Героическое ни к чему не приуроченное

     Нога свесилась с лавки и заскорузлая потрескавшаяся пятка уперлась в пол. Дремавший на столе кот поднял голову и лениво выгнув спину зевнул. Спрыгнув на пол, обошел ногу вокруг, зацепив когтем кальсонную завязку. Наигравшись в волю с завязкой отправился на печку досыпать. Печь к утру отдала свое тепло и в избе стало зябко. Бурка почти сползла на пол. Забитый репьями и конским навозом драный ее низ распластался под лавкой. Озноб пробежал по телу, лежать стало невозможно. Вторая нога опустилась на пол рядом с первой. Руки уперлись в край лавки поддерживая дрожащее тело. Плохо простиранное, булыжного цвета, исподнее с желтыми разводами, только дополняло интерьер. Под потолком еще висели бледные облака самосадного дыма. Раздирающая ноздри вонь от портянок перемешивалась с усиливающимся к утру самогонным перегаром. Икона сдернутая намедни с насиженного места, была  брошена за печку. Но не созжена. А вдруг покарает. Кто же  намоленными иконами печку топит. А может быть власть переменится или теперешняя одумается. Ее место заняла  тряпка на палке,  не понятно за что так яростно почитаемая.               
     С огромным трудом разомкнулись веки. Взгляд уперся в помятый ковш на столе. Вода. Глоток воды. Только маленький глоток воды. Нужно подняться и сделать всего один шаг. Всего один. Где же взять силы. Это так трудно, требует нечеловеческих, героических усилий. Как подняться с лавки, ноги не держат. Дрожащие руки отрываются и тело устремляется  вперед. Но что с ногой ? Она дернулась, но осталась на месте не способная помочь удержать равновесие. Кальсонные завязки попали под другую ногу. Нет. Нет ни кого на свете гаже котов.
     Половицы вздрогнули от удара и разнесли грохот по всей избе. А тут беда. Ладно бы ободранные локти да сбитые колени. Голова. Подкованный каблук брошенного накануне офицерского сапога принял на себя удар головы. Кровь из рассеченного лба застила глаза.
      - О....О....О...- Вырывалось из утробы вместе ядреным самогонным перегаром. На печи зашевелились и заросшее щетиной рыло свесилось вниз.
      -Етит твою мать...Че опять?...Ну сколько можно?..Ладно щас слезу башку перемотаю.
      -О...Воды..О...Воды дай. Шельма...
    Богородица лежа за печкой зажавши нос, хотела выбраться из оклада. Да бежать, бежать отсюда подальше, чтобы не зрить этого каждодневного срама. Да куда там. Руки. Руки то заняты.