Когда-нибудь я туда поеду! Часть 1. Забота о голод

Когда-нибудь я туда поеду!
Маленькая повесть.
Часть 1. Забота о голодающих.

     - Ну что, готовься, дочка, скоро в лагерь поедешь.
     Родители заговорщицки переглянулись.  Они сияли. Почему бы это?
     Поехать в лагерь хотелось. Все там были, некоторые даже несколько раз, одна она, дожив аж до двенадцати лет, до сих пор не ведала, что это такое.
     Автобус, набитый оживлённо галдящими детьми, трясся по просёлочной дороге. За окном мелькали ветви елей. Где-то внутри, то ли в груди, то ли в животе, что-то сжималось в ожидании… опасности? чуда?
     Всё оказалось не так страшно. Детей в отряды распределяли по возрасту, мальчишек и девчонок расселили в дощатых домиках, разделённых на несколько больших комнат. В одной из них уместилась вся девчоночья часть отряда, человек пятнадцать.
     Вскоре Верочка освоилась. Этому очень способствовал режим: утром вскакиваешь и бежишь со всеми умываться, затем по тропинке несёшься к главному зданию в столовую на завтрак, соскребаешь с тарелки липкую овсянку, запиваешь чаем и спешишь на линейку, где взвинченный дядечка кричит в рупор что-то о правилах, а потом о том, чем они сегодня будут заниматься.  Обычно это были какие-то спортивные соревнования. Но до них надо было ещё дожить, то есть где-то прослоняться, чем-то заняться, а чем? Ску-учно!
     Пожалуй, первое чудо всё же случилось – Верочка совершила открытие – одной скучно.
     До сих пор ей такое в голову не приходило. Она любила одиночество, лелеяла его. В одиночестве можно быть самой собой. Не надо притворяться «хорошей девочкой», «прилежной ученицей», «послушной дочкой». Можно наслаждаться чтением, не спеша разглядывать стрекозу на веточке, просто мечтать…
     Но когда живёшь среди множества людей… девочек, таких разных… Все они что-то постоянно говорили, двигались, смеялись, сердились, ругались. Одиночество среди них не вдохновляло. Хотелось поддержки, участия. Мама далеко, значит… нужна подруга.
     Верочка не умела заводить новых подруг, стеснительность мешала.  К счастью подруга нашлась сама.
     Наташа, маленькая худенькая девочка, присела к ней на кровать и предложила сыграть в шашки.
     - Не умеешь? Так я тебя научу!
     Дальнейшее общение новых подруг проходило в том же ключе:
     - Пойдём, что я тебе покажу!
     И Наташа вела Верочку через бурьян к собачьей будке у забора, возле которой сидел на длинной цепи большой добродушный пёс. Он сразу потянулся носом к куску булки, который Наташа прихватила из столовой.
     - Бедненький, посмотри, какой он голодный! Давай будем его кормить!
     - Как?
     - В обед нам дадут котлету, так ты её не ешь, отнесём ему!
     - Но… -  отдавать котлету Верочке не хотелось, кормили в лагере не так чтобы очень. -  Его же, наверное, кормят.
     - Да ты посмотри – у него пустая миска валяется! Бедняжка! Ты что, жадная?
     - Н-нет…
     И девочки три дня добросовестно приносили радостно бросавшемуся к ним псу свои котлеты, сосиски и колбасу.
     Живот у Верочки совсем подвело. Худая и малорослая, ела она обычно не много, однако не всё. Некоторые блюда вызывали у неё стойкое отвращение, например, овсяный кисель, или серо-бурое месиво, выдаваемое иногда здесь за кашу. Пустые макароны тоже не лезли в горло…
      Тощенькая Наташа тоже приуныла. Запасы печенья и конфет из дома закончились, денег им не дали, да здесь и негде было купить еды.
      На четвёртый день во время обеда Верочка долго смотрела на котлету на своей тарелке. Восхитительно пузатенькая, поджаренная с одного бока, она манила запахом мяса. Верочка сглотнула слюну. Потыкала в безвкусные макароны вилкой. Вилка сама нацелилась на котлету. Нет! Верочка попыталась убрать её, нельзя! У неё ДОЛГ! Бедная собачка… собака… собачища! Да ей эта котлета на один укус! Заглатывает и даже не замечает, начинает скакать и выпрашивать ещё! А вот ей, Верочке, такой котлеты вполне хватит! Съест и наконец НАЕСТСЯ!
     Вилка воткнулась в поджаристый бок… 
     Нет! Что она делает?
     Хоть понюхать! Она только понюхает…
     Верочка склонилась над тарелкой, дрожащая рука медленно поднимала вилку к её лицу… ах, какой запах… губы коснулись шершавого бока…
     - Эй, - раздалось из-за соседнего стола. – Ты что, СЪЕСТЬ ЕЁ ХОЧЕШЬ?
     Вилка звякнула о тарелку. Верочка испуганно оглянулась на Наташу.
      - Н-нет… - в полуобмороке проблеяла она.
      Как ей было стыдно!
      - Да? А я уж думала…
      И вдруг… Верочка увидела, что Наташа тоже держит в руке наколотую на вилку котлету!
      - А ты… сама, тоже съесть хотела?
      - Нет, что ты! Просто… подумала, раз ты ешь, то и я… могу…
      - Я не ем! – гордо ответила Верочка и, посмотрев на одинокую котлету на своей тарелке, горько вздохнула. – Я... просто… э… нюхала.
      - Да? … Вот и я… только понюхаю…
      Верочка с проснувшимся интересом наблюдала за борьбой Наташи с собственной рукой, держащей наколотую на вилку котлету. Рука пыталась поднести котлету ко рту Наташи, Наташины губы вытягивались в трубочку, стараясь дотянуться до неё, мелкие зубки оскалились в предвкушении… и вдруг вонзились в сероватый бок!
      - Ты ешь! – закричала Верочка.
      Не без тайного злорадства наблюдала она за титаническими усилиями Наташиной руки, пытавшейся отодрать несчастную котлету от алчных зубов, вцепившихся в неё. Наташа бросила на Верочку затравленный взгляд и уронила вилку с наколотой котлетой на тарелку. Схватила стакан с компотом и, залпом выпив, вскочила.
      - Пошли скорее!
      Схватив обгрызенную котлету, она побежала к выходу. Верочка поспешила за ней. Как ей хотелось задержаться и тоже чуть-чуть укусить или хотя бы лизнуть… но пришлось догонять подругу.
      Наташа бежала так, будто за ней волки гнались. Верочка даже запыхалась. Вот уже и забор, и пёс, завидев их вскочил… Но Наташа внезапно остановилась. Верочка налетела на неё.
     - Ты что? Идём, видишь, он ждёт.
     - Успеет, - недовольно отмахнулась Наташа. – Знаешь, я вот подумала…
     - Что?
     - Ты ведь хотела сегодня съесть котлету? Только правду говори!
     - Ну… Мы ведь должны… ему отдать…
     - Да?
     - Мы же договорились, помнишь?
     - Ну… да…
     Наташа вздохнула. Верочка тоже. Обе посмотрели на свои котлеты, зажатые в кулаках. Котлеты нагрелись и сильно пахли. Руки девочек непроизвольно и синхронно поднялись. Девочки глубоко вдохнули вкусный запах. Их губы потянулись к заветному кусочку пищи…
      - Гав! – остановил их грозный окрик.
     Девочки вздрогнули и страдальчески посмотрели друг на друга.
      - Скажи, а ты хочешь есть? – спросила Наташа.
      Верочка обречённо кивнула.
      - То есть ты тоже голодная?
      - Угу…
      - Значит и тебя надо кормить! – радостно вскричала Наташа.
      - Но, мы же заботимся о нём…
      - Давай тогда хотя бы откусим немножко.
      - Давай.
      - Вообще-то, так нечестно, всё ему, да ему, давай ещё укусим.
      - Ага…
     - Два раза, нет три…
     - Честно будет пополам.
     - Тогда я свою котлету съем, а ты свою половину ему отдай.
     - Почему это мою? Сама отдавай.
     Девочки торопливо кусали свои котлеты, но в последнюю минуту Верочке стало стыдно, и она заставила себя остановиться. Подошла к радостно бросившейся к ней собаке и протянула на ладошке маленький огрызок.
     Пёс лизнул её ладонь, недоумённо взглянул на Верочку и бросился навстречу Наташе. Но и там его ждало разочарование.  Быстро облизав сунутую ему в нос ладошку, пахнувшую котлетой, он принялся тыкаться мордой в бок девочки, намекая, что пора бы и отдать гостинец.
      Девочки переглянулись и поспешно отошли.
      - Ему мало, - констатировала Верочка.
      - Да ты посмотри на него! Ему всегда мало будет, это же лошадь! Что ему наша котлета!
      - Он и не замечает даже!
      - А ты голодная!
      - Ещё какая!
      - О тебе ведь тоже надо заботиться, ты моя подруга. Всё, больше ты не будешь отдавать ему свою котлету!
      И Наташа с надеждой уставилась на Верочку.
     - А ты что, будешь?
     - Подруги должны заботиться друг о друге!
     - Ага.
     - Я твоя подруга?
     - Угу.
     - Ну?
     - ?
     - Ты собираешься обо мне заботиться? Я ведь тоже голодаю!
     - А-а! Ты тоже не должна отдавать свою котлету!
     - И сосиску.
     - И колбасу.
     - И вообще, мы его уже три дня кормим! Пора бы уже и другим о нём позаботиться! Надо сказать, ребятам. Их очередь.
     Но ребята только пальцем у виска покрутили.
     Несколько раз девочки ещё приходили к забору, и даже пару раз приносили пёсику огрызки сосисок, но потом перестали. Их подношения выглядели такими жалкими…
     - Его кормят. На кухне говорили, что повара относят ему еду, вон посмотри, у него в миске недоеденный суп.
     Уверения Наташи сняли камень с души Верочки. Но совесть всё равно ещё долго продолжала грызть её потихоньку. Слово ДОЛГ для неё не было пустым звуком.