Добрая я

Я добрая… Дооообрая… На той неделе бабушку через дорогу перевела. Ваське из тридцать третьей на опохмел дала – безвозмездно, всё равно не вернёт.

В автобусе место уступила. Дядьке с большим животом Тяжело ему, бедному, в общественном транспорте стоя -  пот ручьями льёт. Сел. Даже спасибо не сказал. Трудно поблагодарить, что ли?! Нет, плюхнулся, к окну отвернулся и едет такой, будто ничего и не произошло особенного,  будто ему каждый день блондинки, ноги от ушей, места  уступают! Нееет, не добрая я!
 
Кузякины в среду до пяти утра пили, потом перестали, потому что в пять в квартиру ворвалась я, перебив оставшийся алкоголь и посуду, построила всех присутствующих в ряд, выкинула из окна диван и матерящегося старшего Кузякина.

Накормила голодную кузякинскую кошку. Нет, добрая я всё-таки. Помыла им оставшиеся «в живых» тарелки, убрала со стола, уложила спать зарёванную пьяную Кузякину… На волне собственной доброты вывела гулять кузякинскую собаку.

Хорошо с утра – птички поют! Точно, добрая я, зуб даю! Иду, от полноты душевной здороваюсь со всеми встречными. Улыбаюсь…

Пока эта тварь, откуда ни возьмись, не выскочила, передними лапами об дерево не оттолкнулась и с переворотом до нас с кузякинской собакой не долетела. Сначала думала псина бешеная, потом смотрю – у неё морда как у гиены, или крокодила, не поняла с испуга, зубов полный рот – мелкие такие зубёшки, пастью клацнула и слюну пустила. Кузякинская собака как взвоет,  поводок дёрнула и бежать. А я стою.

И сразу не добрая стала, вот прямо злая – злющая! Туфлю с ноги сдёрнула и только эта тварь в прыжке взмыла перед моим лицом, как я её каблуком между глаз – хрясь! А потом ещё раз и ещё, так она крылья(!) распустила и в кусты!


Стою, колотит всю, в туфлю вцепилась - не оторвёшь, в кустах тихо. И народу, главное дело,  никого! Вот только что собачники,  пробежечники,  работяги заводские мимо тянулись, а как только эта выдра появилась – мир опустел! Колдовство, не иначе. Слышу в кустах заподвывало маленько.

Я с земли палку здоровенную схватила и кусты осторожненько раздвигаю… А там это адское создание лежит и, чисто собака, морду лапами закрывает. И глазами на меня тоскливо так смотрит из-под лап.

 А потом и слезу пустило. И так мне её жалко стало почему-то! Гипноз что ли какой?! Палку бросила, стою, смотрю… Потом это дурацкое – кис-кис из меня вырвалось. А оно в ответ вдруг каак замурлычет, нет, ну точно кошка моя , Дылда! И повизгивает одновременно, мол, не бейте меня , тётенька, хорошее я!

Ну, вообщем, повела я эту тварь домой, молока в блюдце налила. Теперь живёт у меня на лоджии, по ночам гуляем, чтоб публику не шокировать.  А Кузякины, как шелковые стали, показала тут чудовище своё новоприобретённое, оно вовремя ещё так зевнуло, зубья свои в три ряда показало. Вот, говорю, за бешеные бабки взяла, порода называется новозеландская клыкастая гидра, если что, впивается насмерть и высасывает всю кровушку до капельки. Так что, моё дело предупредить, а вы уж там, как знаете!

Я же добрая женщина, в конце концов!