Клетка и свобода

- В последний раз я был в этих местах так давно, что это кажется позабытым сном. Здешние закаты восхитительны. И птицы, которые начинают петь на рассвете. Хочется забыть все, что ты слышал до этого, умереть и родиться вновь – и чтобы первым звуком, достигших твоих ушей, были их трели.

Виола шла по лестнице следом за мужчиной в очках с дымчатыми стеклами, не торопясь нарушать молчание. До ужина оставалось еще минут пятнадцать, приглашенный повар накрывал на стол, Марсела Риз, повязав поверх шикарного вечернего платья фартук, помогала ему. Сидеть в гостиной, наблюдая за тем, как работают другие, было бы невежливо. Виоле пришлось удовлетворить просьбу гостя показать ему дом. «Хочу лично убедиться в том, что вы хорошо устроились, синьорина», - сказал мужчина в очках с дымчатыми стеклами. – «И проверить, не нуждаются ли некоторые аспекты вашего быта в немедленном улучшении».

Быт Виолу устраивал. Ее устраивал двухэтажный домик в тихой местности на берегу Швейцарского озера, прохладные утра, ленивые дни и вечера у камина, проведенные за чтением или рисованием. Ее устраивала молчаливая экономка и слуги, которые попадались на глаза так редко, что впору было задуматься: они существуют? Девушка научилась получать удовольствие даже от информационной диеты. Аспект, требующий немедленного улучшения, был только один. Ее нахождение здесь. Может, мужчина в очках с дымчатыми стеклами намеренно доводит ее до белого каления этой неизвестностью? Вполне в его духе.

- Птицы чудесны, - подтвердила Виола. – Они свободны, и они поют. Это естественно.

Мужчина в очках с дымчатыми стеклами преодолел последнюю ступеньку и подал девушке руку, помогая ей подняться.

- Вы думаете, что они поют от счастья?

- А вы как думаете?

Человек, чье имя находилось на первом месте в списке самых разыскиваемых кибер-преступников по версии Интерпола, улыбнулся. Улыбка эта была открытой и искренней, но Виола вопреки всякой логике в очередной раз подумала о том, как он хитер и умен.

- Я думаю, что они не знают другой жизни. Совсем как люди. Когда ты рожден в клетке и окружен рожденными в клетке, ты искренне веришь, что счастлив. И тебе даже в голову не приходит, что бывает иначе.

- Да, выбор между чужими правилами и собственными, пусть и незаконными. Я помню, вы об этом говорили.

- Я добавлял, что «закон» - это просто слово, набор букв, который придумали рожденные в клетке. И он не имеет смысла, если вы, набравшись мужества, выходите из системы. Помните, синьорина?

Виола жестом пригласила мужчину в очках с дымчатыми стеклами следовать за собой и открыла дверь мастерской.

- Что бы там ни было, свой выбор я сделала, сэр.

- Да, сделали, пусть и в глубине души уверены, что лжете и мне, и себе. Что у вас здесь? Ах, мастерская. Марси рассказывала, что вы вернулись к рисованию. Говорят, творчество – лучшее лекарство от всех болезней. Когда вы рисовали в последний раз?

- В университете. Потом у меня не было времени на занятия живописью.

Мужчина в очках с дымчатыми стеклами медленно прошелся взад-вперед, изучая готовые работы. Он оглядел акварельные цветы, пастельные пейзажи, абстракции, написанные акрилом, и остановился перед мольбертом. Холст был спрятан от солнечных лучей под льняным полотном.

- Вы очень талантливы.

- Да, моя мать часто это повторяла. Она говорила: лучше бы ты выбрала карьеру художницы, Виола. Интерпол, сетевая безопасность, хакеры и информационные преступления – это вотчина мужчин. Ты была бы бедной, но владела бы более подходящей для женщины профессией.

- Хорошо, что вы оказались непослушной девочкой. В противном случае мы бы не встретились. Ужасный исход, синьорина. Одна мысль об этом повергает меня в отчаяние. – Он протянул руку к полотну, под которым прятался полуготовый холст. – Позволите взглянуть – или вы из тех суеверных художников, которые считают, что взгляд на незавершенную работу лишает ее души?

Виола кивнула, давая молчаливое разрешение, и мужчина в очках с дымчатыми стеклами, убрав ткань, всмотрелся в частично окрашенный набросок. На холсте была изображена жар-птица в большой клетке с настежь распахнутой дверью.

- Любите живопись? – поинтересовалась девушка, почувствовав, что пауза затянулась.

- Боюсь, тонким ценителем меня назвать нельзя. Под настроение я посещаю выставки… возможно, жалею о том, что так и не научился рисовать как следует. Но все это глупости и баловство.

Виола попыталась представить, как выглядели бы картины кисти мужчины в очках с дымчатыми стеклами. Отчего-то ей казалось, что он тяготеет к простым формам, скупой палитре и отсутствию деталей. Размытые контуры, плавная смена оттенков, мягкие материалы. Все неоднозначное, оставляющее ощущение поверхностности и одновременно глубокое, как темный омут. Такое, как мир, в котором он живет. Как мир, в котором с некоторых пор обитает и она.

- Любопытно, что жар-птица даже не смотрит на дверь клетки, синьорина, хотя она открыта. Разве она не хочет выбраться на свободу и петь, наслаждаясь бескрайними просторами неба?

- Возможно, она боится, что рука, открывшая дверь клетки, захлопнет ее в последний момент?

Мужчина в очках с дымчатыми стеклами склонил голову на бок, не отрывая взгляда от птицы.

- Надеюсь, она сделает правильный выбор.

- На самом деле выбор – это иллюзия, такой же пустой и бессмысленный набор букв, как закон, верно, сэр? Что бы мы ни выбирали, как бы мы ни верили в то, что свободны выбирать, чья-то рука всегда готова захлопнуть клетку.

- Моя рука?

На губах мужчины в очках с дымчатыми стеклами вновь появилась улыбка – легкая, неуловимая, как прохладный вечерний ветерок, которым Виола так часто наслаждалась, сидя на берегу озера.

- Разве сейчас я свободна?

- Все мы получаем столько свободы, сколько готовы принять. Столько, сколько готовы вынести. Нельзя, чтобы свобода внезапно сваливалась на голову. Ее нужно принимать по чуть-чуть. Как сильное лекарство. Или вы предпочитаете другое сравнение? К примеру, дорогое и хорошо выдержанное вино?

- Я предпочитаю ясность, сэр. – Виола помолчала, наблюдая за тем, как он осторожно возвращает льняное полотно на холст. – Я хочу знать, зачем я здесь. Какой помощи вы от меня ждете. Мне нужны ответы на вопросы, понимаете?

- Понимаю, - кивнул мужчина в очках с дымчатыми стеклами. – А еще вам нужно терпение, синьорина. В нашем деле оно играет очень важную роль. Умение ждать помогает выигрывать войны. Иногда достаточно посидеть на берегу реки – и рано или поздно мимо проплывет труп вашего врага.

Виола развела руками, показывая, что спорить не намерена. Собеседник удовлетворенно кивнул.

- Думаю, вы проголодались. Пора к столу.