Пора менять ремесло

- Эло и еть вахы уаленые одеелья?
Пока Корг, по прозвищу  - Ловкие Руки, сказал эту фразу, четырежды порезал язык. Судорожно, боясь захлебнуться, полуоткрытым ртом, он втягивал кровь в себя.
Мастер Кло понял вопрос. Его задавали все пленники. Дело в том, что «хваленые подземелья», против традиции,  располагались на третьем этаже дома, если считать подвал. И пока тюремщик, тихонько ругаясь, колдовал над решетчатой дверью с заедавшим замком, он с удовольствием вступил в беседу.
 - Это они и есть, - подтвердил и разгладил широкое лицо в подобии улыбки.
Корг ответить на вежливость не мог. Обоюдоострый кинжал пронзил обе его щеки и торчал острием наружу. Боль почти отсутствовала, зато ощущения при этом были какими-то ненатуральными и чуточку нелепыми. Он предпочел бы более традиционный способ пленения, но эффект, на который, несомненно, рассчитывали, оказался достигнут: Корг потерял волю к сопротивлению. Мастер Кло, догадливо хихикнул:
 - Это выдумка моего тюремщика – Барю. Он большой шутник!
Пленник кивнул и проследил краем глаза за  струйкой крови стекающей по лезвию. То, что убивать сразу не будут, он уже понял, но зачем заключать в камеру? Хотя, предвкушение в глазах Кло натолкнуло его на определенные умозаключения. Удачно сглотнув еще одну порцию  крови, он слегка пошевелил связанными сзади руками. Тут же в спину уперлись два острия. К сожалению, огней факелов хватало лишь на то, чтобы увидеть во всей красе мастера Кло и диковинный, хитро изогнутый ключ в руках тюремщика.
«Мучить будут, наверняка», - предположил.
Он прошел почти половину дома, обыскал семнадцать комнат, ранил шестерых, - не в его натуре было убивать, - охранников, провалил задание и полагал, что заслужил быструю смерть. Лишенный  сантиментов, рассуждал так: попался – готовься к самому худшему.
Мастер в очередной раз проницательно угадал  некоторые его мысли.
 - Ты умудрился обойти восемь моих ловушек. А их всего девять,  - заявил он. – До сих пор этого не удавалось никому из двух дюжин воришек. Я лично выражу восхищение твоему заказчику.
«Так вот где сгинули Сэм-вьюнок и Жак-попрыгунчик», - сделал отметку в памяти пленник, решив не разочаровывать мастера по поводу рассчитанных на детей секретов.
Вглядевшись в лицо Корга лишенных каких-либо эмоций,  Кло чуть разочарованно закончил:
 - Мастеру Шому!
Брови пленника непроизвольно поднялись вверх.
 - Да, да, не удивляйся, я все знал с самого начала, - шагнув ближе, мастер подсветил факелом. – Он послал тебя украсть яйцо грызера.
Интонации были утвердительными, и Корг успокоился, отругав себя за несвойственное проявление эмоций, но вида не подал, ожидая продолжения откровений.  Он уже понял, что мастер Кло любит потрепать языком, так как считает этот разговор  последним.
« Какая наивность, - изумился. – Поймал – убей. Он совершенно не знает меня. Хоть бы поинтересовался, из каких передряг мне удавалось выпутаться. Что ж, придется его разочаровать».
 - Я был предупрежден, - немного стушевавшись от каменного выражения лица пленника, пробормотал мастер. – И постарался хорошенько приготовиться. Но, признаюсь, в определенный момент  показалось, что у тебя получится выполнить задание, и поэтому пришлось напустить на тебя удальца Барю.
«Как же, -  решив обмозговать последнее предложение позже, хмуро подумал Корг. –  Сзади дубинкой по ногам, а потом и кинжал в рот. Удивительно, как ему удалось не повредить мне зубы?»
 - Я ценю талантливых людей, - сверкнул глазами Кло, - поэтому умрешь красиво. Тебя съест грызер. Этой чести удостаивались очень немногие. А мы посмотрим представление. С мастером Шомом и гостями.
Ха, испугал! Корг видел смерть чаще, чем самодовольный Кло свою физиономию в зеркале. Все сомнения в собственной глупости и непрофессионализме отпали.
«Придется убивать, - глубоко расстроился. – Дважды».
Наконец дверь поддалась и тюремщик облегченно вытер пот с тыквообразной хари.
Камера оказалась небольшой. Навскидку – четыре шага в длину и примерно столько же шириной. Без проемов. Пол тоже решетчатый. Справа одиноко висела толстая цепь с широким наручником.
«Значит, правая рука останется свободной, - прикинул Корг, - если ее не отрубят, конечно».
Несмотря на незавидное положение, настроение у него улучшилось. Стало проще: камера, цепь, грызер. Простор для движения и мыслей.
Мастер Кло, недовольный реакцией пленника, поводил факелом вокруг себя:
 - Из этой ловушки не выбраться. Скоро станет жарче, и принесут грызера. Он тепло любит, понимаешь? А к полуночи начнется представление. Ну как, доволен?
 - Аибо, - просипел Корг, обойдясь вследствие лаконичности всего одним порезом языка.
Охранники подтолкнули его к цепи и болезненно переместили уколы мечей в область живота. Барю подошел сбоку, ухватил рукоять кинжала, немного пошатал, поерзал и затем резко выдернул. Глаза у него были мечтательно-счастливые.
«Шутника тоже прикончу», - прислушиваясь к ощущениям, отвлеченно подумал Корг, еще не представляя каким образом, но определяясь в действиях на будущее.
Веревки опали, освободив руки, и тут же правую резко дернуло вверх. Он не успел, растяпа, сориентироваться. Кисть, как в приветствии, задралась и наручник защелкнулся. Барю и оба охранника резво отскочили. Мастер улыбался ему из-за решетки. Оставалось только непримиримо оскалиться в ответ.
«Не отрубят», - обрадовался, потянув цепь вниз.
Та поддалась. Благодаря высокому росту у него возникал небольшой запас, звеньев на пять-шесть, а значит, появлялась возможность для маневра.
В коридоре раздались шаги и тяжелое дыхание. Корг напрягся. Четыре раба, на жердях, тащили глыбу льда. Внутри мутнел силуэт. Снизу потянуло теплом. Там оказалась точно такая же камера, только с жаровней полной  горячих углей. К стекающей по лицу крови добавился и пот.
Мастер Кло, коротко переговорив с тюремщиком, уже специально для него повысил голос:
 - Ты Барю посиди здесь. Как грызер оттает – позовешь. Мне сейчас некогда, - он подмигнул Коргу, - Мастер Шом уже пришел, да и гости на подходе.
«Развлекается знать», - брезгливо подумал, приблизившись к решетке.
 - Игра у вас такая, - понимающе и свободно проговорил пленник.
Хозяин ловушки часто закивал, многозначительно потерев друг о друга большим и указательным пальцем.
Вот теперь, наконец-то, все встало на свои места.
 - Пари.
 - Триста золотых, - с придыханием молвил Кло, удаляясь, напоследок бросив. – Высшая знать делала ставки!
 - Где вас разыскивать, чтобы поздравить, - крикнул ему в спину.
Мастер оценил юмор, мелко затрясшись от смеха:
 - Разве что в виде бесплотного духа. По коридору влево, потом направо, поднимешься на следующий этаж, четвертая дверь, там зал. Смотри, ха-ха, не перепутай повороты. Кстати, - уколол напоследок, - мой грызер – самец. Я вообще сомневаюсь в существовании для него пары.
 - Спасибо за важное уточнение, - с достоинством склонил голову пленник.
«Яйца попросту не существует в природе», - мысленно вколотил еще один гвоздь в будущий гроб мастера Шома.
Барю выволок из темного закутка стульчик, уселся под единственным оставшимся факелом, и сосредоточенно принялся очищать кинжал от крови.
Покрытая мелкими капельками влаги глыба лежала по центру камеры.
 «Времени вполне достаточно», - отметил.
Он отвернулся и выбросил все мысли из головы. Нужно пока заняться милягой Барю, так как действовать и думать  предпочитал в одиночестве. Корг напряг руку в наручнике. При желании, ею можно было дотянуться до решетки. Вторая, свободная, прямо удивительно, но сейчас оказалась бесполезной. Раздвинуть или выломать прутья – зря время терять. Мастер Кло, мэтр Гильдии кузнецов, для обустройства собственного дома, несомненно, использовал сталь самого высшего сорта. Переступив с ноги на ногу, пленник с силой ударил пяткой в стену сзади. Звук вышел коротким и неубедительным. Глупо было надеяться, что образуется пролом, но попробовать стоило.
 - Боишься? – нервно дернувшись, поинтересовался Барю.
Корг собрав во рту кровь, плюнул в него.
 - Чего ты?! – к удовольствию пленника, тюремщик трусливо вздрогнул.
 - Расскажи о грызере, - глухо потребовал он.
 - А-а-а, - расплылся в облегченной улыбке тот. – Это, я тебе скажу, настоящий монстр-жевака. Сопит и ест все подряд. Вообще-то его зовут - Обжора с Анхольмских пустошей, но слишком долго выговаривать. К тому же ты еще не слышал, с каким восхитительным звуком он разгрызает косточки и гвозди. Мм. Так вот, мастер Кло намучился с ним, поначалу. А потом сообразил замораживать. Иначе ж не прокормить!  Ну, понятно, мы человечиной последнее время грызера лакомим. Ты не расстраивайся, быстро сдохнешь.
 - Когда наестся, как его утихомиривают?
 - Так он вялый, сонный после еды становится, - поведал тюремщик. – Обливаем холодной водой и в ледник тащим.
«Вот болтун», - презрительно подумал, запомнив сказанное.
Слушая хриплый смех Барю, пленник понял, зачем цепь расположена так близко к решетке. Для удобного просмотра представления.
Собрав во рту кровь, он снова плюнул в тюремщика.
 - Надоело рожу твою поганую лицезреть. Оставь меня, хочу вздремнуть.
 - Ну, у тебя и нервы?!
 - Я жду.
 - Хорошо. Можешь не звать, когда грызер разморозится – сам вопли услышу, - садистки изрек Барю.
 - Угу. Факел оставь.
Пока Корга вели сюда, он заметил в десяти шагах от камеры неопрятную коморку тюремщика. Качая головой, тот туда и направился.
Едва оставшись в одиночестве, пленник начал разминаться и усиленно думать. Хоть и неприятно было признать, а правда о проступке мастера Шома его ранила больно. Как один из лучших представителей Гильдии воров, он неплохо разбирался не только в способах отъема драгоценностей, денег, дорогих безделушек, но и в людях. Тем более тех, кто часто пользовался его услугами. И всегда без сучка и задоринки. Он вообще серьезно относился к своему ремеслу. Три ножевых шрама по телу надежно излечили его от прежней легкомысленности.  Какова же причина предательства?  Крепко смущало еще и то, что Шом, придавая вес заказу, сделал страшное признание.
 - На все про все у тебя один день, - сказал он. – Знаю, ты никогда не ввязываешься в скоропалительные операции, только вот как вышло. У меня есть покупатель на яйцо грызера, но он приезжий, и отбывает завтра. За срочность я готов расплатиться не только деньгами. Так вот – я не мастер Гильдии торговцев, а титул и привилегии  попросту купил. Мое ремесло близко к твоему роду деятельности. А для реализации контрабанды нужно высшее общество.
Как только такое дойдет до ушей псов, бессовестных законников, те, если не сгноят в казематах, то пустят Шома по ветру, отобрав все в бездонную казну герцога, подумал тогда Корг, соглашаясь. Двадцать пять золотых и тайна – вполне приемлемая плата. Теперь получалось, что его клиент соврал дважды.
 «Игрок, значит. Ух, как складно посадил меня на крючок», - хмыкнул, сворачивая воспоминания.
Корг замечал и запоминал все. Издержки профессии. В том, что найдет дорогу назад, он не сомневался. Осталось дело малое - выбраться.
Неслышно подпрыгнув, попытался схватиться левой рукой за цепь. Получилось. Вернувшись в исходное положение, задумчиво наморщил лоб. Скрытый подо льдом силуэт был ему по пояс.
 - Не отвисишься, - пробурчал, трогая языком порез на щеке.
Насколько позволяла цепь, выяснил пространство для маневра. Получилось  негусто. Жара становилась невыносимой. Глыба обильно потела. Время шло.
Поспешно прислонившись плечом к стене, закрыл глаза. Любопытный Барю, издали  поохав и покрутив пальцем у виска, вновь убрался в коморку.
 «Что же делать? – ломал голову Корг. – Ключ у мастера Кло. Тюремщик слишком труслив, чтобы приближаться к решетке. А кинжал бы мне ох как приходился. Две ноги и левая рука против оголодавшего грызера. Никто на такой расклад ставок в его пользу не сделает».
Неслышно, словно вздохнув, упал кусок льда и показался бок твари. В неверных отблесках факела было непонятно шерсть там или костяные пластины. Хм, а если из жертвы превратиться в охотника?
Корг бросился к глыбе. Рыхлый лед охотно поддавался. Вниз полетели куски и мелкая крошка. Вскоре зад, тело и все четыре лапы оказались свободны, и он разочарованно посасывая порезы на пальцах отошел. Сплошная броня, подступиться невозможно.
Грызер зашевелился. Показалась голова.
« Так вот ты какой?! Ну и урод! Даже глаза не выдавишь – слишком малы», -  холодно отметил пленник, так и эдак разглядывая чудище.
Анхольмские пустоши всегда были гиблым местом. Там испокон веку люди едва сводили концы с концами, часто болели и быстро умирали. Земля приносила мизерные урожаи, а вода в ручьях дурно пахла. На востоке и юге выходили наружу жилы серого металла. Пробовали плавить – начинался повальный мор. Хотели отправлять  заключенных, но те едва об этом узнав, принимались яростно бунтовать или кончали жизнь самоубийством. В общем, люди махнули на эту местность рукой, и ее облюбовал дьявол. Многие полагали, что к возникновению монстров, приложил свое копыто именно он.
Разинутая пасть порождения обнажила частокол крепких, без намека на клыки, крупных зубов, что отметало вариант лобовой атаки. Шею обнимал корсет из костяных наростов. Душить, следовательно, бесполезно. Еще вялый и малоподвижный монстр распластался на решетке и, временами поворачиваясь, отогревался. Определить принадлежность к какому-либо виду животных оказалось затруднительно. Одним словом – монстр.
 «Думай Корг, думай», - приказал себе пленник.
Кроме единственного способа спасения  ничего не приходило в голову. И он был страшен! Но время, играя злую шутку, неумолимо подталкивало его именно к нему.
Застонав и покрывшись холодным потом, он решился. Насколько можно, потянул на себя цепь. Свободной рукой вцепился в звенья и подпрыгнул. Изогнувшись, ногами зацепился за верхнюю перекладину решетки и медленно расслабил тело. Немного повисев вниз головой, как маятником покачал рукой в наручнике. В самом удобном положении кисть почти полностью накрывала замок. Не давая себе времени на сомнения, резко спрыгнул, подбежал к грызеру, пнул ногой в бок, и вновь повторив трюк, повис. Рука-кормилица  призывно поиграла пальчиками. В последний раз.
Грызер, с необычайной прытью, молча ринулся на обидчика. Ближе всего к его морде располагалась кисть пленника. Он закрыл глаза и сжался. Волна острой, свирепой боли пронзила его. Грызер махом откусил конечность до запястья вместе с наручником и частью хитроумного замка. Ноги Корга соскальзывали, сознание меркло. Кровь била фонтаном. Сжав зубы, он подергал обрубком перед глазами твари и сдвинул его к остатку запорного механизма. Еще минус два дюйма плоти – плата за выход из темницы. Новая волна боли и скрежет. Пленник слабо подал голос:
 - Барю, сюда!
Затопали шаги. Корг, не мешкая, здоровой рукой скользя по прутьям решетки, сполз вниз. Оказавшись за спиной грызера, толкнул  его ногой в литой, мощный зад. Тот, боднув дверь головой, оказался в коридоре, сразу же уютно уткнувшись в толстый живот тюремщика.
Пленник не потерял присутствия духа. Чтобы унять кровь и отогнать боль, решительно сунул обрубок в оставшуюся горку рыхлого льда. Его приятель – Джу-половинка, прошедший пытки в герцогской тюрьме, а ныне, безногий, чутко внимавший сплетням по базарным площадям и изучавший с выгодной позиции толщину кошельков богатых покупателей, как-то сказал ему:
 - Никогда не пускай боль в голову, иначе воображение тебя доконает. Начнешь представлять последствия, горевать, терять волю. Думай о чем угодно, вспоминай приятное, пой, смейся, ругайся.
Корг последовал его совету, размышляя, как теперь называть покалеченную руку.
« Обрубок? Нет. Огрызок? Звучит плохо. Культя? Бр-р-р».
Еще одну волну боли пережил, невесело прощаясь с прежним ремеслом.
«Тут впору не только завязывать с воровством, но и подумать о смене прозвища. Корг  Ловкие Руки, теперь будет звучать попросту издевательски».
Барю, с остановившимся взглядом, мокрыми шоссами и разинутым ртом, не издал ни звука. Грызер уже тянул к себе синие кишки бедняги. Нащупав кинжал, Корг милосердно перерезал ему глотку.
 - Я обещал, - прошелестел бескровными губами, бессильно привалившись к стене.
Монстр, разобравшись с препятствием, повалил труп на его же стульчик и увлеченно зачавкал внутри брюха.
Злости не было. Оголодал, несчастный. В ушах до сих пор стоял уютный, домашний звук, - тут Барю оказался прав, -  со вкусом разгрызаемых костей его руки. Палец за пальцем…
«Молчун, как и я, - подумал. – Дьявол возьми, я уже сочувствую грызеру?!»
Вытащив факел из зажима, Корг собирался с духом перед завершающей процедурой.
 - Ни звука, - наконец решился и принялся прижигать живым пламенем голую плоть.
На этот раз ноги не выдержали, и он сполз на пол. Грызер повернул к нему морду, чихнул от неприятного запаха и вновь вернулся к трапезе.
«Ишь, привереда», - вяло подумал.
Рука с факелом не дрогнула. Обрубок почернел и перестал кровоточить. Он все-таки впустил боль в голову, представив, во что превратилась его ловкая кисть-кормилица, путешествуя по внутренностям монстра. Но на этот счет инструкции от Джу-половинки отсутствовали. Корг сам сообразил, что дальше делать, не  дав ей проникнуть в глотку. Незачем охрану, мастера и гостей пока будоражить. Занялась огнем куртка. Опустив факел, он принялся, мажа и часто отдыхая, сбивать пламя.
 - Мастер слишком беспечен, - поведал монстру. – Я бы, на его месте, оставил  охранников.
Поднявшись, он заковылял к выходу, но неожиданно остановился.
 - Такими шансами не разбрасываются, – разглядывая кинжал, задумчиво пробормотал. – Ведь это прекрасная возможность опустошить кошельки высшей знати. А после, можно смело вступать в Гильдию убийц соседнего, враждебного этому, герцогства. Эй, приятель, - по-свойски позвал грызера, – брось этого, не порть аппетит. Пойдем со мной, развлечемся. Я обещаю тебе целых два вкусных блюда.
Союзник-монстр, словно поняв сказанное, послушно потрусил за ним.
 - Не беспокойся, - криво усмехнулся, - поверну куда нужно. Даже постучу, прежде чем войти. Теперь я буду Корг, по прозвищу – Вежливый.