Золотая стрела. Глава 12

Глава двенадцатая
Возвращение или пир среди руин

1

Прошло десять лет. Получив документы, деньги, личные вещи Дима вышел на свободу. Это был уже не тот, беззаботный, жизнерадостный, верящий в идеалы молодой человек, слишком много пришлось повидать и прочувствовать на себе грязи и несправедливости.
Безвозвратно ушли в прошлое лучшие годы жизни. Далекая, полузабытая, беззаботная жизнь молодого специалиста кажется не более чем призрачный, сказочный сон. Жизнь лагерного урки, близкая реальность. Нет, он не стал частью преступного мира, но все старые идеалы, вера в людей, были потеряны. За колючей проволокой его ждала неизвестность, волнующая и манящая.
Много раз, валяясь на нарах, он пытался представить себе тот час, когда перед ним откроются тюремные двери, и наступит миг свободы. И вот он наступил.
Сейчас Дима ощущал только огромную радость. Она была так сильна, что заглушила все прочие чувства и волнения. Летнее солнце, радуясь вместе с Димой, ласкало его лицо, шею, ветер, шевеля волосы, наполнял легкие чудесным чистым воздухом.
Оказалось, что свобода даже имеет свой запах знакомый из прошлого и полузабытый. Он напомнил ему, тот последний вечер, когда с друзьями беззаботно возвращался с работы. Эти воспоминания казались очень далекими из того полузабытого сна.

2

Он шагал по пыльной дороге в сторону железнодорожной станции. Редкие машины, обгоняя его, обдавали клубами пыли, даже не пытаясь затормозить.
Черный большой джип он увидел издалека. Диме не приходилось еще видеть вблизи этих заокеанских монстров и он, сойдя с дороги, с интересом, стал разглядывать приближающуюся машину.
Сверкая полированными боками, джип ехал от станции в сторону колонии. Не напрягаясь, солидно урча дизелем, он лихо шел по гравийной дороге, без труда преодолевая рытвины и разбрасывая на поворотах веером камни. Чувствовалось, что владельца не сильно беспокоит сохранность этой дорогой игрушки, и, несясь по дороге, в полной мере наслаждается скоростью и комфортом.
При виде одинокого пешехода, джип сбавил скорость, и, свернув с дороги на траву, пропуская клубы пыли, тянущиеся за ним длинным шлейфом, остановился рядом с Димой.
С минуту джип и Донец стояли молча разглядывая друг друга. Тонированные стекла исключали всякую возможность заглянуть внутрь, но по всему он появился по его душу.
Мягко открылась тяжелая дверь автомобиля и на бренную землю ступила нога в дорогом ботинке, шикарно прикинутого владельца.
Перед ним предстал немолодой мужчина в дорогом костюме, белой рубашке, с расстегнутым воротом, с золотой толщиной с палец золотой цепью на шее. Темные роговые очки закрывали глаза.
Столько блеска Диме наблюдать не приходилось. Довольный произведенным эффектом, попыхивая дорогой сигаретой, тот произнес:
- Что Донец забурел! Не узнаешь старых знакомых.
Холеная рука сняла очки, и Дима только сейчас признал смотрящего.
- Шаман! – выдохнул он, - в жизни не видел такого шика!
- Ну, иди сюда, дай тебя обнять браток, – произнес Шаман.
Они обнялись как старые крепкие друзья, искренне радуясь встречи.
- Выглядишь неплохо. Для настоящего урки зона лучший санаторий, - пошутил вор, и поведя носом добавил. – А вот дух зековский теперь нам ни к чему. Ты вот что, сбрасывай всю свою одежонку прямо здесь, а пока надень вот это.
Шаман достал из машины сверток, в котором находился яркий спортивный костюм, кроссовки и всякая мелочь, вплоть до носок.
Дима с любопытством стал разглядывать новые вещи.
- Фирма Адидас, - пояснил Шаман, - в таком прикиде сейчас все бригадиры шастают. Удобно!
В придорожную пыль полетели жалкие зековские шмотки и чудом сохранившиеся в кладовках ГУЛАГа вещи из прошлого. Взамен им, впору пришелся спортивный костюм. Приятно объяв тело он всем своим видом провоцировал хозяина на движение, а яркими красками подчеркивая его значимость и призрение к другим.
- Не тусуйся Донец, скоро освоишься. К хорошей жизни быстро привыкаешь, - по-хозяйски произнес Шаман. - Залазь в машину хватить пыль дорожную глотать.
Они удобно расположились на заднем сиденье. Просторный, комфортный салон автомобиля, обещая нечаянные перспективы, еще более поднимал настроение.
Кроме них в машине были еще двое. Водитель и молодой крепкий парень с накаченной как у быка шеей. Под легкой курткой у него висела кобура с огромным заморским пистолетом, который он не пытался даже скрывать.
- Толик, - представился парень по имени.
- Мой телохранитель, - пояснил Шаман, - Ну и порученец, на все случаи жизни!
Толик налил по команде своего шефа две рюмки коньяка. Друзья чокнулись и выпили за встречу.
За окном палило солнце, на дороге клубилась пыль, а в машине было свежо и приятно. Двигатель работал тихо, совсем не мешая разговору, кондиционер нагнетал прохладный воздух, играла музыка.
Донец несся без оглядки в новую жизнь. Он уже ничему не удивлялся, иначе невозможно, все вокруг было другое. Ослепленный пышностью и богатством Шамана, он не замечал мелькавшие за окном по убогие дороги, развалины деревень, оборванных деревенских мальчишек, еще более обветшавшую страну за эти долгие года.
Перед ним распахнулась, что-то новое, яркое, красивое, из другого мира, абсолютно не похожее на то старое, что было в памяти. Оно слепило, будто прожектора на сцене, а реальную жизнь в глубине зала закрывала тьма.

3

Утро застало Диму в дорогом номере гостиницы. Он лежал на широкой кровати, наслаждаясь мягким ложем и чистотой постельного белья. Напрягая мышцы и потягиваясь всем телом, он с удовольствием ощущал забытые за долгие годы радости чистоты и комфорта.
Вчера Шаман устроил в честь его освобождения настоящий банкет, в каком-то шикарном особняке. Публика, как он понял, была разнообразной. В центре внимания были авторитеты воровского мира. Они здесь заправляли всем. Именно им был представлен Донец.
Большим числом выделялись всяческие бизнесмены, банкиры и политики. Их поведение отличалось удивительным коктелем раболепия и блеска.
Ну а Донец был гвоздем программы. Он принимал поздравления, различные, непонятные ему, деловые предложения, от которых голова шла кругом.
Общак решил выделил ему немалые подьемные, что придавало ему особый вес в глазах публики. От деловых предложений Донец вежливо отказывался, ссылаясь на необходимость, отдохнуть, и нажимал в основном на напитки и закуску.
Это было, по крайней мере, вкусно, понятно и представлено в изобилии. Стол ломился от блюд и напитков. Здесь было все, начиная от свиных окороков, кончая заморскими мидиями и улитками. Многое Дима пробовал первый раз в жизни. Он поглощал омары, мидии, запивая греческими и итальянскими винами, ломтики копченого окорока, осетрину, икру под рюмку Смирновки. Остальная публика тоже не теряла времени и придавалась чревоугодию не меньше нашего героя.
Скоро вся напыщенность и показное благородство участников банкета исчезла. Публика, разгоряченная заморскими винами, водкой, джином громко шумела, орала песни и наплясывала под гром аппаратуры.
Не обошлось и без женского пола. Скоро привезли целую роту вип-девушек. Молодые красотки чувствовали себя здесь свободно.
Разгулявшиеся девицы танцевали полуголые, прямо на столе, ублажая подпитых авторитетов. В итоги все обернулось настоящим вертепом.
Димой, без особых трудов, завладела вип-дива с белокурыми, длинными волосами. Усевшись Донцу на колене, она ласкала ему шею и плечи, ласково прикасаясь губами и руками.
Голодная мужская плоть требовала близости, кровь разбавленная алкоголем, казалась вот-вот закипит прямо в жилах.
Дело шло к логическому завершению. Дима, о чем-то шепнул Шаману и скоро в обнимку со своей пассией, умчался на машине в гостиницу, где заранее был забронирован для него номер.
Всю ночь Дима со своей неутомимой подругой придавался безумству. Молодое изголодавшееся тело требовало еще и еще. Только под утро обессиленный в обнимку со своей изрядно замученной жрицей любви, Донец заснул глубоким, крепким сном.
Похмельное утро. Редко оно бывает без горечи сожаления о чем-либо содеянном в пьяном угаре. Но это казалась райским.
Девушка была рядом. Подав в кровать кофе, Она присела на край кровати
- Тебя Донцом все звали! Я знаю! А меня Олей, - представилась она без тени сомнения.
- Мне велено быть с тобой пока не надоем, - с этакой бесстыдной наивностью призналась она. - Ты меня ночью чуть не замучил до смерти, а вообще, ты славный, спасибо, что сюда привез, а не там, где ни будь под столом!
В ее голосе прозвучали не поддельные нотки благодарности.
- Давай тебе массаж сделаю. Я в педагогическом, на физвоспитании училась. Там кое чему полезному еще учат. Мужчинам обычно нравится.
Дима только сейчас толком рассмотрел девушку. В накинутой на плечи его рубашке, она выглядела очень изящно. Небольшая грудь, стройные ноги, длинные волнистые волосы, а самое главное большие красивые глаза делали ее похожей на волшебную фею, а не на оплачиваемую проститутку.
- Симпатичная, - подумал Донец - С ее данными можно в кино сниматься.
Он лег на живот. Девушка уселась к нему прямо на ягодицы и нежными, сильными пальцами стала разминать мышцы плеч и спины. Затем, встав ногами на спину весело посмеиваясь, стала топтать ее, аккуратно передвигаясь вдоль позвоночника, от самого копчика до шеи.
Все это развлекало и доставляло удовольствие. Дима пребывал на вершине блаженства. Зазвонил телефон. Девушка подала ему трубку.
- Доброе утро Донец, – раздался знакомый голос Шамана. – Как самочувствие? Все нормально?
- Отдыхаю на высшем уровне! Сейчас вот массаж принимаю!– ответил Дима.
Шаман хохотнул в трубку.
- Знаю! Ольга девушка неплохая, но если что надоест, звякни, другую пришлю, а можно и нескольких.
- Нет, не надо! Хорошая вроде девушка.
- Как хочешь. Я сейчас уезжаю дней на пять, а ты пока отдыхай. У дверей гостиницы АУДИ стоит, ключи и документы у администратора. Тебя будить не стали! Пользуйся на свое усмотрение. Вернусь, поговорим о делах.
Раздались короткие гудки.
- Этот Шаман, большой человек. Весь город держит, – произнесла Оля.
- Считай городу повезло! – шутя произнес Донец, и добавил. – Айда в ресторан! Поедим, а то желудок свело. И еще! Зови меня Димой. Донец я только для тех. Хорошо?
- Хорошо Димочка, как скажешь. Ты вообще не такой как они. Сильный и добрый. Я тебя совсем не боюсь, – улыбнулась Оля и звонко по детски чмокнула его в щеку.
Завтракать спустились в ресторан гостиницы. Их встретил улыбающийся официант, приветливо поздоровавшись, он усадил парочку за белоснежный столик, сервированный фирменной посудой. Положив меню, он вежливо, отошел, ожидая пока клиенты рассмотрят предлагаемый ассортимент.
- Выбирай ты, я признаться в этих названиях полный профан. Зона этому не учит, – тихо сказал Дима, протягивая меню.
- Здесь чудесно готовят жаркое в горшочках. Знаешь, мясо, грибы, картошка, я все время его заказываю, – сказала Оля и покраснела.
- Ты не подумай чего, мы сюда с девчонками иногда заходим, а с клиентами мне завтракать еще не приходилось, – добавила она.
- Я ничего не думаю, да и какая мне разница. Посмотри, что-нибудь на холодное из рыбы, – спокойно произнес Дима.
- Вот отварная осетрина под маринадом, пойдет?
Дима кивнул головой. Официант приняв заказ и предложив легкие напитки удалился.
- Такое меню можно было увидеть, раньше, только в московских, центральных ресторанах, – подумал Дима, - а сейчас, пожалуйста.
Жаркое, на самом деле, оказалось весьма неплохим блюдом. Оля смела все без остатка, без конца рассказывая какие-то глупости из своей жизни.
- Худенькая, а ест как взрослый мужик. – шутя подумал Дима и несколько грубовато спросил. - Ты, почему в проститутки подалась? Вроде сказывала что педагогический закончила.
- Профессия нравится, я на отлично в институте училась. - Грустно произнесла Оля. - Но сейчас в школах устроиться очень тяжело, да и платят гроши, не то что на шмотки, на жратву не хватит, и родители сами на хлебе сидят. Вот мы, все кто посмазливее и подались прямо с института на панель. Мне еще повезло. Английский немного знаю. Иностранцев и наших крутых обслуживаю.
- Ну и как, разбогатела? - Снова спросил Дима.
- Хватает, даже накопила тысячу баксов.
- Подумать только, когда я сел, она в третий класс ходила. Я ее почти в два раза старше. Все изменилось, и жизнь и люди.
- А ты хорошо выглядишь, – как бы прочитав мысли, произнесла Оля. – Вот только нос тебя немного портит, я знаю он такой после перелома.
- А душа у девочки чуткая, – подумал Дима и вслух добавил, - взгляни в окошко, как тебе машина?
Там стояла, сверкая отполированными боками АУДИ цвета мокрого асфальта.
- Это, что твоя тачка? Вот здорово! - Обрадовалась она. - Прокати меня, пожалуйста, я страсть как люблю на машинах кататься.
- Шаман на прокат дал, но ездить будем сколько угодно и куда угодно.
- И я тоже? – Оля светилась от радости.
- Тебе же сказали, быть со мной пока не надоешь. – Улыбнулся Дима. – А это, судя по всему, произойдет не скоро. Поехали кататься.

4

Первые дни на свободе летели быстро. Диме казалось, что все вокруг радуется вместе с ним. Пользуясь шикарными автомобилями, развлекаясь с разодетыми девицами, приятелями с тугими кошельками, он возомнил в пьяном угаре, что попал в сказку, в страну, превратившуюся вдруг, в благословенный край. Но, всякая сказка имеет свой конец. После сказочных сновидений, приходит серая правда, реальности. На смену эйфории, восторженности первых дней, наступает реальность, со всей своей будничностью и горечью.
Дима шел по центральной улице города, с интересом всматриваясь в лица прохожих. Шел обычный день недели. Многочисленная, разноцветная публика сплошь заполнила пешеходные дорожки и улицы.
Яркие магазины, отделанные красивыми фасадами и фирменными логотипами витрин, неестественно, бутафорно, выделялись на фоне выцветших и изрядно потрепанных временем домов.
Кругом пестрело, блестело, гремело музыкой превеликое множество всевозможных павильонов, ларьков и палаток. Они лепились повсюду: на автобусных остановках, в подземных переходах, в проходимых арках, везде, где можно было отвоевать небольшой кусочек земли. Казалось, весь город вышел на улицы, разделившись на две категории, продавцов и покупателей.
На одном из перекрестков его внимание привлек один человек. Тот, расположившись в яркой палатке, представляющей сооружение из разноцветной ткани и металлических трубок, бойко торговал, предлагая прохожим различную мелочь. На столике, в аккуратных коробочках, были разложены пуговицы, нитки, кнопки, расчески и множество другой мелочи. Этот далеко уже не молодой торговец показался ему до боли знакомым.
Тот тоже без конца поглядывал на Диму, поглядывал явно с опаской, не ожидая ничего хорошего от остановившегося напротив, очередного, как он решил рекитира.
- Извините, если не ошибаюсь, Валентин Николаевич? Произнес неуверенно Дима.
- Нет, не ошибаетесь, – затараторил продавец, сбитый с толку таким необычным началом разговора. – Но , если Вы на счет денег, то я работаю с Серым и плачу за место, ему, каждую неделю, можете узнать у него.
- Валентин Николаевич, это я Дима, Дима Борисов, работал у вас в отделе. Вы меня не узнаете?
Дима обрадовался встрече с ним. Это был человек, некогда весьма им уважаемый. Человек из прошлой жизни, так безвозвратно ушедшей.
- Да, да вспоминаю. Вы мне тогда звонили, а потом снова пропали. Говорили даже, что Вас застрелили. Подождите меня минут десять, дочь должна подойти и мы с вами поговорим, я очень рад нашей встрече.
Особой радости Валентин Николаевич, конечно, не испытывал, он давно забыл о существовании, некогда любимого, своего ученика. Но сейчас он стал обычным мелким уличным торговцем, и хорошо стал разбираться в людях. Его набитый глаз сразу различил в Диме - Донца, а близкое знакомство с авторитетом не только ласкало торгашеское самолюбие, но и могло сулить не малую пользу.
Они расположились в небольшом кафе. Некогда заброшенное подвальное помещение, сейчас представляло собой уютное место, где предлагали, немногочисленной публике, множество горячительных напитков и закусок.
Дима уже неплохо разбирался в заморских названиях. Взяв у бармена бутылку, полюбившейся ему виски под названием «Черная метка» уселся напротив бывшего своего шефа.
- Какая неожиданная встреча! Валентин Николаевич, почему вы торгуете? А как же отдел, КБ, диссертация? – начал он с самого больного, разливая в бокалы виски. - Давайте за встречу.
- Спасибо, спасибо! А ты видимо неплохо устроился, раз такие напитки позволяешь? Да и выглядишь, что надо! – скороговоркой, как то суетливо заговорил бывший начальник.
Валентин Николаевич с удовольствием осушил бокал и стал разглядывать бутылку. Он сильно изменился. От самолюбивого кандидата технических наук не осталось и следа.
- КБ говоришь? Какое КБ, дорогой! Ты что с луны свалился? – произнес он, пододвигая рюмку.
Дима снова разлил виски, на этот раз, наполнив бокалы почти доверху.
- Сдохло КБ. Уже почти пять лет как сдохло. Кто сам ушел, кого сократили, кого в бессрочные отпуска отправили. Вот так! Никому наше оборудование стало не нужным.
На него было жалко смотреть. Отхлебнув из бокала, на глазах превращаясь в пьяного слезливого старика, он продолжал:
- Да ты посмотри вокруг. Все оборонные заводы стоят, оборудование продается, расхищается. Конец великой стране, докатились. Кто сумел урвать жирный кусок тот и живет, а я как видишь, не успел, вот и торгую булавками.
Он еще долго болтать о своей несчастной судьбе, о не справедливости, о демократах, разваливших страну. Но Дима его почти не слушал.
Тяжелый осадок после разговора не проходил. Изрядно выпив, он слонялся по городу до самого вечера. Теперь он стал замечать всех нищих, детей моющих машины или выпрашивающих деньги на заправках, старушек торгующих пучками зелени. Наступивший праздник красок и изобилия был далеко не для всех, большинство оказались лишними, розданные обещания, ваучеры, акции, оказались всего лишь фальшивыми билетами в новую жизнь.

5

Шаман появился только на пятый день. Выглядел уставшим и раздраженным.
- Совсем молодежь безпридельничает, старых воров перестают уважать, – недовольно произнес он. - Сегодня мы им рога обломали, но что завтра будет? А ты как? Привыкаешь к свободе? Где твоя красотка, что-то не вижу?
- Домой отправил, много сладкого вредно для здоровья. Шаман, ты мне лучше растолкуй, чем занимаешься.
- Так ты еще не понял? Понимаешь, сейчас грабить квартиры, и даже банки стало не престижным. Сейчас этим занимаются отморозки или воры, у которых мозги засохли в конце восьмидесятых. Ты видел, сколько сейчас предпринимателей и коммерсантов развелось. Все они, что-то воруют, крутят чужие деньги, покупают, продают, дурят друг друга, а что случится ко мне бегут. Ведь сейчас у них никакой защиты нет. Никому они не нужны. В арбитражном суде очереди годовые, и толку от них кроме бумажки, ни какого. Вот мы так сказать, и заполнили этот правовой вакуум. Чиним, как говориться и суд и расправу. Хочешь справедливости, плати. Хочешь защиты, плати, а если не хочешь, то заставим захотеть. Я их, Донец, по воровским законам и понятиям развожу. Сейчас в городе нет без крыши ни одного предприятия. Всех давно поделили, а на вновь организованные конторы, мне, городская администрация, информацию периодически выдает. Вот так Донец и живем. Денег столько, что порой не знаю куда девать, вот акции предприятий стал скупать, тоже предпринимателем заделался. – Шаман усмехнулся, глядя на озадаченного Донца.
- Глядишь, - продолжал он, - еще в думу, а то и в губернаторы подадусь. А ты надумал ко мне идти? Двоем, мы точно город к рукам приберем. У тебя голова хорошо работает, грамотный, и мыслишь ты нестандартно не по воровскому.
- Ты Шаман не торопи меня, сам же говорил, что бы осмотрелся. Мне еще надо могилы друзей проведать, дела кое-какие уладить, а там вернусь и отвечу.
- Ладно, ладно, езжай, о друзьях надо помнить, а для тебя всегда место найдется и не самое последнее. Ведь время сейчас такое, что всю страну можно под себя прибрать.
Шаман хлопнул Донца по плечу на прощание.
- Да, дожили воры! Денег много, менты за платных осведомителей, а бояться приходится своих же братков, – подумал Дима, глядя на уходящего Шамана. – Ведь даже мне не говорит, где завтра будет, и где ночь проведет.
Это была их последняя встреча. Через несколько дней Дима узнает из газет, что известный воровской авторитет по кличке Шаман взорван прямо в городе, в собственной машине, миной дистанционного управления, по счастливому стечению обстоятельств жертв среди мирного населения нет.
Хоронили на центральной аллеи городского кладбища, что и по ныне называется «Аллея славы». Под звуки оркестра городской филармонии, пышная процессия, прошествовала от ворот к месту захоронения. Раньше здесь хоронили героев социалистического труда и заслуженных академиков, теперь воровской мир хоронил своего пахана.
Дорогой гроб из красного дерева, украшенный резьбой и позолотой несли на руках. Было много слез безутешных вдов, грозные речи клеймили трусость убийц, и пророчили скорую расправу над ними.
Это было начало очередной войны между преступными кланами, войны за передел государства, где будут раздаваться выстрелы и взрывы, где трупы будут исчисляться десятками, а ставкой миллиардные состояния.
А замученный жизнью обыватель, за железной дверью собственной квартиры, будет греть себя надеждой, что это бойцы невидимого фронта, ведут безжалостную борьбу с преступным миром, днем и ночью.
Но это далеко не так. На смену убитого вожака придет другой, более молодой и дерзкий. Дойное стадо вновь будет поделено, а трупы несговорчивых банкиров, коммерсантов, политиков, вновь потянуться на кладбище располагаясь недалеко от пахана по кличке Шаман. Все это противно и горько.

6

Бедная Русь ты в очередной раз теряешь свою государственность. Слава богу, что тебя сейчас не окружают орды кочевников, а у мира капитала, нет желания залить тебя и себя кровью. Их больше прельщают твои недра, твои нефть, газ, леса, металлы. Когда наступят времена, чтобы все эти неисчислимые богатства накормили и обогрели твой народ? Все это станет принадлежать кучке самых жестоких, самых беспринципных преступников, у которых нет ни родины, ни флага, а твой народ пойдет наниматься к ним в поденщину за кусок хлеба.
Где государство, которое должно существовать лишь для того, что бы защитить своих граждан, свои богатства, чтобы обеспечить условия для труда и творчества, чтобы правил закон, а не сила? Нет его!
Большевики не принесли человечеству рая и изобилия, но хотя бы держали в страхе другие народы, поддерживая у своего хоть и ложное, но чувства собственного достоинства, гордость, защищенность, веру в завтрашний день. Государство рухнуло до основания, как всегда бывало на Руси. Не может история научить этот неразумный, глубоко несчастный народ мудрости. Народные избранники, в лучшем случае бездарные или юродивые, в худшем преступники с размахом не имеющего аналогов в истории человечества.
Десять лет срок не малый. А десять лет реформ тем более, но их не хватило ни на что, ни в одной области преобразований государства Российского. Где армия – модернизированная, профессиональная – нет ее. Где границы с отлаженными таможенными процедурами – нет их. Где налоговая пресекающая сверхприбыли и теневую экономику, дающая дышать предпринимателю и производителю – нет ее. Где разумные законы о недрах – нет их. Прошло десять лет и ни чего не сделано. Зато растут как грибы после дождя, дворцы и дорогие ночные клубы. Десятки миллионов поломанных судеб – цена этой государственности. Храмы, построенные на ворованные деньги, не вернут веру обворованному и не спасут душу вору. Да и спасать нечего, душа давно продана дьяволу, а дети и внуки, потеряв духовность, будут рваться к чужой жизни как проститутки, которым наплевать, как выглядит и как пахнет клиент, лишь бы платил.

6

Юркину могилу на городском кладбище Дима отыскал с большим трудом. Провалившийся холмик, покосившийся на бок, почерневший от времени деревянный столбик с казенной табличкой, вот все что осталось от его друга.
Усевшись прямо на сырую землю, Дима достал бутылку, и, заливая горе водкой, просидел у могилы весь день. Многое вспомнилось из прошедшей жизни, много пришлось передумать и из настоящей.
- Ты дорогой друг спи спокойно, - бормотал он как молитву. –Царство тебе небесное. О детях не беспокойся, они живы и здоровы. Золото, что мы с тобой нашли, я разделю между нашими детьми, поровну, и про Серегиных не забуду. Пускай оно хоть им принесет счастье.
Это было как клятва. Клятва человека, который над могилой друга, вдруг обрел цель в своей жизни.
В похоронном бюро, которое располагалось тут же на кладбище, Диму встретили с распростертыми руками. Он быстро выбрал памятник с могильной плитой, надпись тут же расплатился и сухо спросил:
- Когда будет готово?
- Вы не беспокойтесь. Два дня и все будет на месте, – радостно пролепетал хозяин конторы.
За долгие годы заключения Дима ничего не забыл. Он хорошо помнил координаты устья Серегиной речки и тот остроконечный мыс на берегу, где пряталась хижина. Теперь он знал, что направится туда к золоту, которое перевернуло его жизнь, а сейчас становилось целью его жизни.