнее ночи, Искру творения. «В своей алчности ты предала меня и предала свой народ. Ты иссохла вместе с этой землёй и сгубила себя, испарив и свой разум, а душа твоя стала чернее гнилых плодов. Разве не видела ты, как гаснут твои силы, разве не чувствовала, как гибнет гора? Теперь я стану тем, кто спасёт всех детей, что велел защищать нам Эгн – они должны жить на земле, даже если не станет нас. И ты будешь спать внутри гор, покуда ты не обретёшь смирение, и земля по воле своей сама не исторгнет тебя, позволив царствовать вновь», - и, сказав это, Владыка зимы вместил Искру внутрь своего холодного сердца, прозрачного теперь, как гранёный кристалл. Сердце его воссияло заревом новой звезды, а Летняя провалилась сквозь землю, растворившись в огне горы.
Студёный, ощутив силу Искры в своей груди, сумел остудить пылающую гору. На ней сотворил он вместо дотла сожжённого леса прекрасные ледяные деревья с красивыми снежными яблоками и травы из тонких ледяных паутинок. Он созидал, восстанавливая порядок вещей, и давал земле долгожданный сон, не замечая, как Искра плавит его холодное тело пламенем самих звёзд… не выдержав жара Искры в груди, он рассыпался тысячей снежинок и укрыл собой гору, погрузив ту в умиротворённое забвение. Заснул с горой и весь город. Не разбилось лишь чистое сердце Студёного, вместилище Искры, что спрятано где-то на белоснежных пиках далёких Хрустальных гор художником, покинувшим после тот край. В сердце кристальном спит суть Студёного, храня покой давно уставшей земли. Говорят, что не проснётся Студёный до тех пор, пока не покинет Летняя плен спящей горы, и не сможет очнуться Застывший город от зимнего долгого сна, пока земля сама не отпустит на волю Владычицу лета… не смогут проснуться горы, и воды извилистых рек. Но, говорят, однажды Студёный смирит пыл названной сестры и обретёт она прежний покой, и лишь когда примирятся Хранители лета с зимой – тогда лишь покроются цветом земли Хрустальных гор.