Глава 23 Голод

— Дети, у нас есть пять с половиной минут до выхода, — объявил Уайт. — Сегодня вы уложились в срок и награждаетесь новой историей из жизни Воздушного Джека. Мне нужна тишина.
Мик тяжело вздохнул, но никто не обратил на него внимания.
— После того как гномы вытащили Джека из могилы, — начал Уайт, — и высказали ему все что думали по поводу выдуманного сокровища, Джек отправился прямиком в дом Дока, чтобы, как и обещал, свернуть его каменную шею.
В доме горели все люстры, негромко играла классическая музыка, а по комнатам витал приятный запах хорошего виски и дорогих сигар. Стены были украшены картинами, а полы плотно заставлены древними статуями, утопающими в дорогих толстых коврах. Статуи молча и подозрительно разглядывали со своих постаментов непрошенного гостя. Их прекрасные лица смотрели на него холодно и враждебно. Сначала Джек было решил, что все они — жертвы Дока, обращённые его злой волей в камень, но, присмотревшись, понял, что их лица были уж слишком хороши для Города. По крайней, мере, он там таких не встречал.
Будто заворожённый, он медленно ходил вокруг статуй, вглядываясь в их лица. В них было что-то, чему он не мог подобрать название. Покой? Совершенство? Мудрость? Вечность? Он не был уверен. Он не очень хорошо разбирался в таких вещах. Да он и в музее-то никогда не был: все дела, дела… Сражаться, спасать, побеждать — все это отнимало уйму времени.
— Попробую выделять на искусство хоть по несколько минут в день, — решил он для себя. — Какой-то я уж очень необразованный.
Коллекция картин Дока его совершенно не впечатлила Фотографии, на вкус Джека, были точнее. Из всех картин только одна показалась ему более-менее достойной того, например, чтобы повесить её у себя в комнате. Как назло, нарисована она была из рук вон плохо и небрежно до крайности: художник, верно, торопился и махал кистью как придётся, лишь бы отделаться. В результате у него получилось несколько грубых мазков синего, красного, чёрного и коричневого цвета, которые кое-как сливались в фигуры мужчины и женщины, а те сливались друг с другом. Похоже, они давно не виделись. Мужчина был плотный и широченный, а женщина совсем хрупкая и тоненькая. Их было двое, но выходило, будто они одно.
Джек наклонил голову. У него тоже была девушка. У них были отношения. Все как положено: желали друг другу доброго утра в соцсетях, делились забавными видео и даже один раз ходили в кино. Но вот так, чтобы одно вместо двоих… такого не было. И, ох, как же ему этого не хватало, неожиданно понял он. Всегда один… Совсем как… Ну да. Почему нет? Совсем как воздух. Всем нужен воздух, но вот много ли тех, кому до этого воздуха действительно есть дело? Джек тряхнул головой, чтобы выбросить из неё эти мысли. Сейчас было не до них: сначала следовало найти Дока.
Он тщательно обыскал все этажи, но Дока нигде не было. Окончательно выбившись из сил, Джек спустился в гостиную и рухнул было в первое попавшееся кресло, но тут же вскочил. Напротив него, через журнальный столик, в точно таком же кресле сидел никто иной как Док собственной персоной. Как Джек умудрился не заметить его сразу оставалось загадкой.
Вот только выглядел Док странновато: он был слишком бледным, слишком уставшим и слишком… Джек с трудом подобрал слово. Да, именно: слишком похожим на камень! Джек осторожно потрогал Дока за руку. Она была твёрдая и холодная, как мрамор. Джек поспешно ощупал Дока с головы до ног. Результат был тот же: мрамор, мрамор и снова мрамор. Это было совершенно неправильно. Это Док точем зря обращал встречных и поперечных в камень, оставаясь при этом румяным, бодрым и жизнерадостным, и уж никак не наоборот. Да и не было больше в Городе злодеев с такими способностями. Джек снова рухнул в кресло и просидел там до самого утра, выжидающе глядя на Дока в надежде, что тот очнётся.
Когда же первые лучи солнца коснулись щеки Дока, стало видно, что он действительно превратился в цельный кусок мрамора, и даже не розового, а какого-то невероятного мертвенно-белого цвета.
«Похоже, Док реально дал дуба», — удивленно проговорил Джек.
«А до тебя быстро доходит», — ответил ему холодный насмешливый голос.
Джек поспешно обернулся.
«Кто здесь?»
«Успеем ещё познакомиться, — пообещал голос. — Ты бы лучше присел».
«Твоя работа?» — угрожающе спросил Джек, направляя обвиняющий перст в сторону Дока.
«Моя, — равнодушно согласился голос. — А что ещё мне было с ним делать? Пользы от него оказалось как от козла молока. Полная бездарность. Хотя, надо отдать должное, статуя из него получилась вполне сносная. Даже странно».
«Кто ты?» — спросил Джек.
«Бывший хозяин Дока. Точнее, хозяин бывшего Дока. Теперь — твой хозяин».
«У меня нет хозяев!» — просто и гордо ответил Джек.
«Это пока. Скоро будет».
«Никогда!»
«подождём, — уступил голос. — Зелье Дока только начало действовать. Остаётся надеяться, что метаболизм у тебя работает получше мозгов. В любом случае, до скорого».
«Эй!» — крикнул Джек в темноту, но никто ему не ответил.
Только Каменный Доктор безмятежно смотрел сквозь него куда-то вдаль. Джек от души выругался.
«Что за город такой? — с горечью подумал он. — Куда ни плюнь, обязательно попадёшь в какого-нибудь фрика. Этот, однако, говорил что-то о зельях. А с зельями шутки плохи».
Джек подумал с минуту и, сняв левый ботинок, внимательно осмотрел ступню, которая слегка беспокоила его после того злополучного падения в печатный станок. Сколько он с тех пор ни мылся, ему так и не удалось полностью оттереть странное пятно на левой лодыжке. Он не был уверен, но, похоже, оно даже увеличилось со времени падения. Теперь же, присмотревшись наконец к этому пятну повнимательней, Джек с омерзением обнаружил, что это отрывок какой-то газетной заметки: чёрные печатные буквы намертво въелись в его кожу.
Он попробовал прочитать отрывок, но это ему быстро наскучило и, пожав плечами, он надел ботинок обратно. всё-таки он был ужасно легкомысленным, этот Джек.

***

Очень скоро он пожалел об этом. Вернувшись домой и безмятежно проспав весь день, он проснулся вечером и сразу понял, что… Нет, на самом деле, он ничего не понял. Просто почувствовал, что чего-то ему не хватает. Такое неприятное сосущее чувство где-то под сердцем. Он расстегнул рубашку и тщательно осмотрел грудь и живот. Там все было в порядке, то есть, там ничего не было. И, тем не менее, странное чувство не проходило. Как будто что-то поселилось у него внутри и хотело… Ну да! Разумеется! Он просто хотел есть!
Такое случалось и прежде, когда он по рассеянности забывал поесть несколько дней кряду. Джек похлопал себя по животу и направился в свою эвкалиптовую рощу, где долго бродил под деревьями, вдыхая сытный густой аромат. Как ни странно, это не помогло. Он все ещё был голоден, и даже, пожалуй, ещё сильнее, чем раньше.
Джек привык ко всему. Он не стал удивляться и гадать о том, что же с ним происходит. Он был довольно простым, если не простоватым парнем. Он привык действовать, а не думать. Поэтому он просто вернулся в город и огляделся в поисках подходящей закусочной.
Разумеется (девиз сети «Шагу не ступить, чтобы не наступить» не обманывал), чуть ли не в трёх метрах обнаружилось вездесущее заведение братьев Мака и Дональда.
«Мне бы поесть», — заказал Джек, подходя к стойке.
«Один поесть! — бросил кассир в сторону кухни и снова повернулся к Джеку. — Подходите к столику номер три. Ваш заказ будет готов через минуту».
Несмотря на поздний час, в заведении было тесновато. У столика номер три тосковала над давно опустевшим подносом какая-то угрюмая пожилая пара, которая крайне неохотно подвинулась, освобождая место для Джека.
Через минуту принесли заказ. Люксбургер и кофе. Джек брезгливо осмотрел поданное, откусил и осторожно проглотил. Откушенный кусок проскочил горло, провалился сначала в пальто, затем в брючину и уже оттуда — на пол, разметав по мраморному полу брызги кетчупа и вялые листья салата.
«Простите», — пробормотал Джек и, прячась от взглядов, поспешно уткнулся в кружку. Часть кофе просто вылилась на стол. Кое-что все же попало внутрь и секундой позже потекло из намокшей брючины мутным дымящимся ручейком.
«Твою мать!» — послышалось справа.
«Фу-у-у-у», — выдохнули слева, поспешно отодвигаясь.
«Прошу прощения», — повторил Джек, поспешно вытирая столик рукавом пальто.
«Прошу прощения», — повторил он, вставая и двигаясь к выходу.
Оказавшись на улице и отойдя от кафе подальше, он от души выругался. Мокрая брючина противно липла к ноге. Рукав пальто был безнадёжно испорчен. И… и ему по-прежнему хотелось есть. Нет, не по-прежнему. Гораздо сильнее.
Джек дошёл до сквера, нашёл пустую скамейку и, смахнув в сторону брошенные кем-то газеты, уселся, мрачно разглядывая прохожих. Через минуту он сделал удивительное открытие. Они все что-то жрали! Мороженое, пирожки, чипсы, попкорн, гамбургеры и черт знает что ещё, обильно заливая все это кофе и колой. Даже если кто-то шёл с пустыми руками, он обязательно что-то жевал или дожёвывал. Те, что сидели на скамейках, лузгали семечки. Джек опустил глаза и обнаружил, что семечки есть и у него: кто-то оставил целую горсть на газете. Джек поморщился и перевёл взгляд на небо. Там рекламировали пиццу Папы Карло. Облака медленно сдвигались в аппетитнейший диск и постепенно таяли, имитируя поедание. Джек готов был поклясться, что слышит чавканье. Он покачал головой и закрыл глаза. Стало лучше, но сосущая пустота в груди начала разрастаться в темноте пуще прежнего. Чтобы отвлечься, Джек занялся воспоминаниями. Он все ещё верил, что когда-нибудь они сами превратятся в чудесные мемуары.
Есть проверенный способ убедить себя, что все не так уж и плохо, — это вспомнить о тех, кому ещё хуже. Или тех, кому и вовсе не удалось дожить до этого момента. Например, Человек-кальвадос… Какой был парень! Настоящий мачо. Таких уже нет. Но спился. Этот враг оказался ему не по силам.
Джек вздохнул, и, машинально нашарив рядом с собой на скамейке семечку, закинул её в рот.
Или Человек-сигара… Ведь сгорел буквально в несколько дней. Где теперь найдёшь такого друга?
…и ещё одну…
А мисс Супер-Вселенная? Джек покачал головой. Эту сгубила пластика. Когда Джек навещал её в последний раз, она уже не могла вылезти из кровати, если кто-то не помогал ей с грудью.
…и ещё…
«Да ведь вкусно!» — подумал Джек и, опомнившись, посмотрел на свою руку, ухватившую очередную семечку. Верная, маленькая, она тянула за собой цепочку таких же, вытягивая их с газетного листа, точно нитку из вязаной кофточки. Буквы. Джек поедал буквы!
Он даже не удивился. Ну, буквы так буквы! Жизнь и вообще странная штука, а уж у Воздушного Джека особенно. Теперь он питался буквами — и что? Почему бы и нет? Он провел по газете ладонью, зачерпывая в пригоршню шрифт. Там, где прошлась рука, оставалась чистая и пустая желтоватая страница.
Джек потряс буквы в горсти, с интересом их разглядывая. Осторожно понюхал, лизнул и…
— А теперь нам пора выходить, — объявил Уайт. — Продолжим завтра.
Никто не спорил. Даже Мик успел понять, что это попросту бесполезно.