выращенное в подносе

Прям подозреваю, к моей родословной прилепился каким-то местом отец тяжёлого металла, британский рок-музыкант, Иван Оззи Осборн:
- А когда я желаю тишь, еду в тур. При долгой тишине из мозгов лезут змеи. Доползают до реки, падают. И сплотившимся парусником плывут по стоку. Голова - мясорубка, перекрутит плот. Остатки оформятся в червей из носа. Круг. Меняю место, размер, цвет, звук. По сути ничего. Кто выращивает этих подруг?

Родители? Их выбирают:

- Гулька, вставай пылесосить. - будит меня мама. А так как вместо абсолютного слуха (мечта кровных родных о рабе) я обладательница cуперских церуминозных желёз. Если прямо, то двух серных рудников, честно - пробок в ушах. Кладу щёчку на ладошку, давлю подушку дальше, слушаю внутри себя.

Бабушка наслаждается классикой во всех классических явлениях. Я отираюсь рядом, чтобы не пылесосить, всё равно мои церуминозные железы активнее.
- Надо ехать за саженцами в Мали - бабуля профессор ботаники, а упрашивать меня не надо, я готова всегда не пылесосить и по Африке гулять. В бронемашине.

- Человек на движущемся бархане выглядит червячком. Из червя да в бабочку, и дальше, в красивую жизнь. Берберы, тамариски, змеи, знают, человечек - веточка. Прорастёт ли он, сгорит, сломается, поколотит чью-то жизнь, немного, но зависит от него. - кусок лекции моего ботана.

Пустыня на картинках - сплошь мозг без черепа. Красоту и значительность ей придаёт свет. Свет отец и мать пустынь одновременно. Мы двигались по транссахарскому караванному пути из Марракеша (Марокко) в Томбукту (город на севере Мали). Остановились у караван - сарая, действительной сарайки, пустой и разрушенной. Сбереглись там в качестве кустиков для туристов несколько тамарисков. Риса "тама" нет. Слюна червячков, что паразитируют на тамариске, особый сорт верблюжьей колючки, лишайники, другая ли материя показались Моисею, предводителю людей, бежавших из Египта, неизвестной манкой небесной. Искатели земли обетованной брели 40 лет. Признались честно, манна - хлеб с мёдом и  маслом. Точнее в аггаде для Талмуда: поедая манну, юноши чувствовали вкус хлеба, старики — вкус мёда, дети — вкус масла. Не знаю как поросль, не вылезавшая из пустыни, учуяла вкус искусственных продуктов. Но чтобы прожжённые пенсионеры добровольно поменяли медок на рафинад. Вы таких знаете?

Сам ветер пустыни - самум, хороший хозяин. Камни, а пустыня не сахар, камешки в основном, трещали сухим костром. В воздухе левитировала дрожащая красная каша. Патриоты говорят, русский язык - вверх ногами арабский, а пустыня - вывернутая наизнанку тундра. Для меня русский - лес, корнями наружу. Маслице, хлебушек, медочек, если присутствуют на скатерти-самобранке, то в нано количествах. И те накрылись тазом. Под гул пылесоса, в зубах скрипела старая пластинка: "сссс, хлеба и зрелищ", "писец, дети, животные", "секс, наркотики, рок-н-ролл". Человеческие радости сводились к одной - желанию полёта. Мы полетали за всех желающих.

- Многая лета!
  спаси если можешь
  спаси если моооожешь - пищала работница Ботанического сада Питера, ковыряя хищных пресмыкающихся сколопендровых в копошащейся грядке.

" Туристам вход воспрещён " - писано и висит по сей день здесь, на двери. Но студент института художеств имени Репина открыл дверь:

- Гуля. Снова ты. Цветочек банзай.
- Не-а. Для выращивания бон-сая выгнали людей из рая. Это служебное место.

- Земля эта обетованная. Запахом студня. Сссс - Турнепс скользнул дале. Упал, вдохнул, добавив паразитов себе, в спасательный поднос.

Насчёт Оззи. Не любил он прибираться, пока сам ум чуть не снёс ему череп. Может, гравитация железных серёг сберегла. У меня железного рудника нет. А ещё Оз съел летучую мышь. Вы боитесь мышек? Он любит спорт. Алкаш. Роднит нас с ним одно - мы не боимся ум чужой. Страшит нас сильно наш.

// бон-сай - выращенный в подносе