Пастушки

Лето две тысячи седьмого года было знойным. На нашей даче, что возле деревни Журавлинки, помидоры уродили обильно, выросло килограммов триста. Мне приходилось перевозить спелые плоды вёдрами в автобусе.
Жена нагрузила мне, старому, грузному человеку, два ведра по двенадцать килограммов.

До ближайшей остановки автобуса четыреста метров. А жара стоит - тридцать пять градусов в тени.

Дошёл до своей остановки, а там очередь длиной человек в двадцать. Да и автобус подойдёт уже наполненный. Не всех заберёт. Как мне втолкнуться в него с двумя тяжёлыми вёдрами?

Значит, этот автобус придётся пропустить, пройти навстречу уже очередному автобусу ещё километра четыре. Ноша тяжёлая. Пот льёт с меня обильно.
И останавливаться для отдыха нельзя. Можно опоздать и на следующий автобус.
Впереди на дороге показалась небольшая лужа. Когда-то здесь буксовала машина. Потом углубление заполнилось дождевой водой. Я – дальнозоркий. Вижу, пьют из лужи воду пять птичек, пастушков.

В свои восемь лет мне довелось быть пастушком. Стало быть, эти птички – мои коллеги.

Обычно летом пастушки бегают по одному, реже - парами. А здесь – пять. Видно детки покинули гнездо и пока ещё бегают за родителями. Учатся жить.

Не доходя до лужи двадцать метров, я поставил надоевшие вёдра, достал платок и стал стирать с лица пот.

Пастушки пьют и пьют. Видно, родители учат детей. А я жду, чтобы не спугнуть. Пусть напьются. Жарко ведь!

Вспомнилось лето 1944 года. Немцев уже выгнали за пределы страны. Но предстоял ещё год войны. Здоровых мужчин в седее не было. В колхозе работали женщины, старики и дети. Вот и я пас стадо коров.

Пастушья работа всегда была овеяна романтикой.

В древней Спарте было много пастушеских песен и танцев. Там родились мифы о козлоногом и рогатом боге Пане, покровителе пастухов. Его сопровождали юные красавицы-нимфы, наяды и дриады. Пастушья жизнь была самая счастливая. Более всех прославился своими «идиллиями» древнегреческий поэт Феокрит.

Эта восторженная романтика перешла и в поэзию древнего Рима. Сборник стихотворений «Буколики» Публия Вергилия Марона, написанных в жанре «пастушеской поэзии», был впервые опубликован в 39 году до новой эры. Благодаря этому сборнику 30-летний Вергилий был признан лучшим поэтом своей эпохи. Славил ещё более возвышенно пастушескую жизнь в стихах и «Метаморфозах» и гений древности Публий Овидий Назон.

Считается, что под влиянием римских буколик поэзия была занесена и в Россию во второй половине XVIII века. Буколики есть у Сумарокова, Княжнина и Панаева.

Но, оказывается, что русские буколики имеют самостоятельное происхождение. Вот кусочек песни XVII века:

Когда солнышко взойдет,
Пастушок в лужок пойдёт.
Пастух выйдет на лужок,
Заиграет во рожок.
Хорошо пастух играет,
Выговаривает:
«Выгоняйте вы скотину
На широкую долину,
На зелёненький лужок».

С детства помню прекрасную белорусскую или чешскую народную песню о любви девушки к пастушку. Для неё высшим счастьем является посидеть вечером с ним рядышком у плетня.

Дуй пастух в дудочк
На заре.
От росы вся травушка
В серебре.
Я рано-рано
На зорьке встану,
Отвяжу телушку я
Во дворе.
Отвяжу телушечку
Я свою,
И водою ярочку
Напою,
Выгоню в стадо,
У речки сяду,
Про тебя я песенку
Запою.
Припекает солнышко
Среди дня.
Спой и ты мне песенку
Про меня.
А в ясный вечер
Стадо я встречу,
Посидим мы рядышком
У плетня.
 
Марксисты и ленинцы, народовольцы и эсеры, большевики и меньшевики боролись за восьмичасовой рабочий день для взрослых мужчин. А тут голодный ребёнок и восемнадцать часов! У рабочих на фабриках и заводах был перерыв на обед. У меня не было. У взрослых рабочих был отпуск. У меня отпуска не было. Все врачи мира призывают спать по восемь часов. У меня на сон оставалось шесть часов.

Я пас в лаптях скот от утренних заморозков в апреле до утренних заморозков в ноябре. Сентябрь, октябрь и май в школе я пропускал.
В июне и июле я терпел нестерпимый зной. На лугах деревьев не было, спрятаться было некуда.

Эта вся пастушья романтика - она о молодых здоровых парнях. А я был восьмилетним ребёнком. Голодным, плохо одетым. Даже летом на рассвете по утрам меня донимали туман и холод. Лапти, связанные самим из верёвок, насквозь промокали от холодной росы. Рабочий день в июне и июле длился с четырёх часов утра до десяти вечера, то есть от зари до зари, от темна до темна, восемнадцать часов без перерыва!

Такая вот поэзия и романтика моего пастушьего труда…

Напившись, вся орава птичек весело побежала по дороге впереди меня. Я взял вёдра и пошёл дальше. Вёдра стали легче. Я сказал:
- Спасибо вам, пастушки. Я отдохнул.

И понёс свои вёдра дальше, навстречу автобусу.