Семьдесят первый посетитель

 

Холодный ветер, жонглируя колючими хлопьями снега, ворвался внутрь из проема открывшейся стеклянной двери. В зал вошли двое: парень и девушка. Они рассеянно огляделись по сторонам в поисках свободного столика. Парень был среднего роста, худой, на вид не старше двадцати пяти лет. Черты его лица были слегка угловатыми, словно карандашный набросок, сделанный на полях ученической тетради. Большие уши покраснели от холода, на волосах, подстриженных полькой, лежал снег. Девушка была маленькая, курносая, укутанная в широкое серое  пальто из валяной шерсти. На  голове у нее  нелепо громоздилась слишком большая вязаная шапка.
Интерьер кафе, куда зашли молодые люди, был выдержан в кремовых и темно коричневых тонах, стены были отделаны листами шпона цвета дуба в полтора метра высотой. Почти под самым потолком находились маленькие блестящие светильники, обдававшие пространство режущим галогенным жжением. Вдоль стен стояло несколько кожаных диванов, перед ними - столы с белыми фаянсовыми салфетницами  и парой стульев с противоположной стороны. По центру и возле окон размещались небольшие круглые столики на два-три посадочных места. В дальнем углу тускло мерцало рекламное табло с логотипом популярного газированного напитка. За барной стойкой сидели две молодые сотрудницы, внимательно наблюдавшие за входом. Одна, коротко подстриженная блондинка  в черных брюках и форменной рубашке, была управляющей кофейни, вторая – официантка, полноватая, с крашенными черными волосами, собранными в хвост на затылке, и с разноцветной татуировкой, укрощающей предплечье.

- Шестьдесят девять, семьдесят, - проговорил   хрипловатый женский голос, - Валь, пойди, посади их за пятый стол. Нам бы за сегодня еще пятерых принять и сделаем дневной план, - продолжила управляющая Карина, протягивая  официантке две яркие брошюры с  меню. Та в ответ кивнула, слегка прикрыв глаза: к концу рабочего дня она устала от общения с людьми и старалась свести к минимуму количество произносимых слов.
Официантка неспешно подплыла ко вновь прибывшим и слегка утрированным жестом, призванным изобразить гостеприимство, указала им на маленький круглый столик неподалеку от дверей в уборную. Молодые люди сняли верхнюю одежду и покорно уселись на отведенное место. Разоблачившись, девушка оказалась пухлой блондинкой с полными короткими ногами. Теплая флисовая кофта облегала ее круглые плечи, а кудрявые всклокоченные волосы закрывали пол лица. Сняв  пальто и сумку, она потрясла головой, чтобы отбросить их назад.
Официантка вернулся на исходную позицию рядом с управляющей, ожидая, когда гости ознакомятся с меню и будут готовы сделать заказ. Карина негромко обратилась к ней: "Мы на этой неделе неплохо по плану идем, оборот постепенно прирастает. Думаю, если все будет нормально, месяц с бонусами закроем".  Официантка закивала в ответ и, отвернувшись, украдкой зевнула, прикрывая лицо дряблой белой ладонью со следами зеленки на тыльной стороне.
В тот вечер в кафе "Коферум" людей было немного, до закрытия оставалось не больше двух часов. Два столика занимали люди  с большими чемоданами на колесиках, коротавшие время до отхода поезда. Один из них, долговязый молодой мужчина, плавными движениями длинных пальцев чертил невидимые линии на экране планшета, бронируя гостиницу с помощью электронного приложения. За большим столом сидела компания из трех уткнувшихся в смартфоны студентов, зашедших погреться за чашкой молочного кофе. Была еще прилично одетая немолодая пара: седовласый мужчина с усами, в темно-синем галстуке, старомодно завязанном на узел, и его спутница с оттопыренными губами, накрашенными яркой пунцовой помадой, и с целым набором массивных золотых колец на покрытых экземой пальцах. Слева у входа сидела русоволосая  женщина лет тридцати пяти, в свитере с высоким горлом, задумчиво ковырявшая ложечкой творожный пирог. Не мигая, она смотрела в окно, где красно-оранжевым шлейфом проносились потоки автомобильных огней. Пахло кофе и вульгарными духами, из динамиков под потолком сочился ленивый джазовый проигрыш.

Снова послышался свист отворяемой двери. Персонал оживился, управляющая принялась вкладывать в меню буклеты со специальными предложениями.
- Вот, кажется, и  семьдесят первый подошел.
В проходе постепенно появилась мужская фигура. Вошедший чуть задержался, видимо, докуривая сигарету. Он медленно ступал по скользкой от талого снега кафельной плитке. На нем была длинная черная куртка наподобие тех, что носят ночные сторожа и складские охранники, с накинутым на голову капюшоном, довольно грязная, черные мешковатые джинсы, заправленные в высокие поношенные ботинки, все в разводах от противогололедной смеси, на плече висела текстильная сумка на молнии. Дама с кольцами пристально посмотрела на вошедшего. Через секунду на ее лице, как капля чернил в стакане с водой, расплылось выражение нескрываемой брезгливости.
Официантка и управляющая переглянулись: Карина поджала губы и передала Валентине меню. Та подошла к мужчине и хотела проводить его к ближайшему от входа свободному столу, но он, не обращая на нее внимания, слегка пошатываясь и прихрамывая, прошествовал в дальний угол и сел спиной к залу, даже не сняв куртки. Официантка Валентина вопросительно взглянула на управляющую, та лишь пожала плечами.
Валентина подошла к столику, за которым расположился новый посетитель, и положила с краю развернутое меню: «Вот, пожалуйста, можете ознакомиться! Обратите внимание на наши зимние предложения: ирландский кофе и горячий глинтвейн»
Услышав обращенный к нему голос,  мужчина слегка повернул голову. Из-под капюшона показалось скуластое лицо, кожа на щеках от холода обветрилась и приобрела лиловый оттенок. Белесые брови были покрыты инеем, будто человек несколько часов провел на морозе. Серые мглистые глаза смотрели с неприязнью и вызовом, тонкие губы были поджаты, словно человек ежеминутно находился в напряжении, силясь поднять с пола пудовую гирю. Мужчина взглянул на развернутую брошюру меню с заманчивыми изображениями напитков, потом на официантку и, не сказав ни слова, отвернулся к стене.
Валентина вернулась к барной стойке, где ее уже поджидала управляющая и бармен Тимур.
- Проблемный,  - сказала она шепотом.
- Мы уже поняли, - ответила Карина. - Видимо, погреться пришел.
Минут десять ничего не происходило, только один из пассажиров, ожидавших поезда, посмотрел  на часы и попросил его рассчитать. Вдруг мужчина в черной куртке-бушлате поднялся со своего места и проследовал в уборную. Проходя мимо парочки молодых людей, он недобро глянул в их сторону и слегка волоча правую ногу, скрылся за дверью. Его не было минут пять, потом он вышел и направился обратно к своему столу. Видя, что гость вернулся на место, Валентина подошла к нему с блокнотом: «Вы готовы сделать заказ?» - спросила она.
Он никак не отреагировал на ее вопрос. Тогда она подошла ближе и, склонившись над столом, повторила: "Я прошу прощения, вы готовы сейчас заказать?"
Мужчина взял меню и открыл его на середине, потом отбросил и сказал: "Нет, пока не готов, позже подойди!"
-Хорошо, вы можете позвать меня, когда будете готовы, - быстро протараторила Валя и отошла от столика.
Студенты и люди, ожидавшие поезда, стали постепенно рассчитываться и уходить. Официантка с управляющей, занятые уборкой, на некоторое время потеряли из вида странного посетителя. Тем временем он поднялся и снова зашел в уборную, в которой пробыл минут десять. Потом вышел, пошатываясь сильнее прежнего, в глазах его был стеклянный  блеск. Незнакомец принес с собой запах спиртсодержащего вещества. Молодая парочка обратила на это внимание, и с тревогой глянула вслед его неказистой угловатой фигуре.
Время шло, и кафе постепенно пустело, Карина и Валя отправились перекурить на задний двор, а сидевший все это время за кассой бармен Тимур растворился в экране своего мобильного телефона. С улицы по-прежнему доносился монотонный шум дороги, к которому периодически примешивался  инфернальный стук подземки.
Незнакомец вновь встал, оступился и, хватаясь за спинки соседних стульев, вновь проследовал в уборную. Проходя мимо столика, где сидела  молодые ребята, он случайно споткнулся о вешалку и всем корпусом повалился на девушку, сидевшую к нему спиной. От неожиданности она вскрикнула и подскочила. Парень тоже привстал и довольно нерешительно произнес: " Так, ты че делаешь? Ты че творишь, мать твою?" 
Неуверенность в собственных силах боролась в нем с желанием выглядеть заступником девушки.
Незнакомец вяло ответил: " Спокойно, братишка, я случайно. Извини, скользко тут".
Парень заметно расслабился, удовлетворенный извинениями, но желание показать себя заставило его громко выкрикнуть: "Нажрался - иди домой! "
Незнакомец ничего не ответил, только на губах его появилась кривая, досадная усмешка. Он открыл дверь и снова вошел в уборную, было слышно, как скрипнул засов в кабинке.
Инцидент не прошел незамеченным для персонала. Бармен отвлекся от мобильного телефона и коротко рассказал о произошедшем вернувшийся после длинного перекура Карине. Они  вдвоем подошли  к молодым людям и спросили, все ли у них в порядке. Парень ответил как бы нехотя: " Да, все в норме, ничего страшного."
В этот момент девушка, которую звали Оля, крепко прижалась к его плечу и громким шепотом произнесла: "Дима, давай уже уйдем отсюда. Пожалуйста".
Было видно, что ему очень приятен этот ее порыв, он даже слегка покраснел, - ведь это было их второе  свидание. Они попросили принести  счет. В зале запахло табачным дымом.
Пара уже рассчиталась и покинула кафе, когда мужчина, наконец, вышел из уборной. Теперь он явно был сильно пьян, шел, как слепой, сшибая на пути стулья. Куртка была расстегнута, капюшон снят. Редкие светлые волосы, подстриженные под горшок, придавали ему сходство со средневековым католическим монахом. Под курткой был грязный темно-зеленый свитер, какие раньше продавали на вещевых рынках. Он сел за стол, снова едва не упав, и положил голову на сложенные руки.

- Карин, надо че-то делать. Он нам так всех посетителей распугает, - забеспокоилась Валя. Управляющая выглядела оторопевшей и смущенной: "Видимо, он уже пьяный в дугу. Блин, че делать? Не надо было его вообще к нам пускать, я сразу поняла, что-то не то. По одежде".
Тимур довольно громко, явно рассчитывая быть услышанным, сказал: "Девчонки, хотите, я его выкину отсюда? Прямо щас."
Девушки шепотом начали возражать: "Блин, Тим, не надо. А вдруг он психованный какой-нибудь? Вдруг у него белая горячка? Он нож достанет и все!"
"Да-да, - вторила Карине Валя, - у него глаза стремные, как у маньячины."
Однако Тимур, не вняв уговорам женщин, направился к столику с незнакомцем с намерением выпроводить его вон. Тимур был невысокий, но довольно крепкий молодой человек, с темными короткими волосами и тонкой эспаньолкой, соединявшейся с усами. Он с детства увлекался борьбой и потому весьма уверенно взялся за дело.
Он подошел к человеку в черном бушлате, который сидел, уронив голову на скрещенные в ученической позе руки.
"Мужчина, можно к вам обратиться?" - громко сказал он.
Незнакомец не реагировал.
"Мужчина, я с вами разговариваю, слышите? Мы уже закрываемся, вам пора на выход", - повторил бармен громким голосом. Никакой реакции  не последовало.
После этого Тимур принялся трясти незнакомца за плечо, повторяя свой призыв. Посетитель едва не слетел со стула, но, очухавшись, в упор, не мигая стал смотреть бармену в глаза. В его взоре, в отрешенном выражении  лица было что-то неестественное. Тимур поначалу не мог понять, в чем дело. Потом осознал: его изумила эта  неестественная, потусторонняя тоска и отторжение. Отторжение от мира, который окружал этого человека. Взгляд прокаженного, преисполненный ненависти и недоверия к чуждой ему реальности. Взгляд, полный презрения к себе. Тимур отпрянул.
- Ну, че хочешь, браток? Че ты пристал ко мне, мля? - скрипучим, механическим голосом произнес посетитель.
Бармен напрягся, отсутствующий взгляд незнакомца, сбил его с толку, притушив первоначальный агрессивный порыв.
" Прошу вас пройти на выход, мы скоро закрываемся", - теперь его голос звучал совсем не так убедительно и громко. Человек не повиновался, он продолжал сидеть за столом, подперев  голову руками. Лишь после третьей просьбы уйти, он снова повернулся к Тимуру и, устремив на него взгляд, полный ледяной энтропии, сказал: "Отстань, мля!"
Тимур, вернувший себе уверенность и задетый последней репликой незнакомца, попробовал силой приподнять его с места и выдворить из зала. Однако еще только что шатавшийся из стороны в сторону посетитель, едва не упавший со стула, вдруг проявил совершенно неожиданную силу и упорство, обеими руками вцепившись в столешницу и не давая сдвинуть себя с места. В результате Тимур был вынужден оставить свои попытки и вернуться к бару.
- Блин, псих какой-то! Че я с ним тут драться буду при всех? - сказал он девушкам с извиняющейся интонацией в голосе, - давайте просто в полицию позвоним!

Карина оживилась: "Да, сейчас, все разойдутся, и мы сразу наряд вызовем, чтобы не при посетителях! А то вдруг кто-нибудь в соцсетях напишет, что у нас тут по вечерам полиция приезжает."
В тревожном ожидании минуло полчаса. За это время, незнакомца в черной куртке два раза обильно стошнило под стол, а остававшиеся в зале посетители рассчитались и поспешили раствориться в объятиях метели, разгулявшейся за пластиковыми окнами.
Карина взяла телефон и набрал номер экстренных служб. Дистиллированный женский голос предложил сообщить о причине вызова, назвать свой адрес и контактный телефон. Карина коротко объяснила ситуацию и попросила скорее прислать наряд.
Прошло минут пятнадцать, за окном засветился синий ореол сирены. Из подъехавшего к самому входу автомобиля вышли двое сотрудников в черной форме, у одного на плече весел автомат. Не спеша,  вразвалочку они подошли к двери и отворили ее настежь, впустив в помещение холодные кинжалы январской вьюги.
У сотрудников были невыразительные, беспристрастные лица с глазами цвета обледенелого асфальта. Один был высокий и сухопарый, с руками, плотно затянутыми в кожаные перчатки, второй - коренастый и ширококостный, с маленьким бурым родимым пятном над бровью.
"Полицию вызывали?" - требовательно обратился сухопарый  к как-то сразу растерявшимся девушкам.
"Ну, да",- ответила Валя неуверенным голосом.
Карина, однако, быстро нашлась и, указав на сидящую за столом фигуру мужчины, уткнувшегося головой в сложенные руки, сказала: "Вот этого типа не можем убедить освободить помещение."
"Ну, а мы тут причем ? - с вызовом поинтересовался коренастый  сотрудник. - Это ваши гости, вы  и разбирайтесь."
Однако его коллега уже направился к дальнему столу. Он подошел вплотную и, сильно тряхнув человека за плечо, громко отчеканил: "Уважаемый, просыпаемся, подъем!" 
Реакции не последовало.
Он еще раз скомандовал "Подъем!",  обойдя спящего с другой стороны. 
Его коллега поспешил к нему на помощь и со словами: "Гриш, да че толку с ним говорить ?!" - схватил незнакомца под подмышки и с силой приподнял. Тот попытался сопротивляться и, потеряв равновесие, растянулся на полу. Послышалась нецензурная брань, звон разбившейся о кафельный пол фаянсовой  салфетницы.  Полицейские пытались поднять мужчину на ноги, но он упирался, раз за разом, в хмельном оцепенении, произнося: "Отстань от меня, отстань от меня, мля!"
Наконец, сотрудники, кое-как подцепили его за руки и потащили к выходу. Он продолжал сопротивляться, хватаясь за мебель. Внезапно правая нога подкосилась, и он упал навзничь. Штанина на ней задралась, и стал виден пластиковый протез голени. Полицейские переглянулись: "Инвалид, по ходу," - сказал один другому. Сухопарый, которого звали Гришей, нехотя подошел к пьяному, помог ему подняться и сесть на стул.
"Уважаемый, ваши документы!", - тут же громким бренчащим баритоном прорвался второй.
В бессвязных репликах пьяного мужчины было что-то про поезд и билеты. В это время Карина увидела, что текстильная сумка, принадлежавшая незнакомцу, так и осталась лежать на одном из стульев рядом со столиком, где он сидел.  Она принесла ее полицейским.
"Это его? " - спросил сотрудник с родимым пятном.
"Да, - не очень уверено ответила Карина, - вроде он с ней приходил".
Пьяный тем временем снова заснул сидя на стуле, откинув назад голову и раскрыв рот, так что издали стал  напоминать  личину  тибетской ритуальной  маски.
"Проверь в сумке, может документы есть?" - сказал сухопарый сотрудник своему коллеге.
Открыли сумку, в ней оказалась почти допитая бутылка контрафактной водки, пакет с дешевыми привокзальными пирожками и какие-то грязные вещи, завернутые в газету. Полицейский брезгливо вернул все обратно и полез в боковое отделение, где, упакованные в плотный целован, лежали бумаги. Он медленно и очень аккуратно начал разворачивать сверток. На стол лег старый военный билет в  красном истертом переплете и несколько сложенных вчетверо пожелтевших листов.
Сухопарый сотрудник раскрыл военный билет на первой странице и прочел: "Анохин Дмитрий Сергеевич, 1965 года рождения, город Тольятти. Национальность: русский. Гражданская специальность: токарь-фрезеровщик".
Полицейский перелистнул несколько страниц.
" С Августа 1984 по март 1986 проходил службу в составе ограниченного контингента советских войск в республике Афганистан. Стрелок-наводчик гранатомета" .
Далее в графе о ранениях было сказано:
"В результате подрыва на противопехотной мине получил множественные осколочные ранения нижних конечностей".
Полицейский вопросительно посмотрел на своего коллегу - тот кивнул: "Глянь еще вот это," - он указал на несколько сложенных листов.
Послышался мягкий  шелест разворачиваемой бумаги. Это были медицинские анамнезы разных лет, какие-то жилищные справки. Однако внимание полицейского привлекла выцветшая черно-белая  ксерокопия с наградным листом к ордену Красной звезды. Сотрудник тихо, быстро шевеля губами и проглатывая некоторые слова, зачитал: "Во время оборонительного боя 28 августа 1985 года у населенного пункта Ацак младший сержант Анохин Д.С., проявляя мужество и героизм, лично на руках вынес из-под интенсивного огня противника двоих раненных сослуживцев. Во время этого боя сам Анохин Д.С. получил легкое ранение в руку. Президиумом совета министров СССР представлен к награде".
В этот момент к столику плавно приблизилась Валя и негромко обратилась к полицейским: "Мужчины, позвольте мы вас кофе угостим?"
Сотрудники переглянулись, впереди были еще десять часов дежурства. Первым согласился Григорий: "Да, давайте! Если можно, с молоком" .
Пьяный человек, продолжал недвижно спасть с запрокинутой головой. Официантка принесла на коричневом пластиковом подносе две чашки с дымящимся кофе, молочник и сахарницу. Сотрудники присели за свободный стол, сняли шапки и начали размешивать сахар, царапая по дну маленькими блестящими ложечками.
Кофе пили молча, иногда прислушиваясь к шипящему гулу включенной рации. Допив, синхронно поднялись и уже повернулись к выходу. Но потом, как бы случайно и нехотя, вспомнили о спящем на стуле человеке. Подойдя к нему с двух сторон, они достаточно резко, но уже не так грубо, как раньше, подхватили его  и поставили на ноги. Бывший участник боевых действий проснулся, громко икнул и произнес: "Это че такое?"
Полицейские надели на него сумку и потащили к выходу, провожаемые пристальными взглядами персонала.
Когда захлопнулась стеклянная дверь, приводимая в действие специальным доводчиком,  Валя сказала: "А у нас дядя Сережа, мамин брат, тоже в Афганистане служил. Потом  много пил и умер рано".
Все замолчали на минуту, затем Карина встрепенулась и пробормотала: "Пойду кассу закрою".
Вьюга утихла, снег падал медленно и плавно. Желтая плошка фонаря накрывала тротуар светящимся конусом, словно перевернутым граненым стаканом. Пьяный мужчина стоял, опустив подбородок на грудь,  и медленно раскачивался из стороны в сторону, будто шаман, камлающий перед огнем. Полицейские словно чего-то ждали.
Коренастый сотрудник заговорил: "Ну что, в отделение его тянем?"
Сухопарый помедлив, ответил: "А смысл? Он вроде не буйный".
Потом резко повернулся к пьяному и сильно тряхнул его за грудки.
"Уважаемый, как слышите меня?"
Тот встрепенулся и поежился от неожиданного прикосновения кожаных перчаток. Затем связно ответил: "Нормально тебя слышу, начальник."
"Точно нормально?"
"Точно-точно", - повторил мужчина.
"Чтоб мы тебя тут больше не видели, понял?"
Мужчина утвердительно кивнул.
"Ладно, бывай", - проговорил сухопарый, отворяя дверь служебных жигулей. Машина дернулась, пробуксовала и, выбросив из по колес фонтан снежной дроби, вырулила на проезжую часть.
Откуда-то издалека донесся стук колес товарного поезда. Мимо матовой вывески кафе, борясь с заносом, проезжали гладкие блестящие автомобили, разрезая пространство лунными скальпелями ксенона.
Фигура мужчины отделилась от стены и медленно, прихрамывая, побрела  в сторону железнодорожного моста. Через пять минут, место, где он еще недавно стоял, запорошило свежим пушистым снегом.