Голубая луна

Есть такая порода людей – голубые (геи, пидоры, педрилы, пидарасы, гомосеки, «дети лунного света», «дети радуги» и ets.). Называйте их, как хотите, но имя им – легион. Живут они какой-то своей параллельной жизнью, по крайней мере, мои жизненные пути с ними почти никогда не пересекались. А если и пересекались, то уж никак не в постели. Впрочем, нет, вру, один раз я с одним из них все-таки перехлестнулся, и именно в кровати.
              Поехал я как-то на строительную конференцию в Санкт-Петербург. В двухместном номере гостиницы вместе со мной поселился мой коллега из столичной газеты. 42-х лет, женат, двое детей. По всему видно, что добропорядочный семьянин. Интеллигентный, воспитанный, в серебряных очечках. На каждый мой чих, – а в дороге, в вагоне, меня сильно просквозило, – он обязательно с мягонькой вежливостью желал: «Будьте здоровешеньки, дорогой!».
Целый день мы работали на конференции, а вечером организаторы пригласили всех ее участников на торжественный бал в Таврический дворец. Богато накрытые столы, скрипичная и фортепьянная музыка, красивые женщины в вечерних платьях…
Я спиртное давно не пью, завязал, а потому, чтобы быть от греха подальше, решил в празднестве не участвовать. И, скрипя сердце, ушел в гостиницу, лег спать…
           … Просыпаюсь я глубокой ночью, от того, что кто-то тихой сапой, крадучись, явно боясь разбудить меня, пытается улечься рядом со мной, на мою одноместную кровать – узкую и тесную. В номере было темно, и спросонья я совершенно не понимал, что происходит… В полном недоумении – сон это или кошмарная явь?! – с явным страхом в душе я мгновенно выпрастываю руку из-под одеяла, врубаю светильник на прикроватной тумбочке, хватаю с нее тяжелую стеклянную пепельницу… Оборачиваюсь и – о боже! – кого вижу? Своего же коллегу! Ах, вот оно что! Мужик просто возжелал прильнуть к моему роскошному телу, ощутить минуты блаженства. Он лежал рядом со мной, в одних трусах и майке, ни живой, ни мертвый, совершенно испуганный и растерянный от того, что я проснулся и врубил свет. Глаза сильно зажмурены – то ли от яркой вспышки электролампы, то ли от стыда, то ли от страха, что я сейчас от души, грубо вдарю ему локтем в лоб. Но я так давно живу на свете, что ко всем необыкновенным явлениям жизни отношусь философски, без всякого гнева и пристрастия. «Ты что, дорогуша, совсем ох…ел? – с ехидцей спрашиваю я его и грубо приказываю: – Вон на свою кровать!». И легонечко так, локоточком, не скрывая нахлынувшего чувства брезгливости, сталкиваю его с кровати. «Дорогуша» с грохотом валится на пол…
             «Ой, прости, пожалуйста! – взмолился он, с трудом, с тяжелой одышкой вставая и укладываясь на свою постель. – Извини, но я перепутал тебя с Тамарой. С той прекрасной женщиной, с которой я вернулся в гостиницу после бала. Я думал, что это она рядом лежит… Ах, какая же она колдунья! Это она меня с ума свела!». И коллега стал истово клясться и божиться, что это от ее чар и от выпитого коньяка и водки у него сознание помутилось. Глаза залил, вот, мол, и вышла маленькая промашечка…
             Разумеется, я ему не поверил. Я и сам допивался до чертиков, но такого, чтобы перепутать мужика с бабой, такого жуткого помутнения рассудка даже у меня не случалось. Кого-кого, а меня не проведешь! Да и не был коллега так сильно пьян, разве слегка поддат. «Что же его, добропорядочного гражданина, потянуло ко мне в постель? Ведь у него жена, дети… Какая такая дьявольская сила толкает мужика переспать с мужиком же?!... Х…й его знает! Поди пойми этих голубых или, как их там, бисексуалов!» – воскликнул я про себя, так и не найдя ответа, и, повернувшись на другой бок, улегся спать. Правда, спал я в ту ночь очень настороженно, с опаской и трепетом, чего доброго, на старости лет еще лишишься девственности…
Задницу надо всегда держать прикрытой. Время уж нынче такое! Очень порочное!