Вне зависимости. О трансперсональной поэзии

============================================


  «Я сошла с ума, о мальчик странный…»
   
                А. Ахматова



1.
 
Наташка*1 оказалась поэтом. Я учился в девятом классе, она – на два года старше. Небольшая разница, но это если оценивать людей по возрасту, но я тогда использовал свой критерий «интересности» и поэтому больше общался не со сверстниками, а с учителями. Матом не ругался и было довольно забавно наблюдать такую сценку, когда ко мне цеплялся какой-нибудь младшеклассник-шкет и просил послать его на... Посылать я в конце концов научился, а вот,  что касается стихов...

 У Наташи были большие глаза, большая «мужская» кость и странное увлечение невозможными геометрическими фигурами, что-то типа ленты Мебиуса или трёхбалочника Пенроза. Гигантская полярная сова, которую неожиданно разбудили ночью: вот она вздрагивает, удивленно вращает своими гиперболическими глазами, а потом , сфокусировав свой взгляд на одной точке, просыпается. Наташа всё знала про волшебную птицу Гамаюн, как Марина Цветаева , несколько раз делала «короткую причёску» и так же легко и много без памяти влюблялась. Долгое время её тайные увлечения «не обсуждались» , а как бы (хорошее по отношению к поэзии и поэтам слово) п о д р а з у м е в а л и с ь.

Подразумевалось, например, что все поэты склонны преувеличивать свои чувства, с рождения как бы «невменяемы». Проверялось это легко: вы берете первую попавшуюся строчку или строфу из классики русской поэзии (особенно, хороши в этом смысле были произведения Анны Ахматовой или Александра Блока) и читаете стихи так, как будто это «неуточнённый медицинский диагноз». Болезней при таком чтении оказывалось прорва: начальная стадия алкоголизма, частичная или полная психопатия, различные фобии и сексуальные девиации, эпилептические припадки, половая дисфункция и многое, многое другое. Конечно, по-своему было приятно сознавать, что «не один ты такой». Но…
 
 
2.
 

Мне всегда было интересно понять , как поэты кодифицируют, маскируют в стихах свои интимные пристрастия, свою гендерную природу. Из одной критической статьи, посвященной творчеству М.Цветаевой, я с удивлением узнал, что её стихи для своего времени были «излишне откровенными» и «чрезмерно интимными». Сейчас этот её «недостаток», наоборот, делает Цветаеву крупнейшим поэтом ХХ века, но такой яркий пример не снимает, а скорее даже обостряет то внутреннее напряжение, тот духовно-экзистенциальный конфликт, в результате которого поэт всегда обречен быть «немного инопланетянином», немного или много «не от мира сего».
 
Правда, такое допущение по отношению к поэтической братии-сестрии не кажется в свете имеющихся, уже обнародованных фактов большим преувеличением или , если следовать научно-извращенной логике Ламброзо, можно было бы признать в каждом поэте «неудовлетворенную проститутку (проститута), которая (-ый) от всего сходит с ума».
 
Логика поэтического творчества предполагает постоянный поисковик вопросов и ответов, но никакие факты, никакие домыслы о жизни поэта не в состоянии даже приблизительно объяснить сам поэтический феномен. Любая научная конструкция летит в тартарары, когда сталкивается с реальным проявлением дара слова. То есть все эти факты перед лицом Гения(*2.) всего лишь частности, которым поэт сам умиляется как маленький ребёнок. Должен быть какой-то иной Выход - за пределы пола или (в свете живого, великоросского языка) за пределы синтаксического рода.
 
У нем.-амер. философа О.Розенштока-Хюсси я обнаружил интересные сведения о грамматических формах языка. Он, в частности, пишет о том, что «заслуживает внимания рассмотрение рыхлости форм для обозначения пола в дохристианском языке. Самым удивительным мне кажется то, что почти каждое слово в греческом, древнегерманском, славянском и древнееврейском языках может быть превращено в имя мужского, женского или среднего рода», и далее : «Смысл грамматического рода – не только в том, чтобы описывать половые отличия...Во многих случаях мы должны предположить что «изначально» различие родов использовалось не для обозначения мужского, женского или вещного, а только для обозначения «дружественных» и «враждебных» объектов…Пестрота родов – это то, чего следовало ожидать… Наше сознание испытывает потребность в том, чтобы внедрить в мышление представления о единственном, двойственном, множественном числе»(*3). Если попробывать перефразировать данное высказывание, то можно предположить, что смысл поэтического, языкового существования не только в том, чтобы описывать отличительные особенности (языка, субъекта языка, субъекта) , но и , что важнее, в  у т в е р ж д е н и и его (бытия) единственной, двойственной, множественной природы.
 
Несовпадение грамматических родов в широкоиспользуемом, общеупотребительном смысле создаёт совершенно удивительную ситуацию с точки зрения говорящего: если есть «машина», то должен быть и «автомобиль»; если существует «дорога» к женщине, то должен быть и «путь» к сердцу мужчины. Синонимия как явление разговорной речи, по видимому, склонно к раздельнополому воспроизведению сущностей, что вероятно приводит к изменениям внутри родного ментального «облака в штанах»*4.
 
Таким образом, поэт, погружаясь в природу языка, его грамматических, лингвистических форм и склонений (отклонений?), вынужден "склонять" и свою собственную персону! Тогда понятным становится обида на (за) «поэтесс», хотя само слово «поэт» оказывается в данном контексте перегружено исключительно мужскими, гендерными признаками, как и слово «ангел», который хоть и мужеского рода-пола, но благодаря своей андрогинной или, наоборот, бесполой природе становится авторским «приобретением»: мужчина пишет от лица женщины или, наоборот, женская поэзия приобретает маскулинные черты. Всё это – не крайности, не особые «извращенные» формы сознания, поражающие на первый взгляд своей преувеличенной заботой и вниманием к собственной персоне, а тот естественный опыт идентификации поэта, когда Орфей и Эвридика становятся единым целым или, как замечательно назвала свою книгу Полина Барскова «Эвридей и Орфика», замещают друг друга.
 
 И как сам себя человек не помнит, так изнутри
 Я тебя не помню. Но тот, кто глядит снаружи
 На меня, тот видит мыльные пузыри
 Твоих крупных черт, парящие в адской стуже… *5
 
Возможно поэтому грамматическая форма, о которой была сказано выше, ощущается самим поэтом как нечто большее, чем просто указатель, наименователь родовых (отличительных) признаков, а скорее, как некая форма жизни, «синтетический каучук слов»*6:«Форма маячит перед его взором как объект; что с ней ни делай – она вызывает скандал: если форма блестяща, то кажется устаревшей, если анархична – то становится антиобщественной, если необычна для своего времени и своих современников – превращается в воплощенное одиночество»*7
 
 
3.
 
Как заметил в одном интервью Иосиф Бродский, "двуязычие (билингвизм)- это совершенно замечательная ситуация психически. Потому что ты сидишь как бы на вершине горы и видишь оба её склона."*8 Если уподобить два этих склона мужскому и женскому, закономерен вопрос: насколько вообще можно говорить о «мужской» и «женской» поэзии, прозе или в данном бинарном контексте эти разговоры кажутся некой надуманной надстройкой, к которой не всегда обоснованно прибегает литературная критика дабы... вывести автора на чистую воду?
 
Как пишутся лучшие стихи? Вопрос женщины, обращенной к другим женщинам*9: «Истинная эмоция не заботится о том, как себя выразить. Как сказал один из хороших поэтов-мужчин, «самые лучшие стихи получаются не от самой лучшей любви». Понятно, почему – потому что «самая лучшая любовь», как и всякое настоящее эмоциональное переживание зачастую …вербально невыразимо. Поэтому, кстати, хорошие поэты (вне зависимости от пола) , как правило, могут выдумывать себе эмоциональные события – например, очередную «не самую лучшую любовь». Это происходит подсознательно, выдуманная эмоция притягивает событие, оно действительно случается и дает толчок к творчеству – так вот и пишутся «самые лучшие стихи».
 
Мужчины-поэты, менестрели и крестоносцы, женщины-поэтессы, экскурсоводы и садовницы*9 вместе несут крест ответственности за свои первичные эмоции и вторичные вербальные переживания. Здесь уже зона поэтических интересов «при мотивировании к добровольчеству лежит в архетипической, трансперсональной области, которые в цивилизации понимания (западно-христианской) и цивилизации восприятия (восточно-христианской) имеют разное содержание»*10.и разное исполнение.
 
Трансперсоналия – сложно схватываемое понятие, за которым видится пустой фон с тенью поэта и (или) вся конструкция, вся ментальная модель творчества вне зависимости от того, как поэт этой моделью пользуется. Момент озарения, вдохновения как проявление «холотропного сознания»?*11 Душе ничего не прикажешь, но можно услышать её… оргАн.
 
Две реплики, два мнения, которые, на мой взгляд, об одном и том же:
 
Дм. Воденников: «Понимаете, по-моему, сейчас поэзия принципиально иная, нежели она была раньше. Я объясню почему: вот мы с Вами говорили про ренессанс чувственности. Да, я считаю, что те стихи, которые могут быть присвоены только одним полом, - это уже плохие стихи, потому что в нас есть и то, и другое. Идеальные стихи – это те, которые может себе присвоить и женщина, и мужчина. Но для начала ты должен просто это понять в себе, ты должен эту трагическую мысль (потому что она трагическая, на самом деле) осознать… И когда я говорю: «Я научу мужчин о жизни говорить бессмысленно, бесстыдно, откровенно», понимаете, я научу мужчин позволять себе хоть иногда уходить в область… собственной свободы, в ту слабость, которая есть в каждом человеке…»*12.
 
Тайга: «Творческий метод… А это никакой не метод, это внутреннее, причем со временем оказалось, что совсем не стихийное, как у большинства поэтов, а вот такое упэртое толкание ядра в одну точку. И точку, и ядро, и процесс летания ядра я патологическим образом изначально понимала как-то совсем не индивидуалистичным просто-прикладным пониманием… У меня стихи архетипные. Правда, я смогла догадаться об этом спустя годы…»*13.
 
 
4.
 
 
«Я – женщина. Это утверждение может дать повод поупражняться в остроумии моим знакомым, достоверно знающим, что я не женщина. А, наоборот, мужчина. Но я выше этого. Я пишу рассказ о женщине. От имени женщины. Значит, сейчас я – женщина. Бесспорно. Таков закон искусства.»*14.
 
Если говорить о законах искусства, то следует признать за автором законное право выбирать пол на своё усмотрение. Нет ничего, кроме собственного таланта, мешающего мужчине-поэту признаваться в любви… мужчине. Это признание – исключительное явление, в том смысле, что мужчина редко позволяет себе делать такое открытие, выходящее из области его «мужской» компетенции, но, таким образом, приумножая степени свободы, поэт обретает собственный голос.
 
Это по выражению Ильи Куклина и есть «непосредственное проявление «Я»*15. Но чтобы добиться максимальной выразительности этого условного «Я», надо по возможности «исключать любые претензии на хоть какую-то привилегированность и заданность позиции авторства».
 
В современном сетевом окружении такая установка становится преобладающей и даже набирает дополнительные обороты за счет того, что любому автору технически даётся возможность разыграть собственный психологический спектакль, не взирая на лица и персоналии. Сетевые клоны*16. по существу являются виртуальными моделями, посредниками , благодаря которым вопрос о существовании трансперсональной поэзии окончательно решается в ту или иную сторону: если автору не интересен такой розыгрыш, он выбирает такую позицию, в которой нет намёка на двусмысленность и нон-бинари, а все остальные означенные позиции автоматически будут трансмутировать и трансмигрировать в сторону трансперсональности, что и требовалось доказать.
 
Доказательства от противного естеству. По существу , поэт как Тринадцатый Апостол: «Жилы и мускулы - молитв верней. Нам ли вымаливать милостей времени! Мы - каждый - держим в своей пятерне миров приводные ремни!»* 4. Множественность определяет характер познания, единственность (исключительность) ставит на этом вопросе точку. Точку зрения. Примеры харизматичны, но, как правило, лишены продолжения. Последователи трансцендентальной философии вкупе с трансперсональной психологией ощущают «нехватку слов» как «недостаток субъективных переживаний»*17. Поэту такая нерешительность чужда по определению. Он не ставит задач и не преследует определенных целей. Он так живёт. Она так существует. Всё остальное п о д р а з у м е в а е т с я… Вне зависимости от.
 
 
 
5.
 
Ключевое понятие трансперсональной психологии – измененное состояние сознания, состояние транса (и в трансе). Обычно бессознательное и часто с употреблением сильно действующих психоделиков. Вот как описывает такой трансперсональный опыт основоположник этого учения Станислав Гроф: «В трансперсональном опыте в ряде случаев индивиды ощущают утрату границ своего «Я»; их сознание и самосознание кажутся расширившимися настолько, что включают в себя других людей, так же как и элементы внешнего мира. Кроме того, они могут продолжать ощущать собственное тождество, но в другое время, в другом месте или в другом контексте. В некоторых случаях субъекты могут чувствовать абсолютную утрату самотождественности и идентифицироваться с сознанием других людей, животных или даже неодушевленных предметов»*11.
 
Я – дерево, а Ты – другое дерево… Кто-то из критиков сравнивал «Поэму воздуха» Марины Цветаевой с тибетской «Книгой мёртвых», где каждый слой воздуха, каждый «воздухобор»*18. - очередная ступень , «Бардо»*19. прохождения души по лабиринту пост-смертного существования.
 
Сравнения, метафоры, поэтические образы летают в воздухе, являясь (вспоминаясь) к автору как архаичная , распыленная везде-где-есть-возможность память: на людей, на слова, на ассоциации. Поэтическая техника преимущественно строится на таком самоотождествлении, самоуничижении и сверхвозвышении над древними постройками Вавилонской столицы, как будто кто-то другой, иная сущность требует дать ей слова, ответить на поставленные вопросы и озвучить новые…
 
 Но кто же без стука — ждет?
 Уверенность в слухе
 И в сроке. Припав к стене, —
 Уверенность в ухе
 Ответном. (Твоя — во мне.)
 Заведомость входа.
 Та сладкая (игры в страх!)
 Особого рода
 Оттяжка — с ключом в руках.
 Презрение к чувствам,
 Над миром мужей и жен —
 Та Оптина пустынь,
 Отдавшая — даже звон.
 Душа без прослойки
 Чувств. Голая, как феллах.
 Дверь делала стойку.
 Не то же ли об ушах?
 
 
М.Л.Гаспаров : «Ну, а пол?.. — Был. Не всем...» до «Пол же — что, кроме «провались!» — полу?..») — здесь имеется в виду, несомненно, не только пол-половицы (ср. «ног под собой не чуять»), но и пол-секс («свиданье душ»), то есть это тоже часть отречения от чувств.»*20.
 
 
Можно ли трансперсональную поэзию выделить, отделить от общего художественного массива , месива слов или её место на уровне прикладной психоделической техники, помогающей автору преодолеть банальную шкалу собственных интересов, сексуальных пристрастий, домашних привычек, субъективных ценностей?
 
Любое слово - за автором строк. Слова помогают, но не делают художественное открытие Первооткрытием. ...Тогда можно открыть игральные карты, не зная наперед , что скрывается за очередным отрезком времени и что собой представляет человеческая сущность – как она есть. Транс-состояния , на мой взгляд, не требуют такого внимательного, пристального изучения, хотя бы потому что – поэту не надо далеко ходить: один взмах волшебной палочкой, начертательной / предначертанной геометрии и …
 
«Может быть, нарочно я в человечьем месиве лицом никого не новей. Я, может быть, самый красивый из всех твоих сыновей. Дай им, заплесневшим в радости, скорой смерти времени, чтоб стали дети, должные подрасти, мальчики - отцы, девочки - забеременели. И новым рожденным дай обрасти пытливой сединой волхвов, и придут они - и будут детей крестить именами моих стихов.»*4.
 
6.
 
 
С Эдиком я познакомился на нудистком пляжу. Должно быть, поэта надо сразу увидеть голым, чтобы его стихи (потом, всегда) воспринимались как сгоревшая, загорелая на солнце кожа или как сплошь мускульный, мускулатурный мешок для возбужденной, отягощенной своей видимой оболочкой души... Милиция до сих пор останавливает Эдика на каждой станции метро, принимая за террориста-смертника; монах-отшельник, в чьей кельи вместо Библии можно найти обязательный "Справочник по дорогам Ленинградской области", приговоренный за свои прошлые или будущие прегрешения к вечной неприкаянности и неудовлетворенной эрудиции… стихов. А за всей этой подозрительно-суровой, спартанско-неухоженной внешностью - хохочущий во всё горло озорной мальчишка: вот он озирается по сторонам, ловит сачком для бабочек чей-то осторожный, любвеобильный взгляд и убегает, запрятав в потрепанную от частого использования Общую Тетрадь всеэротическую, музыкальную улыбку.
 
Эдик: "несколько раз летал во сне, один раз потерял правую руку, но вовремя проснулся… Ещё встречался с Ангелом… Он мне сказал (на древнеегипетском), что Нуль равен нулю… Должно быть, это и есть (как ты её там называешь?) т р а н с персональная формула … бесконечных перевоплощений, идеального Времени! А, может, хватит болтать..? Давай-ка я лучше тебе что-нибудь почитаю..."

 
 Я бы молчал, но мне в упрёк:
 «Не мычи!.. немчи!» Эти немцы,
 горе – двадцати тысячники – экстрасенсы
 мешают. С ними как «Бог! О, Бог!» –
 бок о бок. Не протолкнуть комок –
 подступившее к горлу сердце,
 требующее восторг!
 

«Для написания стихов нужно время. Всё остальное у меня уже есть» - это он, Эйка*21, лицедей и великоточечник из соседнего подъезда, кафельных дел мастерок.
- А что ты делаешь сейчас?
- Кропаю детей...
 
 
 Я мрачен от бесполезности спора.
 На спорщике можно сушить носки.
 Что-то! – два класса и коридора,
 А два диплома – уже ни зги!
 Разница в том лишь, что от тоски
 первый умрёт, а второй от ора!*21.
 

Сущности соприкасаются. Поэтическая сущность – одна из всех и - «все на одного», накинувшиеся от долгого прозябания, пребывания на одном географическом, археологическом месте «точки зрения»:
 

 Мы с вами на всё глядим с разных точек:
 Вы восторженно, я – понуро.
 Вы в штанах, что бы скрыть свой копчик,
 Я – потому что облезла шкура.
 Мне, как в окопе в том веке: «Дура!»
 Все Диогены. Не вижу бочек!
 

Анализировать поэтические тексты с точки зрения трансперсональности тоже самое, что по древесным кольцам или родимым пятнам пытаться определить возраст (генезис, историю и генеалогию) «биологического объекта исследования». А кем был поэт в прошлой или в позапрошлой жизни? А какая форма цветка предпочтительна? А какая рифма больше привлекает пчел?
 

 Авось, получится. Сердце в горстку
 скребётся, хоть оторви и брось
 вслепую, скатав всех «авось» авоську
 в белую трость.
 Но...руки по швам – и: «Свой я в доску!» –
 Срывается ,слышу, ногами врозь:
 «Кто ты по гороскопу?»
 Всё сорвалось!
 
 
 Гром среди ясного неба – транс; транснациональный , трансперсональный или какой угодно ТРАНС для поэта тождественен его (уже и ещё) непокорённым , непокорным масштабам психолингвистической вселенной, в которой привинченные звёзды, как физиология и анатомия человека, – «всегда со мной» и, в тоже время, неожиданно падающие сплошным роем сверхощущения вне зависимости от того, знаком или нет  автор строк с древними текстами, мифами и другими трансперсональными источниками.


 По твоему хвалёному кругу, Вселенная,
 выходит – я только носитель гена.
 Кровь артериальная стала венная,
 изба лубяная – остолбененная
 в глазах. Творится что-то неладное,
 я весь недоумение травоядное:
 «Какого хрена?»

 
У Эдика всегда большие планы или - никаких. Это что-то «из театрализации неврозов»*15: можно бояться Всего (существующего и несуществующего, возможного и невозможного), но можно от этого всегда-всего-объемлющего страха получать удовольствие. В конце концов писать стихи:


 Я – восвояси! И даже планки
 ничуть не задев, пролетев под ней
 от Врат до самых своих дверей...
 Я у порога, и голубей
 кормлю без прочих пустых затей,
 зная о каждом, что это – Ангел!
 ...Стало повеселей!
 
 
 
 
_____
ПРИМ.
1.) Наталья Духанина. Поэт, художник. См. страницу автора Стихи.Ру
2.) В данном случае, «гений» синоним таинственности, духовной мистерии : «Понятие «гений» возникло из мифологических и религиозных переживаний. Возможно, слово «гений» происходит от «гинн», что значит туман, оболочка или, в переносном смысле, затемнение, удрученность и далее тень, демон или, наконец, дух.» Н. Т. Оганесян «К проблеме авторства поэтического произведения».
3.) О.Розеншток-Хюсси «Язык рода человеческого» М.СПб. 2000г.
4.) «Хотите - буду от мяса бешеный - и, как небо, меняя тона - хотите - буду безукоризненно нежный, не мужчина, а - облако в штанах!» В.Маяковский
5.) П.Барскова «Эвридей и Орфика»
6.) «Язык – это форма жизни» Л.Витгенштейн
7.) Ролан Барт «Нулевая степень письма»
8.) А.А.Фокин «Этническая ментальность и проблема перевода (на материале творчества И.Бродского)»
9.) Яна Пенкина «Женская поэзия Арт-ЛИТО»
10.) Ю.Н.Качалова «Перспективы третьего сектора в России с позиции психологии личности»
11.) Гроф С. За пределами мозга: Рождение, смерть и трансценденция в психотерапии.М.1992.
12.) Интервью с Дм. Воденниковым «Лукоморье»
13.) Тайга Рец. «Мгновения года» / termitnik
14.) М. Веллер «Муки творчества»
15.) И.Куклин «О Дмитрии Воденникове»
16.) Зенцов К.Р. «Блеф-Net. Гл.5 Бес-смыслица.»
17.)Трансперсональные переживания (от англ. transpersonal experience) cубъективные переживания, которые сопровождают нахождение в особых состояниях сознания (в частности, в состоянии транса). «Психологический толковый словарь».
18.) М.Цветаева «Поэма воздуха»
19.) «Бардо» - промежуточное состояние: «бар» - между, «до» - двумя.
(Цит. И.А.Бескова «О природе трансперсонального опыта» Вопросы философии 1994/№2.
20.) М.Л.Гаспаров «Поэма воздуха» Марины Цветаевой: опыт интерпритации»
21.) Э.Пашков «Домик солнца». http://www.stihi.ru/author.html?eika