Где кончается небо

Тайга молчит  и сурово смотрит  на человека. Наблюдает за ним каждую секунду, дыша вслед  сгущающимися сумерками. Призрачные тени деревьев ползут за ним, хватают за ноги, оцарапывая пыльные ботинки. Желтая трава бессильно и несчастно  стелется по холодной земле, и, если бы у травы был голос, то миллиарды травинок бы завыли и заголосили так, что у человека заложило бы уши. Но, к счастью, трава безголоса, «безрота» и мучения свои сносит молча, примиряясь с судьбой.
Хмурый день тяжело и устало валится под гору, чтобы провести там еще одну ночь, отдыхая и восстанавливая силы до завтра.

Дед Андрей, который сегодня наловил рыбы на Дальнем Утесе, ползет по бесконечной тайге, как жук, терпеливо и упорно переставляя уставшие ноги. На спине у него тяжелая паняга. На паняге закреплен белый мешок из – под муки, набитый рыбой. От тяжести дед Андрей поддался вперед, седая голова его опущена. Глаза смотрят на извилистую тропу, а видят эти глаза что – то другое,  что – то больше, чем эта тайга. Седая щетина, как наждачная бумага защищает обветренные щеки от комаров. Человек ползет.
Темнеет быстро. Дед Андрей  остановился. Не спеша оглянулся назад, обвел внимательным взглядом тайгу, затем, сняв со спины тяжелую панягу, сел прямо на траву. Из нагрудного кармана синей телогрейки он достал смятую красненькую пачку примы. Его пальцы просмоленные махоркой, помяли сигаретку. Затем  он  прикурил от спички  и с наслаждением затянулся  прогорклым дымом. 
Поймав взглядом тучу прозрачных  комаров, которые были тут как тут, он  сказал:
- Сейчас я буду вас травить.
Комары будто поняли его и отлетели на пару метров. Лишь самые отчаянные и голодные продолжали кружиться над лицом человека в облаке сизого дыма.
Дед Андрей вздохнул, ощупывая взглядом низко нависшее  небо. Подумав, он сказал сам себе:
-  Небо кончается. Надо ночевать.
Вскоре старик развел костер и принялся искать воду. Ее  он нашел довольно быстро. На земле, густо поросшей мхом, ягелем и лишайником часто встречаются ямки, заполненные таежной водой. Дед Андрей нашел одну. Кряхтя, он встал на одно колено и котелком загреб воду из ямки. Вытащив пальцами из котелка желтые листочки и  травинки,  он поставил котелок возле огня.
«Хорошо как!» - Подумалось рыбаку. – «Сегодня переночую, а завтра буду уже дома. Заждалась меня, поди...» - Последнее он мысленно адресовал своей супруге Светлане. У нее через два дня  день рождения и старик хотел, чтобы этот день они справили, как следует. Поэтому и пошел на рыбалку на Дальний Утес. Там водилась знатная рыба.
Улыбаясь своим мыслям о любимой жене, рыбак вынул из мешка пакетик с заваркой. Пока чай закипал, дядя Андрей вынул из того же мешка алюминиевую кружку, пол – булки хлеба и несколько дешевых карамелек. Кряхтя, он снял с себя телогрейку, под которой оказался жилет с множеством карманов, а под жилетом неопределенного цвета свитер. Телогрейку он постелил на траву и сверху на нее разложил свой нехитрый ужин.
Сквозь сухой треск костра послышалось бульканье воды и воздух окропил аромат сварившегося  чая.
 Рыбак снял котелок с костра и аккуратно налил пол – кружки.
Затем начался обряд. Дед Андрей  взял маленькую ложечку и ею из кружки плеснул чай на четыре стороны света. Остатки чая он плеснул в костер. Угли благодарно зашипели. Затем он наломал кусочек хлеба, разрезал перочинным ножиком три карамельки на несколько маленьких частей и также, как и чай, раскидал их по сторонам света. Остатки он бросил в огонь и сел ужинать.
Поужинав, дед Андрей подкинул дрова в костер и лег несколько поодаль от него. Вскоре он забылся крепким сном.
Проспал он несколько часов и, может быть, спал бы еще, если бы кое – что его не разбудило.
Ночь начинала уже  бледнеть и растворяться в туманном воздухе. Костер почти догорел, лишь только оранжево светящиеся угольки постепенно чернея, как сердечки продолжали биться. Тишина стояла такая, что ее можно было резать. И тут, точно разрезая эту тишину, раздался протяжный жалобный крик. Вздрогнув, старик открыл глаза и прислушался. Через несколько секунд крик повторился. Старик сел и начал всматриваться в густую пелену тумана.  Тишина.
- Аа, сова. – Понял дед Андрей и облегченно махнул рукой. Он потер глаза, зевнул и подкинул сучья  в костер.
Потом поставил котелок ближе к огню, чтобы разогреть чай. Затем он распрямился и потянулся, с наслаждением вдыхая прохладный воздух с белыми прожилками тумана. Холодный утренний  воздух ворвался в легкие, студя их. Старик посмотрел наверх и увидел – сквозь прожилки тумана уже виднелось бледно – голубое пятно неба. Вслух сказал:
- Небо начинается.
И вдруг в его  голове возникла отчетливая картинка -
Он, еще мальчишка, сидит в избе. Мать печет блины на кухне. Весело трещит печь и гудят мухи под потолком. Он смотрит в окно, за которым разгулялся дождь. Прозрачные капли звонко ударяются об стекло и стекают вниз. А он, Андрюшка, словно зачарованный, продолжает смотреть в окно, за которым ничего не видно, кроме серой пелены дождя. Вдруг, он внезапно вскакивает и сломя голову несется на улицу. А позади кричит мать:
- Куда - босиком?
Но он не слушает ее, отворяет дверь сеней и прыгает, как какой – то сайгак, с крыльца прямо в лужу.  А лужа такая не грязная, как на проселочных дорогах, вода в ней чистая и почти прозрачная.
Пятками он приземляется на теплое дно лужи; лужа вздрагивает от возмутительного вмешательства и прыгает всем своим водяным телом в разные стороны, обдавая мальчика с ног до головы водой.  Словно удивленный ее поступком, он с секунду смотрит на свое мокрые уже портки, а затем с места пускается в бешеный бег по влажной и мягкой траве. Цель его: добежать до деревянного навеса, что у сарая напротив дома. Добежав, он звонко смеется и смотрит  на небо. Он воображает, что небо стреляет в него водяными стрелами и он  кричит:
- Дождь, я перехитрил тебя!
Дождь барабанит по стеклам, стреляет в ветхую крышу избы. Крупные капли бомбардируют лужу, на поверхности которой надуваются и лопаются пузыри.
И вдруг замечает Андрюшка -  на крыльце избы стоит мать. На голове у нее слегка съехавший набок белый платок, на груди линялый фартук, поверх старенького, почти выцветшего платья. В руке у нее синенькое посудное полотенце. Мать стоит, подбоченившись, и осуждающе качает головой. Лицо красное от печи. Такой он ее и запомнит на всю свою жизнь.
 Мать кричит, стараясь перекричать шум дождя:
- Ополоумел, а?! Бегом домой! – Повелительно махает она ему полотенцем и скрывается внутри дома.
Он послушно готовится к новому забегу до крыльца. Ноги становятся в беговую стойку.
-  На старт, внимание, арш! – Кричит он сам себе и мчится на всех порах.  Но как быстро бы он не бежал, водяные стрелы настигают его и врезаются в спину. Одна, вторая, третья!
- А! – Всякий раз вскрикивает мальчик, задыхаясь от восторга…

- Что за игра была?.. – Вслух спросил себя дед Андрей, пожимая плечами. Далекие воспоминания нахлынули на него, подобно речной волне.
Это воспоминание возникало в его сознании всякий раз, когда он оставался один. А в последнее время, все чаще и чаще. Старик подозревал, что это не случайно. Возможно, именно в этом воспоминании обрывалась его беззаботное детство. Последний день детства – так он мысленно окрестил тот далекий день. Потом не стало матери и  его мальчишкой отдали в детдом. После окончания восьмилетки он вернулся в родную деревню, где в годы всеобщей разрухи – послевоенное время - пытался выживать. Благо,  что тайга  рядом. В тайге мясо, ягода, грибы. В реках рыба. В огороде картофель.
В старой, еще покойных отца и матери избе, протекала крыша. Изба настолько осела, что окна находились почти на завалинке. Сырость, копоть, вечный полумрак в маленькой комнате наводили на парня такую тоску, что вечерами  хотелось волком выть.  А потом в его жизни появилась брага, самогонка – и будто стало веселее. Но после пьянки всегда наступало утро, с ним похмелье, грязь, холод, полумрак избы.
И страшно подумать, что бы стало с 17 – летним подростком, если бы однажды он не встретил Свету – любовь всей его жизни. Пить бросил, дом какой – никакой построил.
Детей, правда, Бог не дал, но и за жену парень не переставал благодарить небо.
- Небо кончается. – Говорила Света каждый вечер, когда начинало темнеть,  - Пора спать.
Откуда она взяла эту странную фразу? Никогда не рассказывала.…
….Тайга стелиться по влажной земле. Коричневый мох мнется под ботинком. Из – под плотных зеленых листочков выглядывают ягодки алой брусники – красный бисер, разбросанный на десятки, даже сотни метров. Крошечные деревца голубики стоят -  не шелохнутся, но вот потянуло легким ветром и качнуло слегка растения. Густой запах смородины, увлекаемой ветром, ударил в ноздри старика. Но ветер, словно опахалом порхнувший здесь, пропал, и снова стало тихо, недвижимо.
Безвременность. Да, именно это слово подходит для того, чтобы описать осеннюю тайгу. Время течет в ней незаметно, не слышно. Отмеряется только сумерками, медленно опускающимися на землю, и рассветом – бледным пятном на небе.
«Вот отдохну чуть – чуть, потом и за ягодой можно идти сюда. Никто не знает этих мест, и сколько ягоды тут». – Думает старик и заранее радуется тому, как будет собирать ягоду.

Пахнуло дымом. Дед Андрей улыбнулся. Деревня была уже близка. Уже виднелись крошечные дома, в которых люди топили печки, и дым от этих печек тянулся к лесу. Этот дым сулил добрую встречу с  женой, которая то и дело нетерпеливо выглядывает в окно. Подстегиваемый этой картиной, старый мужчина  улыбался и прибавлял шагу. Он шел и мечтал о том, как придет домой и вывалит в таз рыбу, которую наловил. Жена его ахнет, ведь такая рыба не водится в местной речке, что протекает за деревней. Ахнет, потому что эту рыбу можно обменять на муку, сахар, кофе, сладости, масло и жить в сытости целый месяц.
Дед Андрей спустился к речке. Камни на берегу, которые были ближе всего к воде, были влажными и скользкими. Темный налет на них свидетельствовал о том, что вода здесь стоячая и тинистая.
«Эх», - Вздохнул горько дед Андрей, глядя на реку. Он подумал о том, что еще немного и от речки ничего не останется. Ведь он помнит эту речку с самого детства, тогда еще она была глубоководной, чистой рекой, а сейчас что? Грязь, тина.
Сняв ботинки и носки, дед Андрей ступил в воду и чуть не поскользнулся на скользких камнях. Выругавшись, он постоял немного и затем медленно и осторожно пошел.
Он уже подходил к окраине деревни как его нагнал уазик. Дед Андрей остановился и хмуро посмотрел на двух вышедших из машины людей, в которых он узнал местных инспекторов рыбнадзора. «Ох, и некстати они». – Подумал дед Андрей.
- Вы знаете, что ловля рыбы запрещена без лицензии?
Спросил первый  инспектор, сидя на корточках и разглядывая содержимое мешка деда Андрея.
- Браконъерите?  - Сощурил глаза второй инспектор и открыл папку с бумагами.
- Да я… - Начал, было, дед Андрей, растерянно  разводя руками.
- Лицензия у вас имеется? – Перебил его первый и строгий на вид инспектор.
- Нет. – Ответил дед Андрей, - Я же совсем немного. На удочку…
 - Хы, немного, - хмыкнул второй инспектор и поднял мешок, определяя вес. – Да здесь не меньше десяти килограмм.
- Так клев хороший был. – сказал дед Андрей.
- Клев, говорите?  Ну – ну! Составляй акт изъятия! – Кивнул первый инспектор. Его напарник  присел и, положив папку на одно колено, принялся в ней что – то писать.
Дед Андрей тяжело вздохнул и покачал головой.
Второй инспектор поднял голову и спросил:
- Фамилия, имя, отчество?
Старик ответил и достал замусоленную приму.
- С кем живете?
- С женами. – ответил дед и закурил сигарету.
- С женами? – Усмехнулся инспектор, - и сколько жен у вас?
Дед Андрей посмотрел в сторону деревни, глубоко вдыхая дым.
- Две жены у меня. Одна красавица, на все руки умелица. Кашу из топора сварит, не - то что некоторые бабенки! Люблю ее крепко.
- А вторую не любишь что ли, а дед? – Засмеялся строгий инспектор, перейдя на «ты».
- А вторая меня любит! – Зло сказал дед Андрей, стряхивая пепел на землю. – Ходит за мной всю жизнь, никак не отстанет. Уж как не пытался от нее избавиться – настырная, едрена мать, куда не спрячься – везде найдет да погонит хлеб добывать. Спать толком не дает. Тьфу.  Надоела мне, мочи нет, но, видать, до гроба со мной будет.
Инспекторы, усмехаясь, переглянулись.
- Ну, хватит заливать, дед, две жены у него. - Снова построжал первый инспектор, - Рассказывайте, с кем проживаете, по какому адресу…
- Да не заливаю я тебе. – Устало сказал дед Андрей, -  не хошь  - не верь.
- Ну и как тогда зовут их?
- Жен – то? Одна Светлана – старуха моя. – Смягчившись, сказал дед Андрей и замолчал.
- Ну а вторая – то кто? – Потерял терпение первый инспектор. Второй инспектор, забыв про свою писанину, тоже с интересом глядел на старика.
- А вторую, сынок, Нуждой зовут. Это она меня рыбачить отправила. – Сухо сказал дед Андрей.
Инспекторы с секунду непонимающе  смотрели на деда Андрея, а потом разразились смехом.
Не стали инспекторы рыбу забирать у деда Андрея. Отдали ему мешок, взяв с него обещание лицензию сделать.
Пришел домой старик. Открыл деревянную калитку, а навстречу ему, звонко лая, бросился рыжий пес.
- Ну- ка, тихо ты! – Вскомандовал дед. Пес замер и, узнав хозяина, принялся отчаянно вилять тощим хвостом. Дед Андрей потрепал собаку по голове и вошел в дом.
Светлана  - жена деда Андрея – встретила его в фартуке и с испачканными мукой руками.
- Ой, пришел!  - Радостно воскликнула она, - И то, слышу, Дружок лает, думаю – кто там!
- Как - кто? Кого еще ждала? – Шутливо погрозил пальцем дед.
Светлана засмеялась, убирая рукой седую челку с глаз.
- Тебя только старого и ждала!
В доме было тепло и пахло жареными лепешками.
За разговорами старики и не заметили, как на улице стемнело.
 Бледные звезды проснулись, и, словно умывшись, начали мерцать ярче.
- Небо кончается, - Сказала Светлана и аккуратно задвинула чистенькие светлые занавески на кухонном окне.
Бубнил телевизор. Под потолком монотонно гудели мухи.  Было спокойно и уютно.
Дед Андрей сидел за столом и улыбался, потягивая сладкий чай. То и дело, он бросал взгляд на медный, сколотый таз в углу, в котором холодно серебрились спины крупных рыбин.


Рецензии
Славно.
Светлана - свет в доме.
Андрей - плоть от плоти леса, дождя, неба. Небо только с ним и кончится.
Рыба серебрится.
Звёзды мерцают.
Христос по воде идёт...

Владимир Каев   04.07.2020 11:06     Заявить о нарушении
На это произведение написаны 4 рецензии, здесь отображается последняя, остальные - в полном списке.