По дороге к Небесным Вратам

    Первые часы душа пыталась вернуться в тело, из которого вылетела, как ей казалось, случайно, по недоразумению. Уяснив тщетность попыток, она растерянно бродила по комнате, наблюдая, как тело обряжают,как к нему подходят осиротевшая дочь, соседи, бывшие сослуживцы.
   Один из них, наклонившись к усопшему,  мстительно прошептал:
   –  Наконец-то, Федька, ты отбросил копыта! Справедливость восторжествовала!
   «Ах, ты подлец! А я тебя приятелем считал», – душа гневно обрушилась с кулаками на обидчика, но тот не то что не почувствовал удары, он вообще не видел и не слышал астральную сущность, каковой стал его бывший товарищ.
   На второй день лицо покойника пожелтело, затвердело, стало похожим на маску, и душа не испытывала ни малейшего желания вернутьсяв свою бренную оболочку.
Тело предали земле. Дочь Фёдора, унаследовавшая его квартиру, убрала её, а через месяц отметила своё совершеннолетие в кругу друзей. Сначала они сидели тихо, памятуя о печальном событии в жизни именинницы, а подшофе развеселились, принялись петь и танцевать.
   – Бесстыдники, мерзавцы, бога на вас нет! Вы, считай, на моих костях отплясываете, – яростно кричала душа на гостей, но её никто не слышал.
Жизнь шла своим чередом, но без Фёдора. Он, наконец, осознал то, что с ним случилось:
   – Для этого мира я умер. Сюда вход мне закрыт навсегда, но куда мне теперь идти, непонятно. Где моё место теперь?
   Как неприкаянный, он бродил по квартире, во дворе, а на сороковой день, когда его поминали,  посетил свою могилу, накрытую венками из восковых цветов. Среди них появился скромный букет живых гвоздик, купленный дочерью.
   – Зажимистая, расчётливая деваха! – горько усмехнулся Фёдор, бесплотной рукой касаясь цветов. – Поскупилась на розы или георгины для отца родного.  А я ей ведь ни в чём не отказывал…
    Ему было неуютно и очень одиноко. В двух метрах от него находилась
могила пожилой женщины, которой тоже исполнился сегодня сороковник перехода в мир иной. Её родственники только что ушли. Глядя им вслед, душа усопшей неподвижно стояла возле оградки.  Фёдор хотел было к ней подойти, поговорить,  как она вдруг вспорхнула птичкой и растаяла в чистом небе.
    – Чисто ангел! – восхищённо произнёс он. – Кстати, а где мой ангел-
хранитель? Или у меня его не было?
    Рядом бесшумно появилось белоснежное существо с крылышками и печальным прелестным лицом – ангел.
   – Поздно ты обо мне вспомнил, Фёдор, – вздохнул он. – Я охранял тебя при жизни, что было сложно при твоём нраве... Вспомни, как ты, лихача, на новой иномарке выехал на встречную полосу и свернул в свой ряд только тогда, когда увидел огромную лужу. И сразу через неё пронеслась фура.   Лужу организовал я. Просто так появиться на трассе в засушливые дни она не могла… А сколько было других,  опасных для твоей жизни ситуаций, и я прилагал все усилия, спасая тебя. Но ты упорно лез на рожон – и вот результат… Теперь отправляйся к Вратам Божьим, там узнаешь свою дальнейшую судьбу, – и он вскинул крылышко кверху.
   Фёдор только сейчас увидел в синеве над головой радужные сияющие ворота.
   – Господи, прими меня, грешного!  –  одновременно с восторгом и страхом прошептал он, протягивая руки вверх,  и…поднялся в воздух. Лететь, однако, было трудно. Быстро устав, Фёдор сел на верхушку высокой берёзы. Отдохнув, опять полетел в небо, но через минуту завис в пустоте, беспомощно размахивая руками…
   – Этак я останусь на орбите Земли, как спутник! – ужаснулся он и обернулся к ангелу: тот удалялся прочь, сияя розовыми нежными ступнями из- под белого одеяния.
– Уважаемый, дорогой мой товарищ, пожалуйста, вернись! – закричал Фёдор. – Помоги мне добраться к небесным воротам!
Ангел подлетел к нему и не сразу, раздумывая, ответил:
– Я был хранителем твоим при жизни земной, а вправе ли я сейчас принимать участие в тебе? Ну, да ладно. Помочь просящему, думаю, не грех.
Подхватив Фёдора подмышки, он устремился ввысь и опустился на ближайшее облачко:
– Устал. Передохну малость…
До привала на следующем, более высоком облаке Ангел не дотянул:
выронил Фёдора: тот с огромной высоты стремительно спикировал на землю, в какой-то придорожный колючий куст.
Вопя от боли, Фёдор на четвереньках выбрался из куста. Ангел, опустившись рядом, успокаивающе погладил его эфемерным крылышком по спине:
– Прости, не удержал. Больно уж ты тяжёл.
–Ох, и звезданулся я, аж искры из глаз посыпались, – со стоном произнёс Фёдор и  удивлённо оглядел себя. – Странно, на мне нет ни синяка, ни царапинки. А боль такая, будто меня через мясорубку пропустили…
– Ты бестелесный, потому следов нет, – пояснил Ангел. – А грехи все при тебе. Тяжёлые, как булыжники. При падении напомнили о себе многократно. А душа вечно жива, она чувствует боль.
 – А будь я убийцей, то вообще не смог бы добраться до небес от тяжести преступления?
–  В поту, в маете, пусть не сразу, а добрался бы. Ибо каждой душе
должно явиться на Суд Божий. И получить по заслугам, –  подобно большой бабочке,  Ангел сел на белый цветок ромашки, не примяв ни одного лепестка,  и продолжал: – Хотя помню один необычный случай. В то время я был хранителем маньяка. После завершения жизни земной направилась его душа к Вратам Небесным выслушать свой приговор. Скорость она сразу набрала большую, но сорвалась с огромной высоты и рухнула прямо в ад. Уж как возрадовалось нечистое племя: такой экземпляр прибыл! Что у него ни замысел – то терновый куст для ближнего, что ни преступление  – то глыба. Ну, подхватили падшую душу  и потащили к геенне огненной. Но, к разочарованию лукавых,  душу призвал к себе Господь для разбирательства.
– Понятно, чтоб определить степень её вины и вынести свой вердикт, – уточнил Фёдор, потирая ушибленное бесплотное колено. – Но ведь всё равно маньяк попал на жаровню к чертям, так ведь?
– Тсс, не поминай лукавое племя этим мерзким словом! – Ангел приложил розовый пальчик к губам. В это мгновенье на его плечо сел белый голубь и что-то проворковал.  Ангел встрепенулся и объявил торжественно:
–  Скоро родится новая жизнь, а я назначен её хранителем. Нам нужно поспешить.
Фёдор, стеная от боли, поднялся с земли:
– Господи, какая мука от каждого движения, а что впереди-то будет!
–Ничего зря не бывает. Вот и слезы страданий омывают тебя, делают чище,   – произнёс Ангел, взмывая вместе с Фёдором в небо...