Лахудровка. Рассказ. Мистика

Лахудровка.
Рассказ. Мистика.
 
     Туман… Я проступаю сквозь него… Появляются очертания… помещения?
     Я вышла… Куда?
     Не знаю… неважно…
     Я есть.
     Тело тяжёлое. Ноги… еле двигаются…  устала? Да, устала.
     Почему? Ноги… вероятно долго иду… медленно тащусь…
     Почему медленно? Кто не даёт мне двигаться быстро? Кто-то тянет меня назад… за руку…
     Маленькая ручка сына, вцепившаяся в мою. Малыш устал брести… Но нести на руках пятилетнего крепыша мне не под силу, и мы влачимся с ним по бесконечным лестницам… вверх… поворот… вниз… поворот… переход на другую лестницу… уставшие… отупевшие… в голове пустота, никакой цели… ни одной мысли…
      Где мы? Должны же мы куда-то выйти? Длинный коридор… что-то знакомое… похож на… больничный?
     И широкий коридор сразу оформляется: в большие окна льётся дневной свет, вдоль стен сидят на лавочках матери с детьми, ожидая приёма. А нам с сыном куда? Не знаю…
     Внезапно сын вырывает руку и бежит вперёд. Сознание выдаёт подсказку: ему надо в туалет. Я догоняю его и указываю на дверь в конце коридора… темно, обшарпанная дверь открыта настежь, сломано? Нехорошее предчувствие охватывает меня… но я должна позаботиться о ребёнке… соседняя белая дверь приоткрыта, и я подталкиваю сына к ней.
     - Иди туда!
     И он заходит. Оглядывается на меня… а я… поспешно отхожу в сторону. Мне туда нельзя, ведь это мужской туалет? Я подожду его вон там… отойду немного… почему же ноги так быстро несут меня прочь? Стой, стой, остановись наконец!
     Я вбегаю в холл и, к своему облегчению, заворачиваю к стене и плюхаюсь на лавочку. Вытягиваю шею, чтобы разглядеть белую дверь в конце коридора и… ничего не вижу! Слишком далеко. Ну ничего, я подожду.
     На соседней лавочке сидит женщина и двое её детей: мальчик и девочка лет семи-восьми. К ним приближается мужчина. Они встают навстречу ему, подхватывают свои вещи и спешат… на поезд?
     Ну да, он же скоро отойдёт. Чего я жду? Надо спешить! Я вскакиваю и бегу следом за ними. Нас много, спешащих. В голове гудит, как всегда бывает, когда бежишь в толпе, когда долго едешь на автобусе, а ещё надо пересесть на поезд…
      Пересадка. Вагон, мягко качаясь, вливается в туннель. Как хорошо ехать в неизведанное! Сидишь в мчащемся поезде, глядишь в окно. Лёгкое замирание в груди, что-то ждёт тебя впереди? Охватывает приятное чувство приподнятости, предвкушение новых открытий, беззаботная радость, ожидание чуда, надежда…
      Поезд тормозит. И наплывает лёгкая тревога. Беспокойство. Сомнение. Настороженность…
     Все выходят.
     И я.
     Я приехала.
     Сейчас я пойду…
     Куда?
     Не знаю…
     Но ведь я зачем-то рвалась сюда, что-то позвало меня…
     Что?
     Забыла…
     Тревога позёмкой стелется у ног, мутным туманом поднимается выше… выше… тошнотворной волной подкатывает к горлу…
      Успокойся… ты вспомнишь… оглядись…
      Где я?
     Поезд всё время ехал куда-то вверх, потом туннель сквозь гору, но всё равно вверх, всё время наверх…
     Куда я попала?
     Не знаю… как здесь красиво… и пустынно…
     Белая, широкая улица, белые редкие дома, очень необычные… Белые оголённые ветви деревьев… это снег так слепит глаза? Наверное...
     Я дошла до середины улицы… мне не холодно, не жарко, я вообще не ощущаю воздуха, только свет… внезапно переходящий в сияние.
     Вспышка! И всё потускнело. Серый зимний день…
      Куда я попала? Как здесь глухо, пусто, неуютно… надо возвращаться домой… как далеко я заехала… буду добираться до дома долго, устану, лучше повернуть назад… но где остановка, куда идти? Откуда я пришла? Не знаю...
      Я на холме… дорога опускается с холма… нет, мне не туда… оглядываюсь по сторонам, выискивая знакомые ориентиры: дома, машины, автобусы, остановки… людей? Ничего и никого…
     Придётся идти вперёд… я на вершине холма… впереди смутно виднеются округлые вершины других холмов… я в центре города? Сейчас сяду на автобус, и он отвезёт меня на окраину, где я живу… прибавляю шагу. Дорога всё время ведёт вверх… какое величественное здание слева, оно мне что-то напоминает…
      И вдруг на дороге передо мной появляется женщина в белом одеянии. У неё суровое лицо. Она протягивает руку, останавливая меня и жестко спрашивает:
      - Почему вы не в той одежде? Вы что…
      - Я… - я растерянно и суетливо опускаю взгляд, оглядываю себя: короткая куртка и юбка, и недоумённо смотрю на женщину.
      Её взгляд неуловимо меняется, он становится совсем холодным, словно она злится на себя, что не сразу поняла.
      - Что вы здесь делаете?! Как вы сюда попали?! Немедленно уходите прочь!
      Моё сознание пытается найти объяснение её словам. Её длинное белоснежное одеяние зыбко колеблется. Вдалеке появляются две женщины в белом. В белом. Как в форме. Похоже на халат. И белая шапочка… Ну конечно, она врач! А смутно виднеющееся впереди здание вероятно больница…
     - Вам запрещено здесь находиться! Сейчас же уходите! 
     Пытаюсь оправдаться:
     - Но я не знаю, куда мне идти… где остановка?
     Смущенно оглядываюсь, словно в поисках остановки, на самом деле я надеюсь, что это она мне подскажет…
     - Вы не имели права приходить сюда! Никто не смеет заглядывать к нам!
     Растерянность сменяется страхом. Меня начинает бить дрожь. Как меня занесло в это засекреченное место? И почему сюда нельзя, ведь это просто больница? И должно быть родственники могут навещать своих близких? Разве что больница инфекционная…  Почему эта женщина так сердится? Я же ни в чём не виновата, я не знала. И больница их мне не нужна. Пусть только покажет остановку, я сразу уеду! Облако протеста поднимается во мне.
     - Скажите, где я? Я даже не знаю, куда попала…
     Понимаю, что звучит глупо, но надо же мне объяснить…
     - Ну хорошо, - голос у Неё ещё больше жестчает, хотя это и казалось невозможным, и в то же время в нём прорываются нотки отчаяния. –  Я скажу вам то, чего вы добиваетесь! Да, ваш сын умер! (И вдруг прошелестело в голове – зарезан!) На операции аппендицита! – как сбивчиво Она поясняет… - Вот вы и узнали, что хотели, а теперь уходите, пока не поздно!
     Операция? Ребёнок? Сын? При чём здесь он? Это я заехала неизвестно куда, Она не поняла!
     - Вы меня не поняли! Это не про меня… не мой ребёнок! – ведь этого не может быть? Нет? Нет! – Я просто не знаю, как мне отсюда уехать! Где я? Скажите, куда мне идти? Как мне попасть домой?
     Женщина сжимает губы. Она похожа на Снежную Королеву. За её молчанием скрываются боль, тоска, чувство долга и решимость.
     Снова полыхнул яркий свет, и на меня пролился дождь ужасного осознания – это нехорошее место! Нечистое. Здесь творятся страшные вещи! Как же я сразу не почувствовала удушающего страха, испаряющегося с этого холма! Это место смерти, здесь творят смерть, здесь отнимают жизни! Убивают!
     И мозг лихорадочно начинает подыскивать объяснения: белый халат – больница – операция – ребёнок – смерть… отнимают жизнь… у детей!
Больница, где убивают! Какой ужас, какое несоответствие понятий!
     Не может быть! Бежать отсюда! Скорее! Панический взгляд выдаёт меня. Она всё поняла.
     Моя рука в плену её крепкой руки. Она быстро тащит меня куда-то. Я торопливо бегу за ней, недоумённо оглядываясь. Сколько здесь больших странных зданий. Они похожи на…церкви? А эта зелень, плиты… кладбище? Какой большой храм!
      Ужасный рёв оглушает меня. Толпа людей вывалилась из храма и хлынула безудержной лавиной, закручивая меня в свой водоворот. Моя провожатая всё время невидимо идёт рядом, а я подхватываю кожаный ремень, прикреплённый к ручке двухлетнего худенького мальчика и веду его. Второй рукой он держится за своего крошечного брата, а того ведёт его мать. Мне хочется помочь ребёнку, если я отпущу ремень, его затопчут, но тут мы начинаем скатываться по отвесной лестнице. Ступенек нет, просто тонкие перекладины. Я же упаду! У меня нет времени уцепиться! И руки заняты! Я упаду! Падаю, срываюсь, выпускаю из руки ремень… Мальчик упадёт, я его отпустила! Нет! Я хватаюсь рукой за перекладину и останавливаю падение, всё хорошо, я подхватила ремень и держу тебя, малыш, он выравнивается. Мы скатились с лестницы и ступили на землю.
     Гудящая толпа несёт нас вперёд. Это исход. Стремление вырваться отсюда во что бы то ни стало!
     Но впереди – турникеты, и пожилая женщина на контроле отбирает у всех голубые билетики на выход.  НА ПРАВО ВЫХОДА.
     А У МЕНЯ ЕГО НЕТ!
     - Куда? Билет!
     Растерянно останавливаюсь. Но моя Женщина в Белом тянет меня за правую руку, вперёд, торопливо бросая через плечо:
     -  Мы отдадим… потом, в другой раз, - и тянет, тянет меня вперёд, на волю.
     В какой «другой раз»? О чём она… Но мы прорвались! Как сразу стало легко. Толпа уже не несётся. Редеет. Мы чинно идём. Торжественные. Умиротворённые.
     Входим в красивое белое здание. Огромная комната пуста. Цветы вдоль стен. В зал, откуда-то сбоку, входят молодые люди. Они смеются, дурачатся, выстраиваются цепочкой и идут нам навстречу, замечают нас и становятся серьёзными…на лицах решимость и… непримиримость… что? что сейчас произойдёт?!
     Моё сердце сжимается… страх…  задыхаюсь…
     И просыпаюсь.
     Сердце колотится, прерывистое дыхание…
     Это всего лишь сон. Страшный сон. Поскорее забыть его. Ну вот, меня отпускает, детали сна стираются из памяти, как стираются со школьной доски меловые буквы, остаются обрывки… подозрительно связные…
      Это всего лишь сон. Отчего же тоска так сжимает сердце? Что Она говорила о зарезанном ребёнке? Причём здесь мой сын? Он… остался… там… Как же так получилось? Я оставила его… я виновата? Виновата!
     Место, где у детей отнимают жизнь, страшная Лахудровка. Как презрительно скривились губы Женщины в Белом, когда она вынуждена была объяснять мне, куда меня занесло:
     - Вы что же и в самом деле никогда не слышали, ничего не знаете о нас? Это же Лахудровка…
     Место, где убивают. А они – несущие смерть. Неумолимые, безжалостные. И только один выход – бежать! Мчаться с воплем отчаянья в ИСХОД. Вниз по лестнице без ступеней… между могил… молясь… или проклиная, никто не знает, что шепчут, кричат твои губы…
     Я сумела убежать. Она спасла меня. Суровая, холодная ЖЕНЩИНА В БЕЛОМ. Взяла за правую руку и вывела. А как же… ребёнок? Мой сын? Неужели ОНА всё же говорила о нём?
     Нет.
     Да.
     О! Не надо! У сына не было аппендицита. А может это будет другая операция, детали не имеют значения, важен смысл, у него заберут его жизнь!
     Всплеск бессильного гнева. Страха. Отчаяния.
     Надежда.
     Сегодня суббота. А ведь сны сбываются с четверга на пятницу. Значит не сбудется? НЕ ДОЛЖЕН СБЫТЬСЯ!
     Отчего же напряжение не отпускает меня? Где я была?
      Ехала и шла всё время… наверх…
      Белое здание похожее на… церковь…
      ЖЕНЩИНА В БЕЛОМ…
      Спасла, вывела…
      Я смотрю в окно на голубое небо в белых прожилках облаков…
      Матерь Божья… САМА?
      Прости…
      Благодарю и…
      Спаси и сохрани нас…
      Да будет воля Твоя…


Рецензии
Еще раз вечера доброго Вам, Вера!

Да. порой сон оказывается настолько ярким, настолько явственным, что начинает казаться, что именно он - реален.
И поскольку, именно во сне отражаются, словно в зеркале, все наши страхи, все предчувствия, опасения и ожидания, мы начинаем видеть именно их.
Очень ярко, необыкновенно реалистично. И тогда подсознание бросает нам порой ту ниточку-спасения, о которой мы, быть может, уже забыли в своей реальной жизни.
Не стоит, наверное, придавать слишком большое значение таким (да и любым другим) снам, но все же сделать зарубочку в памяти - не помешает. В конце концов - предупрежден, значит - вооружен.

С самыми добрыми пожеланиями,

Сергей Макаров Юс   13.11.2021 22:05     Заявить о нарушении
Спасибо.

Вера Гераниева   14.11.2021 10:45   Заявить о нарушении
На это произведение написано 5 рецензий, здесь отображается последняя, остальные - в полном списке.